Текст книги "Разбуди зверя"

Автор книги: Весси Сабина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Легко сказать, не волнуйся! Разумеется, эмоции нужно сдерживать, но внутри Брюса бушевал вулкан пополам с тайфуном, и все это при одной мысли о том, что они с Кейт провели уикенд не вместе. Все из-за этого придурка Джейсона!

– Понимаешь, мне надо поговорить с ним насчет одного проекта… Он мне срочно нужен.

– Он звонил не так давно.

– И что сказал?

– Ну, сказал, что задерживается, что не может долго говорить, но перезвонит завтра и скажет, когда вернется.

– Как ты думаешь, что его могло задержать?

– В основном – работа. Джейсон очень любит работать.

– Но он…

– Брюс, ты уверен, что ты не голубой? Он открыл рот, потом закрыл, кивнул и отошел от стола Хелен. От рыжих не знаешь, чего и ждать. А вообще-то его вопросы и впрямь наводят на мысль о безутешном влюбленном, который не может дождаться встречи с предметом своей страсти.

Ладно, пусть Хелен обсмеется, но что-то странное во всем этом есть. Почему Джейсон так задерживается? Куча работы, его стол завален заказами и срочными телеграммами. Наконец, его ждет женщина, которой он сделал предложение… Что он за человек!

И только подумайте: Брюс Гренвилл вылетел с работы за опоздание на какие-то жалкие девяносто минут!

Еще с полчаса он пытался заставить себя работать, но в конце концов вскочил на ноги. Время действовать, не сидеть.

Во-первых, невыносима сама мысль, что он обидел Кейт. Во-вторых, нужно немедленно все исправить. Ну да, он идиот, потому что сразу не догадался, что любит ее, но ведь именно поэтому он действовал так глупо, теперь же пришло время исправлять ошибки.

А что если потрясение и обида оказались слишком сильны для Кейт, и она приняла решение никогда больше не заводить постоянных партнеров? С ее необузданной страстностью – куда это может привести?

– Хелен, я отойду ненадолго…

– А я уже заказала тебе сэндвич.

– Съем, когда вернусь.

Лифт выпустил его на первом этаже, и Брюс Гренвилл зашагал по улице тяжелыми шагами истинного конкистадора-завоевателя. Кейт должна знать, что он все время думает о ней и хочет попросить прощения за все, что он ей причинил.

Кейт устала за полдня так, словно пахала целую неделю. Конечно, по большей части это была отнюдь не физическая усталость. Отсутствие Джейсона, например, доводило ее почти до исступления, а это никому не прибавляет здоровья.

Его отсутствие было необъяснимо, а вот отсутствие Брюса – вполне-объяснимо, но от этого было еще хуже. Возможно, Мег права, и Кейт сделала неправильный выбор. Брюс просто не умеет любить так, как она.

Не вспоминать! Не вспоминать, как они разговаривали, смеялись, целовались, любили… Забыть она все равно не сможет, но вспоминать не надо.

Вчера, под нажимом Мег, она купила свою первую в жизни мини-юбку и еще пару топов. Та же Мет настояла, чтобы Кейт сегодня пришла в обновках на работу. Это было совершенно новое ощущение – публично появиться в чем-то вызывающе сексуальном. Другое дело, что никто на свете ее больше не волновал. Только Брюс, а его не было.

Она вернулась домой, устало открыла дверь и даже не сразу заметила мигание сигнала автоответчика.

Нажала кнопку, услышала голос Джейсона и не почувствовала абсолютно ничего. Чужой голос чужого человека. Их разделяла целая жизнь.

«Кейт, это Джейсон. Извини, что не звонил так долго, но дела совсем, замучили. Жаль, что тебя нет дома, нам надо поговорить. Что ж, поговорим, когда вернусь. Ты должна все услышать от меня».

Очень интересно! Странное сообщение, странный голос, странные обстоятельства. Пошла вторая неделя, как Джейсона нет дома, а он даже не намекнул, когда именно вернется. И что она должна услышать от него лично?

Звонок в дверь прервал ее размышления. Рассыльный принес маленькую коробку. Кейт расписалась и забрала загадочную посылку. Неужели Джейсон решил извиниться таким загадочно-романтичным образом?

Она распечатала коробочку и замерла. В удобном ложе из алого шелка покоились трусики тигровой расцветки. Поверх них была приколота записка.

