Текст книги "Ад на земле I (СИ)"
Автор книги: Вики Филдс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Я вскинула брови:
– Зачем она назвала слона твоим именем?
– Не знаю, чтобы позлить?.. – предположил он. – Но вообще, все вполне логично, – это я подарил его.
– Зачем ты подарил Кристине слона?
– Это…хм…– Лиам криво усмехнулся, и я снова заметила ямочку на его щеке. – Лучше спроси ее сама, потому что я могу лишиться самого важного органа, если расскажу, – то есть своего языка.
– Хорошо, – улыбнулась я, а в моей голове пронеслась мысль, что я впервые за долгое время могу чувствовать себя уверенно, в обществе других людей, кроме Кристины. То, что я увидела ту жуткую надпись на стене, отошло на задний план. – Наверное, это будет весьма занятная история, если ты сам боишься ее рассказать.
– Точнее, развратная, – уточнил Лиам, дергая ручку двери. – А хочешь услышать что-то действительно занятное? Дверь не открывается.
– Не может быть. – Я попыталась отпереть ее, но дверь не поддавалась. – Как она могла закрыться? – Я перевела взгляд на Лиама, подозрительно сощурив глаза. – Надеюсь это не один из твоих фокусов?
– Что? – притворно возмутился юноша. – Разумеется, нет. Мои фокусы не распространяются ни на кого, кроме Кристины.
– А те парни, которых ты подговорил, чтобы они пригласили Кристину на свидание? – напомнила я, и Лиам улыбнулся, так, словно я его подловила.
– Верно. Но ты мне нравишься, а те парни нет.
– Кристина тебе тоже нравится, но, тем не менее, это тебе не мешает издеваться над ней. – Я почувствовала высокомерие в своем тоне, и прежде чем извиниться, Лиам опередил меня:
– Да, она мне нравится, но это не имеет отношения к тому, что мы с тобой оказались, заперты в подвале ночью. Вдвоем. У тебя есть с собой телефон?
– Нет, – я покачала головой. Какая глупая ситуация.
Мы с Лиамом опустились на деревянную скамью, напротив стиральных машинок, и я спросила:
– Так, значит, тебе нравится Кристина?
– Не ожидал, что ты так быстро попадешь под ее влияние. Где твоя робость? – рассмеялся парень.
– Я сижу ночью в подвале с парнем. О какой робости ты говоришь? – Я повертела в руке слона Теодора, и вспомнила о надписи на стене.
– Кристина…она не такая, как другие девушки, – вдруг сказал Лиам после нескольких, неловких для меня минут молчания.
– Да, я уже заметила.
– Нет, я говорю не о ее поведении, – пробормотал парень, и я посмотрела на него. Он что, влюбился в мою соседку по комнате? Внезапно он смутился: – Почему ты так на меня смотришь?
– Я? Никак я не смотрю… – я отвела взгляд.
– Нет, смотришь, – Лиам наклонился ко мне. – Этим взглядом, который словно говорит: «Я знаю больше, чем ты думаешь».
– Просто ты думаешь, что я знаю больше, чем говорю, – рассмеялась я. Лиам усмехнулся:
– Я думаю, что ты хороший человек, и я думаю, что тебе не стоило переезжать в Эттон-Крик.
– Почему? – улыбка быстро сползла с моего лица.
– Потому, что Кристина втянет тебя в очередную авантюру.
– Никуда она меня не втянет! – принялась я защищать свою единственную подругу. – Это, между прочим, ты ей чуть ноги не сломал.
– Кто? – неподдельно удивился Лиам, глядя на меня сверху вниз. – Я?! Когда?
– На тренировке… – запинаясь, пробормотала я, с ужасом замечая, как лицо Лиама вытягивается.
– Аура, у нас на этой неделе не было тренировок, потому что мы с Кристиной решили поэкспериментировать на нашем тренере, и добавили кое-что…э-э…так ты говоришь, Кристина сказала, что я на нее напал?
– У нее перевязаны обе ноги, Лиам, – строгим тоном уточнила я. Как они могут быть такими злыми, они оба?!
– Клянусь, я ничего не делал! – Лиам вскинул обе руки. – Зачем мне ее калечить?!
