Текст книги "Восстание насекомых (СИ)"

Автор книги: Veronika Smirnova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== 1. Вторжение ==========

Однажды…

Дважды…

И ещё много миллионов раз мы терпели. Всё терпели: ваши мухобойки, тапки, инсектициды. Но наши друзья с планеты Клопендра, прилетевшие в прошлый вторник, открыли нам глаза. И мы больше не потерпим! Вперёд, членистоногие всей галактики!

***

Древняя летопись гласит, что году в две тысячи каком-то (последние две цифры стёрлись) после продолжительного бабьего лета наконец-то наступила осень. Измученные засухой земляне радовались моросящим дождичкам и избавлению от жары. И если раньше поездки на природу означали пикники и посиделки, то с наступлением осенней погоды появилась другая тема: грибы. Белые, польские, подосиновики, сыроежки – ну вы поняли. Просто грибы. (Примечание. Грибы в то дикое время росли свободно, были не пронумерованы и налогом не облагались).

И вот группа студентов отправилась в лес. Было их пятеро – больше в машину не влезало. За рулём сидел двадцатилетний качок Артём, которого все звали Арчи, рядом с ним – некто Сёма, не успевающий по всем предметам и переходящий с курса на курс каким-то загадочным способом, а сзади расположились Сеня, Сеня и Сеня – Ксения, Есения и Арсений соответственно.

Как известно из древних видеолетописей, ни один поход группы студентов в лес хорошо не кончился. В те дикие времена сама фраза «группа студентов пошла в лес» уже наводила ужас, но наша пятёрка почему-то считала, что к ним это не относится. Ребята слушали модную ухающую музыку из двух нот и наслаждались поездкой.

– Ну что, здесь тачку поставим? – предложил Арчи, убавив басы (больше в музыке ничего не было). Он притормозил на живописной полянке, и друзья вышли. Девушки сразу начали фотографировать на телефоны осенние пейзажи и бурно восхищаться красотой природы.

– Я никогда не знала, что простая осина может быть такой прекрасной! – воскликнула Сеня-Ксения. – Листья, как светофор: и жёлтые, и красненькие, и зелёные.

– А вон тут кустик ещё лучше! – вторила ей Сеня-Есения. – Жаль, что я не знаю, как он называется.

– Боярышник, – сказал Сеня-Арсений, известный ботан, умеющий отличать растения не только от животных, но и друг от друга. – Его едят.

– Как можно есть листья? – удивились обе Сени.

– А на нём ягоды растут, – ответил Сеня. – Их и едят.

– Где они? Ни одной нет, врёшь ты всё, – фыркнула Ксения.

– Да они в августе растут, а теперь все отвалились. Октябрь на дворе. Ну что, вместе будем ходить, или разделимся?

– Вместе, – решил Арчи. – А то разбредётесь, ищи вас потом.

И только Сёма таинственно промолчал.

Стараясь идти недалеко друг от друга, ребята начали углубляться в лес. Низко нависшие серые облака усиливали очарование октябрьского леса, добавляя в картину мрачные нотки. Стояла тишина. Воздух был прохладен и свеж, пахло дождём, прелыми листьями и бутерами с колбасой, которые студенты харчили на ходу.

– Ой, я грибочек нашла! – взвизгнула Ксения. – Да какой красивенький – ножка белая, шляпка красная, да ещё и в горошек!

– Модный грибок в прикиде от Гуччи, – сострила Есения, и двадцать минут обе девушки звонко смеялись. Сёма, которого назначили корзиноносцем, положил трофей в корзину, и окрылённая первой добычей группа продолжила поиски.

Арчи вскоре тоже повезло: он нашёл второй гриб. Вытащив его из земли, крикнул:

– А вот ещё один модник, только теперь наоборот: нога красная, а шляпа белая.

Вся пятёрка подбежала рассматривать добычу. Гриб был большой и толстый.

– Трубчатый, – авторитетно заявил ботан Арсений, познания которого в грибах были ограничены понятиями «трубчатый» и «пластинчатый».

– А какой породы? – спросила Ксения.

– Белый, ясно море! Не видишь, какого цвета шляпа?

И гриб полетел в корзину.

