Текст книги "Ассасин"
Автор книги: Вероника Мелан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 7
– Вот то самое место, где я хотел бы видеть витраж, – Марк указал на застекленный свод просторной вытянутой галереи. – Так как мы часто отдыхаем здесь с моими партнерами, ведем беседы, выпиваем немного… Ну, вы понимаете.
– Да, строите более доверительные отношения.
– Точно, – обрадованно кивнул удачно найденной формулировке мой клиент, – лучших слов я бы не нашел. Так вот, именно поэтому хотелось бы создать здесь некое подобие уюта. А то везде официально, сухо, как бы это сказать – не располагает.
– Понимаю вас, – отозвалась я, оглядывая свод. – Это действительно хорошее солнечное место, витраж будет выглядеть красиво.
Мы находились на тридцатом этаже высотного здания, принадлежащего «Стэндэд Компани»; через стеклянный потолок виднелось синее небо и плывущие по нему облака.
Здесь, под куполообразным сводом, была оборудована комната отдыха: диваны, столы, кресла, в отдалении стоял дорогой рояль.
«Еще и музыку слушают».
Множество растений в глиняных кадках приятно дополняли общий вид, добавляли холодным белым стенам «природности». Витраж, на мой взгляд, действительно стал бы идеальным завершением картины, и я уже вовсю раздумывала над его рисунком.
– Мистер Стэндэд…
– Зовите меня Марк.
– Марк, – неуверенно произнесла я, смущенная его просьбой, – к сожалению, у меня сейчас нет с собой альбома – он остался в кабинете начальника, а Харт уехал на встречу, но я могла бы привезти его, скажем, через час или вечером. Вам это будет удобно?
– Конечно, Эллион. Я бы хотел, чтобы мы приступили к работе как можно скорее, но через час у меня назначена встреча. Я буду занят до восьми, а после, если вы подъедете, мы как раз сможем обсудить детали, хорошо?
Вообще-то мой рабочий день длился всего до семи, но я подумала, что Харт был бы доволен, узнав, что я согласилась потратить на его драгоценного клиента личное время. И потому с готовностью кивнула.
– Конечно, привезу все образцы с собой.
– Отлично, Элли! Могу я вас так называть?
Я внутренне поморщилась, так как не терпела на работе фамильярности, но клиент есть клиент – ему все позволено, не так ли?
«Почти все».
– Без проблем, Марк.
– Вы просто золотце! – Теперь он смотрел на меня иначе, оценивающе – так смотрит ценитель антиквариата на редкую старинную вещь, и от его взгляда мне стало неуютно. – Буду ждать вас на седьмом этаже у себя в кабинете. Охрану я предупрежу, вас пропустят.
«Надеюсь, он предлагает встречу по существу, а не зачем-то еще…»
По глазам главы корпорации однозначного ответа прочесть не удалось. Он вежливо поклонился, извинился и поспешил навстречу секретарше, которая терпеливо ожидала его у выхода из галереи.
Что ж, мне тоже пора. Есть несколько часов свободного времени, а затем в офис за альбомом.
Я развернулась и зашагала к лифту.
Вечером того же дня.
– Ваше имя?
– Эллион Бланкет. Мистер Стэндэд сказал, что встретится со мной в восемь.
Хмурый охранник водил пальцем по строчкам толстой гостевой книги; я терпеливо ждала.
– Да, ваше имя значится в списке. Что у вас в руках?
– Альбомы с эскизами витражей. Здесь их тысячи, и мистер Стэндэд обязательно подберет что-нибудь для своей галереи. – Я зачем-то прикинулась дурочкой. – Хотите посмотреть?
Сработало. Охранник раздраженно махнул рукой и указал в холл.
– Нет-нет, несите их куда требуется. Мое дело спросить.
Двери лифта с тихим звяканьем разошлись в стороны. Я уже ступила на мягкий ковер внутри кабины, когда до меня долетел голос охранника.
– Кабинет мистера Стэндэда в… крыле.
В каком именно крыле, я не расслышала, но решила, что переспрашивать не буду, так как двери уже закрывались.
