Текст книги "Тёмные фантазии (СИ)"
Автор книги: Вера Окишева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Мотнув головой, она не выдержала:
– Нет, все, все, ши Тамино, отдайте кнут Феликсу и отойдите от меня подальше.
– Феликсу? – удивился Алиас, разглядывая розововолосую писательницу, которая даже зажмурилась от напряжения.
Она явно чувствовала себя неуютно, все внутренности уже свело от страха и глупости ситуации, а пальчики на ногах поджались.
– Да, Феликсу. И, милый, сними пиджак, подогни рукава рубашки и ворот расстегни.
– Значит, мне вы не доверяете?
Наверное, это должно было прозвучать обиженно, но у ши Тамино не вышло сыграть на жалости Виолетты.
– Да, я доверяю Феликсу, потому что он мой муж и единственный мужчина.
– Но он не садист, он не сможет полноценно войти в роль, – попытался возмутиться Тамино, с большой неохотой отдавая своему подчиненному любимый кнут.
– Вы же сами понимаете, что просто наговариваете на него. Феликс много лет назад доказал самой шиямате Желиане на что способен, если его попросить, – с усмешкой отозвалась Виолетта, ерзая на стуле. Все же неудобный он. И как тут говорить о возбуждении, если уже вся попа квадратная.
Воздух неожиданно прорезал свист кнута.
– Смотри на меня! – строгий приказ подстегнул женщину подчиниться.
Она распахнула глаза и замерла как кролик перед удавом. Вроде бы композиция не особо изменилась, но аура перестала быть угрожающей, наоборот, стала опасно будоражащей. Феликса укрывала тень, как до этого Алиаса, но делала она это столько влюбленно, что Виолетте впору ревновать. Очертания лица были обрисованы светлыми штрихами, и образ любимого лишь подстегивал воображение. Внутри женщины уже не просто все дрожало, а вибрировало от возбуждения, между ног разгоралось пламя. Как же он был хорош, такой строгий, холодный, и Виолетта даже забыла о кнуте, который неожиданно ожил, резко расплетаясь, и, как живой, взвился, хлестко рассекая воздух.
Виолетта вздрогнула и оцепенела в ужасе. Он же не собирался ее бить? Сердце заходилось в груди, болезненное ощущение браслетов на запястьях нагнетало обстановку беспомощности. Она должна его остановить, но горло перехватил спазм страха так, что между губ вырывался сиплый хрип.
Но этого было достаточно для Феликса, чтобы он отбросил кнут, опустился перед Виолеттой на колени, обхватил ее лицо ладонями и впился жадным поцелуем в губы.
– Тихо, тихо, маленькая, это я, твой Феликс. Все хорошо.
Он освободил руки жене, и та порывисто обняла его за шею.
– Я так испугалась, – прошептала она, зажмуриваясь сильнее.
– Все закончилось. Ты со мной.
– Ну и как? Вы почувствовали особенные эмоции, Виола? – тепло уточнил Алиас, поднимая с пола и скручивая кнут. Его взгляд искрился довольством и хитрыми искрами.
– Да. Почувствовала. Век не забуду вашу помощь, ши Тамино, – обиженно процедила Виолетта, гневно глядя на шиянарца.
– Жду не дождусь продолжения истории, – с мечтательной улыбочкой заявил непробиваемый миллиардер. – Если еще понадобится моя помощь, только намекните.
Я тут как тут.
Феликс унес жену на руках в свой кабинет, где привел ее в чувство. Она выпила горячий чай и зависла, погружаясь в анализ своих ощущений.
– Слушай, а это был хороший урок. Я прям чувствую, как меня распирает вдохновение. Так, мне нужно срочно домой.
Она вскочила с дивана, а Феликс, стоящий у бара, выпил залпом свой чай и раздраженно выдохнул. Он так надеялся, что Виолетта передумает лезть в эту историю, но ничего не вышло. Это будет сложный месяц, очень сложный.
