Текст книги "Поговорим о любви"

Автор книги: Венди Уэкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 15

Несколько часов спустя Шеннон вертелась перед огромным зеркалом в спальне, и ее глаза просто сияли от удовольствия. На ней были то же черное бархатное платье без лямок, в котором ее запечатлели на рекламном щите, и все та же белая норка, но некоторые детали в своем туалете она изменила, отчего он стал еще удобнее и приобрел менее торжественный вид, что, по ее мнению, должно было еще больше расположить аудиторию к ней.

Ингрид нанесла макияж и сделала это очень удачно. Шеннон распустила волосы, и теперь они мелкими волнами ниспадали ей на плечи. Черное бархатное платье отлично сочеталось с кожей, фиалковыми глазами и ярко-красной помадой.

Шеннон ослепительно улыбнулась своему отражению в зеркале и почувствовала, как ее сердце забилось от волнения.

Стараясь сохранить внешнее спокойствие, она спустилась по ступенькам вниз и села в ожидавшую ее машину. В этот момент Шеннон испытала знакомые ощущения внизу живота, как будто бабочки своими маленькими крылышками щекотали ее изнутри. Она обрадовалась этому знакомому, всегда сопровождавшему ее перед началом чувству.

Шеннон перевела дух, стараясь унять таким образом волнение.

Она еще раз глубоко вдохнула и изобразила широкую улыбку на своем лице.

Через мгновение она оказалась перед толпой репортеров. Улыбаясь в камеру, Шеннон мысленно благодарила своего ангела-хранителя за то, что он послал ей такую волшебную ночь. Шеннон засмеялась, чувствуя приятное волнение.

Рядом прозвучал одобряющий мужской голос:

– Шеннон, ты явно не выглядишь одинокой девушкой.

Шеннон снова засмеялась:

– Вас вводит в заблуждение мой наряд. На самом деле никто так не одинок, как я. Но сегодня мы постараемся победить одиночество, устроив самый грандиозный марафон по соединению сердец.

Шеннон улыбалась прямо в камеру, и каждому зрителю казалось, что она обращается именно к нему. Билл Дебни ждал Шеннон на пороге клуба.

– Шеннон, передача еще не началась, а уже такой успех! – счастливым голосом прошептал он ей на ухо. – Погоди, сейчас я тебя представлю присутствующим, они уже собрались в вестибюле, рядом с твоим рабочим местом. Мне кажется, это должно быть фантастическое шоу!

Он взял Шеннон за руку и ободряюще сжал ее ладонь, а затем обернулся к группе людей.

Шеннон, улыбаясь, оглядела присутствующих в надежде увидеть только одно лицо – лицо Блейка. Мысль о назойливом обожателе тоже промелькнула в ее голове, но она постаралась тут же избавиться от нее. Шеннон весело поприветствовала собравшихся:

– Вы слишком красивые, чтобы это можно было описать словами. Не надо отчаиваться, лучше угощайтесь!

В ответ раздался гром аплодисментов.

– Отлично, сейчас я обращаюсь к вам, дамы. Хочу, чтобы каждая из вас посмотрела на мужчину, который стоит к ней ближе всех. А теперь еще раз!

Шеннон продемонстрировала, как это сделать, подняв бровь и выразительно глянув искоса в сторону Билла. Раздалось хихиканье, когда присутствующие женщины повторили за ней то же.

– А сейчас давайте покажем, как мы ценим наших великолепных мужчин, и наградим их… – Шеннон сделала паузу, как будто раздумывая, что же может быть лучшей наградой для них.

Какой-то мужской голос прокричал:

– Миллион долларов!

– Новая «феррари», – подхватил другой.

Раздались дружный смех и аплодисменты.

– Вот это да! Вы что, группа торгашей? – смеясь добавила Шеннон. – Я чувствую, что у вас налицо серьезные эмоциональные расстройства на почве денег. – Новый взрыв смеха прервал ее. – На самом деле то, что я имела в виду, намного меньше. Это всего лишь знак признательности в виде поцелуя в щечку.

