355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вера Чиркова » Проклятый эксперимент. Бонна (СИ) » Текст книги (страница 4)
Проклятый эксперимент. Бонна (СИ)
  • Текст добавлен: 14 июля 2017, 02:30

Текст книги "Проклятый эксперимент. Бонна (СИ)"


Автор книги: Вера Чиркова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Стульчак и в самом деле оказался очень удобен, малыш как в люльке полулежал на сильно откинутой назад, вогнутой спинке, а его ножки покоились на застеленной пелёнкой подножке. Пока донна с няней дружно уговаривали воспитанника опробовать это приспособление, проснулся Берт. Вышел из своей комнатки, посмотрел на возящихся с малышом женщин и поставил на печурку чайник.

– Пойду, схожу за пирожками… раз уж вы так рано встали, то можно перекусить. Мне дорина Майрена велела присматривать… чтобы вы не забывали кушать.

– А вот лгать нехорошо, – фыркнула донна, – откуда бы матушка знала, что я соглашусь тебя оставить?

– Так она мне и приказала… – признался, лукаво ухмыляясь, возница, – и даже письмо дала… на крайний случай, если вы не поверите.

– Письмо отдай… а не поверить такому мошеннику очень трудно, – улыбнулась донна, – но последний раз прошу, не поминай при хозяине про Дилу. Не люблю… когда человека за живое задевают… хотя сестру сама не сужу и никому не позволю. Не верю я… что она поступила бы так, будь у неё другой выход.

Ровные, некрупные буковки, снизанные в недлинные фразы, как бисеринки, были узнаваемы, как вкус пирогов с орехами, коронного праздничного печева матушки. На глаза Лиарены даже слезинки пробились, пока она читала письмо матушки и словно слышала ее мягкий, пронизанный солнечной добротой голос. Жаль… что оно было таким маленьким, зато было, и донна намеревалась спрятать его в шкатулку а позже перечесть, да ещё и не раз.

Напившись отвара, Карик наконец успокоился, и даже обновил серебряный стульчик. Завернув малыша, Устина принялась его укачивать и Берт пошёл в умывальню, сполоснуть выдвижной горшок. А Лиарена отправилась в свою комнату, спрятать письмо матушки.

Холодком потянуло по ногам девушки еще в тот момент, когда она распахнула дверь из детской в свою спальню, и донна озадаченно нахмурилась, все окна в её покоях были накрепко заперты, с вечера на небе начали собираться тучи.

Лиарена встревоженно перевела взгляд на окно и неожиданно рассмотрела тёмную фигуру, осторожно и бесшумно переносящую ногу через высокий подоконник.

Отталкивающий, резкий жест, втайне проверенный на подушках, а потом на чурбаках, получился у донны совершенно непроизвольно, словно кто-то властный отдал резкую, непререкаемую команду. Незнакомец тихо рыкнул, пытаясь удержаться, но девушка усилила давление невидимого огромного кулака, каким она представляла живущую в ней силу. И грабитель с ним не справился, сорвался с карниза и исчез. Скорее всего, улетел вниз, в густо росшие под окном кусты сирени, но проверять это Лиарена не стала.

Опрометью выскочила из комнаты и бросилась на поиски Берта. Однако, сделав всего несколько шагов, сообразила, как глупо поступит, если расскажет камердинеру всю правду.

– Донна Лиарена? С вами все в порядке? – встревожилась Устина, и Берт, собиравший со стола посуду, мгновенно оставил свое занятие и шагнул в комнату, испытующе вглядываясь в взволнованное лицо девушки.

– В моей спальне открыто окно… – едва успела пролепетать донна, а камердинер уже метнулся к очагу, подхватил увесистую кочергу и бросился мимо женщин к двери, сделав им знак стоять на месте.

Вернулся верный слуга минут через десять, и на его лице явственно читалось облегчение. И лёгкое разочарование.

– Задвижка там слабовата… а на улице ветер поднимается. Вполне могло порывом открыть. Но больше не откроет, я задвинул ставни и закрепил запор. А заодно проверил все шкафы и комнаты… даже в умывальню заглянул, вы уж меня простите.