Даша
Мне достался самый безмозглый похититель всех времен и народов! Под этим резюме я авторитетно подписываюсь. Но удачливый, зараза, тут уж ничего не скажешь, уже минут пятнадцать зайцем по коридорам бегает, а все погони нет. Почему меня не охраняли телохранители, которые обычно бессменными дозорными стояли у дверей, осталось для меня тайной. Однако же поразило меня куда больше другое: уверенность похитителя, что на меня подействует аромат какого-то препарата, которым он мне прыснул в лицо. Но когда я удивленно поморгала и до него дошло, что эффекта ноль, он решил действовать по старинке: хватать и нести. Руки хоть догадался сковать и комм снять и выбросить. Букетик жалко. Красивые розочки, пусть и не от Алиаса Тамино.
Но возвращаясь к похитителю, сокрушенно мотаю головой: парень явно туповат. Вот что ни говори, а нонарская кровь угнетает даже унжирские гены. Гениев среди полукровок нонарцев нет. Они даже не особо и сильные, уступают чистокровным нонарцам, что уж говорить о манаукцах. Только кожа жесткая, серая, на ощупь прохладная, как у хладнокровных.
Все это я успела ощутить, пока похититель мне рот завязывал. Смешно сказать, он не сразу сообразил это сделать, но меня почему-то так никто и не услышал. Все же есть минусы того, что ты живешь в манаукском секторе, где обычно малолюдно, так как манаукцы трудоголики, а подопечные заняты своими делами, и они порой совершенно глухи к чужим проблемам.
Устав болтаться на спине полукровки, я стянула со рта повязку и спросила:
– Может, поговорим? А то мне кажется, ты заблудился, ты этот коридор уже пробегал.
Конечно, это была неправда, но ведь с чего-то надо строить диалог с похитителем.
Парень как стену врезался, остановился, стал сверяться со своей картой.
– Ты меня хоть с какой целью выкрал? Если для выкупа, так ты озвучь цену, я и сама за себя могу заплатить, я вполне себе обеспеченная девушка.
Нонарец поставил меня на пол, гневно прожег взглядом, нависнув, сипло, словно запыхался, выдал обвиняюще:
– Я здесь не пробега-а-ал!
– Я, видимо, перепутала с каким-то другим коридором, но это же типичная старая станция, здесь все так похоже. Ты только не обижайся. Итак, с какой целью, м-м-м-м!.. – возмущенно замычала, когда этот гад – нет бы начать уже переговоры о выкупе – натянул мне повязку на рот, а затем снова закинул на плечо.
Страдальчески замычала, опустив безвольно руки вниз. Парень реально тупой. Нет бы не самому бегать в плаще сером, а меня в него укутать, ведь если кто увидит нас, сразу же поймет, что меня похитили! Стянула повязку и поделилась своими умозаключениями с идиотом. И вновь меня скинули с плеча и поставили перед стенкой, затем укутали в плащ, который незадачливый похититель все же припас заранее. Так это вовсе не горб был у нонарца, и именно рюкзак! Он явно готовился. Еще и фильтры носовые достал.
– Универсальные, – со знанием дела прокомментировала я и поинтересовалась: – Через нонарский сектор будем убегать?
– Да, – припечатал нонарцец.
Я залюбовалась его золотистыми глазами с круглыми стандартными для унжирцев зрачками. И нос у него был не плоский, как у нонарцев, а еще реснички и брови, только синие. Такой весь из себя серокожий унжирец.
– Так все же, сколько хочешь за выкуп? – спросила, шевеля носом, чтобы фильтры встали ровно, а то некоторые пихают их очень грубо.
– Мне не нужен выкуп. Я тебя для себя выкрал.
