Текст книги "Разговор с электрическим мозгом"

Автор книги: Василий Захарченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Анализируя эти цифры, мы приходим к поразительному выводу: анализаторы человека, подобно телевизионной системе, не извлекают информацию, а лишь переносят ее с одного места на другое. Иначе поток информации захлестнул бы человеческое сознание. Посчитайте сами.

Зрительный нерв имеет около миллиона волокон. За одну десятую долю секунды сетчатка нашего глаза может пропускать в мозг примерно миллион сведений из внешнего мира. Все миллиарды нейронов нашего мозга могут быть забиты информацией на протяжении нескольких десятков минут. То есть вся емкость мозга будет полностью израсходована в течение очень короткого времени.

Здесь перед человеческим мозгом возникает сложная и интересная задача: необходимо выделить главное в изображении, устранить неконтролируемый поток информации. Нужно исключить сигналы, многократно повторяющиеся и уже потерявшие свое значение,– именно они могут забить кладовые нашего разума ненужным багажом.

Природа поступила гениально. Свойство сетчатки глаза таково, что она реагирует не на постоянный световой поток, а лишь на его изменения. Она позволяет видеть меняющиеся по яркости или по окраске движущиеся детали.

А как же, спросите вы, если перед вами окаменевший пейзаж, неподвижная картина? Оказывается, и об этом подумала природа.

Глаз человека, помимо его воли и сознания, находится в непрерывном движении. Он скользит по изображению, не охватывая все изображение одновременно. Подобно электронному лучу в телевизионной трубке, глаз непрерывно движется с одной точки изображения на другую. А ведь когда-то люди об этом даже и не знали. Глаз лягушки, лишенный этих качеств, может видеть только движущийся предмет – только летящую муху или ползущего жука. Если предмет останавливается, лягушка не видит его.

Несколько лет назад советские ученые провели опыт: на резиновом присоске к глазному яблоку, чуть в стороне от зрачка, прикрепляется крошечное зеркало. Маленькое, почти пылинка, оно способно отражать падающий луч. Вы сидите в полутемной комнате. Луч света падает на зеркальце, отражается от него, и крохотная точка – зайчик – скользит по темному экрану. Вы рассматриваете картину. И вот перед вами на экране отражается тайна, ранее скрытая от вашего взора,– фантастическая картина: световой карандаш стремительно рисует на плоскости экрана. Как вы думаете, что?

Когда вместо экрана была помещена фотографическая пластинка, отраженный луч пробегал по ней, то замирая, то скрываясь. На фотоснимке запечатлелось непроизвольное движение зрачка.

Человек рассматривал привычную глазу картину художника Шишкина "Утро в сосновом лесу". На проявленной пластинке белым карандашом луча была нарисована условная картина со знакомым нам деревом и медведями.

Этот опыт стал еще одним доказательством непрерывного движения нашего глаза, обегающего изображение. Глаз не воспринимает весь головокружительный, подавляющий поток световой информации, который бы раздавил наше сознание, а выбирает, скользя по этому потоку, лишь то характерное, что передает нашему мозгу изображение.

Как же работает наш глаз? В чем секрет узнавания? Крохотные колбочки и палочки – окончания нервных центров – воспринимают световой поток, который направляется на глазное дно хрусталиком глаза. Хрусталик – это линза. Она концентрирует пучки света. Но колбочки и палочки в состоянии передавать информацию только на границе освещенности – там, где тень соприкасается со светом. Именно здесь рождается изображение. Если бы этой границы не существовало, наш глаз был бы слепым. Чтобы охватить изображение целиком, граница должна непрерывно меняться.

Совершая вертикальные, горизонтальные и даже вращательные движения, глаз непрерывно перемещает пограничную линию освещенности по нервным окончаниям.

Характерно и другое: нервные нити, идущие от колбочек и палочек к зрительным отделам головного мозга, все время уменьшаются. Происходит как бы укрупнение элементов зрительных образов.

