Текст книги "Демон или тихоня (СИ)"

Автор книги: Вероника Морозова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 29 страниц)

– … но, естественно, я уступаю в силе этому бабуину. В конце концов, он повалил меня на пол, придавив при этом сверху. Блин, это капец, какой он жирный! Я думала, меня раздавят! Но, слава всем существующим богам, тут вошел директор. Правда, для нас это было настолько внезапно, что мы тупо пялились на него, а он на нас. И тут у меня случился приступ паники! Я вырвалась и ляпнула первое, что пришло в голову. И ведь Геннадий Алексеевич поверил!

На нас обрушилась новая волна безудержного ржача, хотя этот отрывок был вроде уже не настолько смешным. Пришлось долго успокаиваться и приходить в себя. Теперь ситуация прояснилась окончательно, и стало понятно, кому всыпят по первое число! Когда мы успокоились, Света подала голос:

– Ну, ты вообще, конечно! Жестоко.

– Ты что, это же я! – усмехнулась Макарова, поправляя очки. Ну конечно, как же без этого? Ника поправляет свои долбанные очки миллион раз на дню, это ее излюбленный жест. Не знаю, почему, но иногда бесит.

Мы не заметили, как закончилась перемена, поэтому звонок прозвенел как-то чересчур неожиданно. Готовясь ко второму уроку тотального мозговыноса, я неспешно побрел в кабинет в отличие от девушек, переполненных энергией.

Только после половины урока до меня дошло, что Орлова до сих пор нет. Уже страшно подумать, что с ним сделал Геннадий Алексеевич. Судя по описанным Никой разрушениям, карает. Анально. Нет, а как ещё объяснить то, что Саши так долго нет? Я невольно заерзал на стуле, представляя самые страшные сцены дальнейшей судьбы новенького. Судя по довольному лицу Макаровой, она думала о том же, только в ее фантазиях все было красочнее и жестче. Долбаная извращенка. Это на первый взгляд она такая порядочная и спокойная, на самом деле Ника извращенка с нереальными психическими заскоками. Хотя Света ничуть не лучше.

Внезапно мне на телефон пришла СМС-ка, и я напрочь забыл про Орлова, директора и Макарову. Остаток урока пролетел совершенно незаметно за перепиской. Прозвенел звонок, и весь класс побежал прочь из кабинета (не дай бог Галя Валя вспомнит про чей-то долг). Когда мы спустились вниз на литературу, то увидели столпотворение, тянущееся от кабинета директора до выхода из школы. Так-так-так, а вот это уже интересней! Я стал расталкивать народ, чтобы подойти поближе и взглянуть, что же все-таки произошло.

Около входа в кабинет секретарши, через который выносил поломанную мебель, стояли двое. Первый был, конечно же, директор, а вот второго я узнал не сразу. Было в нем что-то знакомое. Коротко стриженые волосы слегка подернулись сединой, что придавало мужчине больше солидности (хотя куда уж больше?). Он вовсе не был пожилым, однако в глазах уже появились зачатки той усталости от жизни, которая появляется у стариков. Голос этого человека был спокоен и сдержан, хотя он редко что-либо говорил из-за того, что Геннадий Алексеевич не затыкался ни на секунду. Директор старался как можно красочнее описать разрушения в своем кабинете, а также ужасное поведение новенького. Я снова взглянул на незнакомца и понял, что он точная копия Сани Орлова. Хотя тут уместнее сказать, что блондин копия Орлова старшего. Но не суть. Похоже, кое-кто огребет не только от директора, но и от своего папаши. Анально. Да ебать, что у меня за мысли такие сегодня?! Заражаюсь от Вероники.

– Вот она! – внезапно воскликнул Геннадий Алексеевич, выдергивая из толпы ни о чем не подозревающую Макарову. У той сразу глаза превратились в огромные шары от испуга, а мужчина тем временем продолжал:

– Это ее ваш сын пытался изнасиловать! Бедная девочка, она так напугалась, но все равно пошла на уроки!

Бляяяяяяя… Ну зачем было это говорить так громко и при всех? Ника теперь точно от расспросов не отделается. Не повезло.