Ух ты, звездец какой! Вот сейчас я поднапряглась. Одно дело, когда тебя унжирец крадет, и тут понятно для чего – для экспериментов. Другое, когда манаукец – чтобы род свой во мне продолжить, землянин – тут, конечно же, есть разные сценарии, и я не хотела бы оказаться в руках этих агрессивно настроенных фанатиков. А вот когда нонарец крадет…
– А для чего? – осторожно уточнила. – Женой сделать?
– Нет. Ты меня с братом-то не путай.
Ух ты, как все забавненько становится.
– Ты брат этого маленького кошмарика? Как же его звали? Кунуун…
– Конуун, сын Оторуна, женщина. И не смей меня с ним сравнивать и путать. Мне не нужна жена, мне нужен ребенок от тебя.
– А разве у вас так можно? Боги не прогневаются?
– Я договорюсь с ними, манауканка.
– А-а-а! – тут я догадалась. – Никто из твоих родителей не знает, что ты решил меня украсть! Благословения не дали. Понятненько. Но ничего, можно и по унжирским законам расписаться. Ты же полукровка.
– Ты тоже, – бросил в ответ нонарец.
Я не стала отрицать и тыкать носом в его ошибку. Для всех я всего лишь на четверть унжирка. Ну не мог же он узнать мою тайну. Папа строго следит за этим.
Или все же произошла утечка?
– И вообще, мне не нужно ничье благословение, ясно тебе, женщина? – шипел на меня явно обиженный миром нонарец, растягивая смешно гласные, как и все жабеныши.
– Что здесь неясного, конечно мне все ясно. Одинокий, брошенный, никому не нужный, так ведь? Большинство полукровок живут такими же несчастными, как и ты. Я, между прочим, тоже. Заперта в клетке, а родителям нет до меня дела. Наверное, ты и сам знаешь, что у меня сестренка родилась. И так-то я не особо была интересна матери, а сейчас чувствую себя лишней в семье.
Нонарец молчал, лишь изучающе следил за мной, слушал, что немаловажно и глубоко дышал. Я, кажется, нащупала его слабую сторону, и надо давить на нее.
– Ну чего встал? – схватила я его за руку своими сцепленными и потянула к лифтам. – Где там проход на нонарский уровень. И капюшон мне поправь, поглубже натяни.
– Ты чего так себя ведешь? – подозрительно поинтересовался мой похититель, а я усмехнулась. Лучше тебе не знать, мой хороший. Как говорится, не можешь бороться – возглавь.
– Мы полукровки. Нам надо держаться вместе, – пыхтя проговорила я, утягивая за собой не особо расторопного нонарца. – Так ведь? А то, что благословения тебе не дали, не переживай. Можно и в грехе жить, главное же любовь. Ты же меня любишь?
– С чего ты решила? – усмехнулся он.
– Как с чего? Вот Конуун меня сразу в жены захотел взять, сказал, что я красивая. Разве нет?
– Да не особо, – не согласился со мной похититель, а мне впору было обидеться.
– Как это нет? – в изумлении остановилась и ножкой топнула. – А чего тогда украл, раз не нравлюсь?
– Так ты же полукровка! – выдал капитан Очевидность.
– И чего теперь? Тебе мало, что ли, полукровок? – взвилась я не на шутку, даже голос прорезался. – Наверное, и красивее меня есть.
– Но ты манауканка! И вообще…
Что там дальше вообще – не сказал, зато на рот опять повязку натянул и, приобняв, потащил не к лифтам, а запасной лестнице. Нет, ну вот звездец! Такой план ледяной комете под хвост! Еще бы чуть-чуть и он бы точно передумал меня красть! Все же всем нужна манна в моей ДНК. Печальненько.
Хотя интересный опыт. Вот так, чтобы по-настоящему, меня же никогда не крали. Да, я всегда ощущала эту тяжесть нависнувшей надо мной беды, и подозрения, конечно же, падали на прадедушку и прочих ушлых унжирцев, коим успех моего деда Ясина покоя не давал. Мы с двоюродной сестрой не могли толком никуда слетать без толпы телохранителей на прицепе. Нам с Елизаветой путешествия были противопоказаны, и, как показала практика, небезосновательно. А сейчас мне выпал уникальный шанс попутешествовать по Галактике.
