Текст книги "Демон или тихоня (СИ)"
Автор книги: Вероника Морозова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)
К началу третьего урока новенький отправился к директору «на ковер», ибо русичка такого отношения к себе все-таки не выдержала. Все расселись по местам. Я сняла ободок и положила на парту, освобождая челку. Да, у меня есть челка! На правый бок. Так-то это просто мой эксперимент, так что я отращиваю ее. Ошибка молодости, так сказать. А ободок просто начал слишком сильно давить на виски. Я уселась на место и тут же заправила челку за ухо, чтоб не мешалась. Мы начали писать какой-то диктант, потому что Алена Валерьевна была на взводе. Ну, охренеть Орлов умник, нас подставил, а сам ушел к директору чаи гонять! Я, конечно, все понимаю, но, блин, обидно! Она ещё так быстро диктовать стала, зашибись просто! Ладно, как-нибудь переживем. Тем более, скоро звонок. На биологии отдохнем. Там все равно учительница добрая, ничего нам не сделает.
Со звонком к нам вернулся блондин, будучи слегка угрюмым. Все тут же кинулись спрашивать, что ему сказал Геннадий Алексеевич. Удивительно, но я тоже побывала в кабинете директора в свое время. Давно. Из-за драки. Но это долгая история и не самая приятная.
Про биологию можно даже не рассказывать, там не было ничего интересного. А вот на химии все началось. Ну, для начала нам выдали листки с тестами. Формулы, схемы, прочая хрень. На первый вопрос я ответила сразу же. Первая пятерка вопросов, как правило, самая легкая. Дальше уже идет посложнее, а в конце какие-нибудь задачи. Всего вопросов было тридцать. Ничего, успею и написать, и дать списать. Некоторые смотрят на вопросы, как на нечто чужеродное. НЛО, например. Нет, серьезно, большинство даже не понимает, о чем тут идет речь! Как они вообще учатся?
Сзади послышалось, как кто-то с грохотом опустился на стул.
– Марин, ты не против, если я сюда сяду? – раздался сзади голос всем известного блондина. Так значит, это мы с остальными такие вежливые, а со мной дак нееее, ботаничка этого не достойна! Между прочим, Марина тоже довольно тихая и невзрачная, но вот напасть ему вздумалось именно на меня! Одноклассница что-то смущенно пробормотала в ответ, но было и так понятно, что она согласна. Похоже, ближайшее время ее мысли будут крайне далеки от химии… Вот только сел Орлов сюда явно не ради нее. Вот ведь тварь мстительная, по-любому будет мне мешать или донимать со списыванием. Списывание… Ну, теперь все понятно.
Я усмехнулась и отделилась от всего остального мира. Остались только я и тест. Вопросы хаотично лезли в глаза, а в голове самопроизвольно выскакивали ответы. Я, сопротивляясь желанию писать ответы в разнобой, устремила взгляд на первый вопрос. Дальше все пошло само собой, я быстро ответила на первую десятку заданий, над второй пришлось немного покорпеть, затем пошли решения задач. Я уже погрузилась в это с головой, как вдруг меня начал кто-то сзади упорно тыкать в спину. Сначала я игнорировала это, но потом мое терпение лопнуло. Развернувшись к Орлову, я начала сверлить его взглядом. От неожиданности он даже слегка смутился, но тут же собрался и положил мне на парту какой-то клочок бумаги, мятый, как из задницы.
– Это что? – прошептала я, поднимая одну бровь.
– Пиши.
– Что?
– Ответы. Как напишешь, отдашь, – блондин откинулся на спинку стула и начал раскачиваться на нем.
– Иди ты, знаешь, куда? – я положила клочок обратно ему на парту.
– Я сказал, пиши, значит, пиши.
– Нет, иди в жопу, не до тебя, – я развернулась к себе, но злосчастный листочек прилетел ко мне обратно. Пффф, вот ещё. Обойдется. Я продолжила спокойно решать дальше задачи, однако эта обдолбаная блондинка, видимо, сдаваться так просто не хотела. Сиденье моего стула дрогнуло, получив ногой от моего главного врага.
– Ты чо, не поняла? Пиши, я сказал!