Сама «бедная девочка», разнесшая в кабинете директора ничуть не меньше Орлова, сейчас стояла ни жива ни мертва и таращилась на отца Саши, который с интересом разглядывал брюнетку. Было не понятно, о чем он думал в данный момент, но после того, как Геннадий Алексеевич закончил свою тираду на тему всех недостатков блондина, Орлов старший спокойно, но с ноткой стыда произнес, не сводя глаз с девушки:

– Я сильно извиняюсь за своего сына, Вероника, он немного вспыльчивый. Впредь такого не повторится, ведь так, Александр? – мужчина сурово взглянул на сына, который стоял немного в стороне, скрестив руки на груди и оперившись спиной на стену. В ответ на взор отца он демонстративно отвернулся.

– Ты перед ней извинился? – продолжал мужчина.

– Нет, и не собираюсь! – громко заявил Саша, нарочито не глядя в сторону Макаровой.

– Ладно, с тобой я отдельно разберусь. Извини, Вероника, ещё раз этого оболтуса. Геннадий Александрович…

– Алексеевич, – недовольно поправил директор.

– Геннадий Алексеевич, не волнуйтесь, все ваши потери будут возмещены.

– Надеюсь, – буркнул в ответ директор.

– Пошли! – рыкнул отец Орлова и потащил его к выходу из школы чуть ли не за шкирку. Тот даже особо вырываться не пытался, только ругался и злобно шипел. Наконец мужчина запихнул своего отпрыска на заднее сиденье черного Мерседеса, потом сам сел с другой стороны, и машина уехала. Толпа стала расходиться, бурно обсуждая случившееся.

Если все, что я думаю по этому поводу, сократить раз эдак в десять, то получится примерно так:

ВЫ ВИДЕЛИ ЭТО?! НЕТ, ВЫ ВИДЕЛИ??? ЭТО Ж ПИЗДЕЦ, ОХ, КАК ОРЛОВУ ДОСТАНЕТСЯ! Ахуеть просто!

Вероника все так же стояла на месте и пялилась в пустоту.

– Эй, ты чего? – Света помахала рукой перед лицом подруги, но та даже не шелохнулась. – Понятно, тяжелый случай, – вздохнула Евглевская и принялась толкать окаменевшую девушку по направлению к нужному кабинету. Я же пошел в столовую. Что-то пить захотелось.

Глава 6

POV Саши.

Тишину в салоне нарушал только равномерный звук работающего мотора. Я молча смотрел в окно, демонстративно не замечая наличие моего отца в салоне. Тот тоже ничего не говорил, но явно хотел. Видимо, ждал, когда я заговорю первым. За первые минут десять никто из нас так и не проронил ни звука, пока папа, наконец-то, не выдержал давящей на уши тишины.

– Сын, объясни мне, что это все значит? – спросил мужчина суровым голосом. Я молчал. – С каких пор тебе хочется кого-то изнасиловать? Причем я бы понял, если бы это была какая-нибудь красивая девушка, хотя они за тобой и так табуном бегают, так ведь нет же! Напал на какую-то ботаничку! – продолжал он чуть мягче, но громче. Я молчал. – У нас таких в свое время травили, но не до такой же степени! Да и не нравились они никому! – отец даже взмахнул руками от возмущения, после чего вдруг как-то странно посмотрел на меня. Я молчал. – Сын, скажи, ты извращенец?

Тут уже я не выдержал и посмотрел на папу взглядом, полным недоумения. Серьезно? Заебись, из-за того, что ботаничка меня вывела из себя, я рискую вылететь из школы, а мой родной отец считает меня извращенцем! Да как она умудряется постоянно заставлять ввязываться в неприятности?

– Да не хотел я ее изнасиловать! – я как-то сразу перешел на крик. – Это случайность!

– То есть, ты случайно пытался ее изнасиловать? – отец на меня смотрел с явным сомнением.

– Да нет же! Просто мы дрались… – тут я осекся, поняв, что сболтнул лишнего.

– Ты дрался с девчонкой? – папа нахмурился и уже бурил во мне взглядом дыру, как у Саши Грей, только в груди. Только этого не хватало!

– Это случайно получилось, она напала на меня… – смущенно забормотал я, а мужчина мрачнел все больше и больше. Через секунду он закрыл руками лицо и чуть ли не проревел:

– Господи, кого я вырастил?

