Текст книги "Мой порочный отчим (СИ)"
Автор книги: Вероника Франко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Местный? – интересуется Люся.
– Не, он в Мадриде работает. Хосе же у нас «гато мадриленьо» (исп. gato madrileño – так называют жителей Мадрида. Означает «столичный франт», «пижон»). А я к нему в гости ездил, – хохочет Рафаэль.
– Жаль, – разочарованно вздыхает Лусия. – Я бы сходила к вашему мастеру. У меня есть одна татушка. Хочу ещё набить.
– Так в чём проблема? Приезжай в гости. Я тебя познакомлю с Адрианом, – обещает Хосе.
– Ну да, ага. Ещё из-за татухи я в Мадрид не моталась, – смеётся Люська. – Тоже мне, ближний свет.
– Подождите, – перестаю жевать хамон. – Так вы не из Эстепоны?
– Я – да, а Хосе нет. Он сюда на лето приезжает. Мы же вчера в баре рассказывали вам, – Рафа бросает на меня недоумённый взгляд.
М-да, неловко вышло. Минус больших доз алкоголя в том, что на следующий день ты всё помнишь штрих-пунктиром. Хотя иногда это бывает плюсом. Вчера я от души накидалась коктейлями. Если бы не Люська, даже и не вспомнила бы, что нас с ней пригласили покататься на яхте прикольные чуваки.
– Ладно, не душни. Ну, запамятовала девочка. С кем не бывает? – заступается за меня Хосе. – Она вон какая красивая. Мужики небось косяками знакомятся. Всех и не упомнишь, кто откуда, – добавляет со смехом.
Выдавливаю кислую улыбку в ответ. Лучше буду есть. Когда рот набит едой, отпадает надобность разговаривать. Так хоть не скажу какую-нибудь очередную тупость и не срежусь окончательно.
– А что вы вечером делаете? – меняет тему Рафа. – Затусим вместе?
– Я пас, – сливается Люся. – Мне завтра рано утром на работу.
Лусия – служащая на рецепшен в отеле. Накануне смены она никогда не ходит на тусы. Вместо этого предпочитает выспаться.
– Ну а ты? Девушка с глазами Элизабет Тейлор? – поворачивается ко мне испанец.
– А я абсолютно свободна до сентября, – залпом допиваю вино из бокала.
Глава 27
Валерия
– Ты такая раскованная, – довольно мурлычет Хосе после очередного секс-марафона.
Прогноз Люси оказался ошибочным. За первой ночью последовала вторая, а за ней третья. Кроме этого, мы с Хосе ещё и все дни проводим вместе.
– Спасибо. Наверное, – тянусь к прикроватной тумбочке за водой. Сделав несколько глотков, беру телефон и откидываюсь на подушку. Фоточки с яхты я запостила. Реакция подруг и знакомых не заставила себя ждать. Восхищённых комментариев под снимками накопилась целая портянка, а количество лайков зашкаливает.
– Только знаешь, мне кажется, с тобой что-то происходит, – философски изрекает Хосе. – Не думаю, что ты всегда куражишься до упаду и карнавалишь со случайными парнями.
– Всегда, – кидаю сухо, не отвлекаясь от экрана смартфона. – Если тебя что-то не устраивает, давай всё прекратим.
Наша связь исключает моменты психоанализа и задушевные разговоры. По крайней мере, я так считаю.
– Нее! Шутишь? Мне такого крутого минета как ты, никто никогда не делал.
– Тогда закрываем тему, – кладу телефон обратно на тумбочку. – Пойдём лучше в бассейн занырнём. Жарища страшная.
Хосе – мальчик из богатой семьи мадридского архитектора. Сам он тоже учится на архитектурном факультете. Будет продолжать династию, так сказать. У его родителей шикарная вилла недалеко от Эстепоны. Двухэтажный летний «домик» с большим садом, видом на море, бассейном и прочими атрибутами роскошной жизни. Собственно здесь мы и зависаем.
Поскольку на вилле кроме нас никого нет, иду купаться, в чём мать родила. Хосе присоединяется ко мне. Подплывает, подхватывает на руки и начинает кружить в воде.