– Да пошел ты! – я продолжала спокойно решать дальше, пытаясь не обращать внимания на все нападки в свою сторону. Наконец-то появился ответ на тридцатый вопрос. Довольная собой, я подписала листок и уже было собралась сдать его, как вдруг почувствовала, как меня схватили за волосы. О, черт! Волосы – мое слабое место. Всегда, когда с ними что-то долго делают, мне становится либо больно, либо появляется слабость. В эти минуты я становлюсь ужасно бледной, похожей на живого мертвеца.
– Далеко пошла? – раздался сзади насмешливый голос. Меня ещё раз дернули за косу, и головокружение начало стремительно нарастать. Черт, как он узнал?! Или просто повезло? В любом случае в данный момент у меня есть все основания его убить или чего похлеще сделать.
– Отпусти! – рыкнула я, пытаясь освободиться. Тянет же, сильно причем! Сволочь.
– Ты меня не слышала? – спокойно произнес он, оттягивая косу вниз. Пришлось наклонить голову так, что мне даже стало видно его рожу, только изображение было перевернутым. Гадкая улыбка на лице парня наводила на мысль о том, чтобы оторвать ее вместе с губами. Я вцепилась в его руку, давя на кожу ногтями. Вообще, при желании я могу даже до крови руку расцарапать, а желание было! Вот и началась наша молчаливая борьба. Я пыталась проткнуть кожу Орлову, парень, в свою очередь, вырвать мои волосы. Перед моими глазами начали появляться странные радужные разводы. Наконец мои волосы были отпущены, а блондин вырвал руку. Я даже успела рассмотреть ярко-алые следы на коже, но крови так и не появилось. Жаль.
Вскочив с места, я тут же пошла сдавать листок с ответами. В тот же миг прозвенел звонок. Некоторые сразу сдали работы, а некоторые остались дописывать. Я схватила сумку и сразу побежала в туалет. Ополоснув лицо холодной водой, я посмотрела на себя в зеркало. Н-да. Теперь я вампир, отлично. Зато Орлов получит свою заслуженную двойку. Ишь, чего вздумал! Я вздохнула, после чего пошла на следующий урок. Голова продолжала болеть.
Глава 4
POV Ника.
Ступор – прекрасное состояние, когда человек стоит/сидит/лежит, пялится в одну точку, как последний дебил, и не может ничего сделать. И вот оно настигло и меня на уроке химии во время объявления оценок. Это было самое внезапное, что я когда-либо слышала. Моя жизнь больше никогда не станет прежней.
– …Макарова – пять, Никулина – три, Новикова – четыре, Орлов – пять. Молодец, хорошо начинаешь! Петренко… – продолжала говорить учительница, пока мое нижнее веко на левом глазе билось в конвульсиях. КАААААААААААК?!! Я же не дала ему списать и сдала под конец урока! Как он смог написать работу на пятерку? Твою мать, ученикам запрещено применять магию вне Хогвартса, в конце концов, почему его не забрали дементоры?! Капец, у меня шок! И ради чего, спрашивается, был весь этот спектакль с моими волосами? Да я его убью, расчеленю, изнасилую в задницу учебником, а, может, все в обратном порядке сделаю, но это не важно! Главное то, что ему пиз… ну, вы поняли.
Я невольно повернулась к нему. На красивом лице появилась наглая победная ухмылка. Сволочь! Но что он сделал? Я повернулась в другую сторону. Там сидела не в меру задумчивая Марина. Ну, теперь понятно все! Как я сразу об этом не подумала? Все же очевидно, как дважды два.
Хмыкнув, я откинулась на спинку стула. Орлов слишком туп, чтобы написать эту работу самостоятельно. А вот Марина вполне могла и сама хорошо написать и дать списать местному красавчику. А он ей просто попользовался и отсел обратно к себе. То же самое, что выкинуть вещь на помойку после одноразового использования. И что же он мне этим хотел доказать? Главное ведь и за волосы дергал, и приказным тоном разговаривал… Серьезно, я не понимаю. Это же глупо! Почему бы с самого начала не оставить меня в покое? Нет же, надо лезть к какой-то скучной тихой ботаничке, а после того, как она тебе преподала урок, ещё и продолжать это делать! Питекантроп долбанный.
