Текст книги "Разбуди зверя"

Автор книги: Весси Сабина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Какая удача! Что бы сказали твои соседи, если бы мне пришлось бежать до машины в одних трусах.

– Они порадовались бы.

– Да? Чему же это, интересно?

– Не чему, а за кого. За меня. Это значило бы, что моя жизнь изменилась.

В прихожей он легко прикоснулся губами к ее виску и ободряюще улыбнулся.

– Пока. Отдыхай. Увидимся завтра. С новыми силами возьмемся за колористику.

– Конечно.

Господи, кому нужна эта идиотская колористика!

– Кейт, вот еще что…

– Что?

– Мы с тобой в ванне… и в постели… Это было потрясающе! Я рад, что вернулся сюда вчера вечером. Что там, я счастлив!

Она закрыла за Брюсом дверь и лениво поплелась в гостиную. Улеглась на диванчик, прижала к груди подушку и задумалась. Разные мысли мешались у нее в голове. Кейт вспоминала блаженство, испытанное ею. Ужасалась собственному поведению. Боже, неужели это она кричала, стонала и извивалась в объятиях мужчины, словно… словно неизвестно кто!

Она вспоминала сцену за сценой, и тепло постепенно охватывало все ее тело. Однако к сладким воспоминаниям примешивалась и легкая грусть.

Что с ней? Почему она грустит? Неужели она действительно влюбилась в Брюса Гренвилла?

Значит, все, что произошло, было вовсе не из-за ее дикости и необузданности. Просто подсознательно она рассчитывала на иные, более серьезные отношения, получается так!

Кейт встряхнула головой. Не может быть! Вот она, Кейт Брэдшоу, валяется какой день на диване и думает, как бы побыстрее разорвать отношения с человеком, сделавшим ей предложение, и вот она же, Брэдшоу Кейт, лежит и мечтает о том, чтобы у нее с Брюсом Гренвиллом все было серьезно… Бред.

Ладно, не стоит усугубляться. Для Брюса это все наверняка было просто отличным здоровым сексом, ничем иным. Так что и мечтать о несбыточном не стоит. Нет, ну в самом деле: парень продолжает беспокоиться за свою карьеру, не хочет, чтобы Джейсон обо всем узнал. Сильное чувство тут и не ночевало, а если и ночевало, то, опять же, просто занималось сексом. Не любовью. Сексом!

И, наконец, самая грустная часть размышлений.

Завтра Брюс Гренвилл снова придет к ней домой. Один Бог знает, как она сможет посмотреть ему в глаза. Один Бог знает, как они смогут работать. Один Бог знает, будут ли они опять заниматься любовью.

Кейт вздохнула. Как это все сложно…

7

«К сожалению сейчас никто не может ответить на ваш звонок. Пожалуйста, оставьте ваше сообщение».

Кейт опустила трубку. Жизнь начинает напоминать заезженную пластинку. Почему, во имя неба, не звонит Джейсон! Он что, живет теперь с этим клиентом? Ночевать-то он должен приходить в гостиницу.

Как хорошо, что Брюс вчера не ушел, остался и провел вместе с ней упоительную ночь. Если бы он ушел, Кейт могла бы заработать нервный срыв.

После того, что было вчера, ей еще сильнее хотелось поскорее решить все с Джейсоном. Кейт посмотрела на часы. Девять утра. В Вегасе шесть. Неужели все клиенты встают так рано? Кейт тоскливо набрала уже затверженный наизусть номер дежурного менеджера Хилтона.

– Чем могу помочь, мадам?

– Я хочу оставить сообщение для Джейсона Шермана. Да, у него есть автоответчик, но я хотела бы передать через вас, если можно.

– Разумеется, мадам. Я записываю.

– Позвони. Кейт.

– Дальше?

– Это все.

– Все, мадам?

– Да, спасибо.

– Обязательно передадим. Всего доброго.

– До свидания.

Где его носит? Работа для него всегда на первом месте. Кейт очень хорошо представляла, что он скажет, когда дозвонится.

«Кейт, я прошу прощения, что не звонил так долго, но конференция была такой насыщенной, что я, кажется, потерял чувство времени».