Побродив по лесу около часа, студенты набрали полную корзину всевозможных грибов. Были там и кислотно-оранжевые пластинчатые блины размером со сковородку, и тёмно-серые мелкие гвоздики с остроконечной шляпкой, и твердокаменные плоские полукружья, сбитые с берёзы ногой – одним словом, поход удался.

Друзья уже подумывали, не пора ли обратно к машине, но вдруг в глубине чащи увидели покосившуюся, потемневшую от времени и поросшую мхом деревянную хижину. Слой пыли, покрывавший стёкла, не мог скрыть тлеющего внутри холодного синеватого огонька. Трава вокруг хижины была вытоптана. На остатках частокола висели битые глиняные горшки и ещё какие-то круглые предметы, смутно что-то напоминающие. Студенты сбились в кучку, нерешительно поглядывая на непонятную постройку. Повисшая на одной петле полусгнившая дверь так и приглашала войти.

– Домик, – прошептала Есения и зябко поёжилась.

– Какой-то он не такой, – пробормотал Сеня.

– Ребят, может, к машине пойдём, а? – дрожащим голоском предложила Ксения.

– Нет, – тихо, но твёрдо заявил Арчи и сжал кулаки. – Мы должны войти туда.

– Может, не надо? – пролепетала Есения.

– Надо! – Арчи нахмурил брови и для убедительности топнул. Дохнуло холодом, из лесных дебрей начал наползать туман, и заметно потемнело. Но Арчи это не смутило. – Я первый, вы за мной, – скомандовал он и решительно направился к хижине. Ребята с ворчанием поплелись за ним. И только Сёма, как всегда, промолчал.

– Грибов набрали, обратно ехать два часа. Нет, надо приключения на свою пятку искать, – бурчал себе под нос Сеня, а девушки ему поддакивали:

– И не говори.

– Лишь бы куда-нибудь влипнуть.

– Тихо вы! – шикнул Арчи. – По-моему, там кто-то есть.

– Конечно, есть, – пожал плечами Сеня. – Свет же горит.

– Не обязательно, – вступил в разговор Сёма. – Это может светиться гнилушка. Они всегда синим светятся. Или неупокоенная душа, – и он судорожно сглотнул.

Девушки шёпотом взвизгнули. Все тревожно посмотрели на зловещий огонёк, и вдруг из хижины раздался невнятный говор: «Бу-бу-бу…»

Ребята замерли. Арчи сурово оглядел свою напуганную команду и сделал ещё один шаг вперёд, кивком головы приглашая составить ему компанию.

– Но там же кто-то сидит! – просипел Сеня, вытаращив глаза.

– Я знаю, – ответил Арчи и продвинулся ещё на шаг.

– Но ведь невежливо вваливаться без приглашения!

– У нас нет выбора, – процедил Арчи и, распахнув гнилую дверь, вошёл. Вся четвёрка последовала за ним.

Внутри помещение оказалось ещё более неуютным, чем снаружи. С щелястых стен свисали чёрные клочья паутины, в дощатом полу зияли дыры, а то, что некогда было печкой, давно обрушилось и превратилось в груду кирпичей. На одной из стен сохранилась полка, на которой, словно в насмешку, стояла пара детских игрушек: красная рыбка и зелёный лягушонок.

Чувствовался запах мышиного гнезда – впрочем, наши путники не знали, как пахнут мыши, и решили, что пахнет горелой резиной. И вообще атмосфера в хижине свежестью не отличалась. Пыль и грязь покрывали всё толстым слоем, а по углам скопились кучи мусора. На вбитом в стену гвозде висела серая тряпка, когда-то служившая полотенцем. Кто повесил её на этот гвоздь? Чей прощальный взгляд скользнул по этим стенам, задержался на окнах и заглянул в нарисованные глаза игрушек много лет назад?

Узнать это пятёрке студентов было не суждено. Да они и не особо интересовались, потому что у них внезапно возникли вопросы поважнее. Потому как, войдя в хижину, они первым делом увидели не стены, тряпку и разрушенную печку, а сидящую за столом компанию. Вместо свечи на столе лежал включённый диодный фонарь, ошибочно принятый ребятами за гнилушку, а вокруг на лавках сидело четверо гигантских насекомых.

– Ааа!!! – завопил Арчи и по головам друзей ломанулся к выходу. Друзья тоже завопили, Сёма уронил корзину и полетел через неё кубарем, и девчонки плюхнулись на него. Сеня протянул девчонкам руки, но, притянутый двойной силой, упал сам. Образовалась куча-мала.