Снова наступила тишина. Я напряженно сжимал упаковку жвачки в кармане и всячески ее теребил, отец же просто молчал, уткнувшись в собственные ладони. Н-да. Сейчас трудно предсказать, что произойдет дальше, но явно ничем хорошим сложившаяся ситуация не светит. Безмолвие продолжалось ещё долго, а поскольку я не могу смотреть на отца, который явно мысленно проклинал меня всеми известными ему проклятиями, то я уставился сначала на затылок водителя, а потом в окно. Напряжение внутри машины нарастало, и казалось, что воздух сейчас начнет тихонько потрескивать от натуги. Я ждал, когда на меня обрушится гнев родителя. Наконец (я заметил это краем глаза), папа отнял руки от лица и уставился в потолок. Плохой знак. Видимо, придумывает, как высказать свое мнение обо мне помягче и без мата.

– Саша! – произнес он, наконец. – Скажи, почему у тебя такое огромное шило в заднице? Ты понимаешь, что тебя выгоняют из каждой школы, предварительно раз по десять вызывая меня к директору или учителю? Я тебе не нянька, чтоб таскаться за тобой, как за дитем малым! У меня и так времени ни на что не хватает, так хоть ты мне не мешай!

– Что значит, не мешай? – возмущенно воскликнул я, сжимая правую руку в кулак.

– Ты отнимаешь мое время, сын! Я бизнесмен, для меня время – деньги, и я не собираюсь его просто так тратить впустую из-за какого-то сосунка, который не может держать себя в руках! – гневно сказал он, всплеснув руками. Тут и я начал злиться.

– Я не!..

– Ты постоянно пытаешься строить из себя взрослого, хотя еще совсем ребенок! Я тебя обеспечиваю всем, чем необходимо, покупаю все, что ты просишь, а тебе просто наплевать на меня! Честное слово, ребенок, даже чтобы перед друзьями выпендриться, пьешь и куришь, а это чистой воды ребячество!

Я опешил от такого. Как он узнал? Я же сбиваю запах от сигарет!

– Как ты?..

– Однажды решил проверить твои карманы, – усмехнулся папа, а я почувствовал себя полным кретином. Черт, мне даже в голову не пришло, что он может карманы проверить! А мужчина тем временем продолжал:

– Мне повезло, что сегодня ничего особо важного не намечается, и я могу позволить себе ездить по городу туда-сюда, но в другие дни это бы сильно сказалось на моих делах, как в позапрошлом году, когда ты в кабинет физики подкинул какую-то взрывчатку. Или как четыре года назад, когда ты учительнице на стол вывалил гору тараканов. Она потом еще в истерике у директора в кабинете билась. Или…

– Да ты только о работе и думаешь! – рявкнул я, таким образом прервав отца. Уже в третий раз тишина поглотила салон. Я демонстративно отвернулся к окну, разглядывая грязные лужи и почерневшие сугробы. По улице шли редкие прохожие, перепрыгивая и обходя особо грязные места, темные тучи давили сверху на город. Мерный звук мотора несколько успокаивал, однако сейчас на меня это не подействовало. Я нервно сжимал кулаки, продолжая держать руки в карманах. В данный момент я ненавидел своего отца.

Если честно, то моя жизнь сложилась не самым лучшим образом. Мать ушла от нас с каким-то иностранцем, когда мне было всего лет семь. Вот так просто ушла, ничего не сказав, просто собрала вещи и уехала. Это было странно и как-то дико, потому что она даже со мной не поговорила, только поругалась с отцом и уехала. Когда я узнал, что мама убежала с новым мужем (с папой они были в гражданском браке), у меня был нервный срыв. Я много плакал, вечно ходил угрюмый, а главное, постоянно находил, с кем подраться. Агрессия разрывала меня изнутри, заставляя наезжать на всех, кто попадался под руку. Слава богу, постепенно это сошло на нет, я стал веселым, в новой школе (из-за драк из старой исключили) меня все полюбили, и я был просто душой компании. Но все равно продолжал то подкалывать учителей, то нападать на беззащитных: ботаников и просто лохов. Собственно, с того момента мало что изменилось, не считая того, что в этой школе я впервые встретил достойный отпор.