Он хороший. Красивый, с классной фигурой. При деньгах. Заботливый, воспитанный и горячий любовник. Но не Арс. Как бы Хосе ни старался в сексе, а я всё равно ничего не чувствую. Трахаюсь с ним на автомате. С таким же успехом могла бы фитнесом заниматься.
Наши кульбиты в воде прерывает звонок телефона.
– Извини, я должен ответить, – Хосе подтягивается на бортике бассейна. – Это предки. У меня на них отдельная мелодия установлена, – смеётся.
– Да, мам! Привет! – испанец уходит вглубь сада.
Ложусь на спину звездой и замираю на поверхности воды, подставляя лицо солнцу. Полностью расслабляюсь. Ни о чём не думаю.
Когда возвращается Хосе, видок у него загруженный. Впервые вижу испанца смурным.
– Что-то случилось? – спрашиваю из вежливости.
– Да… – морщится он, будто его пчела ужалила. – Мать сказала, что ко мне Кармен завтра приедет.
– Кто такая Кармен? Твоя сестра?
– Моя невеста.
– Ого! У тебя есть невеста? – офигеваю от полученной информации. До этого момента Хосе ни словом не обмолвился, что у него есть девушка.
– Типа того, – сев на шезлонг, испанец закуривает сигарету.
– Ну, окей, – равнодушно пожимаю плечами. Мне на самом деле пофигу личная жизнь Хосе. Я не рассчитывала на долгий роман с ним. Только немного жаль, что придётся оборвать связь прямо сейчас. С этим испанцем, в целом, было прикольно.
– Валерия, постой, – он идёт за мной в дом. – Прости, что не сказал тебе раньше.
– Не парься. Всё нормально, – открываю холодильник и достаю апельсиновый сок.
– Понимаешь, у нас с Кармен не клеится. Она скучная и претенциозная.
– Другими словами, не сосёт так круто, как я, – желчно ухмыляюсь.
– Ну зачем ты так, кариньо? (исп. cariño – милая, дорогая) – Хосе обнимает меня со спины. – Просто наши родители, мои и Кармен, считают, что мы идеально подходим друг другу. Она из семьи адвокатов…
– А! Ясно! Выгодная партия. Деловой союз, – знакомая песня. Что-то мне это напоминает. Где-то нечто подобное я уже слышала. Причём совсем недавно. Чувствую нехилое раздражение.
– Мы с Кармен всё время ссоримся. Расставались уже раз пять.
– Какая грустная история, – ёрничаю. – Щас слезу пущу.
Надеваю шорты и майку. Складываю в сумку зубную щётку, расчёску и прочие мелочи.
– Когда я уезжал из Мадрида сюда, мы поставили отношения на паузу. Договорились, что проведём два месяца врозь. Не будем ни списываться, ни созваниваться. А потом, в сентябре, встретимся и окончательно определимся, как быть. Не понимаю, почему Кармен вдруг передумала и собралась приехать.
– Хосе, перестань оправдываться! – восклицаю слишком эмоционально. – Мне похеру на твои дела с Кармен, Кончитой, Марией Идальго. Мы классно провели время вместе, но рубиться за тебя с какой-то бабой я не буду. И не очкуй, если пересечёмся в городе, сделаю вид, что не знаю тебя. Всё? Вопрос исчерпан?
– Я влюбился в тебя, Валерия, – Хосе смотрит на меня грустным взглядом спаниеля.
– За четыре дня? – фыркаю. – Не смеши!
– А причём здесь время? Я влюбился в тебя сразу, ещё в тот вечер, когда мы познакомились в баре. Ты была такая яркая, такая весёлая, такая…
– Пьяная. Я была пьяная, Хосе, – улыбаюсь снисходительно.
Он ничего не говорит. А я, кажется, начинаю понимать Арса. Это так странно и нелепо, когда человек признаётся тебе в любви, а ты ничегошеньки к нему не чувствуешь. Хочется, чтобы он замолчал. Потому что ответить ему попросту нечего.
– Отвезёшь меня домой? – нарушаю затянувшуюся паузу.
