Текст книги "Исцели меня (СИ)"
Автор книги: Вера Кримпэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
– Успокой меня! – прорычал Зергран, резко переворачивая девушку на спину и нависая над ней.
– Что? – растерянно спросила она и синие глаза расширились.
– Скажи, что ты моя, – впиваясь в кровать когтями, а в девушку почти безумным взглядом, яростно прорычал Зергран. – Поцелуй... приласкай... не дай сорваться... иначе об этом пожалеем мы оба.
– Но...
– Никаких «но», – жестко оборвал ее дракон, каждое слово давалось ему с трудом, – Ты – моя, Лиа. Без оговорок, без вариантов, без возврата. Ты моя шаэ, моя суженая, моя пара, моя самка, моя любимая. И сейчас на тебе запах другого... мужчины, а в моей крови все еще бурлит адреналин после боя, меня все еще сжигает ярость, мой чертов дракон все еще контролирует мои инстинкты. Просто признай! Пожалуйста...
Даже во время самых яростных сражений, полностью растворяясь в сущности своего дракона, разрывая плоть своих врагов, Зергран не чувствовал себя большим животным, чем сейчас. Его скручивало от потребности стереть чужой запах с ее тела и не абы как, а своими руками, своими губами, собой...
Она молчала...
И это еще больше подстрекало дракона – завоевать, взять, доказать...
Его взгляд стал отчаянным...
Чуть прохладные ладошки легли на его обнаженные плечи и робко погладили, поднялись выше, тонкие пальчики прошлись по затылку и зарылись в распущенные черные волосы, нежно лаская...
Все его тело мелко задрожало, а глаза прикрылись в блаженстве.
Почувствовав, как тело под ним пошевелилось в стремлении выбраться из-под его тяжести, предупредительно рыкнул и тут же дракон в нем чуть ли не заурчал от довольства, когда мягкие губы осторожно прикоснулись к подбородку, уголку губ, щеке. Руки успокаивающе поглаживали его спину, зарывались в волосы...
– Моя, – проурчал дракон, накрывая губы девушки своими, дрожащими от переполнявших его эмоций пальцами, поглаживая ее лицо и шею.
Нетерпеливый и в то же время нежный поцелуй, на который Миллиока ответила без сомнений, разжигал в его крови дикий огонь страсти и в то же время успокаивал ярость, живущего в нем зверя. Он все еще был слишком дик, слишком подвластен его инстинктам... Он слишком хотел свою суженую и не был уверен, что сможет оторваться от нее в этот предрассветный час.
Покрывая поцелуями шею Лии и стирая своими губами чужой запах с нежной кожи, он осторожно освободил ее из одеяла. Несколькими резкими движениями он избавил гибкое тело от остатков корсета и рубашки, чтобы задохнуться от накатившей волны блаженства, когда прижался своей грудью к ее обнаженной груди. Это было то, чего он хотел, в чем нуждался сейчас и всегда будет нуждаться чувствовать нежный атлас ее кожи напротив своей, быть внутри и кругом снаружи, укутать в надежный кокон своего тела и никогда не отпускать.
Поцелуй, обрушившийся в следующее мгновение на притихшую девушку, словно говорил о сжигающих дракона желаниях, звал следовать за ним, откликнуться, раствориться в его страсти.
Она не ответила. Но, поддавшийся давно сдерживаемым желаниям, Зергран уже не обращал на это внимание. Его губы пили ее дыхание, его руки блуждали по такому сладкому и желанному телу, в его висках, оглушая все посторонние звуки, стучала кровь.
Где-то глубоко внутри, он свято верил в то, что сможет найти в себе силы остановиться, если она попросит. Но она не просила. Ее руки лежали на его плечах, впиваясь в них напряженными пальцами, но не отталкивая.
Он сам не заметил, когда успел избавить Миллиоку от нижних юбок, осознал себя лишь лежащим в колыбели ее бедер, жадно ласкающим великолепную грудь, с силой сжимающим тонкую талию. Она дрожала под ним... Зергран замер... она дрожала под ним не от желания страх сковал все ее существо и с силой зажмуренные глаза, в которые он надеялся заглянуть, лучше любых слов говорили об одолевающих ее эмоциях.
– Не бойся, – прохрипел он, сам не узнавая собственного голоса, не зная, как сможет сейчас подняться и оставить ее такой прикрытой лишь тонким кружевом шортиков, лежащую на их супружеском ложе. – Не бойся, радость моя, я не причиню тебе вреда.
Кого он уговаривал ее или себя и жалобно порыкивающего внутри дракона?
С болезненным стоном, он прижался всем телом к Миллиоке и, пока так вовремя вернувшийся к нему разум не отказал снова стремительно спрыгнул с кровати.
Секунда и за ним захлопнулась дверь спальни. Внизу все еще играла музыка и шумели многочисленные гости, но ему сейчас было не до них. Как был, с голым торсом, он снова направился к двери черного входа, а спустя минуту в небо взлетал черный дракон.
Глава 13
Миллиока Вайол
Я лежала на кровати и не смела открыть глаза. Неужели он ушел?
Рвано выдохнула и посмотрела на белый потолок.
Там, в библиотеке, я думала, он убьет Лэгра, настолько диким и почти невменяемым в своей ярости он казался. А потом, когда он осматривал мое тело на предмет повреждений, то казался обеспокоенным и еще более... злым, если такое возможно. Было страшно, что он действительно добьет Лэгра и боязно, что кто-то войдет в библиотеку. Насилу заставив себя говорить, попросила увести себя оттуда.
Я не смела дышать или лишний раз пошевелиться, когда он нес меня по длинному и широкому коридору, не возражала, когда он укладывал меня на постель, слова не сказала, оказавшись на его коленях. Просто чувствовала – Зергран в том состоянии, когда даже малейшая ошибка с моей стороны могла дорого обойтись. Нельзя дразнить дикого зверя, а дракон сейчас был именно... диким.
Ловя любую смену эмоций на пылающем яростью лице и все еще пребывая в шоке и ужасе от случившегося, я не сразу заметила состояние Зерграна, а когда заметила, вскрикнула от ужаса весь торс мужчины и его руки были либо расцарапаны, либо покрыты ожогами. В то мгновение моя совесть была готова съесть меня заживо из-за моего поразительного таланта притягивать к себе неприятности в виде поклонников он сейчас вынужден терпеть просто нечеловеческую боль. Мысль о том, что в произошедшем в библиотеке, хоть и косвенно, но виноват тоже он, отринула.
Он не хотел меня отпускать, смущая своей близостью, своей странной нежностью, своим вызывающим поведением и я с трудом нашла в себе силы сконцентрироваться на даре.
А потом мир перевернулся. И были те странные, пугающие слова, загоняющие в угол, не оставляющие выбора и его одержимый, почти обезумевший от какой-то дикой потребности, взгляд. Такой Зергран пугал меня.
Но стоило отчаянию отобразиться в его диких глазах и мои руки сами потянулись к нему. Его кожа была горячей, словно он горел в лихорадке. Возможно, так и было, потому что в следующую секунду все его тело начала бить мелкая дрожь. Я не понимала, что с ним творится, но чувство того, что следует сделать одно неосторожное движение и я спровоцирую смертоносного хищника, вернулось с новой силой.
Его поцелуи... Как быстро из нежных и почти бережных, они переросли в отчаянно жаждущие. Возможно, в другое время они нашли бы отклик в моем сердце, но не сейчас слишком свежи в памяти другие поцелуи и руки. А потом все снова поменялось и я поняла, что он не собирается останавливаться.
Мне стало по-настоящему страшно, когда он, освободив меня из-под одеяла, безжалостно дорвал платье. Его довольный рык, когда он буквально впечатал меня своим тело в кровать, его приносящие почти болезненные ощущения губы на моих губах, его угрожающий рык, когда я, собрав все оставшиеся силы, попыталась вывернуться, оттолкнуть, услышав очередной трески ткани и почувствовав его руки на своих обнаженных бедрах. Он, казалось, вообще не замечал этих слабых и наверняка едва ощутимых ему попыток обрести свободу, только угрожающее рычание вырывалось из его горла, а его руки становились все более безжалостными на моем теле. Светлая Создательница, совсем не такие картины рисовало воображение молодой эльфийки, когда она представляла себе картины близости...
Но он ушел. Ушел тогда, когда уже все мое существо охватили дикий страх и отчаяние, вызванные его животной напористостью, когда я уже сдалась, когда уже сгорала от жгучего стыда, чувствуя всю силу мучающего дракона желания...
Еще раз рвано вздохнула и свернулась клубочком на кровати. Первая, соленая слеза скатилась по моей щеке. И только предрассветная мгла была единственным свидетелем того, как отчаяние и страх сегодняшней ночи нашли выход в слезах и тихих всхлипах.
Когда слезы закончилась, села на кровати, прикрывшись легким одеялом, и вытерла мокрые щеки.
Я абсолютно не знала, как вести себя с Зерграном после случившегося. С одной стороны он сегодня стал для меня настоящим принцем на белом коне, а с другой... с другой сам чуть не превратился в злодея. А еще его слова, вносящие сумятицу в мои чувства, вызывающее чувство страха и желание сбежать...
Светлая Создательница, как же я слаба и как жалка в этой своей слабости!
Внезапно вспыхнувшее где-то за спиной яркое белое сияние, заставило меня зажмурить глаза.
Немного проморгавшись после ослепительной вспышки, я крепче прижала к своей груди одеяло и немного огляделась чувствую, после сегодняшней ночи я буду пугливее серого зайчишки...
– Милли...
Голос из, казалось, такого далекого прошлого заставил каждый нерв в моем теле напрячься до предела, а сердце – гулко забиться в груди. Я не верила, что такое возможно. Не хотела верить, ведь мое сердце только-только начало биться без боли от воспоминаний о нем.
Я не смела посмотреть назад, лишь зажмурилась и надеялась, что этот голос плод моего измученного этой ночью сознания. И даже когда мягкое ложе прогнулось рядом под чужим весом, я не нашла в себе сил открыть глаза.
Вздрогнула, когда прохладные огрубевшие пальцы отследили один из пересекавших спину шрамов, и вся сжалась, когда вокруг сомкнулись крепкие, как тиски, объятия, перемещая меня и притягивая к крепкой груди.
– Девочка моя нежная, что же тебе пришлось пережить? – прошептал хриплый дрожащий голос мне в шею.
Как и было немногим раньше с Зерграном, так и сейчас мужчина за моей спиной превратился в камень, снова и снова вдыхая аромат моего тела и явно ощущая на нем запах чужих прикосновений. Но я не обращала на это внимания, так как все мое существо занимала лишь одна мысль Эш тут и я не знала, как к этому относиться.
– Ритриэш...
– Да, это я, любимая, и я...
– Не называй меня так, – дернулась я из когда-то таких родных рук.
Меня не удерживали.
Отойдя от кровати, я повернулась лицом к демону. Осунувшийся, с лихорадочным блеском в виноватых глазах.
– Ты плакала, – полным каких-то непонятных эмоций голосом, произнес он и тоже встал с кровати, делая шаг ко мне.
– Как... Что... Как ты оказался тут, как... зачем? – мой голос дрожал, а чувства пребывали в смятении.
– Я люблю тебя, – твердо смотря на меня своими глазами цвета расправленного золота, сказал Эш.
– Любимых не предают, – нервно усмехнулась я, отходя назад от приближающегося демона.
В мгновение ока я оказалась снова прижата к его груди.
– Прости, – мучительно выдохнули мне в волосы. – За все прости... Прости, что позволил ярости демона и глупой ревности ослепить себя, что поверил, сдался и даже не пытался выяснить правду. Прости, что оставил тебя, хотя обещал всегда беречь. Прости за всю ту боль, что тебе пришлось вытерпеть за все это время. Прости, что предал все то светлое и чистое, что было между нами. Я прошу прощения, хотя знаю, что не заслужил его и вряд ли когда-то заслужу, но клянусь я буду стараться. Каждый день, каждый час, каждое мгновение оставшейся вечности. Только позволь быть рядом.
Все это он говорил, не обращая внимания на мое желание выбраться из его слишком крепких объятий.
– Твой подарок помог мне найти тебя, – целуя меня в висок, прошептал он и, отстранившись, достал из нагрудного кармана медальон – мой дар на его день рождения.
Знак моей безграничной любви и доверия, а еще, как оказалось, глупости. Ведь даже трудно себе представить, сколько всего можно сделать с моей добровольно отданной кровью. Да любая ведьма за щедрое вознаграждение могла бы обеспечить меня и даже моих еще не родившихся детей каким-то изощренным проклятием.
Боль, от которой я так мечтала избавиться, вспыхнула с новой силой, смешалась со злостью и застаревшим горьким разочарованием. Резко выхватила свой дар и сжала в ладони.
– Ты не достоин его, – прошипела я и повернулась, чтобы выбежать из покоев, поздно вспомнив, что из вещей на мне сейчас только тонкие кружевные шортики да одеяло, в котором я и запуталась.
– Не достоин, – не дав мне упасть и резко дернув на себя, согласился он. – Но тешу себя надеждой, что когда-то ты вновь подаришь мне его, – не церемонясь, он подхватил меня на руки. – Я пришел, чтобы забрать тебя домой.
Дом... какое желанное слово. Тетушка Риолинн, мама, папа, братик... интересно, какой он? На какое-то мгновение мне безумно захотелось крикнуть «Да». Но потом пришло понимание того, что в этом мире у меня есть определенные обязанности, в первую очередь, перед Леристаном.
Попыталась вывернуться из его рук.
– Я не могу...
– Я не оставлю тебя здесь, где тебя где ты, – Ритриэш со свистом втянул в себя воздух так и не найдя в себе сил договорить, а спустя мгновение его руки еще сильнее сдавили меня. Нам пора, любовь моя, кто-то приближается к покоям.
Яркая вспышка вновь ослепила глаза, не дав сказать мне ни слова. Мир вокруг закружился, оставив позади дикие земли Коргдара, моего маленького мальчика и драгоценный медальон, одиноко валяющийся на пушистом ковре.
Мы оказались в каком-то лесу
Бросила гневный взгляд на Ритриэша мало того, что он не соизволил спросить моего согласия на возвращение, так еще и не озаботился моим нарядом. Стоять посреди дикого леса, закутанной в одно лишь одеяло
– Извини, Милли, – накидывая мне на плечи собственный пиджак, извинился Эш. Изначально я привязывал портал к совершенно другой местности, и пришлось «на ходу» менять привязку.
– Где мы? – хрипло спросила я, удобнее закутываясь в одеяло и пиджак.
Демон осмотрелся, принюхался, снова осмотрелся и, закрыв глаза, засветился тусклым голубым свечением. Спустя секунду на его лице расцвела довольная улыбка.
– Мы именно там, где я и рассчитывал оказаться, – все так же довольно скалясь, «объяснил» он и подошел ко мне, обнимая за плечи. Это остров Ао. Я купил его чуть больше года тому назад, когда ты сказала мне «да». Я приказал построить тут наш с тобой дворец и разбить самый прекрасный сад. Все должно было быть готово ко дню нашей свадьбы.
С каждым сказанным словом голос Ритриэша все больше тускнел, все больше пропитывался его болью. Но сейчас она не находила отклика в моей душе. Я была зла на демона. Да как он смел после всех слов, после того, как бросил меня на растерзание Верховному Судье вот так бесцеремонного снова врываться в мою жизнь и переворачивать в ней все с ног на голову?! Сердце сдавило тревогой, когда я подумала о Леристане. Мой маленький волчонок, уже переживший одну потерю, остался совсем один в том жестоком и диком мире. Нет, я не сомневалась, что Кардэ и Риста присмотрят за ним, но
– Придется сделать переночевать на природе, скоро стемнеет, – подхватывая меня на руки и уверено чеканя широкие шаги, сказал Эш, выдергивая из безрадостных мыслей.
Я ничего не ответила и вообще не планировала о чем-либо говорить с демоном. На что он надеется? Слишком много всего произошло с тех пор, как он в последний раз покидал мой дом. Слишком много боли, слишком много слез, слишком много событий слишком много всего. И пусть я еще не сумела полностью искоренить свою любовь к наследному принцу Жейраша, но вряд ли когда-то смогу доверять ему как раньше полностью и без оглядки. А без этого рано или поздно рушатся любые отношения, выгорают любые чувства. Если же еще и учесть особенности демонов теперь я поняла, что у нас с самого начала не было будущего. Я не демонесса и никогда не смогла бы дать ему то, в чем нуждалась бы сущность влюбленного демона. Я никогда не смогла бы создать ответную привязку и он, оставив на мне свою метку и став для меня открытой книгой, всегда мучился бы от неизвестности, сходил с ума от невозможности полностью почувствовать меня. И только вопрос времени, когда он стал бы подозревать меня во всех смертных грехах. Я знаю, слышала такие истории, но тогда я смотрела на мир сквозь призму своего счастья и любви. Тогда мне все казалось незначительным и неважным. Только я, Эш и наши чувства имели для меня значение
***
Ритриэш Раэтм
Она уснула Демон посмотрел на трогательно беззащитную девушку в своих руках и блаженно прикрыл глаза, вдохнув полной грудью запах ее волос.
Ритриэш чувствовал, что Милли зла на него за его самоуправство. Но что, ради Создателя, она могла забыть на тех землях? Он уже получил достаточное представление о ее жизни там
Демон застал свою нежную эльфийку голой, плачущей и с уродливыми отметинами на нежной коже, а ее тело было пропитано запахом чужих прикосновений! Не было сомнений в том, что еще буквально недавно его малышку целовало и ласкало двое сгорающих от похоти мужчин и что ей это не приносило радости. Эша мало утешало, что от Милли не несло близостью, потому что и так сгорающий от безумия ревности мозг рисовал ему достаточно таких картин. Но право на это чувство он безвозвратно потерял более восьми месяцев назад, когда позволил отцу втоптать свои чувства и чувства Миллиоки в грязь предательства.
Его отец. Принц не мог поверить, что, испытав на себе боль от потери любимой, он вот так запросто подверг этому испытанию и своего сына. И ради чего?
Ритриэш вспомнил свою последнюю встречу с королем Жейраша. Никогда еще ему не приходилось видеть всегда гордого и уверенного в себе отца таких жалким. Он раскаивался, искренне жалел о своем поступке. Вот только что ему все эти сожаления, когда та, что держит его сердце в своих ручках, неизвестно где и неизвестно жива ли вообще? Он ведь тогда просил отца присмотреть за Милли, потребовал, что в обмен на согласие на брак с Дэйдэ эльфийке не будут предъявлены обвинения, что ее просто отправят домой, в Хизэ.
И что же в итоге?
Его отец просто уехал сразу после свадьбы в один из приграничных городов, где назревал конфликт с оборотнями, оставив все на самотек. А точнее на усмотрение Верховного Судьи, который шантажировал эльфийку вместо того, чтобы отпустить. Ритриэш помнил, как загорались глаза Корлэйша при виде Миллиоки и даже немного сочувствовал тогда демону ведь его сердце тоже дрогнуло перед чистой и беззащитной эльфиечкой. Впрочем, не удивительно, ведь она сладкий соблазн для любого. Редкой красоты цветок, которым в одно мгновение хочется владеть дико и безудержно, а в другое защищать, беречь и нежно лелеять. Но она уже была его! Тогда
Ритриэш ушел от отца, отрекшись и от него, и от своего права на трон Жейраша. Отныне судьба королевства ему глубоко безразлична. У него была единственная миссия, единственная задача, на выполнение которой он готов был потрать всю свою жизнь отыскать Миллиоку и заставить ее глаза вновь гореть любовью к нему одному.
Злость охватила демона, когда он вновь подумал о демонессе, по вине которой его любимая оказалась в том диком мире. Он знал, что эта ревнивая стерва Бесорэ так и не смогла простить эльфийке потерю своего жениха Шиара. Это был брак по договоренности, но демонесса безумно любила его. Когда же Шиар понял, что начинает влюбляться в Миллиоку и что проиграет борьбу за ее любовь наследному принцу, он расторг помолвку и молча уехал к огненным демонам, не оставив Бесорэ даже шанса на совместное будущее. Его нетрудно было понять он спасал свое сердце от чар самых синих во всем мире глаз, как и не сложно понять Бесорэ она мстила своей бывшей подруге за потерянную любовь.
Конечно, жаль, что тогда в кабинете своего отца он прослушал признание Корлэйша и не знает всего произошедшего с Миллиокой. Но сейчас куда важнее для него было выяснить, откуда эти уродливые отметины на ее нежной коже и почему она до сих пор не регенерировала.
Ритриэш хотел бы, чтобы она сама все рассказала ему, поделилась своей болью и переживаниями, снова доверилась. Но он не был вправе настаивать и знал, что еще не скоро завоюет его. Нужно быть слепым и глухим, чтобы не заметить какая пропасть пролегла между ними. В ее голосе он слышал лишь растерянность или презрение, но ни единой нотки хотя бы тщательно прикрытой надежды. О радости он даже не мечтал. А ее глаза застывшая в них боль и немой укор выворачивали его внутренности, заставляли сердце обливаться кровавыми слезами, а его демона метаться под кожей раненым зверем. Они оба нехило напортачили и теперь не могут рассчитывать на доверие той, что им дороже жизни и нужнее воздуха.
Но все это не означает, что демон не собирался бороться за собственную любовь. Он завоюет ее снова, даже если на это уйдет все время мира и каждая секунда его никчемной жизни. Просто он не сможет по-другому, не сможет отпустить. Никогда. Именно поэтому Ритриэш и подкорректировал привязку межмирного мобильного портала. Изначально он планировал вернуть ее родителям, но ее слова о том, что он не достоин преподнесенного ею дара, светившееся в ее глазах презрение и чуть ли не ненависть, заставили его поменять планы. Они покинут этот остров лишь тогда, когда ее пальчик будет украшать его кольцо, а ее ауру его метка.
Ритриэш бережно уложил свою ношу на мягкую траву начало смеркаться и холодать. Он должен позаботиться, чтобы Миллиока не замерзла и чтобы ей было чем перекусить, когда она проснется.
Спустя пятнадцать минуты, призвав свою стихию, Ритриэш направил молнию на собранную кучку дров и те сразу же вспыхнули веселыми языками пламени. Проверив эльфийку и поплотнее укутав в свой пиджак, демон углубился в лесную чащу. В свое время его выбор не зря пал именно на остров Ао. Его девочка не любила холода и он хотел подарить ей вечное лето, она обожала цветы и фрукты и он нашел для нее рай на земле. Рай только для них двоих.
К тому времени, как Миллиока заворочалась на земле от холода и недовольно урчащего желудка, Ритриэш уже сидел у костра, а недалеко от эльфийки лежал огромный банановый лист с самыми разными фруктами.
Ритриэш смотрел на закутанную в одеяло и свой пиджак Милли с распущенными волосами и заспанным личиком Он сходил с ума внутри от дикого желания дотронуться, поцеловать, взять ее, доказать себе и своему демону, что она их несмотря ни на что. И понимание того, что она еще не скоро позволит ему дотронуться до себя, делало его почти безумным.
Пока демон нес ее на руках, он всеми силами пытался отвлечь себя от сокрушительного по своей мощи вожделения, а до этого он был слишком сосредоточен на том, чтобы отыскать и вернуть ее. Теперь же, смотря на нежную заспанную малышку и понимая, что она рядом, безумие сгорающего от любви, но чуть не потерявшего свою возлюбленную демона вернулось.
Вот только Миллиока, видимо, решила наказать его сполна она бросала на демона настороженные взгляды и не спешила заговаривать. Но по сравнению с тем, что он пережил с тех пор, как потерял ее, все это казалось мелочами. Главное, что она рядом. Стоит протянуть руку, и он коснется ее атласной кожи, стоит только вдохнуть, и его грудь наполнит ее запах. Но ему не стоит надеяться, что его демон долго сможет довольствоваться этим
– Когда ты отвезешь меня домой? к вечеру следующего дня снизошла до разговора с Ритриэшем Миллиока.
– Скоро, – последовал от демона лаконичный ответ.
Они прибыли в построенный специально для них шикарный дворец сегодня утром и с тех пор Миллиока ни разу не заговорила с ним, бросая лишь настороженные и нервные взгляды. Она не зря переживала Ритриэш не мог заставить себя отойти от нее даже на шаг. Ему казалось, что стоит отвернуться и она снова исчезнет. Он понимал, что его глаза с головой выдают его лихорадочно мечущиеся в голове мысли, но ничего не мог с собой поделать. Да, он виноват перед ней и должен вымаливать прощение и он обязательно этим займется как только сделает ее своей. Ни о чем другом он сейчас думать просто не мог. Инстинкты и дикость сущности, которые он учился с раннего детства подавлять в себе, вышли на передний план. Эти восемь месяцев безвозвратно изменили его и, возможно, не в лучшую сторону
Прекрасный синие глаза прикрылись в раздражении, и демон с жадностью проследил за тем, как аккуратная ручка подымается к тоненькой шейке и устало проводит по затылку. Невинный жест с абсолютно невинным подтекстом, но ему безумно хотелось заменить ее ручку своими губами
Он резко встал и вышел из комнаты его не к месту взбунтовавшиеся инстинкты рыли ему яму. Опять.
А ночью он стоял на коленях у кровати и с щемящей нежностью смотрел на свою спящую эльфийку. Он осторожно проводил по щеке и оголенным плечам пальцами, вдыхал запах ее волос, бережно целовал губы и веки.
А на утро снова превращался в ее молчаливую тень с преданными глазами побитого щенка. И нет, ему не было стыдно у него была любовь, и он позволил ее растоптать, позволил причинить вред той, что поклялся оберегать ценой собственной жизни.
Несколько раз он пытался заговорить с ней, но любая такая попытка сводилась к вопросу, когда он отвезет или переместит ее к родителям.
Он думал, что он справится? Думал, что сможет довольствоваться ее запахом и пониманием того, что она рядом? Черта с два! Он нуждался в ее улыбке, в звуке ее голоса, во вкусе губ, в ее обнаженном теле под собой Он нуждался в том, чтобы она стала его! И это желание было в тысячу раз сильнее, чем в их предпоследнюю встречу, когда она так страстно целовала его и предлагала себя. Она действительно стала ядом в его крови, сладким безумием для его разума.
Ощутимо испытывали на прочность его контроль и неуверенные взгляды Миллиоки из-под опущенных ресниц. В те мгновения, когда она думала, что он не смотрит на нее, в ее глазах безразличие сменялось задумчивостью и тоской сердце его светлой девочки все еще не было потеряно для него.
Но дни сменялись ночами, а после приходило новое утро, а ничего не менялось ее молчание все также сводило его с ума, выворачивало наизнанку и просто медленно убивало.
– Хватит! Почему, Миллиока?! однажды вечером не выдержал Ритриэш.
Миллиока измучила его, измотала за последние полторы недели. В одно мгновение он готов был выть раненным зверем, а в другое как следует встряхнуть свою эльфийку.
– Что почему? как всегда бесцветным голосом уточнила девушка.
Ну, что ж, уже заметный сдвиг. Обычно он не слышал ничего, кроме «Да», «Нет» или «Когда ты вернешь меня родителям?».
– Почему ты не хочешь нормально поговорить? с долей отчаяния и злости спросил демон. Думаешь, я не вижу, как порой ты смотришь на меня? Думаешь, не понимаю, что частика твоего сердца все еще принадлежит мне? Или думаешь, что я отступлюсь, если ты будешь строить из себя неприступную ледышку? Я уже давным-давно осознал всю тяжесть своей вины и смирился с тем, что придется пронести ее через всю свою жизнь. Я готов на все ради твоего прощения. Так почему ты не хочешь дать нам даже шанса?!
– Хорошо, давай поговорим, – отодвигая от себя приборы, согласилась она. Ты спрашиваешь почему? Я отвечу. Как река не может повернуть вспять, так и я не могу вычеркнуть последние четыре месяца из своей жизни
– Четыре? в удивлении переспросил Ритриэш. Но прошло уже долгих восемь месяцев с тех пор, как
– В Коргдаре я пробыла неполные четыре месяца, – твердо смотря в глаза демону, отчеканила Миллиока. Я не смогу забыть, чем для меня закончились наши с тобой отношения, и всегда подсознательно буду ожидать от тебя очередного срыва. Ты с такой легкостью отрекся от меня, когда я была чиста перед тобой, как младенец. Признай, ты неспроста так легко поверил им ты подсознательно ожидал от меня измены. Ты никогда до конца не верил в мои чувства, никогда не видел наши «жили долго и счастливо». Так скажи мне, пожалуйста, как я могу, отринув прошлое, довериться тебе снова, опять вручить свою судьбу в твои руки? Откуда я знаю, что может произойти завтра, послезавтра, через пять или десять лет? Я не могу дать тебе того, в чем нуждаетесь ты и твой демон. Мы никогда не будем одним целым, и это будет разъедать тебя изнутри. А я не хочу в один «прекрасный» день снова оказаться в неведомом мне мире с исполосованной спиной и ошейником девки для потех на шее!
– С чем?! сидевший до этого с покаянным видом Ритриэш, вскочил со стула, опрокидывая тот на пол. Его вмиг отросшие когти, которыми он отчаянно цеплялся за небольшой столик, вспороли скатерть и впились в дерево.
О «подарке» Корлэйша он узнал в первую же ночь, когда смог успокоиться достаточно, чтобы заметить черную вязь заклинания на тоненькой кисти руки. Потребовалось несколько часов и все его мастерство, чтобы снять наложенное более сильным демоном заклятие, но зато на спинке его любимой больше не было тех уродливых шрамов.
Но о таком такого он не мог себе представить даже в самых кошмарных снах. Демон понятия не имел, что означает какой-то там ошейник, но зато прекрасно понимал, что означает «девка для потех».
– Я не хочу об этом, Ритриэш, – недовольно сморщила носик Миллиока, явно раздосадованная вырвавшейся в порыве злости фразой. Главное другое я не буду снова с тобой. Так будет лучше для нас обоих.
Жестокие слова врезались в его сердце, как стальной клинок. Снова и снова. Он уже и забыл, сколько раз говорил о своем раскаянии, но, черт возьми, тому представлению в камере было трудно не поверить. Хотя да, она права он никогда не осмеливался до конца поверить, что такая, как она, может принять и полюбить такого, как он презренного среди эльфов демона со спрятанной внутри уродливой и жестокой сущностью. Но это не значит, что он не осознал, это не значит, что он снова попадется на чью-либо уловку, как мальчишка. Это не значит, что он сможет найти в себе силы отпустить ее.
– Миллиока, – он сам до конца не понял, когда успел метнуться к эльфийке и сгрести ее в тиски своих объятий, – девочка моя нежная, ты ведь не можешь думать так на самом деле. А даже если и можешь я не отпущу тебя, малышка. Никогда! Мне нужна твоя вечность. Я хочу вечности только рядом с тобой. Я люблю тебя!
– Говорят, когда любят, отпускают, – попытавшись вывернуться из его рук, грустно улыбнулась эльфийка.
– Возможно, моя любовь не настолько благородна, Милли, – целуя нежную кожу за заостренным ушком, прерывисто прошептал он. Я не могу отпустить тебя, как не могу заставить себя не дышать.
– Ритриэш, посмотри на меня, – обхватив ладонями лицо демона, попросила девушка, – и услышь, наконец. Рано или поздно наши отношения закончатся катастрофой. Отступись, пока не стало поздно для нас обоих. Пойми, я никогда не стану твоей настолько, насколько ты испытываешь в этом потребность. И я никогда