Это я к тому сейчас, что нонарец-то оказался не просто подготовленным, а прям продуманно-подготовленным. Усадил меня в салон комфортабельного дорогого ската, открыл тубу для фильтров, активировав их на возвращение в заводскую упаковку, где они будут продезинфицированы и стерилизованы. Вот только ощущение, когда эти самые фильтры выползают из твоего носа, как какие-то насекомые, очень уж неприятное. Все же никакого воспитания у нонарца, мог бы и подумать обо мне хоть немного.
– Тебя как звать-то? – спросила я, снова стянув надоевшую повязку с губ. Поводила носом, избавляясь от неприятных ощущений.
– Я для тебя апа Ялайш, сын…
– Лапочка, значит, мне нравится, – перебила я разошедшегося парня, который так и застыл, не донеся свой величественный зад до кресла пилота. – А меня можешь звать свет надежды моей, или как-нибудь так же красиво. Я ведь твоя надежда на лучший исход всей этой каши, которую ты заварил.
– Я тебе не лапочка! – возмутился полукровка. Он все же сел в кресло и лишь после того, как запустил двигатели и выровнял скайт, спросил, обернувшись вполоборота: – Какой каши? Ты о чем, женщина?
Я бы усмехнулась, да нет, я бы и посмеялась вслух от всей души, да ведь бедняга не поймет. Вот как на меня смотрит обиженно, нет бы умолять себя спасти.
– Прямая тебе дорога в тюрьму! Ну а что ты хотел! Не абы кого украл, а меня, любовь и звезду всей Манаукской Федерации! Поэтому возвращаться в Нонарскую Империю тебе нельзя. Ты же понимаешь, что, никого не известив о своем замысле, ты подставил под удар не только свою семью, но и самого императора-отца, а он ссориться ни с унжирцами, не тем более с манаукцами не станет. А именно это и произойдет, когда станет известно, кто меня выкрал и, главное, зачем. У тебя ведь нет влиятельного покровителя за спиной?
Лапушка даже не моргал, слушал меня, продолжая управлять скайтом, который разгонялся все сильнее, явно готовясь к гиперпрыжку. Надо было спешить.
– В Унжирскую Республику тебе тоже нельзя, только если есть к кому, например, к отцу. Но ты ведь с ним не общаешься? Он ведь тебя не признал?
Тут я била наугад, но, анализируя все изученные мною истории полукровок, таких, как мой дедушка Ясин, которые не просто признали своих детей, но и взяли в жены представителя иной расы, нет. Он у меня новатор, чью идею никто не поддержал.
– Бежать и искать влиятельных унжирцев прямо сейчас я тебе не советую. В спешке легко можешь нарваться на шарлатанов, которые меня снова украдут, а тебя сдадут моему разъяренному отцу. И уж поверь, только в моих силах спасти тебя от встречи с ним. Сейчас политическая ситуация очень сильно накалится и именно из-за тебя. Поддержать тебя может только Земная Федерация, но и здесь я тебе советовала бы не связываться с ними. Очень страшные и алчные типы. Угодим оба на опыты, глазом моргнуть не успеем. Помнишь, много лет назад взрыв был и погиб целый корабль с нонарцами? Это все они сделали – земляне.
– Я хорошо знаю историю, – отвернулся к экрану мой похититель и притих.
Думает? Но при этом скайт разогнался до нужной скорости и прыгнул в гиперпространство.
– И куда же мы летим?
– Не мешай мне думать, женщина.
Закатила глаза, улыбаясь. Да конечно, дорогулечка, думай. Главное, на Нонар мы не летим. Не очень уж и привлекательная для меня планета. Я там без фильтров долго не выживу, даже унжирские гены, способные подстраиваться под любые условия, не спасут.