Но с отцом все иначе. Сначала он ходил аки зомби, со мной почти не разговаривал, вечером садился смотреть зомбоящик и ни на что не реагировал. Слава богу, не запил, хотя он и так вообще не пьет. Через неделю отец стал задерживаться на работе, все время думать о работе, чуть ли не спать на работе. Вскоре папа начал довольно быстро продвигаться по карьерной лестнице, а когда стал директором, некоторое время побыл в этой должности, потом уволился и создал свою фирму. Фирма, кстати, по производству какой-то там техники (я не спрашивал, мне это особо неинтересно). Его бизнес стал развиваться быстро, у папы оказался просто талант к этому делу, а в совокупности с трудолюбием ему, как бизнесмену, просто цены не было. Однако он был хорошим бизнесменом, но плохим отцом. На меня ему было по большей части плевать. Да, папа покупал мне все, что я просил, но это лишь для того, чтобы я лишний раз отвязался от него. Деньги тоже давал, с этим у меня проблем не было. Но вот внимания практически не уделял. Возвращается всегда поздно и очень уставшим, до сына ему уже не было дела. А впрочем, я уже привык. Теперь даже кажется, что так лучше, потому что за мной никто не следит, делаю, что хочу. Правда, у папы иногда случаются приступы отеческой любви, но это большая редкость. Его возлюбленная – это работа.

Мерседес подъехал к нашему дому и остановился. Я недоуменно уставился на двадцатипятиэтажку, устремлявшуюся в небо.

– И зачем было меня до дома довозить? Я и сам мог бы доехать! – раздраженно фыркнул я, выходя из машины.

– Тогда бы мне пришлось разговаривать на улице, и только потом мы бы смогли разъехаться, – пожал плечами мужчина. – А так я и на работу во время приеду, и тебя завез уже, и мы поговорили. Какие-то проблемы?

– Иди ты знаешь куда! – рыкнул я, когда машина отъехала на несколько метров. Еще немного поглядев ей вслед, я направился к себе домой.

Жили мы на двадцатом этаже. В общем-то, здорово. Из окон открываются достаточно неплохие виды на город. В квартире было четыре комнаты, не считая ванной, туалета и кухни. Это, конечно, хорошо, но как-то просторно для двоих. Я занимал самую большую комнату в доме, не считая гостиной. Здесь было все: компьютер с огромным экраном, довольно массивные колонки, большой диван, на котором я спал, плазменный телевизор, игровая приставка, книжный шкаф, из которого я не так уж часто доставал книги, кроме учебников, обычный шкаф, под завязку набитый одеждой, спортивный уголок, боксерская груша, которую я в гневе молотил время от времени, ну и, конечно же, несколько яблок, а именно пятый Айфон (правда, я его обычно таскаю с собой) и Айпад (который я тоже часто таскаю с собой). В общем, все, что нужно пацану для полного счастья. Каждый из предметов моей комнаты (кроме книжного шкафа) регулярно использовался, так что скучно мне не бывало никогда. Однако в данный момент я больше всего нуждался именно в диване.

Пружины натужно скрипнули от падения, но потом встали неподвижно. Я просто лежал и пялился в потолок. Как ни странно, в голове совсем не было мыслей. Сейчас мною владели одни лишь чувства. Сначала они свернулись в тугой узел, на мгновение оставив меня в покое, а потом вспыхнули, полностью парализуя левое полушарие. Я резко вскочил и подбежал к груше. Рука заболела от сильного удара, и я издал звук похожий на шипение.

– Тварь тупая! Ненавижу! – свирепый рык вырвался из моего горла, после чего на грушу посыпалось множество сильных и резких ударов. Звук был не самый приятный, но плевать я на это хотел. Тело желало выплеснуть откуда-то внезапно возникшую энергию, давая силу для каждого последующего удара. Когда же энергия была полностью исчерпана, а руки заныли, я снова рухнул на диван. Тупая. Очкастая. Тварь. Как же я ненавидел Макарову в эти секунды. Хотелось сделать с ней что-то ужасное, жестокое и еще что-нибудь в этом роде. Какая-то ботаничка опозорила меня перед всеми, даже перед отцом, а теперь ещё и вылет из этой школы грозит, хотя я здесь всего ничего. И ведь угораздило же меня пристать к ней в первый же день! Наверное, тут я тоже виноват, но зачем было орать, что я хотел ее изнасиловать?

