Текст книги "Аарон (СИ)"
Автор книги: Вероника Мелан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Тридцать километров до развилки. Мы вовремя?
– Да, точно по часам.
– Как портал?
– Продолжает перемещаться, но не сильно отклонился.
– Создатель, удержи его на месте. Я в эту жопу соваться с самого начала не хотел.
– Не бубни.
Да, друзья. С полуслова понимают друг друга. Пусть со своими фразами, способом общаться, подковырками, но друзья. А она – одиночка. И ей сюда, похоже, не влиться, как ни старайся.
Дора, зачем я пошла? Что мне эти шрамы, если все равно я одна? Какая разница?
И что за привычка всякий раз в моменты слабости обращаться за советом к мертвому человеку?
Закат продолжал тлеть; снаружи все ощутимее синело.
Через какое‑то время Джетта замедлила ход и остановилась посреди совершенно пустой дороги.
– Пей.
– Я уже не хочу.
– Пей, потом будет некогда.
Ей подали флягу; Райна огляделась вокруг – справа и до горизонта колосилось травой поле, прямо тянулось шоссе, направо, к горам, уходила едва заметная грунтовка. Джетта, судя по лупатой "морде", смотрела именно на нее.
Стоило отхлебнуть воды, как ей протянули жесткую на вид куртку и штаны.
– Одевайся.
– Мне не холодно.
– Еще раз провести "инструктаж"?
– Не надо, – фыркнула и принялась натягивать громоздкую, сделанную будто из резины, одежду. Они издеваются? Зачем ей такая? Но Райна успокоилась, стоило ей увидеть, что и все остальные члены команды упаковываются в подобные "комбезы".
– Зачем это?
Никто, кроме ассасина, ей не отвечал, потому она повернулась к нему.
– Опять вопросы?
Да уж, на ответы рассчитывать не стоило. Как только пояс на жестких штанах был затянут, а куртка застегнута, к ней подошли с округлой шлем – маской в руках, натянули ее на голову, накинули на плечи поверх того, что уже был, еще один рюкзак.
– Не снимай ни при каких условиях.
– Что это?
Стоило застежке защелкнуться сзади на шее, как ее собственный голос зазвучал глухо и одновременно с эхом – теперь она слышала шум собственного дыхания так громко, будто выдыхала в микрофон, подключенный к надетым на голову наушникам – дурацкое ощущение. Через секунду маска "ожила" – сбоку по прозрачному экрану побежали непонятные символы; мигнула зеленым точка – то бишь все в порядке?
Простор до горизонта, машина – танк, четыре человека в странных костюмах и инопланетных масках – зачем все это? Почему так сложно?
Райне все сильнее казалось, что ее окружают актеры, создающие подходящий по сценарию антураж – ведь собрались в Великий Поход, значит, должно быть сложно. Конечно, сложно, но ведь не настолько?
Или настолько? Куда мы, черт возьми, во всем этом собрались?
Проводники выглядели серьезнее некуда, и мысль об актерах улетучилась, стоило ей встретиться со стальным и лишенным всякой теплоты взглядом Канна.
Из‑за тебя, – как будто говорили его глаза, – мы идем туда из‑за тебя.
Ей хотелось спрятаться за Джетту.
Идем куда?
И почему они постоянно говорят о тестировании некого кислородного оборудования? И не то ли самое оборудование сейчас у нее на голове? Фильм ужасов, ей богу. А ведь дойти‑то всего лишь до озера…
– По местам, – жестко скомандовал стратег, и его голос прозвучал в маске Райны особенно резко. – Время пошло.
Все тут же заторопились обратно в Джетту.
Мы должны куда‑то успеть? С точностью до минуты? Почему все так запутано?
Обмозговать происходящее ей не дали – запихнули обратно в салон, захлопнули дверцу.
– Теперь сиди тихо, что бы ни случилось. Будет страшно – закрой глаза, – посоветовал занявший соседнее место ассасин, и Райна выпучилась на него в изумлении.
Да что такого собирается случиться дальше?
– Черт, ненавижу это дерьмо, – проворчал водитель.
Завелся мотор, сиденье мелко задрожало.
– Идем вовремя, – Канн снова смотрел на приборы. – Портал на площадке почти на месте – ушел чуть влево. Не критично.