«Женщине, которая разбудила во мне зверя. Я скучаю по тебе.

Брюс».

Ноги Кейт подкосились, сердце бешено забилось в груди.

Она любит его, о Боже, как она его любит!

Что можно изменить? Да все, что угодно! Она сделает это. Она изменит свою жизнь и жизнь Брюса, потому что она любит его!

Брюс хотел уйти часов в шесть, проверить автоответчик, а потом поехать к Кейт. Вместо этого он засиделся в офисе до восьми с лишним. Виной тому оказался один потенциальный клиент: он уже неделю добивался разговора с Джейсоном и дошел до крайней точки кипения. Брюс ухитрился вернуть парню хорошее настроение и практически решил все проблемы.

Теперь он устало брел к стоянке, ощущая, впрочем, удовлетворение. Сегодняшний день был потрачен не зря.

Он сел за руль и немного посидел просто так, глядя на закат и думая о Кейт. Как странно. Они встретились чуть больше недели назад, но ему казалось, что с тех пор прошла вечность.

Интересно, как она прореагировала на подарок? По спине пробежала легкая дрожь. Брюс чувствовал себя мальчишкой, пославшим свою первую в жизни любовную записку.

Заехать к ней, или слишком поздно? Поздно. Жаль.

Он вздохнул, завел машину и поехал домой.

Темная квартира встретила его оглушительной тишиной, и Брюс почувствовал, как сильно он устал. Вяло бросил папку с бумагами в угол прихожей и прошел в кухню, не зажигая свет. Открыл холодильник. Замер.

Абсолютно пустое, холодное, стерильно чистое пространство. Бутылка шампанского. Белый лист бумаги.

На нем алые, как кровь, буквы.

«Иди в спальню,

Тигр!»

10

Брюс остановился в дверях спальни, не в силах даже дышать от восхищения. Кейт стояла у открытого балкона. Ее руки были закинуты за голову, а одета она была только в один предмет туалета. Маленькие тигровые трусики.

Крис Ри негромко пел о великой любви. Волосы Кейт спадали на плечи, слегка прикрывая высокую грудь с напряженными розовыми сосками. Тонкая талия плавно переходила в стройные бедра, ослепительную белизну которых нарушала лишь узкая полоска материи цвета тигровой шкуры. Больше всего Кейт сейчас напоминала языческую богиню любви, явившуюся во плоти смертному счастливчику, которым и оказался Брюс. Все слишком походило на сон, однако наверняка им не было. Кейт была реальна. Брюс сделал пару шагов и снова замер.

– Привет, Брюс.

– П-привет, Кейт. Вижу, ты получила мою посылку…

– Тебе нравится?

– Да. О, да!

Ее бедра медленно раскачивались в такт чарующей музыке. Брюс чувствовал, что его сейчас просто разорвет на мелкие кусочки.

– Как ты… то есть…

– Я забыла вчера оставить тебе ключ.

– Какое счастье! Как я рад.

– Я тоже. Я скучала по тебе, Брюс.

Он наконец нашел в себе силы подойти к ней, хотя все еще медлил, боясь разрушить чудесный сон. Единственное, на что он осмелился, это коснуться рукой ее нежной щеки, а затем наклониться и поцеловать ее в губы. Когда он отстранился от нее, в глазах Кейт блестели слезы, а на губах играла улыбка.

В этот момент мир окончательно принял подобающую позицию в мозгах Брюса. Все стало на свои места. Кейт стояла перед ним, его Кейт, его радость и грусть, его день и ночь, свет и тьма, его боль, его блаженство, его невинная девочка, его обольстительная красотка…

– Я скучал без твоих поцелуев…

Она просто закинула руки ему на шею, и оба поняли, что все это время абсолютно одинаково скучали друг без друга.

Теперь их поцелуй длился целую вечность, а после него Брюс почувствовал себя совсем другим человеком. Почти богом. Под стать богине, которую он сжимал в своих объятиях. Кейт молча и быстро раздевала его, и вскоре он стоял перед ней совершенно обнаженный. Его восставшая плоть касалась ее нежного живота, и Брюс из последних сил сдерживал свое возбуждение. Кейт тихо шепнула:

– Ложись. Помнишь ту ночь, когда тебе досталась вся работа, а мне все наслаждение? Я хочу вернуть долг.