Неожиданно захотелось кому-нибудь выговориться. Очень захотелось, но я решительно не знал, кто может меня понять в этот момент. Все мои друзья – это подлизы, которые со мной дружат либо из-за денег, либо из-за внешности. Если им рассказать эту историю – мигом заплюют с ног до головы и кинут. Нет, этот вариант отпадает, но я все равно включил компьютер. Судя по времени, все уроки уже закончились. Я зашел в Контакт и увидел заявку в друзья. Интересно, кто это? Почти все одноклассники добавились ко мне еще вчера-позавчера, кто ещё? С удивлением посмотрел на имя и аватарку будущего друга (или подписчика). Имя было крайне странное: Генератор Бредовых Идей. На аватарке стоял слегка сумасшедший кот. Интересно.

Я без колебаний добавил нового друга, но тут же написал ему главный мучающий меня вопрос: «ты кто?». И вскоре получил вполне содержательный ответ: «человек». Понятно, либо тролль, либо непонятно кто, знакомящийся со всеми подряд. Далее пошла наша переписка (орфография не сохранена):

Я: «Зачем добавляешься?»

ГБИ: «Просто так. По всему контакту случайно нахожу людей, чтобы пообщаться»

Я: «Почему именно ко мне добавился?»

ГБИ: «Просто ты мне выпал. И кстати, я добавилась, а не добавился»

Я: «Ну тогда все понятно»

ГБИ: «Думаешь, из-за внешности к тебе прикорнула?»

Я улыбнулся. Похоже, мне достался довольно умный собеседник, а не какая-нибудь ТП.

Я: «Ну да, думаю»

ГБИ: «Почему-то я даже не удивлена. Ну да ладно. Чем занимаешься?»

Я: «Да так, грущу»

ГБИ: «Из-за чего?»

Не знаю, почему, но в этот момент меня прорвало. Я выложил новой знакомой все, что случилось за последние несколько дней, начиная с прихода в новую школу. Зачем-то излил незнакомке всю душу, даже не понимая, что творю. Почему-то ответил на каждый вопрос, касающийся сложившейся ситуации. А когда закончил свою «исповедь», понял, что рассказал все совершенно левому человеку. Черт! Ну, зачем вот я это сделал? Наверное, нервы так действуют. Но все равно плохо.

Я ждал, пока незнакомка ответит, взглядом прожигал беспрерывно двигающийся серенький карандашик, приготовился обматерить собеседника всеми мыслимыми и немыслимыми словами. Но ГБИ печатала. Все печатала, печатала и печатала… каждая секунда мне казалась бесконечно долго. Я ждал ответа.

ГБИ: «ясно»

ЧТО? ЧТО ЗНАЧИТ «ЯСНО»? И ты так долго писала одно единственное слово?! Я ей всю душу раскрыл, а ей, видите ли, «ясно»!

Мои руки занеслись над клавиатурой, но над вводом сообщения снова появился серый карандашик. Я сжал кулаки и опустил их на колени. Что еще она мне сейчас напишет? «Понятно»?

ГБИ: «Зря ты, конечно, полез в первый раз к ботаничке. Но она, конечно, тоже хороша. Наверное, она тебя ненавидит так же, как ты ее. Но все же это слишком жестко на мой взгляд. Надеюсь, что тебя простят и оставят в школе. Ты там того, будь осторожен, что ли».

Я вздохнул. Было немного приятно, что обо мне хоть кто-то беспокоится, пусть это даже какая-то незнакомка со странным ником и аватаром. Пусть. Потом пороюсь в ее альбомах и найду фотки. Если захочу, конечно. Но пока даже этого не хотелось. Но почему все так странно? Меня унижает какая-то ботаничка, а потом я рассказываю все какой-то незнакомке. Все определенно не так, как было раньше. Не так, как должно быть.

Неправильно.

****

Глава 7

– Ясень пень.

– Пень ясеня.

– Ясень у пня.

– Ясенный пень.

– Пень как часть ясеня.

– Ясень, как прародитель пня.