Но ведь это только видение. А как же с узнаванием? Перед нами десяток изображений – фотографических, условных и реальных – одного и того же предмета. Пускай это будет обыкновенная кошка. Вот фотография ее пушистой мордочки, вот рисунок кошки, взятый из мультипликационного фильма, вот совершенно условное изображение кошки, нарисованной со спины. Но, глядя на любое из этих изображений, мы безошибочно говорим: "Смотрите, кошка!"

Зрительная система не просто переносит в мозг сведения о цвете и яркости того или иного участка светового потока, но, видимо, уже с самого начала на сетчатку глаза попадают характерные элементы изображения. Все второстепенное отбрасывается. Информация на пути к мозгу обобщается, объединяется в группы, группы эти еще более укрупняются и на подступах к мозгу составляют зрительный образ, совпадая или расходясь с памятью, заложенной в клетках мозга. Так осуществляется поразительный процесс узнавания предмета. Хотим мы того или не хотим, но весь наш жизненный опыт создает обобщенный образ, складывающийся из многих и многих, подсказанных памятью, образов, в разное время попавших в копилку нашего мозга. Именно то, что мы сравниваем с этими сложившимися образами всю поступающую в наш мозг зрительную информацию, и составляет тайну процесса узнавания нами того или иного предмета.

Такими же путями происходит узнавание звуков, формы предметов, вкуса и запахов.

Сложность анализа этого процесса еще более усугубляется отсутствием точных данных для некоторых каналов информации.

Чем измерить шероховатость камня, ощущаемую осязанием, или сигналы, поступающие в мозг от ложки супа?

Положение еще более усложняется тем, что у многих животных, у рыб и насекомых обоняние, например, играет порой более важную роль, чем зрение. Мы же, говоря о запахе, употребляем определения "слабо", "сильно" и даже точно не знаем природу его воздействия на человека. То же можно сказать и об осязании. Но что поразительно: даже при самых бедных каналах информации мозг человека в состоянии перерабатывать эту информацию и безгранично расширять ее.

...Ольга Скороходова в раннем детстве лишилась зрения и слуха. Но она научилась произносить слова, хотя для того, чтобы управлять их произношением, слова нужно слышать. В ее распоряжении осталось лишь три канала соприкосновения с миром: осязание, обоняние и вкус.

Вся информация из внешнего мира поступает к ней через осязание. Скороходова читает слова, когда их пишут на ее ладони. Она читает книги с выпуклыми буквами. Разговаривая с вами, она не слышит вас и себя, но она говорит правильно, и только, может быть, чуть глуховатый, необычный голос выдает то, что мы имеем дело с человеком, который не может корректировать оттенки своей речи. Но, общаясь с этим человеком, вы не увидите никакой разницы в мироощущении – это производит потрясающее впечатление.

Ольга Скороходова даже пишет стихи. Стихи эти и в жизни ее тоже играют большую роль, помогая интеллектуальному, всестороннему развитию человека, жестоко обиженного природой.

История рассказывает нам и о другом случае.

С детства лишилась американка Елена Келлер слуха и зрения. Нечеловеческим трудом сумела она преодолеть все свои недостатки. Она получила среднее образование, затем высшее и наконец защитила диссертацию на звание доктора философии.

Это не только личный подвиг людей, которые в труднейших условиях сумели подняться до высот человеческого развития, но это и живой пример колоссальных, еще не освоенных возможностей нашего мозга, способного взаимозаменять отдельные свои функции.

...Знаменитый французский химик-микробиолог Луи Пастер з молодости пережил кровоизлияние в правую половину мозга. Глубина поражения мозга не была известна. Луи Пастеру принадлежат многие замечательные открытия, он был одним из наиболее выдающихся ученых своего времени. А когда он умер и была вскрыта его черепная коробка, обнаружилось, что половина мозга была полностью атрофирована. Все свои лучшие работы французский ученый провел, пользуясь только одной половиной головного мозга, половиной, которая не только взяла на себя нагрузку атрофированной части, но и выдвинула Пастера в ряды всемирно известных ученых.