– Не за что, – облегчённо вздохнула Лиарена и оглянулась на Устину, – давай мне Карика, все равно я теперь не смогу уже уснуть… перетряслась.

Она и правда не уснула, лежала, рассматривая в бледном свете ночника личико сладко сопящего племянника и пыталась вычислить, кому и зачем понадобилось лезть в её спальню?! Мысли о грабителе отпали первыми, никто не знает, сколько украшений и денег привезла с собой родственница сбежавшей дорины, да и привезла ли вообще. В эти дни, когда в замке гостит куча невест, и все они весело проводят вечера в гостиной первого этажа, откуда порывы ветра порой доносят до комнат донны звуки музыки, умному грабителю было бы гораздо проще пробраться в спальню одной из них.

И оставалось всего два предположения, это либо убийца, либо настойчивый жених. Крепкому мужчине ничего не стоит совладать с юной девушкой, особенно если у него есть в запасе какое-нибудь мощное зелье. А потом, пригрозив позором, заставить взять его брачный браслет. И это был наиболее вероятный вариант.

Хотя и убийцей он тоже мог бы быть, если допустить, что у Региты или экономки остался в замке преданный сообщник. Ведь кто-то же столкнул с лестницы Устину и исподтишка расправлялся с другими, слишком догадливыми или честными слугами?

Донна твёрдо решила за завтраком поподробнее расспросить обо всех подобных случаях няню, а так же предпринять собственные меры предосторожности. Как выясняется, здесь её ожидали не совсем те трудности, к которым девушка готовилась загодя.

Однако планы имеют обыкновение рушиться, иногда даже не начав осуществляться. Вместе с поварёнком, принёсшим няне и камердинеру корзину с завтраком, в покоях наследника появился Ниверт и принёс донне Лиарене приглашение дорина позавтракать с ним. Посмотрел на насторожившегося Берта и веско добавил, что хозяин желает обсудить с названною матерью своего сына вопросы воспитания.

Лиарена спрятала досаду и отправилась надевать фартук и платок, отныне гулять по замку она желала только в таком виде.

– Это недалеко… – рассмотрев ее наряд, буркнул Ниверт, – напротив, третья дверь.

Однако донна только выше задрала носик, нужно было предупредить заранее. А раз уж она надела фартук, то снимать не станет… незачем.

Дорин Тайдир стоял у окна, посматривая в сад, окружающий это крыло, и медленно обернулся, заслышав кроткое приветствие Лиарены. А девушка, едва глянув на его лицо, потрясённо приоткрыла рот и замерла, боясь поверить своей догадке. Через правую щеку дорина пролегла свежая, рваная царапина.

– Но зачем… – голос донны дрогнул и она смолкла, пытаясь понять, ради чего он так поступил?!

– Чего… зачем? – понаблюдав за девушкой, недобро осведомился дорин.

– Зачем ты лез в окно? – пролепетала донна, начиная понимать, что говорят они о разных вещах.

– Значит, для мужчин у тебя по ночам открыты двери? – желчно проскрежетал хозяин замка.

– Для каких еще мужчин? – не поняла Лиарена, и нахмурилась, – мы говорим про тебя! Ты отец Карика и мог бы в любую минуту проверить, как за ним ухаживают! Незачем было по-воровски лезть через окно!

– А с чего ты взяла, что это был я? – едко осведомился Тайдир, но в его голосе донна расслышала горечь.

– Так вот же доказательство! У тебя на щеке! – возмутилась Лиарена, – я тебя конечно не успела рассмотреть… но когда сбросила вниз… ты должен был поцарапаться. Я и собиралась искать наглеца по царапинам. А ты о чем подумал?!

До девушки внезапно начало доходить, как неправильно она поняла весь разговор и Лиарена стремительно побледнела.

Оглянулась на Ниверта, проверить свои предположения, рассмотрела досадливо-виноватую усмешку и рассвирепела.

– Ах, так вот о чём вы волнуетесь! – ярость бушевала в душе девушки, как весенний поток в ущелье, – тогда запомните, пусть отныне все ваши кузены и родичи держатся от меня подальше! Иначе…

Донна не договорила, резко развернулась и бросилась прочь, пытаясь сдержать душившие её слезы обиды.