Остаток урока мы провели за работой над ошибками. Вернее, ее так провели те, кто делал ошибки. У меня же была всего одна таковая, да и то по невнимательности. Я ее быстро исправила, после чего остальное время играла в телефон Семена. Почему-то когда я играла в его игры, голова опустошалась начисто, и я могла не думать ни о чем очень долгое время, пока телефон не отберут. Причем ещё некоторое время я мысленно убивала свиней, бегала по рельсам или спасалась от педомонстра. Не знаю, почему оно на меня так действовало, но факт остается фактом.
К концу урока мы сдали тетради с контрольными работами обратно и отправились на следующий урок. Отдав телефон обратно владельцу, я свернула в сторону туалета, чтобы высморкаться. А все потому, что я долбанный аллергик, который даже не знает, на что у него аллергия. Зато насморк у меня круглый год. Сейчас я серьезно взялась за эту проблему, потому что, по словам врача, аллергия может потом перерасти в астму, и вот тогда точно зашибись будет! Но поскольку я только начала лечиться, насморк никто не отменял. Я довольно быстро вышла обратно в коридор и поплелась на третий этаж, где должна была начаться история. Хоть по ней у меня тоже твердая пять, данный предмет я люто, бешено ненавидела. Возможно, я могла бы полюбить историю, но точно не с этой учительницей! Вздорная толстая психованная дамочка нас вечно терроризировала огромным количеством домашнего задания и своим голосом. Боже, когда она орет, мои барабанные перепонки готовы взорваться ко всем чертям, лишь бы не передавать в мозг эти звуки! Серьезно, когда она орет, голос этого изверга становится тонким, почти визгливым. И как она сама его выдерживает? Поэтому никто из класса не любил уроки этого исчадия ада. Но самое страшное, что в паре с Орловым я этот урок просто не выдержу, потому что эта обдолбаная блондинка точно выведет историчку из себя! Кстати, о нем…
Я чуть не свалилась после ощутимого толчка плечом. С трудом удержавшись на ногах, я подняла голову, чтобы понять, что произошло. Очки съехали на переносицу, и я поспешила их поправить. Мимо меня с гордо поднятой головой прошествовал Орлов, за ним, противно хихикая, шли остальные парни нашего класса.
– Съебись, чучело! – произнес он голосом короля, а остальные заржали, будто он сказал нечто нереально смешное. А этот орел (какой дебильный каламбур) пафосно зашагал дальше в окружении своих товарищей.
Вспомнилась фраза из Дубровского, которую произносил Дефорж: «Я всегда ношу при себе пистолеты, потому что не намерен терпеть обиду, за которую не могу требовать удовлетворения». Это, конечно, не точно, но звучала она примерно так. К сожалению, сейчас при мне не было пистолетов, и, тем более, я не могу сейчас вызвать блондина на дуэль (а хотелось бы, стреляю я неплохо), но зато…
Моя нога с размаху врезалась точно в пятую точку Орлова, после чего мне пришлось сильно сжать зубы, чтобы не ругнуться. И чо у него такая задница твердая? Ступня нещадно ныла. Очень надеюсь, что этому придурку с твердой жопой больнее.
– Ах ты сука! – рявкнул парень и с остервенением в глазах рванулся ко мне. О, черт, давно мне так страшно не было! Я на автомате зажмурилась и закрылась руками. Если второе действие было правильным, то первое портило все. Я почувствовала сильный толчок в плечо, после чего повалилась на каменный пол, больно ударившись руками и мягким местом. Зашибись, просто отлично! Мне серьезно придется с ним драться? Хорошо, я только за! Рванувшись вперед, я вскочила. Офигеть, даже очки не слетели. Не обращая внимания на ноющие ладони, я сжала руки в кулаки, приготовившись. Друзья держали вырывающегося новенького. Похоже, он тоже настроился серьезно. Эх, видимо, все же осталось во мне что-то от прежней вспыльчивости. И сейчас это что-то кипело, клокотало и требовало выхода. Нехорошо, но останавливаться было слишком поздно. Он меня смог спровоцировать, а я повелась. Однако провокация с моей стороны тоже была. Вот мы два придурка, друг друга разозлили, теперь огребать будем оба, причем друг от друга, а потом ещё от учителей. Здорово. Хотя мы сами виноваты.