Брюс лежал на спине, а Кейт склонилась над ним. Он уже изловчился было прихватить губами соблазнительный розовый бутон соска, щекотавшего его щеку, но в этот момент раздался глухой щелчок, и запястья Брюса оказались плотно охвачены бархатными наручниками. Кейт приковала его к постели в прямом смысле слова. Смешок вырвался из горла Брюса, он прищурился, упиваясь видом своей возлюбленной.

– Сдается мне, я немного ошибся. Это в тебе проснулся зверь, не во мне.

– Он проснулся в нас обоих. Именно поэтому нам так хорошо вдвоем. А сейчас расслабься и не мешай мне.

Она поцеловала его в губы и двинулась вниз. Сперва целовала шею, потом плечи, грудь, маленькие темные соски… И каждое прикосновение ее губ заставляло его корчиться от сладкой боли и блаженства.

Ее губы скользили по его мускулистому животу, опасно подбираясь к последнему рубежу…

Брюс застонал. Теперь блаженство смешивалось с самой настоящей болью. Возбуждение было немыслимым, непередаваемым, мало того, что он видел все, что она делает, он еще и догадывался, что последует дальше…

Нежные пальчики сомкнулись вокруг его плоти, и Брюс взвыл от восторга.

– Я хочу доставить тебе незабываемое наслаждение…

Ее губы коснулись одного бедра, затем другого… Затем Кейт прильнула жарким поцелуем к той части тела Брюса, за сохранность которой он серьезно опасался последнюю пару минут. Темная волна восторга затопила молодого человека. Его тело сотрясалось в пароксизмах страсти, он таял и умирал от удовольствия, одновременно страстно желая продолжения сладкой пытки.

Ее губы скользили вверх и вниз, становясь все смелее и откровеннее, и Брюс уже не сдерживал стонов и криков. Он хотел ее, как он хотел ее! Если бы не наручники, он бы уже притянул ее к себе, накрыл бы своим телом, слился бы с ней в горячем объятии, и это было бы прекрасно, ибо то, что они творили в постели, было прекрасно воистину!

В голове с бешеной скоростью проносились картины их с Кейт свиданий… Вот она в лимузине, невидимая, но не менее соблазнительная и жаркая… Вот вокруг них лопаются пузырьки душистой пены… Вот смятые простыни, и на них ее божественное тело…

Он никогда такого не испытывал. Ни одна женщина не могла пробудить в нем такую мощную волну желания, такую страсть, такой восторг. Он даже не представлял, насколько прекрасны могут быть занятия любовью.

Кейт приподнялась и взглянула на Брюса своим невинным взглядом отличницы и Лучшей Девочки в Мире. Он только простонал в ответ:

– Сладкая, я так хочу тебя… Хотя бы поцеловать…

Она с тихим смехом целовала его лицо быстрыми, жадными поцелуями, а он, рыча, боролся с наручниками. Наконец они не выдержали, и вокруг талии Кейт сомкнулись могучие руки. Брюс обнимал ее, прижимал к себе, без устали ласкал все ее тело, шепча на ухо бесстыдные и страстные слова о том, как она прекрасна, как обольстительна и невинна, как соблазнительна и опытна, как ему с ней хорошо…

Давным-давно это называлось «Песнь песней»…

Кейт подняла на Брюса потемневшие от возбуждения глаза.

– Люби меня на балконе, Брюс!

Он вскинул ее на руки и прошептал в ответ:

– Ты хочешь свежего воздуха, или это твоя очередная…

– … фантазия. Да, ты прав. Я хочу почувствовать себя на вершине мира. Ветер будет дуть в лицо, а под нами раскинется целый город… Нас увидят только звезды, и мы станем частью этой огромной вселенной…

Он чувствовал то же самое, ему ничего не надо было объяснять. Единственное, чего он боялся, так это того, что его сердце разорвется от любви к Кейт. Брюс больше не боялся произносить это слово. Напротив, он был счастлив, что может вернуть ей часть того, что она так беззаветно подарила ему, ответить на ее чувства с той же прямотой и искренностью, которые возможны только между любящими людьми.

Они вышли на маленький балкончик. Это было что-то вроде лоджии, и ничьи нескромные глаза не могли их видеть со стороны, хотя вряд ли кому-то пришло бы в голову подсматривать в это время за обитателями последнего этажа многоквартирного дома.