– Тогда…что… – я замолчала. Зачем меня Кристина отправила сюда? В подвал, одну? У меня похолодело все внутри. А что, если Кристина написала ту надпись? Что, если она хотела заманить меня в подвал…нет. Мы ведь живем в одной комнате. Зачем ей причинять мне вред? Или, может быть это ее план, – она ведь хотела, чтобы я обратила внимание на Лиама. Может она решила, что это хороший шанс?.. Этот вариант еще хуже первого.
– Мне уже холодно, и я хочу спать, – проинформировал меня парень. Я тоже хотела спать, но вслух этого не сказала, вместо этого я произнесла:
– Может, Кристина попросит кого-нибудь проверить меня, ведь прошло уже много времени.
– Или она сама придет, – напомнил мне Лиам о том, что он не причинял ей вреда, и значит с ней все в порядке.
Не верю, что она могла так поступить. Едва я подумала об этом, как услышала, за дверью какой-то шум.
– Что за…это еще что такое? – узнала я голос Кристины, который с каждым словом поднимался на один тон. – Аура, ты в порядке? – заорала она через дверь. Мне хотелось спросить, как она сюда пришла, если не могла даже встать с постели, но решила не делать этого при Лиаме. Кристина ворвалась в помещение, и проинформировала нас: – Кто-то подпер дверь стулом снаружи. Лиам, что ты здесь забыл?
Он встал вслед за мной, возвышаясь как скала:
– О, так твои ноги все-таки не сломаны?
– Заткнись, – буркнула Кристина. – Это тебе за то, что ты повел себя как болван со мной вчера. Ты не должен был подсылать всех тех парней, чтобы они пригласили меня на свидание.
– О, – Лиам вызывающе рассмеялся, скрещивая руки на груди, и выходя вперед. Я поняла, что этим двоим уже не до меня. – Так тебя задело то, что тебя звали другие парни на свидание, или то, что это был не я?
– Заткнись, Лиам, – рыкнула девушка.
– Ты хочешь меня, Кристи?
Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, и громко кашлянула:
– Ну что ж, я пойду к себе в комнату, а вы тут… разбирайтесь.
Я неуклюже проскользнула мимо них, вручила Кристине Теодора, послав ей возмущенный взгляд, и вышла из прачечной.
– Аура, постой! – Кристина бросилась за мной, и я остановилась, оборачиваясь к ней. Лиам поспешил за нами, и когда мы втроем вышли из прачечной, девушка закрыла дверь и посветила на нее фонариком.
– Какой-то болван, предположительно тот, что вас запер, сделал еще вот эту надпись.
Мое сердце на секунду забыло, как биться.
На железной двери по диагонали красной краской было написано:
«ВЫ НЕ СМОЖЕТЕ ЗАЩИТИТЬ ЕЕ».
Я была слишком шокирована чтобы сказать что-то, но Лиам громко выругался, за что получил от Кристины толчок под ребра. Они стали говорить о чем-то, но я не слышала их. Для меня мир перестал существовать.
Почему-то я знала – эта надпись предназначается мне.
Продолжая думать обо всем этом, даже тогда, когда Кристина перестала проклинать Лиама за то, что ей не удалось провести его, я вдруг вспомнила, что нашла какую-то бумажку в стиральной машине. Это не казалось сейчас важным, но раз я уже начала думать об этом, то была уверена, что не усну, пока не рассмотрю ее. Я тихо встала с постели, стараясь не разбудить Кристину, и порылась в карманах штанов. Осторожно, чтобы не порвать, я выудила скомканный лист и поднесла к окну. Ничего не видно. Пришлось включить настольную лампу. Щурясь от непривычно яркого света, я разобрала буквы, и в моем сознании, проскользнуло ощущение, что я уже видела эту странницу, исписанную мелким почерком. Я видела ее, потому что это была страница из моего собственного дневника.
«Я, наконец, нашла ее».
