Текст книги "Сладкое зло (ЛП)"

Автор книги: Венди Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Через десять минут Пэтти вернулась. Сев в кресло, она задумчиво откинулась на спинку.

—Вы снова хотите поговорить наедине? —учтиво поинтересовался Кайден.

—Да. Было бы неплохо.

Пэтти жестом показала ему в сторону балкона.

—Не возражаешь?

—Конечно, нет.

Он поднялся и вышел через стеклянные двери на балкон.

Наши глаза встретились сквозь стекло, и я снова одарила его взглядом "не-вздумай-подслушивать".

Он уклончиво усмехнулся и отвернулся.

Я переключила свое внимание на Пэтти.

—Я не собираюсь лгать, милая, —начала она. —Я напугана до смерти тем, что позволяю тебе ехать. В последнее время ты принимала не лучшие решения. Я оберегала тебя все это время, защищая от всего на свете, и потому ты все еще слишком наивна во многих вещах —не только в отношении демонов, но и людей, тоже. Многие будут злоупотреблять твоей добротой. Я доверяю тебе, но тебе придется столкнуться лицом к лицу со множеством непростых решений. Очень важно, чтобы ты делала правильный выбор.

Все то, что было им сказано… не думаю, что Кайден окажется тем, кто будет пытаться тебя использовать. Я намеренна… оставить решение за тобой, Анна. Если тебе некомфортно, тогда оставайся. Мы сможем поехать вместе через пару месяцев. Это твое решение.

Она села в деревянную качалку, сохранившуюся еще с моего раннего детства, и, подперев щеки двумя руками, взглянула на меня. Вокруг нее вилось ярко-серое облако нервозности.

Мое решение.

Я почувствовала головокружение.

Находиться в машине с Кайденом в течение дней, проводить с ним ночи… это было то, чего я хотела и боялась больше всего в мире.

Я верила, что в глубине него есть что-то порядочное. Просто, он не давал этому волю. Пэтти, должно быть, тоже это чувствовала.

Я была заинтригованна им. Мы могли бы узнать друг друга. И даже если нет, то, по крайней мере, это единственная возможность встретиться с отцом и Сестрой Рут в ближайшее время.

Собственно, именно в этом и заключался весь смысл.

Я приняла решение.

Встав, я постучала в стеклянную дверь, приглашая Кайдена войти.

Мы расположились на диване напротив Пэтти.

—Я оставила решение за Анной, —объяснила она.

Как будто бы он не знал.

Теперь их глаза были устремлены в мою сторону.

—Я поеду, —произнесла я, с трудом сдерживая дрожь.

Пэтти тут же повернулась к Кайдену, излучая праведный материнский гнев.

—Я знаю… я всего лишь смертная женщина, но, помоги мне Господи, если что-нибудь случится с ней, пока она с тобой…

—Я уверяю вас, она будет в надежных руках.

—Хм-м… Это именно то, чего я опасаюсь больше всего. —Она указала на его руки. —Руки прочь, мистер.

Его глаза распахнулись. Мои —тоже.

—Пэтти! —воскликнула я.

Она скрестила руки, яростно и серьезно.

Мы с ним оба отпрянули невольно назад.

—Верни мне ее назад в душевной и физической целостности.

Я закрыла глаза. Кто-нибудь, убейте меня прямо сейчас.

—Да, мадам, —кивнул головой Кайден.

Я не могла выдавить даже слова: мое лицо пылало от невыносимого смущения.

—И еще… спасибо тебе, что делаешь это, —добавила Пэтти, глубоко вздохнув.

Она подошла и, сев рядом с Кайденом… обняла его. Он понравился ей! Кайден на мгновение застыл, прежде чем обнять ее в ответ.

Это была самая странная картина, которую я когда-либо наблюдала: объятия между двумя людьми, которые, казалось, принадлежали разным Вселенным.

Когда Пэтти отпрянула назад, ее лицо излучало спокойствие.

—Значит, мы отправляемся завтра утром, верно? —Взглянув на меня, Кайден лениво вскинул бровь. По моему телу пробежали мурашки, сменившиеся нервной дрожью, когда я кивнула ему в знак согласия.

Что я натворила?..