– Сань, стой, не кидайся на Макарову так! Не стоит оно того! – крикнул Олег, удерживая блондина, смотрящего на меня как сторожевая собака на вора. Удивительно, что они с Олегом Михайловым подружились. Ещё более удивительно то, насколько мы с ним похожи. Мы оба брюнеты, оба самого среднего роста, оба с серо-голубыми глазами, и, черт возьми, близорукие. Только вот у Олега красивые очки, прямоугольные, изящные, в отличие от моих, круглых и больших. Стоит ли говорить, что Михайлов хорошо учится? Вот только почему-то к нему не прицепилось звание ботаника, опять же, в отличие от меня. Я с ним никогда толком не общалась, но знаю, что это человек спокойный и сдержанный. В общем-то, он довольно симпатичный, но заговорить с ним у меня смелости не хватает. Что поделать, ссориться с кем-нибудь и драться я готова всегда, но вот подружиться стесняюсь. Конечно, это плохо, но такой я выросла. Слишком привыкла замыкаться в себе. Очень мало на свете людей, которым я открываюсь.
– Отпусти меня! – кричал Орлов. Резкий рывок – и вот он снова несется на меня. Ай-ай-ай, на девочек поднимать руку нехорошо! Шаг в сторону. Блондинка-истеричка пролетает мимо меня, но тут же разворачивается и несется снова. Его кулак проносится прямо над моей макушкой. Ой-ё, похоже все серьезно! Отпрыгиваю немного назад и резко подаюсь вперед. Мой кулак прилетает придурку номер один в России куда-то в живот, но он не остается в долгу! Хороший удар по ребрам заставляет меня выдать какой-то странный стон. Я снова подаюсь назад, потирая ушибленное место. Орлов делает то же самое.
– Дура! – внезапно выкрик парня заставил меня вздрогнуть. – Ты никому тут не нужна, так какого хрена лезешь?
– Я лезу? – шепчу я возмущенно, но блондина в его гневной речи уже было не остановить!
– Ты вообще никому не нужна! С тобой дружат люди только потому, что у тебя можно списать, но в классе могут и без тебя справиться! Марина знает материал не хуже, так что ты теперь нахрен никому не нужна, поняла?! Твоя мать шлюха, ей на тебя насрать, поэтому вас отец бросил… – орал новенький на весь коридор. И за своими громкими речами он не заметил изменений во мне. А изменения были…
РОV Саши.
Я просто орал на нее, будучи в гневе, уже не понимая, что творю. Во мне бурлила кровь, заставляя идти на глупые и отчаянные поступки. Самые глупые и самые отчаянные.
Наверное, я перегнул палку. Слишком увлекся, войдя в раж. Я дрался с девчонкой, и это было верхом моего идиотизма! Теперь мне уже и самому было непонятно, зачем я устроил все это. И как она умудряется меня так сильно выбешивать? Откуда столько ненависти к какой-то ботаничке? Странно, на меня не похоже. Обычно я всех злю, а не меня. Тогда почему на ней случился сбой?
Я и не заметил, как Вероника приблизилась ко мне. Внезапный удар по щеке заставил меня протрезветь. И вправду увлекся. Щека горела, и я замолчал. Как там говорится? Ударили по левой щеке, подставляй правую? Видимо, сейчас так и следовало сделать. Я слегка повернул голову, чтобы взглянуть на Макарову. Увиденное меня даже несколько поразило.
Глаза горели холодным огнем, которого я не видел у ботанички до этого. Лицо почти не изменилось, только брови были сдвинуты сильнее обычного. Девушка дышала быстро и глубоко, лицо сильно покраснело. А главное, зрачки стали действительно большими. Очки слегка съехали на переносицу, но, видимо, ей уже было не до этого.
Похоже, я снова излишне увлекся рассматриванием своей противницы, потому что пропустил следующий удар, который, кстати, пришелся именно туда! Снова будто побывал в вытрезвителе, вот только ко мне вернулась прежняя ненависть вперемешку с болью. Я резко закрыл руками пах, сгибаясь пополам и издавая странные звуки, похожие на скуление щенка. Черт, стыдно-то как!
– Сука! – выдохнул я пискляво. – Ты мне отбила… все отбила!