Но есть и другая сторона дела, чисто практическая.

В последние годы многие научные институты, пытаясь помочь слепым в их общении с окружающим миром, обращаются к кожному осязанию.

Американцы создали установку, в которой образ воспринимается слепым кожей спины. Изображение воспринимается объективом и с помощью электроники преобразуется в колебания крохотных вибраторов, соприкасающихся со спиною пациента. Дрожание вибраторов воспринимается слепым, как зрительный образ.

Еще дальше пошли работы польского врача Витольда Старкевича. Он создал портативный прибор, который надевается на голову наподобие шлема. В прибор вмонтирован объектив, преобразователь, усилители и вибраторы. Образ воспринимается кожей лба. Слепой может читать крупные объявления, ориентироваться на улице.

Это первые шаги помощи 15 миллионам слепых на земном шаре.

Мы явно недостаточно изучили все возможности нашего организма.

В последнее время в ученом мире идет широкая дискуссия, связанная с новым, шестым чувством, шестым каналом, который открывается для связи с окружающим миром.

Уже давно в мировой практике известны случаи, когда человек мог якобы видеть с помощью пальцев, руки, а иногда даже любой части тела.

Совсем недавно стало известно имя Розы Кулешовой из Нижнего Тагила. Нельзя без волнения смотреть на опыты, которые проводились с этой феноменальной женщиной не только в наших лабораториях, но даже перед миллионами зрителей – на телевидении.

Полностью устранена возможность осязания. Роза ощущает цвет луча, проходящего через светофильтр и падающего ей на пальцы. Чтобы устранить возможность тепловой передачи, были проделаны опыты, когда световые лучи предварительно пропускались через линзу с водой и отражались на руку зеркалом.

– Это красный луч, это зеленый, это голубой, это оранжевый, – спокойно говорила Роза Кулешова.

Удивительная способность чувствовать цветовое различие позволила Розе научиться читать крупный шрифт рукою даже через стекло, через целлофановую пленку, чтобы полностью устранить возможность предположения, что чтение происходит при помощи осязания. Кулешова определяла уровень, а порой даже и окраску жидкостей.

Что поразительно: во время опытов, которые проводились с Кулешовой, она повторяла широко известные случаи обмана зрения, когда, например, белые квадраты и белые круги кажутся больше, чем находящиеся рядом такие же черные круги и квадраты, когда линии с расходящимися и сходящимися стрелками тоже представляются различной длины.

Вначале казалось, что этот феномен единичен. Но вот в Ленинграде появилась Н. Кулагина, которая свободно определяла цвета и форму изображения сквозь светонепроницаемую черную бумагу. Надя Лобанова из Свердловска свободно узнавала цвет краски, находящейся в плотно закупоренной металлической банке. А вот как рассказывает о встрече с Верой Петровой, одиннадцатилетней девочкой, врач Д. Федотов.

"Мы приехали в начале апреля в Ульяновск, чтобы как члены комиссии Министерства здравоохранения полностью устранить возможность ошибочной оценки опыта, возможность подсматривания. Первая же встреча с Верой поразила нас. Вера узнавала цвет бумаги, через 2-3 толстые книги, положенные сверху, читала текст из журнала "Пионер". Проводя локтем по разложенным на столе картинкам, она рассказывала, что на них нарисовано, какого они цвета. Пощупав пальцами циферблат часов, она называла точное время и по заданию переставляла стрелку.

Когда Вера на минуту вышла из комнаты, мы положили под ковер картинку, а затем попросили Веру разыскать ее и описать. Ногой в туфле, чулке и носке Вера нащупала кусок картона и радостно воскликнула:

"Да это же Петушок – золотой гребешок!"

Я вспоминаю встречу с доктором А. Шевелевым, работающим в знаменитом глазном институте им. Филатова в Одессе.

– Мы ставим сейчас задачу исследовать кожное зрение с тем, чтобы попытаться использовать его для помощи слепым,– говорит доктор.

Среди опытов, которые проводятся здесь, мне особенно запомнился один.

На лоб ослепшего мальчика прикрепляют обычный объектив от фотоаппарата. Пятно света размером с гривенник концентрируется линзами на лбу мальчика. Он не только ощущает свет или тень, но чувствует разные степени интенсивности освещения.

Высказываются самые противоположные точки зрения. Некоторые полностью отрицают возможность шестого чувства, объясняя все эксперименты неточностью. Но есть серьезные ученые, которые пытаются научно разобраться в интересном явлении.

"Способность, не прикасаясь, определять некоторые свойства и форму предмета – с закрытыми глазами или в полной темноте,– пишет академик Константинов,– в большей или меньшей степени присуща всем людям, и женщинам и мужчинам. Мало того, эта способность, основанная на известном шестом чувстве, вовсе не рудиментарна и настолько необходима, что, лишившись ее, мы ежедневно наносили бы себе и окружающим тяжелые травмы и увечья".

Объясняя феномен Розы Кулешовой, академик Константинов считает, что основа этого явления в восприятии инфракрасных излучений, испускаемых рукой человека.

"Для кожного видения,– говорит академик,– существуют физические основания: собственные тепловые, электромагнитные излучения руки или другого участка поверхности человеческого тела. Что же касается физиологии, то здесь имеется известное чувство – чувство тепла и холода".

Что бы ни было, все эти новые явления требуют пристального внимания и серьезного изучения. Кто знает, может быть, вклад науки, раскрывшей тайну кожного видения, будет осязаемым вкладом в конструирование кибернетических устройств и машин.

8 мая, пятница

Сегодня вечером я решил, как говорится, окончательно выяснить свои отношения с Кибером. Ну что за жизнь он мне задал в последние дни! Я только и занят тем, что готовлюсь к очередному разговору с этим тупым всезнайкой, который не задумываясь сыплет цитатами по любому вопросу.

Только этого не хватало мне: изъясняться не с человеком – с машиной.

А. Послушай, Кибер, годиков десять назад я и предположить не мог, что все вечера буду отдавать какой-то машине. Откуда ты взялся, друг? Лишь тебя мне не хватало в наш беспокойный век.

К. Ты прав, век действительно беспокойный. Но ведь и я сам порождение этого века. Не кто, как вы, люди, затеяли эту научно-техническую революцию.

А. Почему затеяли? Научно-техническая революция – логическое продолжение прогресса, не больше...

К. Как бы не так!.. Прогресс человечества протекает непрерывно. А научно-техническая революция началась во второй половине нашего столетия и еще продолжается.

Если хотите, революция – всегда скачкообразный процесс. И я – один из результатов развития научно-технической революции.

Не так ли?..

А. С тобой нельзя не согласиться. Успехи освоения атома, космоса, радиотехники, электроники, генетики и многих других отраслей науки активно отразились на производстве. Что же касается кибернетики, ее влияние на развитие техники, пожалуй, преобладающее.

К. Что поделаешь! Человеку – человеческое, а машине _ машинное. Кажется, так у вас, людей, говорится?

Вы уж как-нибудь сами разберитесь во всех этих вопросах...

БАШНЯ СОЛНЦА

С детства помню я книгу Томмазо Кампанеллы "Город Солнца". Итальянец из Калабрии, активный участник борьбы за освобождение Южной Италии от гнета испанской монархии, как сумел он почти четыре века назад создать прообраз коммунистического общества? Обвиненный в заговоре, прошедший невыносимые пытки инквизиции, он был приговорен к пожизненному заключению. И там, в каменном мешке тюрьмы, перед его глазами вставали светлые улицы Города Солнца, человеческие отношения далекого Завтра.

Отраженный свет этой поразительной утопии, нарисованной одиночкой-мечтателем, дошел до нас через столетия и продолжает волновать смелостью предвидения и чистотой помыслов.

Эти мысли невольно пришли ко мне, когда на Всемирной выставке ЭКСПО-70 я остановился перед ее центральным сооружением – "Башней Солнца". Кругом в неистовом стремлении поразить воображение высились причудливые здания. Талантливейшие архитекторы и художники всех стран мира выдумывали эти сооружения, чтобы потрясенный посетитель, заинтересовавшись, почти помимо воли и сознания своего погрузился в таинственные глубины экспозиции.

Вот древняя японская пагода – копия сооружения тысячелетней давности. Под ее крышей развернул свои залы один из самых мощных кибернетических концернов Японии. Вот стальной пузырь французского павильона с мигающим бисером электрических вспышек на его глобальной поверхности. Вот надувная громада странного и удивительного сооружения, напоминающего гулливеровский огромный оранжевый матрац. Это тоже павильон выставки. Вот связанные между собой цилиндры – геометрически размещенные в пространстве пни еще не выкорчеванного архитектурного леса второй половины XX века. В многоэтажных цилиндрах прошлое, настоящее и будущее Японии! Вот "летающая тарелка", подвешенная на бетонную подставку, по-журавлиному выгнувшая свою могучую шею. Это павильон Австралии. Голубые шары ФРГ, гигантский, врытый в землю овал павильона США.

Все эти здания, фонтаны, водохранилища соединены прозрачными трубами движущихся тротуаров, серпантинами монорельсовой дороги. Торжественно проплывают над расцвеченными сооружениями шаровидные кабины канатной дороги.

Перед главным, самым большим павильоном выставки – сооружение конусообразной формы. Оно чем-то напоминает белую сахарную голову. Но от стометровой глыбы голубоватого рафинада почему-то расходятся в стороны тоже конические неопределенные отростки, чем-то напоминающие руки. А на белой поверхности титанической сахарной головы вырисовывается круглое расплывчатое лицо. Его можно рассматривать анфас и в профиль. Пухлые губы, мясистый нос, большие, ничего не выражающие глаза. Именно так в детстве появляется первый рисунок – слегка улыбающееся, круглое, как колобок, солнышко.

Авторы павильона добились своего. Именно оно, детское восприятие, заставило нас поверить в то, что "Башня Солнца" воплотила в себе живой облик очеловеченного светила.

Но главный символ – в золотом диске, язычески грубо изображающем Солнце. Золотой диск над конусом башни. Два глаза – два прожектора смотрят на вас безжалостным взглядом кибернетического века. Башня и золотой символ светила прорезают насквозь колоссальную платформу крыши, закрывающую изразцовую площадку, на которой запросто можно разместить добрый десяток футбольных полей.

Мы только что скрылись от крупных капель дождя, забарабанивших по металлической платформе, раскинувшейся над башней. В круглом проеме ее, там, где острие башни с золотым диском пронзает платформу, заварилась очередная громовая свистопляска японской грозы. Осенью грозы идут здесь не переставая. Вспышки молний и глухие раскаты грома, словно специально задуманные фантастом, сопровождают нас на самодвижущихся лестницах. Симфония грозы переплетается с почти трагической, как реквием, музыкой. Она не оставляет нас ни на минуту.

Захваченные музыкой, вздрагивая от раскатов грома, мы приобщаемся к великому таинству рождения жизни на Земле. Ведь именно от первых электрических разрядов молний, от солнечного ультрафиолета и зародилась когда-то в океане белковая клетка – первый комочек жизни. Именно об этом рассказывает главный экспонат – "Дерево жизни". Это фантастическое дерево растет в чреве "Башни Солнца". Мы только что видели в ультрафиолетовых лучах и вспышках грозы тысячекратно размноженные зеркалами первые белковые соединения. Вирусы, бактерии, одноклеточные – это лишь фундамент "Дерева жизни". Это корни его.

На могучем стволе, от которого, словно бивни мамонта, расходятся ветви-рога, перед глазами нашими разворачивается феерическая картина эволюции живого. Главный бивень ствола пропорол не века, не тысячелетия миллионы и миллионы лот.

Где-то внизу на рогах-ветвях "Дерева жизни" видны первые живые начала, сформировавшиеся из белковой клетки. Эра протеида. За ней следует эра триллобитов. Они унизали собою могучие ветви дерева: медленно качаются медузы, загадочно шевелятся примитивные морские чудовища.

Самодвижущаяся лестница, обвиваясь вокруг основного ствола дерева, уносит нас вверх и вверх. Мы попадаем в эру рыб: над головой проплывает стреловидное тело древней акулы, медленно движутся морские черепахи. Меняющийся свет продолжает свою игру в каком-то странном сплетении с трагически торжественной музыкой. Я понимаю: это светомузыка...

Эра рептилий. Казалось бы, невозможно и мысленно представить себе оживленных волею декораторов древних ящеров и динозавров. Косит свой страшный глаз птеродактиль, проплывая в метре от вашего лица. Художники, сотворившие "Дерево жизни", не пошли на банальное копирование древних животных. Игра света, звука, роговой изгиб древесного ствола, стометровым клинком пронзающего внутреннюю пустоту "Башни Солнца", настолько убедительны, что невозможно отделаться от реального ощущения присутствия в этом загадочном мире.

А эскалаторы подымаются еще выше. Здесь эра млекопитающих. В рыжеватых клочьях шерсти на вас смотрит мамонт. Примостилась на ветке дерева длинношерстная горилла. На вершине проклевывается первое существо, наделенное разумом. Не из него ли через миллионы лет родился человек?

Под грохот громовых раскатов, в неистово меняющемся свете, сопровождаемые все той же трагической мелодией, мы медленно ввинчиваемся, поднимаясь к вершине "Дерева жизни".

Кто сумел миллионолетний процесс эволюции живого изобразить столь поэтически и столь могущественно? Неужели это застенчивый японский фантаст Саке Комацу?

Вот мы на вершине "дерева". Здесь во всей своей простоте и. в необыкновенной сложности встает бессменный "царь природы" – Человек, он венчает "Дерево жизни".

На огромной панели, разместившейся под гигантской платформой, перекрывающей весь павильон "Башни Солнца", дана схема человеческого мозга.

Отдельные участки "черного ящика", над разгадкой которого трудятся сегодня ученые и компьютеры. Вот зона, ведающая движением. Вот тесный уголок радости и горя – здесь растут добро и зло. Любовь и ненависть. Правда и преступление. Найдем ли мы когда-нибудь ключ, чтобы распахнуть заветную кладовую наших эмоций?

Но этот схематический мозг со всеми его особенностями создали человеческие руки. Вот они – две огромные руки – синяя и красная – как символ очеловечивания человека. Огромные ладони впервые стискивали орудия труда и орудия уничтожения.

И вот перед нашими глазами трагическая картина потемок человеческого бытия. Гримасничая, неистово кликушествует на экране Адольф Гитлер. Рядом страшная тень Майданека с его барачной безжалостностью. Огненная вспышка Хиросимы – следы атомной катастрофы до сих пор видны на лице Японии.

Невольно вспоминаются слова Роберта Оуэна, сказавшего давным-давно:

В человеке при появлении его на свет нет ни положительного зла, ни положительного добра, а есть только возможность и способность к тому и другому, развиваемые в нем в зависимости от среды, в которой он живет, и воспитания, которое он получает в семье и обществе.