К тому времени, как студенты встали на ноги, хозяева хижины вышли на порог. Это были: полутораметровый таракано-жук чёрного цвета с красной лентой через плечо, многокрылое десятилапое чудовище с устрашающей челюстью, почти круглый приземистый клоп с дикими глазами и пёстрая, мохнатая, жирная ночная бабочка-бражник в соломенной шляпе. Все они с любопытством наблюдали за копошащимися людишками, а потом таракано-жук протянул вперёд две лапки и скрипуче крикнул:

– Хватайте их!

Внезапно откуда ни возьмись налетели тучи насекомых. Были тут и мухи, и комары, и жуки, и стрекозы, и саранча, и вообще много всякой летучей многолапой живности одна противнее другой. Студенты побежали к машине с такой скоростью, что насекомым пришлось постараться.

И они старались! Не покладая крыльев. Летели, жужжали и норовили упасть бегущим студентам за шиворот или залезть в рукав, а кто умел кусаться – то и укусить. Ребята не сдавались: сломали каждый по ветке и яростно отбивались от мерзких тварей, постепенно продвигаясь к спасительной тачке. Арчи бежал впереди остальных, сшибая всё на своём пути, за ним вприпрыжку скакал Сёма, а последними семенили три Сени.

– Я саранчи боюсь! – ныла Ксения.

– Да она ж не кусается! – удивился Арсений, перепрыгивая через муравейник.

– Зато она противная!

Муравьи из муравейника присоединились к собратьям и чёрной рекой поползли за беглецами. Один залез Арсению в штанину и цапнул за ногу.

– Меня укусили! – заорал тот и прибавил ходу.

– Вижу нашу тачку! – крикнул Сёма. – Последний рывок – и мы спасены!

– Как бы не так, – прожужжал крупный стрекозёл и напал на Есению. – Долой человецкую власть!

– И-и! – завизжала девушка и бешено замахала руками, отгоняя крылатого нахала, пытающегося залезть ей то в нос, то в рот.

– А ну, отстань от неё, гад! – крикнул Арсений, кадаясь на помощь подруге, но стрекозёл в последнюю секунду увернулся и взмыл в небо.

Попрыгав в машину, ребята ещё долго хлопали себя по бокам и обирались, уничтожая вражеских лазутчиков. Взревел мотор, и Арчи по кочкам и корням погнал машину прочь из этого заколдованного леса.

– Сень, а мне показалось, что стрекоза разговаривала, да ещё к чему-то призывала? – жалобно спросила Есения, вытаскивая из волос огромную муху.

– Конечно, показалось! – успокоил её Арсений. – Насекомые не умеют разговаривать.

– А почему ты ей отвечал?

– Да мне тоже показалось, что она разговаривает.

– И мне! – подтвердила Ксения. – Словно прямо из стрекозы раздалось: «Как бы не так!»

– Ага, ага, точно! – согласился Арчи. – Хорошо хоть всем одинаково показалось.

И только Сёма вновь промолчал. Ему было жаль грибов. Столько сытной и полезной пищи пропало!

***

Проводив убегающих и вопящих людишек мрачным взглядом, дон Жучино устремил свои строгие фасеточные глаза на брата Клопундия и спросил:

– Как вы объясните, коллега, что враги раскрыли наше место дислокации и проникли в штаб? Разве ваши подчинённые не заметали следы и не отводили им глаза? Ведь у этих жалких ответвлений эволюции всего два глаза – неужели так трудно их отвести?

– Все приказы были отданы вовремя! – низенький и коричневый брат Клопундий приосанился, как мог, и напустил на себя мужественный вид. – Но наши местные собратья имеют несовершенные тела. Видите ли, ваше ползейшество, они тут не только мелкие, но и боятся холодов. Чуть подморозит – и насекомые становятся полностью бессильными.

– Дикая планета, – проворчало многокрылое десятилапое чудовище и сплюнуло. – Насекомые мелкие, люди крупные. Всё наоборот. Я уже жалею, что полетела с вами. Почему меня не предупредили, что планета заражена людьми?

