Текст книги "Нежность"
Автор книги: Вайолетт Лайонз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
Глава 6
– Ты прав, вид отсюда изумительный, – воскликнула она, с восторгом озирая открывшийся перед ними пейзаж. – Просто захватывающий! А, вот и наш пирог. – Николь в предвкушении удовольствия жадно оглядела поданный им роскошный, сдобный пирог темного цвета. – Гм, красоты необыкновенной! Еще бы вкус соответствовал его внешнему виду.
– Вот увидишь, он меня не подведет. – Мартин отрезал небольшой кусочек, нацепил его на вилку и протянул ей. – Попробуй.
Его глаза светились такой теплотой и любовью, что Николь снова показалось, будто время отступило, и она вернулась на год назад, когда в целом свете для нее ничего не существовало кроме этого, теперь уже совершенно чужого ей человека. Она замерла, затаив дыхание, боясь спугнуть прекрасное мгновение.
Но появился официант, зазвенел посудой и безжалостно разрушил хрупкий мир грез, словно включил на время остановленную киноленту. В страхе, как бы Мартин не заметил перемены в ее настроении, и не смея посмотреть ему в лицо, Николь уклонилась от предложенного пирога.
– Нет уж, ешь сам. У меня самой, смотри, какой кусок. Хочешь, чтобы я растолстела?
– Ну, и не надо, – непринужденно согласился Мартин. – Знаешь, никогда не забуду, как я девятнадцатилетним юнцом впервые приехал сюда. Увидев эту часть бастиона, я просто был очарован его красотой, и с тех пор мое сердце принадлежит Мальте. У меня тогда появилось неистовое желание бросить все и остаться здесь навсегда. Если бы не отец, так, наверное, бы и случилось.
По голосу Мартина Николь поняла реакцию его родителя.
– Он не одобрил?
Мартин невесело покачал головой.
– Мой папочка решил ударить по моему карману – пригрозил урезать меня в расходах. – Судя по его гону и последовавшей усмешке, Мартина совершенно не напугала угроза отца. Да и подтверждение не заставило себя долго ждать. – Страшнее он ничего не мог придумать, – прибавил молодой человек, немного помолчав.
– Наверное, вы с отцом очень разные.
Мартин усмехнулся.
– Прямая противоположность. Для него главное, чтобы везде и во всем присутствовали размеренность и жесткий порядок. – Он скользнул взглядом по ее лицу, и она заметила искорки-смешинки в его глазах. – Он служил управляющим банком.
Николь улыбнулась ему в ответ, вспомнив свои прошлогодние рассуждения о таком роде деятельности и о людях, с ней связанных.
– Так вот откуда у тебя деловая хватка.
– Да нет, скорее всего знания, а не хватка, – вдруг как-то посерьезнев, возразил Мартин. – Просто точный расчет и без всякого риска.
– А. как же азарт? – вставила Николь. – Наверное, твой отец…
– Отец? Ну что ты, он не способен на такие подвиги. Вот мой дед по материнской линии… – Теплая улыбка тронула его губы, и Николь поняла, что он боготворит деда. – Это был, пожалуй, единственный раз, когда мой отец попал впросак, не сумев заранее распознать своего нового родственника. Моя мать полностью, по всем параметрам подходила ему – красивая, образованная, с отменным воспитанием и прекрасными манерами, но ее отец, его звали Чарлз, оказался воплощением всего того, к чему тот относился с полным отвращением. Чарлз был заядлым игроком, который ко всему прочему еще и с потрясающей легкостью субсидировал проигрывавших. Деньги текли рекой, и, даже когда он выигрывал, они тотчас куда-то исчезали.
– Он еще жив? – спросила Николь, заинтригованная новой стороной жизни своего спутника.
Мартин кивнул все с той же улыбкой.
– Еще как! И даже в свои восемьдесят три оставляет основную часть пенсии у букмекеров. У нас уже появилась традиция: день рождения деда отмечать в Аскоте – там я целую неделю оплачиваю его ставки.