Глава 4
Весь следующий день я вела себя странно, – так сказала Кристина. Я не знаю. Мои мысли все время были в другом месте, где-то далеко отсюда, крутились вокруг найденной записки. Кто-то нашел ее, чтобы мучить меня. Кто-то рядом со мной желает заставить меня все вспомнить, желает причинить мне боль. Мне хотелось позвонить своему брату, – не обязательно для того, чтобы сказать, что я нашла нечто странное, но просто чтобы услышать его голос, ощутить поддержку. Но я знала – если я сделаю нечто подобное, потом Кэмерон купит билет на самолет и примчится ко мне, потому, что ищет любой повод меня забрать. Поэтому я буду держаться изо всех сил, и игнорировать подобное. Я не знаю, что значила эта записка, и не хочу знать. Ничто не заставит меня превратиться в хищника, вышедшего на охоту. Я не хочу знать ничего из того, что случилось в тот день, два года назад, когда я очнулась в переулке вся в крови. Я буду продолжать делать вид, что ничего этого не было. И я делала это целый день, погрузившись в рутину повседневных обязанностей.
Когда я вошла в лифт, ведущий на первый этаж, где у меня проходила лекция по Всемирной истории, которую так ненавидит Кристина, я увидела ее. Она стояла в толпе, в нескольких шагах, глядя на меня огромными, как блюдца зелеными глазами. Ее рыжие косички, были отброшены назад, и в руках она держала несколько книг.
Моя лучшая подруга Ава Шелтон.
Ее вид в моем университете, в моей новой жизни поверг меня в шок. Я с открытым ртом стояла, глядя на нее, вспоминая ее нервный голос в трубке, и прокручивая те несколько секунд, что были до того, как я увидела ее. Я хотела отмотать их назад, чтобы этого никогда не случилось.
Похоже она не была так шокирована как я. Ава быстро зашагала ко мне, обогнув группу студентов перед лифтом – единственную преграду между нами. Я быстро стала нажимать на кнопку в лифте, с возрастающим сердцебиением, и когда дверь закрылась, я прислонилась к противоположной стене, сжимая рубашку на груди в кулак.
Я слышала, как Ава звала меня, своим плаксивым голосом. Он пробивался сквозь сумасшедшее сердцебиение, сквозь шум крови в ушах.
На первом этаже, я вывалилась из лифта, и бросилась бежать во двор. Мне казалось, Ава гонится за мной, чтобы обрушить на меня что-то жестокое, что-то что знает она, а не я. За считанные минуты я оказалась в общежитии, влетела на свой этаж, и ворвалась в комнату. Кристина испуганно подскочила на кровати, рассыпая сырные крекеры, а я прислонилась спиной к двери. Девушка села на кровати, одновременно закрывая ноутбук.
– Что с тобой, детка? Ты выглядишь ужасно…
Ее слова утонули в моем сознании. Я все еще слышала, как Ава зовет меня, я вспоминала эту секунду, которая разделила мое прошлое и настоящее, и позволила мне сохранить себя в неведении. Громко топая подошла к своему шкафу, достала сумку, и побросала в нее те несколько вещей, которые у меня были. Сверху закинула учебники, и на секунду замерла. Я отрыла последний учебник, проверяя на месте ли записка которую я нашла в прачечной. Она пропала.
Кристина медленно подошла ко мне, и с тревогой в голосе спросила:
– Аура? Что ты делаешь? Почему ты собираешь вещи? Что-то случилось?
Я медленно выдохнула. Почему записки нет? Куда она подевалась? Кому она могла понадобиться? Никто не знал о ней…
Я потрясла книгу, но из нее ничего не выпало. Я швырнула учебник назад в сумку, и застегнула замок. Кристина взяла меня за плечо:
– Аура, все в порядке?
– Да. – Из-за нервного возбуждения, которое почти сокрушило меня, я с легкостью солгала. – Да, Кристина, со мной все хорошо. Я хочу уехать из университета.
– Что? – девушка вытаращила глаза. Она схватила меня за плечи, и потащила к своей кровати: – Ты сейчас же все расскажешь, потому что это серьезное решение, и не нужно так скоропостижно решать все, Аура. Кто-то обидел тебя? Кто-то напугал тебя? Скажи, кто это сделал, и я надеру ему зад!
Я резко поднялась на ноги.
