Текст книги "Второй шанс"

Автор книги: Вера Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Я дернулся на постели и открыл глаза. В эту ночь я больше не делал попытки заснуть. Так и просидел до самого рассвета, обхватив руками колени, еще сильнее притягивая их к груди.

Как только прозвенел будильник, я натянул штаны и подошел к окну. В дверь негромко постучали. Я вздрогнул. Никак не мог привыкнуть к тому, что я жил не один. Обернувшись и прижавшись спиной к подоконнику, я дал разрешение зайти.

 – Войдите! – громко произнес я.

Дверь, наконец-то открылась, и на пороге показались родители. Отец стоял ближе к двери, он мешкался на пороге, пока мать не вытолкнула его чуть вперед сильным толчком в спину.

 – Доброе утро, сынок, – буркнул папа в пространство, оборачиваясь и кидая недовольный взгляд на маму.

Мать даже не обратила внимания на его настроение. Приближаясь ко мне, она улыбалась.

– Сколько можно спать? Мы подумали, что тебе будет приятно в первый день поехать в университет на машине.

 – А как же ты? – обратился я к отцу.

 – Не волнуйся, за мной водитель приедет, – отмахнулся он.

Мне, действительно, стало приятно. И даже не от того, что я поеду сам на машине, а от проявленной заботы. За это лето мы сблизились с отцом. Я раньше не придавал значения тому, что мы отдалились. Мы, как было в детстве, начали снова ходить на рыбалку и подолгу сидели вечерами на веранде, слушая бесконечную трескотню сверчков. Иногда просто наслаждались тишиной. Я насыщался каждым мигом, проведенным с ними, боясь, что, проснувшись однажды, не увижу их в живых. А еще я убегал от влечения к Дмитрию. Стараясь забыться в дневной суете, чтобы ночью бороться, одновременно желая увидеть его и нет. Но он, несмотря ни на что, приходил каждую ночь, оставляя после себя болезненную истому.

Я слышал, что такое могут испытывать жертвы к своему насильнику. Я несколько раз ловил себя на мысли, что все это время старался оправдать его действия в будущем, вдумываясь в его идею, в брошенные тогда слова.

Редко, но я замечал его присутствие. Он больше не предпринимал попытки поговорить со мной, только смотрел издалека, украдкой. Мне хотелось подойти, но я делал вид, что не видел его и проходил мимо.

Припарковав машину на студенческую стоянку, я вышел к главному корпусу, перепрыгивая через лужи, не вынимая рук из карманов. Я настолько погрузился в свои мысли, что не сразу заметил компанию старшекурсников. Проходя мимо, я слегка задел одного плечом.

 – Эй, аккуратнее! – зло бросил мне парень.

 – Извини, – искренне произнес я.

– Да ладно, оставь его. Он же с первого курса, ты разве не видишь? – вступился второй, удерживая своего приятеля от конфликта.

Я последовал дальше, раздираемый противоречивыми чувствами. С одной стороны я рад был изменить будущую профессию, но с другой… Как представлю опять скучные лекции, сессии. А еще эти подростковые конфликты между студентами. Но почему нельзя было меня отправить на пять лет позже?

В аудитории я уселся в наиболее дальнее место и начал разглядывать все вокруг. За столами присаживались новоприбывшие студенты. Там и тут сидели группки девушек и парней, которые успели познакомиться.

 – Привет, – раздался нежный девичий голос.

– Привет, – отозвался я, поднимая голову. Надо мной стояла девушка с каким-то непонятным цветом волос: ни то красным, ни то оранжевым, явно искусственного происхождения. Я никогда не понимал, зачем так издеваться над внешним видом, еще больше создавая отталкивающий эффект. Девушка была маленького роста и с большой грудью, демонстративно подчеркнутой обтягивающей водолазкой.

– Можно присесть? Или с тобой кто-то сидит? – произнесла она, немного прищуривая серые глаза. Слабое зрение, как на автомате, отметил я.

– Да.

– Лера, – повернулась она ко мне, ставя небольшую сумку на колени.

– Никита.

Девушка боролась с любопытством, то и дело бросая косые взгляды в мою сторону. Я продолжал молчать, делая вид, что вовсе не замечал ее внимания.

В помещении все затихли, когда в него вошла преподавательница. Женщина выглядела строго. Темно-синий брючный костюм скорее подчеркивал недостатки ее чуть полноватой фигуры.

Студенты опустили свои головы и стали записывать под диктовку лекцию. Я мысленно вздохнул, присоединяясь ко всем.

Так наступила череда скучных студенческих будней. Каждое утро я вставал, приезжал в университет, садился на привычное место, а рядом со мной всегда оказывалась Лера. Наше общение ограничивалось простыми приветствиями и прощаниями. Я замечал ее симпатию, но, не имея ответной к ней, старался как можно реже попадаться ей на глаза.

Почти два месяца я уже считался студентом. Два месяца непрерывной учебы, любопытных взглядов от сокурсников, с которыми я так и не нашел общий язык, постоянно сторонясь и избегая тесного общения и непрерывных ночных кошмаров. По правде сказать, мне нравилась учеба. Больше, чем я мог себе представить. Это не шло ни в какое сравнение с пройденной учебой в военной академии, где первый год мы жили в казарме и подчинялись четким правилам внутреннего распорядка.

Мне довольно легко давались почти все занятия. Единственное, что немного омрачало студенческие дни, так это тот факт, что я все так же оставался одиночкой. Я был слишком взрослым, непохожим на сверстников, и это выбивало меня из общей колеи.

Лера была одной из немногих людей, с кем более-менее я контактировал. Девушка постоянно о чем-то болтала, и как ни странно в целом общение с ней не обременяло.

А еще я понял, что Лера была в меня влюблена. Это было видно невооруженным взглядом, хотя она и не произносила этого вслух. Но эти подростковые драмы… Я не знал, как ей безболезненно намекнуть, что расценивал ее исключительно как друга. У меня не было опыта в решении таких проблем. Пусть я не давал ей никаких надежд, но разве сердцу прикажешь? Главной моей целью была учеба, освоение новых навыков. Но как можно это донести до восемнадцатилетней девушки? Этого я не знал.

Неизвестное прошлое – часть вторая

 – Ты пропустил такой семинар, – воодушевленно сообщила мне Лера, когда мы встретились около кабинета химии. Первые лекции я прогулял, заранее отпросившись в больницу. Родители, обеспокоенные моими ночными кошмарами, решили провести полное медицинское обследование, которое, конечно же, ничего не выявило. Мне прописали успокоительное и новое снотворное.

 – Вот как? – произнес я для поддержки разговора. Хотя этого можно было и не делать, девушку уже нельзя было остановить. Она пересказала все сказанное и не сказанное преподавателем, а также додуманное ею самой. Такие рассказы у нее получались всегда забавными и интересными.

 – И это было невероятно увлекательно, – зачастила подруга. Она перекидывала сумку с руки на руку, чуть не подпрыгивая на месте.

Я скосил глаза на Леру. В таком состоянии я девушку не видел никогда. Почему-то вспомнилась предстоящая лабораторная, назначенная на следующую неделю. Ее нужно было делать обязательно парами, однако я еще свою пару не выбрал. Мне показалась отличной возможностью пообщаться с девушкой наедине и постараться развеять ее безответные чувства.

Но озвучить свое предложение я не успел. В толпе учащихся я заметил знакомые три фигуры старшекурсников, которые уверенной походкой приближались к нам.

 – Слушай, Лекс, а давай этих? – Лекс, как назло, оказался именно тем, кого я случайно задел несколько месяцев назад плечом, а еще, по всей видимости, предводителем этой местной группировки малолетних преступников.

 – Да, введите их в курс, только побыстрее.

 – Вы вдвоем отправитесь сейчас в тридцать седьмую аудиторию. Это лаборатория. И приведете в порядок оборудование после опытов.

 – Почему мы? – поморщилась Лера, а затем посмотрела в мою сторону, словно ища поддержки.

 – Потому что вы первокурсники. Вам положено помогать старшим, – двое приспешников Лекса заржали, а сам король прожигал меня нетерпеливым взглядом.

 – Мы никуда не пойдем. У нас сейчас лекция, – уверенно произнес я.

Лекс моргнул несколько раз, а затем подошел почти вплотную и прошипел:

 – Мальчик, не нарывайся. Это может плохо закончиться. Ты сейчас пойдешь и сделаешь то, что тебе сказали.

 – Нет, – почти выплюнул я ему в лицо. Нашелся мне устрашитель детей.

 – Что у вас тут происходит? – вмешался Анатолий Николаевич, который должен был читать нашу следующую лекцию.

 – Ничего. Знакомимся с пополнением, – промурлыкал Лекс, отступая от меня на безопасное расстояние.

 – Никифоров, Артемов, Сокольников, если я не ошибаюсь, у вас не должно быть пар на четвертом этаже. Или мне напомнить о прошлом разговоре с ректором? – строго посмотрел на троицу мужчина.

 – Нет, мы уже уходим, – произнес Лекс, но перед уходом мазнул по мне многообещающим взглядом.

 – С тобой все в порядке? – тихо спросила Лера.

Меня до сих пор переполняла злость. Я с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на девушке. Я отвел взгляд от уже пустого коридора и уставился на Леру в упор. Девушка смутилась под моим взглядом и поспешно добавила:

 – Никита, а пойдем сегодня ко мне? Я наполеон испекла.

 – Какой наполеон? – не понял я.

 – Торт такой… слоеный, – запинаясь, произнесла девушка.

Еще не до конца отойдя от переполнявшей меня агрессии, я молча смотрел на Леру, не мигая. Мысли путанно сбивались, но я постарался заглушить не к месту проснувшуюся ненависть наемника. Ненависть, способную если не убить, то уж точно покалечить.

 – Ты не любишь сладкое?

Уголки губ предательски дернулись, и я улыбнулся.

 – Лера, люблю. Только давай не сегодня.

 – Хорошо. А на счет парней не принимай близко к сердцу. Они уже и думать забыли про тебя, – произнесла Лера, передергивая плечами.

«Это вряд ли. Такие ничего не забывают», – подумал про себя я.

Полумрак. Сырость после дождя пронизывала до костей. Я уверенно свернул в пустую подворотню. И перешел на быстрый шаг, почти не оглядываясь по сторонам. Знакомый маршрут домой, пройденный мной не один десяток раз. Но сегодня меня что-то подгоняло, заставляя поспешить.

Еще пару шагов, еще совсем чуть-чуть. Я завернул за угол и столкнулся с поджидавшей меня троицей. А после осторожно огляделся. Кроме нас никого не было.

Лекс стоял в стороне, сцепив руки за спиной. Его светлые короткие волосы трепал ветер. При виде меня он заметно напрягся.

 – А мы уже заждались. Не правда ли, парни?

 – Трое на одного? – посмотрел я на него с вызовом.

 – Ну, зачем же?

И он стремительно подскочил ко мне. Я не сторонник долгой прелюдии. Поэтому сделал грамотный замах корпусом, завуалированный под удар правой руки и ударил сбоку левой в челюсть парня.

 – Ах ты ж сука, – прохрипел он, сплевывая розовый сгусток на землю.

В следующий миг меня избивали его амбалы, нанося множественные удары по телу.

 – Стоп, – остановил он своих цепных псов. – Для него нужно что-то особенное. Поставьте его на колени.

Не знаю, что он задумал, но мне уже это не нравилось. Один из отморозков достал нож и, приставив острым лезвием к спине, заставил подчиниться.

Лекс наклонился ко мне, больно хватая за волосы.

 – Я заставлю тебя просить о пощаде.

 – Не боишься, что я вас выловлю по одному и ноги переломаю? – ухмыльнулся я.

Тот, что стоял справа дернулся ко мне, но Лекс его остановил.

 – Подожди, у меня появилась идея получше.

Я перевел взгляд в ту сторону, куда смотрел этот отморозок и заметил приближавшихся детей. Четверо мальчишек не старше десяти лет.

 – Эй, идите сюда, – крикнул им Лекс, махая рукой.

Мальчики заозирались, привлеченные окриком. Ведомые детским любопытством они приблизились к нам.

Лекс выхватил взглядом главу этой детской банды и обратился уже к нему.

 – Скажи, ты знаешь разницу между плохим и хорошим?

 – Да, – кивнул малыш, не совсем понимая, к чему такой вопрос.

 – Это замечательно. Понимаешь, сильные, такие как мы с тобой, должны наказывать тех, кто ведет себя плохо. Ты со мной согласен?

Ребенок просто кивнул, бросая настороженный взгляд в мою сторону. Я все также сидел на коленях на грязном мокром асфальте, удерживаемый двумя верзилами.

 – Видишь этого парня? Он поступил ужасно, – Лекс задумался, а потом, мерзко улыбнувшись, продолжил: – Его надо проучить. Подойди к нему и ударь.

 – Как? – прошептал ребенок, удивленно хлопая глазами.

 – Просто. Подходишь и бьешь. Или я в тебе ошибся? И ты не такой уж смелый, как хочешь показаться?

Мальчик заметно побледнел. Я не понимал, зачем понадобилось ломать такую комедию и вмешивать невинных детей. Неужели Лекс такой псих?

Ребенок растерянно приблизился ко мне и замер. В его глазах легко читались растерянность и шок. Он выглядел безвольной куклой, направляемой руками умелого кукловода.

 – Ну, чего ты ждешь? – подгонял его парень.

Мальчуган обернулся на товарищей, испуганной стайкой застывших в стороне. Было очевидно, что он метался между страхом потерять авторитет в глазах друзей и страхом сделать плохое, неправильное. Видимо, чувство лидерства перевесило честь, и он занес тоненькую ручку, целясь в мое лицо.

Впервые я закрыл глаза перед ударом, не в силах выносить абсурдность происходящего. Крохотный кулачок скользнул по скуле, задевая нос и вызывая легкое кровотечение.

 – Вот видишь, как все просто. Ну, а теперь беги, – подтолкнув чуть в спину мальчишку, проговорил Лекс.

Я попытался вытереть кровь, но только сильнее размазывал ее по подбородку.

 – Теперь ты понял, что я могу сделать все чужими руками.

 – Ты больной ублюдок, – бросил я ему в ответ.

 – Можно и так сказать. Да, у нас еще остался поучительный разговор с твоей подружкой. Так что смотри, не расслабляйся, – слегка похлопав меня по лицу, он развернулся и ушел, уводя за собой друзей.

«Чертовы дети. Хуже, чем на войне», – размышлял я по дороге домой.

Неизвестное прошлое – часть третья

Как бы мне ни хотелось обратного, слова Лекса не выходили из головы. Я, как привязанный, ходил вслед за Лерой, постоянно озираясь по сторонам. Я несколько раз пробовал отыскать Лекса и его друзей. Но этого отморозка постоянно окружала свита. Словно он чувствовал угрозу и решил перестраховаться. А в университете я боялся подвергать опасности девушку. Но я ничего не забыл, просто ждал подходящего случая для расплаты.

 – Я на минутку, а ты здесь постой, – отдав четкое указание, я скрылся в туалете.

Лера закатила глаза, но без лишних слов облокотилась к стене в ожидании. Она уже привыкла к моей опеке.

Прикрыв белую дверь, я зашел в помещение. Стук каблуков эхом отражался о кафельные стены. Я уверенно зашел в небольшую кабинку и закрылся на замок. Но не успел расстегнуть пуговицу на брюках, как послышались чьи-то шаги и непонятный шорох. Обернувшись, я открыл щеколду и дернул дверь. Но, сколько бы я сил ни прикладывал, все было без толку. Меня жестоко закрыли снаружи.

 – Эй, откройте, – крикнул я, прикладывая голову к двери.

 – Никита, ты нам не нужен, – ответил спокойно Лекс. Его голос звучал глухо, словно он стоял около двери.

 – Послушай, выпусти меня. Мы поговорим, – постарался я пробиться к его разуму.

 – Нет, нам нужна твоя подружка, – засмеялся он. И в мое сердце запустила жесткие пальцы тревога, сжимая и разжимая его в безумном ритме.

– Ведите ее сюда, – отдавал он приказы своим псам.

Мгновение, и тишину заполнили всхлипы и голос Леры. Они о чем-то говорили, но до меня доносились лишь отдельные слова и плач. Плач беззащитного ребенка, схваченного озлобленными социопатами. Неизвестность пугала.

Осмотрев еще раз кабинку, я пришел к неутешительному выводу, что вырваться не удастся. Закинув голову вверх, я обратил внимание на датчики пожарной сигнализации, красный огонек которых радостно подмигивал мне в ответ.

Я принял решение. Но запустив руку в держатель туалетной бумаги, я нашел лишь пустоту. Тогда я спешно похлопал по карманам в поисках какой-нибудь бумаги. Наткнувшись на мятую денежную купюру в сто рублей, я испытал неописуемый восторг. Свернув ее в тоненькую трубочку и встав ногами на унитаз, я вложил сотню в узкие прорези на белом пластиковом диске и поджег. Сигнализация не заставила себя долго ждать. Взволнованная охрана ворвалась в помещение в течение нескольких минут.

 – Ты как? – этот вопрос уже вошёл в привычку у Леры. Девушка вытирала одной рукой мокрые щеки от слез, а другой судорожно сжимала деревянную швабру, ставшей преградой к моему спасению.

 – Нормально.

Мы вышли, останавливаясь в почти пустом коридоре. Девушка потянула меня к окну, чуть крепче сжимая мою руку, а затем наклонилась и поцеловала. От неожиданности я так и не ответил на поцелуй. Но и не стал яростно отбиваться. Просто застыл с плотно сомкнутыми губами, не отводя от нее взгляд.

 – Извини, – она бросила только одно слово, но столько в нем слышалось боли.

– Тебе не за что просить прощения. Это я дурак, – я сдавил ее пальцы, заставляя поднять голову.

Лера молчала. Я должен был что-то сказать.

– Мы знаем друг друга несколько месяцев. По сути... и не разговаривали толком. Ты не знаешь меня, у тебя в голове живет лишь подростковая фантазия, которая скоро пройдет.

Девушка посмотрела на меня, как смотрит учительница на школьника, говорившего ерунду. Я не умел утешать других. Но Лера всегда была рядом, готовая помочь. И теперь мне казалось, что я просто смалодушничал. Поддерживал отношения в своих целях, зная, что она рассчитывала на большее.

Видимо, что-то такое отразилось на моем лице, так как Лера сразу отрицательно замотала головой.

 – Погоди… прости… дай мне время… дай мне шанс, – вставляла она слова между ссыпающимися поцелуями, которые падали, как дождь, на мое лицо.

Я закусил губу. Что ответить? Что не могу сейчас? Тем самым дав надежду, что когда-нибудь время придет. Солгать для собственного удобства? Или сказать все, как есть?

 – Лера, – начал я, – ты мне дорога, я привык к тебе. И я благодарен тебе за все. Но правда в том, что я не хочу ни с кем сближаться. Не хочу, чтобы ты думала, что у нас может что-то получиться. Давай на время оставим все, как есть. А будущее само расставит все по местам.

Я почувствовал облегчение, произнеся это вслух. Не привыкший обнажать ни перед кем душу я отчего-то знал, что в данной ситуации должен был сделать именно так. Однако, посмотрев на стоявшую напротив девушку, понял, что и на этот раз просчитался. Она услышала меня, но не поняла.

Проводив ее до самого подъезда, я развернулся в сторону своего дома. Сегодня можно было расслабиться, поскольку ректор, застав компанию Лекса в туалете, строго наказал их какой-то тяжелой отработкой, которая займет ни один час.

Я старался выкинуть разговор с девушкой из головы, крутя между пальцами зажигалку. Я никогда не курил. А зажигалку носил, как напоминание о поступке одного человека, который умер из-за меня в будущем. Наверное, пришло время навестить и Артема. Набраться смелости посмотреть ему в глаза.

Неизвестное прошлое – часть четвертая

Артем Тарасов попал ко мне в отряд случайно. В то время я командовал отрядом «Шторм». За нашими спинами нас называли смертниками. Самые опасные и трудные задания перепадали нам, хотя и оплата была соответствующая, стимулирующая моих ребят на полную отдачу.

Тарас, как его сразу нарекли пацаны, был другим: ярким, солнечным, без черных пятен на огненном диске, без трусости и зла.

На первом же привале он подошел ко мне и напомнил, что мы когда-то учились в одной академии, но я, как ни старался, не вспомнил этого. Артем своей компанией не досаждал, скорее наоборот, все хотели сидеть с ним рядом, купаться в лучах его искреннего смеха. Возможно, я завидовал его дружеской манере общения с людьми или тому, что он всегда держался открыто.

В отряд он пришел из-за нехватки денег. Его жена ждала третьего ребенка, как он надеялся, долгожданного мальчика. Одна вылазка с нами могла решить проблему жилья и его жизни в целом. Он каждый день рассказывал анекдоты и смешные истории, не давая грустить никому, и не впадая в меланхолию самому.

А потом произошло то, чего я не смог простить себе до сих пор.

Мы шли по неизвестному маршруту, ожидая нападения из-за каждого угла. И, обойдя всю округу, не обнаружив ни одного противника, мы решили вернуться в лагерь. Откуда выскочил наемник, я так и не понял. До моего слуха донесся характерный хлопок, а потом я ощутил тяжесть падавшего Артема, придавившего меня.

Тарас, не задумываясь, прикрыл меня от пули. На груди его расползалась кровавая клякса, не оставляя сомнения, что жизненный силы утекали, как вода. Тогда я бережно опустил Артема на пыльную дорогу, склонившись над самым лицом.

 – Здесь, – произнес он, пытаясь расстегнуть неподдающуюся пуговицу на грудном кармане. Его светлые волосы от пота потемнели и непослушными жгутиками падали на его глаза. Черты как-то неестественно заострились, делая его лицо похожим на восковую маску.

Я накрыл его трясущиеся пальцы, помогая открыть карман. Движения давались ему с трудом, но он все равно запускал руку, желая мне что-то показать. Он не плакал. Не кричал. Он просто посмотрел на меня и безмолвно передавал фотографию своей семьи. Это было последнее его желание.

Почему он спас меня? Я каждый день задавал себе этот вопрос, не находя ответа. Что стоит моя жизнь против его? В рубашке Артема я нашел тогда зажигалку, потертую, старую. Один из моих парней рассказал, что это был Тарасова талисман. Талисман, давший осечку в самый неподходящий момент.

По возвращению в родной город я первым делом отправился по адресу, указанному на обороте фотографии Артема. Мне открыла дверь миловидная девушка с огромным круглым животом. Алиса. А на шум дверного звонка выбежала ее подмога – маленькие девочки с распушенными светлыми волосами, как у их отца, Оля и Тамара.

Я старался подобрать слова. Но разве они могли стереть горе в ее раненой душе?

Я не рассказал, как именно погиб Артем. Но все долгие годы я посвятил его семье. Каждый раз своими поступками вымаливая прощение, которое я не заслужил.

***

Общежитие выглядело именно так, как я его запомнил: кое-где унылые плеши обнажили штукатурку, нарушая образ гладких коричневых стен. На фасаде змеились мелкие трещины, отпугивая прохожих, желавших зайти внутрь.

Я не знал, что скажу ему. Я просто шел, ведомый внутренней уверенностью, что все будет хорошо. Прикупив по дороге две бутылки водки и немного закуски, я вошел в скромные коридоры студенческого жилья.

Туда-сюда бегали девушки и парни, весело щебеча и смеясь очередной шутке. Это свобода опьяняла. Выяснив, что комната Артема на втором этаже, я, немного помявшись, двинулся в указанном направлении.

 – Привет, – произнес я, когда на пороге показался живой Артем.

 – Привет, – отозвался он, явно соображая, кто я такой.

Я рассматривал его, не в силах произнести и слова.

 – А, ты, наверное, к Димке? —несколько театрально хлопнул себя по лбу Артем. – Так он больше не живет в общежитии.

 – Да, я к нему, – подтвердил я, не отводя от него взгляда.

 – Так я тебе сейчас его адрес дам. Ты проходи. У меня он где-то здесь валяется, – сказал Артем и ушел в глубину комнаты.

 – Вот. Но его сейчас в городе нет. Он уехал к родным на пару дней, – протянул он мне обрывок бумаги, на котором красовался адрес неизвестного мне человека.

Я протянул руку навстречу его, при этом громко цокнув бутылками в пакете, ненавязчиво намекая, что я пришел не с пустыми руками.

 – Оу, – только и смог произнести он.

 – Может, составишь мне компанию? – спросил я, демонстрируя полный арсенал.

На лице Тараса мелькнули недоумение и некоторая растерянность, но отказываться он, как водится у студентов, не стал и в предвкушении халявной пьянки потер ладони.

 – Это можно, – довольно заметил он. – Я только еще один стакан из кухни принесу. А ты пока поставь все сюда, – парень оперативно освободил письменный стол от заваленных бумаг.

 – Вот это поляна, – парень нескромно присвистнул, осматривая место для будущего сражения с тяжелыми думами.

 – Артем, – представился Тарас, когда мы уместились за столом.

 – Никита.

 – Тогда за знакомство? – улыбнулся он, обнажая былые крупные зубы.

С Тарасом оказалось легко и приятно общаться. Он знал десятки анекдотов, бросал то и дело шутки и вставлял там, где надо, случаи из своей жизни, вызывая мой несдержанный хохот и возрастающую симпатию.

Наблюдая за ним, я понял, что мы с ним были очень похожи. И, быть может, заметив его в своем прошлом, я не отказался бы назвать Тараса другом. Водка пьянила нас обоих, развязав даже мой сдержанный язык.

 – Представляешь, какая сволочь этот Лекс, – жаловался я новому приятелю, обнимая его за плечи. – Я ему все ноги повыдергиваю.

 – Нет, не выйдет. Их трое, а ты один, – Артем смотрел на пожелтевший от чая стакан, слегка раскачивая прозрачную жидкость. – Но вместе мы сможем.

Хозяин комнаты послушно опрокинул очередную порцию водки. Я задумчиво уставился на сидящего рядом со мной парня, не совсем понимая, о чем он толкует.

 – То есть ты хочешь мне помочь? – удивился я.

 – Конечно, мы в беде своих не бросаем, – филосовски закончил он, смотря куда-то в стол. Мне сразу вспомнился момент его смерти. И я утвердительно кивнул, подтверждая его слова. Для него все просто. Черное и белое. Свой и чужой. Поэтому он, не задумываясь, пожертвовал собой. Потому что так надо, так правильно.

Я невольно залюбовался и восхитился Тарасом одновременно.

 – Никита, а у тебя девушка есть? – наконец, оторвал взгляд от столешницы парень и тут же направил его на меня.

Хотелось ответить нет, но почему-то в голове настойчиво всплывала однокурсница.

 – Да, Лера, – сказал я, ругая себя за ненужную ложь.

 – Так это замечательно! Мы с друзьями едем на природу. Давай ты возьмешь свою девушку и присоединишься к нам?

 – Но я же тебе даже не приятель, так... случайный знакомый.

 – Брось, а как ты думаешь появляются друзья? Вот так случайно. Ты мне нравишься. Разве этого не достаточно?

Я увлеченно уставился в окно, будто меня там, и правда, что-то могло заинтересовать, а на самом деле пытался скрыть предательские слезы, появившиеся на глазах.

 – Смотри, вот это Алиска. Моя Алиса. Красавица, правда? – демонстрировал Артем фотографии на своем телефоне.

 – Да, – ком в горле не давал сделать вздох. Я помнил его девушку уже взрослую, а тут она была еще совсем юной девчушкой с озорными ямочками, улыбавшаяся на весь экран.

Хлебнув воды из трехлитрового баллона, стоявшего рядом, я постарался прийти в себя.

– А твоя какая? – поинтересовался в ответ мой новый друг.

 – Ну… – потянул я. – Она такая... шустрая, – наконец, подобрал я подходящее слово для характеристики Леры.

 – Это хорошо. А моя Алиса спокойная, верная. Знаешь, вот закончу я учиться, и мы поженимся. И будет у нас три пацана, и станут они защищать всех девчонок в округе.

В этом заявлении было столько уверенности, что я невольно улыбнулся, вспоминая его трех дочерей.

 – А если девочки? – вот кто меня за язык дернул?

 – Тогда до победного конца, – рассмеялся он и хлопнул меня по плечу. – А у вас с Лерой все серьезно?

Надо сказать, я среагировал почти мгновенно, выплеснув все содержимое рюмки на стол. Вот кто ж такие вещи под руку спрашивает?

 – Нет, мы только познакомились. Учимся вместе, – ответил я, как только собрал и разлитую водку, и разбежавшиеся мысли.

 – Уверен, она стоит того, чтобы не останавливаться на достигнутом.

Артем, провожая меня до двери, шатался, клятвенно обещая мне позвонить. Я же всю дорогу размышлял, как все неожиданно перевернулось в моей жизни.

Но у меня не было времени подумать, прочувствовать это. Поскольку, как только я завернул в свой двор, то натолкнулся на знакомую троицу, сидевшую на скамейки.

Я не кинулся никуда бежать. Хотя такая мысль и проскочила в моей голове. Но опьяненный разум тут же ее отклонил, храбро заявляя, что мы справимся. Приблизившись вплотную к Лексу, я остановился. И мысленно оскалился, мстительно, недобро. Приходилось признать, что лучше встреча здесь, чем в компании Леры. Конечно, я сам себя вытаскивал и не из таких передряг, но скорее всего этот вечер закончится для кого-то больничной койкой. А то, что это буду я, сомнений не вызывало. Очевидный перевес в силе.

 – Мы пришли за должком, – поднялся предводитель мне навстречу. Его парни переглянулись, а потом один из них ухмыльнулся.

Я приблизился еще ближе, решив проявить героизм.

 – Мы три часа мыли полы и убирали. И поверь мне, ты отработаешь сполна каждую минуту потраченного мною времени, – Лекс злобно шипел и брызгал слюной мне в лицо.

 – Ну как малыш, ты еще не испугался? – обратился ко мне один из его свиты.

Я старался не встречаться взглядом с этим сопляком, а тот, наоборот, так и лез мне в лицо, из-за чего еще сильнее хотелось вмазать ему по сытой покрасневшей физиономии. Но я отчетливо понимал, как-никак взрослый мужик, пусть и в теле подростка, что наша драка до добра не доведет.

 – Валите отсюда, ребята, пока я вас не испугал.

Наступила такая тишина, что было слышно лай собак на соседней улице.

«Жаль, что я отказался от предложения Артема проводить меня», – только и успел подумать я, как получил мощный удар в грудь.

 – Ну, что ты сейчас скажешь, дерьмо? – протянул Лекс, нагнувшись.

 Окончательно придя в себя, я обвел всех присутствующих взглядом и почти нормальным голосом спросил:

– Так я не понял, вы что, поговорить пришли?

Затем схватил Лекса за грудки и поднял вверх. Злость и алкоголь бурлили в крови, делая поистине дьявольский коктейль.

И тут все пошло-поехало. Приятель Лекса попытался применить ко мне один из борцовских приемов. Но я мгновенно среагировал, выставив защитный блок. Лекс взвизгнул, как девчонка, и без долгих размышлений кинулся на меня. Но тут же был откинут мощным ударом в грудь. Трое не опытных мальцом для меня не являлось проблемой. Я уже почти побеждал. Вот только я не мог предположить, что их в машине ждало еще два бугая. Они подошли со спины. Как самые настоящие трусы и ударили огромной палкой. Удар пришелся по спине. Я успел только обернуться. Их удары, сыпались на меня, как град, отдаваясь по всему телу. Мне обожгло локоть после того, как я свез его о землю. Живот буквально взрывался от боли после каждого удара их тяжелой обуви. В лохмотья разодранная майка впитывала кровавую плоть. А дикая, почти невероятная вспышка в позвоночнике, молнией скользнувшая к голове, заставила тело еще больше скрутиться.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Оторвав голову от асфальта, я увидел Дмитрия, надвигавшегося на парней. В его глазах горело безумие и жажда убивать. На моих глазах его лицо превратилось в ужасную морду чудовища из моих кошмаров. И оборотень, издав горловой рык, погнался за убегавшими в страхе пацанами.

Поднявшись, я из последних сил кинулся к подъезду. И просто бежал, ничего не видя, как самый обычный перетрусивший студент... Я бежал, подгоняемый одними инстинктами. Не заметив небольшой ямки в земле, я нелепо подвернул ногу и упал, сильно ударяясь о стену головой. Схватившись руками за волосы, я угасающим сознанием отметил приближение зверя или человека. Но так и не смог разобраться, кто это на самом деле был.