Текст книги "Карл Линней"
Автор книги: Вера Корсунская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Клиффорт и его сад
В Амстердаме Линнеуса с большим вниманием принял директор Ботанического сада Бурман, который как раз в это время занимался разборкой обширного гербария цейлонских растений.
– Оставайтесь у меня на этот год. Работайте в Ботаническом саду. Вы найдете в нем кое-что интересное для себя. Я готовлю работу о цейлонских растениях, при случае, не правда ли, поможете. О жилье и столе не заботьтесь, у меня в доме вы найдете все необходимое. А там представится что-нибудь и получше.
Предложение показалось Линнеусу очень заманчивым. Правда, отодвигается возвращение домой. Но зато у Бурмана роскошная библиотека. Амстердам – город ученых, сама работа в Ботаническом саду – какая школа! В Упсале сад при университете оставлял желать много лучшего… Да и как добираться домой сейчас? На что? Видно, надо еще поработать в Голландии. Это даст ему возможность окончательно подготовить к печати две книги: «Основы Ботаники» и «Ботаническая библиотека». Может, посчастливится и издать их здесь…
Дальше все шло как в сказке. Бурман был радушен и любезен, условия работы исключительные. Сад и библиотека под рукой. Беседы с хозяином, размышления в тишине, – что можно было еще желать? Может быть, Линнеус и не желал ничего большего, пребывая в доме Бурмана. Но его лейденский покровитель Бургав о нем не забыл. Когда амстердамский бургомистр Клиффорт – богатейший человек – пришел к нему посоветоваться о своем здоровье, тот дипломатично сказал:
– Да, вам нужен постоянный домашний врач для наблюдения за диетой, иначе вы будете недомогать. Я знаю одного шведа, доктора медицины. Дельный человек. И он отличный ботаник, весь ваш сад приведет в такой порядок, что прославит его на весь мир. Это будущая знаменитость, я восхищаюсь его гением. Советую, советую познакомиться. Он живет в Амстердаме. Пригласите его к себе.
Клиффорт о нездоровье забыл, когда услышал из уст самого Бургава о будущем знаменитом ботанике, которого можно заманить. Ничто в мире Клиффорт так не любил, как свой сад, и тратил на содержание его огромные средства.
И Линнеус вместе с Бурманом приехали к Клиффорту в его имение в Гартекампе близ Гаарлема. Линнеус, не в силах оторваться от чудесного собрания растительных сокровищ, ходил по всем оранжереям, аллеям.
– Вот это растение с мыса Доброй Надежды описано в литературе, а этих ни у кого не найдете. – Он разговаривал о растениях, как о своих добрых знакомых, да притом старинных друзьях, о которых ему все известно в мельчайших подробностях.
«Как можно столько сведений держать в памяти! Потрясающе! – думал про себя Клиффорт. – Бургав не ошибается, это восходящее светило в науке».
Потом прошли в библиотеку, и здесь Линнеус опять поразил Клиффорта великолепным знанием литературы.
– Неужели это у вас «Естественная история Ямайки» Ганса Слоана? Какой счастливец! – вскричал Бурман, увидев редкостную и дорогую книгу английского ученого.
– Совершенно верно. И знаете что, – помолчав, добавил вдруг Клиффорт, – вас интересует она?
– Еще бы! Ганс Слоан… В его книге вся Ямайка как на ладони. Он же совершил туда путешествие, и какое обстоятельное. Но книгу нельзя достать!
– Хотите получить Слоана? У меня два экземпляра этого сочинения, и один я готов отдать вам, если вы взамен уступите мне вашего друга.
Удивленный Бурман не знал, что ответить, но Клиффорт рассеял его недоумение, рассказав, какой совет дал ему Бургав.
– Вот, дорогой Линнеус, я предлагаю вам место домашнего врача, с жалованьем тысяча гульденов в год на полном содержании.
Взволнованный Линнеус с восторгом согласился. И вскоре писал о своем жилье у Клиффорта: «Итак, Линнеус поселился у Клиффорта, где он живет как принц, имеет величайший сад под своим попечением, с правом выписывать все растения, которых недостает в саду, покупать все книги, которых не хватает в библиотеке».