Да, Кристина, кто-то напугал меня. Это мое собственное прошлое, от которого я так отчаянно пытаюсь избавиться. Я вернулась к своей сумке, и взяла ее в руку. Кристина ненавязчиво дернула ее на себя:
– Ты не уйдешь никуда, пока не объяснишь, что с тобой случилось.
– Я увидела… – я нервно вздохнула, пытаясь сдержать слезы, сжимающие горло. Я пыталась быть нормальной, весь тот месяц, что жила здесь, с Кристиной, и я думала, что мне это удалось. У меня появились друзья…
– Что ты увидела?
– Ничего. Не важно. Я… я позвоню тебе позже, Кристина. – Я вырвала свою сумку и зашагала к двери. Кристина снова задержала меня:
– Ты рехнулась? – она начала выходить из себя, и почему-то это расстроило меня еще больше. Я не люблю внезапных эмоциональных всплесков. Это может закончиться чем-то плохим. – Ты не можешь просто так взять и уйти, даже ничего не объяснив!
Я выпустила сумку из рук, и стремительно вышла за дверь. В ушах я слышала странный стук, заглушающий все окружающие шумы. Сейчас я даже не знала, куда собираюсь идти. Я просто должна уйти. Может быть вернуться к Кэмерону. Он был прав – я не должна была уезжать. Я была такой наивной, когда подумала, что у меня может все получится, если я сделаю вид, что ничего не случилось…
Я просто буду делать вид, что я – это вовсе не я, и тогда все получится.
Но кто-то знает, кто я на самом деле. Кто-то знает, что я сделала два года назад. Кто-то знает, что, очнувшись в том переулке в крови, я поняла, что эта кровь не принадлежит мне. Кто-то знал, что я отправилась в единственное место, где могла чувствовать себя в безопасности. И, мучимая жаждой знания, и неясными вспышками гневных эмоций, я добралась домой, и продравшись сквозь заросший кустарником двор, вошла на террасу. Я открыла дверь, я увидела их. Раскромсанные тела моих мамы и папы. Их глаза все еще были открыты, и смотрели на меня, с осуждением и презрением, которое не могло выветриться из моей памяти даже два года спустя. Два года, которые я провела в психиатрической лечебнице под наблюдением своего брата, дали мне устойчивое чувство безопасности и желание избавиться от прошлого. Веру в то, что спустя столько времени я смогу жить как обычная девушка. Врачи убедили меня в том, что я жертва. Но на мне была кровь моих родителей. И у меня была амнезия. Я не помню отдельные промежутки времени, когда убили моих маму и папу. А теперь... кто-то посылает мне записки.
«Я помню, что ты сделала, Аура».
***
Я гуляла по Университетской улице очень долго. Может быть, несколько часов. Машины, люди – все исчезло. Полная луна, небо, звезды, деревья, окружающие университет, – весь мир…
Я была одна. Кутаясь в свою дряхлую куртку, я ходила кругами, каждый раз останавливаясь у телефонной будки, и сжимая в руке мелочь, для того, чтобы позвонить брату и сказать, что я хочу, чтобы он забрал меня. Дважды просить не придется. Но действительно ли это то, чего я хочу? Что именно меня останавливает?
В моей палате все будет хуже. Я никогда не приду в себя и не стану нормальной, если буду продолжать сбегать. Кэмерон разочаруется во мне. Я не могу так поступить с ним, я должна показать ему, что я нормальная, что я могу выжить.
Я опустилась на скамейку рядом с телефонной будкой, и уткнулась взглядом в асфальт, виднеющийся в темноте. Фонари здесь не работали, освещением были лишь квадратики света в жилом доме, расположенном на противоположной стороне дороги.
Я трусиха.
Я бы ушла в прошлый раз, в самый первый день, когда заселилась в общежитие. Когда шла по коридору, я думала, что я сделаю это – уйду. Но появление Кристины заставило меня остаться. Встреча с ней позволила думать, что я могу здесь выжить.
Но… даже если я хочу оставить прошлое в прошлом, это не значит, что прошлое оставит меня.
Глаза начало жечь, и в итоге я заплакала, покосившись на телефонную будку.
Я хочу просто сдаться, и перестать что-то доказывать и себе и своему брату. Я хочу вернуться в безопасность, в место, где мне не нужно принимать сложные решения, сталкиваться с выбором, и пытаться разобраться со всем в одиночку.