Да и чем дольше мы в космосе, тем больше шансов у отца нас выловить без политической волокиты, которая обязательно бы возникла, если бы пришлось возвращать меня с чужой планеты.
Ялайш
А она, оказывается, болтушка. Мужчина следил за ней два года, и у него создалось впечатление, что девушка угрюма и молчалива, а если и открывала рот, то только для едких замечаний или чтобы восхититься каким-нибудь очередным кошмаром. У Дорош сломанные понятия о прекрасном. Как, впрочем, и у него. Ведь обманул, сказав, что она некрасива, еще какая красотка. И то, что в жены не хочет брать, тоже обманул. Очень хотел бы, да только Даша права: благословения не добиться ни в одном храме. По законам Союза невеста должна дать согласие на брак, насильно его не оформить.
Хотя тоже неправда – деньги решают все, но с Дашей хотелось другого отношения. Он и пытался ей грубить, чтобы боялась его, чтобы вела себя более покладисто, а все не так у них, все не по плану.
Ялайш мог бы и догадаться, что в Дорош очень много от манаукцев. Но он все же понадеялся на сильнодействующее усыпляющее нонарское средство, и зря. Дарья лишь, как кукла, похлопала ресницами, продолжая удивленно улыбаться, пока Ялайш судорожно вспоминал какой там у него план «Б». От красоты полукровки совсем все мысли улетучились, и боевой настрой пропал. И вот теперь, сидя в скайте, она все трещит без умолку, это и хорошо, наверное, но думать мешает. Как теперь с ней поступить? Напугать? Или физически воздействовать, чтобы уснула?
Трогать ее страшно. Очень уж она хрупкая, тонкая, бледная. Да, она манауканка, но все же девчонка еще. Ялайш еле дождался, когда ей исполнится восемнадцать. Когда в первый раз увидел и захотел, даже подумать не мог, на кого позарился его брат. Гаденыш умел выбирать женщин. Вот будет проблем у посла с ним, когда тот взойдет во взрослую жизнь.
Ялайш помнил сей торжественный день, его тогда привели в храм богини Ниары. Три жрицы всю ночью обучали его прелестям семейной жизни. Но он так никому и не подарил своего семени, держался из последних сил, зная, что этим поставит крест на своем замысле. Не дай Унгуун, забеременела бы любая из них, а он не собирался рано жениться. Да еще и на жрице. Мать бы точно не простила. Она была послушницей при храме, но к себе никого не подпускала. А жрицы… это жрицы. С виду неприступные и благочестивые, а на проверку порочные блудницы. Особенно главная жрица на станции «Астрея», не просто черная душой, но и завистливая, ненавидящая его мать, считающая ее удачливой выскочкой. И именно она проводила обряд посвящения Ялайша во взрослую жизнь. Мстила через него своим обидчикам, сильно тогда разошлась, усердствовала, как могла, а полукровке пришлось терпеть. И он справился, а тут невинный цветок с алыми глазами, трещит без умолку. И главное, советы дельные дает. Умная какая выросла. Жаль, что бурного восторга он у нее не вызвал. Так ли уж ей нравятся полукровки с необычной внешностью? Чем ей гаденыш приглянулся? Младший брат удачлив и всегда имел успех среди женщин. А Ялайшу приходилось пользоваться унжирским способностями, чтобы подчинять других.
Нет, решено, земляне. Слабые, поддающиеся влиянию, алчные до денег. У них лучше всего спрятаться. Да и времени мало, надо приступать уже к главному пункту плана.
Нонарец обернулся к Дарье, которая от его кривой ухмылки умолкла на полуслове.
– Что? – не выдержала она напряженного молчания.
Ялайш старался быть с ней жестоким, следуя традициям Нонара. Он мужчина, он царь и бог, а она просто женщина. Хотя какая из нее женщина. Взбалмошная девчонка, которую хотелось до зубного скрежета подмять под себя и сделать своей. Манаукцы слишком нежничают со своими женщинами. Ялайш за эти годы слежки просто в ужас приходил, какими бесхребетными могут быть представители самой сильной и опасной расы галактики.
Молодой мужчина не мог себе позволить посадить Дарью на шею. Нет, она должна знать свое место. Хотя посади такую у своих ног, откусит и не подавится. Еще и по чувству собственного достоинства пройдется. Свет надежды. Вот же ж зараза языкастая. Ладно, Ялайш согласен на простое подчинение через страх.
– Времени нет, пора осеменять тебя.
– Что? – чуть не взвизгнула алоглазая.
Да, да. Жестоко, но что поделать? Надо как-то приручать такое сокровище, раз не любовью, значит, ненавистью. Но Ялайш еще делал ставку на звездопадный секс. Но вот только сможет ли оценить его та, кто никогда не знала мужчину?
Ялайш до сих пор не верил, что у него получилось украсть Дарью. Язва еще и прошлась по этому поводу, словно он сам не понимал, что все слишком уж просто. Он даже пару раз пропетлял по коридорам, пытаясь выяснить, правда, что ли, за ним нет погони. Подозрительная пустота коридоров и даже всего уровня не укладывалась в голове. Словно он угодил в ловушку, а она не захлопнулась. Ощущение, что он все же сунулся в эту западню, просто пока не осознал ее размеров, не отпускало.
– Я постараюсь по-быстрому, – пообещал он. Мужчина включил автопилот, встал с кресла и направился к испуганной девчонке.
Ну вот, другое дело. А то все трещит и трещит. Словно на прогулку среди звезд собралась, ни капли уважения к своему похитителю.
Чем цепляла его это девчонка? Наверное, точеной фигуркой куколки. Невысокая, тонкокостная, поразительно бледная, словно фарфоровая. А ее густые длинные волосы, переливающиеся всеми оттенками голубого с розовыми всполохами, оттеняли бледность кожи до изысканного благородства. Ялайш видел таких кукол у землян. Фарфоровые, жутко дорогие, с мертвым взглядом, они поражали воображение молодого нонарца своей реалистичностью. Казалось, сейчас моргнет и посмотрит на тебя.
Дарья, конечно же, не кукла, но те моменты во время слежки, когда она смотрела в его сторону, сердце Ялайша замирало на миг, и страх, что его заметили, пускал в кровь дозу адреналина. Сладкая конфетка. Ее запах пока формировался. Нотки шоколада, немного ванили и что-то цветочное. У каждого унжирца свой аромат приманивания, индивидуальный, и ему хотелось, чтобы девочка услышала его, но безуспешно, сколько он ни пытался. В ней очень много от манауканок.
Даша
– А-а-а-а! – кричал мой мозг, отказываясь здраво думать и выдавать план по спасению.
– А-а-а-а! – кричало от страха мое сердце, заходившееся в груди.
– А-а-а-а! – кричала моя интуиция, понимая, что я угодила в самую неприятную ситуации в своей жизни. Сейчас меня будут насиловать! Да лучше умереть, я такое точно не переживу.
И только рот молчал, потому что я плотно сжала губы. Страшно-то как! Но я должна держать лицо. Я не должна показывать свой страх. Я все же Дорош, как-никак! Я храбрая, я сильная, я умная, а передо мной мужчина, который похитил меня и сейчас нависал, глумливо усмехаясь. Ласковое поглаживание, как выстрел в висок, я даже подпрыгнула от испуга.
– Я постараюсь по-быстрому.
– Да я, собственно, не спешу, – выдавила из себя самую глупую шутку всех времен и народов, но это все, на что был способен сейчас мой мозг.
Нонарец снова усмехнулся и, выпрямившись, дал передышку, стал что-то доставать из небольшого шкафчика.
