Текст книги "Демон или тихоня (СИ)"
Автор книги: Вероника Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)
Но, как ни крути, потолки всегда белят.
– Ого! У нее очень высокая температура! Тридцать восемь и шесть. Странно, что ей не стало плохо раньше, – услышала я добродушный голос нашей медсестры. Было понятно, что говорят обо мне, но почему в третьем лице? Я же здесь, я все слышу…
– Ну, Ника говорила, что ей было холодно… – фраза прозвучала достаточно растерянно. Так, это Семен вроде.
– А чего ж она раньше-то не обратилась сюда?
– Говорила, что нормально все! – а этот испуганный возглас явно принадлежит Свете. – Мы не знали, что она в обморок упадет…
Стоп! Стоп-стоп-стоп, какой обморок? Ребят, вы о чем?
А, да. Логично же, что из спортзала я не телепортировалась в медкабинет, а меня таки дотащили. И, вероятно, поводом для данного действия как раз-таки послужил обморок. Логично.
– М-м-м… – я застонала, поворачивая голову и глядя на тех, кто стоял у входа, потому что на медсестру было смотреть не интересно. Надо же, какие люди! Сема, Света и Орлов собственной персоной! Почто же он решил почтить меня своим присутствием? Я ж как те шлюхи…
– Ника! – заорали все трое. Звук ударил по перепонкам, а ощущение больше походили на кувалду по голове. Зачем ж так орать-то, придурки…
– Ты в порядке? – Евглевская схватила меня за руку.
– Да, в полном. Я просто так взяла и упала в обморок, а так у меня все хорошо, – язвительно ответила я, но тут же вздрогнула и приняла позу эмбриона. Как же здесь холодно…
– Блин, ты реально хреново выглядишь, – заметил Орлов.
– Пошел в жопу, – тут же ответила я. Только твоих комментариев мне не хватало здесь.
– Думаю, лучше тебе пойти домой, – обратилась медсестра ко мне. – Мальчики, вы же поможете своей подруге до дома добраться?
– Да! – блондин мгновенно вскочил.
– Успокойся, лучше этим я займусь, – отрезал Комаров.
– Но… – Саша почти начал спорить, но его перебили.
– Сколько ты раз там был? Один. И то дом нашел случайно. А я несколько и дорогу знаю, так что отдыхай.
Орлов еще некоторое время постоял здесь, потом, что-то зло пробормотав, удалился. Я нехотя села на койке и со стоном почувствовала новый приступ головной боли. Да когда же этот день закончится?
– Пошли, я вещи возьму, – я встала и направилась к выходу. Меня не интересовало больше ничего, кроме дома и кровати. Ни еда, ни интернет, ни книги. Дом. И. Кровать. Больше я не нуждалась ни в чем. Только бы не свалиться где-нибудь по дороге.
Глава 27
POV Саши.
Настроение с утра пораньше было самым что ни на есть дерьмовым, поэтому я пришел только к третьему уроку. Все равно там было две математики, а я не сильно люблю математику. Пришел я уже к химии, без лишнего шума заходя в класс.
– Явление Христа народу, – мрачно прокомментировал мое появление Олег. Со мной тут же начали здороваться, я пожал руки почти всем парням. Чуть позже в классе показались Света с Семеном, и оба как-то очень странно уставились на меня, заставив опустить глаза и сделать вид, что я ищу что-то в телефоне. Только их мне не хватало. После вчерашнего случая мне не хотелось разговаривать ни с кем, а тем более с ними. Хотя, видимо, придется. Надо же понять причину, почему Ника оказалась в таком состоянии.
В голове снова прокрутились события вчерашнего дня, хоть я этого и не хотел. В общем-то, я не ставил себе целью обидеть Макарову, просто меня реально бесят девки, которые говорят, что у них что-то болит и просиживают всю физ-ру на жопе. Это так тупо, но такие есть в каждой школе, поэтому я подумал, что Ника из той же оперы. В принципе, конечно, она не похожа на человека, который станет страдать подобной фигней, но все-таки… В итоге я, в силу своей гениальности, решил разозлить ее, при этом не думая о том, что скажу. Благодаря этому сразу после обморока Макаровой мы с Семеном чуть не подрались. Получив свои оплеухи, мы потащили ее в медкабинет. Сколько шуму поднялось из-за этого… Но свою ошибку я все-таки осознал уже позже, когда Ника проснулась. А как меня Комаров материл Вконтакте потом! Это был срач всей моей жизни. В конце концов, мне все-таки пришлось признать свою ошибку, тем более выяснилось, что Макарова заболела. Пока не понятно, чем, но Евглевская думает, что это грипп. Оттуда и температура, и больное горло. Но разве с гриппа падают в обморок?