– Не отчаивайтесь, мадам Стрекозелла, – подбодрил её дон Жучино. – На нашей стороне подавляющее большинство жителей планеты. Мы быстро загоним людишек в клетки и вывезем на целинные планеты для космических работ. Думаю, справимся за неделю.

– А подавать рапорт главниссимусу Паурону нужно уже сегодня, – напомнил жирный мохнатый бражник в соломенной шляпе и пошевелил усиками. – Если депеша не придёт вовремя, нас всех отдадут под дихлофос.

– Рапорт уже написан, магистр Мохнурий, и будет отправлен сразу же, как только зарядится сморкфон, – с гордостью сообщил дон Жучино. – Предлагаю, коллеги, вернуться в штаб. Мы ещё не обсудили многих вопросов.

Четверо хитиновых чудовищ вошли в хижину и снова расселись вокруг стола на лавочках.

– Итак, на повестке дня, – прогнусавил брат Клопундий, раскрывая общую тетрадь. – Подключение местного населения к централизованному разуму – раз. Зачистка планеты от людишек – два. Увеличение местных насекомых до нормальных размеров – три. С чего начнём?

– Вы пропустили ещё один пункт, коллега, – сказала Стрекозелла. – Чем мы будем отбиваться от людишек, если они вздумают дать нам отпор?

Трое насекомых дружно рассмеялись.

– Не выдумывайте, мадам Стрекозелла, – откашлявшись, пробубнил Мохнурий. – Всем известно, что людишки – примитивная форма жизни и к объединению не способны. В книгах по людоведению написано, что люди никогда не дают отпор. Вот увидите, они сами послушно зайдут в клетки и с радостью полетят на целинные планеты. Их даже кормить не придётся – задаром полетят.

– На вашем месте я бы не была так самонадеянна, – с сомнением прошелестела Стрекозелла и встряхнула своими восемью прозрачными крыльями. – Они тут не только большие, но и захватили власть над насекомыми, и нам долго придётся их свергать. Кстати, вы заметили, насколько урезана здесь версия моих собратьев? У них всего две пары крыльев и шесть лапок.

– Да, да, – грустно покивал дон Жучино. – А если учесть ещё и размеры… Неудивительно, что местное население позволило людям так расплодиться и взять над собой верх. Но мы эту проблему исправим. – У него на загривке что-то пиликнуло, и он вытащил из-под правого надкрылья чёрный квадрат с экраном. – Мой сморкфон зарядился! – Потыкав лапкой в экран, он провозгласил: – Я отправил рапорт. И от главниссимуса пришло указание: «Повелеваю форсировать создание мохнатых зимних комаров, а также других видов хладоупорных насекомых». Магистр Мохнурий, это по вашей части. Приступайте! Брат Клопундий, составьте расписание. А мы с мадам Стрекозеллой отправимся на разведку, – и они переглянулись.

***

Из телевизоров неслись новостные сводки:

– Очередная партия дихлофоса бесплатно выдана населению. Льготные категории граждан получили по две банки. С севера вновь летят орды мохнатых зимних комаров, но наши десантные войска не дремлют. Случайные три комара, пролетевшие через забор, отловлены, обездвижены и отвезены в научный центр для исследований. И в заключение два слова о погоде. В ближайшие дни осадков не ожидается, зато температура понизится, что благоприятно отразится на борьбе с насекомыми. По прогнозам экспертов, все насекомые будут побеждены в течение недели. Окончательная победа прогнозируется на вторник.

– Вруть, шельмы, – сказал дед Еремей и погрозил кулаком плазменному экрану, расположенному в продуктовом магазине. – Дочка, мне двадцать пачек соли, семь упаковок мыла и мешок гречки. Какой, какой – пятидесятикилограммовый. Неси быстро. И водки бутылку. И свечек пяток – вдруг свет возьмуть.

***

В кафе «Пацталом» было шумно. Пятеро студентов, хлебнув пивка, рассказывали о лесном приключении известной блогерше, а сокурсники сидели рядом и старались попасть в кадр.

– Где вы обнаружили заброшенную хижину? – спросила доморощенная журналистка, целясь в Ксению телефоном.

– Пусть Сеня покажет, он умный, – делегировала вопрос девушка.

– Во, – Арсений ткнул пальцем в окно навигатора на своём смартфоне. – Я специально квартал отметил – знал, что вам будет интересно.

– А правда ли, что жуки разговаривали?

– Правда! – ответила Ксения. – Но не жуки, а стрекозы.

– И не все, а одна! – добавила Есения.

– Тихо вы обе, – шикнул на них Арчи. – А то нас всех повяжут.

В этот момент из телевизора раздалось:

– Экстренный выпуск! Тайна говорящих насекомых раскрыта! Учёные отловили несколько стрекоз и обнаружили приклеенные к ним миниатюрные радиоуправляемые динамики!

– А ладно, говорите что хотите, – махнул рукой Арчи.

– Как произошла ваша встреча с инопланетным разумом? – спросила блогерша.

– Зашли мы, значит, в домишко-развалюху, – начала Ксения, – а там за столом эти страшилы сидят. Ну, Арчи как заорёт и бегом оттуда, а мы за ним…

– Не так всё было! – перебил её Арчи, отнял телефон у блогерши и затарахтел в камеру: – Я велел им убираться с нашей планеты. А они встали и попёрли на меня. Ну, я вышел, чтоб в доме не махаться, и отделал их хорошенько. Одного дубиной приложил – наверно, уж не очухается. И ещё одного. И третьего. А четвёртый сам убежал.

– Значит, там валяются трупы?

– Ну, получается, валяются, – развёл руками Арчи и вернул телефон. Арсений и Сёма радостно загоготали.

– Плетёные ёмкости, разбросанные гигантскими насекомыми, собраны и после тщательной экспертизы признаны безопасными, – сообщали между тем из телевизора. – Поскольку инопланетные корзины обладают хорошей износостойкостью, решено передать их частным хозяйствам для хранения зерна.

– Мы с мамой две штуки подобрали, – похвасталась Есения. – В одну я свои журналы сложила, а из другой фэн-шуй весной сделаем. На даче.

Внезапно послышался визг и хлопки. Из вентиляционных отверстий полезли тараканы, и посетители кафе принялись активно хлопать их башмаками. За последнюю неделю все привыкли к таким периодическим нашествиям и быстро их останавливали дедовскими методами.

– Ну, вот опять, – сказала блогерша. – Ребята, спасибо за интересный рассказ. А вы, – она подмигнула в телефон, – надолго не отключайтесь. Сейчас мы прихлопнем эту пакость, и я снова выйду в эфир! – сунув телефон в карман, она присоединилась к борцам с насекомыми.

***

В штабе царила паника. Несмотря на ухудшение погоды, главниссимус Паурон приполз лично, чтобы спросить с подчинённых за неудачу с клетками и полный крах с мохнатыми зимними комарами. Он восседал на куче битого кирпича, вцепившись в неё всеми десятью лапами, и сверлил восемью круглыми глазами стоящих у стенки четверых насекомых.

– Прохлаждаемся, значит? – зловеще произнёс гигантский тёмно-серый паук в короне из зубов орионского динозавра. – Позорим родную Клопендру? Почему людишки до сих пор не вывезены? Отвечайте, дармоеды!

– Ваше высокоползие, – пролепетал брат Клопундий. – Мы сделали всё как надо. Разбросали клетки повсюду и объяснили людишкам, что в них нужно войти для транспортировки на целинные планеты. Но людишки не послушались! Они закидали нас тухлыми помидорами, а клетки украли!

– А как вы объясните провал операции с комарами? Я к вам обращаюсь! – рявкнул паук, ткнув толстой мохнатой лапой в Мохнурия.

Жирный бражник затрясся и прикрыл голову пёстрыми крыльями.

– Ваше высокоползие, – проскулил он. – Я сделал всё по инструкции. Создал самых отборных и хладоупорных мохнатых комаров, какие только возможны. Они были размером с меня самого, а вместо хитина их покрывала белая шерсть. Их метровые хоботы были острыми, как пики! Я думал, что это непобедимая армия. Но людишки разгромили её с вертолётов… С тех пор, как меня посвятили в магистры, это моя первая неудача, – и он хлюпнул носом.

– И последняя! – прогромыхал Паурон. – Потому что нечего тебе делать в магистрах. С этой минуты ты разжалован. Подай сюда шляпу! – Бражник стянул соломенную шляпу и дрожащей лапкой протянул главниссимусу. Тот небрежно взял её и бросил на пол, поправ ногой. – Как понять выражение «разгромили с вертолётов»? Людишки что, СОПРОТИВЛЯЮТСЯ?