– Пень в ясеневом лесу.

– Ясень в пневом лесу.

– Пень на западе, ясень на востоке.

– Ясень работает на севере, а пень отдыхает на юге.

– Ясень на пне.

– Пень внутри ясеня.

– Пень был ясенем.

– Ясень не был пнем.

– Искусственный пень из ДВП, а ДВП из ясеня.

– Ясень пневый.

– Пень на Ясене

– Ясень, политый пневой кислотой, превратившийся в пень.

– Пень, политый соком ясеня, ставший ясенем.

– «Пень: возрождение в ясень.»

Наверное, каждый уже задался вопросом: «А что тут, собственно, происходит?». Но это вопрос для интеллигентов. То, что подумали все остальные: «Наркоманы штоле?». Но суть одна. Итак, вы готовы узнать ответ на этот волнующий всех вопрос? Готовы? Точно? Это… мы с Семой обсуждаем домашку по географии! Не ждали, да? Ну, как вы уже заметили, наша высокоинтеллектуальная дискуссия зашла в тупик.

– Вы упоролись, да? – с подозрением спросила Света, ушедшая из разговора еще на стадии «Ясень пень».

– Ну что ты, Света, что за глупый вопрос? Знаешь же, что да! – снисходительным тоном произнесла я.

– Ибо страдать херней – наша судьба, наша миссия в этом мире! – подхватил такой же интонацией Сема, после чего мы вместе заржали. Евглевская лишь закатила глаза и буркнула:

– Два дебила.

В чем-то она была права. Только дебила не два, а три, Светочка себя забыла учесть. По отдельности мы все вполне адекватные люди, но вот вместе… По-крайней мере, погони друг за другом по всей школе (да и не только), эпические бои на сменках и постоянный взаимотроллинг – это норма, как говорит Елена Малышева.

Сейчас я чувствовала себя более ли менее нормально, хотя внутри до сих пор стояло некоторое напряжение, но в сравнении со вчерашним это было просто ничто. После того, как вчера увезли Орлова, я была в таком ступоре, что весь урок пребывала где-то, но явно не на русском языке. Мне впервые стало жаль новенького, впервые я почувствовала себя виноватой перед ним. Да, он меня бесит. Да, он сам виноват во всем. Но ведь, по сути, я его поставила в такую ситуацию, что теперь Орлов может в любой момент вылететь из школы, хотя только недавно пришел сюда. Остаток дня я ходила как пришибленная. Наверное, это ненормально. Благо, сегодня уже вины поубавилось, но все равно. Некомфортно как-то. Поэтому сейчас я упарываюсь и всячески пытаюсь скрыть неудобство за смехом и веселостью.

– Ух ты, кто пришел, – Семен слегка помрачнел, я обернулась и увидела Орлова. Мрачный и сутулый, он зашел в коридор и окинул всех окружающих равнодушным взглядом. На мгновение мы встретились глазами, но этого оказалось достаточно для того, чтобы в его взгляде возник злой огонек. В этот момент прозвенел звонок, и я чуть ли не радостно бросилась в класс. В душу снова закрался страх перед блондином, а это уже совсем странно.

Весь урок я сидела как на иголках: постоянно ерзала, шептала под нос всякую чушь, списывала с доски, но почти не слушала учителя. По спине бегали толпы мурашек от взгляда, который, похоже, уже просверлил… много… дырок в моей спине. Урок тянулся ужасно медленно, но мне очень хотелось, чтобы он не кончался никогда. Пока что я защищена законом и учителем, но вот на перемене придется разбираться со всем самой, а мне этого конкретно сейчас, ну, очень не хотелось. В конце концов, Орлов сильнее, быстрее и выше меня, так что против него нынче шансов ноль. Особенно учитывая то, что в этот раз зла не я, а он. Так что эти десять минут перемены обещают быть веселыми.

Как бы сильно я ни молилась и ни надеялась, ничто не вечно, и звонок-таки прозвенел. Быстро сложив тетрадь, учебник и пенал в сумку, я всеми силами старалась не смотреть в сторону новенького, хотя очень хотелось не спускать с него взгляд, чтобы не рыпался. Но мозг твердо шепчет, что мой взор не дает никаких гарантий и что лучше бы ты вообще валила отсюда. Ну, что ж, мозг умный, мозга надо слушаться, поэтому я, закинув сумку на плечо, развернулась и чуть не упала на парту от удивления и испуга. Орлов стоял вплотную ко мне, скрестив руки на груди и просверливая дырку на этот раз в моем левом глазе. Или в правом. Хотя сейчас это было уже не так важно, ибо я все равно рисковала стать Кутузову товарищем по несчастью. Но пока что у нас с новеньким просто шла игра в гляделки, однако в любой момент в нее могли вступить еще учительница и Света, которые пристально наблюдали за этим ментальным сражением. Интересно, а чего он ждет?

– Что? – наконец не выдержала я. Он же вообще не мигает, как так можно?!

– Ну, догадайся! – Орлов слегка придвинулся ко мне, и все было бы жутко, если бы не противное хихиканье Светы в сторонке. БЛИН, ГОРИ В АДУ, ПОШЛЯЧКА ХРЕНОВА, СО СВОИМ ОБДОЛБАНЫМ СМЕХОМ!

– Эм… ты меня хочешь? – господи, Евглевская, ты плохо на меня влияешь. Зато уже не так страшно, но теперь охота дико ржать.

– Что, умная дофига? – рыкнул блондин, слегка наклоняясь ко мне. – Мне же ничто не мешает избить тебя где-нибудь в подворотне, причем не факт, что твою тушку еще найдут. Что на это скажешь?

Что-то сразу совсем не смешно стало. А ведь правда, все в классе будут на его стороне. Ну, почти все, но я почему-то сильно сомневаюсь, что Сема со Светой могут мне помочь. И вот тогда начнутся реальные проблемы, в первую очередь со здоровьем. Ладно, пока про это не будем думать. Надо что-то сказать. Он же как раз спросил: «Что на это скажешь?». Значит, надо что-то сказать. Так, что сказать, что сказать. Мозг, сволочь, почему ты меня покинул в самый ответственный момент?!! Сейчас в моей голове был, к сожалению, только ветер. И этот ветер насвистывал мотив одной небезызвестной песенки. Ветер, ну хоть ты скажи, что мне сказать!

– I am Sexy and I Know it! – что есть мочи заорала я, как бы случайно пнув коленкой парня по самому дорогому, а пока он отошел и согнулся, я подлетела к двери, схватила ржущую подругу за руку и выбежав из кабинета под не менее дикое ржание учительницы. «И тут я понял, что меня накрыло». Ну, зашибись теперь, дальше что? В любом случае, у меня есть время!

– Ах ты су!.. – раздалось где-то сзади, и я поняла, что времени как раз-таки нет. Зато есть прекрасная перспектива быть убитой здесь и сейчас, со всеми прилагающимися бонусами в виде одноклассников. Просто отлично, лучше не бывает! Видать, пора бронировать место в раю, чтобы в ад не перенаправили.

Добежав до кабинета математики, где должен был начаться следующий урок, я отпустила подругу, которая тут же начала биться в истерике, и припустила еще сильнее. Сзади слышался топот новенького, который от меня ничуть не отставал. Боже мой, блондинка настроена решительно! Повернув на лестницу, я захлопнула за собой дверь и в три прыжка преодолела сначала один пролет, а затем второй. Перейдя на первый этаж, я пробежала мимо столовой. Теперь у меня появилось немного времени податься в размышления о смысле жизни, о бесконечности Вселенной, о тщетности бытия, а также о главной загадке мира сего: КАКОГО ХРЕНА Я ЗАОРАЛА «I am Sexy and I Know it»?! Нет, серьезно, у ветра в моей голове ни стыда, ни совести. Вот почему я не могла действовать по старой доброй схеме: морально давить человека (если Орлова вообще можно назвать человеком) бесспорной логикой, фактами и умными словами? Всегда ведь работало, а тут нет же, неси чушь, пинайся и беги! Тоже рабочая схема, но я сильно сомневаюсь в безопасности последствий от ее использования.