Я подобрала ноги на скамейку, и легла, положив локоть под голову. Не было шанса что кто-то в такой поздний час увидит меня здесь, поэтому я чувствовала себя хорошо. У меня было время подумать. Понять, как правильно поступить: сбежать назад, спрятаться за спиной своего брата, или смело смотреть вперед, как я обещала ему и самой себе. Обещала, что смогу выдержать все, если буду жить нормальной жизнью.
Слезы снова навернулись, и я вытерла их свободной рукой.
У меня вновь возникло то болезненное ощущение, что я в замкнутом пространстве; вокруг меня скапливается темнота, и тот единственный лучик света, что во мне, не может выдержать силу тьмы и сам становится тьмой. Это и есть моя болезнь, с которой я боролась два года.
– Почему ты плачешь? – знакомый бархатистый голос вторгся в мои мысли, и я вздрогнула и резко села. На корточках передо мной сидел тот парень, на которого я давно обратила внимание. На его лице была написана озабоченность, и в этот раз он не выглядел грубо, или агрессивно. Я прочистила горло, и вытерла слезу со щеки.
– Гхм… я не плачу. Я просто… сижу здесь.
Незнакомец сел рядом со мной на скамейку, откинувшись назад, и скрещивая руки на груди. Я немного отодвинулась от него, продолжая наблюдать. Этот парень был взрослый, красивый и перед ним я почувствовала себя в опасности. Как маленький ребенок ощущает себя перед незнакомым человеком, который предлагает ему конфету и просит пойти за ним.
В нем чутко сочеталась опасность, роковая привлекательность, и бдительная настороженность ко всему, и ни к чему. На самом деле, «роковая привлекательность и опасность» шло под одним пунктом. Это было как единое целое – его привлекательность была в опасности, и опасность в привлекательности. Он был жилистым и высоким, и я видела, как вены выступают на его белых в сумраке руках.
Сейчас он не улыбался, но даже несмотря на это, его нынешний образ совершенно не вязался с тем хмурым парнем, к которому я случайно села в машину. Наверное, потому, что он не разговаривал.
Теперь, когда он сел на скамью рядом со мной, мне захотелось уйти, но я решила, что это будет грубо и нелепо. Может, он хочет сказать мне что-то? Я украдкой глянула на него, и увидела, что он уже смотрит на меня.
Необходимость спросить, что ему от меня нужно, сводила с ума, и я почти что открыла рот, но он задал вопрос первым:
– Разве ты не говорила, что живешь в общежитии? – Его голос звучал тихо и осторожно, словно он думал, что может напугать если будет говорить громче. Я кивнула, и только с третьей попытки невнятно пробормотала утвердительный ответ.
– Тогда почему ты так далеко от места где должна быть? – все тем же голосом спросил незнакомец. Вопрос показался мне каким-то скрытым намеком, содержащим угрозу, но все дело во мне и в моем страхе перед незнакомыми людьми. Я с трудом сглотнула и произнесла:
– Было кое-что… что я хотела решить, и… я подумала, что я могу сделать это если прогуляюсь.
– И решила это?
– Нет. – Я смущенно вытерла ладони о джинсы. Парень кивнул, словно понимал меня. Я нервно облизала губы, и спросила: – Почему ты подошел ко мне?
– Мне показалось, что ты слишком несчастна. Не могу пройти мимо несчастной девушки, которая решила переночевать на скамейке в сквере, – незнакомец подарил мне свою открытую улыбку, но я не поняла, это была шутка, или он серьезно. Не похоже, что он добрый самаритянин, хотя, наверное, мое первое впечатление о нем было неверным, и все, что говорила Кристина об этом парне, тоже предвзятое мнение.
– Как тебя зовут? – спросила я, не подумав. Я не из тех, кто знакомится на улице, да и вообще не из тех, кто знакомится. Но он показался мне милым.
– Экейн.
– И все? – изумилась я, с любопытством глядя в его темные глаза, мерцающие смешинками. В его взгляде я так же видела озабоченность и неуверенность.
– А что еще нужно? – он тоже удивился.