Шеннон повернулась и чмокнула Билла в щеку. Кругом замелькали вспышки фотоаппаратов. Опять раздался смех, а следом за ним чмоканье. Неожиданно всеобщее внимание привлек испуганный фальцет Билла:

– Но, Шеннон, будешь ли ты уважать меня завтра утром?

– Ты зря волнуешься об этом, я и сегодня не уважаю тебя, – игриво ответила Шеннон, вызвав дружный смех, и обняла своего друга и наставника. – Итак, я обращаюсь к каждому! – Голос Шеннон звенел от полноты чувств. – Настал момент еще раз поднять бокалы перед выходом в эфир. Пожалуйста, угощайтесь и занимайте свои места. Мы действительно очень рады, что сегодня вечером вы у нас в гостях! Давайте веселиться!

Шеннон направилась к бару, пробираясь сквозь группу поддержки и улыбаясь налево и направо знакомым. Она обнялась с Ингрид и Джо, помахала секретарше Блейка, Сэнди, и Селесте из торгового отдела, Тому Чемберсу, ведущему ночного канала.

Приветствуя своих знакомых, Шеннон вновь поймала себя на мысли о том, что опять ищет в этом море людей Блейка Рамзи. Ей так нужна была его поддержка сейчас. Одновременно, всматриваясь в лица окружающих, Шеннон старалась заметить хоть малейший намек на враждебность, которая могла бы выдать ее «самого страстного поклонника». Но ни Блейка, ни кого-то подозрительного она так и не увидела.

Стоя перед большим зеркалом в туалетной комнате, Шеннон услышала звуки традиционного музыкального вступления. Припудрив слегка нос, она сделала глубокий вдох, выпрямила спину и, озорно подмигнув своему отражению в зеркале, вышла в вестибюль.

Когда она поднялась на то возвышение, с которого ей предстояло вести передачу, то почувствовала, как от волнения, бешено колотится сердце в груди. Сотни глаз были устремлены на нее, и еще огромное количество радиослушателей, прильнув в этот момент к своим радиоприемникам, замерли в молчаливом ожидании. Все они болели за нее. Шеннон чувствовала их поддержку, и это помогало ей.

Два экрана увеличивали ее изображение до огромного размера. Динамики ловили каждое ее слово и разносили по всему клубу, и каждый мог слышать все, о чем говорилось, так же отчетливо, как если бы он слушал радио.

Шеннон дослушала музыкальную заставку и включила свой микрофон:

– Всем привет! С вами снова Шеннон Смит, испытывающая отчаяние от своего одиночества сегодня вечером.

– Бедняжка, Шеннон! – раздалось в зале. Все засмеялись.

– Да, я и в самом деле бедняжка, – ответила смеясь Шеннон. – Но, как готов подтвердить наш оркестр, возможно, я и одинокая и, может быть, в самом деле чувствую некоторое отчаяние, зато сегодня я уж точно не одна!

По всему залу разнеслось громкое «Да-а!», а Шеннон продолжала:

– Со мной две сотни верных слушателей, тоже одиноких, и я хочу, чтобы вы с ними сейчас познакомились. Давайте поприветствуем тех, кто сидит дома!

Многоголосое приветствие прокатилось по залу, а затем раздался гром аплодисментов.

– Прекрасно, вот вы и поздоровались! Сегодня вечером нам придется много поработать, чтобы стало меньше одиноких людей! А затем мы будем танцевать сколько хватит сил! Ну а сейчас поднимите трубку телефона и позвоните мне. Если вы одиноки и чувствуете отчаяние, поскорее позвоните по телефону 837-4284. Повторяю, 837-4284!

Буквально через секунду на контрольной панели зажглась красная лампочка, и Шеннон связалась с первым человеком, позвонившим в «Саладо». А затем звонки следовали один за другим.

Шеннон сделала перерыв для коммерческой рекламы.

– Итак, мы снова встретимся через пару минут, а сейчас предоставим слово тем, кто помогал подготовить сегодняшнее ток-шоу, – объявила она. – Не забудьте, наш номер 837 4284. Не робейте, звоните нам. Я знаю, что сегодня вечером вам нелегко будет дозвониться, но знайте – я жду вашего звонка и буду очень рада поговорить с вами. До скорой встречи!

