Текст книги "Лучший для тебя (СИ)"
Автор книги: Вера Окишева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Злость подняла голову внутри манаукца, красная пелена застилала глаза. До хруста сжав кулаки, Кошир вышел из кухни, оставив жену в замешательстве. Находиться рядом с ней он пока не мог. Она вывела его из себя. Так и хотелось поговорить с Джексоном наедине, по-мужски. Так, как это принято на Шиянаре.
***
Ворвавшись в кабинет капитана, Кошир осмотрел его презрительным взглядом. Джексон сидел за столом, вжимаясь в спинку кресла, настороженно глядя на враждебно настроенного манаукца. Два присутствующих офицера при его появлении вскочили с мест, предупреждающе положив руки на кобуру.
Но Кошир словно не замечал их, он очень внимательно рассматривал фигуру соперника, удивляясь вкусу жены. И что в нем хорошего нашла Тамара. Крупное тело, подтянутое, но давно уже не упражняющееся. Появившийся живот не мог укрыться под капитанским кителем. Женушка расстаралась, подкармливая Джексона пирожками. Но янарат готов был этот неприятный момент исправить.
– Пойдем, выйдем, – позвал его Кошир, разворачиваясь спиной к сопернику и направляясь к выходу, на ходу разминая шею и плечи.
– Ши Шияна, позвольте узнать, что произошло и куда вы меня зовете? – раздался голос Джексона за спиной у Кошира.
Манаукец остановился, оскалился и медленно обернулся, смерив ущербного тяжелым взглядом. Капитан на удивление спокойно шел к нему, доверительно разводя в стороны руки. Сощурив предупреждающе глаза, Кошир сурово ответил ему:
– Пойдем, поговорим по-мужски. В спортзале достаточно для этого места.
– Что-то произошло между нами? Я чем-то обидел вас, янарат? – продолжал допытываться капитан, поравнявшись с манаукцем.
– О, да. Произошло между нами маленькое недоразумение. Так что как истинный мужчина вы обязаны, господин Джексон, принять мой вызов. Иначе падете в моих глазах. И так что ж? Разомнемся немного и заодно выясним маленькую проблемку, – кинул вызов Кошир.
– Хорошо, пройдемте за мной, – принял приглашение капитан и направился впереди манаукца, который расплылся в предвкушающей ухмылке.
***
Капитан был медлителен, тяжеловат. Уклоняться от ударов землянина для манаукца не составляло труда, а наносить свои приносило удовольствие.
И что он в капитане должен был рассмотреть? Ущербный, он и есть ущербный. Пробить пресс Кошир смог с первого раза. На лопатки неуклюжего медведя уложить не составило бы труда, но Кошир продолжал прощупывать капитана, портя ему лицо. Наливающаяся синева и опухоль уродовали мужественное лицо Джексона. Черные глаза на раскрасневшемся от усердия лице смотрели с нескрываемой злобой, наливаясь кровью.
На разыгравшееся представление в зале стали собираться офицеры. Правда, Кошир не сомневался, что это – группа поддержки капитана. Одно слово землянина и они сорвутся с мест, нападут на манаукца. Так что янарат силу соизмерял, не показывая истинного мастерства.
– И что она в вас нашла? – насмешливо удивился Кошир, обходя по кругу противника. – Вы старый, неповоротливый увалень. Боец из вас плохой. Я не понимаю.
Неприкрытая горечь сочилась в каждом слове манаукца. Капитан замер, пораженно прислушиваясь к Коширу.
– Она? Это все из-за женщины?
– Конечно из-за женщины! – возмутился манаукец, подозрительно рассматривая соперника и примериваясь для следующего сокрушительного удара.
– А в чем я перешел вам дорогу? – хотел услышать причину его избиения капитан.
– Тем, что она моя жена! Понимаете, моя! И она смеет ставить вас мне в пример. Я – янарат, я лучший! V! Что между вами было, капитан, признайтесь? Ведь было же. Она слишком часто о вас упоминает. Каждый день только и слышу – капитан то, капитан се. Вы любовники?
– Нет, что вы такое говорите, ши Шияна. Я приношу вам свои извинения за возникшее недоразумение, но прошу поверить мне на слово, что между вашей женой и мной ничего не было!