– Не мог Дрейк обойтись без своих дрючных спецэффектов? – продолжал цедить Баал.
Киллер слева фыркнул. Или ей показалось?
По позвоночнику вдруг прошла холодная дрожь – что‑то собирается случиться, и ей это не понравится. Ей уже не нравится, когда все вокруг такие серьезные. Когда и без того серьезные ребята становятся слишком серьезными.
– Ну, что, покатаемся?
Пассажиры синхронно пристегнули ремни безопасности; за Райну это сделал Рен.
– Дерьмо – дерьмовое, – водитель, вопреки неприятным словам, погладил Джетту по рулю. – Давай, родимая, не подведи.
И принялся разгонять машину по грунтовой дороге.
Двадцать километров в час. Тридцать. Пятьдесят. А через полминуты уже восемьдесят – они неслись в сторону высокого каменистого нагромождения.
Черт, а там вообще есть поворот? Какой‑нибудь объезд, сворот влево или вправо, дорога наверх, на худой конец?
Стрелка спидометра пересекла отметку "100" – вездеход трясся и дрожал; дрожали у пассажирки зубы; стремительно неслись на Джетту жутко твердые на вид скалы.
Куда они собираются свернуть? Когда?!
В наушниках грохотало.
Райну вдруг пробил озноб – да они же не успеют свернуть, попросту не успеют; скорость сто двадцать; куда они, черт подери, несутся?
– Вы что делаете? – заорала она дурниной, когда поняла, что увернуться прочь от каменистой гряды они не смогут в любом случае – слишком высока скорость. – Вы что…
Последние секунды перед столкновением – три, два, один; кажется, киллер сказал что‑то похожее на "ненавижу этот переход". Точно перед тем, как морда вездехода со всего маха врезалась в острую бетонную по прочности стену – уступ, Райна зажмурилась и что было мочи завизжала.
– Дураки! Дураки! Предупреждать же надо!
Тишина была ей ответом. Ее трясло, ее корежило от пережитого шока, ее едва не вывернуло наизнанку от паники. Блевотина прямо в маске – разве здорово?
А по обе стороны от Джетты, которая непонятным образом несколько секунд назад не встретила на пути никакой преграды, теперь плыл совершенно другой пейзаж – другой настолько, что Райна, приглядевшись, резко оборвала громогласный поток обвинений. И глазам своим не поверила – только что было поле, сумерки, синеватый воздух и сырая трава на обочине, а теперь… Теперь их окружали пустота и мрак – так ей поначалу показалось.
Она напрягла глаза, и один шок сменился на другой – нет, не пустота: каменистая равнина, черное небо над головой. Небо? Или его отсутствие? Теперь через лобовое стекло перед водителем не виднелось ничего, кроме пустынного пейзажа до горизонта. Другая планета? Другой Уровень? Где они?
– Площадка, – неизвестно кому пояснил Аарон и посмотрел на датчики. – У нас в запасе сорок минут. Гони.
– Гоню, – ровно отозвался водитель. – Быстрее здесь не выйдет.
Экран маски вдруг начал показывать другие символы – что‑то пошло на убыль. Кислород? Только не это; Райна вцепилась в подлокотник справа – ей почему‑то стало очень страшно.
Поверхность этого места напоминала пустошь до начала времен – здесь не было ничего, совсем ничего. Ни травы, ни строений, ни даже холмов – лишь темная россыпь разнокалиберного гравия, насколько хватало глаз.
"Где мы?" Даже если бы она задала этот вопрос вслух, ее горло спер бы спазм. "В нигде", – ответила она самой себе. "Мы в нигде".
Тихий писк приборов, шорох шин, пробивающийся в наушники, тряска жесткого сиденья; мужские голоса отдавали металлом.
– Восемьдесят семь километров до точки. Скорость нормальная. Все четыре датчика пока в норме.
Тряска. Тряска. Тряска. Их вездеход дрожал, рыхля колесами жесткую поверхность – из‑под шин, судя по звуку, летела бетонная крошка.
– Джетта, держись.
Напряженные лица, дрожание корпуса, отсутствие фраз, странная, как будто ненастоящая, темнота за окном – так прошло еще десять минут; нездорово мигала оранжевой лампочкой кислородная маска. Какое‑то время Райна вглядывалась в зловещий пустынный пейзаж и ей вдруг показалась, что сбоку от того места в нескольких километрах правее прямо на глазах образовался и исчез целый город – секунда, и мираж рассеялся. Она бредит? Ведь только что вдалеке высились многоэтажки?
