Текст книги "Порочный святой (ЛП)"

Автор книги: Вероника Идэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Волчий хор свистит вокруг нас.

Когда я целую ее, меня одолевает желание перекинуть ее через плечо и отнести в свою спальню. Она пахнет невероятно, и я поглощаю тихие звуки, которые ускользают от нее.

Боже, мой член проснулся, черт возьми. Апатия, цепляющаяся за меня, исчезла. Я немного обрел себя прежнего и это то заставляет меня ухмыляться, глядя на ее пухлые губы.

От одного поцелуя я готов к действию.

Я собираюсь трахнуть ее так хорошо, что она не ходить прямо в школу в понедельник.

За всю ночь мой член не проявлял никакого интереса к девушке. Приятно снова оказаться на вершине, пока я чертовски целую огненную маленькую распутницу в своих руках.

3

ДЖЕММА

Деваться некуда.

Мое тело прижато к его телу.

Он положил одну большую руку на мою задницу, сжимая ее, а другой обхватил мою шею, чтобы удержать меня на месте, пока он требует мой рот.

Поцелуй жадный.

Мой мозг не может двигаться по прямой, потому что от того, как его язык проникает за мои губы, у меня подгибаются пальцы на ногах. Когда наши языки соприкасаются, его низкий рык вибрирует в моем теле и вызывает пронзительный импульс тепла.

После того, что я пережила, я потрясена ответным волнением, бурлящим в моих венах.

Это противоположно тому, как я представляла себе свой первый поцелуй. Сладкое, мягкое прикосновение губ, которое я себе представляла, вспыхнуло, опаленное реальностью этого злобного, собственнического натиска жара.

Когда рука пещерного ублюдка скользит по моей заднице и впивается в пояс моих джинсов, мозг, наконец, приходит в себя. Я резко вдыхаю и сильно прикусываю губу засранца.

Это производит желаемый эффект. Он со стоном отпрыгивает назад, отпуская меня, чтобы прижать пальцы к губам. Надеюсь, она чертовски болит.

–Так вот чем ты тут занимаешься? – Я сплюнула, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Просто ходишь вокруг и целуешь каждую девушку, как будто она принадлежит тебе?

Удивление на секунду промелькнуло на его лице, но он тут же смахнул его.

Теперь, когда он не нападает на меня со своим незваным поцелуем, я могу хорошо его рассмотреть.

Вот дерьмо.

Грабитель моего первого поцелуя – проклятый футбольный капитан Лукас Сэйнт. До сих пор не поняла, как дверь спортзала открывается без засовов, но я узнала, что этот парень здесь король. Вся школа поклоняется ему.

Лукас высокий – выше моего брата на шесть с лишним футов – со светло-каштановыми волосами и притягательными голубыми глазами. У него широкие плечи, а руки, которыми он обхватил меня, просто скульптурные.

Его глаза сверкают, а рот искривляется в греховном изгибе, когда он окидывает меня оценивающим взглядом.

– Дорогая, каждая девушка здесь моя. И каждая девушка в этом городе знает об этом.

Лукас трогает нижнюю губу большим пальцем. Она краснеет. Я заставил его истекать кровью.

Так тебе и надо, придурок. Я скрещиваю руки.

Его веселье растет. Он смотрит на меня, как на собаку, выполняющую милый трюк.

– Все они в конце концов бросаются на меня. – Лукас беззаботно пожимает плечами. —Тебе лучше встать в очередь, иначе у нас будут проблемы.

Этот самодовольный мудак!

Я скриплю зубами, я все еще чувствую его вкус.

– Это не случится. – Чтобы доказать свою точку зрения, я отвечаю на его взгляд своим собственным и кривлю губы. – Никогда.

Лукас фыркает и обхватывает меня за плечи. Я извиваюсь, пытаясь отстраниться от него, но он сильный и держит меня, не напрягаясь.