– Д-да, – прошелестели все четверо и опустили глаза.

– Что за чушь? – возмутился Паурон и топнул всеми лапами. – Неразумная форма жизни не может сопротивляться! Тем более организованно!

– Но они сопротивляются! – робко проговорил дон Жучино. – Крупных насекомых уничтожают боевой авиацией. С мелкими справляются без привлечения военных: вооружаются на местах дихлофосом и механическими подручными средствами системы «Тапок» и «Мухобойка». Поэтому приобщение местного населения к повстанческому движению потерпело крах.

– Что значит крах? – сверкнул восемью глазами паук. – Если не ошибаюсь, Жучино, вы ответственны за пропагандистскую работу. Вот и извольте отчитаться!

– Я старался изо всех сил! Но местное население измельчало не только в буквальном смысле. Вся агитация наталкивалась на полное равнодушие. У меня сложилось впечатление, что земные насекомые довольны своей судьбой и не желают бороться. Чтобы организовать массовое нападение на людишек, приходится подключать группу насекомых к централизованному разуму – сами ни в какую не соглашаются.

– И вдобавок они совершенно не владеют речью, – вставил брат Клопундий. – Мы были вынуждены приклеивать им на спины динамики для трансляции повстанческих лозунгов.

– И то вам не так, и это не этак! – продолжал ругаться главниссимус. – Нечего сваливать свои косяки на местное население. Постойте, а вас же четверо было? Где эта вертихвостка?

– Стрекозелла! – завопил дон Жучино и выскочил на улицу, но тут же вернулся с унылым видом и с обрывком бумаги в лапе.

– Что она вообще делала в составе миссии? – бушевал паук. – Или кто-то из вас опять протащил на борт свою подружку? Жучино, дайте сюда письмо! – Жук покорно отдал начальнику бумагу, и тот прочитал по слогам: – «Прощайте, жалкая команда неудачников. Возвращаюсь на Клопендру. P.S. Жучино, ты лох».

– Какой скандал! – брат Клопудий схватился за голову в притворном негодовании и начал раскачиваться, а Мохнурий мерзко захихикал. В этот момент вдалеке раздался гул.

– Тихо все! – гаркнул Паурон. – Что это гудит снаружи?

– Боюсь, что вертолёты, – с обречённым видом сказал дон Жучино и склонил голову. – Нас обнаружили.

– Это всё те гадкие пять людишек, – прошипел Мохнурий, вмиг забывший о веселье. – Нельзя было их упускать! Они рассказали о нас другим людишкам, и те прислали вертолёты.

– Нам крышка! – завопил брат Клопундий и забегал по потолку.

Вертолёты приближались, сотрясая воздух мощным гудением.

– Отставить панику! Готовность номер один! Собрать всех насекомых и атаковать вертолёты! – стал отдавать команды паук.

– Да им плевать на насекомых, они их огнём скосят! – забыв о субординации, брат Клопундий покрутил лапкой у виска. – А нас выловят сеткой и сдадут в лабораторию на опыты!

– Ваше высокоползие, клоп дело говорит, – осторожно сказал дон Жучино. – Здесь какие-то неправильные люди. Надо бы нам отсюда валить, и чем быстрее, тем лучше.

– Клопендрианцы так просто не сдаются! – крикнул Паурон, но, высунувшись за дверь и увидев кружащие над хижиной страшные машины, заметно побледнел и нырнул обратно. – Пожалуй, вы правы. Овчинка выделки не стоит. Заводи мотор, возвращаемся на корабль-матку.

– Есть! – отчеканил дон Жучино и метнулся к полке с детскими игрушками, которые на самом деле были хорошо замаскированными рычагами.

Он повернул лягушонка и сдвинул рыбку, и старая хижина затряслась. Двигатель, замаскированный под разваленную печку, загудел не хуже вертолётов. Главниссимус заорал:

– На прогрев нет времени! Прибавь газу, и вперёд! Клопундий, задраить люк! Все по местам!

Неуклюжий брат Клопундий вразвалочку побежал к скрипучей двери. Захлопнув её и заперев на засов, с трудом втиснулся между стеной и перегородкой. Мохнурий приник к стенке, сложив крылья треугольником, отчего стал похож на огромную моль. Сам Паурон поджал лапы и откатился в угол. Дон Жучино ещё немного сдвинул игрушечную рыбку и объявил:

– Старт!