– Что это было?
Думала, не ответят снова – ответили; в наушниках раздался напряженный голос ассасина.
– То, что ты видела. Город. Создался и исчез. Здесь время течет иначе.
– Угу, и потому это место называется "строительной площадкой".
Они почему‑то говорили с ней. Не то волновались, не то старались ее отвлечь – Райне бы порадоваться общению, однако ей отчего‑то еще страшнее.
– Семьдесят километров до точки. Здесь сверни правее. Теперь чуть левее – там будет лог. Не зацепи булыжник.
– Секунду назад его там не было.
– В том‑то и задница – тут невозможно предположить формирование ландшафта. А я ведь изучил все карты.
Изучил карты? Аарон?
Создатель, а что было бы, если бы она не послушала совета Информатора и наняла одного из тех "лохов", которые представлялись ей первоклассными стратегами, а на деле понятия не имели, куда идти?
Канн, видимо, знал, что делал. Они все знали.
С другими бы она точно доехала только до соседних кустов.
– Шестьдесят пять километров до точки. Шестьдесят.
"Пятьдесят. Сорок шесть… Сорок один".
Черт, скорее бы – ей совершенно не нравилось то, что она видела. Там снаружи что‑то творилось: то и дело будто бы из ниоткуда возникали вдруг объекты – горы, лога, долины – выплывало, словно из другой реальности, солнце – выплывало, и тут же заходило. За секунду вспыхивали и исчезали голубые клочки неба, и все тут же вновь погружалось во мрак. Здесь было не просто страшно, здесь было по – настоящему жутко.
Через минуту один из приборов на панели издал неприятный писк.
– Начала портиться поверхность корпуса, – констатировал водитель, – Джетту разъедает.
– Главное, ось и колеса.
От сказанного Райну пробрал озноб, и она едва соображая, что делает, схватила за жесткий рукав куртки соседа:
– Меня тоже разъест? Мои руки, мое тело?
– Не дрейфь.
Сказано жестко, почти грубо; а ее сердце стучало так, будто до него уже добрался коррозийный воздух чужой поверхности.
– Я не хочу… чтобы разъело, я боюсь.
– Не…
Ассасин не закончил фразу – в этот момент раздался громкий хлопок, и вездеход дрогнул.
– Б%ь, потеряли первое колесо. Главное, ось.
Баал ударил по рулю.
– Гони! – приказал Аарон. – Еще двадцать три километра.
– Я гоню. Но больше не гонится.
Джип трясся и покачивался; что‑то однозначно происходило с его корпусом – он щелкал и потрескивал.
"Как будто шелушился", – от такого сравнения волосы на затылке вставали дыбом.
Зачем они сюда заехали? Зачем?
– Давайте повернем обратно!
– Нельзя обратно. Только вперед.
– Мы… сможем обратно!
– Не сможем – там односторонний проход.
Ей пришлось до крови закусить губу, чтобы не пискнуть, а после не поддаться схватившей за горло панике. Что‑то нехорошее творилось с их непробиваемой бронированной машиной – она разваливалась. Такая крепкая, мощная, классная и… разваливалась. Райна уже воочию видела, как крошится на куски ее собственное далеко не такое крепкое тело – тлеет, обвисает, гниет, облепляет кости, высыхает и, в конце концов, крошится прахом. Быстро. Здесь все происходило слишком быстро.
Они все погибнут. Создатель, они все погибнут – зачем она затеяла этот поход? Она ведь всех подставила.
– Я не хочу… умирать, – скулила в маску и думала, что ее никто не слышит.
– Не умрешь, – грубо оборвал стенания водитель. – Е№ать, второе колесо потеряли.
Райна заскулила громче – они все разваливались на части. Еще не сейчас, но скоро, очень скоро!
Один за другим начинали сбоить приборы; послышались злые фразы:
– Вылетел датчик топлива. Проседает вал. Отказал спидометр…
Все сильнее наливался красноватым огонек в маске.
– У меня уходит кислород, да?
– У всех уходит.