Убеждать Джексон умел. Открытый взгляд, спокойное лицо и ровный голос.
– Я же все для нее, а она только о вас и думает! – в бешенстве вскричал Кошир, хватая капитан за грудки и встряхнув. – Я же все ради нее готов сделать! Предупреждаю тебя, капитан, не смей приближаться к ней. Она – моя жена!
Оттолкнув от себя землянина, янарат с гордо поднятой головой удалился из спортзала, возвращаясь к своей жене. По пути непринужденно отряхивал с себя пыль и поправил футболку. Самодовольная улыбка блуждала на его губах.
***
Тамара
После ухода Кошира мне было так неуютно. Я, наверное, его обидела. Длинный язык быстрее головы работает. Сначала скажу, потом подумаю. Надо было удумать, сравнить собственного мужа с капитаном. Кретинизм не лечится!
Нервно расхаживая, я вспоминала, все ли сделала. Ужин был готов, робот заканчивал делать заготовки. Посуда вымыта. Суп в нетронутой тарелке остыл, а Кошир все не возвращался.
Не выдержав угрызений совести, я оставила кухню на помощника, а сама пошла на поиски мужа. Но не успела и шага ступить в общем коридоре, как увидела Кошира, идущего навстречу. Как же он устрашающе выглядел. Высокий, белоснежный, с неизменной самодовольной ухмылкой, пронзительный взгляд красных глаз.
Команда звездолета, которым не посчастливилось оказаться в одном коридоре с ним, разбегались, унося ноги с дороги манаукца. Но я отмахнулась от всех глупых мыслей, это был мой муж. Выше на полголовы земных офицеров, самовлюбленный, наглый, напористый. И не так уж он и был худощав, как показалось раньше, скорее поджарый. Но эта бледность пугала.
С облегчением выдохнув, что он нашелся, я устремилась к нему навстречу. Сердце от радости затрепетало. Не смогла удержаться от порыва обнять мужа. Уткнулась лбом ему в грудь, пряча глаза. Вцепилась пальцами в футболку. От нее странно пахло. Такой аромат присущ спортзалам. Он, наверное, там был, вымещал злость. Надеюсь, не меня представлял, когда грушу отбивал.
– Прости, я не хотела тебя обидеть, – тихо прошептала, не зная, как еще загладить вину.
Кошир стоял, не двигаясь, не предпринимал никаких попыток отстраниться от меня, чем дал надежду, что у меня есть шанс выпросить прощение.
– Ты не худой, это я привыкла, что у мужчины должен быть животик. Я же повар.
– Тамара, – услышала опять усмешку в голосе мужа.
Его горячие ладони прижались к моей спине. От переполняющего облегчения прижалась к нему щекой, закрывая глаза, греясь теплом, которое дарил мой муж.
– Извини, я больше никогда не буду критиковать твою фигуру, – заверила его, осмелившись заглянуть в красные лукавые глаза.
– Правильно, она у меня идеальная, – пожурил меня манаукец, не больно стукнув по носу, вызывая во мне улыбку. – Многие мечтают добиться таких форм.
– Там суп остыл. Может, поешь?
– Надеюсь, ты не собираешься опять накормить меня, чтобы я стал похож на капитана?
– Ты лучше, сам же говорил! – пожурила его, радуясь, что Кошир успокоился и был игрив, как и прежде.
– Да неужели ты стала понимать это! – воскликнул манаукец, крепче обнимая меня.
Рассмеявшись, мы направились обратно на кухню, где я все же накормила его поздним обедом. Аппетит у Кошира был зверским. Но настроение у мужа было приподнятое, он отпускал свои фирменные шуточки, посмеиваясь надо мной. Я, оказывается, привыкла к нашим обычным перепалкам.
А когда он поймал меня за руку и поцеловал, как в старинных фильмах, я растерялась. Не привыкшая я к такой нежности. Засмущавшись, я забыла, как и прежде отмахнуться от него, мечтая о поцелуе, таком, какой мне подарил Кошир утром.
Но у мужа были другие задумки. Он с трудом дождался окончания рабочего дня, уволок меня в мою каюту, где …
Хотя же сам обещал дождаться выходного, но, пригрозив, что я сама виновата, изменил планы.
