Текст книги "Впотьмах (СИ)"
Автор книги: Веда Корнилова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
– Оконную ставню на ночь не забудь закрыть… – служанка кивнула в сторону окна, ставя на стол кувшин с водой и небольшую стеклянную пирамидку, внутри которой находился какой-то темный стерженек, по виду напоминающий обычный карандаш.
– Так ведь тут уже к вечеру будет ничего не видно!
– А лампа тебе на что?.. – только что не огрызнулась служанка, ткнув пальцем в пирамидку. Так значит, это лампа, только вот кто бы еще сказал, как ею пользоваться… – Да, и доску поперек ставни не забудь положить – у нас хоть и поспокойнее, чем в деревнях, но тоже всякое случается. На окна, конечно, жрецы охрану наложили, но лишний запор все одно не помешает.
– Мне сказали, у вас тут по утрам почтовая карета останавливается…
– Ну?.. – служанка явно была не расположена к общению.
– Просто я собираюсь отправиться на ней…
– Разбужу… – не дослушала меня служанка. – Все, я пошла, у меня еще работы полно. Если чего понадобится, скажи хозяину. И вот еще что: на нашем постоялом дворе после третьего колокола из комнат не выходят. Судно для всех надобностей найдешь в углу…
Да уж, эту женщину особо вежливой не назовешь. Закрыв дверь на крепкий засов и поставив корзину в угол, я почти что упала на топчан, и сразу же провалилась в сон – настолько вымотанной я себя никогда не чувствовала. Не знаю, сколько времени я проспала, но меня разбудил звук колокола. Спросонья я вначале не могла понять, что происходит, и где нахожусь, тем более что в комнате стоял самый настоящий полумрак. Потом, правда, сообразила – это же первый колокол, при помощи которого дают знать, что светлое время заканчивается, и людям пора собираться ближе к дому. Об этом мне говорила Ксения Павловна, когда рассказывала об особенностях здешней жизни. Сейчас я услышала всего один удар, через какое-то время должны прозвучать еще два удара колокола, которые означают, что солнце уходит и наступает вечер, людям расходится по своим домам, закрывать окна и двери. Ну, а после трех ударов колокола, когда зашло солнце и наступает ночь, из дома лучше не выходить.
Вставать, конечно, не хочется, но лучше сделать то, что велела служанка. Поднялась, и, преодолевая усталость, добрела до окна, закрыла створку окна, а затем поперек створки, в крепких скобах, укрепила толстую доску, которая до того была прислонена к стене. Зачем такие сложности? Дело в том, что ночью в мир частенько приходят иные создания, которые отсыпаются в дневное время, а в темноте выходят на охоту. Если ты находишься за крепкими стенами и надежными запорами, то можешь считать себя в безопасности. Здесь по ночам даже стражники стараются не выходить на улицу, а если им все же приходится это делать, то они идут большой группой – так надежней.
Сейчас в комнате стало совсем темно, и я, пару раз споткнувшись о табуретки, вновь добралась до топчана. Хорошо бы выяснить, как светится лампа, только вот, сколько я ее не трясла, как не вертела стерженек, находящийся внутри – ничего не менялось. Ладно, потом разберусь… Поставила пирамидку возле топчана, и снова заснула. Сквозь сон вновь услышала колокол – ну и пускай себе звонит, мне не мешает, а дверь и окно надежно закрыты…
Я проснулась посреди ночи от непонятной тревоги. В комнате по-прежнему ничего не видно, сплошная темнота, тихо… Хотя нет – со стороны окна доносятся неприятные звуки, словно кто-то слегка царапает по стеклу. Это что еще такое? Хотя чего там думать – и так все ясно. Человек в это узкое оконце ни за что не пролезет, да и нечего людям ночью делать на улице. К тому же окна в здешних домах на ночь изнутри укрепляются точно так же, как это недавно сделала я, и потому нет смысла в том, чтоб пытаться забраться в комнату через окно – подобное никак не получится, да и вряд ли у какого-то шутника хватит ума пугать людей таким образом…
Медленно тянулись минуты, а скобление и царапанье по стеклу не прекращались – похоже, сейчас наяву подтверждаются слова Ксении Павловны о том, что в этом мире по ночам на улицу лучше не соваться без крайней нужды – там очень опасно. Как она сказала – хватает всякой дряни, которая никогда не показывается при свете дня, и с которой лучше не встречаться. Похоже, сейчас кое-что из этой… дряни оказалось возле окна этой комнаты.