Голос и глаза Мартина светились такой безмерной теплотой и добротой, что Николь, как бы подпав под их воздействие, стала согреваться, и лед недоверия в ее душе стал медленно превращаться в какую-то иную, еще непонятную субстанцию. Она увидела Мартина другими глазами и на миг, забыв обо всем, почувствовала огромный прилив нежности к нему.
– Мы совсем не знаем друг друга, да? В прошлый раз нам было не до этого. – Голос Мартина эхом ворвался в ее раздумья, и ей почему-то вдруг показалось, что он тоже находится во власти воспоминаний.
– Да, ты прав, – отсутствующе, еле слышно согласилась она, захлестнутая волной былого. Перед ней снова всплыла картина их знакомства.
… Если бы только она прислушалась к своему внутреннему голосу, взывавшему к разуму! Ведь при первом же взгляде на него у нее появилось смутное предчувствие беды – этот человек не принесет ничего, кроме новой нестерпимой боли и опустошения. Но сила его обаяния была настолько велика, что он, словно магнитом, притягивал ее. И она, будто заговоренная, поддавшись искушению, невольно потянулась к нему, подобно мотыльку, который летит к свету, рискуя сгореть…
Испугавшись нового зарождающегося чувства и решив не испытывать дальше судьбу, Николь прыгнула в воду остудить внезапно возникший жар в груди. Интенсивно работая руками и ногами, она несколько раз проплыла бассейн туда и обратно и, утомившись, встала отдышаться. А тем временем Мартин неожиданно вынырнул у нее из-за спины.
– Ну, и что вы хотели этим сказать? – протянул он с легкой иронией.
– Ничего! – в сердцах огрызнулась Николь и, откинув со лба волосы, с силой замотала головой, окатив его градом брызг. Ее резкие движения повлекли за собой волну, которая не замедлила плеснуться ей в лицо. От неожиданности Николь оступилась и забарахталась, пытаясь восстановить равновесие.
– Осторожно…
Не успела вода накрыть ее с головой, как он подхватил девушку и… О, это уже слишком – нестерпимая жара, палящее солнце, а теперь еще и… охватившее ее физическое возбуждение, готовое поглотить с головой. Да-да, кошмар! Едва он прикоснулся к ней, как у нее все всколыхнулось внутри. Час от часу не легче! С Дэвидом все было проще и спокойней, впрочем, с ним вообще не возникало таких проблем. Но этот парень не Дэвид – в нем чувствуется какая-то необъяснимая сила и гипертрофированное мужское начало… и он так близко…
– Отпустите меня! – воскликнула Николь. – Мне ничего от вас не надо! Я…
Николь не договорила, увидев его невозмутимое лицо с несколько ленивой улыбкой, как у охотника, уверенного в исходе схватки.
– Советую вам, моя дорогая мисс, не торопиться с выводами и выслушать меня. Может, не все так страшно? – осадил он ее, но из рук так и не выпустил.
– П-прошу прощения, – заикаясь, выдавила она, внезапно ощутив себя совершенно бессильной перед ним. Куда делись ее вечные спутники – самоуверенность и высокомерие? – Я… мне показалось…
– Вы, видимо, неправильно истолковали мои намерения, – не дослушав, возразил Мартин.
– Что ж, возможно.
Теперь улыбка охотника сменилась торжествующей усмешкой.
– А вот я-то вас отлично понял…
Она почувствовала его прерывистое, тяжелое дыхание. Он откинулся и долгим взглядом посмотрел на нее.
– … Смысл вашего щебета…
Мартин еще крепче сжал ее за плечи и привлек к себе. Николь инстинктивно напряглась в попытке воспротивиться, хотя все внутри нее взывало об обратном, ибо его действия повлекли за собой новую волну возбуждения.
– Поцелуй меня.
Его просьба прозвучала с такой нежностью, что Николь, подняв на него затуманенные глаза, поняла: он не требует, а лишь произносит вслух ее сокровенное, тайное желание. В мгновение ока она пришла в себя.
– Нет, я…
Но он не дал ей закончить.
– Поцелуй меня, – повторил он уже с несколько иной интонацией.
Его голос стал глухим, порочно-возбуждающим, еще больше разжигая в ней огонь желания. Теперь это был приказ. Не дожидаясь, он склонился и прильнул к ее губам.