Потом он обязательно расскажет ей о новых веяниях в маркетинге и новых способах распространения рекламных брошюр, посвященных продаже мужских носков. Рассказывать будет долго и подробно, приводя примеры и восхищаясь прозорливостью того, кто все это придумал. И только, когда он устанет и нальет себе минеральной воды (без газа, чтобы не раздражать желудок!), ей нужно будет вклиниться и сообщить, что она не выходит за него замуж.

А что, если попытаться сказать об этом с самого начала? Тогда, возможно, не придется выслушивать о носках… Конечно, при условии, если Джейсон не решит, что они могут остаться друзьями…

Стук в дверь прервал размышления Кейт. Мегги. Здорово она вчера струхнула, если сегодня стучит в собственный офис.

– Эй, сестричка, ты здесь?

– Привет. Заходи, чего стучишь…

– На всякий случай. Что-то не так, Китти? И почему ты прячешься в офисе?

– Я не прячусь. Хотела дозвониться Джейсону, но его нет.

– К черту Джейсона, не хочу больше слышать это имя. Рассказывай. Все, я хочу знать все!

Кейт чуть улыбнулась. Впервые в жизни сестра говорила с ней, как с равной.

– А нечего рассказывать.

– Нече… Что ты говоришь! А куда ты дела лифчик?! У Скотта был сердечный приступ.

– У меня тоже! Я вообще не знаю, как буду смотреть ему в глаза после этого! И это последний раз, когда ты так нахально врываешься в мой дом! Мы со Скоттом получили сердечный приступ из-за тебя!

Мег расхохоталась.

– Перестань, Котенок! Лучше скажи, было здорово или так себе?

– Что ж… он так же хорош в постели, как и с виду.

– Принимается, хотя и с натяжкой. Если все так здорово, почему ты такая вялая? Что-то пошло не так? Он разочаровал тебя с утра? Или все-таки то, что я думаю…

– О чем это ты?

– Кейт, ты уже взрослая, и я не могу на тебя влиять, но… Секс с парнем, которого ты едва знаешь, да еще прямо в прихожей…

– Мы были не в прихожей. Мы были в ванной.

– Ну! Я же говорю! Ты прям женщина будущего. Перерождение, полное перерождение!

Кейт задумчиво посмотрела на веселившуюся сестру.

– Знаешь, да. Я, кажется, открыла в себе такое, о чем даже не подозревала раньше. То самое, что позволило мне завязать самый натуральный, легкомысленный и ни к чему не обязывающий флирт.

– Врешь!

– Что?

– Врешь, говорю. Ты можешь называть это флиртом, считать, что со вчерашнего дня в тебе проснулась новая женщина, говорить все, что тебе заблагорассудится, но факт остается фактом: случившееся тебя здорово потрясло!

Кейт подавила отчаянный вздох и устало кивнула.

– Говори. Говори и думай, как хочешь. Все, что случилось со мной, ничем иным, кроме флирта, быть не может, поэтому я называю это именно так.

– О, понимаю! Ты в него втюрилась, но он слишком беспокоится о своей работе.

– Беспокоится – это слабо сказано. Джейсон сбросит его с крыши, если узнает. Даже если и не сбросит – их отношения испортятся, ты не находишь?

– Пусть найдет себе новую работу.

– А с какой стати он должен приносить хорошую работу в жертву отношениям с девушкой, которую он едва знает?

– Едва знает? Да вы же занимались сексом!

– Какая прелесть! Прямо девятнадцатый век. «Как честный человек, он обязан жениться»… Лично я не считаю, что он обязан мне за то, что я затащила его в свою ванну. И не корчи такую физиономию, Мег! Не смей меня жалеть и подозревать, что мое сердце разбито навеки! Я вполне могу справиться с этой проблемой.

Во всяком случае, очень хотела бы в это верить. Не факт, что ЭТОГО не случится еще раз, не факт, что ЭТО случится. В любом случае придется пережить и одиночество, и унижение.

Уже в который раз Кейт погрузилась в тягостные раздумья. Звонок телефона привел ее в чувство, и она поспешно схватила трубку. Пусть это будет Джейсон!

– Кейт? Это Хелен Симмс.

– Привет, подруга. Что случилось?

– Ничего, если не считать, что сегодня опять рабочий день. Прими заказ на сэндвичи. Завтрак, если точнее.

– Завтрак? Что-то новенькое. Обычно вы становитесь голодными часам к пяти.

