Текст книги "Пламя над бездной"

Автор книги: Вернор (Вернон) Стефан Виндж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

8

Иностранный квартал занимал примерно треть Доков. Он грани-чил с безвоздушной периферией – где причаливали корабли – и тянулся внутрь до секции центрального моря. Организации Вриними удалось убедить значительное число рас, что это – жемчужина Срединного Края. Кроме грузового движения, здесь были еще и туристы – самые богатые существа во всем Крае.

На эти развлечения Фаму Нювену был выдан карт-бланш. Равна провела его по наиболее зрелищным, в том числе по прыжкам на антигравах над Доками.

– Я видал там, в Медленной Зоне, конструкции и побольше.

Черта с два ты видал такие, что не плавали бы в гравитационном колодце планеты.

Вечер длился, и Фам Нювен становился мягче. По крайней мере его комментарии стали более одобрительными и менее едкими. Он хотел видеть, как живут в Крае настоящие торговцы, и Равна показала ему биржи и локальные сети торговли.

Программа закончилась в «Бродячей компании» после полуночи по времени Доков. Это не была территория Организации, но у Равны было здесь одно из любимых мест – уютная забегаловка, привлекающая торговцев отовсюду – от Вершины до Дна. Интересно, как воспримет оформление Фам Нювен? Бар был оформлен как зал заседаний какого-нибудь мира Медленной Зоны. Над полом висела в воздухе трехметровая модель старого корабля. На каждом углу и на каждом стыке корабля светились сине-зеленые поля двигателей, и странный этот свет падал на сидящих внизу.

Равна воспринимала стены и полы как сложенные из грубо тесанных тяжелых бревен. Люди того же народа, что и Эграван, видели каменные стены и узкие туннели – архитектура, которой придерживалась его раса в давних завоеваниях. Трюк этот был оптический, не ментальный, и один из лучших, который можно сделать в Середине Края.

Равна и Фам шли между широко расставленными столами. Звук у владельцев получался не так хорошо, как изображение, – музыка была причудливой и менялась от стола к столу. Менялись и запахи – и были, пожалуй, слишком сильными. Управление вентиляцией очень старалось, чтобы все дышали хотя бы здоровым, если не привычным, воздухом.

Сегодня погребок был забит. В конце зала были заняты уголки со специальной атмосферой: низкое давление, высокое давление, насыщение окислами азота, аквариумы. В зонах с турбулентной атмосферой клиенты смотрелись размытыми пятнами.

Кое в чем это место было неотличимо от какого-нибудь портового бара на Сьяндре Кеи. Но… но это был Ретранслятор. Сюда приезжали жители Верхнего Края, которые никогда бы не заглянули в захолустье, подобное Сьяндре Кеи. Большинство Верхних выглядело не слишком странно: почти все цивилизации Вершины развивалась из колоний снизу. Но наголовные их повязки не были украшением. Связи «мозг-компьютер» в Среднем Крае не работали, но Верхние их все равно не снимали.

Равна направилась к группе трехногих с наголовными повязками и их машинам. Пусть Фам Нювен поговорит с существами, балансирующими на грани трансразумности.

Неожиданно для нее он взял ее за руку и потянул назад.

– Давайте еще немного походим вокруг. – Он оглядел зал, будто ища знакомое лицо. – Давайте сначала найдем еще людей.

Когда в экспресс-образовании Фама Нювена обнаруживались пробелы, они были шире пропасти.

– Еще людей? Здесь, на Ретрансляторе, из людей только мы, Фам.

– А эти друзья, о которых вы мне рассказывали? Эграван, Сараль?

Равна только покачала головой. Какую-то секунду варвар выглядел очень незащищенно. Ведь Фам Нювен провел жизнь, переползая на субсветовой между колонизированными людьми звездными системами. Равна знала, что за всю свою жизнь он видел только три расы, отличные от людей. Теперь он потерялся в море чужаков. Свое сочувствие Равна приберегла для себя: это зрелище могло подействовать на парня больше, чем все ее аргументы.

Но минута прошла, и он снова заулыбался:

– Тем интереснее приключение.

Они миновали главный зал и прошли мимо отсеков со специальной атмосферой.

– Да уж, как бы это все понравилось Кенг Хо!

Людей все равно нет нигде, а «Бродячая компания» – самое уютное место встреч, которое знала Равна. Большинство клиентов Организации встречалось только в Сети. Равна ощутила прилив тоски по дому. На втором этаже ее внимание привлек знакомый вымпел. Такой она уже видела дома, на Сьяндре Кеи. Равна потянула Фама Нювена за собой через весь зал и побежала по бревенчатой лестнице.

Сквозь стоявший гул она расслышала высокое щебетанье. Не на трисквелине, но слова имели смысл! Всех Сил ради, это был самнорский!

– Я точно не ошибаюсь, передо мной хомо сап! Прошу вас сюда, миледи.

Равна пошла на голос в сторону вымпела.

– Разрешите сесть за ваш стол? – спросила она, наслаждаясь вкусом родного языка.

– Сделайте одолжение.

Обладатель щебечущего голоса был похож на небольшое декоративное дерево, поставленное на шестиколесную тележку. Тележка была украшена полосами и кистями, на ее площадке размером сто пятьдесят сантиметров на сто двадцать была та же эмблема, что и на вымпеле. Это создание было наездником большой тележки. Его раса вела торговлю почти во всем Среднем Крае, в том числе и на Сьяндре Кеи. Высокий голос наездника исходил из вокодера. Но самнорская речь была роднее всего, что последние годы Равне приходилось слышать. Даже учитывая ментальные странности наездников, Равна ощутила прилив горячей ностальгии – как бывает, когда встретишь одноклассника в далеком городе.

– Меня зовут… – раздалось шуршание жестких листьев, – но вы можете называть меня Синяя Раковина. Приятно встретить знакомое лицо, хахаха.

Синяя Раковина произносил смех, как слова. Фам Нювен сел рядом с Равной, но не понимал на самнорском ни слова, и потому эмоциональный смысл начала беседы от него ускользнул.

Наездник перешел на трисквелин и представил своих четырех спутников: еще одного наездника и трех гуманоидов, которые явно предпочитали держаться в тени. Никто из гуманоидов на самнорском не говорил, но зато их язык был в одном прыжке трансляции от трисквелина.

Эти наездники были владельцами и звездолетчиками небольшого межзвездного торгового корабля под названием «Внеполосный-2». Гуманоиды сопровождали часть груза.

– Мы с подругой занимаемся этим делом уже две сотни лет. И нам очень приятно всегда было работать с вашей расой, миледи. Мы свои первые рейсы делали между Сьяндрой Кеи и Форсте Утгрепом. Ваш народ – прекрасные клиенты, и никогда у нас не было неудачных операций…

Он откатил тележку от стола и подкатил снова – эквивалент легкого поклона.

Конечно, не все было так ослепительно. Заговорил один из гуманоидов. Такие звуки вполне могли исходить из человеческого горла, хотя и не имели смысла. Несколько мгновений транслятор дома обрабатывал эту речь. Потом из броши на куртке говорящего донесся голос на чистом трисквелине:

– Синяя Раковина утверждает, что вы – представители вида хомо сапиенс. Знаю, что у вас есть единство. Мы разорены и почти удушены злым созданием вашей расы. Страумским Отклонением.

Слова звучали совершенно бесстрастно, но Равна видела, как напряжена поза гуманоида, как вертят бокал его пальцы.

При таком отношении бесполезно было говорить, что Сьяндра Кеи находится за двадцать тысяч световых лет от Страума.

– Вы сюда из Страума? – спросила она наездника.

Синяя Раковина ответил не сразу. Это было свойственно его расе – он пытался вспомнить, кто такая Равна и о чем она говорит. Потом сказал:

– Да, да. Прошу вас извинить враждебность моих сертификантов. Наш главный груз – одноразовая криптографическая память. Источник – служба коммерческой безопасности Сьяндра Кеи, получатель – Дальняя Колония моих сертификантов. Организация обычная: мы везем одну треть объединяемой информации. Остальные две везут два независимых перевозчика. На месте назначения все три части объединяются. В результате можно будет обслужить криптографические потребности десятков миров на Сети…

Внизу возникла заварушка. Кто-то курил что-то слишком сильное для воздухоочистителей. Равна уловила дуновение запаха – достаточное, чтобы перед глазами поплыло. Несколько посетителей на первом этаже отключились. Менеджеры посоветовали клиенту-нарушителю прекратить. Синяя Раковина издал резкий звук, выкатился из-за стола и подъехал к ограждению.

– Не хочу, чтобы меня поймали врасплох. Люди любой расы бывают так неожиданны…

Когда все улеглось, он вернулся за стол.

– Да, на чем я остановился? – Он замолчал и справился с встроенной в его тележку кратковременной памятью. – Ах да. Мы могли бы стать сравнительно богатыми, если бы наши планы сбылись. К сожалению, мы сделали заход на Страум для сброса некоторой массы данных.

Он повернулся на месте на четырех задних колесах.

– Ведь это наверняка было безопасно? Страум лежит в ста световых годах от этой лаборатории в Переходе. И все же…

Один из сертификантов перебил его резким гоготом. Через секунду подключился транслятор здания:

– Да, это должно было быть безопасно. Мы не видели признаков насилия. Регистраторы корабля показывали, что наши системы защиты не взломаны. Но теперь ходят слухи. Сетевые группы заявляют, что царство Страум захвачено отклонением. Абсурд. Но эти слухи дошли по сети до места нашего назначения. Нашему грузу не доверяют, значит, он ничего не стоит. Теперь это всего лишь несколько граммов носителя данных, забитые случайным мусо…

Транслятор еще договаривал монотонным голосом, а гуманоид резко выдвинулся из тени. Равна увидела мелькнувшую челюсть с острыми деснами. Гуманоид бросил свой бокал на стол прямо перед ней.

Мелькнула рука Фама Нювена, поймавшая бокал раньше, чем он упал на стол, – раньше, чем Равна успела сообразить, что произошло. Рыжий медленно встал. Из тени возникли еще два гуманоида на помощь своему другу. Фам Нювен не говорил ни слова. Он лишь поставил бокал на стол и чуть подался к первому гуманоиду. Руки его висели свободно, но были похожи на клинки. Как в дешевых книжках пишут – «выглядели смертельной угрозой». Равна не ожидала увидеть это в жизни. Но и гуманоиды это заметили. И оттянули своего приятеля прочь от стола. Он не сопротивлялся, но, оказавшись вне пределов досягаемости рук Фама, взорвался руладой писка и шипения, от которой транслятор здания замолчал намертво. Потом гуманоид сделал резкий жест тремя пальцами и замолчал. Все трое молча пошли вниз по лестнице и на улицу.

Фам Нювен сел. Выражение его спокойных серых глаз не изменилось ни на миг. Может, у этого типа и есть основания для самоуверенности!

Равна перевела взгляд на наездников.

– Мне очень жаль, что ваш груз утратил ценность.

В прошлом Равна встречалась только с наездниками малых тележек, рефлексы которых были лишь кое-как приспособлены к чему-то за пределами их растительной генетики. Может быть, эти двое вообще не заметили происшедшей интермедии? Но Синяя Раковина отозвался немедленно:

– Не стоит извинений. С самого нашего прибытия эта троица только и делает, что жалуется. Хоть они и партнеры по контракту, я от них очень устал.

Он снова впал в режим растения в горшке.

Через секунду заговорил второй наездник – кажется, Зеленый Стебель?

– И к тому же наше коммерческое положение может оказаться не совсем проигранным. Я уверена, что остальные две трети поставки близко не подходили к царству Страум.

Это была обычная процедура. Каждая часть поставки перевозилась своей компанией-перевозчиком. Если остальные две трети окажется возможным сертифицировать, команда «Внеполосного» может оказаться не с пустыми руками.

– В конце… концов может выйти так, что мы получим полную сертификацию. Да, мы заходили на Страум-главный, но…

– Как давно вы оттуда ушли?

– Шестьсот пятьдесят часов назад. Примерно через двести часов после того, как они выпали с Сети.

До Равны вдруг дошло, что она разговаривает с кем-то вроде очевидцев. Прошло тридцать дней, но события на Страуме обсуждались в основном в группе новостей «Угрозы». Все соглашались, что было создано Отклонение Класса Два – даже Организация Вриними в это верила. Но в основном все это строилось на догадках. А вот сидят два существа, которые в самом деле там были.

– Вы не считаете, что страумеры создали отклонение?

Ответил Синяя Раковина.

– Увы, – сказал он. – Наши сертификанты это отрицают, но я усматриваю здесь долг совести. Мы в самом деле видели странные вещи на Страуме. Вы встречали когда-нибудь искусственные иммунные системы? Те, что могут работать в Среднем Крае, не стоят хлопот, так что, наверное, нет. В поведении некоторых официальных лиц Шифровальных Органов я сразу после победы Страума заметил реальную перемену. Выглядело это так, будто они вдруг стали частью плохо откалиброванной автоматики. Будто стали чьими-то… хм… пальцами. Невозможно сомневаться, что они возились с чем-то в Переходе. Они там что-то нашли – потерянный архив. Но дело не в этом.

Он надолго прервал свою речь. Равна уже думала, что он все сказал, как он заговорил снова:

– Видите ли, перед самым отлетом со Страума-главного мы…

Но теперь заговорил и Фам Нювен:

– Тут есть кое-что, что меня интересует. Все говорят так, будто это царство Страум было обречено в тот момент, когда начало исследования в Переходе. Вот послушайте. Мне случалось возиться с ошибочными программами и незнакомым оружием. Я знаю, что так можно погибнуть. Но вроде бы страумеры из осторожности поместили свою лабораторию куда как далеко. Они что-то строили, что могло пойти наперекосяк, но очевидно, что они ставили эксперимент – как вообще все делается в этих местах. Они могли прекратить работу, как только она пошла не по плану, в тот же самый момент. Как вышло, что они так пролетели?

Вопрос сбил ход мысли наездника. Не надо было быть доктором прикладной теологии, чтобы знать ответ. Даже эти проклятые страумеры должны были его знать. Но, учитывая биографию Фама Нювена, вопрос был разумен. Равна не стала раскрывать рот. Сама чужеродность наездника лучше убедит Фама, чем еще одна лекция Равны.

Синяя Раковина на мгновение расплылся, явно используя тележку для помощи в построении аргумента. Когда он заговорил снова, никакого раздражения от того, что его перебили, в голосе не было.

– Я слышу некоторые неправильные восприятия, миледи Фам. – Он явно применял это староньоранское вежливое обращение ко всем подряд. – Вы бывали в архивах Ретранслятора?

Фам подтвердил. Равна подумала, что вряд ли он когда-нибудь проходил дальше интерфейса для начинающих.

– Тогда вы знаете, что архив фундаментально обширнее базы данных на любой обычной локальной сети. С практической точки зрения большие архивы даже невозможно дублировать. Самые большие архивы ведутся миллионы лет, поддерживались за свою жизнь сотнями различных рас, большинство из которых вымерли или совершили Переход в Силы. Даже архив Ретранслятора запутан и так огромен, что приходится составлять многоэтажные системы индексирования. Такую массу можно хорошо организовать только в Переходе, и понять ее могут только Силы.

– И что?

– В Крае тысячи архивов или десятки тысяч, если считать те, что впали в разрушение или ушли с Сети. Кроме бесконечных банальностей, они содержат важные секреты и важную ложь. В них есть капканы и петли.

Миллионы рас забавлялись с советами, которые плыли по Сети, незапрошенные. Десятки тысяч сгорели в пламени пожара. Иногда ущерб бывал относительно невелик – добрые намерения, не вполне подходящие для среды назначения. Иногда информация была злонамеренной – вирусы, затыкавшие локальную сеть так тщательно, что целая цивилизация должна была начинать с нуля. В группах «Где они теперь» и «Угрозы» ходили рассказы и о худших трагедиях: планеты, увязшие в дублировании информации; расы, ставшие безмозглыми из-за плохо запрограммированных иммунных систем.

Фам Нювен держал на лице привычное скептическое выражение.

– Да просто проверять надо весь этот мусор на хорошо изолированном сайте. И быть готовым к местным катастрофам.

Равна не могла не восхититься наездником: он перешел к еще более элементарным вещам.

– Верно, простая осторожность позволяет предотвратить множество катастроф. И если ваша лаборатория находится в Среднем или Нижнем Крае, такая осторожность – это все, что на самом деле нужно, какой бы хитрой угроза ни была. Но все мы понимаем природу Зон…

Равна абсолютно не понимала язык тела наездника, но могла бы поклясться, что он изучает варвара, пытаясь определить глубину его невежества.

Человек нетерпеливо кивнул. Синяя Раковина говорил дальше:

– В Переходе по-настоящему сложное оборудование может работать с устройствами куда разумнее, чем любое из здешних. Конечно, почти любое экономическое или военное соревнование можно выиграть за счет соседства с такими превосходящими вычислительными мощностями. Теми, которые могут существовать в Вершине Края или в Переходе. Туда мигрируют все новые и новые расы, желая построить свои утопии. Но как вам поступить, если ваше новое создание умнее вас? Кажется, здесь неограниченные возможности для катастроф, даже если новая Сила не причиняет вреда. И потому существует бесчисленное количество рецептов для безопасного использования преимуществ Перехода. Конечно, их негде эффективно проверить, кроме как в Переходе. А работая на устройствах, созданных по их описанию, рецепты эти сами становятся разумными существами.

На лице Фама Нювена забрезжил проблеск понимания.

Равна подалась вперед, переключая на себя внимание рыжего.

– В этих архивах есть сложные вещи. Ни одна из них не разумна, но у некоторых есть потенциал стать разумными, если какая-нибудь наивная по молодости раса поверит их обещаниям. Мы думаем, это и случилось в царстве Страум. Они прельстились документацией, которая обещала чудеса, их обманом уговорили построить существо за гранью Перехода, Силу – но такую, которая обрекла себе в жертву разумных существ Края.

Равна не стала говорить, насколько редки такие отклонения. Силы бывали разные – злонамеренные, игривые, безразличные, но практически все они находили лучшее применение своему времени, чем истребление тараканов.

Фам Нювен задумчиво почесал подбородок.

– Вроде бы понял. Но я еще понял, что это вроде бы здесь всем известно. Если это так смертельно опасно, как эти ребята из Страума в такое влипли?

– Невезение или преступная некомпетентность.

Равна сама удивилась, с какой силой вырвались из нее эти слова. Она и не знала, что ее так задела эта история в Страуме. Где-то в душе старые чувства к царству Страум еще не погасли.

– Вот смотрите. Работа в Верхнем Крае или в Переходе – всегда опасна. Цивилизации там долго не живут, но всегда находятся люди, которые хотят попытаться. Очень мало из угроз является активным злом. Что же случилось у страумеров? Они напоролись на рецепт, обещавший чудесное сокровище. Вполне возможно, он лежал там миллионы лет – другие считали слишком рискованным это пробовать. Вы правы, страумеры осознавали опасность.

Но это была классическая ситуация неверной оценки риска и неверного выбора. Почти треть всей прикладной теологии была посвящена тому, как танцевать возле пламени и не сгореть. Деталей катастрофы на Страуме не знал никто, но можно было попытаться их восстановить по сотням подобных случаев.

– Поэтому они и построили базу в Переходе у этого потерянного архива – если это был потерянный архив. Они начали реализовывать найденные схемы. Можно не сомневаться, что львиную долю своего времени они следили за ним, выискивая малейшие признаки обмана. Ясно также, что рецепт представлял собой последовательность более или менее разумных шагов с ясной точкой старта. На ранних этапах должны были участвовать компьютеры и программы эффективнее всех, что есть в Крае, но с очевидным хорошим поведением.

– Ага. Даже в Медленной Зоне большие программы бывают полны сюрпризов.

Равна кивнула.

– И некоторые из них были на грани или за гранью человеческой сложности. Конечно, страумеры не могли этого не знать и старались изолировать свое творение. Но злонамеренность в сочетании с хитроумной конструкцией… короче, неудивительно, если эти устройства нашли лаз в локальную сеть и исказили там информацию. С этого момента страумеры были обречены. Самые осторожные работники были обмануты, как дурачки. Обнаруживались фантомные угрозы, требовались аварийные действия. Строились еще более сложные устройства с меньшими ограничениями по безопасности. Из предосторожности люди были убиты или перепрограммированы еще раньше, чем Отклонение достигло трансразумности.

Наступило долгое молчание. Фам Нювен выглядел почти укрощенным.

Ага, приятель. Ты еще многого не знаешь. Лучше подумай, какие планы могут быть на тебя у Старика.

Синяя Раковина изогнул ветвь и попробовал коричневую смесь с запахом водорослей.

– Отлично сказано, миледи Равна. Но в данной ситуации существует одно отличие. Это может оказаться удачей, и очень важной… Видите ли, как раз перед отлетом со Страума-главного мы посетили пляж с группой наездников малых тележек. До того момента они были мало затронуты происходящими событиями; многие вообще не заметили потерю независимости на Страуме. При удаче они могли быть как минимум порабощены. – Писклявый голос упал сразу на октаву и замолчал. – На чем я остановился? Ах да, поход на пляж. Там был один участник, чуть более живой, чем вся группа в среднем. Много лет назад он был связан с одним путешественником из страумской службы новостей. Теперь он является неучтенным источником данных, столь незначительным, что даже не был занесен в собственную сеть этой службы.

Оказывается, исследователи Верхней Лаборатории не были столь неосторожны, как вы говорите. Они подозревали развитие Отклонения и были определенно настроены его разрушить.

Да, это действительно новость, но…

– Судя по всему, у них не очень получилось?

– Киваю в знак согласия. Они не могли ему помешать, но они планировали бегство из лаборатории на двух звездолетах. И они дали знать об этом по каналам, которые заканчивались на этом моем знакомом по пикнику на пляже. Есть здесь нечто важное: по крайней мере один из кораблей должен был нести некоторые окончательные элементы – еще не включенные в конструкцию.

– Там наверняка были резервные… – начал Фам Нювен.

Равна махнула ему рукой, чтобы он замолчал. Хватит на сегодня школьных объяснений. Все это было неимоверно. Она не меньше всякого другого следила за новостями из царства Страум. Царство было первой Верхней дочерней колонией Сьяндры Кеи; ужасно было видеть его гибель. Но такого слуха нигде в «Угрозах» даже не мелькнуло.

– Отклонение не целостно?

– Если это правда, то у страумеров может быть шанс. Зависит от недостающих частей конструкционной документации.

– Именно так. И разумеется, люди это тоже понимали. Они планировали направиться прямо к Дну Края, на встречу со своими сообщниками со Страума.

Что – учитывая огромный масштаб катастрофы – не произошло. Равна откинулась в кресле, впервые за много часов начисто забыв о Фаме Нювене. Скорее всего оба корабля уже уничтожены. Если нет – ну, скорее всего страумеры в полуразумном состоянии направляются в сторону Дна. Если бы у них было то, о чем говорит Синяя Раковина, Отклонение было бы весьма заинтересовано их найти. И неудивительно, что Синяя Раковина и Зеленый Стебель не объявили об этом в группах новостей.

– Так вы знаете, куда они направились для встречи? – спросила она тихо.

– Приблизительно.

Зеленый Стебель что-то буркнула ему картаво.

– Не в нас, – сказал он. – Координаты в безопасности внутри нашего корабля. Но есть и еще кое-что. У страумеров был резервный план на случай, если встреча не произойдет. Они хотели дать сигнал на Ретранслятор по ультраволновой корабельной связи.

– Погодите. Насколько это большой корабль?

Равна не была инженером физического уровня, но знала, что главные передатчики Ретранслятора представляли собой рои элементов антенн, растянутые на световые годы, и каждый элемент десять тысяч километров в поперечнике.

Синяя Раковина поездил туда-сюда – жест возбуждения.

– Мы не знаем, но ничего исключительного. Если не искать его точно направленной большой антенной, отсюда его никогда не обнаружить.

Зеленый Стебель добавила:

– Мы считаем, что это было частью их плана, хотя это план отчаянный из отчаянных. С тех самых пор, как мы на Ретрансляторе, мы все время говорим Организации…

– Дипломатично! И спокойно! – резко добавил Синяя Раковина.

– Да. Мы попросили Организацию слушать космос в поисках корабля. Боюсь, что мы обращались не к тем, кому надо. Кажется, нашим словам никто не придал значения. В конце концов, источником сведений является наездник малой тележки.

Ага. Что они могут знать такого, чему меньше ста лет?

– То, чего мы просили, в обычных условиях потребовало бы огромных расходов, а сейчас цены, конечно, особенно высоки.

Равна попыталась приглушить свой энтузиазм. Если бы она прочла это в группе новостей, восприняла бы как очередной интересный слух. Зачем же так дергаться, услышав это лицом к лицу? О Силы, какая ирония! Сотни клиентов из Вершины и Перехода – даже Старик – загружают мощности Ретранслятора своим любопытством насчет катастрофы в царстве Страум. А что, если ответ сидит прямо перед ними, задавленный самой энергией их исследований?

– А с кем конкретно вы говорили? Ладно, не важно, не важно. – Может, ей самой стоит пойти с этим рассказом к Грондру Калира. – Наверное, вам следует знать, что я из Организации Вриними, хотя мой пост очень, очень незначителен. Но может быть, я смогу помочь.

Она ожидала хоть какого-то радостного удивления от этого неожиданного везения. Вместо этого наступила пауза. Синяя Раковина явно не мог найти своего места в разговоре. Наконец заговорила Зеленый Стебель:

– Я краснею. Видите ли, мы это знали. Синяя Раковина посмотрел директорию служащих, и вы – единственный человек в Организации. Вы не из службы контакта с клиентами, но мы думали, что, если встретим вас, так сказать, случайно, вы сделаете нам одолжение нас выслушать.

Ветви Синей Раковины с резким треском сомкнулись. Раздражение? Или он смог, наконец, включиться в разговор?

– Да. Что ж, поскольку мы все так откровенны, я полагаю, нам следует сознаться, что нам это даже может оказаться на пользу. Если сбежавший корабль сможет доказать, что Отклонение не полностью принадлежит Классу Два, то нам, возможно, удастся убедить наших покупателей, что наш груз не скомпрометирован. Мои друзья сертификанты, знай они это, ползали бы у ваших ног, миледи Равна.

В «Бродячей компании» они засиделись далеко за полночь. Здесь наступил час пик в связи с прибытием новых клиентов. Пронзительные голоса летали по залу. Глаза Фама бегали из стороны в сторону, успевая видеть все. Но более всего его захватили Синяя Раковина и Зеленый Стебель. Они были абсолютно не человекоподобны и имели вид странный даже для чужаков. Наездники были одной из очень немногих рас, достигших долговременной стабильности в Крае. Видообразование их произошло очень давно, боковые ветви отошли очень далеко или вымерли. И оставались те, кто соответствовал этим древним тележкам – уникальное равновесие между мировоззрением и машинным интерфейсом, которому было уже больше миллиарда лет. Но Синяя Раковина и Зеленый Стебель были еще и торговцами, с мировоззрением очень похожим на то, что знавал Фам Нювен в Медленной Зоне. И хотя Фам действовал все так же невежественно, в нем появилось что-то от дипломата. Или, быть может, восхищение Краем пробилось наконец сквозь его толстый череп. Лучших собутыльников ему трудно было бы и пожелать. Раса наездников в целом предпочитала ленивое созерцание почти любой деятельности. Передав свою критическую информацию, эти двое с удовольствием обсуждали свою жизнь в Крае, объясняли варвару все подробности, которые он только хотел. Сертификанты с бритвенными челюстями больше не появлялись.

Равна слышала легкий гул и следила за профессиональным разговором троих. И улыбалась про себя. Теперь она была здесь лишняя – потому что никогда ничего не было ею сделано. Синяя Раковина и Зеленый Стебель бывали всюду, и некоторые их истории звучали дико даже для нее. У Равны была теория (не слишком широко признанная), что когда разумные существа находят общий язык и говорят бегло, остальное мало что значит. Двоих из этой троицы можно было принять за цветы в горшках или груженые телеги, а третий был не похож ни на кого из людей, которых она знала. Говорили они на искусственном языке, и у двоих вместо голосов было писклявое шуршание. И все же, послушав несколько минут, Равна могла себе представить личность каждого из них – поинтереснее ее школьных приятелей, но не слишком от них отличающуюся. Двое наездников были сожителями. У наездников для сексуальных отношений достаточно всего лишь оказаться поблизости друг от друга в нужное время года. Но эти были глубоко преданы друг другу. Особенно любящей личностью казалась Зеленый Стебель. Она была застенчивой, но упрямой, а еще – честной, что для торговца серьезный недостаток. И этот недостаток восполнял Синяя Раковина. Он был убедителен и речист, умел представить вещи в нужном свете. Но под этой внешней стороной Равна видела личность, одержимую навязчивой неприязнью к собственной хитрости и в конечном счете благодарную Зеленому Стеблю за управление собой.

А Фам Нювен? Какую его внутреннюю сущность можно здесь увидеть? Странным образом он был более таинственным, чем эти двое. Нахальный невежда, которым он был днем, вечером был почти не виден. Может быть, это было всего лишь защитное прикрытие. Этот человек родился в культуре, где доминировали мужчины – совсем не так, как в матриархате, откуда пошло все человечество Края. Под этой надутостью мог оказаться очень симпатичный человек. И потом, как он действовал с этими бритвенночелюстными. И как говорил с наездниками.

Равна вдруг поняла, что, всю жизнь читая романтические истории, она встретила своего первого героя.

Они ушли из «Бродячей компании» после половины третьего. До восхода солнца из-за крутого горизонта было еще пять часов. Наездники вышли их проводить. Синяя Раковина перешел на самнорский, чтобы попотчевать Равну историей о своем последнем посещении Сьяндры Кеи – и чтобы напомнить попросить насчет сбежавшего корабля.

Равна и Фам поднялись в синеющий воздух и направились к жилым башням.

Несколько минут они молчали. Возможно даже, что на Фама Нювена произвел впечатление открывшийся вид. Они пролетали над темными провалами среди ярко освещенных Доков, там, где сквозь парки и стадионы можно было видеть поверхность планеты в тысяче километров внизу. Темным на темном клубились внизу облака.

Жилище Равны находилось на внешнем краю Доков. Здесь не было смысла в воздушных фонтанах – жилая башня поднималась в открытый вакуум. Они спланировали на балкон и выровняли давление в скафандрах и в квартире. Язык Равны жил своей жизнью, рассказывая, какая у нее была квартира, когда она работала в архиве, и что с новым жильем ее не сравнить. Фам Нювен кивал со спокойным лицом. Едких замечаний, которые бывали в их прежних разговорах, он не вставлял.