Когда я толкаю его локтем в бок, я наталкиваюсь на твердые мышцы и подтянутое телосложение атлета. Горячие струйки его раскатистого смеха проносятся по моей коже.

Он дергает за мои волосы и жестом показывает на гигантские украшения из надувных шаров. – Это мой день рождения, ты знаешь.

Я моргаю. – И?

–Давай назовем это моим подарком. – Лукас щиплет меня за щеку и смотрит сверху вниз. – Хотя, я не откажусь, если ты захочешь подарить мне что-нибудь еще. Восемнадцать – знаменательный день рождения, так что ты можешь подарить мне что-нибудь... – Лукас проводит кончиками пальцев по моей щеке и прослеживает вырез моей футболки, – что-то большее и ярче, чем поцелуй.

Когда я извиваюсь, он крепче прижимает меня к себе. Из меня с шипением вырывается разочарованный вздох. Нос Лукаса упирается мне в висок, а изящный наклон его рта касается моей щеки.

– Насколько я понимаю, ты задолжала мне поцелуй за то, что пришла на вечеринку, —бормочет он.

– Да иди ты на хуй, – рычу я.

Лукас отпускает меня и зарывается пальцами в мои волосы, чтобы удержать рядом. Я могла бы убежать, но в итоге меня бы просто выдернули за волосы. Его взгляд пробегает по моему телу, и он ухмыляется. Вся аура Лукаса – самодовольная и нахальная.

– Мы можем сделать и это, милая.

Неверие, которое обрушивается на меня, настолько глубокое, что мне требуется мгновение, чтобы осознать всю наглость этого парня. Мутный красный гнев вливается в мое зрение и я хочу стереть эту гребаную ухмылку с его лица.

Как Лукас смеет думать, что я что-то, что он может легко получить. Должно быть, он привык получать все, что хочет и когда хочет.

Ну, жесткое дерьмо, приятель.

Я не из тех девушек, которые будут прыгать по щелчку его пальцев, одариваю его резкой ухмылкой и наслаждаюсь тем, как он следит за моими губами. Я со всей силы топаю по его ноге, вдавливая каблук в пальцы. Удовлетворение расцветает в моей груди, когда Лукас издает удивленное ругательство и отпускает меня.

– Какого х...

Прежде чем он успевает нанести ответный удар и использовать свою силу, чтобы снова вывести меня из строя, я бросаюсь прочь из зоны досягаемости.

Алек стоит в стороне с нечитаемым выражением лица. Я хватаю его за рубашку и тащу его за собой, пробираясь сквозь стервятников драмы, прохожу мимо людей, которые не уходят с моего пути. Проклятия по поводу пролитых напитков следуют за мной.

Посмотрите, не все ли мне равно. Я – девушка с миссией убраться с этой вечеринки.

Когда мы подходим к большой стеклянной двери, я оглядываюсь через плечо и взгляд Лукаса устремлен на меня с точностью охотника. В его глазах есть что-то такое, что вызывает во мне тревогу.

Мои губы искривляются в кислой гримасе презрения. – Пойдем, Алек.

Мой брат следует за мной, не говоря ни слова, пока мы оставляем вечеринку позади.

4

ЛУКАС

Это не Хизер.

Это первая мысль, которая пришла мне в голову после того, как она прикусила мою губу.

Вторая мысль, настойчиво бьющаяся в моей голове, проста: хочу.

После того как незнакомая красавица разрывает зрительный контакт и исчезает в ночи, я потираю губу и смотрю ей вслед. Там, где она меня укусила, болит.

Огонь разгорается в моем животе и прогоняет шум вечеринки. Во мне вспыхивает ревность из-за того, что она ушла с новым парнем в команде. Что у него есть такого, чего нет у меня?

Мой интерес разгорается, когда я посасываю разбитую губу. Туман держал меня в плену всю ночь – туман, который понемногу подкрадывался в течение лета, – но теперь я снова жив и мир обретает кристальную четкость.

Воплощенный инстинкт заставляет меня добиваться от этой девушки еще одного поцелуя, пока она не изменит свою мелодию и не скажет мне «да».

Бишоп стоит ближе всех, его пристальное внимание мелькает между мной и открытой стеклянной панелью.

– Кто это был?

– Новенькая, – отвечает Бишоп, пожимая плечами. – Она сестра Тернера, согласно досье, которое я стащил для тебя, когда он пробовался.

Моя бровь приподнимается, и я рассматриваю ее красоту на фоне черт Тернера. —Близнецы?

Это заставляет меня чувствовать себя лучше, ревность исчезает, превращаясь в тусклый фоновый шум. Я хочу сделать ее своей.

– Они оба старшеклассницы, так что да.

Я медленно киваю и провожу пальцами по подбородку, пока мысли крутятся в моей голове. Вспоминается огненный поцелуй, и мне становится тесно в штанах. Моя позиция меняется, когда я пытаюсь успокоиться.

– Что-нибудь еще ты знаешь о ней?

– Не знаю, она какая-то странная. Я видел ее в офисе в первый день с ее братом. Она казалась одной из тех сердитых девушек, знаешь, боевые ботинки и кожаная куртка в паре со школьной формой. – Бишоп пожимает плечами. – Хочешь, чтобы я забрал и ее дело?

Еще не решив, я киваю. Я прочищаю горло и запускаю пальцы в волосы.

–Да. – Мой голос хрипловат. Возбужденная, беспокойная энергия наполняет мои вены, и я хочу ускользнуть с вечеринки, чтобы подрочить на ее идеальную задницу и сладкий язык. – У тебя есть имя? Я не могу называть ее Девочкой Тернер.

Бишоп хихикает. – Нет, но я узнаю.

– Хорошо.

Мне нужно узнать больше. Я должен знать о ней все, чтобы в следующий раз убедить ее не отказываться.

– Лукас!

Чья-то рука обхватывает мое предплечье, и я позволяю втянуть себя обратно на вечеринку. Легче отпустить и наслаждаться, когда группа поддержки выносит торт с горящими свечами. Я даже не морщусь от того, как Марисса изображает Мэрилин Монро, когда она поет песню с днем рождения.

Все это время мои мысли крутятся вокруг горячего фейерверка с медовыми светлыми волосами и сексуальным прикусом.

5

ДЖЕММА

Субботнее утро начинается с того, что я спотыкаюсь о разные коробки с вещами, которые еще предстоит распаковать в коридоре. Я стону, потирая ушибленный палец, пока ковыляю по коридору.

Большая часть вещей уже разобрана в нашем доме, но каждый раз, когда мы переезжаем, мы не сосредоточены на разборке того, что не является срочным. С тех пор как мы с Алеком родились, мы трижды переезжали из Колорадо-Спрингс.

Два месяца в Риджвью, и все еще есть случайные коробки во всех местах, некоторые из них служат импровизированными столами, а другие отправлены в угол без возврата.

–Доброе утро, дорогая, – приветствует мама, входя в прихожую. Она обращает свое внимание на коробки с решительным видом. – В эти выходные! Семейная цель: разобрать их.

– Разве ты не говорила папе, что некоторые из них ты так и не распаковала из своего первого дома, когда мы загружали грузовик для переезда?

Она отмахнулась от меня. – Хорошо, обновленная цель: каждый выбирает одну коробку. Мы будем продолжать в том же духе, пока не закончим.

Я улыбаюсь ее вновь обретенной решимости. Наверное, она нашла какую-нибудь статью на Pinterest о советах по организации. Мама всегда пробует что-то подобное. Она большая поклонница метода Мари Кондо, за исключением тех случаев, когда речь идет о разных коробках для переезда.

– Ты справишься, мам.

– Свежий кофе внизу в десять?

– Это свидание.

Я была слишком труслива, чтобы рассказать ей всю правду о той ночи два года назад. Часть меня хотела во всем признаться, но я так долго откладывала это в страхе, что она будет сердиться на меня за то, что я попала в такую ситуацию. Все, что я им рассказала, это то, что какой-то мальчик пытался дотронуться до меня, но при этом я умолчала о том, кто это был и в какой степени, кроме того, что твердого заявления, что меня не насиловали.

Это не было причиной нашего переезда. Я сказала им, что не была счастлива в школе, и они все исправили. Мне больше не приходилось видеть его в коридорах. Они прекрасно помогают и поддерживают меня, когда я к ним обращаюсь. Потом мне было трудно в школе, в которую я перевелась. Я сломалась, когда больше не могла этого выносить, и умоляла сменить школу.

Тогда мои родители нашли работу в другом месте и устроили нам этот переезд.

Внизу меня встречает запах кофеина. Я прижимаюсь к кружке, которую протягивает мне мама, и хмыкаю.

– Алек сказал, как прошла его ночь? А как насчет тебя, ты встретила новых друзей?

Я захлебываюсь обжигающим глотком кофе. Мой тупой мозг ящерицы вспоминает этого ублюдка Сэйнта и его жадные руки. Новые друзья.

– Эм, он хорошо провел время. Ага.

Я глотнула еще кофе и пропустила мысли о вечеринке. И поцелуй, который крутится у меня в голове. Определенно, не стоит об этом вспоминать. Несмотря на ее вопрос о том, как завести друзей, мы с мамой не болтаем о мальчиках.

Папа и Алек входят на кухню, как зомби и мама приглашает их за кофе.

– Доброе утро, папа.

Он бормочет мне, бессвязно, пока не допьет свою первую кружку за день и падает за стол в полудреме. Алек ведет себя так же, но я думаю, что у него похмелье. Он не очень хорошо это скрывает. Я слежу за реакцией мамы и папы на него.

Мама сужает глаза, но ждет, пока он что-нибудь скажет по этому поводу. С возрастом им нравится, когда мы берем на себя ответственность за подобные решения. Папина любимая новая поговорка за последние пару лет, с тех пор как нас впервые поймали за выпивкой, звучит так: если ты собираешься притворяться взрослым, то и отвечать за последствия будешь как взрослый.

Как только папа приходит в себя после кофеина, он оживляется. – Как прошла первая неделя в школе? Нормально адаптируетесь?

Они всегда говорят, что мы можем говорить с ними обо всем, но я могу справиться с этим сама. Я не могу бежать в страхе только из-за угрозы какого-то придурка.

– Конечно. Все хорошо. Книги, знания, все дела.

Алек прожигает дыру в моем затылке, пока поправляет свой напиток. Звяканье его ложки, размешивающей сахар в кофе, задевает меня.

–Это хорошо. Ты скажешь нам, если тебя что-то будет беспокоить. Это касается вас обоих. —Папа наполняет свою кружку и дует на нее. Когда он проходит мимо меня, он гладит меня по голове. – В этом районе много тропинок. Кто хочет прогуляться сегодня?

Алек стонет себе под нос.

– Если только мы разберём несколько коробок, – говорит мама.

–Я с тобой, папа! – Алек морщится от моего яркого тона по пути к сиденью. – Я наслаждаюсь новыми пейзажами, которые можно исследовать для фотосессий.

–Ты должен пойти, Алек, – говорит папа. – Свежий горный воздух – отличное лекарство от последствий бурной ночи. Он бодрит. Это пойдет тебе на пользу.

Я прячу свой весёлый кашель в кружку.

В понедельник я все еще думаю о Лукасе Сэнте, и я чертовски зла из-за этого.

Ненавижу то, что не могу выбросить этот чертов поцелуй из головы, он не дает мне покоя все выходные.

Мои руки сжимают руль. Нахмурившись, я включаю рок-песню на радио и киваю в такт, чтобы хоть как-то отвлечься.

Ну и что, что это был хороший поцелуй? Я уверена, что многие в школе Сильвер-Лейк хорошо целуются – если бы мне было интересно это выяснить. А мне это не интересно.

Я поджимаю губы, потому что на самом деле меня раздражает то, что Лукас просто берет без спроса. Он просто избалованный король-квотербек этой школы.

–Погоди, сорвиголова, – говорит Алек, держась за ручку над дверью, когда я выруливаю на парковку.

Мои ноздри раздуваются. Ладно, возможно, я повернула резче, чем нужно. Мне нужно взять свои эмоции и мысли под контроль.

– Смирись с этим, ты, большой ребенок. Ты ведь жива, не так ли?.

Алек посмеивается над моим недовольством и стучит тыльной стороной ладони по моему плечу. На мгновение все становится таким, как раньше, до того, как мой собственный брат-близнец возненавидел меня за что-то, чего я не могла понять.

Мгновение проходит, и покладистость Алека исчезает. Он прочищает горло.

Я проглатываю разочарованный вздох и притормаживаю на первом попавшемся свободном месте между броским красным спортивным автомобилем и элегантным черным Range Rover. При беглом осмотре машин вокруг нас мой желудок опускается.

Наш CR-V – подержанная модель, но отнюдь не свалка. Большинство машин на стоянке навороченные и дорогие. Ценники на них вдвое, а то и втрое дороже, чем на нашей общей машине.

Где все нормальные дети в этой школе, которые не выставляют напоказ деньги своих родителей?

Мы с Алеком не можем быть единственными.

Школа возвышается на холме над студенческой парковкой с каменными колоннами, которые соответствуют горной атмосфере Риджвью. Здания кампуса окружены соснами, уходящими в небо. Статуи койотов обрамляют знак перед школой, объявляющий ее средней школой Сильвер-Лейк: Дом – Койотов Риджвью.

Прежде чем выйти из школы, я одергиваю свою вечнозеленую и белую клетчатую юбку и поправляю пиджак.

В двух других моих школах у нас не было обязательной формы, и я могла носить то, в чем мне было удобно. Я разглядываю герб школы, вышитый на черном блейзере, – золотой щит с инициалами школы в окружении лавров.

Меня раздражает, что мой брат не выглядит таким же обеспокоенным формой. С другой стороны, что такого в том, чтобы надеть более красивые брюки, чем джинсы? По крайней мере, это все равно брюки. Худшее, с чем ему придется иметь дело, – это галстук.

Мы вылезаем из машины одновременно с парнем из соседнего Range Rover, и я напрягаюсь. Это Лукас.

Он замечает меня прежде, чем я успеваю добежать до ступенек, ведущих в школу. Эта раздражающая нахальная ухмылка возвращается.

– Эй, мужик. – Алек здоровается, когда они с Лукасом сжимают руки и бьют друг друга по спине. – Наркотическая вечеринка в пятницу.

– Ага. – Лукас переводит взгляд на меня через плечо моего брата. – Жаль, что ты не смог задержаться подольше. Мы пускали фейерверки над озером.

– Чудесно.

Позади нас другой парень прислонился к красной спортивной машине и скрестил ноги на лодыжке. Его темные волосы падают на глаза, а школьный галстук распущен и висит косо.

Он прикуривает сигарету, несмотря на охранника в будке прямо напротив, завитки дыма вырываются из его ноздрей, пока он смотрит на нас, облокотившись на сиденье.

– Сегодня ездишь на красный, Дев? – спрашивает Лукас.

Уголок рта парня кривится, и он пожимает плечами. Он проводит ладонью по сверкающей краске, словно лаская ее. – Она чувствовала себя обделенной вниманием.

– Машина? – спрашиваю я, прежде чем вспомнить о своей клятве ни с кем не общаться.

Друг Лукаса наклоняет голову в мою сторону и я поджимаю губы и перекидываю свою наспех сделанную косу через плечо.

Молчи, Джем.

–Ты новенькая, да? – Лукас хищно ухмыляется. – Алек хорошо умеет представляться, но не ты, да?

– Я Девлин. – Курильщик с шикарной машиной протягивает руку для пожатия.

Я одариваю его натянутой улыбкой и не принимаю ее. Лукас наблюдает за нами, что я почти чувствую, как его глаза скользят по моей коже.

– Это та часть, где ты называешь нам свое имя, дорогая.

Лукас делает шаг ко мне, когда я не отвечаю.

– Джемма. Ее зовут Джемма.

Я смотрю на Алека. Он пожимает плечами и снова игнорирует меня.

–Джемма , – пробормотал Лукас. – Теперь я знаю, как называть тебя в голове вместо секси. – В его глазах вспыхивает тепло, и он делает еще один шаг, пока его тело почти не прижимается к моему. – Я думал о тебе с вечера пятницы. А ты думала обо мне, милая? Я был в твоих снах и давал тебе больше?

Мои глаза расширяются от его наглых вопросов, когда мой брат находится прямо здесь, и он только что встретил меня. Ну, типа того. Пятница не в счет.

–Ни на секунду, – лгу я, не обращая внимания на то, что он был у меня на уме пять минут назад, когда я мысленно разглагольствовала о его самоуправстве.

Лукас ухмыляется, словно видит меня насквозь. Он постукивает по моему носу костяшкой пальца.

– Похоже, мне придется поцеловать тебя еще раз, чтобы это исправить.

– Попробуй. – Я показываю ему свои зубы. – На этот раз я укушу тебя сильнее.

Резко вдохнув, Лукас хватает край моей юбки в кулак, отступая на шаг назад, пока мои плечи не упираются в заднюю часть машины.

– Ты меня заводишь. Продолжай говорить в том же духе, детка, и мне придется разорвать тебя прямо сейчас, на глазах у всех.

Протест кричит в моем напряженном теле. – Прекрати.

–Если они не успели посмотреть шоу в пятницу вечером, они получат повтор. Все приходящие увидят, как ты умоляешь об этом.

Я смотрю на него, мое лицо – маска. Я вкладываю в это каждую каплю уверенности в себе и силы, которая у меня есть. Внутри у меня все леденеет, и я готовлюсь снова топнуть ногой.

Неужели Алек действительно собирается стоять и смотреть, ничего не предпринимая?

Мое горло жжет, и я сжимаю челюсть. Я единственный человек, на которого я могу положиться, чтобы защитить себя.

Лукас проводит пальцем по моей нижней губе. Я щелкаю зубами, и он отдергивает руку, прежде чем я успеваю его схватить.

Он разражается жестоким, раскатистым смехом.

– Будь осторожнее, котенок. – Глаза Лукаса скачут туда-сюда между моими, затем они становятся жёсткими. Он бьет меня под подбородок. – Не заставляй меня доставать баллончик.

Рычание прорывается сквозь меня, прежде чем я успеваю проконтролировать свою реакцию и ищу выход, но к нам подбегает еще больше людей. Это дает мне возможность отойти на несколько шагов от Лукаса, когда новички отвлекают его. Он бросает на меня быстрый взгляд, но его друзья требуют его внимания.

Взгляд на Алека подтверждает, что он даже не смотрит в нашу сторону. Невероятно, черт возьми.

– Бернс! Как дела, брат? – приветствует Алек.

Алек стучит костяшками пальцев с парнем, которого он фамильярно называет Бернсом, и нахально поджимает губы, глядя на девушек. Бернс, должно быть, в футбольной команде, потому что он крупный.

Мои плечи напрягаются. Именно этой толпы я больше всего хочу избежать.

Толпа, к которой я принадлежала когда-то давно.

Продолжая молчать, пока группа разговаривает, я формирую новое понимание динамики.

Я вижу это в том, как эти люди ведут себя вокруг Лукаса. Девушки борются за его внимание, а Бернс готов принять все, что скажет Лукас, как закон.