«Отыщу, поди» – легкомысленно решила я и перевела взгляд на высвечивающее номера этажей электронное табло.
Достигнув седьмого этажа, лифт плавно затормозил. Еще один «дзынь» – двери бесшумно разъехались в стороны.
Часы на стене показывали без двадцати восемь; вокруг ни души – наверное, работники уже разошлись по домам. Я обогнула стоявшие посреди холла столик и кресла, огляделась, замерла – отсюда в разных направлениях расходились целых четыре коридора. Я растерялась.
«Надо было переспросить, в каком крыле искать. Может, спуститься?»
Спускаться на первый не хотелось.
«На дверях наверняка должны быть таблички».
Коридоры не очень длинные и хорошо освещены – моих «запасных» двадцати минут должно хватить, чтобы обойти их все.
Не особенно терзаясь выбором, я зажала толстый альбом под мышкой и зашагала в направлении того, который располагался ко мне ближе всего.
Двери, двери, двери. Таблички, должности, имена. Сначала я внимательно вчитывалась в каждую, затем подумала, что дверь главы корпорации должна каким-то образом выделяться (помпезностью?), и вчитываться в фамилии перестала.
Двадцать метров спустя коридор закончился ведущей вниз лестницей и тупиком – пришлось повернуть назад.
На этот раз из центрального фойе я свернула влево – может, повезет теперь?
«Если не найду и в этот раз, спущусь вниз и переспрошу охранника».
Ковер полностью заглушал мои шаги, тяжелый альбом оттягивал руки. Не успела я пройти и половину пути, когда до меня донеслись чьи-то приглушенные голоса.
Продолжая идти вперед, я прислушалась.
Говоривших было двое.
Голоса глухо доносились из-за одной из дверей, но в одном из них я сразу же узнала главу корпорации «Стэндэд Компани», второй голос тоже принадлежал мужчине, но показался мне незнакомым.
Не зная, что предпринять, я в растерянности остановилась возле двери, но стучать не стала. Табличка гласила, что кабинет принадлежит некому Джеку Парсли, должность не значилась.
«Марк не у себя? Чем-то занят?»
Наверное, лучше подождать его в фойе.
Я развернулась и уже было сделала шаг в обратном направлении, когда голоса донеслись отчетливей, и я впервые сумела разобрать слова. Говорил Марк:
– Он мне нужен, Джек. Декстер положил шестерых моих людей, и только Создатель знает, что мог рассказать ему последний из оставшихся в живых.
Мои ноги моментально приросли к полу.
«О каком Декстере идет речь – ведь не о Рене? Наверняка в этом городе полно Декстеров, так?»
И все-таки – о нем или нет? У меня всколыхнулось жгучее желание это выяснить. Ведь недавно была битва, в которой мой Декстер положил семерых…
Волосы на моей голове зашевелились.
«Шесть мертвых и один выживший. Всего семеро. Таких совпадений не бывает…»
Промычавшую внутри совесть о том, что подслушивать нехорошо, я заставила умолкнуть. Если речь действительно о Рене, я должна это знать.
Стараясь не издавать ни звука, я вслушивалась в каждое слово.
– Но ты ведь уже «позаботился» о выжившем? – после некоторой паузы проговорил тот, кого Марк назвал Джеком.
– И что с того? – Стэндэд был взбешен. – До того, как я разобрался с ним, тот наверняка проговорился этому чертовому наемнику. Я каждый день теперь ожидаю его визита, Джек. Я устал бояться – достань мне его! Я должен пристрелить его первым!
– И как я, по-твоему, должен его достать?
– Ты же один из его основных осведомителей! Наври ему что-нибудь! Замани в ловушку, и мои ребята придушат его, как щенка.
Владелец кабинета молчал.
– Рен может меня не послушать…
В этот момент по моей спине потек пот. Значит, я не ошиблась – они хотят убить Рена. Моего Рена.
От волнения сердце забилось в два раза быстрее, руки ослабли, и альбом едва не выскользнул из пальцев. Я осторожно перехватила его и вытерла со лба пот.