– Обычно да, но сегодня мы – то есть я, Эл и Брюс – решили подкрепить усталые силы прямо с утра. Три датских хот-дога, два яблока, две порции сыра, вишню со сливками.

– Записала. Что-нибудь еще?

– Смеешься? Хватит. Я спущусь минут через десять и заберу заказ.

– Я могу все принести.

– Ты уверена, Кейт?

– Я совершенно свободна, так почему бы и нет?

Она повесила трубку, тщательно избегая орлиного взора Мегги. Та скептически мерила ее убийственным взглядом и наконец процедила:

– Значит, легкомысленный и короткий флирт…

– Мег, заткнись. Я иду туда не из-за него, а из-за… из-за Хелен, например! Она всегда занята, должна сидеть на телефоне, а я свободна.

– Это я уже слышала. Расскажешь на исповеди.

– Я там сроду не была.

– Вот именно. Поэтому можешь врать, что хочешь.

Кейт отмахнулась от сестры и пошла готовить заказ.

Вообще-то она не слишком преувеличила причину. Собственно, именно из-за занятости Хелен и родился на свет ритуал доставки сэндвичей в офис Шерман Дизайн. Кейт оказала подруге любезность, потом еще одну, а потом это вошло в привычку. Поскольку офис находился через дорогу, это даже трудно было назвать дополнительной услугой.

В лифте она чувствовала себя вполне сносно. В холле стало похуже, а уж возле стола Хелен ее откровенно затрясло. Кейт взяла себя в руки и бодрым голосом известила закопавшуюся в почте секретаршу Джейсона:

– Кушать подано. Два яблока, два сыра, вишня со сливками, датские хот-доги.

– О! Это ты! Как быстро, надо же.

– Хот-доги экономят время.

Именно в этот момент в коридоре возник Брюс. Он нес целую кипу разноцветных и разнокалиберных эскизов, но, увидев Кейт, резко затормозил у стола Хелен.

– Привет…

– Привет. Я принесла вам хот-доги.

– А, спасибо…

Брюс обжег ее взглядом, полным страсти, и удалился восвояси. Хелен, не поднимая головы, промурлыкала:

– Ты, небось, ждешь не дождешься приезда Джейсона. Он приезжает через пару дней.

– Ну, в общем, да, жду. Кстати, Хелен, а ты с ним хоть раз за эту неделю разговаривала?

– Нет, но это дело обычное. Он же трудоголик, ты что, не знала? Дорвется до работы и света белого не видит.

– Значит, мне не стоит волноваться, что я не слышала его с прошлого четверга?

– Думаю, не стоит. Возможно, он сознательно избегает разговоров, хочет, чтобы ты спокойно все обдумала в одиночестве.

Кейт задумчиво посмотрела на Хелен. Джейсон поставил свою секретаршу и правую руку в известность о своем предложении, так что ее осведомленности она не удивлялась, но вот…

– Возможно, ты и права, но как быть с сообщениями, которые я ему оставляла?

– Меня это не удивляет. Думаю, он по уши увяз в своей конференции и даже не проверяет сообщения на автоответчике. Это его отвлекает.

– Да… наверное…

– Но я уверена, что он о тебе постоянно думает, Кейт! И мечтает надеть на твой пальчик хорошенькое колечко с бриллиантом. Чем скорее, тем лучше.

– Спасибо, Хелен.

Кейт улыбалась, но слова подруги жгли ее каленым железом.

Брюс был счастлив видеть Кейт в холле офиса. Ругал себя за это, потому что полагалось бы чувствовать себя ужасно, но все равно был счастлив. Нет, работой он дорожил по-прежнему, Джейсона опасался, но Кейт была так прелестна, а вчерашний вечер стал настолько незабываемым… Волны возбуждения прошли по всему телу Брюса, едва он вспомнил минувшую ночь.

За всю свою жизнь Брюс ни разу не состоял с женщинами в таких по-настоящему близких отношениях, как с Кейт. Его девушки были всегда рассудительны и практичны, секс считали чем-то вроде оздоровительных процедур. В этих отношениях всегда отсутствовало… отсутствовала…

Любовь?

За один вечер он переговорил с Кейт о таком, чего о нем не знали даже самые близкие друзья. Это не было тайной, просто никто этим никогда не интересовался. А вот Кейт интересовалась. Вчера они занимались сексом, это правда, но потом опять разговаривали, и это было здорово, ничуть не хуже секса.

Когда Кейт открыла ему дверь, на ней были джинсы и ярко-красный топ со шнуровкой. Волосы свободно струились по плечам, и весь ее вид поверг Брюса в состояние молчаливого и восхищенного обалдения. Он смотрел и не мог насмотреться. Сегодня утром, в футболке и бейсболке с логотипом «Сестриц-Мастериц» она была прелестна, но сейчас – обворожительна и сексуальна.

– Эй! Что с тобой, Брюс?

– Ух… Я… Привет. Прости, но ты выглядишь потрясающе.

– Спасибо.

Она смутилась и даже покраснела в ответ на его комплимент, но теперь Брюс знал, что под внешностью простой и скромной девчонки скрывается очаровательная сирена, способная одним поцелуем вознести мужчину на вершины чувственных наслаждений.

Брюс шагнул вперед, притянул Кейт к себе и нежно коснулся ее губ. Дождался ее ответа, а затем слегка отстранился и прошептал:

– Расскажи, какой лифчик на тебе сегодня?

Она взглянула на него сквозь полуопущенные ресницы. – А ты не хочешь выяснить это сам?

Он ухмыльнулся и оттянул топ с точеного плечика. Бретелька была алой.

– Неплохо. Можно увидеть остальное?

– Прямо сейчас?

– Ты права. Надо поработать.

– Не то, чтобы я старалась охладить твой пыл, но поработать было бы неплохо, тем более, что вчера это не удалось.

– Тогда садись и смотри. За что ты меня целуешь сейчас?

– За все. И за вчера тоже, но особенно за сегодня. Я до смерти боялась, что ты войдешь со словами «мы не имеем права на близость, потому что на карту поставлено слишком многое»…

– Мне казалось, я уже доказал вчера, что самоконтроль в твоем присутствии у меня отключается. Я заранее сдаюсь.

– Мужчина у моих ног и в моей власти?

Звучит заманчиво.

– Имей милосердие, прекрасная дама!

Некоторое время они честно пытались работать, но в конце концов сдались. Эскизы, словно осенние листья, сыпались с журнального столика на ковер, а в тишине гостиной раздавалось прерывистое дыхание, тихие постанывания, да легкий, хрустальный смех.

Наконец взлохмаченный Брюс совершил еще одну попытку выполнить служебный долг.

– Вчера ночью шел дождь, но сегодня солнце все высушило. Я еще не видел парка, хотя от моей квартиры до него рукой подать. Может, возьмем эти бумаги с собой и пойдем туда, на солнышко?

– Как скажешь.

Брюс пошел в ванную, чтобы ополоснуть разгоряченное лицо холодной водой.

Едва он оказался на пороге маленького, душистого Персикового Рая, как воспоминания с новой силой охватили его. Здесь они с Кейт принадлежали друг другу, были близки так, что сердце останавливалось при одном воспоминании об этом. Пена покрывала ее нежное тело, и Кейт напоминала Афродиту, вышедшую из пены морской…

Брюс торопливо ополоснулся и отправился в спальню. Кейт заплетала волосы в тугую косичку и только скосила на него глаза.

– Эй, красавчик, не подашь мне белые носки? Они вон в том шкафу, в третьем ящике.

Брюс кивнул и направился к старинному комоду. Выдвинул ящик и взял первую попавшуюся пару белых спортивных носков.

В следующий момент он остолбенел.

В углу ящика лежали наручники. Маленькие, с браслетами в виде сердец, обтянутые алым бархатом.

Гм. Это она-то – не дикая штучка?! Женщина, соблазнившая его в лимузине, затащившая его в ванну, любившая его всю ночь напролет…

Он обернулся к Кейт и слегка откашлялся.

– Пленники Любви? Или там это называется Раб и Госпожа?

Одна его бровь изогнулась дугой, в глазах прыгали чертики, но говорить он старался посуровее. Кейт на удивление сильно смутилась и покраснела.

– Это шуточный подарок! Мег подарила. На мое двадцатипятилетие.

– Ух ты! Когда же это случилось?

– Почти четыре года назад.

– И зачем же ты их хранишь? Вдруг пригодятся, да?

– Ладно, ты меня поймал. Я разбирала чердак пару недель назад и нашла их. Подумала о… ну, ты понимаешь… О Джейсоне я подумала!

– Да, помню. О его темной стороне.

– Ну да. Уф, сейчас сгорят щеки… Могу я получить носки?

– Лови.

Он бросил ей носки со смехом, но она все еще выглядела смущенной.

Брюс подошел к Кейт и приподнял ее подбородок.

– Эй, красавица! Ты не должна смущаться. Мне лично они нравятся. И еще: учти, мне нравится и то…

– Что именно?

– Что ты такая авантюристка!

Кейт чуть со стыда не сгорела при виде алого бархатного безобразия. Она о них и думать забыла, об этих наручниках!

Странно, ведь она всерьез думала испробовать их с Джейсоном… С Брюсом они очень близки, но представить себе такое – нет, надо как можно скорее забросить их в гараж…

Слава Богу, Брюс больше о них не вспоминал. По дороге в парк они зашли в магазин и купили сухого вина и фруктов. Там же Брюс вытянул прямо из открытой витрины букет маргариток и вручил ей, велев продавцам включить цветы в счет.

Он наверняка не догадывался, как много этот маленький букетик значил для Кейт. Она трепетно берегла его всю дорогу до парка, а затем, уже лежа на одеяле, специально захваченном для пикника, ревниво следила, чтобы Брюс на них ненароком не уселся.

Они пили вкусное вино, ели яблоки и клубнику и наслаждались непередаваемой атмосферой волшебного парка, заставлявшего забыть, что они живут в большом городе и проводят свои дни в коробках из стекла, стали и пластика.

Брюс некоторое время зачарованно следил за утками, плававшими в пруду, а затем тихо произнес:

– Как здесь чудесно! Настоящий рай.

– Да. Мы с Джейсоном часто сюда приходили…

Улыбка сбежала с его лица, словно по мановению руки злой волшебницы.

– О, так значит… это особенное место? Кейт отщипнула виноградину и вздохнула.

– Да нет. Мне вообще теперь кажется, что с Джейсоном у нас ничего и не было. Понимаешь, мы приходили сюда… как друзья. Я была для него своим в доску парнем, если можно, так выразиться.

Тут Кейт торопливо засунула в рот виноградину, потому что в противном случае могла случайно брякнуть то, что совсем не предназначалось для ушей Брюса. То, что особенным был он. То, что именно рядом с ним парк выглядел волшебным местом.

Только сейчас она разглядела массу удивительных и чарующих деталей. Утки плавали и ныряли, словно по команде. Пурпурные цветы покрывали берега пруда. Высокий подтянутый старик на другом берегу запускал радиоуправляемую модель яхты, а стайка детишек от пяти до пятнадцати с восхищением следила за его действиями.

Вон молодой отец сплел своей жене, пухленькой и симпатичной хохотушке, венок, а она кормит грудью ребенка. Всем им троим в сумме едва ли сорок лет, и все же они знают о жизни куда больше, чем Кейт Брэдшоу.

Все это она видела и раньше, но никогда не понимала того, что видит.

– Можно, я тоже возьму виноград? Брюс пробурчал это, не отрываясь от листа бумаги, по которому резко водил карандашом. Кейт испугалась мрачной ярости, звучавшей в его голосе, и торопливо сунула ему в рот сразу несколько ягод.

Брюс захватил вместе с ягодами и ее палец, обхватил его губами и медленно облизал.

Волна острого наслаждения пронзила Кейт с головы до ног, и она не удержалась от тихого стона. Брюс демонически ухмыльнулся.

– То ли еще будет, сестрица-мастерица! Вот только закончу работу… Смотри, что я придумал!

Кейт не слушала. Она вся превратилась в зрение. Кто это там вступает на заливные луга заповедного парка, ведя на поводке смешно пыхтящего абердинского терьера?

У Хелен Симмс был абердинский терьер, а у женщины, стремительно приближавшейся к пруду (ее питомец что-то учуял в траве и торопился к источнику запаха), был точно такой же цвет волос, как у Хелен. И фигура была такая же. И платье. И вообще – это была Хелен.

– Ой, мама…

– В каком смысле? Ты мне рассказывай, что происходит, я ведь в работе зверь!

– Хелен.

– Что Хелен?

– Хелен здесь. Идет прямо сюда.

Брюс замер и с негодованием посмотрел сперва на Кейт, а потом на приближавшуюся опасность.

– Какого черта она здесь делает?

– Брюс, она выгуливает собаку.

– Да нет, я имею в виду, почему она не на работе?

– Вообще-то уже шесть часов.

– Проклятье, женщина, что ты со мной делаешь! Я потерял чувство времени!

В другое время Кейт наверняка обрадовалась бы этой реплике, но теперь было не до комплиментов. Снежок, абердинский терьер лучших кровей, славился исключительной настойчивостью и умением добиваться своего при любых обстоятельствах. Обстоятельства сейчас вполне благоприятствовали, а хотел Снежок только одного: покувыркаться именно там, где сидели Кейт Брэдшоу и Брюс Гренвилл.

– Брюс! Только не смотри в ту сторону. Снежок и Хелен идут сюда. Похоже, этот пес облюбовал именно наше «особенное место»…

8

Брюс еще не до конца разобрался в сложных взаимоотношениях внутри Шерман Дизайн, но усвоил, что Хелен – правая рука и доверенное лицо Джейсона Шермана. Удивительно, что из всех парков города, а их достаточно много, она выбрала именно этот. Более того, чертов пес мог унюхать в густой траве миллион интереснейших запахов – но он вынюхал именно этот берег пруда.

– Почему она выбрала именно этот парк?!

– Вообще-то она живет недалеко…

– Великолепно!

– Я ее тут никогда не видела раньше. Знала, что она живет неподалеку, но никогда не видела.

– Перестань. Ты не виновата. Это я вытащил тебя сюда.

– Ты тоже перестань. Мы что, голые? Сидим, ничем предосудительным не занимаемся. Мы вообще работаем!

– Кейт, я ценю твою изобретательность, но вообще-то редкий дизайнер по интерьерам валяется на берегу пруда вместе с клиентом, пьет вино и ест виноград и клубнику.

Лицо Кейт неожиданно просияло.

– Брюс, она уходит!

– Правда?

– Интересы Снежка теперь направлены совсем в другую сторону. Надо же, никогда бы не подумала, что абердинские терьеры не уступают в упорстве мини-трактору!

Брюс с облегчением вздохнул и вытянулся на одеяле. Кейт рухнула рядом.

– Я не думаю, что она нас видела.

Брюс посмотрел вслед Хелен. Именно в этот момент она обернулась и взглянула прямо ему в глаза. В следующую секунду Снежок утянул хозяйку в кусты. Брюс вздохнул. И ему, и Кейт нравилась Хелен. Ощущение, что они должны скрываться от нее, было на удивление мерзким.

– Кейт… Ты не обидишься, если я предложу смотаться отсюда, пока проклятая собака не вспомнит, что здесь пахло чем-то интересным?

– Конечно не обижусь! Я и сама хотела предложить это.

Черт! Двое взрослых людей должны прятаться в четырех стенах! Не имеют права даже посидеть на солнышке в парке! Брюсу была нестерпима мысль, что у Кейт испортилось настроение.

– Эй! Я все еще не теряю надежды увидеть, что сегодня скрыто под твоей футболкой!

– Развратник! Казанова!

Она замахнулась на него салфеткой, но он со смехом вскочил и спрятался за дерево. Кейт погналась за ним, и он с удовольствием позволил ей поймать его. Они повалились на траву, обнявшись и хохоча.

Ее сияющие глаза и смеющийся рот были так близко, что Брюс не удержался и поцеловал ее. Поцелуй получился быстрым и жадным, после него Брюс почувствовал, как жидкий огонь заструился по его жилам. Теперь они смотрели друг другу в глаза совсем с другим выражением.

Словно разговаривали без слов. Непроизнесенные слова соблазняли, манили, возносили к небесам и звали на землю, сердца бились в унисон.

– Пойдем отсюда, сладкая…

– Даже не знаю…

– Пойдем.

Он решительно вскочил на ноги и протянул Кейт руку. Она медленно и изящно поднялась. В глазах ее полыхало темное пламя страсти. Брюс улыбнулся. Он чувствовал себя могучим и счастливым античным богом, рядом с которым стояла его богиня.

Он быстро сгреб одеяло, на котором они лежали, собрал фрукты, закрыл бутылку с вином, торопливо собрал листки с эскизами. Через несколько минут они мчались к машине. Кейт прижимала к груди букет маргариток.

Бросив вещи на заднее сиденье, они без сил плюхнулись на переднее. Брюс простонал:

– Ты должна была поторопиться… Будешь так медленно бегать, придется использовать наручники по назначению.

Она покраснела и отвернулась. Брюс понял, что несколько перегнул палку с этой шуткой.

– Сладкая, я пошутил.

Он притянул Кейт к себе. Как у нее это получается! Смесь невинности и бесстыдства. В голубых глазах ангела прячется маленький демон страсти, и в какой-то неуловимый миг эти лучистые очи темнеют от яростного желания, зажигая такой же огонь в партнере.

– Иди сюда…

Он целовал ее, мечтая только об одном: пусть этот миг не кончается никогда. Неважно, будут ли их отношения чисты, как снег, или безумны, как тропический ливень. Ему просто хорошо, когда в его объятиях лежит маленькая Кейт Брэдшоу.

Она вернула ему поцелуй со страстью и нежностью.

– Я мечтал о таком поцелуе. Знаешь, что: поедем, купим еды и отправимся к тебе.

– С одним условием. Ты больше не будешь вспоминать про красные бархатные сам-знаешь-что!

– Договорились!

Вырулив на основную дорогу, Брюс заметил еще кое-что. Подаренные им маргаритки, уже увядшие и растрепанные, Кейт все так же держала в руках.

Наверное, она просто любит цветы…

Брюс осторожно подсматривал за Кейт! Нет, слишком нежно и бережно она сжимает маленький букетик. Возможно, он что-то значит для нее.

О Джейсоне сейчас думать не хотелось. Брюс просто избегал мыслей на эту тему, как делал всегда, когда что-то его тревожило и раздражало.

Вот приедет Джейсон… тогда и посмотрим! Сейчас надо радоваться жизни, радоваться каждой минуте, проведенной вместе, каждому дню, который похож на сегодняшний, солнечный, жаркий, пронизанный желанием…

Только не надо задумываться о серьезных чувствах, о сердечке крошки Кейт, о своем собственном сердце… Им просто хорошо друг с другом, хорошо так же, как молодым сильным хищникам, спаривающимся под жарким солнцем на зеленой траве. Завтра будет новый день, и тигрица не узнает тигра, который вчера обладал ею.

Несколько часов спустя Кейт лежала в постели и смотрела на Брюса. Свечи освещали только постель, остальной, мир утонул во тьме.

На Брюсе были только плавки, которые никаким образом не могли скрыть его возбуждение. Кейт задумчиво и жадно изучала его тело. Мускулистые руки, широкие плечи, завитки волос на груди. Глаза, в которых горит огонь желания. Губы… сладкие и властные, нежные и требовательные губы, дарившие ей столько различных наслаждений! Она и не знала, что мужчина способен на такое!

Брюс нетерпеливо коснулся ее плеча.

– Хочешь, займемся кое-чем потрясающим? Ты мне доверяешь?

– Да. А что?

Вместо ответа он взял ее руки, поднял их кверху, к самому изголовью… Тихий щелчок. Она вскинула глаза и остолбенела. На ее запястьях защелкнулись бархатные наручники в форме сердечек. Золотая цепочка, соединявшая их, загадочно поблескивала в отблесках свечи.

– Ты же обещал…

– Я обещал их не упоминать, я и не упоминаю.

– Но как ты…

– Я прокрался сюда и спрятал их под подушку.

– Ты на полном серьезе приковал меня к кровати?

– Серьезнее не бывает. Ты против?

Кейт не знала, что и сказать. Говорят, многим это нравится.

– Я не знаю, Брюс…

– Послушай, сладкая. Я собираюсь выполнить всю работу один, а на твою долю придется только удовольствие. Столько удовольствия, сколько ты сможешь вынести…

И он начал покрывать нежнейшими поцелуями каждый дюйм ее трепещущего тела, а Кейт поняла, почему это нравится многим. Она была полностью в его власти, под его контролем, а значит, могла только доверять ему. И доверяла, нет никаких сомнений.

Остатки здравомыслия еще напоминали о себе: «Что ты делаешь, Кейт Брэдшоу! Опомнись, бывшая Хорошая Девочка!»

Но каждый новый поцелуй сжигал ее, возбуждал, лишал всякого здравомыслия и способности мыслить в принципе. Кейт просто закрыла глаза и отдалась этим горячим, безумным поцелуям.

Наручники были достаточно велики для тонких девичьих запястий, но Кейт и в голову не пришло освобождаться. Брюс творил с ее телом нечто волшебное, и она вовсе не жаждала освобождения.

Только на пороге высшего восторга она выскользнула из своих оков и крепко обняла любовника за шею. Их тела сплелись, забились в едином ритме, потом притихли на миг, вновь задвигались, и так до тех пор, пока двойной стон счастья не взлетел к потолку спальни, освещенной неясным светом двух тонких свечей.

Они лежали рядом, тихие, ошеломленные, словно едва родившиеся на свет. Единственные люди на земле. Адам и Ева. Брюс тихо произнес:

– Только не говори, что у тебя никогда не было такой фантазии…

Она улыбнулась, не открывая глаз.

– Это было, как в ванне…

– В каком смысле?

– Лучше, чем я могла себе представить.

Брюс лежал на диване в гостиной. Напротив него, в кресле, с ногами угнездилась Кейт. На ней была прозрачная и короткая рубашка, он был полностью обнажен.

Две свечи были принесены сюда, потому что голод заставил любовников нехотя покинуть ложе любви и спуститься вниз. Кейт приготовила горячие тосты с сыром и ветчиной. Из холодильника явилась бутылка вина, и пир начался.

За окнами царила ночь, тихая, темная, жаркая. Казалось, весь мир внезапно опустел, остались только они двое. Брюс задумчиво следил за прыгающими по стенам и потолку тенями, то и дело бросая взгляды на женщину, сидящую напротив.

Они стали так близки друг другу… Он не мог вспомнить, с кем еще был так близок.

И именно ее он должен будет обидеть. Ранить ее чувства. Бросить, другими словами.

Брюсу не хотелось об этом думать, но назойливые мысли угнездились в голове и не желали ее покидать.

То, что между ними происходит сейчас, прекрасно, но оно не может длиться вечность. В конце этой сказки он променяет свою принцессу с золотыми волосами на интересную работу и хорошую зарплату!

Не только. Карьера, вот что волнует любого мужчину. Зарплата – дело наживное, а вот добиться уважения в обществе, подняться по социальной лестнице…

– О чем ты думаешь, Брюс?

Он очнулся и нашел глазами обворожительную Кейт, загадочно улыбавшуюся из полутьмы. Она допила вино, не сводя с него этого потрясающего взгляда, и медленно переползла на диван. Брюс нервно сглотнул. Она не такая, его красавица, как все прочие женщины. Она смелая и честная, поэтому ей можно ответить так же честно.

– Я думал о том, кем я был и кем я должен стать.

Чтобы объяснить эту многозначительную фразу, ему придется разбить сердце Кейт Брэдшоу.

– Кем ты должен стать, я примерно представляю, а вот кем ты был, почти не знаю.

Брюс прислушался к себе. Хочется ли ему быть с ней откровенным? Да. Хочется.

– Я вырос на ферме в Индиане. Знаешь, как ее называют? Родина баскетбола и церковных хоров.

– Ты играл? Или пел?

– Нет и нет. Я был в семье чем-то вроде непримиримой оппозиции. Один как перст, и все шишки на мою голову. Старший брат, тот самый, с которым мы свалились с дерева, был капитаном сборной школы по баскетболу и запевалой в церковном хоре. Еще он был отличником, любимчиком всех учителей, гордостью школы и надеждой города, а то и штата. А я… я неплохо учился, но это все, что можно обо мне сказать. Понимаешь?

– Боюсь, тебя скорее поняла бы Мег. Я была как раз отличницей, а она… она неплохо училась.

– Ирония судьбы! Я прибрал к рукам лучшую из сестер.

– Ничего, с годами я немного испортилась.

– Не согласен.

– Ладно. А как твои отношения с семьей сейчас?

– Я все еще паршивая овца. Против воли родителей я уехал, причем очень далеко, я почти не вижусь с ними, но каждый месяц я посылаю им деньги, потому что они на пенсии, и им нужна финансовая поддержка. Таким образом я помогаю и им, и себе. Пытаюсь оправдать себя за те годы, когда был для них не слишком хорошим сыном.

– Брюс, я уверена, они тебя любят и гордятся тобой!

Брюс смущенно улыбнулся.

– Возможно, я излишне мелодраматичен. Разумеется, они меня любят. Просто я не уверен, что так же сильно, как старшего брата.