Если бы весной 1735 года Линнеусу кто-нибудь сказал: «Пройдет год, и ты будешь жить во дворце, с княжеской роскошью. Слуги ловят каждое твое желание. На кухне у повара единственная забота – угодить тебе. Лошади и прекрасный экипаж в твоем распоряжении. Ты идешь или едешь, куда вздумаешь, распоряжаешься своим временем, как заблагорассудится. И туго набитым кошельком также!» – Линнеус от души хохотал бы.
«Это еще не все. Ты будешь полновластным хозяином роскошного сада, оранжерей, где теснятся растения всех материков и стран… Ты можешь расположить их по-своему. У тебя будет библиотека…» – «Замолчи, – сказал бы Линнеус, – уйди!» – «…с самыми редкими книгами, гербарием…» – «У меня бред, я болен!» – вскричал бы Линнеус. «…садовники ждут твоих указаний. Как хочешь ты разместить растения? Приказывай!» – Линнеус, конечно, принял бы лекарство, уверенный, что у него начинается горячка.
И все же такое необыкновенное превращение совершилось. Этот богато одетый господин, который только что отдал распоряжение слугам в волшебном саду и теперь идет по аллеям в оранжереи, – действительно Линнеус. Он больше чем владелец этого сада – творец его; из того, что здесь есть, он создает новый сад: располагает растения по своей системе, выписывает новые, разбивает аллеи, дорожки.
Потом он уходит в библиотеку, пишет, читает… Линнеус любит работать; поднимается чуть свет и трудится весь день вдохновенно, с огромным удовольствием. Он очень благодарен владельцу, господину Клиффорту, который пригласил его навести порядок у него в саду и, главное, составить описание растений.
Линнеус с восторгом принялся за дело. Еще бы! Дело не в том, что Клиффорт окружил роскошью молодого ученого и почтителен с ним, хотя это очень приятно и льстит ему. Оранжереи полны растениями: в одной – из стран Южной Европы, другая дала приют пришельцам Азии, третья – Африки, в четвертой сошлись американские растения! Вот в чем была главная приманка, и Линнеус работает день и ночь.
Наглядный урок
В саду Клиффорта недоставало северо-американских растений.
– Поезжайте в Англию, близ Лондона успешно разводят растения из Северной Америки. Ознакомитесь с ними на месте и постараетесь приобрести черенки, семена. Не так ли? – сказал Клиффорт.
«О! Я побываю там у Ганса Слоана, загляну в Оксфорд», – с радостью подумал Линнеус и летом того же 1736 года отправился в Англию.
Бургав дал ему рекомендательное письмо к Слоану: «Линнеус, податель этого письма, один достоин тебя видеть и быть увиденным тобою. Кто увидит вас обоих вместе, увидит пару людей, равных которым едва ли можно найти на земле».
Больной лейденский профессор изо всех сил старался расположить лондонского собрата в пользу Линнеуса. Однако Слоану не особенно понравилось, что его – знаменитого ученого, путешественника – ставят рядом с начинающим врачом. Наконец, он баронет, старый профессор… и неизвестный швед!
«Впрочем, этому шведу нельзя отказать в оригинальных идеях, и, кажется, он очень дельный, со временем, может быть, что-то он сделает в науке». Сам Слоан, конечно, у себя в музее ничего не станет менять по его системе; не стоит под старость вводить новые порядки.
«Но… молодой человек любопытен, пусть поработает над моими коллекциями и у меня в библиотеке».
Вероятно, Слоан размышлял примерно в таком роде, очень сухо приняв гостя и в то же время предоставляя ему полную возможность знакомиться с материалами.
Линнеус пробыл в Англии всего восемь дней, но провел их с большой пользой для себя: он привык дорожить временем. Побывал в Аптекарском саду в Челси, с которым был связан Слоан, потом посетил Ботанический сад в Оксфорде у известного ботаника Диллениуса.
Здесь Линнеус дал английскому ученому наглядный урок на тему: «Преимущество моей системы». Диллениус не соглашался с характеристиками родов растений в книге Линнеуса «Роды растений». Он получил ее корректуру в Англии и по просьбе Диллениуса дал ему прочитать.
– Нет, вы не правы. Решительно не согласен с вашими характеристиками родов. Я сам описал эти роды и считаю свои описания правильными.
– Пойдемте в сад. Растения сами скажут, прав ли я, – предложил Линнеус.
Он показывал Диллениусу растения и давал их характеристики. Они были краткие, выразительные, точные. Диллениус не мог не признать правоту шведа и скрыть свое восхищение.
Познакомился Линнеус и с другими видными ботаниками. К сожалению, не владея новыми языками, кроме родного, он объяснялся только по-латыни, которую знал далеко не совершенно.
«Как бы то ни было, завязать интересные знакомства, посмотреть множество растений и других коллекций, всюду оставить по себе добрую память и вывезти в Гартекамп большое количество новых растений и семян – это совсем не плохо», – думал Линнеус, возвращаясь в Голландию.
Памятник другу
В самый разгар творческой работы и радостного ощущения, что для него настает пора признания и успеха, Линнеуса постиг большой удар. Его любимый друг, нет, больше, – единомышленник, Петр Артеди погиб ужасной смертью: темным вечером оступился и упал в канал.
Линнеус был в отчаянии. Только мысль об издании научных трудов покойного вывела его из мрачного состояния.
– Это мой долг перед ним! Я сам похороню моего бесценного друга. И спасу его рукописи для науки. Подготовлю к печати, издам. Мои покровители поддержат меня. Как много сделал бы для потомства мой дорогой Артеди. Умереть на тридцатом году жизни… Сколько богатых мыслей, знаний, труда уносит он с собой в могилу.
Линнеус, получив ужасное известие, немедленно отправился из Гартекампа в Амстердам, где произошло несчастье с другом.
…Артеди стоял перед его глазами как живой. Они встретились в Голландии совсем недавно и так неожиданно. Какая это была радость для обоих! Артеди только что приехал из Англии…
– Я изучал там коллекции рыб у Слоана. Это замечательно интересно. Но мне было грустно без вас, дорогой Карл, я постоянно вспоминал Упсалу, наши разговоры о реформе в науке. Что же я все о себе говорю? Это от радости видеть вас…
…Ах, Артеди… Лучший памятник – издать его книги. Клиффорт сказал: «Располагайте средствами, как найдете нужным, чтобы увековечить память вашего друга…»
…Всю ту памятную ночь после встречи они говорили о науке, общем труде. Их все соединяло: мечты первой молодости, научный поиск, горькая нужда, любовь к отечеству.
Артеди сказал тогда, что все еще не имеет средств для защиты докторской степени, задолжал за квартиру. Бедствовал все эти годы в Англии…
Сердечный добрый Артеди от души был рад, что его друг признан заграничной наукой. Ни тени зависти: «Вот ему повезло, а я пропадаю в нужде!» Он совсем позабыл о своих невзгодах в ту ночь. Они просидели до зари.
– И у тебя будет хлеб и слава! Гостеприимная Голландия не откажет Артеди, который составляет дополнение моего духа и труда. Сегодня я почувствовал крепость и силу, когда небо возвратило мне тебя, потому что предназначены нам общие дороги. – В глубоком волнении Линнеус пожал руку Артеди, желая придать ему мужество и надежду. Тучи развеются над твоей головой! У меня уже есть кое-что стоящее. Вот в чем дело. Здесь в Амстердаме есть один очень богатый аптекарь, немец, большой любитель рыб. У него музей. – Да нет, я серьезно говорю! – вскричал Линнеус, заметив улыбку друга: «Стараешься, мол, подбодрить меня, мой славный Линнеус!» – Так вот, немец предложил мне систематизировать и описать его рыб, а то он совсем среди них запутался. Аптекарь обещает хорошо заплатить, но я не могу принять его предложения, хоть оно и сулит большие выгоды. Мне дышать некогда, – засмеялся Линнеус, – а теперь… Да кто же, кроме Петра Артеди, может выполнить эту работу!
– Вот удача! Я смогу применить свою классификацию, установить систематические группы рыб. Дам им характеристики. Распределю рыб по видам.
Ах, какое это было счастливое время для обоих друзей. Какие чудесные встречи, беседы о том, что удалось сделать, о планах на будущее…
Каждый оттачивал и проверял свои мысли, вместе решали трудные вопросы, говорили о новых книгах…
Одновременно разрабатывали свои методы описания и классификации организмов, один – для растений, другой – для рыб. Ничто не омрачало этой умной, красивой дружбы двух молодых ученых.
И как все кончилось глупо и жестоко: осенние вечера темны, а освещения в Амстердаме почти нет, и черный канал стал могилой талантливого ученого…
– Ваш друг Артеди остался мне должен, – заявил хозяин квартиры, где жил покойный. – Я не собираюсь нести убытки и в погашение долга оставлю за собой его рукописи и другие вещи. Потом продам с аукциона.
Выручил Клиффорт, давший Линнеусу деньги на уплату долгов Артеди.
Наконец-то Линнеус завладел наследством друга и начал подготовку труда к печати.
«Я теперь занят печатанием посмертного сочинения моего старого друга, Петра Артеди, в котором, если я не ошибаюсь, – писал он одному немецкому профессору, – вы увидите больше усовершенствований, чем их было сделано в ботанике за 100 лет».
В 1738 году труды Артеди о рыбах в пяти томах вышли из печати, – так Линнеус увековечил память друга в науке. Артеди считают отцом ихтиологии – отдела зоологии о рыбах.
Последняя зима в Голландии
Однако постоянное и крайнее напряжение в работе дало о себе знать. Осенью 1737 года Линнеус почувствовал, что, несмотря на княжескую роскошь в доме Клиффорта, здоровье его расстроено. В Голландии его труды высоко оценили. Его систему голландские ботаники приняли; труды издавали так много и быстро, как он и мечтать не мог в Швеции. Ему сделали заманчивые предложения:
– Вы можете поехать за счет правительства на мыс Доброй Надежды, чтобы обогатить Голландию африканскими растениями.
– Нет, для меня, уроженца Севера, тропический климат не годится, – ответил Линнеус.
– В Утрехтском университете освобождается место профессора ботаники. Вам надлежит его занять.
Бургав непременно хотел удержать его в Голландии и предложил ему перейти в голландское подданство. Он даже делал намек на то, что готов отдать шведу руку своей дочери вместе с богатым приданым.
Но нет, не манила Линнеуса Голландия со всеми жизненными благами, которые она предлагала: соскучился по родине, родным. Ждет ли его Сара-Лиза? Письма идут невероятно долго… Может быть, она забыла его. Смерть Артеди… Тяжело, тяжело. Голландия – милая, добрая к нему, и все-таки она чужая. Да и пребывание у Клиффорта, что оно теперь даст для него как ученого после того, как описание сада уже сделано? Подыскать для сада новые редкостные растения? Этого теперь мало. Если жить вдали от невесты на чужбине, так, по крайней мере, надо все узнать, что есть в науке этой страны. Вот в Лейдене при университете имеется сад, – посмотреть бы, какая там ведется работа…
Лейденские ботаники встретили его радушно, особенно его доброжелатель Гроновиус. И Линнеус стал работать в университетском Ботаническом саду, где ему предложили расположить растения по его системе.
Гроновиус придумал оригинальную форму для пропаганды «Системы природы».
– Не забудьте, сегодня суббота, – шутливо говорил он профессорам университета.
– Весьма признателен. А что сегодня будет: рыбы, цветки?
– О, это решит наш уважаемый председатель, Карл Линнеус. До вечера!
Вечером Линнеус раздавал собравшимся минералы, в другой раз – насекомых или растения. Ученые определяли их с помощью таблиц из «Системы природы». Всем эти заседания нравились, и их охотно посещали, а Линнеус нарочно выбирал объекты, наиболее неизвестные. Сам Бургав участвовал в субботних «вечеринках» натуралистов, считая их своим еженедельным отдыхом.
– У нас блестящий клуб, – восхищался Гроновиус успехами «Системы природы» и ее автора. – Таблицы замечательны и нужны всем; надо повесить их у себя перед глазами в рабочей комнате.
Скромно, но безбедно, интересно прошла зима 1737/38 года. Как-то весной Линнеус получил из дома письмо о том, что он может потерять невесту, за ней ухаживает один молодой профессор. Линнеус тотчас наметил день отъезда, но неожиданно сильно заболел. И опять великодушный Клиффорт пришел к нему на помощь.
– Возвращайтесь в Гартекамп на срок, какой сами назначите.
Через два месяца значительно поправивший свое здоровье Линнеус распрощался с Клиффортом и поехал в Лейден к Бургаву проститься. В это время Бургав был настолько слабым, что уже не покидал постели. С глубоким волнением молодой ученый приник к руке старца, безмолвно благодаря за отеческую заботу и дружеское участие.
Бургав посмотрел на него долгим взглядом, потом взял его руку, поднес к своим губам и, собрав последние силы, внятно сказал:
– Я прожил свое время и сделал все, что мог и на что был способен. Бог сохранит тебя для того, чтобы ты сделал все, что еще остается. Что было спрошено с меня, я сделал, но с тебя спрашивается много больше. Прощай, мой дорогой Линнеус. – От слез он не мог продолжать далее…
В начале осени 1738 года Бургав скончался.
Сказав последнее «прости» Гроновиусу и другим ученым гостеприимной Голландии, по их совету, Линнеус направился в Париж познакомиться с французскими ботаниками и побывать в знаменитом Королевском Саду.
Линнеус в Париже
«Королевский Сад медицинских растений» – гласила надпись над дверью главного входа. Он был открыт около ста лет тому назад, чтобы дать возможность студентам-медикам и аптекарским ученикам наглядно изучать растения и слушать лекции по ботанике и фармакологии – науке о действии на организм лекарств, приготовлявшихся почти исключительно из растений.
Сад быстро вышел за пределы коллекций лекарственного сырья. В нем разбили участок горных растений. Сюда свозили семена и черенки невиданных во Франции северных и южных растений, минералы, чучела. Редкие книги и рукописи непрестанно пополняли библиотеку. В Саду открылись отделы химии, анатомии и минералогии с богатыми музеями.
Сад становился большим научным центром не только для Франции: ученые-иностранцы считали долгом побывать в нем; велась обширная переписка, обмен книгами, растениями, минералами, коллекциями.
Ценнее же всех сокровищ Королевского Сада был дух творческой энергии, страсти в научных исследованиях, отличавший его работников. Начиная от знаменитого ученого и садовника, состарившегося в Саду, кончая юношей учеником, – здесь все были преданы общему делу. Здесь работали поколение за поколением ученые, имена которых знали далеко за пределами Франции, и скромные садовые рабочие, не жалевшие сил, чтобы сохранить редкостное растение. Все они руководствовались одной целью – обогатить родную флору и фауну.
В Саду работал знаменитый ботаник Бернар Жюсье, а ранее – его брат Антуан. Оба они много путешествовали и всякий раз привозили новые растения, не жалея своих средств для любимого учреждения.
Бернар Жюсье был отличным лектором. Слушая его, ученики видели перед собой горы Испании и Португалии. Мысленно они путешествовали вместе с ним по равнинам Англии. Но где Жюсье был непревзойденным мастером, так это в ботанических экскурсиях со студентами. Он знал решительно каждое растение во всех деталях его строения.
Студенты, пользуясь добродушным, покладистым характером ученого, иногда позволяли себе подшутить над ним. Они приносили ему самые редкие растения: «Что это? Что это?» – он немедленно не только называл их, но и рассказывал много нового и интересного.
– Вот теперь даже наш учитель ошибется: оторвем у цветка одну тычинку, а у этого – лепесток, – задумали студенты. – Что это за растение, господин профессор? – И тот во всех случаях угадывал плутовство, называл растение, точно указывая, чего не хватает у него.
Однажды придумали такой фокус: взяли органы от разных растений и очень искусно скомбинировали их в одно. Глаз Бернара Жюсье раскрыл обман, и он назвал все растения, от которых были взяты части. Каждая шутка приносила новую славу ученому.
Жюсье знал о работах Линнеуса, но личное знакомство с ним состоялось в очень оригинальной форме.
Во время одной лекции Жюсье с большим жаром говорил о влиянии климата и почвы на растения:
– Ботаник, взглянув на растение, может определить его родину. Вот, к примеру, это растение. Посмотрите на него и скажите, хотя бы приблизительно, откуда оно происходит. – С этими словами он показал аудитории тропическое растение, только что ему присланное и еще никогда и никем не виданное в Европе.
Студенты молчали. Жюсье подождал и снова поставил свой вопрос.
– Итак, никто не может назвать родину этого растения? Сделаем анализ признаков его строения – и тогда получим правильный ответ. – Бернар Жюсье уже собрался сам проделать анализ признаков растения, чтобы по ним наглядно для всех определить его происхождение.
Вдруг из глубины комнаты какой-то незнакомец звучно сказал по-латыни:
– Facies americana, – и продолжал по-французски: – Physionomie americaine. [3]3
Облик американский.
[Закрыть]
Пораженный Жюсье взглянул в его сторону и, простирая к нему руки, воскликнул:
– Tu es Linnaeus, [4]4
Ты Линнеус (лат.).
[Закрыть] – а потом повторил по-французски: – Vous êtes Linné, – и направился к гостю.
Все слушатели расступились, и ученые обменялись рукопожатием.
Жюсье оказал Линнеусу самый радушный прием. Показал Королевский Сад, познакомил со всеми видными французскими ботаниками, организовал научную экскурсию в Бургундию и пригласил участвовать в ботанической экскурсии со студентами в окрестностях Парижа.
Молодежь задумала проделать и с Линнеусом одну из своих шуток, предложив ему назвать растение, которое ими было заранее повреждено.
Линнеус возвратил растение студентам и сказал:
– Или бог, или господин Жюсье может назвать его.
Трудно предположить, чтобы такой знаток флоры действительно не мог сказать, что за растение ему дали. Скорее всего он хотел выразить таким образом свое уважение к Жюсье и показать, что отдает ему пальму первенства.
Во Франции работы Линнеуса знали и приняли его с большим почетом. Но под любезным приемом таилось скрытое недоверие, чувствовался настороженный холодок к предлагаемым новшествам.
– Новая система? Так ли уж она нужна науке? Правда, этот странный швед становится теперь всюду знаменитым. Однако…
Несмотря на все знаки внимания и любезность французов; избрание в Королевскую академию в качестве иностранного корреспондента и даже предложение стать академиком, с переходом, разумеется, в подданство, – Линнеус понимал, что во Франции к его реформам относятся сдержанно. Не то что в Голландии! Там его даже почтили титулом – и в шутку и всерьез – князя ботаников!
Да, теперь в Швеции, Упсале, все будет по-другому. Он возвращается домой признанным ученым, с европейским именем!
За это время он «написал больше, открыл больше, чем кто-нибудь другой до него за всю свою жизнь». У него вся жизнь впереди. Ему тридцать один год, его ждет любимая девушка, ждет счастье и работа, работа…
Надо во многом дополнить «Систему природы» и другие сочинения. Каждое из них необходимо снова и снова пересмотреть. Уже есть новые мысли, новые факты. Он будет поддерживать переписку с заграничными друзьями… создаст свою школу из молодежи. Какое счастье иметь учеников, чтобы и они в своих трудах проводили предложенные им реформы. Будут ли у него последователи? Конечно, будут.
Вероятно, что-нибудь найдется для него в Упсальском университете: у него диплом в кармане, столько печатных трудов! Что теперь Розен? Его происки ничего не будут стоить, если он и начнет их снова. На первое время есть некоторые сбережения, а там… там все устроится хорошо; с ним будет не только ботаника, но и Сара-Лиза…
Довольный и гордый собой, Линнеус спешил на родину, к невесте, к отцу и друзьям.