Она сделала глоток воды и стала оглядывать присутствующих. Пока ее «самый страстный поклонник» никак себя не проявлял. Да и был ли он вообще здесь?

Оставалось ровно три минуты до выхода в эфир после рекламы, когда Шеннон увидела идущего к ней Блейка. Фрак сидел на его статной фигуре великолепно. Заметно, что эта вещь сшита на заказ. Белая рубашка обтягивала грудь, а ее сияющая белизна резко контрастировала с загорелым лицом. Радостно улыбаясь, Блейк подошел близко к Шеннон, и она затаив дыхание смотрела на него, задавая себе вопрос: почему она испытывает такое сильное физическое влечение к человеку, который так явно пренебрегает ею?

– Как это мило с твоей стороны прислать Сидни, – после небольшой паузы сказала Шеннон, улыбнувшись.

– Рад, что ты одобрила. Я побаивался, что тебе не очень понравится смена караула.

Шеннон хотелось надеяться, что не только это волновало Блейка, но и то, что она скучала без него. Приблизившись к нему и понизив голос так, как будто собиралась сообщить что-то личное, она сказала:

– Честно говоря, в его компании мне понравилось намного больше, чем в компании предыдущего телохранителя. Тот был большой занудой, да и очень любил покомандовать. Он вечно говорил мне, что и как делать.

Блейк вполуха выслушал, как Шеннон превозносит достоинства Сидни, самыми большими из которых, на ее взгляд, были ненавязчивость и чуткость, а затем склонился над Шеннон и, почти касаясь ее щеки губами, произнес:

– Я рад, что у нас сегодня такой колоссальный успех. Ты их всех просто приручила.

Он наклонился и прижался губами к руке Шеннон, затем повернулся и ушел.

Шеннон задрожала от прикосновения его губ. Она вдруг представила себе, как эти руки страстно обнимают ее тело. Ей стало немного не по себе, она испытала легкое головокружение от волнения, охватившего ее. В этот момент до нее донесся очень выразительный кашель Билла Дебни, который таким образом пытался привлечь внимание Шеннон и вернуть ее с небес на землю. Шеннон моментально собралась и принялась говорить скороговоркой, что в общем-то и требовалось от нее в эфире.

Оставшаяся часть шоу пролетела незаметно. Сидя на удобном для обзора месте в конце зала, Блейк наблюдал за работой Шеннон. Она была живой, страстной и своей энергетикой заряжала всех присутствующих.

– Ну, Марисса, теперь-то ты хочешь познакомиться с Тоддом? – немного заискивающе спросила Шеннон.

Она пыталась склонить к знакомству свою несговорчивую собеседницу, в голосе которой чувствовалась неуверенность: девушка не могла ни на что решиться. Когда в эфире прозвучал почти умоляющий голос Тодда, Шеннон поспешила ему на помощь: – Знаешь, Марисса, я совершенно случайно знаю, что Тодд – выдающаяся личность! Он сам шьет себе всю одежду.

Присутствующие засмеялись, а Шеннон моментально сложила руки и воздела глаза к небу:

– Пожалуйста, Марисса, дай нам шанс создать еще одну пару сегодня и скажи «да» бедному Тодду, иначе я совершу сейчас что-нибудь ужасное прямо здесь!

Шеннон подала знак группе поддержки, и все хором начали скандировать:

– Со-гла-шай-ся! Со-гла-шай-ся!

По дрогнувшему голосу девушки стало понятно, что она сдалась.

– Молодец, Марисса! – одобрила ее Шеннон. – Ты сделала хороший выбор! Вы – наша тридцать шестая пара! И это на сегодня рекордное число в истории передачи «Клуб одиноких сердец». Тодд, ты сейчас можешь повесить трубку. Наш продюсер Стив даст Мариссе твой номер, и она обязательно тебе позвонит! Договорились?

В ответ прозвучал счастливый и немного смущенный голос парня:

– Спасибо.