– …он осторожен, как черт! Ты же сам знаешь.
– Мне все равно, что именно ты ему скажешь. Приведи его ко мне! – голос Марка сорвался на крик.
– Хорошо. Я сейчас позвоню ему.
В этот момент я решила, что мне срочно пора убираться.
Если кто-то застанет меня здесь, то обязательно доложит о том, что я подслушивала, и тогда Марк «позаботится» обо мне тоже. И хорошо, если просто лишит работы…
Я бросилась к лестнице, но, не сделав и нескольких шагов, остановилась – от бетонных стен, ведущих на нижние этажи, донеслись новые голоса.
Черт!
Пришлось рвануть обратно в фойе. Едва я успела покинуть коридор, как в дальнем его конце показались фигуры двоих охранников.
«Что делать? Куда бежать?» – я затравленно переводила взгляд с дверей, за которыми располагался центральный лестничный проем, на двери лифта.
«Не паникуй! Это просто обход, тебя никто не видел. И ты имеешь право здесь быть!»
Может, сесть в кресло и притвориться, что все это время я ждала Марка здесь? Но если директор отвлечет меня просмотром альбома, как я сумею предупредить Рена об опасности? Мысли лихорадочно метались, хлопая невидимыми крыльями. Что же делать?
«Если я останусь здесь, то Джек успеет позвонить Рену и заманит того в ловушку. Значит, к черту встречу с Марком, я должна предупредить Декстера раньше, чем тот попадется на их крючок».
Сделав выбор, я бросилась к лестнице.
«Предупредить, предупредить…» – эта мысль грохотала в черепной коробке как отбойный молот, от волнения я споткнулась и едва не упала.
Стараясь не пропустить ногами ступеньку, я силилась вызвать в воображении нужный номер.
«Ну где же ты? Где?»
Цифры нехотя всплыли перед глазами.
«Наконец-то!»
Скрипя зубами от усилий и проклиная тяжелый альбом, я принялась их зажигать – первая, вторая, третья…
Вот уж не думала, что номер когда-нибудь пригодится.
Шестая, седьмая…
Я напряглась изо всех сил и активировала последнюю, восьмую, цифру.
Едва мне удалось это сделать, как весь телефон полыхнул ярко-белым пламенем и медленно, пульсируя, погас в сознании.
«Дозвонилась!»
Теперь ликовала я. Я дозвонилась! Теперь Рен все узнает, узнает до того, как случится беда. Я молодец!
Приноровившиеся к бегу ноги перескакивали сразу через две ступеньки.
Лихорадочно соображая, где нам лучше встретиться, я не заметила, как проскочила выход на первый этаж. Лестница глубже, и я, не заметив собственной ошибки, летела вперед.
И лишь почти врезавшись носом в железную решетку, я резко остановилась и огляделась по сторонам.
«Блин! Элли! Дура».
Тусклые лампы держали нулевой этаж в полумраке, штукатурка стен потрескалась, откуда-то тянуло сыростью.
Обратно!
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я рванула вверх по лестнице.
«Слепая курица! Как ты могла пропустить выход?»
Паника внутри меня росла как снежный ком – нужно выбраться раньше, чем меня кто-нибудь обнаружит. Черт! Черт-черт-черт!
Но было поздно.
Не успела я выбежать на площадку, как кто-то схватил меня за одежду – затрещала ткань. Альбом выпал из рук, листы тут же выскользнули из надломившегося переплета и рассыпались по ступеням. Цепкая рука охранника больно сжала плечо и дернула на себя; второй уже стоял на подхвате:
– Гляди, Сэм, кого я поймал! Это она была на седьмом?
– Она-она. – Передо мной стоял низкий коренастый мужик. – Веди ее к боссу, Бак.
Сзади тут же защелкнулись стальные браслеты наручников.
«Наручники? Что они делают?!»
– Отпустите меня!
– Пошла!
Болезненный удар в спину едва не повалил меня на пол. Кое-как выровнявшись, я хрипло и часто задышала – все, я пропала. Горло жгло огнем, голова звенела от страха.