– Заткнись! – Вероника крикнула неожиданно громко даже для себя. Похоже, она это почувствовала, после чего несколько пугливо заозиралась по сторонам. Однако это продолжалось недолго, Макарова снова устремила на меня взор, полный ярости. Видимо, мои слова действительно задели ее. Только сейчас было трудно определить, хорошо это или плохо. Пока боль в паху не прекратилась, я склонен полагать, что плохо. Вокруг нас собралась уже целая толпа народа, не спешащая помогать кому-нибудь из нас или же, наоборот, разнимать. Все просто стояли и смотрели. Правда, пока что были только некоторые парни из нашего класса, а остальные одноклассники ещё не пришли.
– Лучше извинись, пока не поздно! – рыкнула Вероника. Ей бы в армию, солдат строить, или в шашлычную, мясо одним взглядом жарить.
– Да пошла ты! – вызывающе ответил я и тут же пожалел об этом. Макарова прыгнула на меня, как кошка на мышь или, скорее, как тигр на огромный кусок мяса. Мы вдвоем упали на пол, после чего покатились в неизвестном направлении. Я чувствовал, как она пыталась вырвать волосы на моей голове, а я… я не знаю, что делал в этот момент. Наверное, бил ее по спине. Почему-то, когда тянут за волосы, резко темнеет в глазах, и появляются странные разноцветные круги. Вот сейчас со мной происходило то же самое. Я просто отбивался, как мог, а эта… кошка, честное слово! Я удивлен, как она мне до сих пор лицо не расцарапала. Твою мать, больно же, да и пол холодный, твердый и грязный! Какого хуя мы вообще по нему катаемся, как дебилы последние?
Кто-то сказал, что мысли материальны. Так вот – правильно он сказал!
– А ну быстро прекратили это! – раздался где-то сверху громовой голос. Драка мигом остановилась. Так получилось, что я оказался сверху… Многозначительная поза, однако. На нас так странно все смотрели, особенно девушки из нашего класса. Мне уже даже подумать страшно, что они думали про нас. Я вскочил и вытянулся в струнку перед директором, который, собственно, и прекратил нашу драку. А вот Макарова почему-то подниматься не спешила. Она стояла на четвереньках и руками ощупывала пол, будто искала что-то. И ведь действительно искала! Очки улетели под скамейку. Я с трудом подавил желание подойти и поглумиться над ней по этому поводу. Из толпы вышел Олег и зашагал прямо к скамейке. Неужто он решил сделать то, что пришло мне в голову? А нет, в силу своей воспитанности решил помочь ботаничке. Брюнет поднял упавшие очки и протянул их Веронике. Девушка схватила их так, как хватается утопающий за соломинку, и поспешила водрузить на свое законное место. Олег помог ей подняться, после чего отошел в сторону. Теперь Макарова выглядела заметно спокойней. Ее лицо снова стало безэмоциональным.
– Пройдемте-ка ко мне в кабинет, голубчики! – пропыхтел директор (не помню уже, как его там звали), который был довольно тучный, после чего развернулся и направился в свой кабинет, в котором я уже успел побывать. Толпа разбежалась в разные стороны, давая нам троим проход. Ботаничка плелась где-то сзади. Школьники смотрели на нас с некоторым разочарованием, ведь всем им очень хотелось узнать, чем все закончится, я в этом ничуть не сомневаюсь.
Очень вовремя прозвенел звонок, и толпа зевак разбежалась по кабинетам. Мы зашли в кабинет Геннадия Алексеевича (только сейчас я увидел бейджик). Директор грузно опустился в свое кресло, но тут же встал снова.
– Так, я сейчас вернусь, а вы пока побудьте тут. Как вернусь, разберемся с вами. Ишь чего устроили!.. – не прекращая ворчать себе под нос, Геннадий Алексеевич вышел. И вот теперь мы остались вдвоем, один на один. Что-то мне в таком раскладе не нравилось…
– Итак, раз уж мы остались наедине, – Вероника повернулась ко мне, и я увидел поистине маньяческую улыбку на ее лице. – Что ты там говорил про моих родителей?
****Глава 5
Геннадий Алексеевич со спокойной душой вышел из туалета, направляясь в свой ставший за долгие годы работы в школе родным кабинет. Директор по привычке смотрел по сторонам, оглядывая опустевшие после звонка коридоры. Пару раз, кряхтя и бормоча что-то о некультурности современной молодежи, он наклонился поднять фантики, кинутые кем-то из учеников прямо на пол. Наконец, мужчина добрался до своего рабочего места. Геннадий Алексеевич распахнул дверь в кабинет его секретарши, за которым находился и его личный кабинет, и воззрился на весьма растерянную подчиненную, со странным испугом смотревшую в сторону входа в кабинет директора. Мужчине это показалось более чем странным, но учитывая то, что оттуда раздавались какие-то очень подозрительные звуки и крики, секретарша была далеко не главным персонажем в сцене, которую директор этой школы уже боялся увидеть.
– Что там? – неожиданно грубо для себя спросил Геннадий Алексеевич.
– Я… я не знаю… честное слово, я побоялась входить! – выпалила подчиненная и осеклась.
– Ладно. Это мой кабинет, я и проверю, что там происходит! – решительно произнес мужчина, двигаясь к своей двери. – В конце концов, они хоть и ученики, но уже взрослые люди, они не могут ничего…
Дверь со скрипом открылась, и Геннадий Алексеевич замер, так и не закончив фразу. Обзор ему открывался небольшой, но уже этого вполне хватало, чтобы вогнать в ступор любого.
Перед тем, как рассказать, что же увидел директор школы, хочется заметить, что он действительно любил свой небольшой уютный кабинет…
Стеклянная дверца книжного шкафчика, в котором Геннадий Алексеевич по своему обычаю хранил не только умные книжки, но и почетные грамоты, висела буквально на соплях. Второй дверцы почему-то не было, зато сильно настораживала куча стекла на диване, явно некогда обладавшая прямоугольной формой. На одной из полок, половина из которых были благополучно сломаны, покоилась деревянная ножка стула. Также мужчина сразу заметил, что некоторых (почему-то самых больших) книг недоставало. Рядом со шкафчиком стоял порядком подмятый диван, тканевое сидение которого было порвано в нескольких местах, но не это пугало. В спинку было воткнуто два дротика, а в стену над спинкой ещё один. Директор поднял глаза и побледнел. В его любимую картину были воткнуты оставшиеся дротики, которыми он любил играть в дартс на досуге. Геннадий Алексеевич хотел схватиться за ручку двери, чтобы войти и прикрыть за собой дверь, но и здесь он обломался. Ручки не было. Вместо привычного деревянного шарика из двери торчал ржавый гвоздь. Плюнув на это дело, мужчина с опаской сделал шаг внутрь, заранее готовя себя к ещё большим потрясениям.
Пол под его ногой громко скрипнул, после чего крики и маты затихли. Обоих учеников почему-то не было видно, зато было видно все остальное.
Геннадий Алексеевич резко вдохнул, но так и не смог выдохнуть. Его любимое кресло было сломано! Да ещё как сломано! Спинка с сиденьем валялись на полу, а вот ножка была уже на другом шкафу!
Рабочий стол почему-то пустовал, что порядком насторожило директора. Некоторое время он пристально изучал столешницу, но при взгляде на пол сразу стала понятна причина. Большая часть предметов лежала именно там, растоптанных, разбросанных в разные стороны! Монитор компьютера тоже угодил под раздачу, оказывается, и теперь мог покоиться с миром вместе со всеми проводами, соединявшими его с системным блоком. Но сейчас компьютер волновал Геннадия Алексеевича меньше всего. На полу лежала фотография его семьи. Естественно, стекло на рамке было в дребезги разбито.
– Ах вы маленькие!.. – свирепо прохрипел мужчина, поднял глаза… и опять замер. На полу неподалеку от стола в очень многозначительной позе (в ООООООЧЕНЬ многозначительной позе) лежали одноклассники, с удивлением уставившись на директора. Вероника уперлась руками в грудь Орлова, а тот навалился сверху. Секунд пять все трое не сводили друг с друга глаз, пока вдруг не раздался ужасный визг на весь кабинет.
– Геннадий Алексеич! – взвизгнула Макарова, с силой оттолкнув в сторону Сашу, который упал на пол, пребывая теперь в ещё большем шоке. – Он меня пытался изнасиловать!