– Вот и прекрасно! – ободрила его Шеннон. – А теперь, Тодд, пожелай спокойной ночи Мариссе, и я соединю тебя со Стивом.

Вконец смущенный Тодд не сказал еще ни слова, а присутствующие в зале стати хором дружно выкрикивать:

– Спокойной ночи, Марисса! Спокойной ночи!

Шеннон, нажав кнопку, отключила Мариссу от эфира и облегченно вздохнула. Сегодня встретились тридцать шесть одиноких сердец, присутствующие на шоу прекрасно провели время, а ее «самый страстный поклонник» так и не объявился, слава Богу.

– Вот и завершилась наша еженедельная передача «Клуб одиноких сердец», – звонким от счастья голосом проговорила в микрофон Шеннон. – Мы с вами прекрасно провели время. Все принимавшие участие в подготовке этого шоу рады, что вы были с нами в течение этих четырех часов. Не забудьте настроиться на нашу волну в восемь вечера в следующую пятницу, и у вас появится шанс привести в порядок личную жизнь. Спокойной ночи!

Шеннон переключила своих радиослушателей на канал новостей и обратилась к присутствующим в зале:

– Вы, ребята, просто молодцы! Даже и не знаю, как благодарить вас. Я люблю вас! – Мельком взглянув на часы, Шеннон предложила: – Бар еще открыт, и напитки не выпиты! Давайте же веселиться! У нас в запасе еще целых два часа!

Заметив сигнал Шеннон, клубный диск-жокей нажал на кнопку, и в зале зазвучал зажигательный рок-н-ролл.

Широко улыбаясь, Билл Дебни схватил Шеннон за руку и потащил к танцующим. Пытаясь перекричать грохот музыки, он сказал:

– Ты молодчина, Шеннон! Я передам тебе копии записей сенсационных телерепортажей о твоем шоу. Уверен, ты станешь одной из самых популярных радиоведущих в стране.

Билл кружил Шеннон по площадке, в это время Блейк наблюдал за ними, восхищаясь Шеннон и тем, как блестяще она провела ток-шоу, как здорово управляла вниманием аудитории, не забывая при этом о странном типе – любителе лирики, от которого в любой момент можно было ожидать чего угодно, и как умело на протяжении всей передачи она сохраняла хладнокровие, что, конечно же, говорило о профессионализме.

Рамзи, внимательно вглядываясь в толпу, посматривал в сторону Сидни, который находился неподалеку от Шеннон, и старался не упускать из виду человека, за которым наблюдал весь вечер. Похоже, тот начнет действовать. Блейк чувствовал, как в нем растет нервное напряжение, и представлял, как страшно было Шеннон весь этот вечер. Может, он поступил неправильно, не предупредив ее о том, откуда исходит угроза.

Но Шеннон наверняка стала бы оспаривать каждую деталь его плана, и, несомненно, все это отвлекло бы ее от дела. Вот о чем думал Блейк, глядя на темноволосого мужчину, который не отрывая глаз смотрел на весело танцующих Шеннон и Билла.

У человека, стоящего перед Шеннон, были волнистые волосы, красивое смуглое лицо и широко расставленные карие глаза. Она внимательно посмотрела на него, пытаясь понять, может ли он быть тем самым «страстным поклонником». В следующее мгновение мужчина взял ее за руку и, низко наклонившись, запечатлел слюнявый поцелуй на кончиках ее пальцев.

– Позвольте вас пригласить, мисс Смит, – проговорил он пьяненьким голосом.

Шеннон колебалась, следует ли ей идти танцевать с человеком, который так сильно перебрал. Но устраивать сцену ей не хотелось, и она решила, что подвыпивший кавалер вряд ли сможет причинить ей зло, находясь в центре танцевальной площадки.

Она позволила ему обнять себя, решив какое-то время потерпеть его компанию. Танцуя, мужчина пьяно болтал что-то о своей адвокатской практике и о бывшей жене, никогда не понимавшей его. Уже через несколько минут Шеннон поняла, что совершила ошибку, согласившись на танец. Мужчина прижимался к ней все теснее и в конце концов положил голову Шеннон на плечо. В следующее мгновение она почувствовала, как наглец стал покусывать ей мочку уха.

