Текст книги "Запретный поцелуй. Тайна дебютантки (СИ)"

Автор книги: Вероника Крымова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

6-2

Молодая женщина прижала ладони ко рту, дабы заглушить рвущийся наружу крик, полные ужаса глаза взирали на воскресшего мертвеца. Она попятилась назад, а Эйден медленно настигал.

Острая вспышка страха постепенно гасла,  недоверие испарилось, уступая место опустошенности и равнодушию. Эйден осторожно погружал сознание женщины в спокойный, безмятежный сон.

Вербум. Сильнейший маг. Базовые руны, заключенные в каждой букве древнего алфавита, рождали заклинания. Слова, открывающие путь волшебной силе, воплощали в материальный мир, любое, его самое запретное желание. Магические знания, передавалась по наследству, но только вербумы рожались у высшей знати, при условии что отец и мать являются носителями колдовской крови.

К счастью в миссис Парсенс не было ни капли маги, иначе она не позволила бы Эйдену так быстро проникнуть в глубины ее сознания, дабы позволить с лёгкостью узнать о том, что произошло в ту роковую ночь.

Появление холостого и обаятельного доктора в провинциальном городке, не на шутку взбудоражило его незамужних жительниц. Девицы на выданье стали выдумывать несуществующие болезни, отчаянно пытаясь познакомиться поближе с привлекательным Дугласом. Было в нем нечто такое…заставляющее всех дам, независимо от возраста терять голову в его присутствии.

Дуглас никогда  не рассказывал, почему владея практикой в столице, он спешно покинул ее и вернулся в город детства. Здесь родился и вырос его отец, весьма уважаемый в городе врач, старшее поколение горожан помнили порядочного и талантливого целителя, поэтому весьма приветливо приняли его сына .

Молодой вдове отчаянно требовалась работа, после смерти супруга, она  нуждалась в деньгах, а так как до замужества работала медсестрой в госпитале, то решила попытать счастье на открывшейся вакансии ассистентки доктора Кларка. Сколько прошло времени? Месяц, недели, быть может несколько дней…Насколько быстро мисисс Парсенс попала под его обаяние, словно неопытная девчонка?  Не важно, главное ей хватило опыта понять – Дуглас с удовольствием зовет ее в свою постель, но жениться собирается на другой. Мисс Шерил Брукс, дочь мэра, насколько вредная и подлая девица, настолько и богатая. Вернее всесильный папенька, родство с которым открывало бы все двери для провинциального доктора.  Именно Дуглас убедил свою ассистентку принять предложение невесты, шпионить за ним, а потом самолично писал отчеты для ревнивой Шерил. Вот и в этот вечер, лежа в постели, они смеялись, пили вино и сочиняли записку. Миссис Парсенс не спрашивала у любовника, стоит ли жениться на такой неуравновешенной особе, ведь даже не будучи женатыми, юная мисс Брукс контролирует каждый его шаг, что же будет после брака? Ответ был очевиден – деньги и связи ее батюшки, они скрашивали любые недостатки Шерил. Правда сам мэр не горел желанием породниться с мистером Кларком, даже подослал молодчиков с дружеским советом и близко не подходить к его любимой дочке, поэтому приходилось встречаться тайной.

Несколько дней назад Дуглас внезапно признался,  что теперь ему вовсе не нужно терпеть капризы Шерил, он и без ее папаши разбогатеет, только вот, сколько ни расспрашивала его любовница – подробностей не раскрыл, даже отругал, за то, что та лезет не в свои дела.

6-3

В ночь убийства они были вместе. Лия Парсенс пришлю к возлюбленному, но тот оказался не приветлив и заявил – встречи должны прекратиться. Неужели Дуглас охладел к ней? Интуиция подсказывала – дело в другой даме, и явно не в  истеричной невесте. Нет. В этот раз все по-другому, возможно прожжённый ловелас влюбился впервые в жизни.

Непрошенные, обжигающие слезы потекли по щекам.

– Я тебе никогда ничего не обещал,– брезгливо бросил Дуглас.– Если бы знал, что ты такая же, как все, никогда не завел бы эту интрижку.