– Конечно.
Остановившись у моей многоэтажки, Хосе произносит:
– Валерия, я позвоню Кармен и скажу, чтобы она не приезжала. Хочешь?
– Нет, не хочу. У нас с тобой всё равно ничего не получится. Удачи, Хосе. Будь счастлив! – целую его в губы и выпрыгиваю из машины.
В этот вечер мне впервые не захотелось никуда выходить из квартиры. Я сидела на террасе и смотрела, как солнце утопает в море, как небо окрашивается сначала в нежно-розовый цвет, а затем в золотисто– пурпурный, лиловый и багряный. Слушала крики чаек, кружащих над засыпающей водой. По необъяснимой причине ощущала разочарование, горечь и пустоту. Что-то определённо пошло не так.
Утром, едва рассвело, отправляюсь на пробежку. В плеере играет бодренькая латина. Тем не менее, настроение – полное *овно. Намотав пять километров трусцой, захожу в первый попавшийся пляжный бар. Судя по перевёрнутым стульям, понимаю, что заведение ещё закрыто. Уже собираюсь уйти, но молодой испанчик с прикольными косичками на голове, короткой ухоженной бородкой и забитым татуировкой предплечьем приветствует меня из-за барной стойки:
– Доброе утро! Что желаете?
– Эмм… Бутылку воды без газа и кофе с молоком, пожалуйста.
– Кофе придётся подождать, сеньорита. Я ещё не включал кофемашину, – широко улыбается бармен и ставит передо мной запотевшую минералку.
– Ну так включи, – поворачиваю пробку на бутылке.
– Вы присаживайтесь, – говорит парень, пританцовывая под музыку.
Пока он разбирается с кофемашиной, подпевает латиноамериканскую песенку, звучащую из колонок. Хит этого лета на всех дискотеках.
– Может, хотите горячий бутерброд? – оборачивается ко мне. – Я сделаю.
– Давай, – соглашаюсь.
– С хамоном, сыром и помидорами подойдёт?
– Угу.
– Антонио! Антонио! Иди сюда! Живо! – раздаётся женский голос из глубины бара.
– Идууу! – откликается парень. – Я быстро! – подмигивает.
Через пару минут вот возвращается.
– Я уже тут, – беззаботно улыбается.
Наконец, подаёт мне кофе и большой бутерброд.
– Ты иностранка? – облокачивается на барную стойку с явным намерением поболтать.
– Да. Из России, – отвечаю, предвосхищая следующий вопрос. Почему-то испанцам всегда интересно знать, откуда приехал человек.
– О! Там холодно! Много снега! Сколько у вас сейчас градусов?
– Двадцать семь.
– Плюс? – удивляется он.
– Ага. Лето же, – отпиваю кофе.
– А зимой сколько?
– Бывает минус тридцать. Бывает минус десять. По-разному.
– Я бы умер! Для меня всё, что ниже нуля – невыносимо, – ёжится, будто замёрз. – Ты здесь в отпуске?
– Да.
– Надолго?
– До конца августа.
– Прикольно. Меня Антонио зовут. А тебя как?
– Валерия.
– Очень приятно. У тебя есть парень?
Отрицательно мотаю головой, жуя бутерброд.
– Давай сходим куда-нибудь вместе? У меня будет выходной в воскресенье.
– Я подумаю, – вежливо съезжаю с темы. До конца недели ещё три дня. Много чего может произойти.
– Оставишь свой телефон?
– Мне он самой нужен, – шучу.
– Ну, я имел в виду номер телефона, – смущается Антонио.
– Не-а, не оставлю. Если что, я знаю, где тебя найти, – достаю деньги, чтобы заплатить за завтрак. – Сколько?
– За счёт заведения, – снова подмигивает мне испанчик.
Надо же… Какой галантный. И смелый. По-моему, это первый парень из местных, кто так рьяно начал знакомиться. Или, может, дело в том, что он на работе? И это был просто вежливый трёп?
Ладно, в любом случае, хочу отдохнуть от романов. Своё эго я уже потешила сполна. Мужики ведутся на меня, как мухи на мёд. Только пальцами щёлкни, набежит очередь из желающих приятно провести время в моей компании. А некоторые вон даже влюбляются.
Глава 28
Вадим
– Архиповы приглашали нас на дачу в субботу. Поедем? – Ольга усаживается ко мне на колени, обнимая за шею руками.
– Ты поезжай, а у меня дела, – отклоняюсь в сторону, притворяясь, что читаю документы.
– Ну, котик… Мы так много работаешь в последнее время. Надо бы расслабиться, – шепчет она на ухо.
– Некогда расслабляться, – пытаюсь сбросить Ольгу с колен.
Она меня раздражает. С каждым днём всё сильнее. Причём после возвращения из отпуска, Оля стала вся такая мур-мур-мур. Будто её подменили. Почти каждый вечер настаивает на сексе. Радоваться бы, а я хочу, чтобы она отвалила от меня. Парадокс, с*ка.
Вот и сейчас Ольга сползает вниз, устраивается между моими ногами, наглаживает член через брюки. Не трудно догадаться, что последует дальше.
Сколько раз за прошедшие три недели я представлял на месте Оли Колючку, мою сладкую, дерзкую, безбашенную девочку. Не сосчитать. Я скучаю по ней. **здец как скучаю. Мне не хватает её запаха. Её смеха. Её влюблённых глаз. Её страстного шёпота и громких криков во время оргазма. Сам не понял, когда успел подсесть на Лерку так сильно. С тех пор, как она уехала в Испанию, у меня началась ломка. Реально как у конченого торчка.
Пока Валерия была здесь, я принимал её как данность. Даже не представлял, что без неё будет насколько хреново.
Секс с Ольгой не помог переключиться. Ни работа, ни бокс. Вообще ни черта не помогает. Всё бесит. Всё раздражает.
Был уверен, что Колючка не выдержит. Сорвётся первая. Позвонит мне. Но вместо этого вижу каждый, мать его, день новые фоточки в соцсети. Лерочка на пляже. Лерочка в баре. Лерочка на дискотеке. Лерочка на яхте. С*ка! С каким-то Хуаном-Антонио Самаранчем. Мысленно уже сто раз убил этого чурку припомаженного. Обнимает её, как свою. А ведь кроме него на фотках мелькают и другие. Пакито, Хави, Санчо, Сранчо. «Мои испанские друзья» – гласит подпись под снимками. Таких друзей за хер да в музей. А ещё лучше поставить к стенке и пройтись по ним автоматной очередью. Чтобы другим неповадно было клешни тянуть к моей Колючке. Ненавижу. Всех их ненавижу. До единого.
Казалось бы, Лерка правильно сделала, что уехала. Разорвала наш порочный круг. Мне тоже надо успокоиться. Выбросить её из головы. Однако не получается.
Мой рационализм и логика отсасывают по полной третью неделю подряд. Чё умные психологи говорят? Должен пройти двадцать один день, чтобы избавиться от зависимости? Выработать новые привычки? А вот хер там плавал. Меня и на двадцать второй день так корёжит, будто мышцы рвутся на волокна, а нервы сгорают заживо. Ни разу в жизни такого со мной не случалось. Если это любовь, то пошла она на *уй!
В субботу Ольга уезжает к Архиповым одна. Я, как одержимый, хватаюсь за телефон. Позвонить Лерке. Написать? Просто узнать, как у неё дела. Нет. Нельзя. Если бы было можно, я бы позвонил в любой день. Отсутствие Оли в доме – не повод для срыва.
Собираюсь в ночной клуб. Тусовка с мужиками, обилие бесхозных **здёнок на танцполе облегчат мои загоны. Ведь Колючка не одна такая молодая и бедовая. Просто надо перезагрузиться.
– Приветик, Арс! – в нашей вип-кабинке рядом с Никитой сидит Лизавета, подружка Валерии.
За*бись! И здесь напоминание о ней.
– Привет, – бросаю хмуро.
– Ты знаком с Лизой? – спрашивает Орлов, обнимая её за талию.
– Пересекались, – киваю.