Честно говоря, мне стало по-настоящему жутко – одна в непроглядной темноте, да еще эти мерзкие звуки… Воображение быстро дорисовывало всякую жуть, и, говоря откровенно, мне хотелось или забиться в угол комнаты, или кинуться прочь отсюда, не оглядываясь. Хоть бы свет был, пусть и слабенький, с ним не так страшно! Как же эта лампа работает, чтоб ее!.. Ведь тут все должно быть очень просто…
Нашарила рукой стеклянную пирамидку рядом с топчаном. Все бы ничего, только руки у меня дрожали, и когда я взяла в руки пирамидку, то случайно надломила верх у стерженька, находящегося внутри этой самой пирамидки. На несколько мгновений закрыла глаза, стараясь успокоить испуганно колотящееся сердце, а когда снова их открыла, то увидела, что стерженек словно засветился странным зеленовато-желтым светом, причем свечение становится все сильнее. Похоже, что я случайно гм… включила эту технику, для чего и всего-то требовалось надломить стерженек – как я и думала, тут все оказалось очень просто.
Прошло несколько минут, и мне стало казаться, будто в комнате засветился неяркий ночник. Пусть света от так называемой лампы было немного, но этого хватило, чтоб разогнать темноту в комнате и создать впечатление уюта и защищенности – во всяком случае, скрип за окном уже не казался мне таким страшным, а немного позже он и вовсе стих. Интересно, а долго будет светиться этот стерженек? Надеюсь, что могу рассчитывать хотя бы на пару часов покоя… Снова поставила пирамидку на пол, возле изголовья, и долго лежала, глядя на свет, а потом, незаметно для себя, вновь заснула.
Утро началось с того, что меня разбудил шум за окном, но в этот раз было не жуткое царапанье по стеклу, а голоса людей, ржание лошадей и стук колес. Судя по всему, уже утро. Свет в лампе к этому времени стал уже слабым, можно сказать, что стерженек еле светился. Пожалуй, мне пора вставать, ведь я проспала часов двенадцать, не меньше. Сняв запоры с окна, увидела, что солнце уже взошло, и на чистом небе нет ни облачка. Заодно при утреннем свете рассмотрела стерженек в лампе – сейчас, когда свечение почти закончилось, цвет стержня сменился с темного на серый. На ощупь стерженек казался довольно плотным, но в то же время был достаточно хрупким, во всяком случае, я смогла легко сломать его. Такое впечатление, что стерженек изготовлен из чего-то, напоминающего хитин насекомых… Ладно, хватит отвлекаться, надо прикинуть, что мне делать дальше. Первым делом требуется выяснить, уехал ли из этого городишки тот мужчина, которого Ксения Павловна послала на поиски своей дочери, или же он все еще находится где-то здесь, и по какой-то причине не сумел отправиться дальше..
Когда служанка постучала в дверь, чтоб разбудить меня, я открыла дверь, всхлипывая и вытирая слезы – надеюсь, подобное получалось у меня достоверно. Правда, служанке не было дела до моих переживаний, так что пришлось брать инициативу в свои руки, и потому, как только женщина вошла в комнату, что посмотреть, все ли там в порядке, я уселась на табуретку, вытирая слезы. Как и следовало ожидать, служанка буркнула:
– Что случилось-то?
– Вот… – шмыгнула я носом, положив на стол золотую чешуйку, которую подтолкнула к служанке. – Я в другой город еду, к тетушке, там мой жених должен быть… Он отправился туда этой же дорогой, только вот никаких новостей от него до сих пор нет. Уехал – и пропал! Я с той поры вся извелась, не знаю, на что и думать!
– Можно подумать, мужиков на свете мало… – проворчала женщина. – Уехал – и хрен с ним. Нового найдешь.
– А мне вот что в голову пришло: вдруг стража в этом городе его схватила, когда он тут был проездом? Беда в том, что мой жених – хороший человек, но очень вспыльчивый, часто ввязывается в драки, и потому никогда не знаешь, что с ним будет дальше! У нас из-за его характера было столько неприятностей, что и пересчитать!
Я не сомневалась в том, что возница уже рассказал завсегдатаям постоялого двора о том, кого он в этот раз привез в город, да и характеристику всем дал соответствующую, в том числе и мне. Почему я в этом уверена? Да просто этот человек еще в дороге нам сообщил, что приезжая в город, он всегда останавливается на ночь в “Веселом отдыхе” – там и о лошади позаботятся, и готовят неплохо. Ну, а какие у мужчин любимые темы за кружкой пива? Правильно: обмениваются последними новостями и говорят о бабах – это я уже давно уяснила.