Перед глазами почему-то вновь зловеще запульсировал телефонный номер Рена.
Меня усадили на деревянный стул в том самом кабинете, у двери которого я подслушивала разговор. Впившиеся в запястья браслеты заставляли морщиться от боли, в горле першило.
Хмурый Стэндэд слушал одного из охранников, Джек сидел в кожаном кресле за столом.
– Она подслушивала у ваших дверей, босс. Мы взяли ее, когда она попыталась сбежать…
– Подождите, Бак. – Марк подошел ко мне и опустился на корточки: – Эллион-Эллион, зачем вы это сделали?
– Я? Я ничего не подслушивала! Я просто искала ваш кабинет, а когда услышала ваш голос, то решила, что подожду в фойе.
– В фойе на первом этаже? Вы за этим понеслись туда на полной скорости? Или потому что услышали лишнее?
– Я ничего не услышала. Лишь сразу поняла, что ваш разговор не предназначен для моих ушей.
Марк задумчиво почесал щеку и посмотрел на охранника:
– Вообще-то мы действительно договаривались о встрече. Не ее вина, что она услышала больше, чем положено. Бак, снимите с нее наручники.
– Но, мистер Стэ…
– Снимите, я сказал.
– Хорошо. – Тот нехотя стянул с пояса связку ключей.
Когда ненавистные браслеты слетели на пол, я облегченно вздохнула.
«Надо убраться отсюда. И убраться как можно скорее».
Но оба охранника стояли рядом, а Джек внимательно следил за каждым моим движением. Он сидел, подавшись вперед, черты его лица заострились, черные зрачки недобро поблескивали. Встретившись с ним взглядом, я тут же отвела глаза.
Вновь заговорил Марк:
– Эллион, я бы хотел договориться с вами… по-хорошему. Так как я осознаю, что в некотором смысле сам подвел вас – договорился о встрече, но не встретил в холле, – вы оказались в… двойственном положении. Что бы вы ни услышали, вас это не касается. Однако я не хотел бы, чтобы услышанное вами просочилось наружу, а потому готов предложить вам некоторую сумму за молчание. Идет? Ведь нам, как-никак, еще работать вместе…
Не успела я кивнуть – его предложение меня более чем устраивало (о разговоре не узнает никто, кроме Рена), – как в наш диалог вмешался взволнованный Бак:
– Смотрите сюда, мистер Стэндэд! – И он указал на один из многочисленных мониторов, висящих на стене кабинета.
Директор корпорации тут же метнулся к экрану, Джек спешно выбрался из кресла.
– Это же… Черт бы меня подрал, это же Декстер! – Лицо Марка побагровело от злости. – Почему он здесь, Джек? Как ты умудрился затащить его так быстро, к тому же прямиком в мое здание?
– Я…
– Что ты ему наплел?!
– Да я вообще ему не звонил! Не успел…
– Тогда какого черта он здесь? А-а-а, хотя… не важно, – в голосе Стэндэда зазвучали хищные ноты. – Так даже проще, пристрелим его прямо здесь. Бак, сколько людей охраняют здание?
– Тридцать человек.
– Прикажи всем стрелять на поражение.
От нахлынувшего страха меня едва не стошнило.
«Они собираются стрелять в Рена! Они убьют его!»
Пользуясь тем, что на меня не смотрят, я осторожно поднялась со стула и затрусила к выходу из кабинета.
«Это же я во всем виновата! – От отчаяния хотелось рыдать. – И теперь я должна найти его и все объяснить…»
Поторопилась. Блин, зачем я поторопилась?
На лестнице вновь грохотали чьи-то шаги.
– Фрэнк, Тодд – оцепите правое крыло! Фил, займись левым.
– Есть, сэр!
Через полминуты голоса и шаги стихли, моего исчезновения пока никто не заметил.
Я понеслась вниз по ступеням.
«Что же я наделала? Как все исправить?»
Первый выстрел прогремел, когда я добралась до третьего этажа, – от страха я поскользнулась, упала и ударилась коленом. Зашипела от боли, стиснула зубы, поднялась и двинулась дальше.