Глава 10
Чувство прикосновения

Итак, в шесть часов утра следующего утра я летела вниз по шоссе I-20 в сторону запада, расположившись на пассажирском сидении массивного внедорожника Кайдена Роу. Пункт назначения —Калифорния.

Если бы мы ехали все дневное время на протяжении трех суток, мы могли бы успеть прямо к воскресным часам свиданий в тюрьме.

Я плохо выспалась. Пэтти вертелась всю ночь, и у меня закрадывалось впечатление, что она хочет отменить намеченное предприятие. Но тут появился Кайден, который успокоил ее заверениями, что у него нет ни рогов, ни хвоста.

Я отодвинулась от зеркала бокового вида, чтобы не замечать лишний раз мешки под своими глазами. Я думала о возможности поспать, но не была уверена, что смогу достаточно расслабиться.

Вместо этого я думала о Джее и нашем разговоре прошлой ночью.

Он был взволнован и обеспокоен, узнав о моей поездке с Кайденом через всю страну. Он метался, зажатый между абсолютным благоговением перед ударником "Лэсивиэс" и его преданностью ко мне, как к другу.

Мне пришлось заставить его умолкнуть, когда он принялся распевать: "Анна и Кайден, сидящие на дереве…"

—Что ты улыбаешься? —спросил Кайден.

—М-м, просто вспомнила о своем разговоре с Джеем прошлой ночью.

—С твоим бойфрендом?

Я покачала головой, не позволяя ему портить мне настроение.

—Он предложил мне шутку для тебя: «Как ты догадаешься, что у твоей двери стоит барабанщик?» —Не дожидаясь его ответа, я выпалила: —Стук в дверь будет набирать силу, и… он никогда не знает, когда входить.

—Пффф. Смешной товарищ, этот малый.

Телефон Кайдена зазвонил.

—Я думаю… это твоя мама, м-м… то есть, Пэтти.

Он передал мне телефон.

—Алло? —ответила я.

Мы не проехали еще и часа, а она уже звонила.

Нехорошо.

—О, Анна! Спасибо, Господи!

Мое сердце подпрыгнуло в груди от испуга.

—Что такое? Что-то случилось?

—Я думаю тебе нужно вернуться домой.

—Почему? —Я задержала дыхание и прижала руку к груди.

—Это была плохая идея. Пожалуйста, просто поворачивайте обратно…

Пэтти начала тараторить, как она, обычно, делала в приступах паники.

Я выдохнула:

—Пэтти, ты напугала меня до смерти. Я подумала, что что-то случилось. Послушай, все…

—Нет! Не говори мне, что все в поредке! —Я посмотрела на Кайдена, который кусал свои губы.

Я приложила пальцы ко лбу.

—Я не могу поверить, что я позволила тебе ехать, —произнесла Пэтти. —Мне так жаль. Я самая худшая мать на земле. Просто возвращайся домой. Я свяжусь с твоим отцом и попрошу у него денег…

Когда она начала плакать, я наклонилась к окну, пытаясь сообразить, как ее успокоить. Стараясь сохранять свой голос ровным и мягким, я произнесла:

—Прошу тебя, Пэтти, не проси меня возвращаться домой. Ты сделала правильный выбор. Мне нужно встретиться с Сестрой Рут и моим отцом. Время пришло. Я буду звонить тебе каждый час, если это заставит тебя чувствовать себя лучше.

Сейчас она практически орала. Мое сердце сжималось, а глаза жгли от той боли, которую я слышала в ее голосе.

—Ты самая лучшая мать на свете, —заверила я ее. —Пожалуйста, доверься мне. Мы приняли хорошее решение.

Она издала глубокий вздох.

—Если что-нибудь, я подчеркиваю, ЧТО-НИБУДЬ случится, —сказала она, —Ты должна немедленно позвонить мне. Мне все равно, ЧТО я должна буду сделать, чтобы раздобыть деньги, но один из нас немедленно попадет на самолет, чтобы долететь до другого. Ты меня слышишь?

—Да, мама.

Закончив разговор, я не могла смотреть на Кайдана, передавая ему телефон. Скрестив руки на груди, я наблюдала за проносишейся мимо дорогой сквозь затонированные стекла, ненавидя саму мысль о том, что сейчас Пэтти сидела дома и изводила себя по чем зря.

Мы проехали знак: добро пожаловать в Алабаму.