– Это же медицинский сканер! – невольно вырвался у меня вопль изумления.
Интересный поворот! Я вдруг стала оценивать подготовку похитителя. У него же техника вся дорогущая, и не абы какой старый ширпотреб, а унжирские новинки. Это сканер, на минуточку, производства фирмы моего деды Ясина. Полгода назад презентация прошла. Многофункциональный медицинский сканер для станций экстренной помощи.
Аппарат тихо урчал, сканируя меня голубой полоской, а нонарец внимательно смотрел и, к моему ужасу, прекрасно понимал то, что транслировал экран. Я даже прижала руки к груди, словно это могло помочь мне скрыться.
– Должен же я проверить, здорова ли ты, свет моей надежды на лучшее…
Тут сканер пиликнул, как раз находясь в области сердца, чуть пониже, а взгляд лапочки, который был больше не лапочка, сразу стал цепким и холодным. Он коротко фыркнул, уголки его губ растянулись в неприятной жесткой улыбке.
– Забавненько, – передразнил меня мой похититель, а затем, отложив сканер, расцепил браслеты и развел мои руки, которыми я прикрывалась, в стороны, примагнитив их к ручкам кресла. Еще одна манипуляция с креслом, и под свой собственный писк я оказалась лежащей на выдвинутом сидении.
Нонарец взял сканер и продолжил свои исследования, замирая в районе моих бедер. Долго рассматривал отчет, затем так же долго вглядывался в мое лицо. Была бы землянкой, точно бы стала пунцовой от стыда.
– Унжирка, – усмехнулся, откладывая сканер на соседнее кресло. – Даже лучше. Знаешь же, что унжирок невозможно изнасиловать.
– Унжиркам не доказать факт изнасилования, но насилие – это взять то, что тебе не предлагают, – возразила в ответ.
– Унжирские тела подстраиваются под партнера.
– Твое тоже? – попыталась сменить тему и переключить ее со своей персоны. Напряжение, витающее в воздухе, меня откровенно пугало.
– Мое тоже, я же наполовину унжирец. Причем отец захотел, что бы именно эта способность во мне была максимально доминирующей. И я могу удовлетворить любую женщину. Но разговор у нас о тебе, свет моей надежды.
Ты ведь даже не девственница в понимании тех же землян.
– По унжирским законам я несовершеннолетняя.
– Но не по манаукским. Поэтому твой отец и спешил отправить тебя на Шиянар.
– Вообще-то, это мое личное решение! – горделиво приподняла подбородок.
Пусть я и в лежачем положении, но хотелось сохранить хоть каплю достоинства. Это у меня выходило ужасно, зато не так страшно. Ненавижу безысходные ситуации: руки крепко примагничены к поручням, как ни дергай, не вырваться. Еще и этот не лапочка давит своим внезапно изменившимся поведением.
– Правда, что ли? Наивность тебе к лицу.
Вот именно в этом месте поняла, что я круглая дура. Вот просто идиотка.
Как я могла подумать, что мой похититель тугодум? Он же явно готовился к похищению. Неужели все эти два года готовился? Да у парня прорва терпения и титановая выдержка!
К тому же его слова били, как отрезвляющие пощечины. А ведь правда, если бы отец Марии или мой были бы против, то вряд ли бы дали свое согласие на мой переезд на Шиянар. Я просто привыкла чувствовать себя никому не нужной в своей семье, а на самом деле отец внимательно контролирует все, что со мной происходит. Взять того же Эсама. Да, мне его подарили, но отец его так просто ко мне не подпускает, только когда сам не может за мной присмотреть.