Вопреки здравому смыслу, покинутая возлюбленная ощутила горечь. Ведь она и правда не надеялась на обручальное кольцо и признания в любви, но весьма цинично прервал их отношения, выбросив ее из своей жизни как использованную вещь. Удар по самолюбию для любой женщины.

– Всевышний, только посмотри на себя! Краска потекла с ресниц и теперь ты выглядишь как посмешище.

Перед глазами встала мутная пелена, Лия добрела до ванной комнаты и нарочно резко хлопнула дверью.

– Подлец…какой же ты подлец Дуглас Кларк…

Руки тряслись, пальцы вцепились в полотенце и сорвали его с крюка, оборвав петлю.

– Быстро же ты нашел новую грелку для постели, интересно кто это? Девица Ларснов? Она на прошлом приеме отчаянно строила глазки молодому доктору, хотя нет…менять одну взбалмошную дамочку на другую этот прохиндей точно бы не стал. Тогда кто?

Обиженное шипение потонуло в скрипе открывающегося крана. Вода хлынула в раковину.

– Посмешище…я для него посмешище…

Не уставая повторять по себя обидные слова, она вновь покрутила кран. Да что же за ерунда?! Почему так холодно. Вместо теплой воды, текла студеная, словно бралась из горного ручья, а не из городского водопровода. Лия моргнула и непонимающе уставилась на тонкую струйку, через мгновение застывшую прямо на ее глаза.

В этот момент раздался сдавленный крик. Лия развернулась и, спотыкаясь бросилась в спальню, но тут же остолбенела, не в силах сделать ни шага. Ей оставалось лишь в ужасе наблюдать за тем, как доктор падает на колени, его кожа покрывается коркой льда, взор стекленеет, а посиневшие губы застывают в немом изумлении.

Сердце женщины сжималось от страха, она приблизилась к неподвижной фигуре и протянула руку, дотрагиваясь до щеки, словно превратившейся в хрусталь.

– Ду-дуглас,– тихо позвала она, в отчаянной, безумной попытке пробудить его.

Но ответом ей отозвались лишь тяжелые шаги, чьи-то сапоги ступали по обледенелому полу.   Не помня себя от накатившего ужаса, Лия бросилась прочь, влетела в ванную комнату и захлопнула дверь. Трясясь словно лист, сорванный с дерева осенним ветром, она прильнула к замочной скважине, пытаясь разглядеть появившегося в комнате незнакомца.

Высокий, закутанный с головы до ног в плащ, глубокий капюшон скрывал лицо. Таинственный маг прошел мимо застывшего Дугласа, даже не удостоив того взглядом, и направился прямиком к его письменному столу. Послышался срежет, верхний ящик полетел на паркет, бумаги колодой карт рассыпались по комнате,  следом последовал еще один, потайной. Вот его маг внимательно осмотрел  и достал маленькую шкатулку. Пальцы, затянутые в кожаные перчатки нетерпеливо открыли крышку и тут же со злостью кинули на столешницу. Шкатулка оказалась пустой. Развернувшись, таинственный незнакомец принялся исследовать шкаф, вытряхивая все, что опадется ему на пути, даже горшок с цветком, стоявший на полке скинул на пол, после чего  после чего резко остановился и посмотрел в сторону двери, ведущей в ванну. Лия пригнулись, отчаянно кусая губы и ожидая разоблачения. Вновь послышались шаги, на этот раз затихающие. Он ушел. Ушел.

Вспоминая недавние события, миссис Парсенс вновь занервничала, ее сознание билось в конвульсиях пережитого кошмара. Эйден ослабил чары, выпуская женщину из клетки своего контроля.

Странно, что убийца оставил в живых свидетеля. Кэнтор не мог он не почувствовать присутствие другого человека. Возможно, посчитал Лию ее опасной для себя. Значит, Эйден зря рассчитывал на  ценную информацию. Снова пустой след. Нить оборвалась.

– Ты не Дуглас,– отшатнулась Лия, взирая на открывшего свои истинный облик мага.

– Тише, я не причиню тебе вреда,– успокаивающий шепот коснулся уха, заставляя вдову поверить в то, что Эйден не тронет ее. Нет, он не такой, он не убийца…

– Тот, кто убил Дугласа, он ведь что-то искал…вам тоже это нужно?– пробормотала Лия.– А ведь тот…человек, он тщательно искал, везде искал…полиция подумала, что вор только в спальне орудовал, но я заметила нечто странное…

Внезапно маг напрягся. Искра чужой магии вспыхнула где-то рядом, на расстоянии нескольких метров. Десять, девять, восемь...два, один… На окне расцветал ледяной узор, стекло треснуло, сильный порыв ветра вместе с осколками влетел в комнату, а на подоконник вспорхнула серая невзрачная птица. Встряхнув, покрытыми изморозью крыльями, флейя открыла клюв и запела.

6-4

Магия кэнтора воплощенная в мелодии, растекалась под сводами комнаты. Дуновение стужи коснулось лица, обжигая щеки, с губ сорвалось облачко пара. Холодно. Нестерпимо холодно.  Чары сплетались со звуком, легкая занавесь покачнулась на окне, наливаясь тяжестью. Тонкая вуаль портьер застыла, покрываясь льдом и соскользнула с петель, разбиваясь в дребезги.

Лия завизжала, бросаясь к дверям, но Эйден успел перехватить ее, не позволяя сделать ни шагу. Как раз вовремя. Вокруг них стала наливаться стена холода, неумолимо пожирая все на своем пути. Потертая паркетная доска трещала, покрываясь льдом. Женщина всхлипнула, повиснув на руках мага. Ночные кошмары предстали наяву. Сколько раз ей это снилось? Каждую ночь…

– Я не хочу умирать,– обреченно прошептала она, прижимаясь дрожащим телом к магу.

Торопливый четкий шепот. Слова утешения? Нет. Лия не понимала ни слова, лишь сглотнула колючий ком, ставший в горле, и зажмурилась от накатившего страха.  Золотистые искры магии, подчиняясь воле Эйдена, взвелись в воздух, оформляясь в силовой щит, смертельный холод ударился о невидимую преграду и растекся по воздуху, плавно обвиваясь вокруг ледяным кольцом.

Сияющая золотом сеть опустилась на птицу, нить стянула клюв и флейя затихла, но ледяная магия продолжала наступать со всех сторон, неистово биться в защитный круг. Эйден прислушался к собственным ощущениям, пытаясь найти источник чужой силы. Он где-то рядом. Совсем близко…

Вербум  решительно шагнул вперед, к раскачивающейся на петлях входной двери. Волна холода, словно свора волков, следовала за ним по пятам, продолжая в бессильной ярости вгрызаться в воздух.  Эйден дотронулся до деревянной створки, резко распахивая ее. На улице царила зима. Вернее так могло показаться на первый взгляд. За скрипучей калиткой бушевал снежный вихрь, внутри которого находился всадник. Черный жеребец стоял не шелохнувшись, точно так же как и мужчина, застывший в седле, словно изваяние.  Только внимательный взгляд мог заметить нечто странное – подрагивающие длинные пальцы, незнакомец перебирал ими, словно играл на фортепиано.

Эйден напряженно вглядывался в своего врага. Дорожный плащ, глубокий капюшон, а там где должно виднеться лицо клубилась тьма. Иллюзия, искусная маскировка, не позволяющая никому заглянуть сквозь нее, чтобы увидеть истинное обличие. Длинные пальцы продолжали скользить по невидимому инструменту, чары  вспыхивали ярким синим цветом, очерчивая невидимые глазу клавиши и тут же рассыпаясь в прах.

Ненависть жгучим ядом закипела в крови.  Долгожданная добыча. Как же долго Эйден искал его? Целый год…Ничтожно мало для целой жизни, и непозволительно много для души, жаждущей отмщения.  Одно мгновение, пару жалких секунд и Эйден расквитается с ним за все, но вначале он заставит его ответить на один единственный вопрос.

Заклятие ударило наотмашь, едва не выбил колдуна из седла, жеребец заржал, но не сдвинулся с места, кэнтор  покачнулся, музыка на мгновение смолкла, но тут же зазвучала с удвоенной силой. Поднялся ледяной ураган, снося все на своем пути, вырывая с корнем прогнивший забор, срывая с  крыши черепицу. В этот момент раздался душераздирающий крик из дома. Защита пробита, а это значит, миссис Парсенс сейчас умрет.

Эйден выругался, сцепив зубы, призвал магию, чары сплелись вокруг врага калейдоскопом рун, стягивая сетью. Вороной конь громко заржал и принялся брыкаться, пытаясь сбросить силовые путы.  Маг обернулся к дому, откуда доносились душераздирающие крики. Медлить было нельзя. Он понимал, чем рискует, но не мог поступить иначе. Эйден развернулся и побежал к Лие. Женщина уже была без сознания, корка льда покрывала кожу, словно стеклянная скорлупа.

– Дыши, ну же…

Сияющие магической силой, искры мягкими волнами накрыли несчастную. Из ее груди вырвался свистящий вздох. Потом еще один. Жива.

Эйден уже знал. На улице никого нет. Его враг ушел. Музыка смолкла.

Зачем он явился сюда? Убить Лию? Нет, он пришел, чтобы увидеть воскресшего Кларка. Возможно, следил за ним от дома Кристель. Значит у Эйдена остался шанс найти его. Но теперь дело осложнено тем, что неведомый враг знает, что настоящий доктор мертв, а на его пути встал сильный маг.

Глава 7

 Все наши домочадцы, включая призрака и экономку, по совместительству исполняющую обязанности шпиона моего не дорогого дядюшки, разбежались по своим комнатам, надежно заперев двери. Наивные! Маленькие юркие мышки, словно по волшебству просачивались в узкие щели, активно заполняя пространство особняка. Пушистые вредители  были везде и всюду, даже забирались вверх по градинам и пикировали на головы несчастных, пугая и без того шокированных слуг. Мышки пушистой белой волной сновали по паркету, выискивая жертву. Бедняга Эндрю, явившийся на крики да, вынужден был спасаться бегством, негодные зверьки загнали беднягу в кладовку, на старую стремянку. Время шло, и небольшой отряд грызунов  превратился в целую армию.

– Куда же запропастился мистер Кларк?– вопрошала Хейзл, отважно отмахиваясь веником от маленьких вредителей.

Один из мышат вцепился зубками в ножку трюмо и принялся активно его грызть, явно смакую ценную породу древесины, а вскоре его друзья последовали примеру юного гурмана.

Вот именно, где бродит Эйден?!– размышляла я.– Без магии мы вряд ли справимся с этой пушистой катастрофой. Хотя…

На мгновение я задумалась. Таинственный фальшивый муж не единственный маг в этом доме.

– Хейзл, помоги мне пробраться к выходу,– попросила я, решительно спрыгивая с дивана, на котором просидела весь последний час, словно в дрейфующей спасательной лодке, посреди моря хаоса.

– Да как же…куда вы так спешите, леди Кристель?– всполошилась горничная, растерянная наблюдая как я подобрав юбку, осторожно ступаю по полу, стараясь не думать о маленьких лапках, то и дело семенящих по моим туфлям. Потребовалось добрых двадцать минут, прежде чем я смогла дойти до маминой мастерской. Отперев комнату, вдохнула спертый запах пыли, и едва уловимый аромат медовых красок. Здесь все осталось так же, как при матушке, на своих местах. В центре все еще стоял мольберт с незаконченной акварелью. Я не решалась убрать его, будто ждала, что художница вот-вот вернется и закончит свою работу. Но, к сожалению, этому уже не суждено случиться. Настало время прощаться с прошлым. И сейчас самый подходящий момент.

Рука чуть дрожала, когда я дотронулась до бумаги, нежно провела  подушечками пальцев по акварельным лепесткам незабудок, выписанным с любовью и мастерством потомственной чаровницы. Картина создавалась в подарок дочке одной из подруг, цветы должны были висеть в детской, отпугивая неприятности от малышки. Жаль, что ее так никто и не увидит. Можно было бы попробовать ее закончить самой, но…

Тяжелый вздох вырвался из груди, сердце сжалось тисками скорби. За те месяцы, прошедшие с трагедии, я ни разу даже не помышляла вновь начать колдовать. Нельзя…

Страшные воспоминания невольно уносили меня в тот погожий летний день. Я все еще помню чистоту ясного неба стояла и сияние солнца, греющего теплыми лучами беседку, в которой любила читать мама. После обеда, она позвала меня к себе.

– Кристель, мы не закончили с благими рунами.

– Мам, ты же знаешь…нельзя…

– Вздор! Ты должна продолжить учебу, профессор Элмерз советует получить теоретические знания в полном объёме.

Родители вели переписку с уважаемым ученым, посвятившим свою жизнь магической науке. Мы даже собирались в столицу по его приглашению, но  недавно он неожиданно прекратил отвечать на письма, видимо потерял интерес и нашел более важные дела.

– К тому же я вызубрила все, но у меня все равно не получилось даже простейшее заклятье,– раздраженно буркнула я.– Бесполезно.

– А ну-ка, дай взглянуть.

Я нехотя протянула блокнот, и мама принялась изучать графический рисунок, выполненный карандашом.

– Ничего не получается, обычная картинка,– виновато пробормотала я, стесняясь своего уродства.

Угораздило же меня родиться фрилом!  Родители старались не подавать виду, но я же видела отчаянье в глазах мамы каждый раз, когда я вновь и вновь пробовала разбудить свой дар, пока, наконец, все окончательно не поняли – я редкая аномалия, собственная магия отказывается признавать  меня хозяйкой, грозясь однажды уничтожить.

– Конечно обычная, ты же допустила простейшую ошибку,– хмыкнула мамуля.– Ты вечно путаешь эти руны, дай-ка я исправлю.

Леди Карина взяла карандаш, а я словно заворожённая наблюдала за тем, как  рождается волшебство. Солнечные зайчики, мерцающие от граней длинных золотых серег, вдруг воспарили в воздух, оформились в силуэты бабочек и взлетели ввысь.

– Получилось,– захлопала я в ладоши.

– Я вижу, у моих девочек прекрасное настроение, как на счет прогулки к реке? – полюбопытствовал папа.  Он стоял на дорожке, ведущей к беседке. На лице сияла счастливая улыбка, зеленые глаза лучились гордостью и любовью. Именно таким я его и запомнила, счастливым…

А затем произошло нечто страшное. Жуткий кошмар ворвался в мою жизнь, окрасив дни в багрово-грязные тона. В груди нестерпимо зажгло, словно я глотнула кипятка и потеряла возможность дышать. Из груди вырвался крик, полный боли и отчаянья, отец кинулся ко мне и последнее, что я помню ослепительная вспышка света. Очнулась я только через несколько дней, зеркала особняка были уже завешаны траурной тканью, а в моем сердце навечно поселилась боль утраты и черное колючее чувство вины.

Я видела осуждающие взгляды. Страх, любопытство, снисхождение… Да, меня утишали, пожимали руки, но за спиной нещадно злословили, называя убийцей.

Одинокая слезинка скатилась по щеке, и я ощутила на губах вкус соленой влаги, вперемешку с горькими воспоминаниями. Все что осталось у меня от того дня, это две урны с прахом и белые шрамы витиеватых узоров на теле. Иногда к ним добавлялись новые завитки…

Еще недавно полная решимости, я неловко топталась у мольберта.

А если не получится? Хотя о чем это я, наверняка не получится…

Из задумчивости меня вырвал мышиный писк. Грызуны достигли меня и в мастерской. Последней каплей стала одна настойчивая хвостатая особа, решившая закусить маминой любимой кистью.

Ну, уж нет!

Мстительно сощурила веки, достала из ящика стола белоснежный лист пергамента, и принялась выводить рисунок. Лучше всего мне удавались натюрморты, фрукты, овощи. Вот и сейчас я старательно выводила пупырчатый огурчик, заключая в движения мазков руны. Магические символы сплетались в заклинания, воплощая магию. Я так увлеклась процессом, что не сразу услышала громкий хлопок, а скоро разразился целый калейдоскоп звуков, лопающихся мыльный пузырей. Мышки стали исчезать, оставляя вместо себя россыпь золотистых искр.