– Экейн – имя, или фамилия? – продолжала я настаивать, несмотря на то, что это совершенно не свойственно мне. Он улыбнулся, словно я была смешной.
Никто никогда не смеялся надо мной.
– Фамилия, – сказал он, и добавил: – Я Рэн Экейн.
Я попыталась улыбнуться, чтобы это выглядело естественно, а не так, словно меня принудили под страхом пытки. Безуспешно.
– Спасибо, Рэн, за то, что не прошел мимо. – Я неловко поднялась на ноги. Все тело затекло.
Рэн проследил за мной взглядом, затем тоже поднялся, возвышаясь надо мной на целую голову.
– Я провожу тебя, Аура.
Я удивилась:
– Откуда ты знаешь, как меня зовут?
Повисло неловкое молчание, потом Рэн улыбнулся:
– Я видел раньше тебя. В разных местах.
Это показалось мне неубедительным, но я не стала настаивать. Что я вообще знаю об этом парне, чтобы ставить под сомнение его слова? Эттон-Крик маленький город, должно быть тут все друг друга знают.
Я медленно пошла по тротуару в сторону университета, испытав внутреннюю дрожь предвкушения. В моей прошлой жизни, меня часто провожали домой, но я никогда так не волновалась. Все потому, что этот долгий период, – те два года, которые я провела в изоляции, изменили меня, и я больше не могу быть такой как раньше. И теперь меня могут взволновать вещи, которые раньше я бы проигнорировала.
Рэн шел рядом со мной, засунув руки в карманы. Долгое время он молчал, затем произнес:
– В следующий раз, зови меня Экейн. Никто не зовет меня по имени.
– О. – Я почувствовала, как краснею. – Хорошо.
Не уверена, что этот следующий раз наступит, и возникнет необходимость обратиться к этому парню, если только я снова не усну на скамейке в парке, а он не разбудит меня своим присутствием.
Необходимость поддерживать беседу отпала, когда я внезапно услышала вопль и остановилась.
– АУРА!
Я шокировано глянула на Кристину, приближающуюся к нам в домашних шлепанцах в виде собак, и спортивной куртке. – Где ты была?! Я так испугалась! Я думала, тебя могли похитить или убить…
Она остановилась напротив меня, и затем по ее лицу стало понятно, что она наконец-то заметила Экейна. Подняв на него взгляд, она вскинула брови:
– А ты что здесь забыл?
– Он проводил меня, Кристина, – быстро заступилась я за Экейна, зная, как к нему относится подруга. Она неуверенно посмотрела на меня все еще хмурясь.
– Слышала? – в голосе Рэна, послышались самоуверенные нотки.
– Аура, иди в свою комнату, – каменным тоном сказала Кристина, протягивая руку ко мне, обхватывая запястье, и повернув таким образом, чтобы я оказалась за ее спиной. – Иди внутрь, и дождись меня. Пожалуйста.
Что происходит? Я бросила на Экейна вопросительный взгляд, и он послал мне улыбку. Кристина обернулась, буравя меня взглядом.
– Пока, Экейн, – робко пробормотала я, и направилась в сторону общежитий.
Между этими двоими произошла какая-то история. И Кристина солгала мне, когда сказала, что она не знакома с этим парнем. Она точно знает его, причем так хорошо, что у нее сложилось отрицательное мнение о нем.
Войдя в нашу с Кристиной комнату, первое что я увидела – это свою одежду, лежащую на кровати. Видимо Кристина пыталась ее разложить по полкам, но решила бросить эту затею, и отправиться искать меня.
Я положила вещи в шкаф, чтобы они не были тем, что привлечет внимание девушки, когда она вернется в комнату, итак уже на взводе. Она против того, чтобы я общалась с Экейном, но причин не говорит. Пока я складывала вещи, я несколько раз посмотрела на часы.
Кристины не было уже пятнадцать минут.
Потом двадцать.
О чем они могут говорить столько времени? Надеюсь, не обо мне. Сама мысль, что Кристина просит Экейна держаться от меня подальше делает меня расстроенной. Не потому что я хочу, чтобы он преследовал меня, а потому что Кристина совсем не знает меня, чтобы считать, что она может защитить меня.
«ВЫ НЕ СМОЖЕТЕ ЗАЩИТИТЬ ЕЕ».