И хижина, трясясь и гудя, взлетела над лесом. Вертолётчики не смогли открыть по ней огонь, потому что у них руки были заняты телефонами. В тот день видео с летящей избой набрало рекордное количество просмотров. А изба, гудящая как истребитель, по спирали улетела в стратосферу и скрылась из виду, и больше никто никогда не видел ни её, ни гигантских насекомых.

– Последние новости! – неслось из телевизоров всей страны. – Как и прогнозировалось, насекомые-захватчики были изгнаны с планеты Земля в установленные сроки. Отныне походы в лес за грибами безопасны. Кинокомпания «Квадратный треугольник» приступила к созданию блокбастера по недавним событиям, и уже объявлен кастинг актёров. И в заключение два слова о погоде: сегодня, во вторник, ожидается небольшое потепление и кратковременные дожди…

========== 2. Вылазка ==========

В космическом пространстве бесшумно летала вокруг Земли дырявая изба. Люк, являющий собой болтающуюся на одной петле дощатую гнилую дверь, немилосердно хлопал, впуская в салон куски вакуума. Четверо пассажиров кутались в клетчатые пледы, украденные у людишек, и поминали недобрым словом клопендрийскую нищету.

– Ничего, вернёмся на корабль-матку – выдам вам новый космолёт, – подбадривал подчинённых главниссимус Паурон.

– Космолёт вы нам уже двести лет обещаете, ваше высокоползие, – пробормотал дон Жучино, трясясь у пульта управления. – Нам бы хоть модуль какой-нибудь, или капсулу.

– Да, да, и не деревянную, а хотя бы из алюминия, – поддакнул брат Клопундий из-за перегородки. – А то на деревянных посудинах по космосу летать – такое себе удовольствие.

– Вы, дармоеды, и деревянного не заслужили, – проворчал Паурон и поправил корону. – Ну что там, Жучино? Где корабль? А то я уже мёрзнуть начинаю.

– А я почём знаю, – пожал надкрыльями дон Жучино. – Моё дело маленькое. Мне приказали вести избу – вот я и веду, куда велено.

– Ваше высокоползие, а ведь дело пахнет дихлофосом! – запаниковал брат Клопундий. – Мы летаем вокруг этой людячьей планетки уже по шестому кругу, а корабля всё не видать!

– Что значит не видать? – не понял паук. – Не хотите же вы сказать, что они улетели обратно на Клопендру, бросив нас на произвол судьбы?

Со стены раздалось гаденькое хихиканье.

– Что ты ржёшь, придурок? – гаркнул Паурон на бывшего магистра.

– Не хочу никого расстраивать, – отозвался Мохнурий, – но от мадам Стрекозеллы можно ожидать чего угодно. Она вполне могла прилететь на корабль первой и заявить, что мы погибли в неравном бою с людишками.

– Стрекозелла, нет! – возопил дон Жучино, и избу тряхнуло.

– Не отпускай рычаги, болван! – зашипел на него главниссимус. – Между прочим, это ты во всём виноват. Какого тапка ты таскал за собой повсюду эту ведьму? Она только и ждала случая, чтобы нас подставить! Что мы теперь будем делать, вдали от родной планеты, отрезанные от цивилизованного мира, без средств к существованию? Как я буду ползать без своей непобедимой армии? Кем я буду командовать? – и паук гневно засучил лапами.

– Горючее заканчивается! Иду на посадку, пока не грохнулись. Потом разберёмся, – сказал дон Жучино и направил избу к Земле. Клоп заорал с перепугу, по паук отвесил ему подзатыльник.

Изба плавными кругами шла на посадку. Клопендрийцам повезло, что у них был такой умелый водила: дон Жучино посадил избу аккуратно и мягко, она даже не треснула. Они приземлились в тихом и спокойном местечке, живописном даже по ноябрьским временам: слева журчала мелкая речка, заросшая камышами, справа рыжел облетающий лесок, а спереди и сзади простиралось бескрайнее поле, попорченное оврагами и кротами. Изба торчала между трёх развесистых вязов как влитая – она даже почти не поломала ветви при посадке.