Волосы Кейт развевались на ветру, лицо было озарено таким восторгом, что Брюсу захотелось немедленно написать ее портрет. Он осторожно обнял ее сзади, откинул волосы и поцеловал ее в шею. Бедрами он ощущал ее тугие ягодицы.

Кейт слегка выгнулась, запрокинула голову назад и нашла его губы. Брюс целовал ее, а рука бродила у нее в трусиках, тех самых, тигровых, подаренных им самим. Брюс почувствовал, что она уже возбуждена до крайней степени, и прошептал ей на ухо:

– Я больше не могу сдерживаться, сладкая…

– Возьми меня, Брюс! Сейчас!

Она выгнулась еще сильнее, и Брюс, торопливо сорвав с нее трусики, вошел в нее с глухим рычанием. Кейт откликнулась стоном, и они слились воедино, судорожно настигая ускользающий ритм движений, прижимаясь друг к другу все сильнее и сильнее…

Вскоре она кричала при каждом толчке его бедер, и это возбуждало его все сильнее. Брюс словно обезумел. Ему хотелось полностью погрузиться в тело Кейт, раствориться в его жаркой тайне, никогда не выпускать из рук…

Вспышка света под стиснутыми веками, закушенные до крови губы… Секундой позже Кейт тоже достигла пика блаженства и выкрикнула его имя… Наступила блаженная тьма. Тишина окутала их своим покрывалом, ангелы оттрубили свою победную песнь, и мужчина со счастливой улыбкой обнял свою женщину.

Они лежали на вершине мира, и не было в этом мире больше ни одного живого существа, Кейт коснулась губами плеча Брюса, и в ее голосе была тихая гордость, благодарность за удовольствие и… любовь:

– Я схожу от тебя с ума…

Он коснулся губами ее влажных волос, и в голосе его звенела гордость самца, удовлетворение и… любовь:

– Я не могу без тебя…

Брюс лежал и смотрел на спящую Кейт. Душа и тело отдыхали, плавая в тихом блаженстве и не заботясь ни о чем.

После сцены на балконе самое время было сказать ей о том, что он ее любит, но как-то не получилось, а потом она заснула, и вот теперь, глядя на спящую Кейт, Брюс с раздражением вспомнил о Джейсоне. Где его носит, проклятье!

Он расстроился настолько, что был вынужден немедленно поцеловать спящую Кейт, потом еще раз, и еще раз, и еще раз, а потом она открыла глаза и провела рукой по его непослушным волосам…

Потом они снова занимались любовью, и это примирило Брюса со всем миром, даже с Джейсоном.

– Брюс…

– Что?

– Знаешь, мне всегда хотелось сказать то, что я сказала там, на балконе…

– Что именно?

– Возьми меня…

– Мне понравилось.

Тишина. Блаженство. Один-единственный комар беспокойства. Зудит тоненько, но непрерывно. Что-то изменилось в тишине.

– Кейт?

– Да.

– Что случилось?

– Я думала… Может, пришло время поговорить?

– Давай. О чем?

– Не прикидывайся. О нас. О том, что будет дальше.

– Поговорить я готов, только не думаю, что найду точные ответы на эти вопросы. В любом случае мы будем видеться до возвращения Джейсона, да и потом тоже… Не думаю, что у нас хватит сил прекратить отношения.

– А когда Джейсон вернется?

– Придумаем что-нибудь. В любом случае… лучше жить в аду, чем без тебя!

Кейт ничего не ответила, но бледные щеки окрасил румянец, и на губах заиграла такая улыбка, что Брюс не мог сдержаться.

Сидя на рабочем месте, Брюс уже второй час рисовал елочки и домики, вспоминая минувшую ночь.

К сожалению, эти прекрасные и сладостные воспоминания неизбежно привели к мыслям о Джейсоне. Брюс очнулся, обозрел свое произведение, разорвал его на мелкие кусочки и отправился к Хелен. Ему вовсе не хотелось выглядеть в ее глазах идиотом, но кроме нее информацией никто не обладал.

– Ты ничего не знаешь о Джейсоне, Хелен?

– Пока нет, но как только он позвонит, я обязательно скажу, что ты изнываешь от желания с ним поговорить.

– О, нет… не надо этого делать, Хелен!

– Почему это?