– Ну, как дела? Как приготовления к свадьбе? – Илья наливает мне виски.
– Идут полным ходом, – цежу сквозь зубы.
– А что-то я приглашения ещё не получил, – гогочет друг.
– И не получишь. Мы просто распишемся. Плясок и конкурсов с тамадой не будет, – делаю глоток обжигающего напитка.
– Чё? Даже не проставишься? – не отстаёт Илюха.
– А тебе бухнуть за чужой счёт охота? – ерепенюсь. – Своих бабок горючку не хватает?
– Арс, успокойся. Ты чего какой взвинченный? – осаживает меня Никита.
– Задолбало всё.
– Да, семейная жизнь – это не просто, – хихикает Илья.
Молча сжимаю руки в кулаки. По ходу, затея тусануть с друзьями как в старые добрые была идиотской.
***
К концу следующей недели достигаю предела. Больше просто не могу. Мне надо увидеть Леру, иначе подохну. Знаю, что поступил с ней как последний мудак. Знаю, что не должен соваться к девчонке после всего. Но…
До росписи с Ольгой осталось полмесяца. Если Колючка меня простит, если захочет быть со мной, в топку брак с Русаковой-старшей. Гори оно всё гаром. Оля, конечно, начнёт мстить. Особенно, когда узнает, на кого я её променял. Верняком подгадит мне в бизнесе. Да и хер с ним. Не из такого дерьма выплывал.
– Не занята? – заглядываю в кабинет к Ольге в разгар рабочего дня.
– Для тебя я всегда свободна, котик. Ты же знаешь, – елейно мяукает она.
– Мне в Москву мотануться надо по делам, – сообщаю, чтобы соблюсти приличия. Исчезнуть без объяснений было бы несправедливо по отношению к Русаковой. Она такого не заслуживает.
– Надолго?
– Дней на пять, может, на неделю.
– Я с тобой поеду. Погуляю по магазинам, по музеям, – мечтательно произносит Ольга.
– Не, плохая идея. Я буду занят всё время. К тому же, проект с реставрацией музей только начался. Надо кому-то из нас контролировать его.
– Пять дней как-нибудь обойдутся без нас, – не сдаётся Русакова.
– Оль, не надо со мной ехать, – произношу жёстко. – У меня в Москве будут сплошные встречи с мужиками со всеми вытекающими. Ночные посиделки в ресторанах, сауны и так далее.
– У тебя какие-то проблемы? – она как-то странно смотрит на меня. То ли подозрительно, то ли обеспокоенно. Будто пресловутая женская интуиция ей подсказывает, что грядёт писец.
– Нет. Наоборот. Хочу обсудить пару выгодных проектов, – невозмутимо вру.
– С москвичами? – Ольга удивлённо выгибает бровь. В голосе звучит недоверие.
– Да.
– Смотри, Вадим, осторожнее. Русаков тоже вёл дела в столице. Для него это плохо закончилось.
В тоне Оли слышу не просто предупреждение, а скрытую угрозу. Умом я понимаю, на что намекает Русакова. Мол, на чужой каравай рот не разевай. В московских проектах крутятся слишком серьёзные люди и бабки. Перейдёшь кому-нибудь дорогу, и тебя «закажут», как сделали это с Андреем. Однако почему-то кажется, что посыл Ольги с двойным дном. И говорит она не совсем о бизнесе.
– Я знаю, что делаю, – награждаю её долгим уверенным взглядом.
Глава 29
Валерия
Звонок домофона нарушает дневной сон. Кого это принесло в сиесту? Сейчас самая жара на улице. Любой нормальный испанец дремлет, обдуваемый вентилятором, или чилит там, где есть кондиционер.
– Кто? – недовольно бурчу в трубку.
– Это я, – раздаётся голос Арса.
Меня простреливает молнией от макушки до пяток. Всё. Приплыли тапочки к дивану. Или я перекурила. Или белочка пожаловала собственной персоной. Других вариантов объяснить слуховую галлюцинацию просто нет.
– Валерия, открой, – снова слышу знакомый баритон.
Становится страшно от осознания того, что я поехала кукухой. Тело покрывается холодной испариной.
Но ведь алкоголики не понимают, что у них делирий. И торчки воспринимают свои глюки, как реальность. А я всё-таки соображаю, что Вадима не может быть в Испании.
Ладно. Пусть так. Нажимаю на кнопку на домофоне. Если через пару минут не увижу Арса на пороге, больше ни капли спиртного в рот не возьму.
Однако в завязку уйти мне не суждено. Лифт звякает, оповещая, что приехал на этаж. Двери распахиваются.
– Привет, Колючка! – Арсеньев светится своей обаятельной мальчишеской улыбкой.
– Какого… – будто в замедленном кадре фильма наблюдаю за Вадимом, который заходит в квартиру.
– **здец, как я по тебе соскучился, – он бросает дорожную сумку на пол. Сгребает меня в охапку. Шумно и жадно вдыхает воздух у моего виска. Зарывается лицом в растрёпанные волосы.
Не… Неее… Нет! Галюны не бывают такими. Они не пахнут дорогим одеколоном. Они не сжимают до хруста в костях. От них не исходит жар как от Мартеновской печи. И совершенно точно они не накрывают рот наглым поцелуем.
– Какого хрена ты здесь делаешь?!! – укусив Арса за губу, с силой отпихиваю его от себя.
– Я же сказал, что соскучился, – он хмыкает, стирая подушечкой большого пальца выступившую капельку крови на нижней губе.
– Нет, – отступаю на пару шагов назад. – Нет! – мотаю головой.
Горло сжимает удушающий спазм. Сердце взрывается от бешеного напора крови.
– Уходи! Проваливай! Исчезни! – воплю, окончательно слетая с катушек.
– Лер, я люблю тебя.
Зажимаю уши руками. Это слишком жестоко. Даже для алкогольного бреда. Ад какой-то. Чистилище натуральное! Мне снова невыносимо больно, как в тот день, когда Вадим сказал, что идёт с моей матерью подавать заявление в Загс. Не успеваю сдержать слёзы.
– Малыш, успокойся! – Арс крепко прижимает меня к себе и удерживает несколько минут, пока длится моя истерика. Все попытки вырваться из его объятий бесполезны.
Мы садимся на пол прямо в прихожей. Вадим гладит меня по голове, по спине.
– Девочка моя маленькая, прости, – шепчет он. – Я ошибался. Я был мудаком. Прости меня, пожалуйста.
– Ты и сейчас мудак, – всхлипываю у него на груди.
– Вероятно. Но я влюбился в тебя, Лерка, понимаешь? – в его голосе столько обречённости, даже сожаления. Наверное, такому мужику, как Арсеньев, нелегко признавать свои ошибки и ещё сложнее говорить о чувствах. Я уже давно поняла, что он не сентиментальный. Сотканный из титана и кремния. Все эмоции держит в себе. Не умеет открываться.
– Скажи ещё раз, – требую.
– Обязательно скажу. Позже, – обещает Вадим, отрывая меня от своей груди. С нежностью заглядывает в глаза. Улыбается. Вытирает мокрые дорожки от слёз с моего лица сначала пальцами, а потом губами.
От каждого неторопливого прикосновения Арсеньева внутри возникает искрящееся сияние. Оно такое яркое, словно все феи мира одновременно взмахнули волшебными палочками. Мозги превращаются в расплавленный мёд. Меня кружит в тёплом водовороте магического эликсира счастья. От него в душе распускаются диковинные цветы, прямо как в калейдоскопе. Становится невозможно хорошо. И уже всё равно, реальность это или происходящее лишь прекрасная иллюзия. Даже если так, то хочу жить в ней вечно.
Отвечаю на поцелуи, на чувственные поглаживания мужских рук. Залезаю под футболку Арса и вожу кончиками пальцев по его торсу. Он жёсткий и неимоверно горячий. Обжигающий просто.
Вадим накрывает ладонью мою грудь. Аккуратно сдавливает её. Очерчивает подушечкой большого пальца сосок. Мычу от удовольствия, уткнувшись в шею Арсеньева.
– Покажешь мне спальню? – тихо просит он.
Встаю на ватные ноги и, пошатываясь, веду гостя в комнату. Там мы быстро избавляемся от одежды. Не отрываясь друг от друга, падаем на кровать.
Арс зацеловывает мою шею, ключицы, плечи. Играет с ноющими вершинками груди. Добравшись губами до живота, Вадим застывает.
– Что это? – поднимает на меня офигевший взгляд.
– Татушка, – отвечаю так, будто это мелочь. Безделица, которая не несёт глубокого смысла. Хотя, разумеется, на деле всё обстоит иначе.
В один из дней своего бурного испанского загула, я отправилась в тату-салон и набила слева вдоль бедренной косточки витиеватую надпись «Арс». Рисунок получился красивый и далеко не маленький.
– Зачем? – севшим голосом спрашивает Вадим. Выражение его лица в данный момент бесценно. Искреннее изумление смешалось со смущением и какими-то однозначно приятными эмоциями.
– Потому что люблю.
Тяну Арсеньева на себя. Возвращаю ему ласки. Из неспешных они постепенно превращаются в страстные. В моё бедро упирается каменная эрекция. Тем не менее, Арс не торопится проникнуть в меня. Он распаляет желание языком, зубами, руками. Прикусывает кожу, зализывает, теребит сочащиеся смазкой складочки.
Мои кости плавятся, будто восковые. Под кожей по всему телу взбесившимися кораблями курсируют электрические импульсы. Между ног разгорается пожар. Интимные мышцы наливаются свинцом. А кровь уже давно и не кровь вовсе. В венах и артериях бурит кипящая сурьма.
– Пожалуйста, – хнычу, не в состоянии дальше выносить сладкую пытку. Хочу, чтобы Арс вошёл в меня. Избавил от нечеловеческого приступа вожделения.
Ёрзаю на простынях в нетерпении. Подаюсь бёдрами навстречу Вадиму. Ловлю его затуманенный похотью взгляд. Умоляюще смотрю, направляя в себя большую твёрдую мужскую плоть.
Арсеньев убирает мою руку от своего естества. Задирает её на подушку. То же самое проделывает со второй рукой. Лежу перед ним раскрытая, как бабочка на стенде энтомолога.
Вадим нарочито медленно водит головкой члена по мокрым набухшим половым губам. Давит на клитор, вырывая из меня громкий стон.
– Я люблю тебя, моя девочка, – хрипло произносит Арс. В ту же секунду он, глядя в глаза, толкается глубоко внутрь.
Этот момент я люблю больше всего на свете. Первые ощущения от проникновения мощного ствола необычайно острые и яркие.
– Даааа! – восторженно кричу, задыхаясь от лавины безумных эмоций.
Меня резко уносит в турбулентность. Не успеваю схватить ртом и глотка кислорода.
Арсеньев делает несколько яростных выпадов тазом, пронзая моё тело до самого центра. Приподнимаю бёдра и плотно сдавливаю ими Вадима по бокам.
Он отпускает мои запястья, большим пальцем обводит контур губ. Надавливает на них. На языке ощущаю привкус кожи Арса. Он внимательно смотрит, как я сосу его фалангу, облизываю подушечку.
Сейчас Вадим двигается во мне более плавно. Однако часто пульсирующая артерия на шее выдаёт, что он возбуждён до предела. Расширившиеся зрачки почти полностью затопили чернотой карюю радужку. Мускулы во всем теле напряжены как канаты.
Провожу рукой по волосам Арса, соскальзываю на лицо. Ладонь становится влажной от пота, выступившего на его висках. Глажу щёку, покрытую тёмной щетиной.
– Люблю тебя, – расплываюсь в счастливой улыбке. Кажется, до этого момента мой организм ещё не знал такой дозы эндорфина и окситоцина.
Вадим целует в губы. Не остервенело вгрызается, а трепетно смакует каждую секунду близости.
Эйфория уносит меня в сказочные дали. Когда Арсеньев сжимает мой раздражённый сосок, глубоко внутри происходит люминесцентная вспышка. Огненная волна окатывает с головы до пят. Громко выкрикнув имя Арса, сокращаюсь всем своим существом. Выгибаюсь от неземного наслаждения.
Через минуту чувствую, как пульсирует член, заполняя лоно горячей жидкостью.
О, Боги! Это слишком охренительно, чтобы быть правдой!
Мы тяжело дышим. Наши тела склеились от пота. Но ни я, ни Вадим не пытаемся отстраниться друг от друга. Впитываю каждый удар любимого сердца. Каждое подрагивание нервных окончаний.
Он мой. Этот мужчина Мой! Он приехал ко мне, переступив через все условности и собственные жизненные принципы. Оргазм уже прошёл, а дикая буря из гормонов счастья никак не уляжется внутри.
– Хочешь пить? – скриплю пересохшим горлом.
– Угу, – мычит Арс.
Аккуратно вылезаю из-под него. Ни капли не стесняясь своей наготы, иду на кухню.
– Есть яблочный и апельсиновый сок, – громко сообщаю.
– Просто воды.
Взяв бутылку минералки, возвращаюсь в спальню. Вадим делает пару глотков воды, а потом нежно гладит мою татуировку.
– Сумасшедшая Колючка, – качает головой.
– Не называй меня так, – притворно возмущаюсь.
– А как тебя называть? – смеется он. – Ты же моя Колючка! Вредная девчонка! Заноза ядовитая! – завалив на кровать, Арс щекочет меня под мышками, переходит на рёбра.
Я визжу, брыкаюсь и колочу ногами по постели.
– Сладкая Колючечка, – шепчет Вадим в губы, прекратив щекотку. Долго и чувственно целует. Трётся кончиком носа о мой нос. Растворяюсь в ласке Арсеньева, как сливочный пломбир в горячем кофе.
– Выдашь мне полотенце? – Арс поглаживает меня по щеке костяшками пальцев.
Обнимаю его за шею и утыкаюсь лицом в ключицу. Не хочу отпускать даже в душ. Боюсь, что Вадим исчезнет. Растает, как мираж в пустыне.
– Лееер, дай десять минут на водные процедуры, а? Я весь потный и скоро начну источать зловоние, – трясётся от смеха Арсеньев.
– Я люблю твой запах, – бубню, крепче удерживая его.
Мы лежим так какое-то время, а потом я изрекаю:
– Семь минут. Даю тебе семь минут и ни секундой больше!
Пока Вадим моется, включаю кофемашину. Словно во сне достаю пачку кофе, молоко, чашки. Никак не могу избавиться от ощущения нереальности. Звук льющейся из душа воды – единственное, что меня заставляет поверить в присутствие Арса в ванной комнате.
Когда он появляется на кухне в одном полотенце, обмотанным вокруг бёдер. Залипаю на его красивое тело, будто вижу впервые. Мышцы чётко прорисованы. По шее и груди катятся редкие капельки воды. Влажные чёрные волосы блестят. В глазах светится любовь. Интересно, я когда-нибудь устану любоваться этим мужчиной? Он перестанет завораживать меня? Вряд ли.
– Пойдём на террасу, – предлагаю, сглотнув слюну, словно голодная, перед которой поставили тарелку с едой.
– Чудила здесь без меня? – Вадим усаживается в плетёное кресло и вытягивает ноги.
– О! Ещё как! – смеюсь, делая глоток кофе.
– Вижу, – хмурится Арс, переводя взгляд с батареи пустых бутылок из-под вина, текилы, рома и джина на пепельницу с окурками. А они даже не от обычных сигарет.
Чёрт! Вот это палево! Знала бы, что Вадим приедет, естественно, всё бы подчистила. А теперь уже поздно подрываться, чтобы прятать улики.
– С мужиками куролесила? – он недобро смотрит исподлобья.
– Не без этого.
– И со сколькими переспала? – пьёт кофе с притворным равнодушием. С виду Арсеньев – монолит. Но я попой чую, что внутри он бесится. Несмотря на это, не собираюсь врать и строить из себя верную собачонку. Пусть прочувствует каково это, когда ты любишь человека, а он тебе делает больно.
– С четырьмя или с пятью. Точно не помню.