—О, да! —воскликнула я, не думая.

—Что? —Он посмотрел на меня, вскинув брови, и мой восторг поутих, сменившись досадой.

—Граница между Штатами. Я никогда не была за пределами Джорджии.

—Никогда? Ты провела в одном штате всю свою жизнь?

Я кивнула головой.

—Ну, кроме первой недели моей жизни.

—Это невероятно.

Алабама выглядела подобно Джорджии, —с разочарованием думала я.

Начиная с 10 часов утра, телефон Кайдена оживал по крайней мере каждые 15 минут, сообщая о приходе сообщения. Он читал каждую смс, придерживая одной рукой верхнюю часть руля. Сообщения заставляли его улыбаться, или смеяться, или хмуриться, но он никогда не отвечал ни на одну. Когда его телефон звонил, он смотрел от кого звонок, но никогда не отвечал.

Примерно после 10 сообщений и звонков мне захотелось выкинуть телефон в окно.

—Может быть, ты хочешь, чтобы я села за руль, и ты мог вести свою социальную жизнь беспрепятственно? —поинтересовалась я.

Это вышло грубее, чем я планировала, но он не обращал внимания на мой тон, все еще читая только что пришедшее сообщение.

—Нет, нет, все впорядке.

—Не хотелось бы попасть в аварию, пока ты занят чтением псалмов и управлением машины одновременно.

Он рассмеялся. Громко.

—Мой слух сейчас работает на все сто —машина вперди находится на 2 и 3/4 автомобольные длины дальше нас. А тот автомобиль, что позади —отстает от нас на четверть мили. Его обгоняет малолитражка. Мотор звучит незнакомо, возможно, Хонда. Он обгонит нас приблизительно через 12 секунд. У него —экстра-толстый протектор на колесах, качественные гоночные шины. Псалмы… —Он снова рассмеялся.

Двенадцатью секундами позже хонда "Цивик" легко пронеслась мимо, низко прижавшись к земле, на широких шинах.

Выпендрежник.

Он обращал мое внимание на указатель каждого штата, который мы проезжали. Сначала: Миссисипи, потом Тенннесси —где мы читали каждый плакат, посвященный Элвису. При этом Кайден все время делал уморительную гримасу.

Он улыбался всякий раз, когда я начинала смеяться над ним. Улыбался своей настоящей улыбкой, от которой его глаза щурились самым обаятельным образом. При виде этого, мое сердце сжималось.

По пути в Арканзас мы молчали. Въехав в штат, мы остановились.

Наш внедорожник —пожиратель бензина —потребовал заправки.

Перед тем, как удалиться, Кайден протянул мне телефон, чтобы я могла сделать дежурный звонок Пэтти.

С целью размять ноги, я выхаживала круги по асфальту и старалась говорить с Пэтти кратко и оптимистично. К моему облегчению, она больше не рыдала… Я закончила разговор как раз, когда Кайден вернулся.

—Четыре новых штата за один день, —проговорил он, когда мы взбирались в машину.

—Мы движемся в неплохом темпе.

—Да уж, —согласилась я.

—Дай мне знать, если захочешь, чтобы я сменила тебя за рулем.

—Все в порядке. Я не устал. Хотя, можно подумать на счет чего-нибудь съестного.

Пэтти упаковала целую сумку-холодильник всякой всячиной: напитками, четырьмя видами сандвичей, домашними кексами и печеньем, а также свежими фруктами, помещенными в пластиковые контейнеры.

Она была очень занята прошлой ночью.

Мы ели, пока ехали.

Кайден не мог найти радио, которое бы ему понравилось, поэтому он включил диск и повернул громкость на всю. Басы сотрясали мое сидение, но я была не против громкой музыки. Это было замечательно, потому что мне всегда приходилось прикручивать звук у себя дома.

Плюс, со столь орущей музыкой не нужно было переживать о возможности разговора.

Часы пролетали мимо, и следы напряжения между нами становились все менее заметными.

На полпути через Арканзас нас застала самая ужасная гроза из всех, которые я когда-либо видела. Небо затянулось черными тучами, а дождь колотился о машину, словно галька. Молния освещала небо на несколько зловещих мгновений, словно вспышка солнца в искаженном сне, затем грохот грома сотрясал всю землю, и мы вновь погружались во мрак.