– Да потому что… Короче, ничего срочного в этом нет, прекрасно можно подождать, когда он вернется… Он точно ничего тебе не говорил насчет возвращения?

На курсах секретарей готовят ко всему, так что Хелен удержалась и не стукнула Брюса по голове тяжеленным пресс-папье.

– Нет, не говорил. На прошлой неделе я уже объясняла Кейт, что Джейсон трудоголик.

– Понятно. Знаешь, что? Не заказывай мне сегодня сэндвич. Пообедаю в городе.

Брюсу необходимо было вырваться из конторы. Кроме того, он хотел увидеть Кейт.

В ресторанчике было полно народа, и официантки сбились с ног, разнося заказы. Брюс тихонько уселся в углу, никем не замеченный, и стал наблюдать за Кейт.

Она выглядела совсем девчонкой в своей бейсболке и футболке, заправленной в джинсовые шорты, но Брюс-то знал, что под этой немудреной униформой скрывается умопомрачительный лифчик, и те самые тигровые трусики.

– Стол номер три! Две соды и пиво.

Потом было три кофе, один шерри, два чая с лимоном, один со льдом…

Кейт была счастлива. Будь она птицей – не смогла бы порхать грациозней и петь веселее.

Она молниеносно обслуживала клиентов за стойкой бара, успевая помогать официанткам и улыбаться на прощание тем, кто уже уходит. Сегодня она могла улыбаться всем подряд. Минувшая ночь придала ей сил, вдохнула жизнь в уставшее тело, зажгла новый огонь в глазах. Она повернулась, чтобы достать из холодильника кока-колу, и увидела Брюса. Он сидел у окна и смотрел на нее, влюбленно улыбаясь. Эта улыбка заставила ее вспыхнуть от удовольствия. По спине пробежали огненные змейки возбуждения. Кейт снова вернулась во вчерашнюю волшебную ночь. Она налила апельсинового сока в высокий бокал и принесла Брюсу.

– Ты что здесь делаешь?

– Пришел обедать. Я по тебе соскучился.

– Дурачок, мы же виделись всего несколько часов назад!

– ЦЕЛЫХ несколько часов назад, сладкая. Это слишком много.

Мегги перекрыла гул бара своим пронзительным воплем:

– Кейт! Куриный бульон выкипает! Брюс улыбнулся, видя нахмуренное личико любимой женщины.

– Иди. Я знаю, у вас сейчас самый завал с работой. Я сам все закажу.

Она унеслась прочь, а он проводил ее влюбленным взглядом.

Кейт действительно была занята, но все же смогла выкроить несколько секунд, чтобы проверить, принесли ли Брюсу заказ, и все ли в порядке. Когда он прошептал ей на ухо: «Я забыл, какого цвета твой лифчик сегодня?», она зарделась и искренне пожелала, чтобы все посетители сгинули, а они с Брюсом остались наедине. Между прочим, фантазия насчет стойки бара все еще оставалась нереализованной…

– Брюс, а как насчет нашей совместной работы?

– Вообще-то на сегодня у меня были совсем другие планы в отношении тебя.

– Я заинтригована!

– Во-первых, в прошлый раз мы почти ничего не съели и не выпили. Во-вторых, после того, как мы все съедим и выпьем, начнется самое интересное. Я выясню, какой на тебе лифчик…

– Брюс! Ты же его уже видел!

– У меня склероз. Ладно, до вечера.

Она проводила его душераздирающим вздохом и вернулась к стойке – собирать сэндвичи для Шерман Дизайн. Голову она подняла совершенно случайно, но, подняв, окаменела. Сквозь витрину на нее смотрела Хелен.

Кровь прилила к щекам Кейт. Она выглядела виноватой, она это знала и ненавидела себя за это. Давно ли здесь стоит Хелен? Сколько она видела?

Хелен не улыбнулась и не кивнула. Это не к добру.

Она вошла в ресторан, прошествовала к стойке бара, и Кейт мысленно взмолилась: Господи, сделай так, чтобы она ничего не заподозрила! Неужели я своими руками уволила Брюса с работы?!

– Привет, Хелен… Как…

– Я пришла сказать, что Джейсон звонил.

– О! Ну и…

– Он прилетает сегодня поздно вечером и будет в офисе завтра с утра. Мне КАЗАЛОСЬ, ты захочешь об этом узнать.

– Ну да, разумеется… Спасибо.