Она снова зажмурилась, как будто отсутствие зрения могло помочь им всем перенестись в другую реальность, однако микрофон оставался включен и до визжащего от ужаса сознания доносились страшные слова – "руль держится на честном слове. Правее. Еще правее? Черт, уже заедает… Где я брал эту гребаную Джетту? В салоне. Новую".
– По – моему их стали делать из дерьмовых материалов, – ругался ассаин. – Надо было брать старую модель, она была крепче.
– А я знал?
– Никто не знал.
– Жопу порву продавцу!
– До места шесть километров.
Пауза.
– Пять километров.
Тишина и тряска.
– Четыре…
В тот самый момент, когда Аарон произнес слово "четыре", мотор Джетты заглох – вездеход резко и нелепо дернулся и застыл на месте.
– Приехали, мать его растак!
И самая жуткая тишина из всех, когда‑либо ей слышанных. Удар по рулю; неестественно громкое дыхание соседей.
– Баал, заводи Джетту!
– Не заводится.
– Все? Совсем все?
– Совсем.
Они смотрели друг на друга, а Райна слепо взирала перед собой – все, это конец. Она всех подвела.
– Четыре километра – это немного. Мы сможем пешком. Сможем?
На этот раз вопрос задавал Рен. А ведь обычно он на них отвечал; до этого момента она вообще не слышала в его словах вопросительных интонаций.
– Должны. Чем дольше мы сидим, тем меньше шансов.
– Да едрись – оно провались! – Баал.
– На выход. Все на выход. На выход!
Когда ее выпихивали из машины, Райна цеплялась внутри салона за все, что могла.
Дольше всего выгружали что‑то из багажника – какие‑то кейсы; вездеход – ей не показалось – облупился снаружи. Стал старым.
– Сегодня утром я выкатил его из салона.
Они погибнут. Состарятся за десять минут и рассыплются в прах.
– Пошли – пошли – пошли!
Ее кто‑то толкнул в спину.
– Быстро! Бегом. Это приказ!
Приказ? Райна, не разбирая направления, побежала. Впереди спины – мелькают заплечные рюкзаки, жесткая ткань "комбезов", армейские ботинки, – сбоку и позади зловещая инопланетная поверхность "площадки". Она боялась смотреть вокруг – боялась и не могла не смотреть – каждую секунду опасалась, что очередной город возникнет прямо у них над головами. И раздавит. Или что с очередным шагом под ступней разверзнется земля, и тогда снова полет… длинною в жизнь.
Она так и умрет со шрамами.
– Быстрее. Аарон, направление верное?
– Да х№й бы его знал – датчик на руке сломался тоже.
– Ты мне это брось!
– Верное. Наверно…
– Наверно?
– Думаю… что да.
Они задыхались, она задыхалась тоже. Они не знали, верно ли движутся, – она знала – неверно. С самого начала неверно. Вообще не стоило это все начинать.
– Райна, быстрее!
Она даже не обратила внимания на то, что ее не назвали Марго.
– Передвигай ноги, твою налево! Клиент!
Через камень ей помог перепрыгнуть Баал – вовремя обернулся и протянул жесткую перчатку. Всего на секунду вылезло над головой и тут же скрылось ослепительное и неестественно яркое солнце. Пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть.
– Хреновое место.
– Да уж…
– Где должен быть Портал?
– Не знаю.
– Как не знаешь?
– Не знаю. Я его никогда не видел. Не езжу сюда отдыхать каждые выходные.
Аарон злился. Они все злились, но оставались собранными – бежали настолько быстро, насколько могли; она старалась успевать следом и не спотыкаться. Ассасин грохотал камнями и шумно дышал за спиной.
Райна слышала, как трещит материал ее маски – шелушится.
Скоро и он станет старым.
Потрескивало в наушниках, все сильнее портилась связь, все более зловещими смотрелись непонятные символы на экране; утекал в небытие кислород. Она потела, каждые полминуты отбивала носки ботинок и пальцы в них о камни, уже три раза почти упала, едва держала заданный темп.
Черт, почему не ходила в спортзал?
– До места примерно два километра.
– Но там впереди ничего нет.
Баал был прав – Райна смотрела туда же – до самого горизонта тянулась бесплодная мрачная пустошь.
– Здесь всегда сначала нет. А потом есть.
– Канн, если мы придем, а там так ничего и не появится…
– Появится. Если не сбились с направления.