Я признавалась себе, что, возможно, сильно испугалась бы, если бы рядом со мной был кто-то другой… Но с Кайденом я чувствовала себя в полной безопасности.

Конечно, это было обманчивое чувство защищенности, потому что даже он не мог спасти нас от торнадо.

Но Кайден использовал свои экстра способности, чтобы видеть и слышать, в то время, как другим машинам приходилось останавливаться у обочины.

Шторм, казалось, бушевал часами.

Когда мы проехали "Литл Рок", буря понемногу успокоилась, переходя в монотонный дождь без всякого грома, а потом и вовсе —в моросящий дождик.

Погода казалось столь зловеще спокойной после бури… я почти ожидала, что вот-вот начнется ураган, который унесет нас прочь. Вместо этого я увидела то, что заставило меня затаить дыхание.

—Смотри! —я указала в направлении переливавшейся радуги, раскинувшейся на протяжении всего безграничного неба.

Я наблюдала за многими радугами дома, но все они были частично закрыты деревьями, а эта была видна от начала до конца.

—Хм-м… —пробормотал он, кинув на радугу мимолетный взгляд.

Я была впечатлена всем происходившим во время нашего путешествия гораздо больше, чем Кайден.

—А твой отец знает, что ты отправился в поездку со мной? —спросила я.

—Нет. Мы разговаривали около минуты этим утром, прежде чем он ушел. Он знает, что я собираюсь в поездку с чрезвычайно упрямой девственницей, но это все, что я ему сказал. Он одобрил мои злодейские намерения, хотя и решил, что я слишком много времени трачу на одну девчонку. И, конечно же, он ожидает, что она будет основательно развращена к концу нашего совместного времени.

—Что ж, в таком случае, он будет основательно разочарован, —пробормотала я, и Кайден хмыкнул.

Я скрестила руки на груди, в неудержимом желании сказать что-нибудь такое, что сотрет его ухмылку.

—Было ли тебе весело с племянницей Мариссы прошлой ночью? —Это сработало.

—Нет.

Его тон был жестким.

Я больше не настаивала, хотя мне и было жутко интересно, что это была за история.

К тому времени, как дождик окончательно успокоился, стало совсем темно, и мы снова перекусили. Кайден почти что уничтожил все содержимое сумки-холодильника. Пэтти повезло, что ей не приходилось растить подростка-мальчишку. Она бы никогда не смогла его прокормить.

—Возможно скоро нам придется остановиться, —произнес он.

Я кивнула в знак согласия.

—Полагаю нам следует взять раздельные комнаты, —предложил он.

Мой желудок сжался.

В мои планы не входило позволить чему-либо произойти с Кайденом. Казалось полнейшим расточительством платить за две отдельные комнаты, только для удовлетворения чопорной скромности моей особы и излишней заботливости Пэтти.

—Мы можем делить одну комнату на двоих, при условии, что в ней будет находиться две кровати, —предложила я, идя на компромисс. —И мы не будем говорить об этом Пэтти, если, конечно, она сама не спросит.

—Достаточно справедливо.

Он проехал в "Вебберс Фолс" и разыскал единственный городской мотель —«Сияющие доспехи» —который выглядел как угодно, но только не сияющим. Не то, чтобы меня это сильно заботило, но Кайден, казалось, переживал.

—Выглядит немного сомнительно.

—Все будет нормально, —заверила его я, представляя про себя, что нам предстоит делить комнату с несколькими большими семьями жуков.

Пока он регистрировался, я задержалась в машине и позвонила Пэтти, чтобы рассказать ей о нашем местонахождении.

Она хотела знать каждую деталь о Кайдене. Я заверила ее, что он был добрым. Я рассказала ей о радуге, и об аппетите Кайдена, что ужасно ее позабавило.

Он вернулся назад к машине, держа в руках два пластиковых ключа.

—Хорошо… я позвоню тебе завтра, Пэтти.

—Договорились, милая. Спокойной ночи. Я люблю тебя.

—Я тоже тебя люблю. Пока.

Я закончила звонок, наконец освоив основные функции этого телефона, и вернула его Кайдену.

Он задержался возле меня.

—Вы всегда это говорите? —спросил он.

—Говорим что?

—Что вы… любите друг друга?