А спустя несколько секунд выстрелы уже грохотали один за другим; кто-то надрывно орал:
– Не упустите его, ослы!
На площадке ниже мелькали спины охранников.
– Туда! – высокий человек с пистолетом в руке махал остальным. – Он укрылся в коридоре, за ним!
Решив, что бежать следом за охранниками не имеет смысла, я быстро вернулась на третий этаж, распахнула двери и миновала столик с креслами. Какой коридор мне нужен? Самый левый? Если я выберу его правильно и доберусь до лестницы, то есть шанс, что найду Рена первой…
«Мне повезет! Мне хоть в чем-то должно повезти».
Нещадно хромая, я бежала по плотному и жесткому ковру.
И я уже почти добралась до нее – до лестницы! – когда из-за угла кто-то вылетел, и удар в плечо свалил меня с ног. Горло тут же стиснула стальная рука. Хрипя и извиваясь, я старалась выбраться из-под тяжелого тела.
– Не двигайся, сука!
Знакомый голос заставил меня замереть на месте.
– Рен… Это не то… что ты думаешь!
– Заткнись. Поднимайся. Поднимайся, я сказал! – голос Декстера звенел от бешенства. Резко рванув за плечо, он одним рывком поставил меня на ноги. Колено пронзило раскаленным прутом, боль едва не заставила меня рухнуть обратно на ковер.
– Пошли! – Меня грубо потащили за собой, в бок уперлось холодное дуло пистолета. – И только дернись.
«Он что… думает, что я специально?.. Специально заманила его в ловушку?»
Ноги подкашивались от страха, и, опасаясь сразу же получить пулю в живот, я держала рот закрытым. В какой-то момент я заметила, что куртка на плече Рена пробита насквозь и хлопковая майка пропитана кровью.
– Рен…
– Еще один звук, и я тебя пристрелю.
Зажмурив глаза, я волочила ватные ноги по ковру.
– Вперед! – приказали мне и грубо подтолкнули к кабине грузового лифта. Стоило нам обоим оказаться внутри, как двери начали закрываться.
– Рен, я…
– Ни слова. – Он с трудом сдерживал ярость. – Вот уж не думал, что ты на это способна. Знаешь, я ведь верил тебе… – В его глазах плескалась ненависть. – Хорошая получилась ловушка. Молодец.
Он даже улыбнулся. Невесело и мрачно – сделал все нужные выводы.
Скрипучие двери лифта разошлись в стороны.
Уложив замешкавшихся охранников двумя точными выстрелами, Декстер вытолкнул меня из кабины и потащил вперед по подземному гаражу. Кроме двоих охранников, чьи тела теперь лежали возле колонны, вокруг никого не было видно.
Черная машина стояла неподалеку. Водитель достал ключи и отключил сигнализацию.
– Внутрь.
Повторного приглашения не требовалось – я ввалилась в салон.
Дорога мелькала перед глазами короткими полосами разметочной линии. Несмотря на темноту в салоне, я видела, как пятно на майке Рена заметно увеличилось в размере. Лицо его было бледным, но глаза смотрели вперед холодно и спокойно.
– Рен… – прошептала я тихо.
– Молчи, – его голос был ровным, но в нем отчетливо звенел металл.
– Пожалуйста…
– Девочка, я сделаю тебе больно.
– Дай мне сказать…
Рен резко вывернул на обочину и затормозил. Затем повернулся ко мне и сжал горло ладонью.
– Ты понимаешь… – произнес он тихо, – что я могу сделать очень больно?
Я затравленно кивнула. Его глаза примораживали к месту, а пальцы сжимались все сильнее.
– Я могу свернуть твою шею. Понимаешь меня?
От недостатка кислорода легкие горели огнем. Вместо слов вырывались только слабые хрипы.
– Больше ты не произнесешь ни единого слова. Ты хорошо меня поняла?
Перед моими глазами поплыли круги. Из последних сил я снова кивнула, и тогда он медленно разжал пальцы.
Задыхаясь и кашляя, я согнулась пополам и стала шумно втягивать воздух.
Звякнули ключи в замке, машина плавно набрала скорость.