– Ненавижу тебя, друг. Иногда я тебя ненавижу.
– Это лучше, чем Криала.
– Не лучше.
– Лучше, поверь мне. Здесь хоть мутантов нет.
Она не понимала, о чем шла речь, – чувствовала одно: она не выдержит двух километров. Осядет на землю раньше – откажут уставшие ноги. Сядет и будет слушать, как трещит по швам и крошится кислородная маска. А потом не увидит, как превратится в старуху и сгниет на "стройплощадке" – не увидит, потому что нет зеркала…
– Вставай! Думаешь, самое время и место посидеть?
Ее кто‑то тащил. Поднял с почвы – когда она успела на нее осесть? – и теперь бульдозером пер за руку.
– Не останавливайся! Переставляй ноги. Переставляй, я сказал!
Ей на секунду показалось – Аарон. Нет, Аарон бежал впереди – ее тащил ассасин.
– Не хочу, – шептала Райна, – я уже не могу.
– А мне насрать.
– До места полкилометра, – раздалось в маске.
– Давай, давай, пошла!
Ее подгоняли, словно кобылку.
У Райны горели легкие, слезились глаза, запотело в маске. Грохотал в висках пульс, спину почему‑то жгло, ноги гудели, как электросеть под напряжение, – казалось, из них вытащили все пружины.
Шаги, шаги, шаги. Она не чувствовала, как бежала, – не понимала, как умудряется делать это.
– Примерно триста метров.
– Там все еще "ничего"…
Ее руку сжимали так сильно, что в перчатке, наверное, осталось кровавое месиво – лепешка из кожи и костей.
– Больно…
По маске пошла трещина.
– Двести метров…
– Там впереди что‑то начинает появляться. Дом. Канн, если это "не оно"…
– Сто пятьдесят метров.
Ног нет. Тела нет. Легкие сгорели. Она бы отлупила ассасина за то, что умеет так таскать. Если бы когда‑нибудь снова начала дышать.
– Сто метров. Пятьдесят.
На словах "мы на месте" она повалилась на землю.
Через стекло маски уже почти ничего не было видно.
– Минуту. Мы должны продержаться минуту.
Им было не легче, чем ей, – тоже заканчивался кислород.
Теперь они находились внутри какого‑то строения – бетонные стены – серые и неровные, – крыша отсутствовала. Над головой чернота, за стенами мрак, вокруг кромешный ад из смешавшегося времени и пространства.
– Где должен быть Портал?
– Где‑то здесь.
– Канн, ты не ошибся с домом?
– А что, номер неверный?
– Шутник.
Они хрипло дышали; через их маски тоже уже не просвечивали лица. Голоса становились все более далекими; костюм душил.
– Райна… Райна…
Ее кто‑то звал.
– Живая? Дыши. Осталось чуть – чуть.
Кто‑то стучал перчатками по маске; звук щелчками отдавался в продолжающих еще работать наушниках.
– Смотри, он появляется…
Она не видела ничего, кроме света на месте незаполненного дверного проема, – уже не чувствовала ни тела, ни эмоций, не была способна породить ни единой мысли. Смертельно устала. Если они выберутся, если они когда‑нибудь…
– Он почти доформировался.
Если они выберутся, она…
– Десять секунд до выхода. Первой "клиентка"…
Дамы вперед. Если…
– Пять, четыре, три, две…
Райна так и не додумала, что случится, если они выберутся; как только Канн произнес "один", кто‑то в буквальном смысле оторвал ее от земли и со всего маха зашвырнул туда, где сквозь потрескавшийся и запотевший экран светилось белое пятно.
Глава 12
Уровень: Магия.
Удивительно насыщенно пахла земля – сырой травой, кореньями и прелыми листьями.
Пахла прямо в нос.
Потому что уткнувшись в нее – в землю, – Райна и лежала. С закрытыми глазами, недвижимая – боялась проверять, работают ли конечности, – просто вдыхала и выдыхала, вдыхала и выдыхала. Млела от облегчения уже просто потому, что хватало воздуха.
Воздух. Как хорошо, когда его много. Когда не дерет горло, когда не борешься за каждый вдох, когда не опасаешься, что при следующей попытке втянуть в легкие хоть сколько‑нибудь кислорода, откажет от усердия и тело, и мозг.