Девушка прижалась к директору, а у того сразу все в голове сложилось. И он все понял. Мужчина грозно нахмурился, глядя на блондина, неспешно встающего с пола, после чего рявкнул:
– Орлов! Какого черта ты себе позволяешь?!
Тот снова замер, в недоумении глядя на Геннадия Алексеевича. А директор повернулся уже к зареванной девушке и нежным голосом произнес:
– Ну-ну, не плачь, все прошло. Сбегай, вымой личико, я сейчас с этим… – мужчина гневно зыркнул на Орлова, который теперь даже рта открыть не мог, – …разберусь, как подобает. Все, не плачь.
Вероника нервно кивнула в ответ, после чего пулей вылетела из кабинета. Добежав до туалета, брюнетка открыла кран и плеснула себе на лицо воды. На весь этаж раздался бешеный, безудержный хохот.
POV Семена.
МОИ ГЛАЗААААА!!!
Блять, что я только что увидел?! Сделайте так, чтоб я развидел это!
Нет, я только пришел, а Орлов уже лежит на Веронике! Что я пропустил?! Когда она успевает вляпаться, и почему именно тогда, когда нас со Светой нет рядом? Почему-то в последнее время у нее такие случаи участились, а мы пропускаем все самое интересное.
Так-то нам сказали, что на втором этаже эти двое дерутся. Ну, естественно, мы побежим смотреть, ведь Света больше такого интересного зрелища не упустит, это точно. Сорвавшись с места, мы и остальные, кто уже был в кабинете, кроме учителя, понеслись наблюдать. В общем-то, мы опоздали. Или успели, как знать. В любом случае, то, что мы увидели, доверия совсем не внушает. Правда, мне из-за кучи народу не было нихрена видно, но все равно, какого хрена? Однако, этот вопрос появился позже.
Никто не заметил, как подошел директор. Растолкав всех перед собой своим пузом (да-да, именно пузом), мужчина с удивлением взирал на развернувшуюся баталию.
– А ну быстро прекратили это! – крикнул он, и вот тогда все повернулись к Геннадию Алексеевичу, даже дерущиеся. Именно сейчас я толком увидел, что произошло, и вот теперь с полным правом мог крикнуть:
МОИ ГЛАЗАААААА!
Орлов лежал сверху на Макаровой и как-то ошалело смотрел на директора. Собственно, выражение лица Вероники было не лучше. Да и лежали они так двусмысленно… Вокруг было столько народу, что казалось, будто здесь арена, Саша с Никой гладиаторы, а народ требует хлеба и зрелищ… Жаль, что хлеба не было.
– Пройдемте-ка ко мне в кабинет, голубчики! – уже тише, но более властно произнес директор, поворачиваясь в сторону своего кабинета. Так, стоп, когда они встали? Походу, я впал в ступор на некоторое время, со мной такое бывает, но редко. Вероника и Саша прошли мимо всей собравшейся толпы за мужчиной, и в этот самый момент прозвенел звонок. А я все ещё стоял и охреневал от происходящего.
– Але! – внезапно перед моим носом появилась чья-то рука. – Сема, не тупи! Звонок прозвенел.
Света пошла на третий этаж, я уныло буркнул «угу» и побрел следом.
Сейчас был урок обществознания, на который никто особо не торопился. В конце концов, его у нас тоже вела историчка, а святой воды, чтоб твой мозг не был съеден первым, как обычно, ни у кого нет. Вот и оттягиваем момент смерти все вместе. Правда, училка поднимала потом такой ор, что трубы в ушечку сворачиваются… Бля, чо я только что сказал? Да неважно, в любом случае, сейчас должно быть обществознание, а затем история. Хуже уже не будет.
– Вы почему опаздываете на урок, лодыри? Ведь если вы всегда будете опаздывать на мой урок, то потом всю жизнь будете всегда и везде опаздывать, вас, таких лентяев и бездельников, на хорошую работу не примут, будете дворниками работать, а потом… – начала читать нам лекцию историчка своим тонким дребезжащим голосом, а я втихаря играл в айфон и мысленно посылал ее нахуй. А что ещё делать? Все равно никакой новой информации не дают, зачем выслушивать этот бред сивой кобылы? Все сидели и скучали, исчадие ада продолжала нам заливать про моральную ответственность и то, что она нас на учет в милицию поставит (и пох, что у нас полиция), я играл в аэрохоккей. Что ещё нужно для полного счастья? Конечно, что-нибудь внезапное, из ряда вон выходящее!
Дверь в класс открылась резко и даже стукнулась о рядом стоящую скамейку, заставив всех, и даже историчку, повернуться на звук и замолчать. Все мы лицезрели задыхающуюся и еле стоящую на ногах Веронику, лицо которой было пунцовым и мокрым, очки скошены слегка набок, в глазах застыло какое-то очень странное выражение, будто она только что миновала самую большую опасность в своей жизни. Можно было бы подумать, что девушка напугана до чертиков, однако этому мешала широченная улыбка, растянувшаяся от уха до уха. Сейчас она сократилась до простой ухмылки, хотя такая ухмылка у нее появляется тогда, когда Ника не может не улыбаться. Значит, либо не все так плохо, либо просто ей досталось меньше, чем Сане. Судя по тому, что Макарова появилась первая, второй вариант более вероятен.
– Здравствуйте, Галина Валентиновна, извините за опоздание, можно войти? – протараторила девушка, поправляя очки. Голос был уставшим и слегка осипшим, но уверенным.
– Ты где была, Макарова? – рявкнула Галина Валентиновна (которую все называли Галей Валей), в уме уже подбирая слова для новой поучительной лекции.
– У директора! – быстро ответила Ника, делая шаг в сторону, чтобы уже дойти до своего места и плюхнуться на него.
– Ох, ладно, садись, – устало вздохнула историчка и – о чудо! – начала нам объяснять материал! Брюнетка тем временем быстро дошла до своей парты и грузно опустилась на стул. Подложив руки под голову, девушка легла на парту с закрытыми глазами. Я легонько тыкнул ее в плечо, но в ответ она даже не шелохнулась. Вытерпев ещё несколько тычков, Ника наконец подняла на меня хмурую и слегка помятую физиономию.
– Что вам Геннадий Алексеевич сказал? Чо вообще было? – полюбопытствовал я, а в голову сразу начали лезть самые разные варианты развития событий после звонка.
– На перемене, – буркнула в ответ Макарова и снова положила голову на руки. Теперь мое любопытство просто зашкаливало. Хотя что там такого могло случиться? Ну отругал их Геннадий Алексеевич, ничего интересного…
*******
– Уахахахаха! – раздался дикий Светин ржач на весь коридор, если не на всю школу (хотя второй вариант более вероятен). Света колотила кулаком по стене, которая покрылась трещинами от столь бурного проявления эмоций, а я… А что я? Все как обычно, прямоугольная скамейка оказалась слишком круглой, поэтому моя тушка медленно сползла на пол, рискуя сломать все ребра одновременно. Однако, я не обратил на такую мелочь внимания, ибо меня уже подобным не удивишь! А вот то, что рассказала нам Ника, очень даже повеселило, хотя звучало в некоторой степени абсурдно.
– … когда я поняла, что попала ему по башке справочником. У меня, естественно паника, и ничего умнее, чем попытаться вылезть в окно, я не придумала. Но ручку я не смогла повернуть правильно, а тут Орлов как схватил меня за бока! Дернул на себя и оторвал меня вместе с ручкой, которая, впоследствии, тоже прилетела ему в лоб. И вот тогда началась самая жесть!.. – тараторила Ника, пока мы со Светой заливались в истерике. Да-а-а, мне теперь даже жалко Геннадия Алексеевича с Орловым. Серьезно, судя по тому, что нам сказала Макарова, они там устроили глобальнейший хардкор за всю историю школы! Да по сравнению с этим все взрывы в кабинете химии – хуйня полнейшая! Блять, дак это ж ещё и в кабинете директора, и главное – Ника к нам вернулась живой и здоровой. Ну, относительно здоровой. Конечно, без синяков после новенького не обойдется, но все равно. Ка-а-а-а-а-ак?! Что за магию она все время использует, чтоб выходить сухой из воды? Не удивлюсь, если она может кидать фаерболы и призывать дьявола, то бишь Галю Валю. Ещё меньше удивлюсь, если Орлову достанется, а Макаровой нет.