– Слушай, ты, – зло прошипела Шеннон, – не знаю, что ты о себе возомнил, но не много ли на себя берешь?

Шеннон просто задохнулась от возмущения, когда нахал, скользнув рукой по бархату платья, схватил ее за ягодицу. Она уже было собралась применить испытанный прием – двинуть коленкой в пах, – но вдруг какая-то невидимая сила подняла нахала вверх. Шеннон увидела злое лицо Блейка, который держал за шиворот распоясавшегося наглеца. Шеннон захлестнула волна возмущения.

– Я бы и сама разобралась с ним!

Увидев, что вокруг них собирается толпа, Шеннон решила не кричать и не топать ногами, хотя с большим удовольствием сделала бы это в другой ситуации.

– Я уже хотела поставить его на место, когда ты снова сунул свой нос в мои дела. Я ведь тебе говорила: понадобится твоя помощь – я ее попрошу, – сердито проговорила Шеннон и, резко повернувшись, собралась уйти, как Блейк схватил ее за руку и повернул к себе лицом.

– Да, я видел, как решительно ты с ним разбиралась! Он уже почти засунул руку тебе в трусы, а язык – в ухо!

Блейк понимал, что несправедлив к Шеннон, но видеть, как другой мужчина обращается с ней, как с доступной всем и каждому девицей, было выше его сил. Блейк обнял Шеннон и закружил ее в танце.

Они ритмично двигались под медленную мелодию, и лацкан его фрака приятно щекотал ее щеку. Гнев Шеннон постепенно улетучился, и она почувствовала приятную истому в теле.

– Я мог понять этого парня. Ты и в самом деле выглядишь очень волнующе. Честно говоря, мне больше всего сейчас хочется заняться с тобой любовью прямо здесь и сию же минуту. А затем я бы хотел… – услышала она голос Блейка.

Жарко шепча в самое ухо, он стал перечислять, что ему хотелось. Это было похоже на непристойный разговор по телефону, который неудобно продолжать, но и прекратить невозможно, потому что одновременно и стыдно и приятно. Шеннон стало обидно, она резко высвободилась из его объятий, с горечью произнеся:

– Все это не то. Мне, конечно, приятно, что тебе нравится мое тело. Не стану скрывать: ты великолепен. Но невозможно взять понравившуюся часть тела без меня всей целиком – без души, мыслей, чувств, поэтому ты попусту тратишь и свое и мое время, уверяю тебя. А сейчас, если позволишь…

Шеннон, вывернувшись из объятий Блейка, чуть не упала в протянутые к ней руки Тома Чемберса. Отметив, что зазвучала новая мелодия, она посмотрела в лицо знакомого человека, ведущего ночной программы.

– Ты в порядке? Может, выйдем на несколько минут на улицу, чтобы ты могла подышать свежим воздухом? – спросил Том.

Шеннон стояла между двумя мужчинами, решая, кого же выбрать. Все желания Блейка зависели от его настроения и сводились к тому, чтобы спорить с ней, опекать ее, спать с ней, а Том Чемберс… Сегодня он необычно энергичен. Всегда немногословный – Шеннон вообще не слышала, чтобы он говорил что-то еще, кроме короткого приветствия и названия очередной песни, которую запускал в эфир, – сегодня тот был каким-то необычным.

– Никуда не ходи с этим человеком, Шеннон. Отойди от него! – раздался вдруг стальной голос Блейка.

– Что? – переспросила возмущенно Шеннон. – Нет, ты ведешь себя просто возмутительно! Какое это имеет отношение к тебе? Если мне понадобится узнать твое мнение, я…

– Шеннон, – неожиданно смягчившись, сказал Блейк, – ради Бога, прислушайся к словам песни!

– Хорошо, если сейчас это так важно… – недоуменно проговорила Шеннон и, прислушавшись к словам, узнала в них строки, которые неоднократно присылал ей «самый страстный поклонник».

Шеннон вдруг осенило. Взглянув на Тома, она раскрыла от удивления рот и почувствовала, как в ней зашевелился страх. Карего цвета глаза ведущего ночного канала бегали по сторонам, и Шеннон никак не удавалось встретиться с ним взглядом. Еще не осознавая как следует происходящее, не готовая действовать, девушка почувствовала холод гладкого ствола на своей шее.

– Шеннон, – голос Блейка звучал как будто издалека, – Том Чемберс – твой таинственный поклонник. Ведь ты не хочешь никуда идти с ним?

Последние слова были похожи на шутку. Этот великий конспиратор до сих пор не заметил оружия. Шеннон бросила на Блейка быстрый взгляд, а Чемберс в это время еще сильнее сжал ее руку и, повернув лицом к Блейку, притянул поближе к себе. Шеннон Смит стала живым щитом. Чемберс прижал дуло пистолета к виску Шеннон. Чтобы легче было вышибить ей мозги, предположила Шеннон.

Эта сцена навсегда запечатлелась в сознании Блейка – застывшее лицо Шеннон, дуло пистолета у ее виска, остекленевший взгляд Чемберса и его искаженное злобой лицо. Блейк не ожидал, что он начнет действовать так стремительно.

Шеннон прерывисто дышала, во рту у нее пересохло. Она посмеивалась над теми, кто беспокоился о ее безопасности, и не верила, что ее поклонник опасен. Да ее застрелить мало! Она чуть не застонала от отчаяния, понимая, что эта мысль может стать очень даже реальной.

Краешком глаза Шеннон видела Сидни и Джо и еще несколько мужчин – гостей передачи, которые пытались подойти поближе. Шум в зале смолк, и только звучал последний припев песни. Шеннон были знакомы эти слова, и, если бы это могло помочь, она готова была спеть их вместе с исполнителем:

 
В мечтах все ночи лишь тобой согреты.
Но новый день встает,
И утро новое с рассветом
надежду на любовь несет.
Хочу любить я страстно, нежно,
испепелять любовью в прах.
Мои мечты, мои надежды
находятся в твоих руках!
 

Шеннон хотелось плакать. Том Чемберс был напряжен, как струна, казалось, что напряжение, исходящее от него, было осязаемым. Шеннон посмотрела в лицо Блейка – человека, которого она любила, – и подумала, что, возможно, сегодня они спорили в последний раз. Если это действительно так, то, похоже, у них уже не будет шанса помириться. К чувству страха прибавилось горькое сожаление, и по этому поводу Шеннон чуть было не всхлипнула.

Нет, подобные мысли недопустимы! Чувство жалости к себе не поможет выйти из этого кошмарного положения, как, впрочем, не помогут и Блейк, и все телохранители на свете, судя по тому, как обстоят дела. Она была главным действующим лицом в этой кошмарной истории – заложницей. Шеннон видела много раз репортажи из полицейского участка об освобождении заложников, и ей не хотелось оказаться в том положении, когда здание будут брать штурмом.

Блейк смотрел то на Шеннон, то на захватчика, оценивая, вероятно, возможности ее освобождения. Шеннон взглядом попыталась остановить Рамзи, но он не обращал на это внимания. Она в мыслях отчаянно просила его: «Даже и не думай об этом! Я люблю тебя!» – но этот упрямец делал вид, что не замечает ее молящего взгляда. Шеннон, почувствовав, что Том тащит ее назад, догадалась, что он пытается выбраться с ней из помещения. Но с какой целью – убить ее? Поцеловать?

Блейк неотступно следовал за Шеннон и Томом, казалось, эти трое были связаны какой-то невидимой нитью. Шеннон, пятясь, чувствовала, как позади, уступая им дорогу к выходу, словно морские волны перед кораблем, расступались люди. Ее мучил вопрос: «Почему именно Том?» Шеннон пыталась заговорить с ним, задумав отвлечь его внимание, и тем самым немного ослабить его бдительность:

– Если ты хотел узнать меня поближе, почему ты просто не сказал мне об этом?