Кажется, он и так отказал. Однако запахи все еще различал. Как и доносящуюся откуда‑то справа речь.
– Лучше бы мы пошли через Биссонет.
– Не вышло бы. Дрейк сказал, что тот вход открывался только для тех, у кого было приглашение.
– Черт, не мог он нам выписать четыре штуки?
– Я спрашивал. Сказал, что не мог. И что перестроить систему тоже не мог.
– Засранец. Думаю, он все мог – просто не захотел или не нашел время.
– Да уж. Проще было взорвать бабкин дом, чем через эту гребаную "площадку". Чуть кони там не бросили…
Райна, кажется, бросила. По крайней мере, эти самые "кони", судя по ощущениям, двигаться нисколько не желали. Она попробовала повернуть голову, но в висках тут же заныло; пальцы на ногах и руках ощущались едва ли.
А диалог, тем временем, продолжался.
– Когда ждать Майкла?
– Сказал, найдет нас сам. Увидит, что мы вторглись на Уровень.
Повисла пауза.
– Сколько сейчас времени?
– Не знаю. По – моему, вечер.
– Угу, солнце заходит за лес.
Лес? Ей вдруг срочно захотелось его увидеть. Лес. Лес – это здорово. Это значит, что они уже на странной "планете" и вокруг не мрак, а что‑то другое. Ей потребовалось какое‑то время, чтобы разлепить веки и все же повернуть голову – взор уткнулся в камень, на который налип листок; с теневой стороны лежала подтаявшая лепешка бурого снега.
– Так, клиент жив. Это хорошо.
Издеваются? Да там никакая физическая подготовка не спасла бы, ходи она в спортзал хоть четырнадцать раз в неделю. Совершенно некстати вспомнился звук, с которым трескалась в самом конце маска, а после и комбинезон. Райна резко вскинула шею и едва не взвыла от боли – уставилась на свои ладони – целые? Уф, – выдохнула с облегчением, – целые.
– Да, все с твоими руками нормально, – подтвердил кто‑то. – "Площадка" разъедает только неодушевленные предметы.
Раньше не могли сказать? Шутники, блин…
– А вот комбезы повредились основательно, придется оставить.
– За тем и брали.
– Вот Майки не порадуется, если начнем здесь мусорить.
– Предупредим его. Уберет.
– С оружием все хорошо – кейсы целые.
– А мешок для Бойда?
– Тоже целый.
– Палатки?
– Повезло нам. Разъело только верхний защитный слой.
– Живем, блин.
– Угу. Пожрать бы.
На "пожрать" Райна откликнулась довольно бодро – попыталась перевернуться на бок, закряхтела, кое‑как подтянула к себе колено, оттолкнулась ступней о землю, замарала о что‑то ладонь, но приняла‑таки положение "на спине". Долго щурилась от того, насколько ярким показалось небо; слезились глаза.
– Так, как поживают твои ботинки?
Кто‑то бесцеремонно поднял с земли ее ногу, покрутил в руках. Констатировал:
– Ботинки нормальные, сохранились. Походит еще.
Она чувствовала себя куклой – не могла ни выдернуть из чьих‑то пальцев обувь, ни толком ответить – только замычала, – на что тут же получила ответ.
– Просыпайся. Очухивайся. Скоро снова в путь.
Идти никуда не хотелось. Хотелось вкусно дышать, и чтобы кто‑нибудь влил в рот что‑нибудь съестное. Желательно горячее. Супчику, например. Или на худой конец чайку…
– Райна, вставай. Подъем.
Когда приказ прозвучал во второй раз, ей все‑таки пришлось открыть глаза.
На то, чтобы очухаться, ушло минут десять. Сложнее всего было сесть, привыкнуть глазами к свету и привести в подобие хоть какого‑то порядка мысли.
Они вышли. Успели выкатиться из того ужасного места до того, как закончился кислород, и теперь находились в месте другом – довольно‑таки живописном: невдалеке сосны и густой кустарник, по другую сторону пологий, покрытый слежавшейся травой склон. Остатки снега, несмелые пучки зелени, тени от вросших в землю мшистых булыжников; вокруг пахло весной. Плавные изгибы холмов тянулись насколько хватало глаз; на самом горизонте, утонувшие в синеве облаков, высились крытые снежными шапками вершины далеких гор.