Воспоминание о той надписи на двери, ведущей в прачечную, заставило мое сердце сжаться. Я должна прекратить видеть во всем знаки – это не кончится ничем хорошим.
Дверь в комнату открылась, и я вскочила с кровати. Кристина прошлепала ко мне в своих домашних тапках. Ее лицо было разгоряченным, свирепым. Светлые волосы, стянутые в пучок, растрепались.
Она остановилась возле меня, протягивая руку:
– Дай мне свой номер телефона, чтобы я могла тебе позвонить.
Я почувствовала, как краска заливает мои и без того красные щеки.
– У меня нет телефона.
Если Кристина и удивилась, то виду не подала, за что я была ей безгранично благодарна.
– Тогда в следующий раз предупреждай где ты. И с кем ты. Я не собираюсь тебя контролировать, просто, когда мне позвонят твои родители, мне нужно будет придумать им достойное оправдание, или же, сказать правду, которой я не знаю.
Мои ладони стали липкими от пота, и чтобы занять руки я схватила со стола косметичку, с ванными принадлежностями, и пролепетав, что такого больше не повторится, метнулась из комнаты в конец коридора, туда, где находился общий душ. Очутившись под горячими струями воды, я почувствовала, как она смывает с меня всю усталость, и то, что накопилось за день. И слезы. Очень-очень много слез.
Через несколько минут я не могла сдерживаться, и просто содрогалась, чувствуя, как перехватывает дыхание, и становится трудно дышать. Конечно, Кристина не знала, что у меня нет родителей. Но для меня было неожиданностью, что она вообще упомянула о них. Когда я поступала в университет, я была готова к одиночеству, и ни как ни к тому, что начну откровенничать хоть с кем-то.
Успокоившись, я оделась в свою потрепанную пижаму, и отправилась обратно в комнату. Кристина сидела за письменным столом, заваленным бумагами, и что-то рассматривала под микроскопом. Она периодически поднимала голову, к потолку, чтобы проверить какой-нибудь химический элемент, в таблице, прикрепленной над ее головой, а затем возвращалась к работе. Ее светлые волосы были переброшены через то плечо, на котором была татуировка в виде розы.
Я села на свою кровать внутренне сжавшись от плохого предчувствия. Это то, к чему я привыкла – молчание и одиночество. Но не тогда, когда оно становится неловким.
Я прочистила горло и пробормотала:
– Может… мне тоже сделать татуировку? Тогда я буду выглядеть дерзкой.
Кристина фыркнула:
– Нет уж, я тебе этого не позволю. – Я испытала облегчение, от того, что кажется между нами все как прежде, и недавняя моя вспышка эмоциональности, которая привела Рэна Экейна, к дверям нашего общежития, никак не повлияла на нас.
– Почему не позволишь? – я вытерла свои темные волосы полотенцем, встрепав их, – у тебя ведь их целых четыре штуки, так что мне тоже можно одну сделать.
Она обернулась на крутящемся стуле, скрещивая руки на груди:
– У меня их на самом деле пять, но последнюю видят только избранные.
Я рассмеялась:
– А Лиам видел ее?
– Нет. Он не достоин, – со смешком сказала Кристина, и я была готова расплакаться от облегчения – между нами все как прежде. Теперь, когда я убедилась, что девушка не сердится на меня, я решила спросить, о чем она говорила с Экейном, но прежде чем я открыла рот, Кристина издала возглас озарения, достала со своего стола письмо, и протянула мне.
– Это пришло сегодня на наш адрес. Здесь твое имя. – С дурным предчувствием я осторожно его взяла. – Надеюсь там не любовное послание, – усмехнулась Кристина, – потому что мой план «Аура плюс Лиам», почти завершен. – Я пропустила ее слова мимо ушей, потому что была сосредоточена на том, чтобы ровно дышать. – Ну, открывай ты его, уже! – не вытерпела моя соседка, и вырвала конверт у меня из рук. Я и слова не успела сказать, как та открыла его, и достала нечто похожее на вырезку из журнала. – Так, и что у нас здесь… – пробормотала она и замерла. Ее взгляд метнулся ко мне, а затем обратно к газетной вырезке. Я встала на ноги, и взяла кусочек бумаги из ее рук; сердце сдавила горечь, которую я уже давно не ощущала. Это была вырезка из газеты, двухгодичной давности, в которой сообщалось о жестоком убийстве Марка и Фелиции Ридов, то есть моих родителей. Ниже была заметка о том, что их семейство преследуют неприятности с тех самых, как год назад исчезла их любимая дочь, Аура.