И вот, может, очень даже зря. Эсам бы никогда свой пост не оставил, даже если бы устал, сел бы на пол и охранял, как делал миллион раз, когда я уходила в творческий запой и сутками творила. Он всегда был рядом, за моей спиной, развлекал разговорами, заставлял питаться, делал массаж. Но папе он не нравился, от слова совсем. Эсам родом с Манаука, а шиянарцы не очень-то и доверяли брюнетам. Папа считает, что только альбиносам по силам организовать круглосуточную абсолютную защиту подопечной.
Как сейчас отец, наверное, переживает за меня. Ведь из-под носа увели!
– Имей в виду, изнасилуешь меня, и отец тебя не просто убьет, а на кусочки порежет. Он может, он врач!
Да-да, пусть начинает бояться. Я вот уже боюсь. Нонарец тихо хмыкнул и с прискорбием мне сообщил, демонстрируя экран сканера:
– Овуляции у тебя нет. Не обнаружено ни одной доминирующей фолликулы. Так что изнасилование по техническим причинам придется отложить.
Ялайш
Девчонка после его слов медленно выдохнула и скупо улыбнулась, расслабилась, даже кулачки разжала. Вот храбрится, а трусишка еще та.
– Вижу, ты расстроилась так же, как и я, – решил он ее подразнить. – Так что есть предложение отрепетировать, чтобы изнасилование получилось достоверно.
– Нет! – требовательно выкрикнула Даша и вся подобралась.
Но Ялайш не собирался останавливаться, плавно провел от коленки по бедру вверх, еле успевая отклониться от взметнувшейся ноги, целившейся то ли в голову, то ли захватить его в удушающий прием. Даже с кресла встал, тихо посмеиваясь.
– Хорошее начало, и приглашение очень заманчивое, – нонарец глазами указал, на черные трусики, виднеющиеся из распахнутых пол халата.
Его бросило в жар от желания соития. Но, к сожалению, не время, еще пока не время, да и не к месту все. В первую очередь стоило подумать о безопасности. Какая она гибкая. Надо бы ее обездвижить окончательно, чтобы чего не натворила. Сам Ялайш никогда не видел, чтобы Дарья занималась единоборствами или спортом, но ведь ее могли и обучать. Кто же знает, что творится на Новомане. To, что успели насобирать дроны, лишь обрывки обыденной жизни девушки, и сложить общую картину слишком самонадеянное занятие. А растяжка впечатляет, и гибкость восхитительная. И, возможно, она страстная. Так что секс обещал быть многообразным и затейливым.
Достав еще одну пару наручников, Ялайш, криво ухмыляясь, включил виртуальный экран и навел цель на тонкие лодыжки. Молодой мужчина в очередной раз восхитился изяществом линий юного тела пленницы. Ни одна нонарка не сравнилась бы с ней. Вот если бы Дарья проводила его посвящение во взрослую жизнь и соблазняла так, как делала верховная жрица, он бы не устоял. Да он бы отдал ей свое семя, стоило бы ей лишь прикоснуться к нему. Рассматривая полукровку манауканку, у него сводило скулы от темных фантазий. Даже послышался звук барабанов из прошлого, и перед глазами поплыла легкая дымка. Жестко нажав на экран, прорывая виртуальную панель, нонарец проследил под визгливые ругательства Дарьи, как та лягалась, отбрыкиваясь от браслетов. Девушка пару раз пыталась дотянуться до него ногой, но автоматика сделала свое дело. Браслеты застегнулись на стройных ножках, и Ялайш включил режим небольшой распорки, не слишком широко, но достаточно смущающе. Подошел ближе и поправил халатик.
– Ты же хотела почувствовать себя пленницей. Именно об этом была твоя последняя картина. Я видел, как жадно ты ее рассматривала. Можешь не говорить спасибо за исполнение своей мечты.
– Ты пожалеешь об этом! Слышишь? Очень пожалеешь.
Ялайш склонился над девушкой еще ниже, рассматривая глаза, которые разве что молнии от гнева не метали, и тихо шепнул:
– Мне терять нечего, Дарья. Кроме жизни, смыслом которой стала ты.