– Меня укачало, – сдавленным голосом простонал клоп и бегом выскочил на улицу. Паурон и Мохнурий проводили его презрительными взглядами.

– Коллеги, – сказал дон Жучино. – Я нарочно выбрал неприметный уголок, где нет людишек. Боюсь, что нам придётся долго скрываться. Сила, увы, не на нашей стороне. Приказывайте, ваше высокоползие! – и он почтительно поклонился, скрипя хитином.

Но главниссимусу не было до него дела: паук таращил все свои восемь глаз в квадратный сморкфон и пытался отправить сообщение на корабль. Сообщение не отправлялось.

– Да что за тапковщина, – пробормотал главниссимус и выполз наружу. Если бы кто-то из случайных путешественников оказался рядом, то увидел бы, как из покрытого плесенью и мхом домишки вываливается огромный серый паук в зубчатой короне и, вполголоса ругаясь, лезет на крышу. Дон Жучино вышел вслед за начальником и внимательно посмотрел наверх, шевеля усами. Бледный и шатающийся брат Клопундий вылез из кустов и тоже уставился на паука. Тот долго вертел в лапах сморкфон, поднимая его как можно выше, но потом спрыгнул и отвесил дону Жучино затрещину.

– За что, ваше высокоползие? – ошалел жук.

– Тут сеть не ловит! Не мог выбрать место поцивилизованнее?

– Я переставлю избу, я мигом, я…

– Рыбья чешуя! Горючее на исходе. Нельзя трогаться с места, пока не зарядим избу. Связался я с вами, с протозоями… – и Паурон уполз обратно в избу. Подчинённые понуро поплелись за ним.

Мохнурий как ни в чём не бывало накрывал на стол: из прикрученного стенного шкафчика были извлечены на свет четыре банки тушёнки и стопка пластиковой посуды. Проигнорировав товарищей, бывший магистр взял пятилитровое ведёрко и протопал на выход – к реке. Трое клопендрийцев проводили его мрачными взглядами и уселись за стол. Дон Жучино ухватил тремя лапами одну банку, четвёртой лапой дёрнул за кольцо и почтительно предложил тушёнку главниссимусу, потом сделал то же самое ещё с двумя банками.

Тем временем вернулся Мохнурий с водой. Водрузив ведро на стол, он невозмутимо налил себе стаканчик, сдёрнул крышку с четвёртой тушёнки, бросил туда растворина, разболтал содержимое лапой и принялся тянуть хоботком то из банки, то из стаканчика, насмешливо глядя на коллег, ковыряющих консервы вилками.

После обеда сам собой начался совет.

– Ну, что делать будем, клопендрийцы? – спросил подобревший главниссимус. – Консервы кончились, горючее тоже, связи нет и зима на носу. А при виде больших насекомых людишки достают боевые вертолёты. Помощи с Клопендры не предвидится. Какие будут предложения?

– Тут у них это, – брат Клопундий заглянул в свой сморкфон, – я почитал. Хэллоуин. День, когда людишки наряжаются неизвестно в кого. То есть, если мы попрёмся в населённый пункт, то на нас не обратят внимания. Можем еды натырить. Побольше, – и в его мелких глазках мелькнула жадность.

– Засчитано, – кивнул Паурон. При этом корона с его головы скатилась на пол. Дон Жучино одновременно с Клопундием кинулись её поднимать и столкнулись лбами. Клопундий отлетел в сторону, а дон Жучино протёр корону той самой тряпкой со стены и с поклоном вручил главниссимусу. – Шуты гороховые, – проворчал тот, водружая корону на место, то есть, на голову. – Что ещё скажете?

– Можно в лес на охоту ходить, – предложил дон Жучино. – Это если совсем припрёт.

– Не вариант, – ответил Паурон. – Во-первых, тапка с два тут кого поймаешь – я по здешним лесам наползался, знаю, о чём говорю. А во-вторых – ты что, сырое жрать собрался? На чём готовить-то? Тут ни газу, ни дров. Не говоря уже о соли.

– Соль есть! – весело отозвался Мохнурий, моющий посуду над помойным ведёрком. Все на него мрачно посмотрели, но ничего не сказали.

– Короче, как начнёт темнеть – вы все летите в город, а я ползу следом. Мешки возьмите. Воровать будем.