Получилось! Я справилось. Внутри у меня все ликовало.

Мама, ты бы мной гордилась. Жаль, что ты не видишь этого…

Рваный вздох. Еще один. От радости становится тяжело дышать. Горло наливается свинцом. Нужно немножко отдохнуть, я славно потрудилась. Я справилась…Ноги подкашиваются от радости… или от слабости? Ох, что-то голова закружилась, надо присесть. Немного передохнуть….

Кожа пылала, в груди пекло, я словно горела изнутри, во рту пересохло, я едва могла двигаться, а попытавшись сделать шаг, тут же  рухнула на колени. Тело вновь скрутила судорога невыносимой боли. В глазах потемнело, мастерская попылал перед глазами, очертания мебели растеклись туманом.

Всевышний, как же больно. Как никогда еще не было.

Внезапно дверь открылась, на пороге показался темный силуэт. Кто это? Хейзл? Я хотела крикнуть, чтобы девушка бежала от меня, бежала как можно дальше, пряталась, спасалась от того жара, который вот-вот испепелит мня дота, но потрескавшиеся губы еле двигались.

– Кристель,– встревоженный шепот проник в сознание, отрезвляя.

Я ощутила прикосновение сильных рук, послышался трек рвущейся ткани, острое лезвие кинжала нещадно кромсало платье, оставляя меня в лишь корсете и короткой сорочке.

Эйден, – короткий, судорожный вздох.

– Я здесь…сейчас…все будет хорошо…

Он подхватил меня на руки и относ в ванную комнату. Холодная вода хлынула по мрамору, наполняясь до покатых краев.

– Я умру?– голос звучал слишком жалобно, хотя я изо всех сил старалась казаться равнодушной. Какой смысл бояться неизбежного? Его надо просто принять.

– Нет. Не сегодня, прозвучало хлесткое.

Боль утихла, мутная пелена рассеялась, и я смогла посмотреть в льдисто-серые глаза.

– Почему?– наконец произнесла я.–  Почему именно я? За какие прегрешения Всевышний проклял меня, и я родилась фрилом?

– Ты не фрил.

Горькая усмешка. Он старается утешить. Нелепо. Я не ребенок и способна принять правду.

– Разве ты не видел…

– Вот именно, что видел. Ты нейтрализовала чары. Сохранила  колдовать, а будучи фрилом…кстати, разве вас не консультировали по этому поводу?

Вместе с облегчением от ушедшего жара, пришла неловкость, тонкая ткань сорочки намокла и обтягивала тело, словно вторая кожа.

– Отец верил, что есть надежда на жизнь. Некий мистер…точн не помню фамилию, ах да, мистер Элмерз обнадежил родителей, но перед тем как…в общем дальше переписки дело не пошло.

– Профессор Лоуренс Элмерз? Если это он, то речь о весьма уважаемом  ученом. Так, что он говорил?

– Я не знаю,– растерянно пробормотала я.– Дядя Максимилиан почти полностью опустошил кабинет отца, увез все бумаги, все документы до единого. Я не могла помешать, была не в том состоянии, а когда пришла, в себя все уже было разорено.

– Ясно, – короткий ответ.

– Я…не мог бы ты выйти, мне нужно…

Попыталась встать в ванне, но попытка закончилась нелепым возвращением обратно в воду. Я слишком слаба.

– Выйди пожалуйста,– вновь жалобно попросила я.– Я тут еще немножечко полежу, мне уже почти полегчало. Честно.

– Тебе надо отдохнуть и выспаться.

– Я не хочу спать, – запротестовала я, неожиданно зевая во весь рот.

Сильные, увитые венами руки вновь подхватили меня,  а я даже не смогла запротестовать, борясь с накатившей дремотой.

– Обещай больше никогда не применять магию ко мне, без согласия,– едва слышно вымолвить я, прежде чем окончательно погрузиться в мир сновидений.

О бещаю.