* * *
Рен ждал, пока продезинфицируется пинцет, окровавленная майка лежала рядом на стуле. Тихо пикал секундомер, в такт ему, чуть с запозданием, тикали настенные часы. Наконец фиолетовая лампа погасла, Декстер подошел к шкафу и достал несколько марлевых тампонов. Открыл стеклянную дверцу, вытащил пинцет и, захватив бутылку со спиртом, сел обратно на стул.
Рана болела.
Аккуратно промокнув ее, он зажал пинцет в руке и поднес к плечу, где все еще сидела чертова пуля. Сосредоточившись на движениях, постарался отбросить эмоции и отключить боль. Хуже, чем сейчас, уже не будет. Впервые за долгие годы он чувствовал, как болит не тело, болит сердце. А он, оказывается, забыл, что такое возможно.
Что ж… Элли нашла способ напомнить.
Несмотря на то, что она была надежно заперта в соседней комнате, он отчетливо ощущал ее присутствие – это растерянное испуганное лицо до сих пор стояло перед глазами.
«Сама невинность. А какие отчаянные попытки объяснить правду. Правду!»
Его челюсти сжались – двуличная змея!
Рен тряхнул головой и, морщась, вставил металлический пинцет глубоко в рану – попытался зацепить кончиком пулю.
Нет. Больше такого не произойдет. Хватит.
Он достаточно насмотрелся на предательства в прошлом, но Эллион превзошла по изощренности их все – она не просто ударила его по лицу, она достала до самой души.
Когда пинцет плотно ухватил пулю, Рен потянул его и зарычал от боли – через секунду металлический цилиндр упал в чашку. Скрипя зубами от каждого прикосновения, Декстер промокнул края раны антисептическим раствором и принялся обматывать плечо бинтом.
Все, с этим покончено.
Пришло время покончить с еще одним делом.
Он направился к запертой двери и вставил ключ в замочную скважину.
* * *
Я сидела в кресле, сжавшись в комок. Тепло комнаты не спасало от внутреннего озноба – холод сковал руки, голову, ноги, пробрался в каждую клеточку и затопил ледяной волной изнутри.
Рен сидел напротив и молчал.
Он молчал уже долго. Его взгляд проникал в самую душу, он будто сам пытался понять что-то, разобраться, выяснить, но все не мог с этим справиться; рядом с ним на столе лежал пистолет.
Разговаривать мне запретили – мол, уже давали шанс чистосердечно признаться.
Наконец жесткие губы разжались:
– Не надо было этого делать.
«Не надо было. А кто делал?»
Я взглянула на него исподлобья.
– Ты знаешь, как это называется? – Взгляд серо-голубых глаз царапал виски, нутро. Я догадывалась, какое слово он произнесет следующим, но все равно вздрогнула, услышав его. – Предательство.
Меня затопила обида.
Какое предательство? Где? Я всего лишь пыталась помочь…
Мне не верили. Меня не слушали.
– Ты знаешь, что такое предательство? – Теперь его голос звучал спокойно и даже мягко, застывшая во взгляде боль терзала сильнее любой пытки. – Предательство – это разрушение системы ценностей. Это духовное убийство, уничтожающее веру в человека, в его достоинство. Понимаешь меня?
Я начала дрожать.
– Это самый верный способ причинить душевную боль, Элли.
Я резко вскинула голову и встретилась с ним глазами. В какой-то момент его лицо перестало походить на холодную маску – под глазами отчетливо проступили темные круги, складки вокруг рта стали глубже и жестче. В кои-то веки на меня смотрел не бездушный убийца, не великий несгибаемый воин – на меня смотрел смертельно уставший человек. Я поняла, что впервые вижу его таким. Настоящим.
Хотелось плакать. Мы сидели здесь – один обиженный, второй морально раздавленный – и не понимали друг друга.
На миг позабыв о запрете, я открыла рот, чтобы в очередной раз объяснить, что все на самом деле было совсем не так, – я не предавала его! Я пыталась его спасти!
Но Декстер лишь покачал головой.
– Молчи.
В этот момент зазвонил лежащий на столе телефон.
* * *
Дрейк Дамиен-Ферно – начальник отряда специального назначения – вошел в комнату первым, за ним внутрь проследовали еще два человека в серебристой форме.
– Что происходит, Рен? Мне сообщили, что в здании «Стэндэд Компани» стреляли. И если я правильно понял, – он многозначительно посмотрел на перебинтованное плечо подчиненного, – стреляли в тебя.
– Да, стреляли в меня.
– Доложи подробности.
Рен вкратце рассказал о том, что произошло.
Какое-то время стоящий напротив него невзрачный на первый взгляд мужчина молчал. Тяжелый взгляд, поджатые губы, недобрый фон вокруг – такой появлялся всякий раз, когда Дрейк негодовал.
– Я заберу ее. Будет суд.
– Дрейк, ты знаешь, что меня сложно убить…
– Это не имеет значения. Она заманила в ловушку одного из моих людей – это наказуемо. Теперь вынесением приговора будет заниматься Комиссия. – Стальные с отблеском синевы глаза буравили Декстера с жестким напором. – Ты ведь понимаешь, что даже если встанешь на ее защиту, это ничем не поможет?
Ассасин нехотя кивнул, в его груди кольнуло.
– Где она?
– В соседней комнате.
Начальник качнул головой, и его помощники сразу устремились к двери.
– Дрейк…
Мужчина в серебристой форме на секунду застыл – слушал.
– Только не казни ее.
– Хорошо, не буду. Но только потому что об этом просишь ты.
* * *
Следующие сутки я провела словно в тумане. Меня поместили в маленькую комнатушку с единственной кроватью и стулом, не было даже окон – лишь бежевые стены и крохотная лампочка на потолке.
Меня то накрывала апатия, то вдруг обрушивался неконтролируемый страх. Он заставлял стучать зубы и сводил судорогой пальцы. Я не помнила ни того, что именно мне говорили, ни того, что происходило вокруг. Знала только, что мне конец. Потому что вокруг люди в серебристой форме, потому что это Комиссия, потому что тому, кто попал к представителям Комиссии, всегда приходит конец.
Комиссия.
Это страшное слово было единственным из того, что звучало в моей голове на протяжении многих часов подряд. Я лежала на кровати с открытыми глазами, не в силах думать о том, что произойдет дальше. Ясно одно – моя жизнь отныне кардинально изменится.
Сколько прошло времени? Час, два, пять? Может, сутки? Сколько я здесь?
В какой-то момент дверь распахнулась, и мне приказали встать с кровати. Два конвоира долго вели меня по пустынному коридору, на их рукавах мелькали белые полоски. Эта картина почему-то крепко засела в моей голове, обещая обернуться ночным кошмаром в будущем.
Если будут кошмары. Если вообще будут сны.
Коридор закончился, и мы вошли в небольшую комнату. За длинным столом сидели трое. Перед мужчиной в центре лежали бумаги, взгляд его ничего не выражал. Он смотрел на меня так же холодно, как смотрит в теплую комнату из оконного проема морозная ночь.
– Эллион Бланкет. Вы обвиняетесь в предумышленном заговоре с целью покушения…
Его речь слилась в сплошной монотонный гул – он говорил-говорил, а я смотрела на его губы. Они открывались и закрывались, произнося ужасные слова, которые я не могла, не хотела разбирать. Мое тело одеревенело, глаза смотрели в одну точку.
Очнуться я сумела только на объявлении приговора.
– …мы рассматривали три вида наказания: рудник, Корпус или смертную казнь. Учитывая некоторые смягчающие обстоятельства, нами было принято решение поместить вас в Корпус, повторяю – в Корпус – сроком на двенадцать месяцев с последующим…
Дальше в моем сознании все снова слилось в неразборчивый гам. Теперь я не смотрела на мужчину за столом, моя голова стучала в висках болью.
«Корпус… Что это за место – тюрьма? Тюрьма на целый год? И почему ее называют таким странным словом?»
Ответы на эти вопросы мне предстояло узнать очень скоро.