Красиво и величественно, тихо. Кажется, спокойно.
Ассасин молча перебирал и разглядывал испорченную "площадкой" ткань – откладывал в сторону то, что не годилось, скручивал то, что уцелело.
– Интересно, здесь ночи холодные?
Баал смотрел туда же, куда и Райна, – на горы.
– Не знаю. Я все хотел заглянуть в гости к Майклу, да так и не нашел время.
Аарон чистил от грязи и сосновых иголок рюкзак; рядом лежало треснувшее стекло от кислородной маски.
– Теперь нашел.
– Да, теперь точно нашел. Думаю, он скоро появится.
– Хорошо бы. Нужно решить, где устраивать ночевку. Есть хочется.
Ей тоже хочется – Райна не решилась пикнуть вслух. Ведь не забудут про нее, так?
Посмотрела на собственные ботинки – и правда целые (хорошо, что взяла дорогие), – ощупала куртку, убедилась, что рюкзак с личными вещами лежит рядом. Почти "не разъеденный".
– Очухалась?
Осторожно, чувствуя себя неловко из‑за того, что грязная, помятая, без макияжа и к тому же слабачка – не сумела нормально бежать по "площадке", – Райна искоса взглянула на Рена.
– Угу.
Не будет больше язвить?
Тот не язвил.
– Болит что‑нибудь?
Кроме шеи и висков ничего не болело; Райна покачала головой.
– Нет.
– Хорошо. Значит, "объект" цел. А вот, кстати, и Майкл. Вовремя.
В этот момент послышались шаги.
*****
– Нет, карту дать не смогу – к тому же, она здесь и не пригодится. Только компас – вот его дам.
Тот, кого остальные называли Майклом, оказался рослым, ладно скроенным мужчиной на вид около тридцати пяти. Короткие черные волосы, кожаная куртка, пятнистые штаны – лица она не видела – проводник стоял спиной к ней и лицом к остальным.
– Почему не пригодится карта?
Аарон не привык без карт.
– Потому что Магия будет постоянно менять вам маршрут. Когда решит, что пришло время, сама выведет вас к Порталу.
– И сколько займет путь?
– Не могу утверждать наверняка. Думаю, от двух до пяти дней.
Канн присвистнул.
– А то и больше пяти?
– Может быть и больше.
– Она вообще нас выпустит наружу?
Голос ассасина звучал ровно и одновременно саркастично – только он умел говорить таким тоном – это Райна уже усвоила. Стратег по большей части молчал, а если говорил, то чуть ворчливо, но искренне; Баал больше рыкал, нежели изрекал что‑то человеческое, а вот Рен язвил. Ровненько так, и не сразу поймешь, что язвит. Киллер, блин.
– Выпустит. Еще никого здесь, кроме меня и Марики, жить не оставила.
– Это хорошо.
Райна сидела на вросшем в землю булыжнике – на нее никто не обращал внимания. Вокруг неспешно плавился розоватый вечер; тянулись по склону длинные и неровные тени от елей; пахло хвоей.
– Что у вас со спальным оборудованием?
– Есть. Уцелело.
– Оружие?
– Спасли. Кейсы целые. А вот внешние комбезы и маски повредились – я сложил их вон там. Не знал, как утилизировать.
– Без проблем, я уберу. Что с едой?
– Сухие пайки. Вода есть.
– Сухие пайки – это невкусно. Но к моему дому попадем только завтра. Сегодня вам придется заночевать в лесу – недалеко есть неплохое местечко, я провожу. Там полянка, место для костра, бревна лежат. Хорошо, в общем, удобно.
Когда все рюкзаки оказались на плечах, кейсы в руках, и Райну, наконец, окликнули, та как раз думала о том, что ей уже везде будет "хорошо". Лишь бы чего‑нибудь перед этим поесть.
– Выдвигаемся.
– Да иду я, иду, – пробубнила она под нос, неуверенно поднялась с земли и отряхнула со штанов иголки.
(David Lanz – Cristofori's Dream)
Она так и не поняла – он отстал от остальных намеренно или случайно? Она‑то понятно – плелась в конце, как позабытая хозяевами собачка, – но обитавший в местных краях проводник однозначно умел ходить быстро. И, тем не менее, не стал придерживаться остальных – зачем‑то сбавил темп и потихоньку поравнялся с Райной. Сначала шел чуть впереди, затем замедлился еще и вот уже какое‑то время шагал с ней вровень.
Она на него косилась.
Приятной внешности мужчина – высокий, статный, светлоглазый. Темная поросль однодневной щетины, густые темные брови, мелкие морщинки в уголках глаз, как будто улыбчивый рот – последнее она предположила, а не увидела, так как Майкл не улыбался. Спокойный, адекватный субъект – размеренная поступь, плавные движения, уверенный и будто бы даже теплый взгляд.
А он ей нравился. Не как мужчина – как человек. Что‑то в нем было – в этом проводнике, – что‑то располагающее даже без слов. И Райна, удивив саму себя, вдруг решилась на диалог:
– Скажите, где мы?
– Мы? – он не взглянул на нее. Ответил так буднично, словно все это время, шагая рядом, ждал вопроса. – Мы на Уровне: Магия.
– Магия? А почему этот уровень так называется? Он волшебный?
– Можно сказать и так. Однако я бы назвал его "живой".
Какое‑то время они просто шагали рядом, как и прежде, без слов. Впереди три рослых мужских силуэта в военной одежде, позади убегает непонятно откуда берущая начало тропка; вокруг весна – прелая трава, талый снег, первая зелень и сырость. Молчала вокруг первозданная, нетронутая человеком природа. Красиво и почему‑то чуть боязно.
– А почему "живой"?
Наверное, она задавала глупые вопросы, но Майкл не раздражался и не язвил. Отвечал терпеливо и тепло.
– Потому что он каждому человеку дает то, что ему нужно. Сюда приходят исполнять желания. Точнее, за пониманием того, как именно они исполняются. И правильные ли это желания.
– И этот Уровень помогает всем?
– Всем.
– Всем – всем без исключения?
Почему‑то рядом с ним Райна чувствовала себя маленькой – не ростом, но… знаниями? Озорной и любопытной девчонкой без груза на сердце. Странно и приятно.
– Всем. Только перед этим дает испытания.
– А – а–а…
Вздох получился разочарованным. От испытаний она устала и без Магии – ей бы уже просто отдохнуть, успокоиться, хотя бы временно забыть, что жизнь постоянно должна сопровождаться страданиями.
Райна умолкла. Нет у нее желаний. Только одно – то, что идет впереди по центру, – человек со светлым коротко стриженным затылком, шрамом на виске и кряжистой поступью. Он и есть ее заветное желание. Но с этим не поможет даже волшебный уровень.
То ли поляна оказалась дальше, чем указал проводник, то ли хитрый уровень уже удлинил им путь, но их маленький отряд все шагал и шагал; стоящий впереди лес приближался медленно и неохотно.
– А вы куда путь держите? После Черного леса?
– К озеру.
Райна ответила осторожно и без деталей – ни к чему. Скажет "Дхар", и вдруг Майкл подумает дурное? Решит, что, если "Дхар", то "смывать грехи", а если "грехи", то это не про них, а про нее. И перестанет с ней разговаривать.
– К озеру – это хорошо.
Ее сосед не стал выспрашивать больше. Какое‑то время шел молча, затем повернулся и внимательно посмотрел на Райну – посмотрел так, как не смотрят другие, – куда‑то внутрь, в самую глубь. И как будто душой, а не глазами.
– Вам очень грустно, да?
Спросил. И Райна едва не подавилась. Вдруг от спазма сперло горло – от того, что кто‑то увидел. Почувствовал.
– Да, – ответила тихо. – Очень.
– Ничего, это пройдет. Все проходит.
– Как и жизнь, – отозвалась она философски.
– Нет. Ваша черная полоса вам дана, чтобы потом наступила белая. Вот увидите.
– Вы просто утешаете.
– Нет. Я знаю.
Она была ему благодарна до слез. За ласку, за теплый тон слов, за то, что не стал судить не по лицу, не по одежде, не по цели путешествия. За то, что отстал от других и теперь шагал рядом, за то, что пытался утешить. Ее давно никто не утешал. А, может, никогда.
– А вы… – Райна не знала, о чем хотела спросить – просто хотела поговорить. Чтобы еще чуть – чуть тепло, чтобы не одна, – …вы здесь живете?
– Да, живу.
– Всегда жили?