"Башня Солнца", куда привела ты нас? По каким путям пойдешь ты, гомо сапиенс, владыка космоса, атома и генетического кода?

И, как разрядка накопившемуся электростатическому напряжению, которое мы несем в себе от подножия "Дерева жизни" к его вершине, мы попадаем вдруг в освещенный коридор. Надпись встает перед глазами: "Вы строители города будущего. Он в вас самих".

Так вот он какой, с детства романтизированный "Город Солнца". Мы ищем его на вершине солнечной башни, на вершине "Дерева жизни" – там, где рождается в муках, крови и слезах солнечное будущее человека.

Это о нем, о будущем, украдкой вздыхает японский работяга, переживший слепящий ужас Хиросимы. О нем, о будущем, откровенно мечтают обнявшиеся влюбленные, всматриваясь в округлый овал солнечного лика на белой башне. О нем, о будущем, всерьез спорят сейчас фантасты, пытавшиеся мысленно охватить все аспекты грядущих изменений мира.

И как хочется верить в полные надежды слова Анатоля Франса.

Это он создал вторую природу, окружающую нас сегодня лентами автострад, возделанными полями, мозаикой городов и геометрическими штрихами каналов. Это он, Человек, неустанный и беспокойный, разумом и руками своими преобразовал мир в его драматическом великолепии, нищете и богатстве.

Разум, даже если его притесняют и пренебрегают им, в конечном счете всегда одерживает верх, ибо жить без него невозможно.

10 мая, воскресенье

Вчерашний разговор с машиной и мысли, которые он во мне пробудил, показались мне очень интересными.

Что же получается? Электронно-вычислительная машина как бы делает попытку вмешаться в высокие проблемы жизни. Она может освещать те или иные процессы, происходящие в обществе, а может быть, и подсказывать их течение.

Я посоветовался по этому вопросу с Николаем Ивановичем. Авдюшин нисколько не удивился моим рассуждениям.

– Более того,– попытался он меня дополнить,– в западном мире многие уповают сегодня на кибернетику как на своеобразный выход из того тупика, в который зашел капитализм. Особенно усердствуют в этой области технократы. Они считают, что будущее человечества целиком зависит только от развития тех или иных отраслей науки и техники, а не от социальных процессов. Конечно, они неправы.

Вечером я спросил Кибера:

– Послушай, умная машина, а тебе никогда не приходила в твою электронную голову мысль несколько расширить границы твоих возможностей?

К. Почему нет? Мои возможности определяются заложенной в меня программой. Нужно цитировать гигантов мысли? Пожалуйста... Нужно считать? Это мое дело...

А. Ну, а как в области анализа общественных процессов?

К. Эрудиции не хватает. Не заложили ее в мою память.

А. А как с искусством? ЭВМ вторгается в эту область?

К. Здесь я, пожалуй, почти профан. Я могу лишь воспроизводить идеи великих деятелей искусства. А вот другие машины могут и музыку сочинять. Они и в политике смыслят.

"Бедный Кибер,– думал я,– оказывается, ты у меня узкий специалист! А ведь и мне приходилось сталкиваться с твоими собратьями, которые порой загоняли меня в тупик широтою своих возможностей".

О них я рассказал Киберу – пусть удивляется.

НА ПОРОГЕ КОМПУТОПИИ

"Идеальное общество грядущего, созданное компьютером,– "Компутопия" мечта сегодняшнего дня!"

Эти слова я прочитал у подножия древней деревянной пагоды – одного из удивительных павильонов ЭКСПО-70.

"Компутопия" – новое слово, возникшее из двух составляющих: "компьютер" – что значит "счетно-решающая машина", и "утопия" – "мечта о прекрасном обществе". Не о таком ли обществе, сконструированном с помощью счетно-решающих машин, мечтают организаторы павильона "Электроника", втиснутого в седую древность башни?

Павильон-пагода возвышается над всей мозаикой выставочных залов. Эта колоссальная башня – точная копия знаменитой пагоды Тодайи, построенной в 728-749 годах н. э. В те бесконечно далекие годы строительство семиэтажной башни являлось воплощением мечты древних буддистов. Таким же воплощением мечты, но уже современных промышленников Японии, по замыслу фирмы, должен стать павильон "Компутопия". И если для сооружения неоднократно горевшей и перестраиваемой башни было использовано, согласно старинным письменам, 26723 деревянных бревна и 133660 досок, то для павильона "Компутопия" потребовалось, вероятно, еще большее количество электронных приборов, реле и транзисторов, призванных доказать величие кибернетики.

Да, здесь есть чему удивляться. Вы входите в ярко освещенный зал. Перед вами, как символ нашего математического времени, переливается всеми цветами радуги знаменитая "лента Мебиуса" – кольцо с вечно односторонней поверхностью,– как известно, задавшая ученым бесчисленное число загадок.

Отсюда вы попадаете к колоссальному стеклянному аквариуму. Сквозь холодную толщу стекла семиметровой длины и четырехметровой ширины перед вашими глазами раскрывается первая тайна "Компутопии" – машина-робот, подчиняющаяся голосу человека.

Нет, не нажатие кнопки, не клавиатура и рубильники, а тонкий голосок случайно забредшего в заповедную страну электроники мальчишки заставляет машину выполнять довольно сложную работу. Шесть различных команд, произнесенных голосом, заставляют работать телеуправляемый грайфер. Да и работа, казалось бы, несложная – машина перекладывает разбросанные по сухому дну аквариума цветные шарь" в желтые, красные, голубые и зеленые цилиндры, выстроившиеся в ряд возле микрофона.

"Вправо", "влево", "вперед", "назад", "взять", "бросить" – вот команды на японском, английском, французском и немецком языках, которым послушна удивительная машина. Достаточно одной внятно произнесенной команды, чтобы стальные щупальца четко и уверенно выполнили приказ.

Но и это еще не все. Машина подчиняется и более сложному приказанию.

– Положить шар один в красный цилиндр,– произносит мальчик.

Электронный робот безошибочно подбирается своей стальной рукой к первому шару. Аккуратно берет его, поднимает и несет к красному цилиндру.

Какую же сложную и многообещающую схему электроники создали ученые, чтобы подвести нас вплотную к заветной мечте – управлять машиной голосом!

Но вот другая электронная машина. Она выполняет более веселые функции. Возле нее оживленная толпа женщин. Еще бы, компьютер за несколько секунд порекомендует и выдаст выкройку платья, созданного с помощью электроники соответственно вашим желаниям и вашим размерам.

Девушка подает вам небольшую стандартную карточку. На ней ряд модных причесок, различные расцветки тканей, фигурки довольно сложной формы, а также указания вашего роста, возраста и характера туалета. От вас требуется немного: поставить крестик над соответствующей прической, цветом и формой платья, которые вам по душе. Карточку вставляют в читающее устройство машины. Оптический глаз мгновенно передает счетно-решающей машине все требования заказчицы. Согласно поступившим данным, компьютер выбирает из 320 базисных форм модной одежды ту, которая соответствует вашему вкусу и желанию. Лучшие дизайнеры платья трудились, чтобы заложить в машину этот богатый ассортимент платьев.

Но вот нужное сочетание вариантов мгновенно выбрано компьютером, и он дает команду печатающей машине изобразить на бумаге будущее платье. Молоточки с черными тире стремительно выколачивают на широкой ленте абрис элегантно одетой женщины, и через несколько секунд после того, как карточка-заказ была проглочена электронным портным, из чрева машины разматывается к ногам посетительницы метровой ширины бумажное полотно. Здесь же оговорены цвет платья, обуви, отделки и другие детали, которые подтверждают исключительный вкус обладательницы электронного наряда.