Шеннон не могла видеть, как скривились губы Тома, зато хорошо слышала его полные ненависти слова:

– Потому, что ты такая же, как все! Сначала ведешь себя по-дружески, а затем за моей спиной начинаешь развлекаться с другими, причиняя мне нестерпимую боль.

Том угрожающе ткнул пистолетом в сторону Блейка, который, даже не дрогнув, продолжал неотступно двигаться за ними, точно водный лыжник, привязанный буксирным канатом к лодке.

– Я же писал тебе! Я же тебе все объяснил! А ты в это время кувыркалась с ним! – гневно продолжал Чемберс.

Нет, как видно, разговаривать с ним было бесполезно, и Шеннон попыталась напрячь свои извилины в поисках хоть какого-нибудь плана спасения. Но в голову ничего не приходило, кроме одной и той же панической мысли: «О Боже, он хочет меня застрелить! О Боже, он хочет меня застрелить!»

Шеннон ощущала, что нервы Чемберса напряжены до предела и это в скором времени грозит срывом. Что ждет ее? Скорее всего смерть! Они уже довольно долго двигались вот так – втроем, и Шеннон чувствовала, что скоро Том начнет действовать. Она ни на мгновение не сводила глаз с Блейка, пытаясь найти в его взгляде подтверждение того, что он любит ее, но ему, видно, сейчас было не до того. Боковым зрением Шеннон заметила, что все вокруг стали пятиться назад, не зная, что им делать дальше. Она еще разберется с Сидни, если выберется из этой передряги!

Шеннон точно знала, что никуда не пойдет с этим парнем, даже если он будет угрожать тем, что застрелит ее. В конце концов, она умрет в ярко освещенном зале, среди людей которые любят ее и готовы на все ради нее. Правда, это слабое утешение, ведь Чемберс превратит ее мозги в кашу! Шеннон не подумала, что, возможно, эти мысли будут ее последними мыслями перед смертью.

Неожиданно Чемберс остановился, и Шеннон сообразила, что они должно быть, дошли до двери. Такого шанса ей может больше не представиться. Она молила Бога, чтобы Блейк понял, что она собирается делать, и успел отбежать в сторону. Стараясь не думать об опасности. Шеннон согнула руку и резко ударила локтем Тома, надеясь, что он потеряет равновесие, вложив в удар всю свою злость. Рука, сжимающая ее локоть, ослабла, и дуло пистолета на мгновение отклонилось от ее виска. С криком «Берегись!» Шеннон бросилась на пол и, свернувшись клубком, подкатилась прямо под ноги Чемберсу.

Наверное, в свое время она насмотрелась достаточно много репортажей из полицейского участка, потому что ее действия возымели успех и Чемберс стал падать. Раздался выстрел, Шеннон вскрикнула, почувствовав боль от удара в солнечное сплетение, и тут же изо всех сил ударила Тома Чемберса правой ногой по колену, а затем в пах. Начался хаос: крики, еще один выстрел, и, Боже правый, Шеннон показалось, что на нее кто-то уронил слона. Она с трудом могла дышать.

Сидни и еще один человек подняли с нее два тяжелых, как мешки с песком, тела – Блейка и Чемберса. Они казались мертвыми. Шеннон бросилась на распростертое тело Блейка и, увидев кровь на накрахмаленной белой рубашке, громко зарыдала. Не в состоянии определить, дышит он или нет, она умоляющим взглядом посмотрела на Сидни, как будто ждала от него ответа на вопрос, который боялась задать. Слава Богу, вдалеке послышались звуки сирены «скорой помощи», которые становились все слышнее. Опустившись на пол рядом с Блейком, Сидни нагнулся, приложив ухо к груди, а затем, нащупав сонную артерию, сказал:

– Он дышит! И сердце бьется. – Он протянул Шеннон широкий пояс от костюма Блейка и добавил: – Быстро сложи его и зажми рану, держи, пока не прибудет «скорая»!

Дав указание девушке, он оставил ее одну с Блейком, а сам стал оттеснять толпу, освобождая пространство вокруг раненого.

