Текст книги "Пирамида (СИ)"

Автор книги: Вера Забелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

– А Белянка-то у нас Ведающая, стало быть и Светолик магом будет, – пояснила старушка.

В это время в толпу ворвался запыхавшийся Нариман. Он сразу прошёл к плачущей Белянке.

– Не волнуйся, дорогая, спасли твоего малыша. Всё с ним хорошо будет. Он сейчас наелся и уснул, а как проснётся, моя жена тебе его и принесёт.

Та радостно вскрикнула и обняла покрасневшего Наримана.

– Спасибо, спасибо вам, добрые люди, – плакала Белянка. – Видно, Создатель вас послал к нам на спасение.

С высокого дерева на краю площади послышался громкий детский голос.

– Дяденька Ставр, дяденька Ставр, верховые вдоль реки скачут, а за ними повозки. Ты велел сказать сразу.

– Ну вот, Гордей, и кончилась твоя недолгая власть, – злорадно заявил воспрянувший духом Ставр. – Да и тебе, волхв, – он пренебрежительно глянул на Дмитрия – теперь не поздоровится. Может, успеешь сбежать, если поторопишься.

– Зачем же бежать, – усмехнулся Князь, – я отсюда бежать не собираюсь, я здесь буду жить.

– Ага, ага, – закивал Ставр, удовлетворённо оглаживая бороду, – поживёшь ещё немного, пока княжьи дружинники подъедут.

Князь незаметно кивнул Витьке, пока Ставр отвлёкся, напряжённо вглядываясь в сторону берега.

– Скажи тихонько старосте Гордею, чтобы старики, женщины и дети отошли за помост, но постепенно, чтобы бывший староста этого не заметил.

Витька восторженно кивнул и прошмыгнул к Гордею. Выслушав Витьку, Гордей так же тихо и незаметно сказал несколько слов окружающим, и в толпе началось движение, мало заметное со стороны.

Около десятка всадников и три повозки въехали в деревню со стороны реки. Земляне мысленно ахнули от неожиданности. Впереди на белом единороге ехал дородный мужчина в полушубке, меховых штанах и сапогах. Рог единорога был покрыт каким-то чехлом. А остальные верховые сидели на странных лошадях: по бокам этих лошадей виднелись прижатые ремнями крылья, которые выдавались сзади.

«Пегасы», – догадались волхвы.

 Передовой всадник важно держал поднятое копьё, за спиной лук с колчаном, на боку – сабля в ножнах. Остальные были одеты похоже, тоже вооружены луками и саблями. Они подъехали ближе, и первый приветствовал Ставра, нарочито не замечая остальных.

– Ну, Ставр, а вот и мы. Готов ли оброк, собраны ли княжьи слуги? А то мы торопимся, нам надо засветло успеть в следующее поселение.

Ставр ответить не успел. Раздался спокойный голос Князя:

– Оброка с этого поселения вам больше не будет. Разворачивайтесь и уезжайте в следующее поселение, если такое вас примет. Заодно и Ставра прихватите, здесь он больше жить не будет.

– Это ещё кто такой? – верховой сурово глянул на Князя.

– Представляешь, Жихарь, – пожаловался Ставр, – заявился неизвестно откуда, распоряжаться начал, народ мутит. Говорит, теперь он здесь жить будет, волхв он какой-то.

– Ну, это мы сейчас прекратим, – нахмурился Жихарь. – Тебя спрашиваю, кто ты такой? – грозно обратился он к Князю.

– А ты кто такое, чтобы меня спрашивать? – пренебрежительно отозвался Дмитрий. В толпе послышались смешки.

– Я княжеский дружинник! – грозно рявкнул Жихарь.

Остальные конники нахмурились  и положили руки на рукоятки сабель.

– Да неужели? – весело удивился Князь. – И с каких это пор княжеские дружинники одеваются как разбойники?

– Какие разбойники, ты что? – глаза у Жихаря забегали. – Мы же не в походе, на сборе дани.

– Дань собирали осенью, – отрезал Князь. – Зимой пропитание только разбойники собирают.

– И правда, – охнул один из мужиков. – У нас же прежде никогда дань два раза не требовали.

Взрослых мужчин в толпе было не менее трёх десятков. Ватажники тревожно заёрзали в сёдлах.

– Вот что, разбойнички, – решительно сказал Князь. – Забирайте своего сообщника, уезжайте по-хорошему и забудьте сюда дорогу. Здесь вам больше ничего не обломится.

– Ах ты, мразь, – разъярился Жихарь, поднимая копьё. – Я тебе сейчас покажу, чего тебе не обломится…

Он осёкся, с недоумением глядя на оставшийся у него в руке черенок копья, который разломился от брошенного Князем сюрикена. Копьё с наконечником лежало теперь у ног старосты Гордея. Тот с довольной улыбкой поднял копьё и опёрся на него.

– Ну, гад, сейчас ёжиком будешь, – мрачно пообещал Жихарь, выхватывая стрелу и готовясь положить её на тетиву. – Стрелами его, братья, – обратился он к ватажникам.

Снова свистнули сюрикены, и шестеро ватажников, которые последовали призыву главаря, с криками схватились за руки. Перебитые сюрикенами тетивы повредили им кисти рук.

– Урок первый: не связывайся с незнакомым противником, который тебя не боится – поучительно заметил Князь.

Он сдёрнул главаря с седла, его товарищи стащили остальных «дружинников» с пегасов. Волхвы поняли, что привело приезжих в такой шок – всадники единорогов и пегасов были недоступны для простых людей. Создав у скалы, за которой была их долина, большое здание, Князь через созданный портал отправил в закрытую комнату в этом здании всех приезжих и бывшего старосту. Затем, повернувшись к жителям деревни, он сказал:

– Всё, люди, живите теперь без оброков и повинностей, вашего старосту, Гордея, я утверждаю, с ним теперь все вопросы решайте. А какие сами не сможете решить, пусть Гордей ко мне обращается, помогу.

Селяне с ожиданием посмотрели на Гордея. Тот понял, что интересовало односельчан, поэтому обратился к Дмитрию:

– А тебе, волхв, какой оброк мы должны платить?

– А мне никакого, – засмеялся Князь. – Мне от вас ничего не надо, а вот примерно десятину от ваших доходов я вам рекомендую собирать каждый год на общинные нужды вашего поселения. Ну, и князю тоже налог надо платить. Только не тому, который сейчас в княжестве правит. Не Святополку. Истинный князь – его старший брат, Велемир. Мы, волхвы, ему тут новую столицу построим, на том берегу реки, – махнул он рукой на север. Думаю, князем Велемир будет достойным. У него жена из северных краёв, так что весь север он тоже под свою руку возьмёт.

– Опять война, – горестно вздохнул кто-то из мужиков. – Раз ты нового князя поставишь, прежний на него точно войной пойдёт, а это нам погибель.

– Ничего подобного, – решительно сказал Князь. – Я же вам говорил, меня Создатель назначил за порядком здесь следить. Поэтому я не только никаких войн здесь не допущу, но и жизнь ваша намного лучше скоро станет.

Толпа недоверчиво молчала.  

– А поселение ваше давно тут стоит? – поинтересовался Геннадий, стараясь разговорить людей, лучше познакомиться с ними.

– Да не сказать, что очень давно, мил человек, – охотно откликнулся дед, подошедший к их группе. – Дай Создатель памяти, не больше пяти десятков зим. Сначала тут Белянкин дед поселился. Он сам-то с верховьев, но тогда в их племени мор случился. Говорят, пришёл к ним путник с какой-то страшной болезнью, человек сорок померли, почти вся семья. Осталось их трое, кто выжил. Уложили родных на посмертный алтарь, да и ушли из тех мест, вот тут осели. А потом и другие люди прибиваться стали. Сам-то я наоборот с низовья. Там-то уже все земли заняты, вот и расходятся люди в поисках лучшей доли. Меня вот сюда занесло, уж очень мне здешние места понравились. А главное, что от князя далеко, – он спохватился и опасливо покосился на Князя.

– Не опасайся, отец, – успокоил его Князь. – От князя Велемира бежать не придётся. Он чужой век заедать не приучен. Хорошего он хочет для народа. За то брат на него и взъелся. Но я тебе обещаю, что войн в этих местах не будет.

– Оно хорошо, если так, – согласился дед. – Мы ведь тут так замечательно жили, пока нам князь этого супостата не прислал. А теперь получается, что и не князь вовсе. Место тут уж больно хорошее. Не зря старый Влас тут обосновался.

– А чем хорошее-то? – с любопытством спросил Семён.

– Ну, перво-наперво тем, что мимо нас никто не может попасть в верховье. Нет обходных путей, – пояснил дед. – Только по реке. Река наша Славь называется. Поэтому, если какая опасность будет грозить лесным людям, они от нас знак получат, скроются так, что никто не найдёт. Так что мы вроде как сторожа, застава стало быть, для них. Они это ценят, потому и отношения между нами хорошие. Ну, и торговлю у нас вести сподручно. Купцы-то не больно любят вдаваться в дремучие леса, а до нас по реке удобно добираться и купцам и лесным людям.

– А как вы поселение своё зовёте?  – спросил Геннадий.

– Князь, ну который прежний, – пояснил Гордей, – велел называть село Порубежное, а мы между собой зовём его Власово, по имени основателя. 

– Ну, пусть будет Власово, – согласился Князь.

В это время его позвал Алексей.

«Слушай, Князь, мы с Иваном займёмся единорогом и пегасами, надо их привести в норму и вернуть в родные края».

«Действуйте, братцы», – одобрил Князь и повернулся к Гордею: – Мы уходим. Сами тут разберётесь в своих делах, наша помощь не нужна теперь?

– Да разберёмся, волхв, – уверенно сказал Гордей. – В главном ты нам помог, избавил от Ставра и его подельников. Сейчас проверим запасы, распределим на всех, чтобы до лета хватило.

– Ну и ладненько, – довольно кивнул Князь. – Меня, кстати, мои товарищи Князем зовут, вы тоже можете так называть. Хотя, повторю, законным князем у вас тут Велемир будет. Управлять он вами будет, а вот магическую помощь я вам от нас обещаю.

– А вот это объясни нам, Князь, – заинтересовался Гордей. – Какую такую магическую помощь вы можете нам оказать. Целительница-то у нас Белянка, – пояснил он. – Ставр совсем из ума выжил, если на неё руку поднял, ну так это уже в прошлом. А ты ведь не целительство имел в виду? – уточнил он. 

– Не целительство, а скорее строительство, – поправил Князь. – Поможем вам перестроить Власово, сделаем благоустроенное поселение. Но это потом обсудим, а пока занимайтесь своими делами.

Освобождая пленных разумных существ, Алексей с Иваном пытались установить с ними ментальную связь. Не сразу, но это удалось. Первым пришёл в себя единорог. Когда Иван снял с его рога уродливый наконечник, единорог ошеломлённо огляделся вокруг и нерешительно послал вопрос: «Вы кто?»

– Мы из другого мира, – сообщил ему Алексей. – Сегодня первый день здесь, ещё не знаем ничего о здешних реалиях.

«Что вы собираетесь со мной делать?» – пришла боязливая мысль.

– Помочь тебе хотим, – пояснил ему Иван. – Только вот не знаем ещё, какая помощь тебе нужна.

«Мне прежде всего нужно освободить мою …» – следующую мысль-слово братья поняли, как понятие «симбионтка». Правда, в изложении единорога это понятие прозвучало гармоничнее, более похожее на понятие «родная душа».

– Подскажи, где она, и мы постараемся помочь тебе, – снова вступил в разговор Иван.

«Она в плену у этих людей» – единорог показал образ пленённых разбойников. – «Ей хуже, чем мне, силы на исходе. Обычно я подпитываю её каждый день».

– Покажи нам, где она, – тревожно воскликнул Алексей.

Перед их мысленным взором, как отматываемая назад кинолента, пронеслась дорога из этой деревни вдоль русла реки, затем дорога свернула на обширные непроходимые болота, по тайному помосту проследовала к острову, находящемуся в середине трясины. Братья поражённо ахнули, увидев очень большое поселение на этом острове. В центре острова находился длинный каменный дом.

«Она там, в этом доме» – сообщил единорог. – «Но мне туда хода нет, наши захватчики опасаются, что соединившись, мы сможем высвободиться. Подпитку я делаю издалека».

– А вы действительно могли бы высвободиться? – спросил Иван.

«Не в тех условиях», – вздохнул единорог. – «Если бы Лита была свободна от магических оков, а я от этого ограничителя», – он взглядом указал на сброшенную с его рога насадку, – «тогда мы могли бы попытаться. Но об этом захватчики не знают, а мы им ни чего не сообщаем. Они вообще не догадываются о моём разуме, считают меня ездовым животным Литы».

– Потом нам подробно о себе расскажешь? – попросил Алексей. – Очень интересно узнать, как тут кто живёт. А сейчас ступай с моим братом в нашу резиденцию за вон той скалой, – махнул он в сторону скалы с порталом, – а я отправлюсь телепортом за Литой. Ты мне её образ покажи, чтобы я её побыстрее нашёл.

«Ты действительно поможешь нам?» – радостно-недоверчиво спросил единорог. – «А что ты потребуешь от нас взамен?» – настороженно поинтересовался он.

– Ничего не потребую, – ворчливо отозвался Алексей. – Надо же, как здесь всё запущено. Неужели здесь никто не помогает друг другу бескорыстно?

«Только не люди», – печально сообщил единорог. – «Люди всегда что-то требуют взамен».

– Ну, надо же, – досадливо вздохнул Иван. – И здесь люди не в лучшем качестве.

У них перед глазами возникло видение тоненькой девичьей фигурки с заострёнными ушками и большими синими глазами.

«Это Лита», – пояснил единорог.

– Она что, из эльфов? – спросил опешивший Иван.

«Да», – удивился единорог. – «Разве вы не знаете, что у единорогов симбиоз с эльфами»?

– Ничего мы пока не знаем, – объяснил ему Иван, – я тебе уже сказал, что мы только что прибыли в ваш мир, только знакомимся. Ну, пойдём со мной в нашу долину, и пегасов туда отведём, а то они до сих пор какие-то заторможенные.

«Их напоили специальным оглушающим отваром», – пояснил единорог. – «Они придут в себя только вечером».

Они перешли от деревни в свою долину через созданный Иваном портал.

– Да, – спохватился Алексей, уже собираясь открывать портал в то здание, где находилась Лита. – Тебя-то как звать? Мне ведь надо сказать Лите, что я от тебя. А то вдруг она откажется пойти со мной.

«Меня зовут Атил. Легко запомнить, у нас перевёрнутые имена. Если знаешь, как зовут одного в симбиозе, знаешь и имя второго. К счастью, этого не знают местные аборигены. А вообще-то мы эмпаты, – сообщил Атил, – и Лита поймёт, что ты говоришь правду, что пришёл освободить её и отвести ко мне. Но если ты ещё скажешь ей моё имя, то никаких сомнений у неё не останется. Так бы она могла ещё заподозрить, что ты пользуешься Амулетом Правды. Но моё имя никакой амулет ей сообщить не сможет. Она знает, что только я сам могу открыть его тому, кто достоин нашего доверия».

*

Единороги и эльфы живут как бы в симбиозе. У каждого эльфа неразрывная связь со своим единорогом. Даже влюбляются они попарно: когда эльф влюбляется в девушку, единорог девушки влюбляется в единорожку эльфа. И детей они вынашивают одновременно: если у эльфов рождается мальчик, у их единорогов будет точно девочка, и они растут вместе, как одно существо. До 40 лет они как дети – осваивают этот мир, учатся, впитывают Знания. После 40 лет происходит Посвящение в мир взрослых, и тогда у них появляются умения путешествовать по разным мирам. Всегда вместе.

А ловят их люди потому, что тот, кто ездит на единороге, неуязвим, пока сидит на нём. (Вот почему Жихаря ссадил с единорога сам Князь, местные бы не смогли). А эльфов держат как лекарей – эльф получает подпитку от своего единорога и может излечивать больных.