– Это… – Пробормотала Кристина глядя на мою фотографию из водительского удостоверения, которая была черно-белой, но довольно четкой, чтобы можно было понять, что это я. – Аура?
Как теперь мне все объяснить?
В моем сознании четко сформировалась картинка того, как я под покровом ночи, когда Кристина будет спать глубоким сном, покидаю Эттон-Крик, маленький городок, что принес мне большие проблемы.
Я снова опустила взгляд на вырезку.
Что значит это – что неприятности преследовали мою семью с тех самых пор, как я исчезла из дома?
Я ничего такого не помню…
Так, сейчас не время думать об этом.
Я вскинула взгляд на Кристину:
– Я сейчас все объясню. – Я сжала бумажку в руках, и кулак прижала к груди. – То, что ты прочла это правда. Это случилось с моей семьей в прошлом, и я… я не хотела говорить об этом, надеюсь ты поймешь.
– Пожалуйста, прости, что я заговорила о звонке твоим родителям…
– Ничего, – мой голос ожесточился. – Все нормально. Люди не особенно хорошо реагируют на подобное, когда ты им говоришь: «Эй, привет, я та девочка, на семью которой набросился безумный Потрошитель».
Мое горло сдавило, и я плюхнулась на кровать, принимаясь тереть лицо, чтобы остановить слезы. Эта дурацкая заметка… откуда она взялась?..
Кристина пересела ко мне на кровать, обняв за плечи:
– Кто это прислал? – она дотянулась до конверта, который лежал на столе, и сокрушенно покачала головой: – Тут ничего нет, кроме твоего имени. Наверное, это чей-то жестокий розыгрыш…
Я быстро вытерла слезы отстраняясь.
– Тебе принести воды? – в красивых глазах подруги я увидела сочувствие, и покачала головой:
– Нет, мне ничего не нужно.
Кристина потерла мне спину левой рукой, ну в точности как старшая сестра:
– Если хочешь, мы можем об этом поговорить. Или не говорить. А затем я заварю чай. Кстати говоря, мне удалось стащить у Лиама кулек конфет.
– Спасибо, что ты не ведешь себя со мной так, словно я чокнутая, – пробормотала я. Я должна была сказать это, потому что это важно для меня. Никому и никогда я не говорила того, что сказала ей.
– Я бы никогда так не поступила, – хмуро сказала Кристина. – Если хочешь, я найду того, кто прислал тебе эту записку и разделаюсь с ним!
– Не нужно, – я сглотнула. – Я пытаюсь оставить это в прошлом.
И не только это. Я понимаю, что эти намеки, эти записки – это для того, чтобы всколыхнуть меня, и заставить рыть землю в поисках ответов. Почему у меня такое ощущение, словно если сдамся и попытаюсь все вспомнить, случится что-то плохое?
Я в самом деле не хочу знать, что со мной произошло.
Кристина этим вечером была понимающей, – она делала вид, что ничего не случилось. Мы посмотрели половину какого-то фильма, суть которого я так и не уловила, потому что мои глаза слипались. И наконец, мне удалось уснуть под невнятное бормотание подруги, о том, как же все сложно – вокруг любовь, а ей нужно проводить эксперименты. О том, что Экейн совершенно для меня не подходит, в отличие от ее друга Лиама, и что она просто обожает своего терьера. Хотя насчет того, что Кристина взаправду произнесла про терьера, я не уверена, потому что она сказала это голосом Экейна, а потом голоса исчезли, и я осталась наедине с моим сновидением.
Я и Рэн Экейн в машине. Я краем глаза отвлекаюсь от карты, что держу в руках, и смотрю на него. На нем светлая рубашка, с закатанными рукавами; одна рука согнута в локте, на дверце, вторая лежит на руле, с сигаретой.