– Не смей умирать на моих руках, Блейк Рамзи! Иначе я никогда не буду с тобой разговаривать! – отчаянно повторяла Шеннон.

Ответа не последовало.

– А секс?! Возьми себя в руки, иначе забудешь про него на ближайшие лет пятьдесят!

Веки дрогнули, но не открылись. Но и этого Шеннон было достаточно, чтобы почувствовать воодушевление:

– А-а! Я так и знала, что перед этим ты не устоишь, обязательно выкарабкаешься ради этого! А потом, мы ведь еще не закончили с тобой спор, слышишь?!

В это время подошли санитары и положили Рамзи на носилки.

Шеннон последовала за ними до машины «скорой помощи», а затем и в больницу.

Пока над Блейком колдовали врачи, Шеннон мерила шагами комнату ожидания. У нее был ужасный вид: черное бархатное платье испачкано кровью, взлохмаченные волосы и вымазанное помадой взволнованное лицо. Вскоре пришел Билл и, усевшись на диван, стал наблюдать за ней. Затем подошли Ингрид и Джо, которые так же, как Шеннон, не могли усидеть на месте. Наконец на рассвете хирург, оперировавший Блейка, сообщил, что опасность миновала и Блейк будет жить.

Шеннон тайком проникла в комнату Блейка. Он спал. Она подошла к нему и стала наблюдать, как в его вену капля за каплей капалась живительная жидкость и как он начал дышать. Пуля застряла у него в животе и чудом не задела жизненно важные органы. Шеннон боялась даже думать о том, что бы было, если бы все сложилось иначе. Блейк потерял много крови, и хирург сказал, что еще с неделю он будет в больнице. Шеннон подумала, что нужно будет обязательно позвонить родителям Блейка. Она поцеловала его в бледные бескровные губы:

– Я люблю тебя, слышишь, дурачок. Не вздумай больше никогда так пугать меня, а то я тебе такое устрою!

Шеннон свернулась клубочком в кресле, стоявшем рядом с постелью, и накрылась безнадежно испорченной норкой. Затем со стуком сбросила туфли и, увидев, что в ее сверхпрочных колготках (об этом гласила надпись на упаковке) огромная дырка, сквозь которую выглядывает большой палец, покачала головой:

– И эту пару тоже придется возвращать!

Через несколько часов Блейк Рамзи очнулся и увидел фиалковые глаза, пристально смотревшие на него. Не проронив ни слова, Блейк и Шеннон смотрели друг на друга, и при этом каждый пытался угадать мысли другого.

– Ты, конечно же, не мог не проявить героизм, – наконец произнесла Шеннон. – Тебе обязательно нужно было броситься защищать меня и подставить себя под пулю в тот момент, когда у меня все было под контролем, – ласково пожурила она Блейка, давая ему понять, как он ей дорог. – В следующий раз, когда я захочу, чтобы ты спас меня, обязательно тебе скажу! – Она взяла его руку в свою и сжала ее.

Услышав ее голос, Блейк попытался подняться, но не смог, потому что был слишком слаб. Он сделал усилие над собой, чтобы не закрыть глаза. По его лицу было видно, что он не хочет, чтобы Шеннон уходила. Как это чертовски обидно не иметь в себе сил даже на то, чтобы поцеловать ее так, как она хочет! Но все это могло подождать, кроме того, что он хотел ей сказать.

– Я очень сожалею, что так вышло. – Блейк говорил так тихо, что Шеннон пришлось наклониться, чтобы услышать его. – Я должен был сказать тебе о Томе Чемберсе. Я не думал, что он зайдет так далеко. Я хотел…

Голос Блейка становился все тише, и вскоре он заснул.

– Я знаю, ты хотел защитить меня, – проговорила Шеннон. В ее голосе не было ни горечи, ни язвительности. Теперь она намного лучше понимала Блейка, потому что и сама испытывала такое же желание по отношению к нему. Попытка понять поступки любимого человека делала Шеннон ближе к нему. Это был самый главный вывод, который Шеннон сделала из этой истории. Она на цыпочках вышла из палаты и тихо прикрыла за собой дверь.