Текст книги "Уровень: Магия (СИ)"
Автор книги: Вероника Мелан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Вероника Мелан
Уровень: Магия
Благодарности
Отдельное спасибо Морозовой Ольге за вычитку и коррекцию текста, а также за поддержку и дружбу. Спасибо Маргарите за бета-ридинг и за то, что делит со мной палатку. Спасибо моему мужчине за то, что верит в меня везде и всегда.
Пролог
Зал был забит до отказа.
Он лоснился дорогими пиджаками, шуршал вечерними платьями, блестел изысканными украшениями дам и потными лицами их кавалеров. Щелкали застежки сумочек и затворы фотокамер; сегодня здесь собрались высшие чины, элита главного городского телеканала «Норд-ТВ». Директора, продюсеры, режиссеры, ведущие.
Марика чувствовала себя обтянутым в дорогое вечернее черное платье карандашом в пенале. Слева шумно дышал седовласый Арнольд Румфель, главный спонсор показа вечерних новостей, справа – Летиция Гамильтон, очкастая журналистка «Вечернего Нордейла». Через несколько минут она до конца жизни возгордится, что имела честь находиться рядом с Марикой. С самой Марикой Леви, лучшим сценаристом года! Вот только пройдет номинация награждения на лучшего ведущего телеканала и тогда…
Сердце учащенно забилось.
Скоро. Уже скоро…
Прилизанный Алан Паркер, красующийся в свете прожекторов и упивающийся вниманием сотен направленных на него взглядов, ловко вспарывал конверты, звучно объявлял имена, вручал почетные золотые статуэтки, умело шутил, когда награждаемые от волнения сбивались при произнесении благодарственной речи, и звонко аплодировал со сцены вместе со всеми.
Франт. Пингвин, косящий под павлина. Дешевка.
Марика нервно поправила завитые локоны и замерла, когда мужчина на сцене взял со стола следующий конверт. Успела подумать, не смазалась ли помада, и как бы не запнуться на ступенях на глазах у сотен зрителей – такой казус газеты будут смаковать неделями, – и шумно, почти судорожно выдохнула, стоило ножу вспороть бок заветного конверта.
– А сейчас, дамы и господа, мы узнаем, кто же стал лучшим сценаристом этого года. И это… – повисшая пауза хлестанула по натянутым нервам. – … Патриция Арвелли! Поприветствуем победительницу!
Взорвавшиеся хлопки оглушили Марику разорвавшейся над ухом гранатой – сознание контузило, куда-то пропал звук, время застыло, дыхание прервалось. Сбоку восторженно аплодировал Румфель, его руки медленно, словно продирались сквозь невидимое желе, поднимались вверх-вниз, ладони беззвучно соприкасались, рот осклабился.
На сцену, улыбаясь так широко, что, казалось, холеная физиономия вот-вот треснет, поднималась блондинка в красном.
Патриция.
Не она, Марика, а другая женщина, взявшая титул сценариста года…
Дорогое черное платье моментально сделалось тесным, грудь сдавило, швы впились в ребра, ноги под юбкой вспотели. Противные, длинные, такие неустойчивые каблуки… зачем? Столько вбухано в наряд… столько месяцев томительного ожидания, сколько работы, бессонных ночей, выпитого кофе и сколько моментально канувших в небытие амбиций…
Марика и сама не знала, как сумела усидеть на месте – не броситься, не побежать прочь, оттаптывая ноги и огрызаясь в ответ на брошенные шепотом проклятия, не опозориться перед десятками телекамер.
Не опозориться в самом конце, проиграв.
Сумела она и пойти на следующий за церемонией награждения банкет. Несмотря на трясущиеся руки и остекленевший взгляд, сумела выдержать лживые сочувствующие улыбки коллег, не напиться, не высказать директору канала красноречиво просвечивающие через глаза «честные» мысли и, даже усаживаясь в такси, смогла удержать голову высоко поднятой.
Задыхаться в рвущих горло спазмах, перепугав водителя, она начала только по дороге домой. Два раза ударилась лбом в боковое стекло, закрыла лицо руками и затихла.
* * *
За день до этого.
Красивый. Утонченный. Образованный.
Одет с иголочки: у рубашки цена пассажирского лайнера, у джемпера – истребителя, у часов – всего международного аэропорта, включая ремонтную технику, рабочий персонал и питейные заведения на его территории. Не говорит, а мягко стелет, завораживая глубоким баритоном. Неизменно вежлив, обходителен, галантен.
Идеал. И имя этому идеалу – Ричард Каллахан.
Гад. Накрахмаленный гад.
Не нужно долгих речей, завернутых оборотов, хождения вокруг да около. Ты просто предложи…
Марика любовалась сидящим напротив мужчиной и одновременно ненавидела его. Тянулась к нему каждой клеточкой, млела, таяла, слушая звук любимого голоса, и молча страдала.
Дорогой ресторан на крыше небоскреба, баснословные цены, стеклянный интерьер, приглушенная подсветка, а ей бы тихий вечер в его объятьях, пару незатейливых слов на ушко и слившиеся в поцелуе губы.
Почему все должно быть так сложно?
В углу расположился небольшой джазовый оркестр; музыканты с упоением ласкали струны и клавиши, качали головой в такт извлекаемой мелодии и с наслаждением тонули в процессе создания уютной атмосферы.
Марика аккуратно отщипывала ложкой краешки мандаринового желе. Ела медленно, не торопясь, как он любил – ведь женщина должна быть красивой во всем: в еде, разговоре, сексе…
К слову, они занимались этим самым сексом вот уже несколько месяцев: то в ее просторной квартире на восемнадцатом этаже, то в его пентхаусе. Ричард даже несколько раз оставался ночевать – хороший знак (и каждый раз она старалась удивить его утонченным завтраком), но дальше секса, походов по театрам, ресторанам и иногда джазовым выступлениям дело, к ее разочарованию, почему-то не шло.
Может, он ждет, пока она завоюет этот титул? Добьется новой должности, карьерного роста?
– …певцы этой оперы с аншлагом выступили в Клендон-сити. Столица гремит. Мы обязательно должны посетить театр на этой неделе, ты так не думаешь?
Марика думала. Но не о театре. А о том, что им давно пора бы уже съехаться и жить вместе. Расширить и углубить планы, разнообразить их семейным бытом и совместным досугом. У нее денег достаточно, у него – куры не клюют, так почему бы не начать наслаждаться жизнью? Не отдельно, как было до того, а вместе.
Ну, предложи ты уже… возьми меня за руку, притяни ладонь к губам и прошепчи заветные слова!
Вечер близился к концу. А затем сколь ожидаемо, столь же и стремительно закончился.
Съехаться Ричард так и не предложил.
Глава 1
Летняя ночь захлебывалась дождевыми слезами.
На мраморном полу появились лужи, от перил отскакивали брызги, попадали в стакан с джином, портили напиток, вкус которого стоящая на балконе женщина все равно не чувствовала. Локоны слиплись паклей, тушь нарисовала на щеках кривые чернильные дорожки, платье облепило тело, словно вторая кожа. Чужая, сырая, противная на ощупь кожа.
День не задался. А, может, и вся жизнь.
Марика смотрела на клубящиеся над верхушками небоскребов черные тучи и упивалась звуком грозовых раскатов, будто то был не гром вовсе, а небесный глас, наконец-то объявивший приговор во всеуслышание.
Неудачница. Свергнутая с пьедестала, вершины которого так и не достигла.
Мокли высокие стеклянные здания, ливень тщательно отдраивал пыль с многочисленных окон; внизу по проспекту ползли машины. Отличный район, почти центр города, люксовые апартаменты, которыми приятно гордиться перед коллегами, престижная работа, на которую не попасть «по знакомству» – на телевидении пробить дорогу вперед можно только упорством и самым что ни на есть настоящим талантом.
За спиной, стоит обернуться, дорогой дизайнерский интерьер: пять шикарно отделанных комнат. Гардероб ломится от вещей, полки шкафа просели от нагромождения туфель, столик у зеркала заставлен косметикой, в холодильнике только органическая супер натуральная еда.
Что еще нужно? Великолепная жизнь. Мужчина-спутник идеален, коллеги имениты, кабинет увешан рамками с почетными грамотами, квартира – оснащенный по последнему слову техники райский остров.
Но это все видимость.
Марика чувствовала, что слезы, как и ливень вокруг, видимо, припустили надолго; отхлебнула порядком разбавленного дождевыми каплями джина и застыла, глядя на ночной Нордейл.
Город-сказка, город-мечта… Город осуществления планов, идеальное место для целеустремленных людей, необъятные горизонты возможностей.
Вот только жизнь, как корка подгнившего арбуза: гладка на ощупь только снаружи, а вскроешь тонкую стенку – там гниль. Мужчина-спутник – трус и пустозвон, не способный принимать сложные решения и пятящийся назад всякий раз, стоит на горизонте замаячить ответственности за собственные действия. Именитые коллеги оборачиваются стаей беспринципных волков, стоит линзам фото и видеокамер отвернуться в сторону; награды в кабинете – сплошь формальность для тех, кто проработал в компании дольше трех лет, и ни одной той, что грела бы душу по-настоящему. А что до квартиры? Да, бесспорно хороша. Но даже небеса бы опостылели тому, кому не с кем их разделить. Великолепная деревянная кухня (где ты готовишь один), отделанная золотом ванная (где ты нежишься в пене один), роскошная драпированная в нежных зеленых и розовых тонах спальня (где ты спишь один).
Иллюзиями приятно кормить соседей, но ими не насытишься сам.
Слезы разъедали не только веки, но и душу. Вместе с ними наружу выходила ненависть и неудовлетворенность. Слезы символизировали решимость и начало перемен.
Однажды все будет иначе, и она найдет способ к этому прийти. Однажды Ричард будет скулить с букетом цветом у дверей ее собственного пентхауса. Возможно, чтобы досадить ему, она купит его в том же доме, где живет он – «вот, милый, полюбуйся!». Когда-нибудь репортеры будут обивать ее порог, а многомиллионные контракты сыпаться один за другим – придет и слава, и знаменитость, и большие деньги. Тогда будет тебе и лучший сценарист года, и заветная женщина-мечта, и лицо на обложках журналов, и большая ложка, чтобы хлебать нектар…
Да, все еще впереди, и все обязательно случится.
А такие дни, как этот, дни-говно, случаются у всех, даже у продавцов в магазине. А что уж тогда говорить о тех, кто карабкается на золотую вершину мира?
Нужно только найти способ повернуть удачу к себе лицом.
Как-нибудь у нее получится. Да, как-нибудь.
Марика пьяно пошатнулась на мокром полу. Кое-как сдержалась, чтобы не запустить пустым стаканом прямо с восемнадцатого этажа, обвела высокомерным взглядом квартал, сплошь состоящий из высотных зданий, фыркнула, развернулась и вошла в дом.
* * *
Кожаный диван и обитые позолотой панели, что раньше внушали благоговение, теперь вызывали лишь скрежет зубов. Это не директор вчера пережил неудачный день, и не он страдал наутро от головной боли. Не он после пыжился выдавить из себя хоть строчку сценария для нового сериала, что должен будет приковать внимание и покорить сердца миллионов телезрителей по всему Уровню, не ему пришлось кружить по дому и рвать на себе волосы, потому что капризная бабочка-вдохновение почему-то перестала садиться на плечо и шевелить волшебными крыльями.
Противная бабочка. Вредная, паскудная, бабочка-сволочь.
Марика все утро силилась поймать ее, мысленно используя всевозможные типы сачков: приманить, уговорить, пристрелить, в конце концов…
Без толку.
Нахальная бабочка, похоже, вовсе выпорхнула из квартиры, чтобы, возможно, никогда не вернуться. Черт бы подрал эту креативную работу. Черт бы подрал все то, на что требуется это пресловутое вдохновение. И почему она не стала бухгалтером?
Или билетершей в кинотеатре?
Вот бы презрительно скривились губы Ричарда при виде ее, сидящей за пыльным стеклом и выдающей сдачу поверх бумажных билетиков с линией контроля…
– Кто написал сценарии для трех самых удачных развлекательных телешоу? Кто перевел все Валлийские субтитры для двух десятков фильмов? А текст для программы «Нити времени»? И после этого звание сценариста года получила Патриция?!
Марика чувствовала, что еще немного, и она вскипит, запузырится кислотной лужей прямо на кожаном диване.
Альберт Доусон – Железный Альберт – молчал и хмурился. Сведенные к переносице брови не сулили ни капли благосклонности.
– Вы тщеславны, мисс Леви.
«А что плохого в тщеславии?! – Едва не заорала Марика. – Что? Ведь тщеславие всего лишь грань амбициозности! Куда бы скатился мир, если бы не тщеславные, желающие добиться большего люди? Так и ползали бы все по дну, приторговывая кореньями, грязные и жалкие, неспособные расправить крылья! Таких большинство! Никчемных, запуганных, безвольных, примитивных! А вы ставите тщеславие в упрек?!»
Мысленная тирада прервалась, стоило взглянуть в холодные рыбьи глаза Арнольда.
– Марика, возьмите отпуск.
Она едва не поперхнулась. Выпучилась в ответ на директора не менее круглыми глазами-перископами.
– Какой отпуск, о чем вы говорите?
– Да, я настаиваю. На пару недель. Отдохните, проветрите голову. Очевидно, что вы… – в паузе он попытался подыскать более тактичную замену слову «переутомились» (или «поиздержались»… или даже «сделались истеричкой»), – устали.
«Находитесь на грани нервного срыва – вот что говорили его холодные глаза. – А нервные работники, как вы сами понимаете, нам не нужны. Пусть даже талантливые. Найдем замену».
Марика проглотила и обиду, и рвущиеся наружу комментарии. Несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула в надежде, что это придаст лицу более здоровый оттенок, нежели вишневый, после чего поблагодарила Арнольда за заботу и покинула кабинет.
* * *
Представляешь? Целых две недели! Давай арендуем яхту, прокатимся по морю, половим рыбу, посмотрим на закаты и послушаем чаек. А, Ричард? Давай? Такой невероятный шанс, просто великолепный шанс сменить обстановку, атмосферу, побыть вдвоем.
Ричард отказался.
Отказался мягко и ласково. Нашел более чем логичные доводы, почему именно сейчас он не может оставить работу, пообещал, что как только дел станет меньше, сам пригасит ее в подобное путешествие, так как идея-то ведь на самом деле замечательная.
Весь оставшийся вечер Марика то злилась от бессилия и непонятно откуда взявшегося ощущения предопределенности, то размазывала по лицу предательские слезы.
* * *
«Подать заявку».
Серая кнопка, обведенная темной рамкой толщиной в один пиксель – курсор мыши нерешительно застыл поверх нее, затем отполз в сторону, в который раз прокрутил страницу вверх-вниз, позволяя глазам прочитать текст.
Нет, сайт как будто настоящий, не подделка и не развод на деньги – такие Марика чуяла за версту. В браузерной строке адрес Комиссии, в углу экрана голографическая печать. Как они создали ее, плавающую в воздухе перед экраном? Нет, хакеров бы на такое не хватило.
Но разве у Комиссии есть сайт? Вот эта странная отдельная страничка, не ведущая никуда, с одной-единственной кнопкой? Как она вообще наткнулась на нее, ведь в поле для поиска ввела простую, казалось бы, фразу «как изменить жизнь к лучшему»? Сначала выскакивали линки на психологическую помощь от именитых докторов, семинары по мотивации для бизнесменов, форумы, где отчаявшиеся люди задавали сложные вопросы и получали на них глупые бессмысленные ответы.
А потом это.
В сотый раз перечитав текст, Марика отошла от компьютера. В комнате царила прохлада – почти не слышно работал кондиционер. Сумерки за окном наваливались духотой; вчерашний дождь выпарился в густую невидимую подушку, повисшую над городом; из-за высокой влажности стало трудно дышать.
Через полчаса позвонила коллега с работы, ведущая утреннего кулинарного шоу, поинтересовалась, не нужна ли компания на вечер. Бутылочка вина, сырок в закуску, конфеты… Не иначе, как хотела выпытать последние новости из первых рук. Думала, Марика клюнет на удочку лживого сочувствия и выплачется на плече у «подруги», проявит слабость, пожалуется на жизнь и расскажет о вынужденном отпуске, а, может, и о грядущем увольнении. Ведь недаром Арнольд сегодня пребывал в несвойственной ему мрачной решительности.
Марика не расклеилась и слабость не проявила. Вежливо сообщила, что дела в полном порядке и что ее наградили внеплановым оплаченным отпуском в любую точку мира. «Подруга» завистливо вздохнула и быстро попрощалась.
Пока готовился ужин – карп с лимонным соком и белым вином – позвонил и Ричард. Заботливо поинтересовался, не требуется ли помощь (как же, истинно мужское призвание утешить женщину в момент ее слабости), получил отказ, удивился и дал отбой.
Марика лишь раздраженно хмыкнула, глядя на собственные распухшие веки, отражающиеся в отделанной сталью дверце микроволновой печи, после чего села за стол и без аппетита съела брошенную на тарелку все еще шкворчащую рыбу.
Наваливалась безысходность.
Почему все вроде бы хорошо и одновременно так плохо? Чего не хватает?
С проспекта внизу сигналили машины. Марика налила себе вина, села на диван перед экраном телевизора, который почти никогда не включала, и вперила взгляд в изборожденное проводами небо. Бесконечность. Вот куда уходил ее взгляд. Сидя в собственной гостиной, она чувствовала себя застывшей в безвоздушном пространстве мухой, где каждое движение бессмысленно, где каждый взмах крыльев есть ничто иное, как бесполезная трата энергии, где ценности давно потеряли цену, где на вопрос «зачем» лишь опустошенно машут рукой.
Жизнь выцветала на глазах. Чем больше есть, тем больше пустоты. Притягивая в мир все больше желаемого, лишь теснее оплетаешься паутиной, оплетаешься так тесно, что вскоре обнаруживаешь, что не способен двинуться. Люди, предметы, связи, отношения… Стремления, бесконечное желание добиться большего, ощущение собственной никчемности – одна большая невидимая лишающая существование смысла паутина.
Хотелось что-то изменить.
Хотелось начать дышать, дышать и наслаждаться, не думать – просто жить.
Через час она, удивив саму себя, подошла к компьютеру и заполнила странную форму.
«Подтверждаете ли вы, что находитесь в здравом уме и трезвой памяти?»
(Как такое можно подтвердить, когда каждый сумасброден по-своему?)
Да.
«Поставьте галочку, если принимаете ответственность за собственные действия и возможные последствия, находясь на Уровне: Магия».
Клик. Галочка в квадратике нарисовалась.
«Комиссия дает гарантию, что после прохождения Уровня, заявленное при входе будет вами получено, но не гарантирует сохранность вашего физического и умственного здоровья во время процесса прохождения».
Неприятно, но придется согласиться.
Заполненная форма по щелчку мыши улетела куда-то в бинарное измерение; на экране высветилось «О получении права на вход или о его отказе будет сообщено дополнительно».
Пальцы на пластиковом корпусе мыши дрожали.
Правда или же чья-то злая шутка?
Уровень: Магия.
О таком Марика никогда не слышала, но со странички становилось понятно одно: туда можно попробовать войти, загадать желание и постараться выйти. Если выйти удастся, то желание обязательно исполнится, а если возникнут трудности, всегда можно покинуть Уровень, использовав сигнал «экстренного оповещения об отказе». Уже что-то. По-крайней мере не застрянешь не пойми где навеки вечные.
Трепеща внутри от навалившегося чувства нереальности происходящего, Марика поставила пустой бокал в металлическую раковину и отправилась спать.
Все равно шутка. У Комиссии не бывает страниц, и никого Уровня: Магия не существует.
Ночь она проспала спокойно.
Глава 2
Понимание того, что найденная вчера веб-страничка и заполненная форма оказались вовсе не шуткой, пришло вместе с письмом, когда в свете солнечных лучей, падающих на кухонный стол, за которым Марика разбирала утреннюю почту, блеснула голографическая печать.
Тонкий конверт, дорогая бумага, выбитый на обратной стороне штрих-код. Бутерброд с ломтиком тунца, что Марика успела откусить, тут же застрял в горле; тело на мгновение сделалось безвольным – куда она встряла? Зачем вчера жала на непонятные кнопки, проставляла согласие по всем пунктам и вписывала домашний адрес?
Но вместе со страхом в сердце закралось и радостное возбуждение, адреналин экстримальщика, получившего право на участие в сложном ралли по бездорожью. Рискованный поступок, но тем и завораживающий.
Стопка, состоящая из счетов за электричество, приглашений на участие в модных показах и рекламных буклетов, тут же отодвинулась в сторону. Залитая утренним светом хай-тековая металлическая кухня с белыми изогнутыми спинками стульев наполнилась иллюзорным барабанным боем: итак, дамы и господа, что же внутри – одобрение или отказ?
Пальцы с идеальными, покрытыми кричащим красным лаком ногтями нервно оторвали скрутившуюся в свиной хвостик полоску, бросили ее на стол и достали сложенный вдвое лист. Глаза жадно впились в отпечатанные строчки:
«Для Марики Леви,
Сообщаем, что Ваша заявка на прохождение Уровня: Магия одобрена, и уведомляем о том, что по адресу Биссонет-драйв 8301 Вам надлежит прибыть в течение двенадцати часов после получения данного письма.
Для справок или отказа от участия используйте номер: L14 – 893-342-1472».
Далее шла еще одна переливающаяся печать.
Марика судорожно выдохнула.
Заявка одобрена.
Собирается ли она отказаться? Нет! Несмотря на грохочущее сердце и полную непонятных тревожных предчувствий голову. Сейчас она позвонит по указанному номеру, узнает, как следует подготовиться, и тогда уже отправится на Биссонет.
Город за окном привычно тонул в лучах утреннего солнца; начинался еще один летний день.
Долетевший в приоткрытую балконную дверь ветерок качнул занавески. Марике отчего-то показалось, что парус ее невидимой лодки надулся, сделался круглым и упругим, а на мачте распустил крылья флаг – символ начавшихся изменений. Бригантин нетерпеливо качнулся на волнах, желая тронуться в путь.
Голографическая печать отбрасывала на фарфоровую кружку бриллиантовые блики.
* * *
По телефону ответили сдержано и крайне уклончиво.
Возьмите с собой теплую одежду и обувь. Еду брать не нужно. Нет, на месте вас никто не встретит: прохождение проходит в пешем режиме. Что? Можно ли загадать не одно, а, например, два желания? Можно. Но подробности на месте.
На вопрос, сколько займет путешествие, не ответили вовсе, лишь бросили короткое «у каждого по-своему».
Темно-вишневый седан плавно катился по дороге; из радиоприемника лилась песня о любви. Марика успевала и подпевать, и следить за движением, и раздумывать о том, какое из желаний выбрать. Внутри, символизируя счастье, колыхались на веревочках невидимые воздушные шары. Праздник. Это же настоящий праздник, подарок себе любимой! Чудесный момент жизни, ощущение сладкой ваты на языке, золотой горизонт нового будущего.
Но что же выбрать?
Прямоугольный экран навигатора показывал, что до следующего поворота осталось девятьсот метров. Через густые бархатисто-зеленые кроны деревьев пробивались лучи полуденного солнца; по салону плыл запах прогретого асфальта, шин и растущих на обочине цветов.
Марика пошевелила босыми ступнями – так приятно чувствовать жесткие педали не подошвами туфель, а кожей. Слияние с машиной в этот момент кажется полным; плюс ко всему – мелочь, а приятно – не потеют ноги. Легкие теннисные кроссовки лежали на коврике у пассажирского сиденья.
Может, попросить пентхаус, как у Ричарда? Лучше, чем у Ричарда? Или сразу десяток миллионов, чтобы купить любые апартаменты города? А, может, отобрать уплывший к другой титул сценариста года?
Во рту сделалось гадко: то будет нечестно завоеванная награда, такая счастья не принесет. Мысли тут же перескочили со скользкой темы.
Интересно, а можно ли заказать абстрактную вещь, такую как «успех»? Или счастье в личной жизни? Или просто сказать: «хочу стать знаменитой!», и если да, то что случится тогда? Какие события нагрянут в жизнь? Или, например, востребовать неиссякаемого вдохновения длиною в жизнь? Не запарит ли оно, заставляя нестись к компьютеру по ночам и спешно заваривать бесконечно заканчивающийся кофе?
Марика упивалась размышлениями, ощущение счастья росло с каждой минутой. Жаркий день гудел пчелами, пестрел яркими клумбами, любовался короткими девчачьими юбками и журчал звонкими голосами фонтанных струй.
На что бы ни пал выбор, в одном она была уверена наверняка: ее желание БУДЕТ стоить того, чтобы пройти хоть самый крутой перевал, хоть переплыть реку из углей, хоть прошагать через непонятный уровень.
Навигатор оповестил о том, что приближается поворот.
На светофоре темно-вишневый седан ушел влево.
* * *
После просторной квартиры на восемнадцатом этаже это помещение казалось тесным, как собачья будка; не сразу поверилось, что одиноко стоящий в конце аллеи, заканчивающейся тупиком, приземистый домишко, скрытый буйно разросшимися кустами, и есть Биссонет 8301.
В прихожей пахло пылью.
Солнечный свет забылся, стоило шагнуть в полутемный коридор, через три метра закончившийся такой же темной квадратной комнатушкой, в углу которой находился деревянный стол.
Когда глаза приспособились к полумраку, Марика разглядела сидящую за столом седовласую косматую женщину и едва не попятилась: старуха точно сошла со страниц библиотечной книжки о древних сказаниях, почивших в историю народов мира. Под кустистыми бровями глаза-буравчики – яркие и пронзительные, не по-старушечьи внимательные. В углу деревянная лавка, под лавкой разных размеров высокие сапоги, обтянутые мехом, (все потертые и разношенные), на доске, служившей седалищем, приваленный к стене грязно-бежевый рюкзак, покрытый пятнами.
Марике показалось, что она попала в потусторонний мир: за стенами сверкающие высокие небоскребы, новомодные супермаркеты, дорогие авто и занимающиеся бизнесом люди, а здесь затхлость, пропахшие воском стены, тишина (если не считать свистящего дыхания из-за стола) и старинное барахло, в беспорядке развешанное по стенам и рассованное по углам.
Ей, одетой в легкую блузку от Наррано и белые хлопковые брюки, сделалось неуютно. Почти страшно
– Это вы звонили с утра? – скрипучим голосом спросила бабка.
Марика кивнула. Все сильнее хотелось выскочить обратно за дверь – как Комиссия могла быть связана с «этим»? Даже самый примитивный офис смотрелся бы куда приличнее, чем затесавшийся в тупике сруб с «каргой» внутри.
Карга тем временем смотрела на Марику с полнейшим равнодушием.
– Теплую одежду принесли?
У ног с шорохом лег объемистый пакет.
– Да, тут зимняя обувь, штаны, кофты и шуба…
– Шуба?
Старуха цокнула языком и покачала головой, мол, и где вас берут, таких безмозглых?
– Но вы же говорили, возьмите, что потеплее.
Скрипнул рассохшийся стул – «администраторша» вылезла из-за стола, приблизилась и крючковатым пальцем указала на мешок.
– Покажите.
Марика не стала выказывать удивления, просто вывалила вещи на пол – свернутая на дне шуба приземлилась поверх кучи с мягким шорохом.
Бабка принялась деловито рыться в вещах, будто принимала подачку для беженцев.
– Так, шубу оставите здесь, не пригодится, только испортите, обувь тоже не подойдет, кофту наденете на себя, штаны поверх колгот, белье переложите в рюкзак.
Куча превратилась в комковатый блин из разбросанной по полу одежды; Марике захотелось топнуть ногой – как можно так обращаться с чужими вещами, тем более дорогими? Да одни эти штаны стоят, как весь этот затхлый домишко!
Спорить, тем не менее, она не решилась.
– Вещи отнесете обратно в машину. Вы же на машине? – Удовлетворившись кивком, бабка направилась обратно к столу. – Оставите машину на парковке, вернетесь сюда и получите дальнейшие инструкции. Все понятно?
– Понятно.
Марика принялась собирать «отбракованное» обратно в пакет.
Десятью минутами позже вопросы возобновились.
– А что еще в рюкзаке?
– Инструменты, которые помогут в прохождении. Рыться в нем будете позже! – Бабка повысила голос, Марика застыла, так и не расстегнув верхний пластмассовый зажим. Под пристальным взглядом натянула лямки обратно на плечи и скуксилась, вдыхая запах толстовки, что ей выдали вместо отправившейся в багажник машины шубы. Толстовка оказалась широковатой в плечах и невыносимо теплой – вдоль позвоночника потекли струйки пота.
– Пять желаний. Вы сказали, что у вас пять желаний, поэтому вот, я выдаю вам пять семечек («Вот, жадина! – говорили глаза-буравчики. – Вот ты с собой еще намаешься!»). Бережно храните их в отдельном кармашке. Придет время, и вы узнаете, куда и зачем их нужно помещать, а пока не потеряйте! Если потеряете, пеняйте только на себя, Уровень для вас ничего не исполнит. И помните, желания можно передавать другим. Если вы, конечно, встретите этих самых других…
Меховые сапоги, натянутые поверх двух пар носков, казались гирями; зимние ботиночки на каблуках старая ведьма забраковала.
Марика мысленно потрескивала от ярости: тащиться на Уровень в чужих шмотках, с рюкзаком, в котором не пойми что лежит, да еще и желания отдавать? Ну, уж не бывать этому! Можете не беспокоиться, глаза выцарапает, но не отдаст.
– Про кнопку экстренной эвакуации помните? Желания четко сформулировали? Как пройдете (бабке, очевидно, хотелось сказать «если», но притянутая за поводок вежливость одержала верх), вернетесь в это же самое помещение и счастливо поедете домой. Все понятно?
Понятно было не все, но вопросы по поводу того, что именно ожидает на Уровне, администраторша пресекла на корню.
– Так, форму вы подписали, когда заполняли ее… семечки я вам дала… – Узловатый палец почесал кончик длинного носа. – …рюкзак выдала, одежду и обувь тоже. Вот вроде бы и все. В путь.
Марика почувствовала, что вновь трусит, посмотрела на невысокую деревянную дверь и вросла в пол. Ладони сделались клейкими, сердце загрохотало с отчаянием.
Что там? Куда она ведет?
Пальцы сжали мешочек с семечками – решимости прибавилось. Вот оно, ради чего. Хорошие желания, чудесные, просто золотые. Она не отступится теперь, когда их осуществление так близко. Не здесь, на пороге, не за ним.
– Дадите какой-нибудь совет на дорогу?
Бабка поджала губы и покачала головой.
Ну, и ладно. Сама.
Марика сделала шаг вперед и потянула за металлическое кольцо – толстокорые деревянные врата заскрипели, поддаваясь.
* * *
Когда очередная претендентка на завоевание мира исчезла за дверью, седовласая распорядительница по имени Изольда Штамм какое-то время покачивалась на стуле, смотрела прямо перед собой и крутила в пальцах изогнутую скрепку.
На стене привычно тикали высокие старинные часы, ходил из стороны в сторону тяжелый маятник. Через десять минут раздастся глубокий бархатный «бом», а за ним еще один.
Изольда отвела взгляд от циферблата.
Молодые, красивые, небедные…
Куда идут? Зачем? Чего в жизни не хватает? Кто-то довольствуется малым, а кто-то не умеет быть благодарным ни за крышу над головой, ни за хлеб на столе, ни за сундук золота. Дай им большего, и все тут. Где зарыта разгадка – в генах, в среде обитания, в Пути, который каждый должен пройти?
Что толкнуло ее, эффектную молодую женщину, на прохождение испытаний? Ведь не уродлива и не больна. Разве что головой от вечного недовольства собой…