– Ты хоть опиши своего жениха… – чуть смягчилась служанка, пряча в карман золотую чешуйку.
– Среднего роста, голубые глаза, светлые волосы…
– По таким приметам искать своего ухажера будешь невесть сколько!.. – отмахнулась служанка. – В нашем городе едва ли не каждый мужик так выглядит.
– В дороге он должен был на вашем постоялом дворе остановиться.
– Может, и останавливался… – проворчала служанка. – Сколько их тут проходит, всех не упомнишь.
– Может, у вас за последнее время какая-то драка произошла, или скандал, и стражники моего жениха арестовали за провинность…
– Да ничего такого у нас в последнее время не случалось… – покачала головой служанка. – Если что и стряслось пару раз, то это наши, местные бедокурили, а с проезжими… Вроде никто из них в драках замечен не был. Все тихо и мирно, прямо душа радуется. Ну, а если что и случается, то стражники с виноватым сами договариваются, хотя в нашем городишке такое не утаишь.
– Значит, он отправился дальше… – всхлипнула я, положив на стол еще одну золотую чешуйку. – У меня прямо на душе легче стало!
– У нас в эту зиму вообще тихо было, да и вначале весны народу шло немного… – еще одна золотая чешуйка просто испарилась со стола. – Это сейчас снег стаял и люди пошли по дорогам… Правда, стражники везли зимой двух каких-то иноземцев – говорят, колдуны или что-то вроде того, но мы их не рассмотрели – этих двоих стражники в своей карете держали.
– Иноземные колдуны?.. – всплеснула я руками. – Страсти какие! И куда же их отправили?
– Да кто ж скажет… – пожала плечами служанка. – Об этом у храмовников спрашивать надо, а нам об их делах лучше не знать. Но шли разговоры, что этих колдунов в Несл повезли.
Значит, мужчина, которого Ксения Павловна отправила на поиски дочери, благополучно покинул этот городишко, причем без проблем, иначе его бы обязательно запомнили. Все совпадает: этот человек, рассказывая о поисках Лидии, сообщил Ксении Павловне о том, что направляется в Несл – как он выяснил, именно в этот город и отвезли Лидию с женихом. Более того: он сумел разузнать, где сейчас находится девушка, но требовались деньги, чтоб попытаться подкупить стражу и освободить непутевую парочку, а потому именно за деньгами он возвращался в наш мир. Не знаю, сколько новеньких монет дала ему с собой Ксения Павловна, но, думаю, немало… Что ж, пока все идет без неожиданностей, и хотелось бы, чтоб так продолжалось и дальше.
– Хочешь совет?.. – продолжала служанка. – Раз он тебе жених, а не муж, то нечего и гоняться за мужиком, толку от этого не будет. Подумай сама: у вас еще семейная жизнь не началась, а он уже ноги сделал! Дальше-то еще хуже будет, уж в этом ты мне поверь, насмотрелась я на такие истории! Послушай добрый совет: если у тебя хоть небольшое добро от покойного мужа осталось, то ты не бесприданница, а для многих мужиков важно именно то, что ему жена с собой в приданое принесет. Любовь – дело хорошее, только вот мы, бабы, дуры, и никак не хотим понять, что без денег мы им, козлам жадным, не очень-то интересны. Ищи себе основательного человека, на которого в жизни опереться можно, а не держись за того, кто уехал, и весточки о себе не подает.
– Так ведь у нас уже и сговор был… – мне удалось выжать из себя еще пару слезинок. – И его родня не против того, чтоб он вдовицу за себя взял…
– Ха, сговор и расторгнуть недолго, тем более что твой жених о себе даже не напоминает! Было бы о ком слезы лить, тем более тебе… Ладно, хватит разговоров, мне работать надо… – служанка направилась к дверям, прихватив с собой стеклянную пирамидку с почти погасшим стерженьком. – Да и тебе поторапливаться надо – почтовая карета скоро придет.
Тут она права, так что я, взяв свою корзину, направилась в обеденный зал. Народу там хватало, и, присев в уголок, я попросила себе кашу на воде. Конечно, неплохо бы взять на завтрак что-то иное, более подходящее, но к местной еде еще привыкнуть нужно, а не то организм с непривычной пищи может среагировать более чем неприятно – это я как медик говорю.
Без всякого желания проглатывая серую комковатую кашу, я заметила, что многие мужчины в зале то и дело посматривают на меня. Не могу понять, что во мне не так, но я и вчера обратила внимание, что на меня постоянно косятся. Подобное внимание очень выводит из себя, и потому, кое-как расправившись с безвкусной массой на тарелке, я рассчиталась за ночлег с хозяином постоялого двора, и вышла на улицу – лучше подожду дорожную карету на воздухе, тем более что она останавливается неподалеку от “Веселого отдыха”.
Место, где нужно ждать карету, мне указала все та же служанка. Впрочем, там уже находились двое мужчин, подле которых стоял сундук – похоже, дорожные сумки здесь появятся еще нескоро. Эти двое одеты получше, чем простые жители, да и проезд в дорожной карете, похоже, стоит недешево. Ох, скорей бы карета подошла – не очень-то приятно стоять в стороне, и привлекать к себе всеобщее внимание, тем более что трое мастеровых, проходя мимо меня, отпустили по сальной шуточке, а молодая девица, идущая рядом с кавалером, бросила на меня неприязненный взгляд, и потянула своего ухажера в сторону. Похоже, в этом мире я чем-то выделюсь среди остальных. Знать бы еще, чем именно…
По счастью, дорожную карету долго ждать не пришлось. Не прошло и десяти минут, как показался большой рыдван (по-иному эту громоздкую конструкцию на колесах я назвать не могу), запряженный четверкой лошадей, На крыше и позади экипажа уже были привязаны какие-то мешки, сундуки и ящики – значит, народу внутри рыдвана уже находится немало. На облучке сидел крепкий кучер, рядом с ним находился рослый охранник. Передней парой управлял невысокий форейтор, а еще эту так называемую карету сопровождении двое верховых. Да уж, тут ездят с охраной, и это может означать только одно – цена за проезд будет немалой.
Так оно и произошло: оказалось, что добраться до города с названием Несл обойдется мне в десять серебряных мет, причем это проезд в общем отделении, а место в отделении для богатых и знатных особ обойдется еще дороже. В ответ на мое вполне обоснованное негодование кучер невозмутимо произнес что-то вроде того, что сейчас дороги опасны, а потому без охраны никак не обойтись, да и лошади после долгой зимы ослаблены, им корм нужен, и побольше, а путь до места долгий… Все это денег стоит, а потому брать за проезд дешевле никак нельзя – и без того чуть ли не в убыток себе людей перевозим!.. И вообще, если у кого-то нет денег, то он сидит дома, а не мотается по дорогам!.. Если же считаешь, что за проезд мы запрашиваем дорого, то жди дилижанс – он до места три дня тащиться будет, а то и дольше, только вот на особую охрану там рассчитывать не приходится. А если ты все же с нами ехать надумала, то следует поспешить – не стоит понапрасну терять время, путь впереди долгий!.. В ответ я, сохраняя на лице недовольную мину, отсчитала кучеру требуемую сумму и полезла внутрь рыдвана. Конечно, куда предпочтительней ехать более-менее комфортно, и желательно в одиночестве, то есть в отделении для богатых путешественников, только вот повышенная плата за подобный проезд будет странно смотреться при моей сравнительно недорогой одежде, так что лучше не рисковать. К тому же в отделение для богатых путников уже забрались те двое мужчин, что вместе со мной дожидались появления этой почтовой кареты, и это значит, что без долгих бесед не обойдешься, а именно лишней болтовни я и хочу избежать.
Внутри экипажа были установлены две скамьи, и люди сидели друг против друга. Не скажу, что людей в карете было набито, словно селедок в бочке, но народу хватало: на простых деревянных скамейках сидело семь человек, три женщины и четверо мужчин. На выбранное мной сиденье я втиснулась с трудом, наслушавшись раздраженных слов от тощей, как жердь, дамы, которая никак не рассчитывала на еще одну соседку рядом с собой. Я не стала ей ничего отвечать, лишь поставила на колени свою корзину – надо держать ее покрепче, а не то если она упадет на пол, клубки рассыплются – вот тогда хлопот не оберешься.
Вскоре экипаж вновь отправился в дорогу, а через какое-то время меж людьми в карете пошли задушевные разговоры о жизни – надо же чем-то заняться в долгом пути. Я же во всех этих разговорах участия не принимала по одной простой причине – вполне могла ляпнуть что-нибудь не то. Конечно, поддаваясь общему настрою, рассказала о себе все то, что уже говорила ранее, но в детали не вдавалась. Сейчас меня куда больше беспокоило другое: когда карета ехала по городку, дорога была сравнительно неплохой, но стоило покинуть пределы этого населенного пункта, как стезя превратилась в вереницу рытвин, ям и колдобин. Трясло так, что я всерьез опасалась, как бы мне не выронить из рук корзину. Хм, так поневоле и вспомнишь добрым словом наши земные асфальтированные дороги, которые мы иногда от души ругаем…
Меж тем молодой человек, сидящий напротив, постоянно пытался втянуть меня в разговор, да еще и приставал с расспросами. Делать нечего, пришлось заявить ему с постным выражением на лице, что в дороге я предпочитаю молиться, а не разговаривать, и потому прошу меня извинить, но я буду читать молитвы про себя, и отвлекать меня не следует. С того времени я сидела молча, иногда чуть заметно шевеля губами и прикрывая глаза. По-счастью, после подобного заявления от меня отстали, и, надеюсь, больше не будут приставать с разговорами.
Путь до Несла предстоял долгий, туда приедем лишь к вечеру – это я уяснила из разговоров своих попутчиков, а до того времени почтовая карета сделает несколько остановок. Если же кучер и дальше будет брать пассажиров, то им придется или забираться наверх, или же садиться на пол этого экипажа. Хм, так невольно и подумаешь о нашем земном транспорте в час “пик”…
Время тянулось медленно, сквозь оконца, затянутые слюдой, было плохо видна местность, по которой мы проезжали. Чтоб хоть как-то отвлечься, я стала прикидывать, как мне поступить, если я не отыщу в Несле мужчину, которого Ксения Павловна отправила на поиск своей дочери. Конечно, в дороге может случиться всякое, но я все же надеялась, что тому человеку удалось добраться до Несле. Если же его там нет, или я не сумею его отыскать… Тогда не знаю, что мне предпринять, но возвращаться назад с пустыми руками тоже нежелательно – Ксения Павловна меня, без сомнений, поймет, хотя ей будет тяжело принять тот факт, что более она никогда не увидит свою дочь. Пока что я – ее последняя надежда, из этого и стоит исходить…
Днем карета остановилась в небольшом городке – там меняли лошадей, а заодно было время, чтоб пообедать. Я, как и в прошлый раз, попросила себе кашу на воде, хотя с кухни постоялого двора доносились довольно-таки аппетитные запахи. Быстро проглотив слипшиеся пресные комки каши, я вышла на улицу – лучше подышу свежим воздухом, тем более что еще успею насидеться в душной карете.
– Конечно, каждой хочется иметь семью, но не рано ли ты замуж собралась?.. – раздался рядом со мной мужской голос. Повернувшись, я увидела подле себя невысокого мужчину средних лет в простой темной одежде – это был один из моих попутчиков. Он, в отличие от других, за время пути не сказал ни слова.
– Не понимаю… – я даже немного растерялась.
– У тебя муж когда умер, зимой? Так что ж ты так торопишься замуж? Неужто невтерпеж? Или твой покойный муж не заслужил того, чтоб его память почтили, как положено? По обычаям год надо выждать, а то и больше, прежде чем новые отношения заводить. Вроде молитвы читаешь, пост соблюдаешь, а традиции полностью все же не чтишь. Непорядок.
Надо же, и в дороге нашелся блюститель нравственности и законов! Похоже, что он, глядя на мой небогатый обед, решил, что я держу какой-то пост – знать бы еще, какой именно. В любое другое время я бы резко одернула незнакомца, но в нынешних обстоятельствах не знаешь, как правильно поступить и что следует ответить, лишь бы не попасть впросак, а раз так, то лучше вести себя тише воды, ниже травы.
– Знаю, что непорядок, но просто я очень люблю этого человека… – мне только и оставалось, как трагически вздохнуть. – Надеюсь, и он меня тоже… Да и со свадьбой мы не торопимся – раньше, чем через год, о ней и речи быть не может! Главное, что сговор состоялся, а с остальным можно и подождать!
– Именно из-за таких вот нетерпеливых и идет нарушение вековых устоев… – пробурчал мужчина. – А потом грешницы слезы льют да причитают, что счастья нет!
– Конечно, виновата… – я опустила голову, хотя у меня было огромное желание послать мужчину куда подальше.
– Хорошо хотя бы то, что осознаешь это… – мужчина отошел, а я, глядя ему вслед, не могла понять, кто он такой. Работая в больнице, я научилась разбираться в людях, и сейчас пыталась сообразить, с кем только что говорила. То, что это не обычный зануда – в этом я уверена, да и говорил он так, словно привык, что его обязаны слушать и не возражать. Пожалуй, мне и всю вторую половину дороги следует изображать чтение молитв и полное молчание.
В Несл мы приехали ближе к вечеру, вернее, к первому удару колокола, а раз так, то мне надо поторапливаться – время уже поджимает. Попутчики толпились возле кареты, разбирая свои мешки и сундуки, а я, оглядевшись, направилась к постоялому двору “Голова вепря” – насколько мне известно, посланник Ксении Павловны останавливался именно там, во всяком случае, там он жил раньше. Надо сказать, что этот постоялый двор размерами был куда больше, чем тот, в котором я провела прошлую ночь. А еще он куда шумнее и многолюднее – похоже, именно к “Голове вепря” приезжали как быстрые почтовые кареты, так и медлительные дилижансы, а раз так, то у пришлого человека есть возможность затеряться среди людей. К тому же мне стоит поторапливаться с ночлегом – через какое-то время колокол ударит два раза.
Хозяин “Головы вепря”, крепкий седобородый мужчина, лишь отрицательно покачал головой, когда я спросила его, не у них ли остановился мой родственник Эж (таким именем в этом мире назвался человек Ксении Павловны). Мол, у нас такого жильца не имеется, да всех, кто тут останавливается, и не упомнишь, вон сколько народу в зале сидит, да и комнат свободных почти нет!.. Может, все действительно обстоит именно так, но я отчего-то ему не верю. Ладно, с хозяином поговорю завтра, а сейчас мне нужно снять комнату на ночь. Еще я попробую разговорить прислугу – в прошлый раз это у меня получилось неплохо.
Проглотив в очередной раз мерзкую кашу, я в сопровождении молодой служанки поднялась в выделенную мне комнату, которая оказалась ничуть не больше той, где я провела прошлую ночь. Единственная разница – здесь мебель чуть поновее, и окошки в этой комнатке были немного шире.
– Погоди… – сказала я, когда служанка, поставив лампу на стол, собралась уходить. – Хочешь заработать?
– Да кто ж не хочет… – девушка не сводила глаз с серебряной меты в моих пальцах. Служанку можно понять – таких денег она не заработает и за два месяца. – А чего надо?
– Человека одного ищу… – вздохнула я. – После смерти мужа ко мне посватался один человек, я согласилась – кому ж во вдовах ходить хочется! Да и человек он вроде хороший, мне нравился. Я ему денег на хозяйство дала, а он в Несл уехал, и пропал…
– Бывает… – хмыкнула девица, не сводя глаз с монеты.
– Да меня сейчас родня из-за этих денег только что поедом не грызет! Мол, деньги от покойного мужа остались, а ты их отдала невесть кому! Такая ругань в семье, что хоть плачь каждый день! Вот я и решила сама сюда приехать, жениха поискать – все ж любовь у нас! Знаю, что он на этом постоялом дворе останавливался, а ваш хозяин говорит, что не знает такого…
– Этот старый козел, если ему на лапу не дашь, лишний раз рот не откроет!.. – пояснила девица. – Как твоего жениха звать-то?
– Эж. Светлые волосы, голубые глаза, средний рост…
– Эж, Эж… Что-то знакомое… – задумалась девица, а потом хлопнула себя ладонью по лбу. – Точно, был такой!
– А почему был?
– Да потому что он в тюрьму загремел. Потому его и запомнила.
– Как в тюрьму?! Когда?!
– Вроде в начале весны…
– А за что?
– Да я особо не интересовалась – у нас тут всякого хватает. Люди разные останавливаются, так мы чего только не нагляделись!
– Чтоб Эж в тюрьму угодил – такое у меня в голове не укладывается… – мне только и осталось, что развести руками. – Хотя сейчас я уже ни в чем не уверена…
– Это точно!.. – согласилась девица, пряча монету. – Все мужики такие, ненадежные.
– Хочешь еще одну такую же монету заработать?
– А то!
– Узнай все, что сможешь выяснить про Эжа.
– Постараюсь…
Девица ушла, а я закрыла дверь на засов, и села за стол. Ну, если речь идет о посланнике Ксении Павловны, то его каким-то образом надо вытаскивать из тюрьмы, только вот кто бы сказал, как это сделать? А вдруг этот Эж не имеет никакого отношения к тому человеку, которого я ищу? Нет уж, пусть будет тот самый, а что касается всего остального…
Как говорила Скарлетт О’Хара – об этом я подумаю завтра.