—Ох. Да, мы всегда это говорим.

Он задумчиво кивнул и вытянул наши сумки с заднего сидения.

Меня вдруг осенило, что, по всей вероятности, Кайден не только никому не говорил этих слов, но и никогда не слышал их в ответ, исключая, конечно, девчонок.

Мы шли вместе, вглядываясь в номера комнат, которые проходили мимо. Зайдя в небольшой номер, мы бросили наши вещи и, скинув с ног обувь, попадали на кровати.

Кайден выбрал кровать рядом с окном, а я —возле стены. Ванна располагалась напротив.

Я окинула комнату изучающим взглядом.

Тараканы мимо не пробегали.

Вскоре мы оба повернулись и, лежа на боку, посмотрели друг на друга через расстояние, разделявшее нас.

Я приподнялась на локоть, наблюдая, как он играет с одним из своих ножей. Я сжалась, когда он повернул лезвие к ладони и быстро завертел его между пальцами и поверх костяшек.

—Ты заставляешь меня нервничать, когда делаешь это, —произнесла я.

—Могу поверить. Я не ранил себя с тех самых пор, как был маленьким ребенком, так что не волнуйся.

—Ты играешь с ножами с самого детства?

—Когда мне было семь, я вернулся домой из школы после моей первой драки с братом девочки, которую я поцеловал на площадке. Мой отец вручил мне складной нож и предложил мне научиться защищать самого себя, потому что в жизни еще предстоит немало… столкновений.

—Он хотел, чтобы ты использовал оружие в школьных потасовках? Против детей?

—Нет, нет. Просто подготовка для того времени, когда я стану старше, как сейчас.

—И это он научил тебя пользоваться холодным оружием?

—Нет, я обучился самостоятельно, практикуясь. Мой отец не использует оружие. По крайней мере, не физическое. Он использует внушение, чтобы выходить из любой ситуации, и, конечно же, у него есть другие демоны, которые прикрывают его спину.

—Тебе когда-либо приходилось нож использовать в деле?

—Несколько раз. —Его тон был легкомысленным, как будто это мало что значило. —Только телесные раны. Нет нужды кого-то убивать. Это не мой грех.

Он моргнул мне и быстрым движением сложил нож.

Время сменить тему.

—Ты был испуган, когда твои чувства начали усиливаться в сумасшедшем темпе? —полюбопытствовала я.

Он перевернулся, заложив руки за голову и скрестив ноги.

—Испуган? Нет, я знал, что это должно случиться. Я так понимаю… ты ничего не знала.

Я покачала головой, а он продолжил.

—Пять первых лет моей жизни отца для меня не существовало. Но за неделю до моего шестилетия он явился домой, чтобы просветить меня по поводу всех «экстраординарных изменениях, которые должны будут навсегда отделить меня от человечества». —Он скопировал отцовский серьезный тон. —Он научил меня, не только как контролировать каждое из чувств, но и как использовать их, чтобы манипулировать людьми в нужных целях. Я быстро учился. Я хотел… угодить ему.

—И как… получилось? Угодить?

Он поднял глаза к потолку.

—Даже если и угодил, то он никогда мне этого не говорил. Но, после моего тринадцатилетия, он стал задерживаться дома чаще, все больше и больше вовлекая меня в свою работу. Я думал, что это значит, что он гордится мною. Я чувствовал себя полезным.

—Значит, когда он уезжал, у тебя была няня или кто то, кто тебя растил? —Я представила Мери Поппинс, учащую его манерам.

—У меня было много гувернанток, но они все были слишком заняты мыслями о моем отце. Он лично следил, чтобы именно так все и было. Ни одна из них не задерживалась больше года, в среднем шесть месяцев. Когда гувернантки становились слишком назойливыми, их меняли на новых. Отец очень быстро терял к ним интерес. Вот она… расплата за пряничный домик.

Я почувствовала прилив уже знакомой злости при мысли об отце Кайдена —такую же точно злость я испытывала по отношению к своему.

Кайдан посмотрел в мою сторону.

—Тебе, правда, стоит попробовать контролировать свои эмоции.

Я не могла свыкнуться с фактом, что кто-то мог видеть мои цвета.

Телефон Кайдена снова ожил. Я одарила смартфон взглядом полным презрения, и Кайден усмехнулся моей реакции.

—Хочешь, чтобы я отключил его? —спросил он.

—Да, пожалуйста. Иначе это будет продолжаться всю ночь.

—Определенно, —проговорил он, выключая телефон и кладя его на прикроватную тумбочку. —Которое из чувств, твое любимое, маленькая Энн?

Энн.

Он назвал меня моим никнеймом. Это не должно было меня так взволновать, но —определенно взволновало.

Я сосредоточилась на его вопросе. Я никогда не рассматривала свои чувства, как нечто приятное, и уж точно не считала их стоящими того, что выбирать среди них любимое. Я все еще не могла забыть о тех болезненных ощущениях, которые они доставили мне в самом начале.

—Ощущение запахов иногда может быть действительно приятным, —проговорила я. —Пока не нарвешься на скунса или нечто подобное. М-м… зрение тоже очень полезно, если требуется прочитать издалека вывески и все такое.

Он окинул меня скептическим взглядом.

—Ты никогда не пользуешься ими, верно?

—Не то чтобы часто, —призналась я.

—Мне нравится притворяться, что я —нормальная.

—Почему?

Я пожала плечами, чувствуя себя испуганной его самоуверенностью.

—Ты не упомянула о своем осязании, —заметил он.

—Уммм, нет. Но, позволь мне догадаться —это твое любимое.

Гибким движением, он соскочил с кровати и сел рядом со мной. Я собралась подняться, но он положил свою руку на мою.

—Нет, останься лежать. Я хочу показать тебе кое-что.

Я подозрительно уставилась на него, и он рассмеялся.

—Успокойся, милая.

—Что ты собираешься делать?

—Ничего такого, что могло бы скомпрометировать твою добродетель и заставить Пэтти охотиться за мной всю оставшуюся жизнь. Теперь, закрой глаза.

Я чувствовала себя немного не по себе, но мне стало любопытно. Вполне возможно, он мог показать мне что-нибудь полезное. Отодвинув сомнения в сторону, я вновь легла на спину и закрыла глаза, готовая в любую секунду подорваться, если того потребует ситуация.

—Теперь, я хочу чтобы ты расслабилась и сосредоточилась на чувстве осязания. Я буду хорошим мальчиком. Обещаю.

Просто —опыт построения доверительных отношений, верно? Я сделала глубокий вдох и, успокоив дыхание, вытолкнула прочь все свои ощущения.

Голова. Шея. Плечи. Живот. Спина. Талия. Бедра. Икры. Лодыжки. Пальцы ног. Все покалывало.

Я чувствовала переплетения ниток ткани хлопковой блузки и джинсовых шорт. Покрывало на кровати казалось шершавым, потому что состояло из тысяч синтетических ворсинок. Пряди волос нещадно щекотали мои виски и шею.

И тут, ох!.. Я жадно втянула воздух и как-то умудрилась сохранить свои глаза закрытыми, когда теплая подушечка его пальца прижалась к моей ладони.

Я сосредоточилась на этом.

—Я могу чувствовать твой отпечаток пальца! —прошептала я.

Он не ответил.

Он убрал палец с моей ладони и уже через секунду в его руках находилась моя покалывавшая от чувствительности ступня. Его пальцы массажировали каждый пальчик моей ноги, применяя оптимальное количество давления, чтобы мне не было щекотно. Потом его пальцы проследовали дальше по изгибу моей ступни к самой пятке, затрагивая все те мышцы, которые никогда раньше не пользовались подобным вниманием и сейчас ликовали от удовольствия.

Он двинулся дальше, и мои лодыжки замлели под его умелыми руками.

Неожиданная паника охватила мой мозг, когда я осознала, что он продвигается прямо к моим икрам.

Я не делала депиляцию!

—Подожди, —воскликнула я, наполовину поднявшись. —Только не ноги. Они…

Я была слишком смущена, чтобы закончить.

—Они прекрасны.

Его лицо оставалось непроницаемым, но его глаза улыбались.

—Нет, пожалуйста. —Я протестующе прижала колени к груди и пробормотала: —У меня не было утром времени принять душ.

Теперь он рассмеялся.

Это был изумительный смех, глубокий и насыщенный.

—Все в порядке. Хорошо, только не ноги. Но ты многое теряешь. Я еще… не закончил с тобой. Перевернись на живот и расслабься.

Я подчинилась и закрыла глаза, позволив своим конечностям лежать в пассивном состоянии.

Переместившись на живот, я почему-то почувствовала себя в немного большей безопасности.

—Ммммм… —Простонал он, еще даже не коснувшись меня.

—Что? —пробормотала я сквозь мешавшую подушку.

—О, ничего. Просто, у тебя отличная маленькая…

Я перевернулась на бок, метнув на него убийственный взгляд. Он поднял руки ладонями вверх.

—Извини! Парню крайне сложно не заметить. Честно, образцовое поведение —начиная прямо с этой секунды.

Я мысленно изменила мнение о безопасности прибывания на животе. Вновь приняв исходное положение, мне было уже сложнее расслабиться.

Когда он заговорил вновь, его голос казался успокаивающим и хриплым.

—Мне нужно, чтобы ты доверяла мне и оставалась расслабленной. Я собираюсь немного поднять блузку, чтобы достать до твоей спины.

Я почувствовала дрожь, когда кофточка приподнялась, и холодный воздух коснулся моей обнаженной кожи. Но это было ничем по сравнению с ощущением, которое я испытала, когда десять горячих пальцев нашли мою поясницу и принялись круговыми движениями гладить мою кожу.

Кончики его пальцев едва касались меня.

Каждая клеточка моего тела пребывала в состоянии электрического напряжения. Все протестующие мысли исчезли.

И именно в тот момент, когда я думала, что больше не вынесу легких, как перышко, прикосновений, его ладони стремительно опустились, и сильные пальцы стали массировать круги от самой моей поясницы до лопаток.

Я с трудом заглушила стон наслаждения.

Хорошо. Может быть, он был и прав относительно осязания. Может быть, это чувство, действительно, стоило того, чтобы быть номером один среди всех остальных.

Умелым движением его умные руки пробрались через неудобную застежку бюстгальтера и массирующими движениями впились в мои застывшие плечи.

Под его пальцами мои напряженные мышцы сначала охватил неожиданный спазм, а потом они превратились в абсолютное желе. А его ладони уже были поверх моих плеч. Несчастная блузка натянулась до предела.

Одна из его рук потянулась, чтобы убрать в сторону волосы, затянутые в хвост.

И тут появилось самое лучшее ощущение из всего того, что было раньше: его губы на моей шее чуть ниже затылка.

Он целовал меня.

В шею.

Мне следовало остановить его, подумала я, но мягкость его губ была такой… Ох. Я могла чувствовать красоту каждого изгиба его губ, когда они касались пор моей кожи.

Единственными звуками в комнате были наше биение сердец и дыхание.

Почему он должен был пахнуть так непозволительно хорошо? Будет ли это так уж неправильно, если я поцелую его? Всего один маленький поцелуй? Мой мозг был словно в тумане.

Я пыталась совладать со своим дыханием, когда его рот открылся и прильнул к моему уху. Наклонив голову, я обеспечила ему лучший доступ.

Плохо. Прикосновение его языка заставляло мою кожу гореть. Его губы уже были на моем подбородке, и я могла без труда вдыхать неотразимый аромат его кожи.

В этот самый момент я как-то смогла себя убедить, что ситуация находилась полностью под моим контролем, и что короткий поцелуй не окажется такой уж большой проблемой.

Повернувшись к нему, я подняла свои руки поверх его плеч. Запустив пальцы в его волосы на затылке, я, преодолевая последние миллиметры, притянула его лицо к своим ждущим губам.

Поцелуй оказался куда более впечатляющим и интимным, чем я могла бы осмелиться представить.

Его щеки и подбородок были жесткими, но наши губы казались такими мягкими, осторожными и неспешными.

Я почувствовала его голод, как только его губы прижались сильнее. Это было именно то, чего я хотела.

Его рука потянулась к моей талии, огибая контуры моих бедер. Я могла целовать его всю ночь. Это было самое потрясающее ощущение во всем мире. Кончик моего языка касался его —играя и провоцируя.

Я была так удовлетворена этим поцелуем. Но для него этого было недостаточно. Его рука проследовала под блузку, касаясь моего живота и грудной клетки, остановившись на небольшой выпуклости моего лифчика.

Одного легкого сжатия его руки хватило, чтобы чары были разрушены, и я оторвала свой рот от него.

Резким щелчком я захлопнула свое чувство осязания. Переместив руки из каштановых волос на его грудь, я оттолкнула его прочь. После чего сама приняла сидячее положение.

Когда Кайден посмотрел на меня, неудовлетворенное физическое желание свирепствовало в его глазах, подобно бушующему шторму.

Он наклонился, чтобы снова поцеловать меня, но я удержала свои руки на его груди.

Его красная звезда пульсировала и клокотала передо мной, приняв такой размер, какого я никогда прежде ни видела.

—Ты обещал мне свое образцовое поведение, —напомнила я ему, задыхаясь.

—Ты меня поцеловала, Анна, —прорычал он. Его голос стал очень глубоким.

—Хорошо. Но ты спровоцировал меня, поцеловав мою шею.

—Правда. Я не планировал этого.

Его хриплый голос и пылающие глаза, говорили о том, что мне пора уносить ноги.

Поспешив на край кровати, я соскочила и принялась расхаживать по комнате. Стянув резинку с выбившихся волос, я вновь затянула тугой хвост на макушке.

Я очень старалась не думать о вкусе его губ. Что ж… я получила свой первый поцелуй, и теперь никогда не буду той, что прежде.

—Почему ты остановилась? —спросил он.

—Потому что ты стал двигаться дальше… к другим вещам.

Он потер подбородок.

—Хммм, действовал слишком быстро. Ошибка дилетанта.

Я скрестила свои руки опять, наблюдая, как он проводит анализ случившегося в голове, словно тренер, прокручивающий плохо сыгранную игру.

Невероятно.

Тут он снова сфокусировал свой взгляд на мне.

—Но я вижу, что ты все еще хочешь меня.

Я одарила его своим самым убийственным взглядом, хотя мне было чрезвычайно тяжело даже просто смотреть в его сторону.

Боже, он был неотразим! И к тому же —абсолютный игрок. Этот поцелуй ничего для него не значил.

—Ох, —произнес он с невеселой усмешкой, —началось. Теперь мы злимся. Или вроде того. Ты, видимо, не в состоянии освоить по-настоящему хороший гнев…

—Хватит!

—Извини… я что, произнес это вслух?

—Я могу читать эмоции людей тоже. Ну… кроме тебя. Но, по крайней мере, у меня хватает приличия пытаться не замечать их откровения, предоставляя им хоть какое-то подобие эмоциональной частной жизни.

—Да уж. Как невероятно прилично с твоей стороны.

Он продолжал лежать на моей кровати с совершенно непринужденным видом. Я наклонилась, схватила подушку и бросила в него.

—Битва подушками? —Он поднял бровь.

—Слезь с моей кровати. Пожалуйста. Я готова лечь спать.

Он поднялся и сделал широкий жест рукой в сторону постели.

Я забралась под шершавое покрывало и отвернулась к нему спиной, только потом сообразив, что не переоделась в пижаму. Но, конечно же, вставать из-за этого сейчас я не намеревалась.

Я чувствовала его взгляд на своей спине.

—Но, я думал, что мы могли бы раздеться догола, совсем, как Адам и Ева. Это ведь так естественно…

Я задохнулась. Мой мозг услужливо забыл эту часть разговора со Скоттом! Невероятно унизительно. Я сжалась в тугой комок.

—О, да ладно. Ты еще даже не поблагодарила меня.

—За что? —спросила я, все еще не глядя.

—За то, что спас тебя от облизыванья с этим идиотом. Ты ведь не фантазировала о нем всерьез, верно?

Мои щеки горели, и я была рада, что лежала, отвернувшись. Я упрямо держала рот на замке.

—Значит, вот это как? —спросил он.

Я проигнорировала его.

—Я всегда терялся в догадках, на что это будет похоже.

Это замечание заинтересовало меня в достаточной степени, чтобы повернуться.

—Что на что будет похоже? —спросила я.

—Отказ.

Казалось, он был полностью погружен в собственное открытие.

—Что ты сказал? Что ни одна девушка никогда не говорила тебе «нет»?

—Ни одна.

Что ж, это многое объясняло.

—А ты сам? —поинтересовалась я. —Ты когда-нибудь останавливался или говорил «нет» девушке?