Вот Лита с Атилом и попали в плен около полугода назад. Захваченную пару обычно продают за такие большие деньги, что охотники могут потом жить всю жизнь безбедно, больше не рискуя и не заботясь о хлебе насущном. Но Литу с Атилом продать не успели – как раз полгода назад на дороге от эльфийских земель начала промышлять банда Жихаря. Банда неожиданно напала на радующихся своей удаче охотников. Охотников прогнали, а эльфийку с единорогом Жихарь решил не продавать, а оставить у себя. Именно тогда Лита, по его приказу, нашла проход в трясине до большого острова, где Жихарь и разместил свою «базу». Его банда разрослась до тридцати бойцов, многие из которых перевели в Убежище свои семьи, так что всего в Убежище уже жило не менее сотни человек.

Иван с Атилом, появившись на веранде дома Куприных в долине Тёплого озера (так они решили называть свою долину впредь), подождали, когда к ним присоединятся Алексей с Литой. Это произошло довольно быстро, хотя Алексею пришлось взять девушку на руки, так она ослабела. Атил поделился силой с подружкой.  С веранды они перешли в Межмирье, в общий зал, где находились остальные волхвы, вернувшиеся из Власово. Иван попросил Атила рассказать об их жизни на Весте.

«Последние сто лет у нас появились проблемы. По достижении сорока лет нашим парам нужно отправляться в Большой мир, то есть в Миры Вселенной, для дальнейшего совершенствования. Всё шло хорошо, но сто лет назад одна пара была поймана людьми. Дело в том, что выход в Большой мир находится на этом материке. Каким-то образом люди быстро выяснили, какая от нас может быть польза для них: всадник, который садился на единорога, становился неуязвимым для любого оружия и яда, а эльф излечивал всех больных и раненых. А ещё мы можем находить короткие пути. Отряд, который ведёт единорог, попадает в нужное место гораздо быстрее, чем идущие по обычным путям. Вот, например, отсюда до болотного поселения добираться приходилось неделю. Я провёл их за полдня. Поэтому за нами началась охота».

– А почему вы не дали отпор?

«Отпор? – удивился Атил. – Мы не могли найти другой путь, а сковывающие чары на людей-охотников вскоре перестали действовать».

– Прикончили бы парочку, глядишь, остальные бы отступились, – со злостью сказал Нариман, вспомнив свою жизнь в плену.

«Лишить жизни разумного? – содрогнулся единорог. – Это в сто раз хуже, чем лишить жизни что-то живое. За такой грех твой народ никогда не расплатится. Для нас неприемлемо даже думать об этом».

– Не обращай внимания на мои слова, – смущённо улыбнулся Нариман. – Это у меня ещё отголоски старого. Я ведь сам позавчера только из плена освободился, вот и ляпнул сгоряча, не подумав. А сказал, и самому плохо стало. Знаю, что не имеет права один разумный отнимать жизнь другого разумного. Не будет ему за это прощения.

– И что, вы так и смирились? – с возмущением вмешался Витька.

– А что делать? – вздохнула Лита, с благодарностью удобнее устраиваясь на кресле, созданном для неё Алексеем. – С тех пор примерно каждой сотой паре не удаётся пройти по пути в Большой мир. Мы идём на это, поскольку знаем, что все наши маги заняты этой проблемой, как уберечься от злых людей, и надеемся, что они найдут решение.

– Считай, что решение уже найдено, – сообщил Иван. – Я лично берусь освобождать каждую пару, которая будет поймана, пока мы вообще не покончим с похищениями. Кстати, вы ведёте учёт, сколько ваших уже томятся в плену у людей?

– Да, эти «горькие списки» хранятся у нашего Старейшины, – подтвердила Лита.

– Лита, а с информационным полем Весты у вас есть связь? – спросил Алексей.

– Да, есть, – отозвалась Лита, – но это получается у тех, кто возвращается из Большого мира, чтобы руководить нашим народом. Все дети рождаются только на Весте.

– Сейчас я свяжусь с вашим Старейшиной, – проворчал Алексей. – Попрошу у него эти «горькие списки» и договорюсь, куда отправлять ваших освобождаемых сородичей.

«А куда отправишь ты нас?» – осторожно спросил Атил.

– А куда захотите, – тут же откликнулся Иван. – Хотите – на свой материк, хотите – на путь в Большой мир, а захотите отдохнуть и подумать – милости просим погостить у нас.

Симбионты переглянулись, ответила Лита.

– Спасибо за приглашение, мы решили побыть у вас, очень любопытно познакомиться с новыми, необычными людьми. Мы ощущаем, что вы отличаетесь от жителей Весты, нам интересно.

*

Пока братья Куприны занимались единорогом и пегасами, а Князь обсуждал дальнейшие дела со старостой Гордеем, Семён обратил внимание на помост в глубине площади, где стояла стайка испуганных детишек с узелками в руках. Рядом с ними на краю помоста сидела молодая женщина, прижимающая к себе двух малышей, по виду 2-х и 3-х лет. Помост окружала толпа тихо плачущих женщин, с отчаянием и надеждой глядящих на неожиданно появившихся людей Князя. Семён решительно направился к помосту.

– Что загрустили, бабоньки? – нарочито весело обратился он к женщинам. – Что случилось? Грех в такой хороший день печалиться.

Женщины молчали, с опасением поглядывая на Семёна. Рядом с ним показалась старушка, которая уже рассказывала волхвам про Белянку. Она бесстрашно вступила в разговор.

– А это, сынок, родительницы тех детишек, что на помосте собраны. Потому и плачут, что с детьми прощаются.

– А зачем прощаться-то? – с недоумением спросил Семён. – Что с детьми не так?

– Их староста отобрал из семей. Сегодня должны были увезти в чужбину. Князь наш повелел ему детишек малых присылать, чтобы сызмальства приучались служить ему.

– Во-от в чём дело, – протянул Семён и оглядел всех поникших женщин. – Так чего вы сейчас-то ждёте? Старосту сменили, князь у нас теперь другой, ему слуги не нужны, так что разбирайте своих детишек и домой ведите, нечего им…

Семён не успел договорить, как толпа женщин ринулась к помосту, детей быстро расхватали, и вскоре на площади не было видно ни женщин, ни малышей. Только скорбная фигурка на краю помоста продолжала прижимать к себе детей.

– А ты что же домой не идёшь, милая? – Семён подошёл к ней поближе.

– А нам идти некуда, староста нашу землянку утром порушил, – робко прошептала женщина и решилась, наконец, поднять глаза на говорившего. У Семёна перехватило дыхание. Он почувствовал, что тонет в этих прозрачно-серых глазах. Восторг охватил его. Какое сокровище эта юная женщина, почти девочка! Своим обретённым зрением Демиурга он увидел Душу этой женщины – чистая, светлая, сама девочка с изумительно красивой аурой. Семён ни секунды не сомневался – это ОНА, та, что предназначена ему судьбой! Оставалось только выяснить, свободна ли она.

– А муж твой где? – осторожно поинтересовался Семён.

Мужа сейчас явно не было, предположил он, иначе староста не стал бы рушить землянку. Девушка опустила голову, сильно покраснев и сдерживая слёзы. Но это были не слёзы горя от потери, а слёзы стыда и отчаяния. За неё объяснила старушка.

– Не считал он себя её мужем, хотя и прижил двоих детей. Смирена ведь сирота, мать её когда-то еле добралась до нашего поселения, родила Смирену и умерла, даже не сказала, откуда она. Растили Смирену всей общиной, а как в возраст вошла, пятнадцать исполнилось, кузнец наш бывший и взял её к себе, только женой не считал. Служанкой она у него была, детей вот родила, только Вышата и детей и её рабами своими считал. А прошлым летом утонул, вот девочка одна и мыкается с детьми. В прежние бы времена село бы помогало детей растить, а нынче староста решил её вместе с детьми к княжескому двору послать, в услужение, значит.

Семён уже знал, что детей староста собирался отправить не к княжескому двору, а отдать разбойникам для продажи в рабство. Но говорить местным не стал, не стоило ещё больше пугать людей.

– Матушка, – спросил он старушку, – а как у вас тут принято жениться? Обряды какие или сватовство?

– Да у нас всё просто, – отмахнулась старушка. – Как решат двое семью создать, то и создают, сообщают только, что мужем и женой становятся. Вышата-то забрал Смирену из общинной избы, но мужем себя не объявил, вот и закабалил девочку.

Семён ни минуты не колебался.

– Пойдёшь за меня замуж? – прямо обратился он к Смирене. – Обещаю любить тебя и лелеять, детей как своих выращу и воспитаю, помогу в жизни устроиться.

– Ты правду говоришь, сударь? – не веря своим ушам, спросила Смирена. – Тебе же сказали, что я никто, в деревне никаких прав не имела.

– Правду говорю, истинную правду, – подтвердил Семён. – Нет мне жизни без тебя, я это сразу понял, что нашёл свою половинку. Посмотри мне в глаза и скажи, что ты чувствуешь, как я тебя люблю.

Смирена робко снова подняла взгляд и посмотрела на  Семёна. Ей очень понравился этот человек. В отличие от многих жителей поселения, он выглядел опрятно, от него приятно пахло чистым телом и немного запахом хвойного леса. Лицо у него было чистое, без усов и бороды, у него были добрые весёлые глаза, зелёные, они хорошо гармонировали с золотисто-рыжими, даже медными волосами, тоже аккуратно подстриженными. Таких людей она ещё в жизни не встречала. Смирена посмотрела в его глаза и заворожено прошептала:

– Я чувствую что-то родное-родное, чего никогда в жизни не знала, пока своих детей не родила. Только они пока от меня ждут защиты и заботы, а я это от тебя сейчас получаю. Я очень хочу быть с тобой всегда – вырвалось у неё из самого сердца.

Дети, которые до сих пор испуганно прижимались к матери, вопросительно посмотрели на неё, ощущая вместе с матерью её радость и надежду. Она улыбнулась им и спросила, кивнув на Семёна:

– Посмотрите, хотите вы, чтобы это был ваш папа?

Дети робко глянули на ласково улыбающегося им Семёна, увидели любовь и нежность в его глазах и оба одновременно потянулись к нему.

– Папа, папочка! – воскликнули оба.

Семён облегчённо вздохнул, радостно рассмеялся и обнял сразу всех троих.

– Родные мои, любимые, – тихо прошептал он только для них. – Мы теперь всегда будем вместе, и всё у нас будет хорошо. А теперь скажите, как мне звать моих деток?

– Это Дарина, – указала Смирена на старшую девочку, – ей три года уже.

– Я буду звать тебя Дашенька, – сообщил Семён, целуя дочку. – Ты согласна?

– Да, папочка, – робко прошептала девочка.

Мальчик ревниво потянулся к Семёну. Тот засмеялся и взял обоих на руки.

– Ну, а сыночка нашего ты как назвала? – весело обратился он к Смирене.

– Его зовут Ясь, – важно заметила Дарина. – Он ещё плохо говорит и всего боится.

Ясь стыдливо понурился.

– Не огорчайся, малыш, – прижал его к себе Семён. – Я тебе помогу стать самым сильным, чтобы тебя никто не мог обидеть. Будешь у меня Яшенькой. Вот так, – подытожил он, – у нас дочка Дашенька, сыночек Яшенька, а маму я буду звать Машенька. Ты не против, любимая? – улыбнулся он Смирене. – Ну, не получается у меня уменьшительного имени от Смирены, так что лучше будем звать тебя Маша.

– Мне нравится, – робко улыбнулась ему Смирена.

– Нам тоже, – заявила Дарина, а Ясь только кивнул, во все глаза радостно рассматривая своего только что обретённого папу.

Семён обернулся к стоявшим неподалёку жителям поселения и громко сказал:

– С этого момента эта женщина является моей женой перед Создателем и людьми, а детям я настоящий отец.

И встретил в основном одобрительные взгляды, которые очень ободрили Смирену.

Земляне уже знали, что все люди на Весте несут в себе зародыши Дара к магии, поэтому Семён решил узнать, как обстоит дело с проявлением Дара у его обретённой семьи. Он поглядел на них своим внутренним зрением и обомлел от восторга. У Смирены Дар полыхал всеми красками спектра, необходим был только небольшой толчок для его проявления. У детей Дар был двоякий – очень сильный потенциал со стороны матери и аморфная масса, которая, вероятно, была составляющей от их биологического отца. Семён решительно отсёк эту массу и соединил миры детей со своим миром, одновременно пробуждая Дар Смирены. Все трое замерли от неожиданности, осваиваясь со своими пробуждающимися способностями.

Семён постарался научить своё семейство общаться с помощью образов-мыслей. Получилось практически сразу. Для непосвящённых сельчан со стороны не было заметно, что эти четверо общаются между собой. Сотоварищи Семёна почувствовали и пробуждение дара у женщины и детей и то, что это значило для Семёна, и тактично отгородились, занимаясь своими делами и давая ему возможность беспрепятственно общаться со своим семейством.

«Ну что, мои любимые, пойдём обустраивать нашу жизнь в этом мире?» – обратился он мысленно к Смирене с детьми.

«А где же мы будем жить?» – озабоченно спросила Смирена. – «Наша землянка совсем непригодна для жилья, староста обрушил крышу и дверь сломал».

Семён прочёл в образах, передаваемых ему Смиреной и детьми, информацию о землянке и об их жизни в ней и содрогнулся от ужаса – в каких скотских условиях они жили.

«У меня есть дом за той скалой», – указал он Смирене. – «Он небольшой, но мы сейчас вместе его расширим так, как тебе захочется, любимая».

Он поудобнее устроил детей на своих руках и пошёл со своим новым семейством с площади, собираясь перейти в свой дом в долине, когда они скроются с глаз односельчан Смирены. Как он понял, они приблизились к бывшей землянке Смирены, поскольку малыш внезапно встрепенулся и мысленно обратился к Семёну: «Папа, там Шуршик, он плачет».

«Домовой», понял Семён. Он подошёл поближе к образовавшейся яме и тоже услышал внутренним слухом горестные всхлипывания. Домовой почувствовал приближение магического фона и испуганно затих сначала, но потом осознал, кто подошёл к его порушенному жилищу, и снова, как и вчера в долине, Семён ощутил восторг и радость узнавания.

«Волхвы вернулись! – ликовал домовой. – Хозяин, какая радость, что ты с нами!»

Дети засмеялись, почувствовав восторженную радость домового.

«Пойдём с нами», – позвал его Семён. – «Я сейчас дом буду достраивать, и там нам очень нужны и твоя помощь и твоя забота для дома. Ты ведь согласен жить с нами в новом доме? Только хочу предупредить, у меня там на первом этаже уже живёт домовушка. Если ты с ней подружишься, я буду очень рад. А если нет – тогда ей будет первый этаж для заботы, а тебе второй».

«Я очень постараюсь, хозяин, жить в мире со всеми домовыми, которых ты пригласишь!» – донеслось до него радостное восклицание домового.

«Хорошо, – ответил Семён, – тогда я открываю портал в свой дом, шагай туда первым. Мы за тобой».

Семён принялся за достраивание дома с воодушевлением. Получился уютный особняк. Высокое крылечко вело на веранду, которая окружала весь дом, замыкаясь сзади на банной пристройке. Не забыл Семён и современный санузел, который примыкал к его спальне.  К дому добавилась мансарда. На первом этаже уже была просторная кухня-столовая, рядом гостиная и спальня Семёна, куда он со временем мечтал зазвать и Смирену. Пока она привыкнет к нему, он планировал устроить ей кровать в мансарде, с детьми. В мансарде было детское царство: по краям ниши для детских кроваток, спереди – кровать для Смирены и многочисленные игрушки, а в задней части мансарды расположился спортивный уголок. Там Семён тоже отгородил комнатку, разместив в ней туалет и ванную. Лестницу в мансарду он установил в просторной гостиной, за лестницей дверь открывалась в общий зал в Межмирье.