Ей уже не хотелось сопротивляться. Словно сбросив оковы целомудрия, она потянулась к нему, как цветок к солнцу, и губы сами раскрылись ему навстречу. Они слились в жарком, упоительном поцелуе, и все вокруг – бассейн, столы, стулья, легкий шелест ветерка – стало постепенно исчезать, словно в густом тумане. Солнце палило, обжигая ей спину, а волны, как бы наперекор, зализывали ожоги, еще более обостряя ощущения.
Николь просто не узнавала себя. Казалось, в этот момент произошло таинство, для которого она была рождена и ждала с минуты появления на свет. В ней как бы взорвалась мина замедленного действия, пробудив так долго дремавшую чувственность. Внезапно она ощутила дикую слабость в ногах и, боясь утонуть, повисла на мощных плечах своего искусителя.
Холодная вода, случайно попавшая на ее разгоряченное лицо, подействовала на нее отрезвляюще. Моментально придя в себя, она обнаружила, что их незаметно снесло на глубину, где даже Мартин не доставал до дна. Николь в испуге взвизгнула и попыталась увернуться от него, но он лишь крепче прижал ее и, не выпуская из объятий, подплыл с ней к краю бассейна и на руках вынес из воды. Им обоим не хватало воздуха. Они стояли – и, тяжело дыша, зачарованно смотрели друг на друга.
– Что за черт? Ты кто такая? – спросил Мартин, переведя дыхание, хотя голос выдавал его возбуждение.
Конечно, дело не в имени, которое, впрочем, для него уже с некоторых пор не являлось секретом, он, видимо, не меньше нее был сбит с толку происходящим и, скорее всего, решил искать причину в ней.
– Не знаю… – честно призналась Николь, сама не понимая себя.
А ведь всего несколько месяцев назад у нее не возникало ни малейшего сомнения насчет будущего, не говоря уже о настоящем. У нее была неплохая работа, квартира, родные, друзья… и еще Дэвид. Все казалось очень здравым и полностью соответствовало логике, не то что у Мэг с ее безумным романом и заявлением о переезде и замужестве. И другого от Николь никто и не ожидал.
Но потом Дэвид сделал ей предложение, и мир словно перевернулся. С этого времени она уже как бы перестала принадлежать себе, почувствовала какую-то внутреннюю надломленность, потеряла вкус к жизни, и ее будущее теперь уже не виделось таким определенным и безоблачным. Единственное, что Николь твердо решила, так это держаться подальше от мужчин. И надо же было именно в такой момент появиться этому Мартину Спенсеру. Боже, неужели мало бед свалилось на ее голову?
– А что такое? – немного помолчав, смущенно спросила она.
– Сам не пойму. – Мартин ошеломленно покачал головой. – Судьба? Рок? Как хочешь называй, но со мной такого еще не случалось. Моя жизнь меня вполне устраивала, я даже считал себя счастливчиком, но это… это как удар молнии.
– Ядерный взрыв, – чуть слышно поправила его Николь.
Никогда еще она не ощущала такого, даже не предполагала, что может так возбудиться от одного вида мужского тела в капельках-блестках воды, от гипнотического взгляда бронзовых глаз и едва уловимого дыхания. Словно завороженная, она смотрела на него, не в силах оторваться. И вдруг капля воды упала с его волос и покатилась по мощному круглому плечу, по слегка вьющимся темным волосам на груди. Не подумав о последствиях, она не удержалась и провела пальцем по оставленной водой дорожке. Беднягу мгновенно всего передернуло, как в конвульсии, дыхание замерло.
– Ты понимаешь, что творишь? – возмутился он, тяжело дыша и испепеляя ее взглядом.
Смутившись, Николь опустила глаза… О, лучше бы она этого не делала. Едва она увидела через тонкие, облегающие плавки его налитой член, как у нее в тот же миг все внутри всколыхнулось, а сердце так забилось, что закружилась голова.
Раньше бы такое зрелище ввело ее в страшное смятение, бросило бы в краску, но сейчас это лишь еще больше распалило ее. Теперь она уже с трудом соображала – возбужденные чресла в жуткой истоме кричали о пощаде, умоляли удовлетворить сводящее с ума страстное желание…
– Николь! Николь! Ты слышишь меня?
До нее, словно из тумана, донесся голос Мартина. Николь от неожиданности нервно вздрогнула и, к ужасу, никак не могла разобрать, откуда он: из прошлого или настоящего.
– Николь, куда ты ушла? Хей-эй, вернись!
Наконец, словно сквозь пелену, Николь увидела, как Мартин щелкает перед ней пальцами, она моргнула и откинулась на стуле.
– Хей… – В его голосе послышалось явное беспокойство. Он слегка потряс ее за плечо. – Прости, я не хотел тебя…
– Не дотрагивайся до меня!
Но как можно в такое короткое, простое слово вместить столько скепсиса? Тон Мартина и его непробиваемое внешнее спокойствие не на шутку взбесили ее.
– Черт возьми, нет!
Несмотря на зной, от его едкой ухмылки, которая показалась ей очень противной, у нее мурашки побежали по спине.
– Тогда прости за мою недоверчивость. – Он явно цинично лицемерил, извиняясь, и Николь с силой сжала зубы, сдерживая себя, чтобы не взорваться. – Но я сам видел…
– Только то, что хотел видеть, – отрезала она. – Можешь ты наконец понять своей тупой башкой, что у меня нет к тебе никаких чувств, даже… – Она покраснела и нервно проглотила подступивший к горлу комок, подбирая нужное слово.
– Страсти? Желания? – мягко, вкрадчиво подсказал Мартин, хотя его взгляд был угрожающе тяжелым.
– Похоти, чисто животного инстинкта, который ты разбудил во мне.
Николь зло бросала слова в его непроницаемое лицо, совершенно не думая о возможных последствиях и, видя его непрошибаемость, еще больше распалилась.
Все еще ощущая на губах поцелуй и находясь в состоянии крайнего физического возбуждения, Николь почувствовала, как ее словно ударило током от его прикосновения.
– Убери руки! Ты мне противен!
Он отдернул руку, как ужаленный, и это окончательно вывело ее из забытья. Пелена сразу же спала, и она увидела, как Мартин на глазах меняется в лице. Только что он смотрел на нее с искренней озабоченностью, почти с нежностью, и надо же быть такой дурой, чтобы спугнуть этот прекрасный порыв. Ну вот, дождалась, теперь в его взгляде лишь холодное безразличие да затаенная озлобленность, с досадой подумала она.
– Я лишь сказал, что ты лгунья и трусиха, – криво усмехнувшись, проговорил Мартин, своим тоном как бы предупреждая не шутить с огнем.
Однако все еще находясь во власти возбуждения, Николь никак не удавалось собраться с мыслями и трезво оценить обстановку.
– Я не трусиха, – упрямо заявила она и, подняв голову, решительно посмотрела ему в глаза.
Но, встретившись с его ледяным, полным презрения взглядом, поняла, насколько глупо выглядит в своем упрямстве.
– Нет?!
– Конечно, можно приложить сюда и воздействие жары… выпитого вина… но ничего более. А теперь и этого нет, прошло! Сгорело дотла!
«Неужели ты такое выдержишь? – подумала она, замолчав, чтобы перевести дух. – Неужели никак не отреагируешь?» Его инертность пугала больше, чем любая злоба.
– Я только хочу, чтобы ты понял… – продолжила Николь, но тут же замолчала, увидев, как он покачал головой.
– То, что ты считаешь своим желанием, и то, что есть на самом деле, – две большие разницы, – решительно заявил он. – В твоих мыслях сплошная путаница, моя милая сирена.
Она сделала глубокий вдох и на выдохе сквозь зубы просипела:
– Я не хочу тебя, вот и все.
– Потому что я надоел тебе?
Тон Мартина был поразительно спокойным, даже слегка насмешливым, хотя глаза сверкали бешенством. Чувствовалось, что он сдерживается из последних сил. «Наконец-то она задела его самолюбие», – восторжествовала Николь.
«Наверное, сейчас было бы лучше согласиться, и тогда он, скорее всего, оставит ее в покое, – подумала она и уже решила пойти на такую хитрость, как вдруг в ней заговорила совесть. – Не лицемерь самой себе! Это нечестно даже по отношению к сегодняшнему дню и интереснейшей поездке, ведь если бы не он, тебе бы никогда не узнать столько нового и захватывающего об истории Мальты».
И правда, как бы Николь ни старалась, в душе она прекрасно сознавала, что этот человек был ей очень дорог и поэтому никак не мог надоесть. С самого начала он окружил ее большим вниманием. В его компании она ожила, почувствовала себя женщиной – не только с точки зрения физиологии, – в ней снова пробудился интерес к жизни. После их ошеломляюще бурного знакомства в воде, он быстро овладел собой и, как бы извиняясь, взволнованно пояснил:
– Поверь, обычно я совсем другой. Не в моих привычках брать женщину приступом, а тем более так скоро. Наверное, я просто не встречал еще таких, как ты. Слушай, давай начнем все сначала, попробуем еще раз, уже сдерживая себя, ну хотя бы на какое-то время. Как насчет поужинать вместе?
И, конечно. Николь согласилась. Позже, сидя в номере перед зеркалом и готовясь к предстоящему свиданию, она поймала себя на том, что напевает. Ей стало удивительно легко, словно от вина, и она, впервые за долгое время, ощутила себя на пороге чего-то нового, неизведанного.
В этот вечер Мартин заново научил Николь улыбаться, и она, забыв обо всем, болтала без умолку о своих родных, друзьях» работе, о первой в ее жизни квартире, еще не до конца обставленной, умолчав только о Дэвиде. Эта тема была очень щекотливой и болезненной, и ей не хотелось портить себе настроение.
В конце концов, когда они допивали уже вторую, бутылку вина, а на темном небе зажглись мириады больших и совсем маленьких звезд, Мартин тихо спросил:
– А у тебя есть мужчина?
Она покачала головой в ответ и деланно улыбнулась во весь рот.
– Нет, сейчас нет… – Голос ее предательски дрогнул.
– А что такое? Надеюсь, у него были серьезные намерения?
– Очень. – Николь пробрала дрожь при воспоминании о том, как Дэвид добивался их свадьбы.
– Но это тебе не по душе?
– Естественно, нет… при одной мысли у меня волосы встают дыбом. Давай не будем об этом.
Сейчас, когда жизнь снова затеплилась в ней, единственное, чего ей хотелось, – радоваться этому прекрасному дню, полнолунию и упоительному ощущению свободы.
– Я не то имела в виду, – вырвавшись из воспоминаний, проворчала Николь, недовольная собой и собственной слабостью.
Она прекрасно сознавала, как он восторжествует при ее признании и что может последовать за этим и, тем не менее, не посмела солгать.
– Знаю. – Ответ Мартина не на шутку ошеломил девушку. – Ты просто почему-то разозлилась или обиделась на меня и наговорила много такого, чего не было…
– Я неправильно выразилась, – перебила его Николь.
У нее внутри все сжалось от страха, что он читает ее мысли.
– Но ведь ты действительно не находишь меня скучным. И я совсем не надоел тебе, – сказал Мартин с улыбкой и с уверенным видом откинулся на стуле.
– Н-нет.
Николь склонилась над чашкой в попытке скрыть свое замешательство. Но когда она подняла ее, чтобы отпить чаю, Мартин сделал новый выпад.
– В конце концов, уж точно, не с точки зрения постели.
Чашка, звякнув, упала на блюдце.
– Я никогда не говорила!
– А зачем? Знаешь, порой не надо никаких слов. По крайней мере, мне и без них все ясно. Твои глаза… лицо… – Его голос стал глуше и перешел почти в шепот. – Каждая клеточка твоего тела подсказывают мне…
Он посмотрел ей в глаза, на пылающие щеки, потом его взгляд, полный высокомерия и самоуверенности, медленно опустился ниже… Это самонадеянное заявление прозвучало как вызов и настолько сразило ее, что она в растерянности не нашлась, что ответить.
По правде сказать, к своему ужасу, в душе она признавала, что ей нечего возразить ему. Даже сейчас его наглый взгляд действовал на нее возбуждающе, вызывая желанную истому во всем теле.
– Ты говоришь одно, – продолжил Мартин, улыбнувшись, увидев, как она безуспешно пытается что-то сказать, – а твоя плоть не согласна с тобой, она хочет совсем другого.
Внезапно он придвинулся к ней, сложил руки на столе и впился в нее глазами.
– Николь, стоит ли отрицать? Ведь нам на самом деле было хорошо в том году и сейчас будет так же. Если бы ты только отошла от своих принципов, выкинула из головы…
– Отойти от принципов?! – визгливо переспросила Николь. – Хватит мне прошлого раза… – Она яростно замотала головой, растрепав прическу. – Однажды я уже пустилась во все тяжкие, да так, что до сих пор, как подумаю, мурашки бегут по спине. Нет, с меня довольно, слышишь? Такого больше никогда не повторится!
Глава 7
Николь теперь уже было все равно, взорвется ли он от гнева или, наоборот, едко расхохочется. Однако Мартин спокойно отреагировал на ее заявление. Он лишь откинулся на стуле, скрестив руки на груди и прищурившись, пристально и задумчиво посмотрел на нее. Его инертность еще больше распалила Николь.
– И не надо упрекать меня в том, что я говорю не то, что думаю. Я отвечаю за каждое свое слово. А теперь, если ты не против, мне бы хотелось поехать домой.
– Конечно. – Его выдержке можно было позавидовать. – Как бы там ни было, Мэгги и Стив ждут нас, зачем нам лишний раз волновать их, правда?
Голос Мартина стал жестче, в глазах появился неприятный холодок. Николь поняла всю двусмысленность его замечания, и у нее защемило в груди при мысли, что за своими эмоциями она совершенно забыла о проблемах сестры и о той цене, которую запросил Мартин в обмен на улаживание дел с отелями.
Он поднялся и галантно протянул ей руку, но она, сделав вид, что не заметила его жеста, с грохотом отодвинула стул и встала, стрельнув в него глазами.
– Скажи, что тебе от меня надо? – резко спросила Николь.
– Надо? – Мартин взглянул на нее с откровенно невинной наивностью, что привело ее в неописуемую ярость.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! Мэгг со Стивом – ну, тот контракт тебе же известно, какое значение для них имеет твое партнерство.
Он не пришел ей на выручку, даже виду не подал, что ему понятно, о чем идет речь, а лишь молча выслушивал ее неуклюжее бормотание.
– Значит, ты решил взять меня силой?
– Силой?! Радость моя, до сих, пор я никогда не занимался такой глупостью. И сейчас это тоже не входит в мои планы.
– Тогда…..
– Ситуация крайне простая. Я собираюсь пробыть здесь около недели – посмотреть отели и обсудить со Стивом кое-какие дела. А в конце – если все будет нормально – мы с ним подпишем договор. Тебе нетрудно будет составить мне компанию на это время?
Николь стала судорожно взвешивать все «за» и «против». Всего неделя, и один день уже почти позади. Остается шесть дней… Это ничто по сравнению с будущим Стива с Мэгги и, естественно, малыша Робби. Ей вспомнилось начало дня – оно ничем не отличалось от их с Мартином первого ужина тогда, год назад. Если бы все было так же легко и просто! Но от Мартина Спенсера всего можно ожидать.
– Поддержать твою компанию, – тихо повторила она. – А что дальше?
Мартин улыбнулся и пожал плечами.
– Ты же слышала, я игрок. Ставлю все на волю случая.
Николь не поверила своим ушам.
– Но, должна сказать, что у тебя нет шансов.
– Э нет, радость моя, – Мартин покачал головой и стрельнул в нее глазами. – Я могу быть азартным, но не в пример моему деду не пускаю денег на ветер. Понимаешь, держу пари только в том случае, если уверен в выигрыше. Что до тебя, то считаю дело решенным. Можешь сколько угодно бесноваться и настраивать себя, что между нами все кончено, но, боюсь, ничто не заставит меня передумать. Вот и посмотрим, кто из нас прав…
– Ты… ты… – Николь захлебнулась от возмущения и никак не могла подобрать нужные слова.
– … Я буду терпеливо ждать, – невозмутимо продолжил Мартин. – Ты права, не стоит торопиться. Ведь чем дольше мы будем оттягивать этот момент, тем острее станут наши желания, и в результате тем больше получим удовольствия.
От его слов у Николь голова пошла кругом, и ее стало слегка подташнивать. Она поняла, что с ним без толку бороться и переубеждать в чем-то. Упрямый осел!
– А теперь поехали домой, – сказал он и, повернувшись, направился к лестнице. Николь ничего не оставалось, как последовать за ним. Упавшая духом и в бессильной злобе, она шла, не разбирая пути, и, не заметив ступеньки, едва удержалась на ногах.
Ей вдруг припомнилась одна из тех теплых, душных ночей двенадцать месяцев назад, когда они с Мартином лежали в постели, в плену еще не остывшей блаженной истомы после страстной любви. Они не переспали в первый же день знакомства исключительно потому, что Мартин отговорил ее. Сейчас, почему-то вырвав из памяти именно этот момент, ей стало ужасно стыдно. Но тогда Николь ни до чего не было дела – все как бы отошло на второй план. В ней вспыхнула какая-то дикая, почти животная страсть, и если бы не он, она бы с радостью моментально прыгнула к нему в постель. Их, так сказать, недолгое воздержание показалось Николь вечностью. А ее слияние с ним походило на извержение вулкана. Огромная лавина неведомых доселе потрясающих ощущений, сметая все на своем пути, вырвала ее из привычной жизни и бросила в мир новых, чудесных сенсаций, где нет никого, кроме них двоих, и неописуемого, умопомрачительного блаженства. Такой была их ночь. И следующая… И следующая за следующей… Они никак не могли насытиться друг другом – всякий раз, не успев взлететь на вершину истинно упоительного наслаждения, их уже вновь охватывало желание близости, причем несравнимо более острое. Потом они долго не могли ни отдышаться, ни двигаться, ни произнести хотя бы слово.
В одну из таких ночей безумства она лежала, отдыхая с закрытыми глазами, и почувствовала, как Мартин поднялся на локте и стал рассматривать ее.
– Нет, такое долго продолжаться не может, – пробормотал он так тихо, что она едва разобрала его слова. И тогда до Николь дошло: он решил, что она спит, и разговаривает сам с собой. – Я просто не выдержу.
Что-то подсказывало ей не выдавать себя. Он затрясся в почти беззвучном смехе.
– А нужно мне это?
Он нежно погладил ее по щеке, и Николь потребовалась вся выдержка, чтобы не открыть глаза и не поцеловать его длинные пальцы. Минуту спустя она была крайне благодарна своему самообладанию, что не пошевелилась. Ее словно окатило холодной водой, когда она скорее почувствовала, чем увидела, как Мартин покачал головой.
– Бог мой, конечно нет! – прозвучало, как приговор. – Это не для меня, это совсем не то. Ладно, к черту, само все скоро прогорит. Не иначе… Это же какое-то стихийное бедствие… меня просто не хватит надолго. С этим надо кончать… – Последнее, что она услышала, уже по-настоящему засыпая.
Когда Николь проснулась, Мартина уже не было. И больше они не виделись. У нее так и не появилось возможности объясниться с ним, поделиться своими тревогами после услышанного, потому что через час позвонил ее отец и сообщил страшные новости о Дэвиде.
После разговора с отцом Николь первым же рейсом вернулась в Англию. Уже в самолете, трезво поразмыслив, она пришла к выводу, что Мартин прав – такой огромный костер страсти не может быть долгим. Очень скоро он бы прогорел. В этой жизни все когда-то кончается – и чем быстрее, тем лучше.
Тем не менее, сейчас никак не скажешь, что Мартин остыл к ней, совсем даже наоборот. Теперь у нее отпали все сомнения; ее поспешный отъезд заставил страдать его мужское самолюбие, что, скорее всего, с ним случалось нечасто. Интересно, Мартина Спенсера когда-нибудь бросали женщины? Вряд ли! С его-то деньгами и взглядами на жизнь! В таком случае ее резкий отказ иметь с ним какие-то дела наверняка только подзадорил его. Как он сказал? Ожидание лишь обостряет желание.
У Николь похолодело внутри. Она вдруг почувствовала себя загнанной в угол. Значит, если она и дальше станет отбрыкиваться, то лишь вызовет в нем еще большую страсть. Что же делать?
Все усложнялось тем, что, помимо нависшей угрозы со стороны Мартина, она не меньше опасалась за себя саму. Ведь как ни крути, но Мартин далеко не безразличен ей. То пробужденное год назад физическое влечение, оказывается, все так же очень сильно. Хватит ли у нее духу сопротивляться?
– Что ты скажешь об отеле «Виктория»?
– Груда хлама! – не раздумывая, ответила Николь.
Он так внезапно и неожиданно ворвался в ее мысли, что ей не удалось сразу сориентироваться. В этот момент она была далека от проблем Стива, ломавшего голову над тем, как перестроить отели, принадлежавшие его семье, чтобы они отвечали требованиям британских стандартов.
– Да, но у отеля есть кое-какой потенциал. Как ты считаешь? – не унимался Мартин. – Жаль только, что Гозо[2]2
Остров в Мальтийском архипелаге, расположенном в Средиземном море, второй по величине остров после Мальты
[Закрыть] по своему ландшафту не то место, чтобы сюда приезжать просто наслаждаться природой. Очевидно, надо чем-то другим завлечь сюда людей. У тебя нет никаких соображений?
– Соображений… но я ничего не понимаю в отелях…
Николь недовольно поморщилась. Когда Мартин настаивал на их совместной поездке в Гозо, расположенное на соседнем с Мальтой острове, где хотел посмотреть один из отелей, которым владела семья Стива, она, давая согласие, рассчитывала просто скоротать с ним время, и не более.
– Но ты же интеллигентная, образованная женщина. У тебя колоссальный опыт в организации досуга. Помнится, в прошлом году ты была полна идей коренным образом многое изменить на своей работе.
Неужели он помнит? Она даже забыла, что вообще рассказывала о центре досуга. Николь поняла, что Мартин заметил перемену в ее настроении, когда речь зашла о ее работе. Свернув на обочину дороги, он остановился как раз там, откуда открывался необычайно живописный пейзаж с зеленовато-голубым поблескивающим на солнце морем.
– Э… а… – нерешительно начала она, но быстро овладела собой, и мысли стройной вереницей вдруг стали сами выстраиваться в четкую идею. – В первую очередь надо использовать природные возможности острова. Здесь такой простор для того же серфинга, катания на водных лыжах, подводного плавания. Кроме того, этот отель – один из немногих, стоящих прямо на берегу. Можно создать здесь что-то наподобие спортивного центра… Ну, по желанию, дополнить его оздоровительным комплексом для немощных. – Почувствовав на себе пристальный взгляд Мартина, Николь вдруг смутилась, заметив, что говорит слишком громко и увлеченно. – Это просто соображения… – словно извиняясь, сказала она.
– Э-э-э, дай-ка подумать…
Ее осенила неожиданная мысль. Если она сможет увлечь Мартина планом оздоровительного комплекса, он тогда наверняка не станет тянуть с подписанием контракта. Надо только убедить его, что капиталовложения в «Викторию» обернутся для него золотой жилой, а заодно и проблемы Мэгги со Стивом будут решены.
– Неплохо бы оборудовать площадки для гольфа, теннисные корты, проложить туристические пешие маршруты к археологическим раскопкам, по местам, связанным с мифологией, о которых ты мне рассказывал.
Они как раз побывали там сегодня утром по пути в «Викторию», и на Николь произвели огромное впечатление руины некогда величественных храмов, возведенных три тысячи лет назад.
– Можно создать небольшой конезавод для верховых поездок по этому прекрасному острову.
Она не успевала за своими мыслями. Ее воображение так разыгралось, что на миг ей показалось, что она уже живет и работает на этом сказочном острове. Мартин молча с интересом слушал Николь, пока та не выдохлась, и под конец тихо смущенно хмыкнул.
– Ну вот. Теперь тебе только надо найти того, кто бы смог все это осуществить, – заключила она.