Семен сел почему-то не передо мной, а на вторую парту первого ряда. Евглевская тем временем пристроилась на четвертой парте третьего ряда. Только сейчас я понял, что что-то здесь не так. Все сидели на других местах. Так, нас что, пересадили? Я наклонился к Свете, которая сидела неподалеку.
– Привет.
– Привет, Саш.
– А я не понял, нас что ли пересадили?
– Да. Список в журнале есть, можешь посмотреть.
Я уже хотел встать и пойти смотреть, куда меня посадили, но что-то заставило все-таки помедлить.
– Кстати, что с Никой?
– Заболела, – ответила ее подруга, доставая из сумки учебник химии.
– Это понятно, чем? – спросил я, стараясь не обращать внимания на очевидность заявления Светы.
– Не знаю. Она вчера вечером не заходила Вконтакт и на звонки не отвечала. Не представляю, чем она таким могла заболеть, но думаю, завтра уже выйдет на связь, – Евглевская задумалась, видимо, размышляя над неведомой болезнью Макаровой.
– Ну, ладно, – я встал и уже было направился к журналу, как в класс вбежала стайка девушек, среди которых показалась и Марина. Когда я подошел к учительскому столу, она бросилась мне на шею.
– Саша! Я думала, ты уже не придешь! – воскликнула Тропина. Я быстро чмокнул ее в губы.
– Привет, солнце. Как ты?
– Все просто прекрасно! Главное, что ты рядом, – она улыбнулась во все тридцать два зуба. Я ответил ей легкой полуулыбкой и снова повернулся, чтобы все-таки посмотреть, где я сижу. Так, третий ряд, третья парта, первый вариант. Рядом со мной сидит Марина. А Ника опять рядом с Семеном. Видимо, у них это стабильно. Один вопрос: зачем я смотрю, где она сидит?
Захлопнув журнал, я сел на место, и в это время как раз прозвенел звонок. На уроке я просто скучал и почти ничего не делал, только записал кое-что. Мысли крутились где-то далеко от реальности, поэтому я даже не заметил, как прошли сорок минут. Очнулся только тогда, когда народ начал собираться и выходить из кабинета. Я тоже встал и непривычно медленно для себя сложил учебник и тетрадь в портфель. Целая толпа отправилась смотреть расписание, я примкнул к ним. Далее мы все вместе отправились к следующему кабинету. В голове было пусто ровно настолько же, сколько и в душе. Сбегать, что ли, покурить? Ладно, на следующей перемене.
Усевшись на ближайшую скамейку, я почувствовал легкую вибрацию в кармане и достал телефон. Сообщение. От кого? От ГБИ, конечно же. Мы с ней в последнее время не так часто контачим, на самом деле. Но в этот раз она, видимо, решила подать признаки жизни.
ГБИ: «Привет»
Я: «Ага, здарова»
ГБИ: «Как дела?»
Я: «Норм»
ГБИ: «По-моему, ты не в духе»
Я так и замер. Откуда ей знать? Она же не видит меня. Хотя… Я посмотрел по сторонам. Нет, вряд ли. Не похоже, чтобы на меня кто-то смотрел.
Я: «Ну, есть такое. Откуда знаешь?»
ГБИ: «Считай, что чувствую. Что-то случилось?»
Я: «Можно и так сказать»
Чувствует… Да не, это полный бред. Как можно на расстоянии чувствовать настроение другого человека? Конечно, по телевизору про это много говорят, но вот мне как-то слабо верится в подобное. Ладно, продолжим.
ГБИ: «Расскажешь? Если хочешь, можешь промолчать»
Я в очередной раз задумался о личности собеседницы. Кто она, черт возьми? Если совсем по-честному, то обычно с таких страниц сидят жирные или просто страшные девушки, заливающие про неважность внешности и глубину своего внутреннего мира. Так что вполне возможно, что так оно и есть в данном случае. Но я спокойно игнорировал эту мысль, потому что пока она от меня ничего такого не требовала, а девушек вокруг и так много. Насрать на внешность, сейчас не это было важно.
Так что я выложил все, как на духу. В общем-то, рассказывать было нечего. Просто описал вчерашний инцидент, его последствия и сегодняшнее состояние. Даже как будто легче стало. Вот только… НАХРЕНА Я ЕЙ В ОЧЕРЕДНОЙ РАЗ ВСЁ ВЫЛОЖИЛ?! Это уже будто вошло в привычку. Надо бы завязывать, потому что мне совсем не улыбается мысль, что вообще кто-то знает, что творится в моей голове.
Прозвенел звонок, и я зашел в класс, не отрывая взгляда от экрана. Ничего не происходило. Может, она все еще читает… Но даже серый карандашик не появлялся. Ой, а что там за надпись? «Заходила 15 минут назад». Н-да. Как обычно.
Я снова засунул телефон в карман и положил голову на руки. Как же спать охота, блин… Наверное, так и сделаю.
– Синтаксическая роль данной части речи… В этом задании нужно расставить запятые… Когда будете сдавать ЕГЭ… – голос руссички казался до ужаса нудным, поэтому меня еще больше клонило в сон.
– Саш?
Я промолчал.
– Саша.
Пришлось повернуть голову. Марина обеспокоенно смотрела на меня.
– Все хорошо?
– Угу, – я снова отвернулся, закрывая глаза. Сбоку послышался разочарованный вздох.
* * *
Я не знал этого места. Я не знал, что здесь происходит. Я не знал, почему я здесь. Просто шел куда-то вместе с толпой людей. Их было много, настолько много, что это даже напрягало. Оглядываюсь, ища хотя бы одно знакомое лицо. Никого. Все серые, одинаковые. Подпрыгиваю и вижу, что люди идут в какой-то гигантский проход, искрящийся красным светом. Отсюда не видно, что находится за ним. Это так странно: над головой ярко-синее небо, но внизу темно так, будто наступил дождливый осенний вечер. Мне это нравится всё меньше и меньше, но, тем не менее, я продолжаю идти вперед. Так стоп, кто там идет? Впервые в толпе мелькнуло знакомое лицо, и я, не раздумывая, метнулся туда. Это оказалась Ника.
– Что здесь происходит? – тут же закричал я, хватая ее за руку. Так странно. Макарова одета, как в первый день, даже очки еще при ней. Сквозь стекла на меня глядели злые глаза цвета внезапно потускневшего неба над головой.
– Глупые вопросы задаешь, блондинка, – тихо проговорила она, но высвобождать руку не спешила.
– Я не понимаю! Скажи мне! – почему-то в душе поселилась странная паника. Будто сейчас решался вопрос жизни и смерти. Ника же отвечать на него не спешила, а просто пожала плечами и пошла дальше, вперед, к проходу. Моя рука ей будто ничуть не мешала, она запросто высвободила ее.
– Саша? – услышал я голос совсем рядом. Это была Тропина. Вот уж кого я ожидал здесь увидеть в последнюю очередь.
– Что ты здесь делаешь? – удивился я.
– Как что? – девушка округлила глаза. – Я здесь из-за тебя.
Снова смотрю на Нику, которая уже совсем близко подошла ко входу и неожиданно остановилась. Почему-то мне показалось, что если она войдет – случится нечто непоправимое. Я рванулся к ней, со мной рядом бежала Марина, не сводя с меня взгляда. Потом, когда осталось около десятка шагов до Макаровой, моя девушка вдруг остановила меня с криком:
– Не надо!
Я отстранил ее и вновь зачем-то побежал дальше, но тут наша одноклассница развернулась и показала ладонь, заставив меня встать колом.
– Не мешай, – прошептала она, снова поворачиваясь к порталу. Тот будто заискрился с новой силой. Твою ж ма-ать… Почему мне это не нравится? Ника сорвалась с места и врезалась в проход, словно в стену. Выглядело это так, будто она пыталась выбить дверь, но эффект получился слегка другой. В том месте, где Макарова ударила, пошли многочисленные трещины, а затем портал вовсе разрушился, обвалившись на землю. Люди остановились. Вокруг воцарилась идеальная тишина.
– Что?.. – я хлопал глазами, не понимая, что происходит. При взгляде на Марину вдруг стало как-то страшно. В ее взгляде застыла такая лютая ненависть, как будто Ника только что совершила какое-то жуткое преступление. Почувствовав этот взгляд, брюнетка обернулась и равнодушно взглянула на нее, а потом на меня. В этих глазах будто читался немой вопрос. Знать бы, что еще у меня спрашивают…
Со всех сторон раздался грохот, и многочисленные пули пронзили тело девушки. Оно, неживое, словно кукольное, упало на землю, а в глазах застыло все то же равнодушие и все тот же вопрос. Тем временем пули превращали плоть в кровавую кашу, растекающуюся в разные стороны. Я не мог пошевелиться, все больше приходя в ужас от увиденного. Руки все больше била дрожь…
* * *
– Орлов! – резкий крик заставил меня выпрямиться и вылупить глаза руссичку. Отрывки из сна по-прежнему стояли перед глазами, поэтому я не совсем понимал, что происходит.
– Я смотрю, тебе скучно, потому что ты все уже знаешь! Выйди к доске и покажи, как разбирать это предложение! – продолжала орать учительница. Некоторые повернулись, ожидая, что я отвечу что-то остроумное, но вместо этого я будто на автомате вышел к доске и встал, глядя на женщину.
– Что стоишь? Бери мел, пиши… – слушая, что диктует руссичка, я дрожащей рукой стал выводить на доске еще более кривые, чем обычно, буквы. В голове все еще раздавались многочисленные выстрелы, а перед глазами то и дело возникала кровавая сцена. С грехом пополам я все-таки дописал предложение и отступил на шаг. Учительница начала читать:
– Женщинам я говорил без церемоний: «Как ты по…», – она запнулась, сузила глаза, видимо, перечитывая последнее слово. – Как ты постреляла? – женщина смотрела на меня круглыми от удивления глазами. Я и сам не понял, что случилось. Там должно было стоять слово «постарела»! Почему я написал?..
В коридоре раздалась трель звонка на перемену, и все сразу засобирались.
– Твое счастье, Орлов, что я заметила тебя лишь под конец, – вздохнула руссичка, закрывая глаза и откладывая журнал на край стола. Я зачем-то кивнул и сразу же пошел к своему месту. Закинув все в сумку, я выбежал из класса и столкнулся с Тропиной.
– Ой! – девушка пошатнулась на каблуках, но я мгновенно подхватил ее.
– Извини.
– Ты так странно спишь, – задумчиво протянула Марина.
– Почему? – потер глаза. Блин, будто и не спал совсем.
– Ну… Ты дергаешься сильно…
– Не разговариваю хоть? – спросил я, почему-то опасаясь, что кто-то может узнать, что мне снится. Не нравилась мне эта мысль.
– Не-а. Молчишь, как рыба, но при этом иногда начинаешь пальцами парту скрести так… – девушка легонько провела ногтем по моей щеке, но именно сейчас мне было фиолетово на это.
– Что у нас сейчас? – ледяным голосом произнес я, мягко отстраняя руку Марины.
– Мы вроде в столовую идем, – ответила Тропина с нотками непонимания в голосе. Не обращая на это внимания, иду в сторону хавальни. Все равно есть я хочу всегда, ну, или почти всегда.
* * *
Настроение было откровенно поганое. Сон этот еще хуже все сделал. Теперь я мыслями все время возвращаюсь к нему, и невольно становится страшно. Все выглядело так реально, что казалось, все происходит наяву. Так-то хреновое чувство, когда начинаешь путать сон и реальность. Надеюсь, что на самом деле Макарова жива и здорова… Точнее, не совсем здорова. Надо будет позвонить, узнать, что там с ней стряслось. Или написать.
Еще настроение портил тот факт, что сегодня из командировки возвращается отец. Он одним только своим присутствием зачастую выносит мне мозг, не говоря уже о том моменте, когда начинает читать нотации. Будь моя воля, давно бы съехал от старика и жил себе один припеваючи.
Дома я просматривал какую-то группу со смешными картинками, но за все время даже ни разу не улыбнулся. Кое-что, конечно, зарепостил, но все равно настроение упорно не хотело подниматься с мертвой точки. Это меня окончательно достало, поэтому я переполз на диван, развалившись, как на царском ложе. Хреновый сегодня день. Ника не онлайн, ГБИ не отвечает, да и в принципе никто не пишет. Как же скучно, черт возьми. Я закрыл глаза. Что сделать можно?
Внезапно раздался звук приходящего сообщения Вконтакте. Оп-па, ГБИ! Легок на помине, что называется. Я открыл диалог.
ГБИ: «Я считаю, что ты должен извиниться»
Ну, естественно. Мне на это вчера уже намекнули Света с Семеном, и если Евглевская делает это весьма деликатно, то Сема прямо в лоб. В прямом смысле слова. Я впервые в жизни получил леща. Правда, потом он тоже его от меня получил, но это было реально больно.
Я: «В курсе уже, спасибо»
И снова молчание в ответ. Ну, и хрен с тобой. Сам уж как-нибудь разберусь, наверное. Я снова завалился на диван. Уже вечер, а так светло. Не то, что зимой, когда уже в пять стояла непроглядная темень. Солнце все еще освещало пыльный город, так что в окно было хорошо видно соседнюю высотку. Только и там не было ничего интересного.
Внезапно раздался звонок в дверь. Как странно, отец же писал, что вернется поздно. Однако, я, не задумываясь, встал и пошел к двери. Глазок? Кому он нужен? Я просто открыл дверь и замер… Передо мной стояли двое мужчин в полицейской форме.
– Здравия желаю, – начал один из них, – вы Александр Орлов?
Твою мать, твою мать, твою мать! Кажется, дело плохо…
* * *
Ску-чно! Здесь было капец как скучно! У меня даже телефона не было. Ни в интернете посидеть, ни в игрушки поиграть. Камера была тесной, а скамейка – жутко неудобной. Зато сейчас хотя бы успокоился и не мечусь из угла в угол. Вот только не могу перестать прокручивать в голове диалог со следователем. Н-да, конечно, она знатно повеселилась, выслушивая, как я отрицаю абсолютно всё. Но это единственное, что я мог сделать. Боже, это какой-то бред! Меня обвинили в изнасиловании и последующем избиении… Снежаны! Вот это, мать его, возвращение! Я был почти уверен, что после того, как всю веселую компанию загребли в ментовку, она успокоится и отвяжется от меня, но то, что она на меня позже напишет заяву… Я даже предположить не мог. Похоже, слабо изучил ее за это время. Шлюха упрямая. Сейчас мне действительно хотелось сделать с ней все то, что она написала в заявлении. С особой жестокостью и применением посторонних предметов.
В очередной раз с силой пинаю деревянную скамейку. Потом пинаю снова и снова, с желанием ее сломать хоть в каком-нибудь месте. Она все равно жесткая и неудобная, кому какая разница? Захотят, поставят новую. Каждый удар все ожесточенней. Тупая деревяшка! Почему ты ничего не чувствуешь?! Почему тебе не больно, когда новый удар обрушивается на тебя?
Не знаю, сколько времени я потратил на безрезультатную ломку этой гребаной скамейки, но в один момент замок с грохотом открылся, и в проеме застыл мент.
– Харэ барагозить. Давай, малой, выходи, за тобой пришли, – он отступил на шаг в сторону, позволяя выйти наружу. Воздух как будто стал свежее. В душе застыла тревога, потому что на этом свете есть только один человек, который мог прийти за мной.
Мы вышли в комнату следователя, и я сжал губы. Здесь стоял не только мой отец, смотрящий на меня то ли с презрением, то ли с жалостью, но и бледная Снежана с растерянными родителями. Та-ак…
– Вот и подозреваемый, – вздохнула женщина-следователь. Похоже, она не на шутку устала за этот день. – Итак, все в сборе. Сергей Матвеевич, вы считаете, что данное заявление ложно.
Я вдохнул поглубже. Главное – не сорваться. Не начать орать, не пытаться врезать бывшей, не обзывать ее. Тщательно подбирать слова. Не подавать виду, что мне хочется убивать.
– На побитой Снежане почему-то нет ни одного синяка, – это все, что я сказал. Девушка побледнела еще сильнее. Остальное пошло само собой.
* * *
В машине мы ехали молча. На улице уже сгустились сумерки. Я чувствовал, что отец жутко зол, хотя дело каким-то чудом удалось разрулить. Все-таки эта шлюха не обладает большим умом, видимо, раз подала заяву в электронном виде и подумала, что ее не привлекут позже. Это же очевидно! Дура. Надеюсь, теперь ее приструнят, и я с ней больше не пересекусь. Сколько же проблем с этими бывшими. Слава Богу, Новикова до меня не докапывается, уже в гору. Но черт, со мной впервые такое. После этого случая на душе было как-то тоскливо и гадко, так что я абсолютно поддерживал отца в нежелании разговаривать.
Водитель высадил нас у самого подъезда, после чего отогнал машину. Мы вдвоем зашли и в лифте ехали в полной тишине. Почему-то было одновременно противно и страшно. Надеюсь, отец уже остыл, иначе мне, вероятно, придется выслушать длинную и скучную нотацию. Но что-то внутри подсказывало: все может быть хуже. Чем именно, пока неясно.
Зайдя в квартиру, я скинул кеды, но не удержался на ногах и чуть не свалился на батю. Как же всё задолбало… Какой-то тяжелый день. Идиотский день. Сейчас бы спать завалиться. А завтра тупо все прогулять, потому что сил уже нет ни на что.
– Ты не можешь нормально переодеваться, не падая? – сквозь зубы выдавил мой отец.
– Могу. Просто я задолбался, – не поворачиваясь, ответил я, выходя в коридор.
– Ну, конечно! Столько проблем поиметь всего за неделю, пока меня не было! – начал повышать голос батя. Я лишь закатил глаза, не ответив. А он продолжил. – Почему я не могу уехать и не вытаскивать тебя из какой-нибудь очередной задницы?
Когда мужчина вышел из прихожей, я начал рыться в холодильнике, чтобы что-нибудь съесть. Наташа продуктов купила, хоть это хорошо. Говорить я все еще не спешил.
– Вот ответь мне: почему от тебя всегда столько проблем?! – выпалил отец. А я молчал, чувствуя перед ним страх, который есть у каждого с самого детства. Я понимал, что мне ничего не сделают, но все равно чего-то боялся, хоть и не показывал этого.
– Отвечай, черт тебя дери! – когда я повернулся, мужчина возник прямо передо мной будто из ниоткуда, заставив меня отступить на несколько шагов.
– Да потому что! – выдал я, не зная, что сказать. Тут действительно нет ответа. Так сложилось. – Так выходит все время! Я живу так! Не без твоей помощи, кстати!
– А причем здесь я? – отец сощурил глаза, упирая руку в дверцу морозилки. Сзади холодильник, отступать некуда. Но теперь этого уже и не требовалось: я разозлился.
– Притом! Какая тебе нахер разница, где я и какие у меня проблемы возникли?! Все, что тебе надо – это чтобы я не отнимал твоего драгоценного времени, которое ты с удовольствием бы потратил на работу! И знаешь что? – я толкнул мужчину плечом, вставая посередь кухни. – Мне насрать, куда ты хочешь его потратить! Если хочешь, можешь даже не пытаться меня откуда-то вытащить, сам разберусь, не в первой. Я же прекрасно знаю, что ты положил на меня еще лет восемь назад!
– Вот не надо мне тут! – заорал отец в ответ, но я снова перебил.
– Да мы же оба понимаем, что тебе похуй, что там со мной творится! – даже не замечаю, как перехожу на мат. – Как мама ушла, тебе в принципе стало насрать на меня! И знаешь – я уже привык. Так что можешь делать что хочешь, через год я смогу смело свалить из этого дома хоть куда, освободив тебе столько драгоценного времени. Я уже понял, что работа важнее!
– Хоть что-то полезное вынес для себя, – съязвил мужчина, разозлив меня еще больше.
– Да пошел ты! Мог бы хоть иногда в детстве моим воспитанием заниматься, – с этими словами я развернулся и хотел уже отправиться в душ, но тут…
– Надо было тогда соглашаться на ее аборт. Меньше проблем было бы, – отец сказал это почти шепотом, но я услышал. И впервые почувствовал, как кровь отливает от лица. То есть, вот так вот… Я встал на месте, как вкопанный, сглотнув противный ком в горле. Вот оно как, значит. Я – ошибка. Одна большая ошибка. И этой ошибке недавно исполнилось добрых семнадцать лет. Действительно… наивно было полагать, что я кому-то здесь нужен.
– Значит, вот так, – вдох, выдох. Тихо, не срываться. Недалеко стоят кухонные ножи… Нет, мысль, уйди!
– Эм… – похоже, он понял, что совершил оплошность. Я рванулся в свою комнату, схватил школьную сумку, в которой учебников – кот наплакал, и начал пихать туда вещи. Так, еще одни джинсы не помешают, планшет тоже нужен, зарядка, футболка… Где моя заначка лежит? А, вот она. В след полетели айфон, зарядник, пара тетрадей, кепка и солнечные очки. Господи, какой же бредовый набор! Впрочем, хватит. Мужчина уже встал на проходе в комнату, но я, застегнув сумку, грубо отпихнул его и направился в коридор, снова натягивая кеды. Так, Мандарин в больнице, к Дэну нельзя…
– Ты куда собрался? – настороженно осведомился отец.
– Куда-нибудь, – не своим голосом ответил я, завязывая наспех шнурки.
– Ты. Никуда. Не уйдешь, – отчеканил он, пристально глядя на меня, будто пытаясь прожечь в моем лбу дыру.
– Знаешь что? – я последний раз взглянул на этого человека. Тот непонимающе нахмурился, и я вместо ответа продемонстрировал ему средний палец. После этого вышел, с грохотом захлопнув дверь, и понесся вниз по лестнице.
Глава 28
POV Ники
Лежать в теплой постельке, накрывшись одеялом, читая огромную интересную книгу и время от времени попивая горячее молоко, – офигенно… Могло бы быть, если бы не болящая голова, сопливый нос, температура под 39, ощущение в горле, будто тебе туда иглы втыкают при каждом глотании, и голос Джигурды. Да, вы все правильно поняли. Конкретно сейчас я являюсь почетным обладателем копии голоса всем известного актера и певца. Возможно, по телефону меня даже никто не отличит от него. Вот только подобный расклад меня не сильно устраивает, а учитывая то, что в таком состоянии я нахожусь уже вторые сутки…
Вообще, мы с мамой еще вчера с утра пораньше сходили к врачу. Это было уже на следующий день после того, как я грохнулась в обморок и меня до дома практически дотаскивал Семен. Вообще, конечно, я ему сильно благодарна за то, что он решил мне помочь, ибо я бы от помощи отказалась сразу же и свалилась где-нибудь по дороге домой. По сути, Комаров мне не оставил выбора, заставив включить мозг и таки согласиться. В принципе, я чувствовала себя не так уж плохо, но сил не было совсем, так что я еле держалась на ногах.
Когда мы сели на автобус, мой друг некоторое время что-то бурчал о том, что «Орлов – полный придурок» и «Ага, доверил бы я тебя ему! Счас!». Потом он рассказал, что у них случилась легкая потасовка, в результате которой зал сотрясался от ора этих двоих, ругавшихся, на чем свет стоит. Правда, их довольно скоро выгнал физрук. Саша с Семой только тогда догадались поднять меня с пола и утащить в медкабинет. После, когда меня таки положили на кушетку, они еще какое-то время устраивали эпичный срач в коридоре и чуть не подрались, но вовремя прибежала Света. Кстати, оказывается, она Орлову заехала в челюсть, а Семке – в живот, после чего оба как-то резко успокоились. Сам факт, что Евглевская стала кого-то бить, даже в голове не укладывался, зато блондинчик таки признал свою вину. Ну, типа признал, потому что я не могу быть до конца уверена в этом заявлении. Кстати, по мнению Орлова то сравнение, что он привел, было весьма безобидным, ибо «я ж не назвал ее так, я просто сказал, как это выглядит». Весомый аргумент, не правда ли? В общем, я до сих пор хочу его убить об стену или об его собственное самолюбие. Почему бы и нет?
В итоге до дома добралась таки целой и невредимой, после чего Сема пошел домой, а я легла спать. Проснулась уже вечером с температурой 38.7 и без голоса. Зашибись, не правда ли? Мама, когда пришла, посмотрела мое горло и… ничего не увидела. Однако мое состояние явно говорило о том, что что-то здесь не так, а потому на следующий день мы пошли к врачу в восемь утра. Естественно, ни о какой школе и речи не было, потому что я по-прежнему валилась с ног и температурила. Очередь с утра была маленькая, а потому нас пустили достаточно быстро. И диагноз порадовал неожиданностью! Я даже не знала, что такое вообще бывает на свете. Хотя этот мир и так полон загадок…
Герпес. В горле. Прямо в горле, черт возьми, он засел! Нет, я знала об этой болезни, но думала, что она только на губах выскакивает и всего лишь причиняет легкую боль и неудобства, потому что некрасиво и все такое. Но внутри! Прямо в горле! После, конечно, врачиха рассказала, что герпес вполне спокойно селится на слизистых, так что это чудо вполне может вылезти на языке, в носу, в пищеводе – вообще не проблема. В этом нет ничего удивительного, однако ж, если эта дрянь все-таки проросла, она может предоставить много проблем. В общем, мне прописали кучу лекарств и отправили на неделю домой в купе с постельным режимом, запретив сладкое, а также фрукты, красные овощи, кислые и острые продукты. Здорово, не правда ли? У меня как бы яблоки на кухне лежат недоеденные… Ну, да ладно.
В итоге я уже второй день не вылезаю из постели, разве что когда мне надо приготовить поесть или молока согреть, ну, или умыться там. Остальное время я пребываю в тепле под одеялом, «наслаждаясь» неожиданным отдыхом и мысленно ненавидя то место, где я так сильно подорвала себе иммунитет, какое бы оно ни было. Надо же так! Зато теперь я пью молоко литрами и питаюсь хлопушками с куриным супом. Нет, я их не смешиваю, просто питаюсь ими по отдельности. В общем, мне тут очень весело. Особенно если учесть тот факт, что когда я встаю или даже сажусь, начинает резко кружиться голова.
Единственный плюс заключался в том, что я могла наконец-то полностью абстрагироваться от школы и уроков и погрузиться в чтение. Я просто лежала и сутки напролет читала. Правда, глаза часто болели, потому что еще не настолько привыкли к действию тех линз, и вообще их напрягать слишком много нельзя, но я просто не могла ничего сделать с собой. Вот такой вот я человек, что сделать. Ну, если реально интересно! К тому же, я уже давно хотела эту книгу прочитать, но она такая огромная и тяжелая, что было как-то… страшно, что ли? Просто столько читать… Я, конечно, люблю это дело, но от одной огромной книги довольно быстро устаешь, хочется занять голову чем-то еще. Однако я никогда не начинала ничего другого, пока не прочитаю данную книгу. Это всегда было что-то вроде закона для меня, хотя никто не давал мне его. Я люблю иногда сама себе устанавливать законы.
И что мы имеем в итоге? Сейчас два часа дня, я недавно проснулась, уже позавтракала и теперь в теплой постели лежу и читаю книгу, пытаясь отвлечься от боли в голове и в горле. Ах, да, температура наконец-то стала стабильной и колеблется от 38 до 39. А так все прекрасно. Наверное, и дальше было бы, если б не внезапный звонок в дверь.
– Кого, блин, принесло в такое время? – выругалась я, вставая с постели. Днем все работают, кто мог прийти-то, блин? На всякий случай зашла на кухню и прихватила самый большой нож, который там был (да, я очень осторожная по жизни), после чего таки вышла в коридор, где упорно продолжал раздаваться звон. Посмотрела вниз. М-да, вид у меня, конечно, не очень презентабельный: серые растянутые бриджи и невероятных размеров белая футболка еще с лагеря. Ладно, пойдет, с ножом можно выпроводить кого угодно и в такой одежде. Стараясь игнорировать головокружение, на автомате спрашиваю «кто там?» и привстаю на цыпочках, заглядывая в глазок. Ну, надо же, какие люди.