Я снова стала подниматься наверх. Там метнулась по коридору и внезапно увидела уборщицу, возившую мокрой шваброй по полу. Поняв, что сейчас начнется «опасная зона», как называли в нашей школе мокрый пол, я заранее приготовилась. После невысокого прыжка мои ноги заскользили по слою воды на каменном полу. Доехав до того места, где вода переставала быть скользкой и становилась липкой, слегка подскочила и сделала несколько шагов, но вдруг остановилась. Сзади раздался хороший такой, смачный «БУМ». Я повернулась и довольно улыбнулась. Орлов, похоже, не знал об «опасной зоне» и благополучно поскользнулся. Сейчас парень распластался на камне в форме морской звезды и как-то чересчур удивленно пялился в потолок. Ну конечно, как же так, он весь такой из себя крутой за мной погнался, дабы свершить правосудие и покарать неверную, что посягнула на его достоинство, а тут такая неудача! Бедняжка, пожалеть, что ли?

– Совсем уже сбрендили? – вдруг рявкнула уборщица, и тут я поняла, что избиение в подворотне – еще не самое страшное, что может со мной случиться. – Носятся тут, как дети малые! Эй, девочка, помогла бы другу, что ли!

Ну, нифига себе друг! И ничего, что только что я от него убегала, а он пытался меня догнать и убить. Хотя после фразы «а вот в наше время!..» я поняла, что дешевле помочь ненавистному мне человеку, чем остаток перемены выслушивать про молодость уборщицы. Нет, честно, я более чем уверена, что каждый, кто хоть раз был в этой школе, полностью знают историю жизни этой старушки во всех подробностях. Причем, как правило, данный «увлекательнейший рассказ» сопровождается кучей упреков нынешнему поколению. Мол, мы все тут вандалы неотесанные, которые «все ходют и топчут, а вот в наше время все руки на входе в класс мыли и сменку регулярно носили!». В общем, ничего хорошего, светлого и доброго от нее вроде как еще никто не слышал. Но, как известно, уборщица – главный человек в любом месте, будь то школа или офис. Стоит ей гаркнуть «А ну ноги все подняли, я протирать буду!», как даже самый высокий начальник подчинится. Что поделать, так было и будет всегда.

Скрепя сердце, я подошла к Орлову и под пристальным взглядом уборщицы протянула ему руку. Парень принял ее, вроде даже не сжал и не попытался сломать все пальцы сразу. Может, успокоился?

В следующую секунду я поняла, как сильно ошибалась. Блондин резко дернул мою руку на себя. Я от неожиданности не удержалась на ногах и благополучно обрушилась на Орлова всей своей массой, после чего скатилась на землю, больно ударившись головой. Вот срань хитрая! Я распахнула зажмуренные глаза и хотела уже вскочить, но тут меня сильная рука прижала к полу, а где-то около головы парня завис его кулак. Глаза горели безумием, но он будто не решался ударить меня. Или просто целился. Я бы предпочла первый вариант.

Глаза сами зажмурились в ожидании удара, но его не последовало. Зато откуда-то сверху раздался знакомый голос:

– Орлов, ты что, опять за свое взялся?!

Геннадий Алексеевич, как же вы вовремя!

О, возвращение века! Мозг таки решил пощадить свою хозяйку и снова занять правящее место в голове. Я быстро пришла в себя и резким ударом в плечо заставила блондина упасть на пол рядом, после чего навалилась сверху и засмеялась.

– Ну, все! Я выиграла спор, ты мне должен шоколадку!

После этого я сделала вид, что крайне удивлена присутствием директора. Повернувшись к нему, вновь улыбнулась.

– Здравствуйте, Геннадий Алексеевич. А мы тут это… плюшками балуемся, – поняв, что сморозила дичайшую глупость за всю историю человечества, я мигом состроила свой типичный покер фэйс и выдавила:

– Вы не обращайте внимания. Мы тут просто поспорили. Ну, немного неудачно вышло, но я выиграла спор! Благодаря вам, кстати!

Орлов сделал попытку дернуться, но я навалилась на то место, которым он пытался пошевелить. Директор несколько опешил, но тут же нашелся, что сказать:

– Он тебя точно не обидел?

Блондин снова дернулся, но я толкнула его обратно и шепнула: «Не рыпайся!». Потом встала с насиженного места (очень теплого и мягкого, кстати) и повернулась ко второму по главенству человеку в нашей школе, с широченной улыбкой ответив: