Текст книги "Сестры Тишины. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вера Чиркова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 42 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

  Башен у внушительного трехэтажного здания было не менее пяти, но Олтерн повел своих спутников к самой дальней, пристроенной к углу дома над крутым, безлесным склоном высокого холма.

  Змей рассмотрел это, шагая следом за Олтерном и монашками по узкой каменной лестнице, спиралью взбегающей наверх по внутренней окружности толстой стены. В башне было несколько этажей, и преступница содержалась на третьем и четвертом.

  А просторные помещения первого и второго, отделенные от лестницы чередой мощных колонн, занимали охранники. Внизу стоял длинный стол и за ним человек шесть в гвардейской форме заканчивали трапезу, выше было несколько лежанок и стульев для отдыха, перед входом стояло двое постовых.

  Здесь проверка была еще кропотливее, но в конце концов начальник караула достал свой ключ, а Олтерн свой, и они одновременно отперли два замка.

  -А как к ней входят каждый день, если ключ у вас? – первым делом любознательно поинтересовалась Тмирна, оказавшись в первой комнате.

  -К ней никто не входит, – холодно отрезал Олтерн, – еду и чистую одежду сюда спускают через люк с пятого этажа, там еще один пост. А служанки ей не положено. Зато дают книги.

  -Представляю, какая она образованная, – буркнула про себя Эста, рассматривая слой пыли на полу, и громче добавила, – и грязная.

  -Странно, – нахмурился герцог, – обычно Зоралда содержала свои помещения в чистоте.

  -Я пойду первой, – непреклонно распорядилась настоятельница и ринулась вперед.

  Змей устремился за ней, и тут же с досадой обнаружил, что Эста сумела его обогнать. Ловить глупышку или хотя бы отодвигать с дороги граф поостерегся, памятуя об ее тайном арсенале, но отставать не пожелал, и так и бежал по лестнице в спальню пленницы почти вплотную с легко летевшей по ступенькам монашкой.

  -Святая тишина, – обронила матушка, едва распахнув дверь, и в этот момент Дагорд, собрав всю наглость и ловкость, умудрился протиснуться вперед.

  И с первого взгляда понял, что именно так потрясло монахиню.

  Существо, сидевшее за столом и с хрустом грызущее кость, никак нельзя было назвать женой герцога. Оно даже женщиной не могло быть, потому что вообще оказалось нелюдью. Так сразу граф не мог определить, что за нечисть находится перед ним, потому что видел только серо-зеленую морду в обрамлении засаленных кружев чепца. Но по когтистым лапкам точно определил, что тварь эта довольно редкая и опасная, и потому ее нужно убить сразу, в таких когтях и клыках может быть любой яд.

  Змей решительно оттеснил монашек к двери и, достав длинный кинжал, крадучись, направился к столу, присматривая по пути, какой стул можно схватить, чтоб использовать вместо щита. Олтерн попытался было последовать за ним, но в него вцепилась старшая сестра, успевшая перед этим что-то неслышно шепнуть ученице, немедленно неслышно двинувшейся вперед вслед за графом.

  Однако, как вскоре выяснилось, у нечисти тоже был приготовлен свой собственный план. Она стремительно соскочила со стула и швырнула в Дагорда сначала костью, которую он ловко отбил в сторону, а потом чем-то блестящим. Змей резко ударил по летевшему в него предмету ребром левой ладони, раздался еле слышный хруст и едва расслышав его, Эста успела метнуться к графу и ухватить его за пояс.

  В следующий миг они исчезли, а жуткое существо, сорвавшее чепчик, бросилось к распахнутому окну и с ловкостью белки проскользнуло наружу между прутьями решетки, расположенными так тесно, что не пробрался бы и трехлетний ребенок.

  Кто-то из охранников, топавших сзади и остановившихся в дверях, потрясенно охнул, отчаянно скрипнул зубами герцог, и только монахиня, деловито пробравшись вперед, внимательно осматривала следы зубов на кости и слой пыли на столешнице.

  -Вы видели, как оно выскочило в окно? – строго спросила она побледневшего до синевы капитана гвардейцев, прощавшегося в этот момент с должностью, званием, а возможно и свободой.

  -Видел, госпожа.

  -Значит, придется подтвердить это письменно, – она вернулась к онемевшему Олтерну, подхватила его под руку и повела прочь из комнаты, на ходу бросив гвардейцу, – прикажите дознавателю все обыскать и составить акт. А потом приходите в кабинет его светлости.

  -Вы так спокойны... матушка Тмирна, – пробормотал герцог, спускаясь рядом с ней по лестнице, – а судьба вашей воспитанницы вас не волнует?

  -Меня даже судьба Змея волнует, – загадочно заявила она, – и герцога Адерского, но это не повод падать в обморок или впадать в истерику. Хотя некоторые слабые духом мужчины зачастую хватаются в таких случаях за кубок с крепким вином.

  -Некоторые женщины тоже, – едко ухмыльнулся Олтерн, начиная понемногу приходить в себя.

  -В монастыре святой Тишины настрого запрещены крепкие вина, – невозмутимо сообщила монахиня, – но сейчас меня интересуют два вопроса. Дадут ли нам обед, и желаете ли вы стать вдовцом?

  -На оба вопроса ответ – "да", – твердо объявил герцог, – а как это вам удастся?

  -Очень просто, сейчас мы напишем акт о смерти вашей жены от зубов проникшей через решетку нечисти. Все же видели, как она грызла кость?

  -Но это была телячья кость, – попытался восстановить справедливость герцог.

  -Ну да, – невозмутимо подтвердила Тмирна, – эта, разумеется, была говяжья. Но вы же видели, какая там пыль?! С весны копилась, не менее. А ваша жена всегда убирала. Значит, хитрая бестия сожрала ее еще весной, и даже косточки сгрызла. А может в окно выбросила. А одежду носила, чтоб стража не признала. Хотя, насколько я знаю, обычно такая нечисть водится стаями, и возможно, тварей было несколько.

  -Но... – задумался Олтерн, отчетливо видевший в этом объяснении кучу нестыковок, и вдруг заметил, с каким насмешливым интересом поглядывают на него карие глаза настоятельницы, – ты что, проверяла меня?

  В этот момент они добрались до комнаты, которую герцог в последние годы использовал как кабинет и столовую во время своих кратковременных приездов, и прошли в распахнутую слугой дверь. Здесь уже разгорались в камине дрова, и на столе стояли графины с напитками и пять бокалов, напоминавших его светлости об исчезнувших спутниках.

  -Да, – проходя к столу и садясь на стул, легко призналась Тмирна, – интересно было обнаружить хранящуюся в душе железного Олтерна кучу моральных принципов. Вот только сейчас не тот случай, когда нужно про них вспоминать. Вам объявили войну и сделали первый шаг, потом второй, а теперь и третий. Пора отвечать так сурово, чтоб зашатались все планы заговорщиков.

  -Тмирна, – в комнату с непривычной поспешностью вошел эльв, – куда они делись?

  -Змей случайно сломал портальную капсулу, брошенную болотницей, – мягко сообщила монахиня.

  -Известно куда портал?

  -Нет. Но, по-моему, он был одиночный.

  -А пирамидка у нее есть?

  -Сегодня она с собой не взяла, – ровно сказала матушка, и герцог снова встревожился, только теперь полностью осознав то, что сразу сообразила монахиня.

  Дагорд с тихоней где-то в неизвестном, скорее всего диком месте, и у них нет ни еды, ни возможности отправить послание.

  -Я ухожу, – развернулся к двери Алн, но монахиня живо вскочила и бросилась к нему.

  -Погоди, одну минутку! Может, сначала поешь?! И возьми денег и пенальчиков, а если не хватит, зайди в любом месте в гномий банк, я дам распоряжение.

  -Возьми еще, – опомнился герцог, срывая с пояса свой кошель, однако Алн его отстранил.

  Как и пенальчики. Взял только кошель монахини.

  -Хватит. А письмо я пришлю.

  -Тмирна, возьми, – проследив взглядом за легко скользнувшим за дверь полукровкой, Олтерн всучил монахине тугой кошель, и взялся за шнурок.

  Пока он отдавал указания насчет обеда и свободного прохода полуэльва, настоятельница достала магическое перо и бумагу и принялась что-то строчить. Сначала отправила несколько пенальчиков, потом взялась за составление документа.

  -Позже его подпишут Эста и Змей, – сказала так уверенно, словно они сидели в соседней комнате, – а пока хватит наших подписей, гвардейцев и дознавателя. Ты когда весной приезжал, разговаривал с ней?

  -Разговаривал, – хмуро вздохнул Олтерн, – правда, она ответила всего несколько слов, что кормят хорошо и готовят то, что скажет. А видел близко, как тебя сейчас. Даже руку подал, когда она с кресла вставала. Когтей точно не заметил. И в комнатах было чисто, и одета как обычно, во все свежее.

  -Значит, ушла позднее, – согласно кивнула монахиня, и подписала документ, – вот теперь понимаешь, кому так хотелось получить за тебя наследство? Помнит, что это ее деньги. Подписывай.

  -У нее оставалось достаточно в гномьем банке, записанных на чье-то имя, – мрачно признался герцог, – мне было противно их отнимать.

  -А зря. Она на эти деньги в стране смуту посеяла. Хотя теперь поздно об этом, как Алн сказал.

   В дверь постучали и появились слуги с подносами, потом вызванный герцогом капитан охранников. Он беспрекословно подписал документ и почти на цыпочках покинул комнату, еще не веря, что все обошлось и его не ждет кайло в каменоломне.

   -Наконец-то обед, – искренне обрадовалась Тмирна и ловко спрятала бумаги и перья, – надеюсь, суп тут готовят?

  Готовили тут, как очень скоро выяснилось, всё. К тому же много и вкусно, но монахиню это ничуть не удивило. Несмотря на допущенную когда-то ошибку, Эфройский умный и умелый господин и отлично знает, если хочешь чтоб стражники служили старательно и дорожили местом, нужно платить больше, чем другие и кормить лучше. Скупцы в конце концов обычно больше теряют, чем экономят на куске мяса.

  -Здесь есть портальная башня? – доедая суп, поинтересовалась настоятельница, и Эфройский кивнул, не понимая, впрочем, зачем ей башня, но монахиня пояснила сама – Я сейчас ухожу, мне больше тут делать нечего, как и тебе. Но возвращаться в свой замок не советую, поживи с королем. Тем более, там сегодня прием, только возьми отсюда с собой побольше стражников, здесь они уже не понадобятся.

   Тмирна положила себе кусок гуся с черносливом, и спокойно продолжила трапезу, украдкой поглядывая на Олтерна. Разумеется, она не могла не разгадать, какая надежда вспыхнула в душе его светлости, едва он обнаружил пропажу жены. Олтерн до сих пор, как и король, не желает смириться с мыслью о том, что юная королева тогда погибла. И в том, что кто-то сумел таким необычным способом доставить Зоралде портал, видит подтверждение своих надежд.

  Впрочем, она и сама допускает такую возможность, хотя только святая тишина ведает, как не желала бы, чтоб он оказался прав. Слишком хорошо сестра Тишины знает женщин, чтоб не догадываться, в какого монстра может за пятнадцать лет превратиться жаждущая мести девушка, которую оскорбил и предал возлюбленный. И вовсе не желает Эфройскому зла и боли, какие, скорее всего, ждут герцога в случае исполнения его желания. Есть у Тмирны и еще одна причина желать, чтоб ожили тени прошлого, но сестры тишины очень не любят заниматься пустыми мечтаниями.

  -Тмирна, а почему бы тебе тоже не отправиться во дворец?! – обдумав ее советы, и постановив, что все они разумны, осторожно поинтересовался сотрапезник, подозревавший, что монахиня знает много больше, чем говорит.

  -Потому, что из монастыря я быстрее найду место, куда они попали, – не стала лукавить сестра Тишины, и Олтерн позавидовал такой уверенности, – а еще мне нужно отправить несколько женщин... которые много лет ждут встречи с любимыми мужьями, отцами и братьями.

  -Тмирна... – вспомнил про старую загадку, проницательно глянул на нее герцог, – а у тебя там случайно нет матери и сестры герцога Адерского?

  -Случайно нет, – с едва заметной печалью ответила монахиня истинную правду.

  Глава 33

  -Дьявол, – с досадой выдохнул Змей, обнаружив вокруг себя полуоблетевшие деревья и кусты, над головой пасмурное небо, а рядом стоявшую чуть ли не по колено в опавшей листве тихоню. Впрочем, и у самого графа ноги утопали в мягком, еще не поблекшем золоте и багрянце, – зачем ты за меня схватилась?

  -Чтоб ты мог выполнить просьбу Герта, – спокойно сообщила Эста, наклоняясь и поднимая подол.

  -Какую просьбу?! – возмущенно уставился на девушку Дагорд и рассмотрел, что она делает.

  Дышать сразу стало труднее, а в душе мгновенно стихла злость. И появилась безумная надежда... точнее намек на нее, сразу угасший, когда оказалось, что под юбкой ножки девушки одеты в мужские штаны из плотного полотна. А юбку она вовсе не собиралась снимать, а только подвернула подол и, стянув его предусмотрительно продернутым в подшивке шнуром, прикрепила к поясу крючками.

  -Ну, ты же дал Герту слово присмотреть за мной? А как бы ты его выполнил, если я была далеко?! – девушка рассуждала очень серьезно, однако в ее голосе слышалась легкая насмешка.

  -Эста!

  -Я уже двенадцать лет как Эста, – так же ровно отозвалась она, вытаскивая из узких боковых карманов брюк пару тонких метательных ножей и уверенно кладя один из них на ладонь, – не шевелись.

  Стремительный взмах руки, неприятный свист в локте от головы графа, а затем шуршание ветвей и мягкий шлепок.

  -Что? – Стремительно оглянулся Дагорд и обнаружил на листве серую кучку.

  -Всего лишь лесная цесарка, но кушать очень хочется, – мирно сообщила Эста, проходя мимо и поднимая птицу за ногу, – идем вниз, там ручей.

  -А у тебя нет портальной капсулы?

  -Есть. Но она не светится.

  -Дьявол, – еще раз выругался Дагорд.

  Если на капсуле не светится тонкая полоска, нанесенная магической краской, значит, поблизости, в пределах не менее трех пеших переходов нет ни одной портальной башни. А в самой капсуле запас магической энергии недостаточен, чтоб дотянуть до назначенного места.

  Эста только молча кивнула, действительно, неудача. Но зато, если судить по количеству не облетевших листьев на деревьях и их яркости, портал утащил их на юг, и это намного приятнее, чем очутиться в северных скалах.

  -И как долго мы будем готовить эту птицу? – собирая по дороге торчащие из-под листвы сыроватые сучья, скептически осведомился Дагорд через минуту. В том, что у запасливой монашки есть зажигательные палочки, он не сомневался ни минуты, как и в том, что готовить она умеет, утро во дворце Росалины запомнил очень хорошо. Но вот в то, что под юбками можно таскать даже самый маленький котелок, графу как-то не верилось.

  -Быстро, – вздохнула она, – но все равно жилья поблизости нет.

  -Как ты это определила?

  -По бурелому и пенькам. В таком лесу должны быть пеньки и не валяться ни одного сучка, если рядом есть деревня.

  Змей вынужден был признать, что это правда. Смешанный лес, по которому они пробирались, был редким и если бы поблизости были деревеньки, их жители уже повытаскивали отсюда все сучья и упавшие деревья, да и срубили бы немало.

  Воду они нашли в нескольких сотнях шагов, и Дагорд снова подивился про себя, как точно девушка вывела его к речушке. Если бы не свалился на ту поляну вместе с ней, мог бы подумать, что она местная жительница.

  Выбрав местечко на вытоптанном зверьем берегу возле мелководья, граф принялся разводить костер, искоса приглядывая за устроившейся у воды девушкой.

  -Тебе помочь?

  -Надергай вот этих растений, когда костер разгорится нижнюю часть можно испечь.

  -Знаю, – кивнул граф, отправляясь на добычу рогоза, но едва влез в кусты, в сторону из-под ног порскнул крупный заяц.

  -На ужин, – спокойно сообщила Эста, подходя ближе и вытаскивая из тушки свой нож, – умеешь свежевать?

  -Я-то умею, а вот ты где научилась так кидать ножи? – графу живо вспомнился тот, первый вечер их знакомства и стало как-то очень понятно, почему она тогда смотрела на него с жалостью.

  Действительно пожалела, а могла бы воткнуть свою иголку или эти самые ножи.

  -Научили, – насмешливо фыркнула монашка, снимая с птицы кожу целиком, вместе с перьями, – девушкам полезно уметь защищаться.

  -Эста... – тяжело вздохнул Змей, все ясно, она тоже вспомнила ту его глупую и гнусную выходку, – прости, пожалуйста. Я же признал, что был неправ...

  -Я простила, – честно ответила девушка, – а сейчас просто объясняю, зачем нас так учили. Чтобы умели защитить не только себя, а еще и клиентов.

  -Неужели нельзя было для девушек придумать более походящее занятие? – сердито фыркнул граф, – шили бы или вязали.

  -Во всех монастырях девушки шьют и вяжут, – усмехнулась сестра тишины, – и цена того труда медь, от силы серебро. А на мой контракт монастырь полгода будет жить безбедно. И никто не испортит глаза над свечкой, а там, на севере, зимы долгие, а дни с осени до весны короткие да темные.

  Вот с этой точки зрения Змей вообще никогда не смотрел на труд вышивальщиц и кружевниц, и теперь почувствовал легкую досаду. Как многого он, оказывается, не знал и не замечал, даже стыдно становится.

  А Эста тем временем выкопала аккуратную ямку и сложила в нее снятую птичью шкурку таким образом, чтоб получилось подобие чаши. А затем, обильно застелила камушек листьями конского щавеля, ополоснутыми в воде, и мелко порезала на этом импровизированном столике мясо, ловко отделенное от костей. Сложила в шкурку, добавила каких-то сушеных трав, щедро побрызгала жидкостью из плоского флакона, хранившегося в одном из кошелей. Сильно запахло уксусом, и граф, наконец, поверил, что обедать они будут довольно скоро. Через несколько минут девушка помешала мясо ложкой и посыпала солью и перцем, добытыми из того же кошеля.

  Змею очень хотелось спросить, сколько всяких нужных вещей на каждый непредвиденный случай таскает глупышка на поясе, но он не решился, боясь нарваться на новое доказательство собственной недогадливости.

   -Скоро будет готово, – закрыв листьями шкурку с маринующимся мясом, девушка подошла к Змею, – давай, я распотрошу. А ты надергай рогоза, костер разгорелся. Только руки оберни, а то порежешь.

  -У меня перчатки есть, – снимая с пояса командирскую планшетку, ответил он, мысленно хваля себя за то, что еще в замке Олтерна переоделся в гвардейскую форму.

  В ней значительно удобнее путешествовать, да и проще получить помощь старосты деревни, до которой они когда-нибудь доберутся.

  Когда граф притащил кучу стеблей рогоза, Эста уже закончила разделывать зайца, и успела завернуть его в листья и завязать в узелок из неизвестно откуда взявшегося полотна. На прутиках жарились над углями кусочки птичьей и заячьей печени, перемежаясь с полосками жира и тонкими ломтиками мяса. Девушка расторопно перехватила стебли, обрезала и сложила ближе к угольям нижние, белые и мясистые части, и принялась раскладывать на листьях маринованное птичье мясо.

  -Спасибо, – принимая лист, благодарно кивнул Змей, – а почему себе так мало?

  -Не задавай вопросов, просто ешь, – отмахнулась она, но рассмотрела подозрительный взгляд графа и пояснила, – я вообще меньше ем, неужели не заметил?

  -Помню я ту картофелину, – нарочито хмуро буркнул Дагорд и сунул в рот первый кусочек мяса.

  Когда жуешь не нужно следить за выражением лица, так и старающегося расплыться в саркастической ухмылке. Еще ночью, обходя комнаты, и отправляя на проверку слуг, расставляя посты и проверяя на верность воинов, он думал, что шел в столицу вовсе не за этим. Всего лишь хотел обменять себя на нее, искренне веря, что Олтерн согласится оставить его и отпустить невзрачную и простоватую на первый взгляд девчонку.

  -Нужно что-то сделать с твоей формой, – задумчиво сообщила вдруг тихоня, подавая графу поджарившуюся печень, – иначе издали видно, что ты гвардейский офицер. Снимай камзол, я срежу знаки и вышивку.

  -Но Эста, – попытался спорить граф, очень не желая отдавать форму, – наоборот, в каждом селе...

  -До каждого села еще нужно дойти, – раздался из-под вуали невеселый смешок, – а как ты знаешь, после переворота некоторые бежавшие от суда жители до сих пор не пойманы. И гуляют в это время года они именно на юге.

  -Но мы ведь не идем по дороге, – резонно заметил Змей, начиная подозревать, что снова что-то пропустил.

  -Скоро пойдем, – подтвердила его подозрения Эста, – ты просто не спал ночь, Змей, потому и вредничаешь. Сам ведь прекрасно знаешь и принцип действия капсул при перегрузе, и любимые методы разбойников. Это только в романах изнеженного сибарита Тефли бородатые, нечёсаные и немытые бандиты степенно выходят из кустов и вежливо вопрошают путников – "жизнь или кошелек"? А потом главарь безумно влюбляется в обнаруженную в карете одинокую сиротку-графиню и оказывается единственным наследником богатого герцога.

  Дагорд невольно усмехнулся, все точно. И про капсулы, в которых заложено сложное заклинание безопасности, благодаря которому нарушивший правила переноса путник не оказывается ни в болоте, ни в ущелье, а непременно возле села или, на самый крайний случай, возле дороги. А про бандитов и того вернее, никогда не станут они заранее пугать мирно едущий обоз или отряд. Ни брошенными поперек дороги деревьями, ни бородатыми силачами или разбойничьим посвистом.

  Просто вдруг обрушится на ничего не подозревающих путников и их стражников шквал из стрел, болтов и дротиков, выбивая охрану и кучеров, а затем вылетит им навстречу толпа хорошо вооруженных всадников, завершая черное дело. Потому-то который уж год так неустанно воюет с ними железный Олтерн, не жалея на порталы никаких денег и перебрасывая в район последнего нападения целые отряды гвардейцев, ищеек и дознавателей. И уже повыловил и повесил главарей и заводил самых больших и дерзких банд, однако бродят еще где-то две или три мелкие и осторожные, как хорьки, шайки.

  И, разумеется, едва завидев издали его камзол, никто из этих осмотрительных и хитрых бандитов не успокоится, пока издали не изрешетит ненавистного гвардейца стрелами. Вряд ли после этого тихоня сумеет отбиться от них двумя ножами и иголкой.

  Едва представив себе эту картину, Змей яростно стиснул зубы и принялся решительно расстегивать пряжки и пуговицы. Попутно начиная догадываться, что неспроста Эста заговорила про бандитов. Явно что-то углядела такое, на что он не обратил внимание.

  -Ты что-то заметила? – вместе с камзолом девушке достался и вопрос, и она на миг задумалась, делая вид, что занята поиском ножа.

  Пора уже сказать графу про свои задумки, или лучше ему пока ничего не знать? До тех пор, пока ей самой не станут предельно ясны все детали той картины, что медленно, но неуклонно возникает перед мысленным взором. Картины горячей любви и обжигающей ненависти, не совсем, кстати, незаслуженной, хотя и слишком яростной.

  -Так, по мелочи, – девушка встала с охапки травы, сняла плащ и накрыла спину спутника, защищенную от осеннего ветерка лишь тонкой тканью праздничной рубашки.

  -Эста! Зачем это? – возмутился Змей, не желая даже себе признаваться, как согрела душу такая простая забота, и как приятно вдыхать аромат ее плаща, – забери.

  -Не спорь, – устраиваясь рядом, мирно попросила она, – у меня кофта теплая, на подкладке и блуза тоже. Кто же знал, что так получится, прихватили бы хоть чашу со стола.

  -И кувшин, и пару кружек, – усмехнулся Змей, сдаваясь и, словно защищая от ветерка, осторожно приобнял девушку рукой, укрытой плащом, – так что ты увидела?

  -След, – сожалея, что даже таким хитрым маневром не удалось отвлечь спутника от расследования, вздохнула Эста, – подковы. Ехали через ручей, и поскольку сел рядом нет, значит, есть бандитское логово.

  -Я пойду посмотрю, – собрался встать Дагорд, но тихоня придержала его за руку.

  -Сиди, отдыхай, сейчас никого близко нет. Ведь ты уже понял, что я слышу намного лучше, чем обычные люди?! Вот и учись доверять моему слуху.

  Змей послушно вернулся на место и задумался. Да, разумеется, это он заметил, но точно не знал, с чем связано такое необычное умение. Мало ли всяких зелий, амулетов, врожденных умений, доставшихся от нечистокровных предков, и просто талантов бывает у людей?! В их кругу спрашивать, чем кто пользуется как-то не принято. Разве только у хороших друзей или в бою, чтоб знать, на что можно рассчитывать. Но раз она сама призналась, возможно, расскажет и еще что-нибудь?

  -Откуда у тебя этот дар?

  -Это не дар, а результат тренировок, – спокойно объяснила монашка, как ни крути, а ему придется говорить правду.

  Хотя бы ту, которая не нанесет никакого вреда монастырю, если станет известна чужим. Потому что когда-то ей придется вернуться домой и столкнуться со Змеем в другой обстановке, и лучше, чтоб у него не появилось в тот момент вражды или ненависти. Не стоит создавать Геверту лишних трудностей, брату еще истерики отца придется терпеть.

  -И как можно тренировать слух?

  -Под монастырем есть пещера... там очень тихо. И если там пожить несколько дней, то слух, чутье и зрение сами начинают обостряться, – мягко пояснила Эста, но он уже понял.

  И представил и прочувствовал.

  -И сколько тебе было лет... когда ты там сидела?

  -Чем раньше начинать, тем лучше. Но сначала сидишь всего десять минут, – успокоила девушка, искоса взглянула на лицо соседа и обнаружила, что его скулы закаменели, а брови сошлись на переносице, – Змей! Там не страшно... почти. Все же ходят. Но не у всех получается.

  Последнее уточнение сорвалось с губ само, Эста просто хотела пояснить, что в пещерах не бывает кучи народа, но Дагорд понял по-своему. Успел убедиться, какая она упорная и настойчивая. Небось, тряслась от страха и холода а все сидела в этой чертовой пещере, вырабатывая особые умения.

  -Дьявол, – почти прорычал, крепче прижимая девушку к своему боку, – а на вид она такая добренькая! Ее бы саму в те пещеры!

  -А кто тебе сказал, что она там не была? – возмущенно заступилась за старшую сестру тихоня, – она сама все это прошла. И я очень рада, что всему этому научилась... иначе не смогла бы помочь Герту.

  Напоминание о друге окатило Змея холодной водой, и рука сама отпустила так доверчиво прижимавшуюся к боку глупышку. Дьявол, как он не усмотрел?! И некому морду набить, сам во всем виноват. Не нужно было в тот вечер пугать ее глупым розыгрышем...

  -Готово, – тихонько произнесла через несколько минут монашка, задумчиво рассматривая спутника сквозь вуаль, и протянула ему камзол, на котором не осталось ни одной приметной детали. Даже пряжки исчезли и вместо них появились провздетые сквозь ткань простые шнурки, какими завязывают плащи и колеты разносчики из бедных лавок.

  -Спасибо, – хмуро проронил граф и поднялся, куда идем?

  -Туда, – указала она на противоположный берег, – но сначала я переоденусь и разуюсь.

  -Достаточно, если разуюсь я, – спорить с таким категоричным заявлением не имело смысла, и потому Эста только пожала плечами, и принялась менять свой облик.

   Глава 34

  Пока монашка занималась собой, Змей аккуратно снял ее плащ, натянул камзол, ставший более похожим на куртку наемника, причем, неудачливого, и принялся наводить порядок на месте их привала. Сложил в платок про запас несъеденные печеные стебли и выбросил в речушку все огрызки, крупные угли и непрогоревшие сучья. Затем выкопал кинжалом ямку и сгреб туда золу, снова засыпав песком, а сверху сухим мусором. Окинув убранную стоянку придирчивым взглядом, мысленно похвалил спутницу за то, что не оставила на камушке, где занималась разделкой птицы, ни следов крови, ни испачканных листьев.

  И осторожно скосил глаза в ту сторону, где, отвернувшись от него, Эста пудрила и подкрашивала свое личико. Слава духам, уже лишенное той мерзкой маски, что была так похожа на морду свежеошкуренного монстра. Чуть раньше Змей тайком проследил, как девушка, сняв свою верхнюю, темную кофту, решительно вывернула ее наизнанку и натянула снова. На взгляд графа, в таком виде кофта выглядела намного привлекательнее, чем прежде, хотя и не стала похожей на то, что носят знатные девушки. Теперь она была из плотного синего шелка, в веселеньких ромашках и лютиках, с пришитой на груди кокетливой оборочкой, отделанной атласом.

  Непонятный тюрбан из серой вуали девушка тоже вывернула, и, на миг явив любопытному взгляду графа заколотую на затылке косицу соломенного цвета, водрузила на нее чепец из того же шелка, что и кофта, и с такими же оборками. А вот теперь сидела и что-то делала с лицом, но пройдошливый Змей успел увидеть достаточно, чтобы понять, что истинного облика спутницы ему сегодня узреть не удастся.

  Но когда рядом с камнем, на котором он сидел, глядя на реку, внезапно появилась укороченная юбка, и голос Эсты кротко сообщил, что она готова, выяснилось, что граф плохо представлял себе, чего еще можно от нее ожидать.

  Он застыл в совершенном потрясении, едва поднял взгляд и разглядел лукаво смотрящее на него личико почти незнакомой девушки. До этого момента Змей был почти уверен, что монашке не меньше двадцати трех, да и проскользнувшие в признаниях глупышки цифры позволили сделать приблизительные подсчеты.

  Но вот этой девчонке, весело посматривающей на сидящего графа с высоты своего среднего роста, он никогда не дал бы больше восемнадцати. Подрумяненные щечки и по-детски чуть вздернутый носик украшала россыпь золотистых веснушек, рыжеватые бровки и ресницы смотрелись совершенно несерьезно, а розовые губки, сложенные "бантиком" завершали картину. И вот тут оказалось, что спокойно реагировать на такую миленькую и женственную тихоню Дагорд не готов совершенно.

  -Эста... – хрипловато пробормотал Змей, опомнившись и пытаясь взять себя в руки, – ты уверена, что тебе следует ходить по дорогам в таком виде?

  -Вот походил бы в той маске, потом и задавал глупые вопросы, – совершенно нелогично ответила глупышка и он почему-то вмиг почувствовал себя палачом, – а здесь людей нет, и нам вообще может никто по дороге не встретится. Так ты меня перенесешь? Давай твои сапоги.

  -Перенесу, – сквозь зубы процедил граф, мысленно стискивая в кулаке свое воображение, и отдав ей сапоги и узелок, бережно подхватил девушку на руки.

   Воды на перекате оказалось по колено, и была она по-осеннему холодной, но Змей вряд ли это заметил. Его грело ощущение доверчивости, с какой сидела в его руках веснушчатая девушка, крепко прижимавшая к себе его сапоги, и желание больше не отпускать ее, и не думать ни о друге, ни о каких-то обещаниях. В конце концов она сама спокойно ушла от герцога, а вот за ним прыгнула в портал, стиснув так крепко, что он даже захлебнулся изумлением. Хорошо хоть, рассмотреть его в тот момент было уже некому.

  -Змей! Зме-ей! Отпусти меня.

  -Тут еще песок сырой, промочишь ботинки, – нехотя откликнулся он, хотя песок и вправду был сыроват.

  Но через несколько шагов незаметная тропка вывела на бугорок, и пришлось-таки выпускать монашку из объятий.