***
Это странно пугающее чувство, когда тебя тянут за руку, ведя за собой, не оглядываясь, не замечая, что у тебя ноги подкашиваются, а сердце готово остановиться. Коридоры тянулись, казалось, бесконечность. Ладонь моя в большой горячей вспотела. Было жутко стыдно и неудобно из-за этого. Но Кошир тащил меня, как на буксире, не обращая ни на что внимания.
Завидев знакомые двери своей каюты, паника была готова отключить мой мозг. Никогда в жизни мне не было так страшно.
Втолкнув меня внутрь каюты, Кошир зашел следом. А я, обернувшись, замерла, следя за каждым его движением. Он был безжалостен в своем стремлении взять свое. Мысленно я готовилась к этому моменту, но все же трусила, глазами искала пути к отступлению.
– Детка, я буду нежен.
С этими словами он сократил расстояние между нами. Я уже была готова на все, желая, чтобы все скорее закончилось. Как все будет происходить, я знала, читала, смотрела. Но испытать на себе – это совсем другое дело.
Первое, чего я лишилась, это была заколка. Волосы упали мне на плечи, и Кошир расправил их, красиво укладывая. Затем приступил к раздеванию. Я честно пыталась не смотреть, но взгляд, как приклеенный, следил за плавными и выверенными движениями рук.
Футболка красиво была вздернута вверх, а потом плавно упала на пол. Ремень призывно звякнул, а я вздрогнула от этого звука. Напряжение сводило судорогой мои пальцы. Медленно, чтобы не заметил муж, я стала отступать назад. Слишком откровенная картинка стояла перед глазами. Белая кожа широкой грудной клетки с розовыми маленькими ореолами сосков. Небольшие волоски проложили себе дорожку между ними. Они были незаметны, но они были. Я еще помню их наощупь, ведь прижималась ночью к ним, вдыхая аромат его тела.
Врезавшись в кровать, рухнула на нее, так как ноги больше не держали. Смяла руками подол платья, громко сглотнула. И надо бы отвести взгляд, но Кошир магическим способом не отпускал. Хотелось увидеть все, впитать каждую черточку его подтянутого и натренированного тела. Ни родинок, ни шрамов, удивительно ровная и чистая кожа.
Вдруг вспомнились все мои родинки и складочки. Стыдно было безумно.
– Может, не надо? – предложила остановиться. Я же не переживу, вдруг он будет смеяться.
– Тамара, не начинай, – резко одернул меня Кошир, скидывая с себя брюки.
Ноги у него были длинные, сильные, нательное белье темно-синее.
– Кошир, я тебе не понравлюсь, – призналась я, начиная сдаваться панике. В голову лезли ужасные мысли, одна краше другой.
– Тамара, я завожусь только от одного вида тебя. А вот ты, по-моему, нет.
Переведя взгляд на напряжённое лицо мужа, поняла, что он тоже нервничал.
– Мне страшно, – кивнула ему.
– Так, родная. Так дело у нас не пойдет, – строго обратился он ко мне.
С души, словно камень упал.
– Да, я тоже так думаю.
Я была согласна, что не готова к таким решительным изменениям в своей жизни. Хотя неприятный осадок скребся где-то глубоко внутри.
– Давай за вином схожу, а ты пока душ прими. Успокойся немного.
Прыгая на одной ноге, Кошир, подтверждая свои слова, надел брюки. Затем нагнулся за футболкой, направляясь к двери, где валялись его ботинки.
Я потупила взор, коря себя за трусость. Так как сожалела, что он не дошел до конца, остановившись в самом начале. Дверь за ним бесшумно закрылась, а я послушалась мужа и направилась в душ. Снять напряжение стоило.
Дёргано сняв платье, повесила его на вешалку. Нижнее белье бросила в корзину, не желая им светиться. Вся ситуация нервировала. Я никак не ожидала, что разделю кровать с мужчиной, которого и знаю всего три дня. Это все было так дико и неправильно. Не было цветочно-конфетного периода. Не было свиданий. Слишком быстро, словно кто-то перелистнул скучные, но такие важные страницы моей жизни. И просто поставил перед фактом, что все, время пришло. Это угнетало.
Зашла в душевую кабину и включила воду. Горячие, обжигающие струи упали сверху, массируя затекшие от напряжения мышцы. Добавив холодной воды, отдалась во власть релаксирующему наслаждению. Не хотела думать о том, что будет, когда вернется Кошир. Все потом, а сейчас только я и вода. Только ощущения, только блаженство.
Время шло, но мужчины все не было. Я сама не заметила, что ждала его возвращения. Странно надеялась, что сейчас откроется дверь, и он войдет. Томление тела от одной только мысли, что он вновь продолжит меня соблазнять, будоражило воображение и пугало неизвестностью. Долго стоять под струями воды оказалось утомительно, как в принципе и ждать. Ожидание выматывало. Глубоко и разочарованно вздохнув, выключила воду, затем высушилась немного, обмоталась в банное полотенце, и только потом вышла в комнату, где и застыла от удивления.
– Ну, ты и мыться, – беззлобно усмехнулся Кошир, разлегшийся на полу.
А я стояла, и слова проронить не могла. Во все глаза рассматривала устроенный сюрприз. Постелил одеяло, выставил два бокала, бутылку вина, фрукты в одной вазочке, в другой – конфеты. Пикник, не иначе!
– Ложись, – позвал Кошир и для надежности похлопал по одеялу.
Робко приблизилась, пытаясь не смотреть на голого мужчину, плавки не в счет. Широкая грудь, крепкие руки, длинные ноги, расслабленная поза, усмешка в глазах и на губах – это все я пыталась не замечать, делая вид, что все так и должно быть. Ведь не маленькая, понимала, что именно так и происходит в обычных влюбленных парах. А Кошир именно такую располагающую обстановку и пытался создать. Осторожно легла, придерживая полотенце. Мужчина включил монитор, на экране которого я узнала одну из самых романтичных комедий. Фильм только недавно вышел, и я давно мечтала посмотреть, да все как-то времени не хватало. И вот сейчас я в такой странной обстановке, сидя на полу в обществе мужа, буду его смотреть!
Но как можно расслабленно увлечься сюжетом фильма, когда тебе навязчиво предлагают выпить? Для этого манаукец подполз поближе, прихватив с собой подушки.
– Ложись, не бойся, есть, обещаю, не буду, – ехидно пообещал Кошир на мою реакцию отодвинуться от него подальше, когда горячая ладонь обхватила мою кисть и потянула на мужчину.
Долго не могла успокоиться и с удобством лечь на груди Кошира.
Но я справилась с нервами, да и вино начало действовать. Поползновений в мою сторону мужчина не предпринимал, а я все украдкой поглядывала на его нижнее белье. Хотя не оно привлекало мой любопытный взгляд, а то, что под ним. А там был очень опасный, грозивший мне бугор, иногда шевелящийся.
– Тамара, ты куда смотришь? – подтрунивал Кошир, а я сгореть от стыда была готова.
– Кино смотрю, – нагло солгала ему и пригубила из бокала, пряча свое смущение.
– А-а-а, – понятливо протянул муж, покачивая меня на волнах беззвучного смеха.
А мне не оставалось ничего иного, как поднять взор на экран и продолжить наблюдать за развитием очень сложных отношений между богатой наследницей добывающей компании и простого капитана грузового космического корабля.
– Хочешь такое платье? – неожиданно спросил меня муж, а я непонимающе на него взглянула.
Девушка на экране была модельной внешности и фигуры, и платье обтягивало ее соблазнительные формы, словно вторая кожа.
– Нет, – честно призналась ему, – меня красный полнит.
– Перестань, красный тебе очень даже к лицу, – не поддержал меня Кошир. – А платье надо другого фасона. Иначе все мужики оставлять в таком декольте глаза будут. А это все мое, – с этими собственническими словами, муж осторожно обхватил грудь, несильно сжимая. От странного удовольствия я чуть не задохнулась. Словно током прошило в самый центр соска.
Испуганно смотрела, как ласково поглаживала его ладонь через полотенце отяжелевшую грудь. Остановить даже не пыталась, наоборот хотелось, чтобы он не останавливался.
– Том, – тихо позвал Кошир.
Резко обернулась к нему лицом и попала в плен горящего взгляда нечеловеческих красных глаз.
– Том, – никто еще не произносил мое имя так сокровенно и интимно.
Меня от звука слегка хриплого голоса бросило в жар. Во рту все пересохло и, схватившись за бокал дрожащей рукой, я полностью его осушила, чуть не поперхнувшись вином.
Мужчина наблюдал за мной очень странным взглядом, о чем он думал в этот момент, непонятно. Кошир забрал пустой бокал из моей вспотевшей руки, поставил на пол.
– Еще? – поинтересовался, и когда в ответ я кивнула, услужливо наполнил вином.
Правда, делать это было ему неудобно, но вторую руку, в которой покоилась моя грудь, не опускал, продолжая вводить меня в смятение.
Протянул бокал, я машинально забрала. Наши пальцы соприкоснулись и время замерло. Глаза в глаза, я тонула в красном бушующем океане, который наполнялся черным водоворотом, в который меня затягивало все сильнее. Испугавшись бездны, которая мне открылась, рука вздрогнула, и наваждение исчезло.
Кошир одним плавным движением сел, отставляя уже ненужный никому бокал, прижимая меня к своей груди, и склонился, чтобы подарить поцелуй.
Он не был нежен, как обещал, он был страстным с кислым привкусом вина, оттенками фруктов и немного шоколада. Все это смешалось в пьянящий поцелуй, глубокий и порывистый, но короткий.
Облизав губы, я следила за изменениями, которые происходили с глазами мужа. Зрачок полностью заполнил радужку, оттесняя красноту на самый край.
Настороженно рассматривая меня, Кошир явно чего-то ждал. Но я не понимала чего. Сама хотела только продолжить пламенный танец языков. Я только-только стала понимать, как это безумно приятно.
И словно прочитав мои мысли, Кошир опять увлек меня в этот странный танец. Его язык звал, манил идти за ним, повторять его движения. Я старалась не отставать, отдаваясь азарту и удивительно ярким ощущениям. Внизу все становилось с каждой секундой горячее. И просто лежать было мало, я села чуть повыше, обхватив руками его шею. Кошир тоже сменил положение тела, усаживая меня на колени.
А поцелуй все продолжался, становясь все слаще. Я готова была замурлыкать от удовольствия, склоняя голову набок и закрывая в блаженстве глаза. Муж зарывался руками мне в волосы, от чего тело наполнялось истомой. А ласковые руки мужа уже гладили мою спину, а я выгибалась, расправляя плечи, и теснее прижимаясь к его груди.
Кошир разорвал поцелуй. Распахнув удивленно глаза, я успокоилась, Кошир с нежностью смотрел на меня, так же как я, тяжело дышал. Ладонями он обхватил меня за талию, приподнимая. Сиплым голосом приказал:
– Повернись ко мне лицом.
Села, как ему было удобно, и запоздало поняла, что оказалась прижата к паху мужа. Не давая возможности сбежать, Кошир крепко удерживал меня и вновь стал целовать.
Нежность, с которой он это делал, подкупала, страх вспыхнул и тут же погас, уступая место разгорающемуся желанию. От того, что я чувствовала ответное желание мужчины, было так возбуждающе. Сладко тянуло внизу живота, стремясь к мужскому естеству, прикрытому, но явственно ощущаемому.
Поцелуй пьянил, руки заставляли тело двигаться, подчиняясь природной музыке, звучащей в крови. Он были везде, оставляя горячие дорожки от чувственных прикосновений. Особенно ярко отзывалась, когда Кошир нежно сминал груди, заставляя таять!
И сидеть спокойно, когда все тело изнывает от тоски и одиночества, желая быть любимым везде, не было терпения. Я стала ерзать, пытаясь заглушить странный голод своего тела. Целовалась самозабвенно, голова уже не могла нормально мыслить. Глаза закрывались от слабости. Я теряла волю, ведомая руками, губами мужчины. Я вся умирала, желая чего-то большего.
И неожиданно вскрикнула, почувствовав, как чувственно и медленно Кошир провел по внутренней стороне бедра, вызывая бурю невозможного наслаждения, сводящего мышцы. Но рука мужа не остановилась, достигнув эпицентра томления моего тела. Замерла, когда его горячие пальцы проникли в меня. Испугаться не успела толком, как пальцы выскользнули, чтобы тут же проникнуть еще глубже.
Необычные ощущения увлекли, я погрузилась в них, растворяясь в удовольствии. Но и это было не то. Тело требовало совсем не этого!
Бедра сами задвигались, словно вспомнили ритмы первобытного танца. Сколько времени играл с моим телом Кошир, не знала. Я совершенно потеряла стыд. И даже не поняла, когда муж опустил меня на простыни кровати, когда скинул полотенце. Разорвав поцелуй, Кошир отстранился и снял с себя последнюю деталь одежды. Я пораженно воззрилась на то, что должно по логике войти в меня. В голове не укладывалось, как оно войдет. Размеры поражали. На картинках казалось, что оно не такое огромное.
– Том, не смотри на него с таким ужасом, – попросил Кошир.
А я послушно закрыла глаза. Он мужчина, он, наверное, лучше меня знает, войдет или не войдет. Главное, чтобы не порвал!
Я чувствовала, как Кошир навис надо мной, осторожно опускаясь. Придавил своим телом, потерся.
Воображение рисовало возбуждающие картинки, как сейчас выглядит мужчина со стороны. Горячие губы вновь прикоснулись к моим в тягучем ласковом поцелуе, словно он просил заранее прощения.
И было за что! Беззвучный крик утонул в ласковом танце языков. Боль мгновенная, яркая прострелила тело. Замерев, Кошир продолжал целовать не только губы, но сушил мокрые дорожки на щеках. Даже подул, чтобы мне стало легче. И боль стала приглушаться. Муж начал двигаться, очень медленно, но неудержимо. Я цеплялась за его плечи, пыталась привыкнуть к странным движениям, пока тело само не подсказало, как надо выгибаться, принимая в себя мужскую плоть. Постепенно танец стал уводить за собой в мир удивительных ощущений. Дыхание сбилось, кровь бурлила. Эмоции зашкаливали, требуя выхода. Я стремилась к единству с мужем. Неприлично двигала бедрами, но не могла по-другому.
– Да, детка, да. Молодец, – подбадривал хриплым шепотом Кошир, и я отбросила сомнения.
Движения манаукца становились все яростнее, и я стала задыхаться от непривычного болезненного желания кричать. Застонала, выгибая спину, принимала в себя Кошира. И когда терпеть стало невыносимо тягостно, мир взорвался, а я вскрикнула от удивления. По телу пробежались волны наслаждения, приносящие за собой сладостную негу. Муж совершил еще пару толчков и застонал, упираясь руками в кровать, он переживал те же приятные секунды, что я недавно.
А потом он опустился на меня, грозя раздавить окончательно.
Глупая мысль, что вот и все закончилось, больше я не девушка, а самая настоящая женщина, тоскливо засела в голове.
– Спасибо, – прошептал Кошир и поцеловал.
И столько он вложил искренней благодарности в него, что я позабыла все на свете. Муж был мастером целоваться. Я таяла от сладости, которую он дарил.
– Надо в душ сходить. Справишься? А я пока простынь перестелю, – нежность, нежность и еще раз нежность.
Сердце сжималось от тепла, с которым обращался ко мне манаукец. Я кивнула в ответ. Скатившись на бок, Кошир дал возможность сбежать от него, спрятаться за дверью ванной комнаты. Где я встала под струи воды, смывая с себя следы потерянной девственности. Кровь окрашивала воду, и вспомнились слова Кошира, что красный цвет мне идет.
Какая странная аналогия. Отогнав глупую мысль, я быстро ополоснулась, а когда обернулась, выключив воду, то вздрогнула. За прозрачной дверцей кабинки стоял Кошир, самодовольно усмехаясь.
Открыл дверь и подал мне руку, помогая выйти.
– Пойдем, женушка, спать. Ты устала, а завтра продолжим знакомиться с глубинами семейной жизни, – искушающим голосом позвал муж.
– Кошир, – засмущалась, за что получила еще один поцелуй.
– Спасибо еще раз. Это было невообразимо восхитительно. Я горд, что был у тебя первым, – продолжал вгонять меня в краску муж.
Заведя меня в комнату, Кошир подвел к кровати, галантно откинул одеяло, подтолкнул в спину, заставляя лечь. Я с удивлением заметила, что Кош успел прибраться. Не осталось ни следа пикника, ни того, что было после.
Когда я забралась, отодвигаясь, чтобы уступить место для мужа, Кошир присоединился, прижимая к себе.
– Спи, моя женушка. И если вдруг передумаешь, то стать фавориткой никогда не поздно, – соблазнительно прошептал муж, портя весь романтический момент.
От души стукнула его локтем в бок, услышав, сквозь тихий смех:
– Я понял, понял. Жена, так жена.
ГЛАВА5.
Кошир
Глядя на спящую жену, Кошир с теплом в сердце признался себе, что все оказалось намного лучше, чем он ожидал. Владеть женщиной, своей собственной, когда ты этого хочешь, а не по указке – восхитительно приятно. Так сильно, что ждать, когда проснется, не хотелось. Легко смахнув локоны со спины Тамары, манаукец погладил очень теплую, шелковистую, мягкую кожу. В который раз он поразился волшебной притягательности землянки. Шейные позвонки неясно выделялись, беззащитно манили прикоснуться к ним губами. Подарить минутную ласку. Упрашивать Кошира им не пришлось. Обогрев своим дыханием, мужчина прикоснулся к ним мимолетным поцелуем.
Тамара сонно застонала, все еще находясь в объятиях сна. Но Коширу было мало просто стона. Следующими были зацелованы плечи, затем остальные позвонки, которые влекли за собой под одеяло, туда, где пряталась та часть тела жены, требующая особенного внимания.
Отодвинув одеяло в сторону, мужчина вырисовывал на чувствительной коже рисунок губами, прислушиваясь, как сбилось дыхание у жены.
Марево сна слетело с зеленых глаз, которые с удивлением и затаенной надеждой смотрели на него. Для этого Тамара приподнялась на локтях и обернулась.
Кошир лег на женушку сверху, давая ей почувствовать, что надежда ее оправдается. Обхватил рукой за шею, заставляя еще сильнее повернуть голову.
Тамара испуганно охнула, но Кошир не придал этому значения, он хотел поцелуя, хотел клеймить свою женщину везде и всюду, чтобы все знали, что она его и только его. Та, что подарила ему самое ценное, что может подарить девушка. И то, что иногда совершенно не нужно мужчинам.
Так и Кошир считал до недавнего времени, но, получив такой подарок от жены, был горд собой. Пусть поневоле, но он заставит ее не жалеть о своем выборе. Он станет достойным мужем, а она прекрасной, послушной и покладистой женой. Он докажет матери, что мужчина должен быть доминантом в паре. А женщина создана совершенно для другого!
Раздвинул пошире ноги жены, одним движением медленно вошел, понимая, что может принести неприятные ощущения.
– Кошир, – возмущенно позвала Тамара, пытаясь высвободиться.
– Том, не шевелись, мне так сильнее хочется. И я давно не сплю. Ты такая соня, скажу тебе.
– У меня выходной, – возмутилась жена, но затихла, подчиняясь ему.
Тамара сама не понимала, как соблазнительна в своей покорности.
– Поэтому давай не терять время, а изучим друг друга со всех сторон. Мы же муж и жена.
После этих слов Тамара задышала тяжело, а внутри сжала Кошира сильнее.
Манаукец вновь стал покрывать поцелуями плечи, шею, все, до чего мог дотянуться. Сам сдерживался, чтобы не начать страстный танец с женой. Нет, она должна сама его попросить.
– Ты сладкая, мой пирожочек, – пробормотал Кошир, протиснув ладонь под Тамару, чтобы обхватить большую и мягкую грудь.
– Пирожок? – обиженно прошептала жена. – Я толстая, я знаю, но зачем об этом говорить именно сейчас.
– Глупая детка, ты то, что мне нужно. Худых я уже натерпелся. Ты идеальна. Ты намного лучше. Ты – моя женушка. Я буду называть тебя пирожок. Ты пахнешь так же соблазнительно, просто бери и ешь.
– Кош, – судорожно выдохнула Тамара, прогибая спину и приподнимая попку, когда он прикусил кожу на ее плече.
– Да, Тамара, – издевательски прошептал манаукец, которого возбуждала их игра.
– Кошир, я не могу, – смущаясь, ответила жена, не глядя на него.
Но красный румянец ей было не скрыть.
– Что ты не можешь, моя сладкая? – продолжал выпытывать Кошир.
– Пожалуйста, перестань, – совсем сникла жена, и манаукец не стал дольше ее мучить.
Первые па были самыми медленными и плавными. Он учил ее подстраиваться под него, учил искать позу, чтобы получить наивысшее наслаждение. Учил быть страстной, принимать его яростные выпады.
– Громче, Тома, громче, – учил быть честной Кошир свою жену, когда ее стон срывался в страстный крик освобождения.
Учил быть гибкой, закидывая ее ноги себе на плечи. Быть глубокой, открывая ей возможности ее тела. Учил быть желанной им и показывал силу своих чувств.
Поза сзади нравилась Тамаре больше всех, особенно когда он вдавливал ее с силой в матрац, яростно врываясь. Жена стонала так, что Коширу крышу сносило, и он прикладывал больше сил, чтобы она научилась летать!
К вечеру, когда супруги, уставшие и изможденные, лежали сплетенные под одеялом, Тамара прошептала:
– Есть хочу. Очень сильно.
Кошир взглянул ей в лицо, умиляясь жалобной рожице, которую она состроила. Тамара доверчиво положила голову ему на плечо, смотрела на него, даря тепло и благодарность, светящуюся в ее больших добрых глазах.
– Терпи, – строго приказал, – я не могу пока шевелиться.
Лишь крепче прижал подарок судьбы, который не хотел терять.
– Я тоже, – тихо рассмеялась женщина, пряча улыбку уткнувшись в шею мужу.
– Я сейчас восстановлюсь и ограблю твою кухню, – дал обещание ей Кошир, слыша, как урчит ее живот, прося накормить его. – Потом поедим, а затем хочу еще раз.
– Кошир, – возмущенно вскрикнула Тома, приподнимаясь на руках, – ты садист!
– Не без этого, – лукаво улыбнулся манаукец, радуясь тому, что жена даже не помыслила отказаться.
Она опять согласилась с его решением. Он смог завоевать ее доверие, осталось закрепить эффект. Кошир приложит все свое мастерство, чтобы Тамара не сомневалась в нем. Никогда. А потом он убедит жену признать его своим покровителем.
***
Тамара
Проснувшись, я поняла, что счастлива. Как бы громко это ни звучало, но именно счастлива. А как еще я могла проснуться после такого выходного, когда тебя из кровати не выпускают, а только и делают, что доказывают, что я женщина. Очень страстная и совершенно нескромная. Особенно если вспомнить, как просила его не останавливаться. Не ожидала от себя такой несдержанности. Только в фильмах видела, а тут сама испробовала.
Тело от воспоминаний вдруг заныло, соскучившись по ласковым рукам мужа. А он крепко спал, прижимая меня к себе. Всегда мечтала спать у мужа на плече, как же мне для счастья мало.
Взглянула на часы, начало условного утра. Час остался до начала смены. Выбраться из объятий мужа осторожно, не тревожа его сон, сумела с трудом. Так и хотела поцеловать его. Не удержавшись, оставила легкий след поцелуя на груди Кошира, пряча глаза, чтобы не рассматривать яркие отпечатки моих поцелуев. Стыдно было за юношеские порывы. Я со студенческой скамьи не оставляла таких явных улик. С тех пор, как научилась правильно целоваться. А тут не удержалась.
Но романтика романтикой, а работа стоит. А завтра у капитана день рождения. Я планировала испечь торт по старой доброй традиции на всех сотрудников станции.
А это немаленький торт, а печь, к сожалению, недостаточно большая. Только три противня можно было разом использовать. Поэтому придется в два захода печь. Торт планировался бисквитным трехслойным и побольше сливок.
Приняв душ, привела себя в порядок. Заплела волосы, закрепляя на затылке. Потрогала припухшие губы и улыбнулась своему отражению. Да, я женщина и у меня есть муж. Пусть страшненький, но зато очень внимательный и собственный.