Он здесь король.

Бернс достает свой телефон, и они с Лукасом толпятся вокруг него, девушки расталкивают друг друга локтями, чтобы встать рядом с Лукасом. Из динамиков телефона доносятся жестяные стоны, и я закатываю глаза. Лукас бросает на меня самодовольный взгляд, а его приятель дает ему пять.

– Какая шлюха, – хнычет одна девушка, хлопая ресницами на Лукаса.

Лукас смеется. – Может, именно это мне и нравится.

Его взгляд снова падает на меня.

Неважно.

– Это место Бишопа, на котором ты припарковалась, знаешь ли.

Я удивленно вдыхаю.

Девлин находится близко к моей спине и может нависнуть над моим плечом благодаря своему росту. Как гад, он использует это преимущество, чтобы запугать меня.

Я сужаю глаза и делаю резкий шаг в сторону от него. Жар взгляда Лукаса снова впивается в мою кожу, но я не дам ему удовольствия повернуться в его сторону. Неужели он думает, что у него есть какие-то права на меня из-за того поцелуя?

Он, наверное, из тех пещерных людей, которые считают, что это так же хорошо, как помочиться на меня, чтобы пометить свою территорию. Я морщу нос при этой мысли. Чертовски противно.

–Я не вижу на нем имени Бишоп, или любого знака. – Я поднимаю бровь и пожимаю плечами. – Думаю, ему стоило приехать сюда раньше, если он хотел получить первоклассную парковку рядом со ступеньками.

Девлин некоторое время рассматривает меня, прежде чем рассмеяться. Веселье прогоняет тени, заполнившие его лицо, и придает ему более мальчишеский вид.

– Это справедливо. – Девлин затягивается сигаретой и сдувает дым с моего лица. —Если он будет тебе хамить, скажи ему, что Лукас сказал, что ты можешь там припарковаться.

– Если этот Бишоп будет меня доставать, я сама с ним разберусь. – Скрещиваю руки и задираю подбородок вверх. – Я такая же большая девочка. Мне не нужно, чтобы парни говорили мне, что я могу делать, а что нет.

Глаза Девлина двигаются вверх и вниз по моему телу, задерживаясь на моих серых колготках, и его игривая ухмылка растет. – Да, не сомневаюсь, детка.

Что-то за моим плечом заставляет его глаза слегка расшириться. Он отступает назад, засовывая руки в карманы. Я поворачиваюсь, готовая поблагодарить Алека за то, что он заставил своих дерьмовых новых друзей отступить, но на Девлина смотрит не мой брат.

Это Лукас.

У меня сводит живот.

Люди, окружающие Лукаса, болтают друг с другом и рассказывают о своих выходных, но его яростные голубые глаза прикованы ко мне.

С меня хватит.

Нырнув в машину, я хватаю свою кожаную куртку с заднего сиденья вместе с сумкой для фотоаппарата, которая служит мне школьной сумкой. Стремясь оставить Лукаса и его друзей позади, я перекидываю ремень через голову и спешу дальше.

По дороге я бросаю ключи Алеку и киваю ему. – Потом.

Поднявшись на верхнюю ступеньку, я стискиваю зубы и бросаю взгляд вниз, на парковку.

Я наблюдаю издалека, где мне удобно, на расстоянии от двора короля. Мне нужно избегать его радаров, если я собираюсь проложить себе путь через последний год обучения в школе.

Если я сделаю неверный шаг рядом с ним, он бросит меня на пресловутую школьную виселицу.

Еще один год, и тогда я буду свободна и смогу осуществить свою мечту. Я похлопываю по сумке с фотоаппаратом и направляюсь в школу.

Теоретически, избежать внимания Лукаса должно быть легко. Он не испытывает ко мне никакого реального интереса, поэтому ему будет скучно, и он забудет об этих выходных через несколько дней, когда следующая блестящая штучка привлечет его.

Я знаю его тип. Досконально.