Может, случилось невероятное, и Хелен ничего не заметила?

– Кейт, я не собираюсь совать нос в чужие дела, но…

Не заметила, как же!

– Я видела тебя в парке…

Сердце Кейт провалилось в пятки.

– И я видела тебя сегодня. Я понятия не имею, что это за история, не знаю, что ты собираешься говорить Джейсону, но… мне кажется, тебе стоит разобраться в своих чувствах.

– Хелен… Мне очень жаль…

Кейт чувствовала себя полной идиоткой, особенно из-за того, что уж Хелен не было никакого дела до личной жизни Кейт. Теоретически. Практически же она всегда защищала интересы своего босса. Джейсона Шермана.

Тем более удивило Кейт то, что Хелен сделала в следующий момент. Она подошла и взяла ее за руку.

– Ты вовсе не должна передо мной извиняться. Вернее, не передо мной тебе следует это делать.

Кейт почувствовала, как слезы закипают у нее на глазах. Она очень хотела все рассказать Хелен, но чувствовала, что делать этого нельзя, по крайней мере сейчас. Джейсон должен узнать обо всем первым.

– Хелен! Подожди. Я не имею представления, что ты могла обо всем этом подумать, но хочу, чтоб ты знала: все гораздо сложнее и запутаннее, чем можно предположить. Это не оправдание, я понимаю, но я считаю тебя своей подругой и хочу, чтобы так оставалось и впредь.

– Я тоже считаю тебя подругой, Кейт, именно поэтому я и пришла. Просто хотела напомнить, что ты не невидимка, и твои действия могут вызвать разные пересуды.

Хелен давно ушла, а Кейт все сидела за стойкой, бессильно свесив руки. Подруга права. Сколько людей могло видеть их с Брюсом? Сколько среди них тех, кто знаком с Джейсоном? С ней? С ней и Джейсоном?

Столько всего накопилось за эти две без малого недели… Неожиданно Кейт поняла, что ей очень не хочется огорчать или ранить Джейсона. Он ничем это не заслужил. Человека нельзя обижать за то, что он зануда.

Он ведь влюбился в нее, сделал предложение и был вправе рассчитывать на ее верность, хотя бы до окончательного ответа. Вместо этого она отлично повеселилась в его отсутствие, дала волю всем своим инстинктам и тайным желаниям.

Она предала Джейсона. Предала их двухлетнюю дружбу, и с этим надо что-то делать. Пусть не получилось романа, брака, любви, но ведь хорошие отношения могут сохраниться, дружба не зависит от семейного положения.

Удивительно, но впервые за эти сумасшедшие, невероятные, роскошные, дикие, отчаянные десять дней Кейт думала не о себе и своих переживаниях, а о Джейсоне и его переживаниях. Если он все узнает из чужих уст, все кончено. Такого унижения Джейсон не простит. Никакая дружба не вынесет подлого удара в спину, а именно так и выглядит поведение Кейт. И потом: сможет ли она в этих обстоятельствах поддерживать отношения с Брюсом?

Что теперь будет с Брюсом Гренвиллом? Он столько рассказывал ей о семье, о прежней работе, о том, как важна для него работа нынешняя…

А она, Кейт, просто затащила его в постель. Эгоистка. Самовлюбленная и капризная эгоистка.

Сколько она себя жалела, сколько раз обвиняла Джейсона, потом Брюса, потом снова Джейсона, и ни разу не додумалась обвинить единственного реального виновника случившегося – саму себя.

Она хотела повеселиться. Брюс помог ей в этом. Кстати, а откуда он все это умеет? Его любовные приемы, его опытность, уверенность в вопросах секса, готовность откликаться на все ее самые безумные фантазии… Сколько у Брюса было любовниц? Три? Десять? Сто? И не будет ли самым большим эгоизмом продолжение отношений с Брюсом… По отношению к Джейсону. По отношению к самому Брюсу… Ко всем троим… Что будет?

Джейсон возвращается, а Хелен знает их тайну. Что будет, если Брюс потеряет свою работу из-за Кейт? Деньги… квартира… родители…

Кейт подняла голову. Виски ломило от боли, в глазах переливались крупные слезы, но решение было принято.

Десять дней она пела и плясала, смерчем пройдясь по судьбам двух мужчин, но если она остановится прямо сейчас, не поздно будет все исправить.

Кейт вернулась домой и попыталась вести себя, как обычно. То есть, как всегда до того, как…

Сняла туфли, помыла руки, просмотрела почту. Налила себе чая со льдом. Открыла окна.

Все это было зря, и она сама это знала. Грусть, досада, тоска, отчаяние – вот то, что царило в душе Кейт Брэдшоу сегодня вечером. Она приняла решение и теперь должна была привыкнуть к нему. Хорошая Девочка, оказывается, не скончалась, а мирно жила глубоко в душе, и теперь наступил ее звездный час. Время совершать хорошие поступки.

Да, Джейсону будет больно, но все же не так больно, как при известии, что его невеста спуталась с его сотрудником у него за спиной.

Брюс… он быстро справится с этим. Оставляя в стороне сексуальные моменты их общения, надо признать, что знакомы они слишком недавно, связь между ними не успела стать прочной, а значит, расставание будет не слишком трагическим. Он сосредоточится на своей работе и забудет Кейт. А потом, быть может, подыщет себе кого-нибудь, обычную девушку с небольшими запросами и спокойным темпераментом.

Она всхлипнула и обнаружила, что уже давно заливается горькими слезами. Схватила телефон и торопливо набрала номер Брюса.

– Алло?

– Привет. Это я…

– Ты где? Я уже начал волноваться.

– Я… я не приду.

– Кейт, что случилось? С машиной что-то…

– Нет. Я говорила с Хелен сегодня днем. Она нас видела в парке и сегодня, в ресторане. Джейсон завтра утром будет в офисе. Я очень много думала, Брюс, и поняла, что нам не стоит больше встречаться.

– Ты имеешь в виду, сейчас… или…

– Брюс, пощади, не говори ничего! У меня сердце разрывается. Я знаю, как важна для тебя твоя работа, знаю и то, что ты рано или поздно ее лишишься, если мы будем продолжать встречаться. Конечно, можно продолжать врать, изворачиваться, прятаться, но Джейсон не такой плохой человек, он этого просто не заслуживает. Я и так предала его, обманула, хотя он доверял мне, и если мы будем продолжать… Нет, я знаю, самое правильное решение – не встречаться.

Тишина в трубке была огромной, трагической, тяжелой, словно мельничный жернов.

– Брюс… это ведь не могло длиться вечно? Все было прекрасно, просто волшебно, и я никогда не забуду это время, но ты был прав, это просто увлечение. Мне хотелось развлечься, а у тебя важная работа… вот… лучше так…

– Да, понимаю… а как же наша работа?

– Мег поможет тебе. Или отдай все Джейсону, он доделает.

Тишина опять сгустилась. Кейт осторожно подула в трубку.

– Брюс… ты здесь?

– Да.

– Спасибо тебе…

– За что?

– За эти дни. И за вчерашнюю ночь. Прощай.

– Кейт, я…

Она повесила трубку аккуратно и нежно, словно могла причинить этим физическую боль Брюсу. Не было сил слушать. Не было сил просто слышать его голос. Если уж рубить концы, то сразу. Иначе она никогда не найдет в себе сил справиться со всем этим.

Что же теперь? А ничего. Усталость навалилась на Кейт. Так уже было, когда заканчивались ее предыдущие отношения с мужчинами. Полная апатия, нежелание заниматься вообще ничем. Не хочется причесываться, краситься, надевать красивые платья… Все равно.

Она закусила губу, удерживая рыдания. Надо просто выбросить из головы все воспоминания или запрятать их в самый дальний угол. Тогда и только тогда утихнет боль.

Она медленно, словно на негнущихся ногах, поднялась в спальню. Открыла третий ящик комода. Достала алые, как кровь ее сердца, наручники. Символ и последнее напоминание о ее любви. Маленькие смелые оковы, которые никого не в силах удержать.

Любовь, от которой она сама отреклась. Любовь всей ее жизни.

Она все сделала правильно, не так ли? Так почему же так болит сердце? Почему она не может смотреть на маленькие алые наручники без…

Смеха?!

Она обнаружила, что сидит на полу около комода и хохочет, задыхаясь, захлебываясь слюной, некрасиво искривив рот…

Когда она поняла, что хохочет, из глаз хлынули слезы. Тело свело судорогой…

С Кейт Брэдшоу случилась самая настоящая истерика.