– Лиарена! – тигром ринулся за ней дорин, – мы не договорили!

– Не о чем… мне с тобой разговаривать… – не оглядываясь, сквозь зубы процедила донна и захлопнула перед его носом дверь.

Однако не успела еще девушка дойти до своей комнаты, как её нагнал быстрый перестук подковок, сильные руки схватили за плечи и развернули в обратную сторону лицом. Прямо под серые глаза дорина, прожигавшие ее лицо разгневанным взглядом.

И Лиарена не выдержала, ее губы некрасиво искривились и задрожали, а из глаз сами покатились упрямые и злые слезинки, Однако девушка продолжала молча смотреть прямо перед собой, словно не замечая, как вдруг устало опустились плечи дорина и погас его взгляд.

– Прости… я не хотел тебя обижать. Просто ходил утром проверять караулы и случайно заметил незакрытые ставни на твоих окнах. А потом вдруг рассмотрел, как он уверенно идёт по карнизу… словно не в первый раз. И едва дошёл до окна – оно распахнулось. Я побежал в дом… но не успел добраться до крыльца, как стража закричала, что он уже спрыгнул… Он тебя испугал?

– А откуда у тебя царапина? – еще злясь на Тайдира за глупые подозрения, тихо буркнула девушка.

– Облазил со стражниками все кусты… случайно задел ветку боярышника. Но он как сквозь землю провалился. Ты ничего не рассмотрела?

– Я же со света вошла… – нехотя пробормотала Лиарена, просто ненавидевшая оправдываться. И если бы не понимала, что это происшествие может оказаться чем-то более серьёзным, чем выходка самоуверенного ухажёра, ни за что не стала бы ничего рассказывать, – мы Карика укачивали. Сначала почувствовала холод… потом заметила на окне темный силуэт. Я и бросила кружку… у меня в руках была. Грабитель пропал… наверное, не удержался… а я побежала звать Берта. Но он никого не нашёл, а окно запер.

Донне было неимоверно противно лгать Тайдиру, однако и сказать правду она не могла. Магов было в их мире очень мало, и потому обитель тщательно выискивала тех, в ком после совершеннолетия просыпались хоть малейшие способности.

А у Лиарены дар пробудился еще год назад, незадолго до свадьбы Дильяны, и матушка усердно прятала дочь, когда в замок, словно ненароком, заглянул один из звёздных плащей. Он прогостил в замке три дня и уезжал очень неохотно, однако Лиарену так и не нашёл.

И теперь донна должна была свято хранить эту тайну, чтобы крошечное беззащитное существо не лишилось и второй своей матери.

– Я обещал тебе завтрак… – осторожно потянул девушку за собой Тайдир, но она уперлась.

– Не хочу… мы утром уже пили чай.

– Как хочешь, – мгновенно отступился дорин и, отвернувшись, пошагал в свою столовую, нарочито твёрдо стуча подковками.

Лиарена хмуро посмотрела ему вслед и побрела в другую сторону, пытаясь решить непростой вопрос, как избежать вопросов камердинера о неудавшемся завтраке. Донна уже не сомневалась в тайном умысле матушки, отправившей с нею именно внимательного и пройдошливого Берта, и была почти уверена, что он имеет надёжные способы посылать её приёмным родителям отчёты.

Глава 6

Следующие два дня дорин не появлялся в детской комнате, но Лиарена его не осуждала. Времени у Тайдира не оставалось даже на отдых, так как важных вопросов связанных с перевозом домочадцев в заречное поместье и подготовкой замка к осаде никто за него решить не мог. А невесты постепенно осмелели и целыми днями развлекались, ездили на охоту, устраивали прогулки на берег реки за подснежниками, и пикники в светлой берёзовой роще, поднимающейся на соседний холм. По вечерам в пиршественном зале устраивались долгие застолья, а после гостьи танцевали и слушали менестрелей, лакомились наливками и пирожными и безудержно флиртовали с Тайдиром.

Домочадцы и слуги изучали девиц особенно придирчиво, гадая, кто из гостий будет их новой хозяйкой. Мнения, как водится, разделились, но противники старались помалкивать, точно зная, выигравшей невесте обязательно донесут, кто из слуг "болел" за ее соперницу.

Лиарена, и её помощники оставались в стороне от этих перешептываний и обмена мнений, но прямодушный Низар, ставший их постоянным подавальщиком, как-то хмуро обмолвился, что все хотят донну Иргинию, а вот ему она не нравится.

– Лишь бы хозяину нравилась, – рассудительно проговорила донна, подавив тихий вздох, – а ты вырастешь и выберешь такую девушку, какая понравится тебе. Устина, собирайся, пора гулять.

Гуляли они теперь после завтрака, хотя ранней весной утро не лучшее время для прогулок с малышом. Однако Лиарена упорно избегала встреч с невестами, не желая и близко подпускать к воспитаннику ни одну из претенденток. Не хотелось смотреть на лживое сюсюканье и слушать колкие замечания. Тем более потерпеть оставалось недолго. По правилам приличия незамужние девицы могли гостить в доме холостяка не более семи дней, потом должны были либо откланяться, либо гордо надеть на руку малый браслет невесты.

– Пойдём в беседку? – вопросительно взглянула на хозяйку Устина, когда они оказались в саду, и донна молча кивнула в ответ.

И первой направилась по еще влажной дорожке в сторону стоящей на открытой полянке беседки, залитой утренним солнцем. А еще оттуда было очень удобно следить за ближними дорожками, чтобы вовремя скрыться если появится кто-то из гостей. Некоторые из них, как оказывается, любили вставать довольно рано.

До сего времени им везло, гости появлялись лишь после того как Лиарена с помощниками направлялись домой, однако в это утро удача им изменила. Едва Берт поставил на низкий столик корзину с малышом, а Устина застлала широкую скамейку принесённым с собой ковриком, на дорожке, ведущей к беседке, показался Барент.

– Ваш ухажёр идёт сюда, – тихонько и недовольно проворчал Берт, недолюбливавший приставучего дона.

Кроме него еще трое или четверо гостей приветливо улыбались названной матери наследника и пытались делать ей комплименты, когда их сестры или кузины были заняты, но все они очень быстро поняли бесполезность этих усилий и оставили донну в покое. Не унимался только Барент. Он приносил Лиарене букетики подснежников и охапки веток вербы, книги, игрушки для малыша и сладости из Раздола, большого села стоящего за раздвижным мостом.

И не обращал никакого внимания на холодность и пренебрежение, с какой девушка принимает его подарки. Наоборот, усаживался в столовой для няни, где донна обычно обедала вместе с помощниками, рассказывал о своём родном доранте и замке отца донны Севены, приходившейся Баренту кузиной, а также столичные новости и сплетни про обитель звёздных плащей.

– Может… уйдём в дом? – тихо предложила Устина.

– Бесполезно. Он ходит намного быстрее нас, – нахмурилась Лиарена, – просто помалкивайте… я попытаюсь от него отделаться.

– Донна Лиарена! – сияя улыбкой, еще за несколько шагов воскликнул Барент, – а у меня такая новость… я получил из дома пакет, точнее, особую посылку… – вот!

И он разжал кулак, протянутый почти под самый нос донны.

– Что это такое? – остолбенела девушка, обнаружив на мозолистой ладони дона тонкий золотой браслет, усыпанный драгоценными камушками.

– Мой брачный браслет. Я прошу вас его взять… в знак нашей помолвки.

– Дон Барент! – воззвала Лиарена, едва переведя дух, – а вы никогда не смотрели на мои руки?

– Я смотрел в ваши прекрасные карие глаза… они у вас загадочны, как вечерняя заря.

– А лучше бы на запястья посмотрел, – тихонько заметил Берт, – не пришлось бы нарочных гонять.

– Вы невероятно добрая девушка, – словно не замечая ни слов камердинера, ни его самого, самозабвенно продолжал восхвалять донну мужчина, – и я не верю, что вы способны насмехаться над чужими чувствами. Прошу вас… возьмите этот браслет и дайте мне возможность доказать вам мою любовь и преданность.

Берт едко фыркнул, и Лиарене пришлось осадить его недовольным взглядом. Как бы ни относилась она к Баренту, он правильно подметил, позволить себе жестокость или грубость донна никогда бы не смогла. И отказывать ему при слугах тоже считала неучтивостью, потому поднялась со скамьи и сделала ухажёру знак следовать за нею.

– Я уважаю ваши чувства, дон Барент, – вежливо начала трудное объяснение Лиарена, когда они отошли от беседки на достаточное расстояние, чтобы никто не смог услышать разговора, – но ведь это только половина дела. Любовь – это песня, которую можно петь и одному, но семейная жизнь это танец, который танцуют только парой, так говорит моя матушка. А я вас не люблю… и не расположена давать вам никаких обещаний. Кроме того, у меня на ближайшие годы есть очень важное дело… и оставить его я не могу.

– Я вас внимательно выслушал, милая донна Лиарена, – помолчав, тяжело вздохнул Барент, – и не стал бы настаивать… если бы вы выдвинули хоть одну вескую причину для отказа. Я же не в храм вас веду, и не к дорину… а просто прошу взять браслет, чтобы у меня появилась возможность, дать вам рассмотреть меня внимательнее, изучить характер, поверить в серьёзность моих намерений. А вы упрямитесь… говорите нет, не подумав даже нескольких минут! А ведь возможно этим поступком вы рушите всю мою жизнь!

– Наоборот, – возразила Лиарена, внимательно слушавшая его доводы, чтобы найти в них слабое место, – этим я спасаю вас. В таком случае чем раньше вы поймёте тщетность ваших надежд – тем лучше. Болезнь гораздо проще лечить, пока она не запущена… можете не сомневаться.

– Возможно вы и правы… – безрадостно согласился Барент, – но это был единственный способ помочь вам уйти с того пути, на котором вас уже ждут.

Произнеся эти слова дон вдруг крепко стиснул девушку в объятьях и не успела ошеломлённая донна возмутиться, как почувствовала лёгкий, словно укус комара, укол. А в следующий миг все потемнело и поплыло у неё перед глазами, и девушка с ужасом осознала, что в этот раз не сработал ни один из её амулетов, зачарованных на защиту от ядов и нападений.

* * *

– Лиа! Лиарена! Открой глаза, умоляю! Да что же это такое… чем это вы её усыпили? Лиа!

Голос, звавший донну откуда-то сверху, казался хорошо знакомым и надёжным, и девушка потянулась к нему всей душой, выныривая из тёмного омута плотного тумана.

– Дили?!

– Слава светлым силам… очнулась… – тёмная фигура порывисто склонилась над Лиареной, одновременно смеясь и плача, гладя её по волосам и щекам и осыпая быстрыми нежными поцелуями. – как ты меня напугала! Не думала я, что у Барента хватит нахальства бросить в тебя такое сильное заклятье!

Последние слова Дильяна произнесла с горячим упрёком и знакомый мужской голос ответил бывшей дорине с не менее жарким возмущением.

– Это не нахальство, а способ защиты! Ты не представляешь, какой силы у неё воздушный кулак! Если бы я не успел в тот раз кастовать левитацию, ходил бы весь исцарапанный… как дорин. Он продирался сквозь кусты словно дикий вепрь. Потому я и кастовал помрачение… боялся промедлить хоть мгновенье.

– А зачем меня вообще нужно было… помрачать? – настороженно поинтересовалась донна, тайком осматривая комнату, где они находились. – Неужели нельзя было записку передать?

– Лиа… – снова всхлипнула сидевшая рядом с сестрой Дили, – прости меня…

Она внезапно соскользнула с постели, и упала возле неё на колени, жарко целуя обессиленно лежащую руку сестры и поливая ее жгучими слезами.

– Я так виновата перед тобой… прости меня глупую! Сама запуталась и тебя в свои ошибки впутала!

– Дили! – Решительно прикрикнула на сестру Лиарена, – вставай сейчас же! И прекрати плакать! Объясни всё по порядку… я пока ничего не понимаю! А вы, дон Барент, идите, погуляйте… или найдите чашку крепкого чая… у меня голова кружится.

– Тут нет чая… – хмуро сообщил ухажёр, – и гулять я не могу. Держу маяк для Витерна.

– Какой еще маяк? – непонимающе оглянулась донна.

Она и сразу отметила, что комнатушка невелика и запущена, словно тут очень редко убирают, но сочла это неважным. Во дворце сейчас слишком много народу, служанки разрываются. Не всегда успевают убрать все комнаты, привередливые невесты требуют постоянного внимания, хотя каждая привезла с собой горничных.

– Эта комнатка – маяк… – уклончиво сообщил Барент, – а я – путник. И могу привести сюда одного или двух людей. Но пока вы тут, я уйти не могу, иначе потом заблужусь. А пока я здесь – имеет возможность прийти любой из моих… друзей. Но вы можете разговаривать при мне… я и так всё знаю.

– Я ничего не поняла, – огорчённо пожаловалась Лиарена сестре и, рассмотрев незнакомое виноватое выражение на её лице, расстроилась еще больше.

Никогда не смотрела их Дили так несчастно и виновато, словно подарила менестрелям самые любимые серёжки сестры.

– Скоро поймёшь, – торопливо пообещала Дили, – а пока расскажи… как он там?

– Ничего… – мельком оглянувшись на Барента, сухо сообщила донна, – ест, пьёт, веселится… с невестами.

– С какими ещё невестами? – Охнула Дильяна, – ты это о ком?!

– О твоём муже, разумеется.

– Да про него мне и Барент может рассказать… только мне неинтересно, он мне давно не муж. Я про Карика спрашиваю.

– А… извини, не поняла сразу. Так тебе правду… или солгать? – начала закипать Лиарена.

– Лиечка, миленькая… что с ним?

– Живой и невредимый, – твёрдо заявил Барент, и это сообщение стало для донны последней каплей.

– Ну, это как сказать… – мрачно процедила она, – кормилица сбежала за три дня до моего приезда, а нянька, чтобы ребёнок не мешал ей спать, варила ему маковый отвар. Когда я приехала, он даже плакать не мог, скулил тихо, как котенок. Оказалось, что у него грязные пелёнки, насквозь мокрые тюфячки и воспалённая кожа. А в детской нет ни запасной сухой постели, ни чистых рожков, ни тёплой воды. Нянька его и подмывала ледяной, и теперь он панически боится купаться.

– Хватит! – Вскочив с места, врезал кулаком по столику Барент, – прекрати! Ты не видишь, до чего её довела?! А я тебя ещё доброй считал…

– Не смейте обращаться ко мне на ты! – вспыхнула донна, – не настолько близкие у нас отношения! И кроме того, мне все равно, кем вы меня считали. Я вас изначально считала наглым и скользким негодяем и таковым вы и оказались! А про ребёнка рассказала откровенно, так как он пока слишком мал и сам не может ни пожаловаться, ни дать отпор! И Дили я не сужу, по-моему, это вы запутали ей голову.

– Извините… – сквозь зубы процедил Барент, не сводивший расстроенного взгляда с Дильяны.

Лиарена и сама с огорчением посматривала на сестру, тихо плакавшую, спрятав лицо в ладонях. Ну ведь не хотела она причинять Дили никакой боли… но сказанных в запале слов не вернёшь. Да и нет там ни слова лжи… а правда не всегда бывает приятной. Лиа даже подозревает, что значительно чаще она бывает горькой, а иногда и отвратительной.

– Вот и я… – мужчина в таком знакомом синем плаще, расшитом по плечам звёздами появился в дальнем углу внезапно и тотчас стремительно шагнул к Дильяне, – как ты тут, солнышко?

И тут же заледенел взглядом, ощетинился невидимыми иглами и затвердел скулами. Но не сказал ни слова, просто бережно подхватил юную женщину на руки и сел в свободное кресло, прежде подвинув его ногой так, чтобы оказаться спиной к остальным. А потом начал что-то тихо и нежно шептать ей на ушко и Лиа, видевшая лицо мага в профиль, вдруг вспомнила, где она его видела.

Это ведь именно он приезжал в дорант её приёмных родителей перед свадьбой Дильяны. Маг пробыл тогда в замке несколько дней, и матушка, заподозрившая звездноплащника в поиске Лиарены, заперла дочь в пустующей комнатке северной сторожевой башни, самой удалённой от дома. Поэтому испуганная донна и видела его только издалека и хорошо рассмотреть смогла только один раз, когда маг прогуливался по расцветающему саду.

В душе девушки мгновенно вырос и заледенел снежный комок, как она слышала не единожды, маги своей добычи из рук никогда не выпускают. И значит комнатка, куда притащил ее проклятый Барент, находится вовсе не в одном из закоулков замка Тайдира. И маленький Карик, к которому за эти дни накрепко прикипело её сердце, теперь снова останется без надёжной защиты и заботы.

– Не нужно… Вит… – тихо всхлипнула Дили, – она права. Это я во всем виновата… запуталась сама и сделала больно всем остальным. Даже своему цветочку… и заслужила наказание.

– Не говори чепухи, – так же нежно прикрикнул на неё Вит, – и вообще лучше помолчи. Тебе нужно успокоиться и отдохнуть… потом поговорим. Бар, бери донну и уводи нас отсюда.

Когда ненавистный Лиарене Вит обратился к Баренту, в его голосе прорезалась командная сталь и донна помрачнела еще больше. Всё ясно. Этот маг тут главный, и значит, это про него говорил Барент, намекая на её неизбежный путь. А она, глупая, ничего тогда не поняла. Стало быть, никуда донну отсюда не отпустят, и бесполезно просить или убеждать неприступного мага. Раз уж он сумел сманить честную и бесхитростную Дили, и не пожалел ни её репутацию, ни крошку сына, то Лиарену и подавно щадить не будет. Запрёт в своей проклятой цитадели и заставит делать какую-нибудь нудную работу, зелья зачаровывать или чем они еще там занимаются?!

И в таком случае у неё остаётся только один способ… бежать. И немедленно, пока они еще только собирают какие-то мешки, похожие на дорожные сумы.

Лиарена резко вскочила с постели, подхватила юбки и бросилась к дверце, единственной, какую заметила в этом помещении. Да тут, кроме неё и окон не было, если только они не прятались за толстой, ковровой занавесью, скрывающей соседнюю с диванчиком стену.

Как ни странно, никто не рванулся догонять беглянку, но она и сама поняла почему, едва оказалась в небольшом, аккуратном помещении. Это была умывальня и отсюда тоже не было никакого иного выхода, кроме дверки через которую ворвалась Лиарена.

Несколько секунд донна стояла, прислонившись лбом к стене, сдерживая рвущееся наружу отчаяние, затем плеснула в лицо воды, промокнула уголком тонкой ткани и вернулась в комнату. Прошла мимо безмолвно стоящих посреди комнатки мужчин, нагруженных мешками, холодно отстранила протянутую ей руку Дили и, добравшись до стены, дёрнула в сторону занавешивающую её ткань.

Лучше бы Лиа этого не делала… это она поняла сразу. Никакого окна там не оказалось… хотя, смотря какие отверстия считать окнами. Там и стены-то не было, за занавесью скрывался пролом, защищённый только низким, по колено барьером, за которым клубился туман широкой пропасти. Можно было разглядеть валуны и уступы противоположного крутого склона, виднелся где-то в вышине клочок голубого неба. Да свистел мимо холодный, пахнущий снегом горный ветер.

И уйти через эту дыру можно было только к темной богине. Значит, сейчас маги уведут Лиарену своими колдовскими путями и она больше никогда не увидит Карика, не прижмёт к себе его тёплое тельце, не заглянет в ясные глазки…

Отчаяние, копившееся в душе девушки, смешалось с острой болью и гневом, щедро приправленными истовым желаньем очутиться в детской комнате на диванчике, принесённом по ее просьбе. Там так удобно было кормить и заворачивать малыша, массировать ему слабенькие ножки и спинку.

Лиарена невольно зажмурила от нестерпимой боли глаза и так ясно представила себя сидящей в своём любимом уголке, что ей показалось, будто дохнуло запахом молока, свежевыглаженных пелёнок и ромашки, настоем которой Устина протирала нежную кожу ребёнка.

А в следующий миг вдруг возникло щемящее ощущение полёта в пустоту и вслед за ним резкий удар под коленки. И тотчас, гася рванувшийся из уст донны крик, на неё обрушилась душная, плотная мгла.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю