Текст книги "Повседневная жизнь Французского Иностранного легиона: «Ко мне, Легион!»"

Автор книги: Василий Журавлёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Значок полка придумали сами легионеры в 1949 году в Камбодже. Парашютисты называют его «девственницей». Значок представляет собой серебристый треугольник с драконом. В левом верхнем углу – цифра «два», номер полка. В центре – прямоугольник с цветами легиона и позолоченная граната с семью языками пламени – символы легиона. Дракон отнюдь не французского, а индокитайского происхождения – память о тех местах, где полк получил боевое крещение.

Полковая песня – «La Legion Marche» («Идет легион»).

Третий пехотный полк (3 REI)

Самый «экзотический» полк легиона. Он постоянно находится в экваториальной зоне – в Куру во Французской Гвиане, на северо-востоке Южной Америки. В недавние времена – это место ссылки каторжников, где отбывал несправедливое наказание Альфред Дрейфус.

Сформирован как Маршевый полк в 1915 году из-за нужд Великой войны – так французы называют Первую мировую. Впервые снискал славу на поле сражения 4 июля 1916 года взятием селения Беллой-ан-Сантер (Belloy-En-Santerre)на линии Гинденбурга. Командовал подполковник Ролле – впоследствии генерал, «отец» и всеобщий любимец всех легионеров.

В 1920 году полк возвращается в Марокко и ведет бои с партизанами – восставшими племенами Рифа. Во время Второй мировой войны полк переформировывают, и он принимает участие в освобождении Франции. Капитуляцию Третьего рейха легионеры встречают в Австрии – в городке Арльберг. А затем полк снова возвращается Марокко, где получает название Третьего пехотного и… отправляется в Индокитай. Легионеры служат на отдаленных блокпостах в джунглях и упорно отражают атаки вьетнамских повстанцев – в 1948 году рота капитана Кардинала в течение девяти часов отбивала атаки противника без надежды на помощь и спасение. Часть старослужащих пехотинцев в том же году добровольно переходит в только что сформированную бригаду парашютистов.

За все время войны в Индокитае полк теряет большую часть своих солдат – около пяти батальонов, а за всю историю полк потерял 7216 легионеров.

В конце 1954 года потрепанный, но не побежденный полк возвращается в Северную Африку, чтобы контролировать горы Орес на востоке Алжира, там находится центр борьбы за независимость алжирских повстанцев. Воюет с партизанами под Константиной – городом, упорно сопротивлявшимся французам еще в XIX веке.

В августе 1962 года полк выводят из Алжира и расквартировывают на Мадагаскаре в самом большом городе острова – Диего-Суаресе. С этого момента начинается новая «специализация» полка: война в джунглях. С сентября 1973 года гарнизон легионеров постоянно находится в Куру.

Современной задачей полка является «презанс» – нужно обозначить присутствие метрополии во Французской Гвиане. Они помогают охранять границу с Бразилией, поддерживают полицию и жандармерию в борьбе с нелегальной иммиграцией и, разумеется, при необходимости, оказывают помощь местному населению. Контингент в случае необходимости используют для вмешательства в конфликты в соседних странах – так, в 2004 году легионеры были переброшены на Гаити. Также на легионеров возложена защита Космического центра в Куру.

Легионеры до 180 дней в году проводят в джунглях. Служба в этих местах тяжелая: за все время в Гвиане от болезней или при выполнении служебных задач умерли и погибли 50 легионеров, что по современным меркам – немалые потери среди личного состава в мирное время.

Сегодня в четырех ротах полка служат 672 человека. Первая рота – командная. Вторая рота пехоты – единственное подразделение Иностранного легиона, постоянно находящееся за пределами страны. Остальные прибывают лишь в краткосрочные командировки, например третья рота пехоты. Четвертая – рота поддержки, состоит из артиллеристов и саперов и снайперов, тоже «командированных». В роте разведки – четыре патруля.

Инструкторы второй роты передают навыки выживания и боев в джунглях в Центре подготовки: там могут пройти обучение не только легионеры, но и все желающие.

Полковой значок был придуман в период с 1943 по 1945 год, его автор неизвестен. Это – золотой прямоугольник, в центре которого расположена граната на фоне традиционных цветов легиона. В верхнем поле – девиз легиона «Legio Patria Nostra» («Наша Родина – Легион»), в нижнем – обозначение полка «3 REI».

Полковая песня – «Anne-Marie» (на немецком).

Четвертый полк (4 RE)

Самый первый марокканский полк легиона. «Марокканский» – в смысле места боевых действий и «самый первый» – в смысле первого места службы Французского Иностранного легиона. Сегодня это – учебный полк.

У этой «учебки» славная и совсем не «педагогическая» история. Был сформирован в ноябре 1920 года у подножия Атласских гор – в Марракеше (Марокко).

Его создание было вызвано «усмирением» Марокко и войной с восставшими племенами Рифа под предводительством Абд аль-Керима. Война оказалась долгой и изнурительной: с первых стычек в 1920-м до замирения в 1934-м.

В ноябре 1940-го полк был расформирован, но спустя год создан вновь из разрозненных частей легионеров, отказавшихся служить правительству в Виши. В 1943 году полк принимал активное участие в кровопролитных боях в Тунисе в районе Джебель-Загуана. В 1946 году полк был переформирован и отправлен на Мадагаскар. В 1955-м возвращен в Марокко, снова переформирован и отправлен в Алжир, где оставался до 1964 года.

С 1 сентября 1977 года полк расквартирован в Кастельнодари (Castelnaudary)в департаменте Од в провинции Лангедок-Руссийон. Легионеры размещены в казармах, носящих имя уроженца этих мест – легендарного капитана Данжу, геройски погибшего во время битвы при Камероне, которая стала символом стойкости легионеров и главной боевой традицией легиона.

В полку служит 572 человека постоянного состава: 44 офицера, 170 унтер-офицеров и 358 кадровых военных разных званий. Все они выполняют одну задачу: обучение новых легионеров и переподготовка старослужащих. К полку прикомандировано около восьмисот стажеров-легионеров. После прохождения курса переподготовки 120 лучшим присваивается звание унтер-офицеров и они становятся элитой легиона.

Сегодня в Четвертом полку пять рот.

Три роты добровольцев – так называют будущих легионеров. Все три учебные роты считаются наследниками боевых рот Четвертого полка, участвовавших в операциях по подавлению мятежа в Марокко. Курс подготовки легионеров длится 16 недель.

В роте по работе с кадрами обучают на капрала (10 недель), на сержанта (15 недель) и на командира группы бронепехоты (10 недель).

Рота подготовки специалистов дает легионерам воинскую специальность, которая может потом пригодиться и на «гражданке».

Иногда в Кастельнодари можно услышать, как «стажеров» по старинке называют «велитами». Это латинское слово имеет давнюю традицию во французской армии и перешло в легион. В третьем веке до нашей эры в Древнем Риме велитами стали называть легковооруженных солдат, действовавших в фалангах и отличавшихся быстротой натиска и легкостью передвижения. При Наполеоне и до сих пор во Франции так называют молодых гвардейцев, отобранных для обучения на унтер-офицеров.

Здесь же проходят около сорока стажировок сроками от трех до шестнадцати недель. Это – курсы повышения квалификации. Шестьсот пехотинцев, рядовых легионеров и унтер-офицеров из разных полков приобретают воинскую специальность. По правилам легиона каждый солдат должен быть не просто «мотострелком», но и, в отличие от Российской армии, получить техническую специальность (радиооператор, механик по танковым двигателям, оператор компьютера, инструктор по вождению автомобиля, санитар, спортивный тренер, водитель мотоцикла, бронемашины или легкого танка и т. д.).

Во время прохождения четырехмесячного курса «молодого бойца» будущие легионеры занимаются изучением французского языка, стрельбой из штурмовой винтовки и физическими упражнениями. В полку применяется интересный метод обучения иностранному языку, который получил название «кепи блан»: курсанты разбиты на тройки, где один обязательно носитель французского языка. Между собой они вынуждены общаться только по-французски, так как это – единственный язык, который их объединяет. А обучение языку идет с помощью наглядных пособий: предмет показывают и называют его по-французски, не прибегая к родному языку будущих солдат. Но за эти четыре месяца обучают не только языку и стрельбе, но и коллективизм вырабатывают. Непросто сделать так, чтобы люди из самых разных стран мира «притерлись» друг к другу и стали походить на одну команду – боевое соединение. Не все справляются с непростым экзаменом на товарищество: таких отчисляют или они уходят сами. Эгоистам и «маменькиным сынкам» не место в легионе, так же как и тем, кто привык зарабатывать «казарменный авторитет» кулаками.

Разумеется, в этот подготовительный курс входят и обычные для всякой армейской службы «тяготы и лишения»: наряды, уборка помещения, марш-броски и подъемы по тревоге. Тот, кто не запросился обратно на «гражданку» и успешно выдержал все испытания, в торжественной обстановке получает белое кепи – как в российских внутренних войсках награждают краповым беретом. Точнее, первая примерка белого кепи – как приведение к присяге после первого месяца «карантина» в Российской армии. Правда, во время вручения кепи при легионерах нет оружия.

Значок полка представляет серебряный ромб с изображением в левом углу главной в Марракеше мечети Аль-Кутубия. Ведь это прежде всего «марокканский» полк. В правом углу – цвета легиона. В центре – граната с номером «4».

Полковая песня – «C’est la 4» («Это – Четвертый»).

Тринадцатая полубригада Иностранного легиона (13 DBLE)

Самый «легендарный» полк легиона. Его численность приравнена полку, но в память о подвигах на Второй мировой войне оставлено название полубригады, как было в те годы. Легионеров из 13-й прозвали «великолепной фалангой».

…Ближайшая к Эйфелевой башне остановка метро называется «Бир-Хакейм». Так же назван мост через Сену. Но вряд ли кто-либо из пассажиров бело-зеленых вагончиков или гуляющих парижан сможет объяснить, откуда это название, да и ответить, где находится этот самый «Хакейм», будет для них крайне затруднительно. Но именно эта станция самой старой линии парижского метро имеет прямое отношение к 13-й полубригаде:. именно там, в Ливийской пустыне, это подразделение в 1942 году снискало себе славу верных солдат «Свободной Франции». После разгрома в «странной войне» иностранцы-легионеры, не колеблясь, откликнулись на призыв де Голля из Лондона. Для них, так же как и для беглого полковника, «была проиграна война, но не сражение».

Полк был сформирован 1 марта 1940 года – в разгар «странной войны» – в Сиди-Бель-Аббесе, алжирском «Отчем доме» легиона, из служащих Первого пехотного полка. Численность – около двух тысяч. Возраст солдат – от 25 до 28 лет, за плечами – по пять лет службы. Они должны были воевать в Финляндии против Красной армии, но этого не произошло. После заключения перемирия между СССР и Финляндией новое подразделение было немедленно брошено в бой: легионеры-лыжники вместе с британскими коммандос высадились в марте 1940-го в норвежском Нарвике. Десантная операция давала возможность союзникам сдержать наступление вермахта в Скандинавии. Операция была стремительной и успешной: немцы были отброшены к шведской границе. И все же из-за разгрома коалиции на территории самой Франции англо-французскую операцию свернули. В июне 1940-го британцев и легионеров погрузили на транспорты и эвакуировали в Британию. Это путешествие и определило дальнейшую судьбу легионеров 13-й полубригады: они стали ударной силой армии «Свободной Франции».

Не меньшую славу 13-й принесли бои с корпусом Роммеля в Северной Африке. Победа над немцами при Бир-Хакейме особенна дорога тем французам, кто еще помнит первый военный успех «Свободной Франции». Затем – Италия и освобождение Эльзаса, а потом и победный марш по территории Германии – как небольшая моральная компенсация за то, что в прошедшие четыре года пришлось пережить иностранцам, сохранившим верность новой родине.

После войны – как все: джунгли Индокитая. Там 13-я полубригада понесла самые большие потери за всю свою историю – около трех тысяч человек, включая двух командиров, оба в чине подполковника. Именно это подразделение было единственным, которому удалось спасти полковое знамя при разгроме в Дьенбьенфу – оно так и не досталось армии Вьетминя. Спустя год 13-ю полубригаду уже поджидало коварное нагорье Орес в Алжире, а в 1956 году полубригада стала «Штурмовым полком», который бросали в Алжире везде, где требовались самые опытные и закаленные в боях солдаты. В недавнем прошлом: «успокоение» Сомали (1992 и 1993-й), Йемена (1994-й), Руанды и Берега Слоновой Кости (1994-й).

Нынешнее место службы – Республика Джибути на северо-востоке Африканского континента. Полубригада является частью оперативной группы французской армии, постоянно находящейся в Джибути с 1962 года. Несмотря на то, что Джибути обрела независимость в 1977 году, «исконно дружественные отношения между Джибути и Францией», как сообщает официальная версия, заставляют французское правительство держать в этой независимой стране войска и содержать ее правительство. Однако Джибути – единственная на сегодняшний день «стабильная страна» на оконечности африканского рога. Джибути – это стратегически важная точка в Восточной Африке. Тот, кто контролирует эту страну, может рассчитывать на контроль над Красным морем и Суэцким каналом. В четырех ротах полубригады служит 739 человек Личный состав делится на тех, кто постоянно находится в Джибути, и на тех, кто прибывает сюда на короткое время.

Как в Гвиане легионеры стажируются в умении воевать и выживать в джунглях, так и в Джибути инструкторы работают – учат 1300 «прикомандированных» из США, Великобритании, Италии и других стран. Коллег «натаскивают» на ведение боевых действий против повстанцев в условиях пустыни. Сегодня база в Джибути стала полигоном для тех, кто отправляется в Афганистан.

Первая рота – командная. Помимо штабных функций занимается обеспечением (транспорт, медслужба и др.). Вторая рота – разведывательная, ее также называют «эскадроном». Легионеры дежурят на блокпосте в пустыне, в 40 километрах от Джибути, а для усиления боевой мощи и быстрого перемещения по пустыне солдаты располагают легкими танками на колесах ERC-90 и бронированными вездеходами Р-4. В роте пехоты служат пехотинцы из Второго пехотного полка и парашютисты. В их распоряжении легкая бронетехника и ракеты «Milan». Четвертая рота – саперы. Они не только выполняют армейские задачи, но и «налаживают отношения с местным населением», могут выполнять и мирные задачи.

Значок полубригады был придуман в 1946 году ее первым командиром – подполковником Габриелем Брюне де Сэриньи (Gabriel Brunet de Sairigne),который спустя два года погиб во Вьетнаме. На белой эмали – синий лотарингский («анжуйский») крест, как на гербе герцога Анжуйского во время Столетней войны, в память об участии легиона в освобождении Эльзаса и Лотарингии. Крест опирается на красно-зеленые полосы – цвета легиона. В центре – граната с семью языками пламени и номер «13». Снизу – золотой дракон.

Полковая песня – «Sous le soleil brülant dAfrique» («Под сверкающим небом Африки»).

Отдельный отряд Иностранного легиона (DLEM)

Самое «маленькое» подразделение легиона, в котором служат всего 255 человек, из которых только 95 – постоянно, а остальные – прикомандированные на короткий срок.

Майотта – один из трех островов Коморского архипелага, жители которого во время референдума 1976 года высказались против обретения независимости и пожелали остаться частью Франции, ее «заморским» департаментом. Так островитяне избежали многих лет нестабильности, военных переворотов и разнообразных мелких диктатур, которыми «славятся» Коморы, а Франция получила стратегически важный объект в Индийском океане.

В колониальный период на Коморских островах уже был небольшой гарнизон легионеров. Новый отряд на клочке французской земли возле Мадагаскара был создан в 1976 году из легионеров второй роты Третьего пехотного полка, учитывая их подготовку к оперативным действиям в тропических зонах.

Находится в городе Дзаудзи на Майотте. Имеются посты на африканском берегу материка и на необитаемом атолле архипелага Глории в проливе.

Задача отряда – обеспечивать контроль над Мозамбикским проливом. Уже дважды отряд использовался в кризисных ситуациях: в 1989-м, при французском вторжении на Коморские острова, и в 1995-м, при очередном военном перевороте. Тогда местными войсками под командованием французского подполковника Боба Динара, «короля наемников», по заказу французских спецслужб на Коморах был свергнут действующий президент (которого привел к власти все тот же подполковник Динар), а страной стал управлять другой, более устраивающий Париж.

В небольшой отряд специального назначения входят два подразделения – эскадрон командования и поддержки и боевая рота со смешанным вооружением (в том числе саперы и артиллерия).

Значок отряда представляет собой золотой щит с белым контуром острова Майотта. В правом верхнем углу – символическое изображение гранаты с семью языками пламени. В левом – столбиком написано DLEM.

Девиз отряда – «Pericula ludus» («Au danger rnon plaisir», «В опасности – мое удовольствие»).

Песня отряда – Гимн легиона, но со своим рефреном: «Легионеру на скале некогда время терять, легионеру на скале нет времени свистеть…»

Национальность – легионер

«Legio Patria Меа» – «Моя Родина – Легион» – это девиз Иностранного легиона, в котором выражена вся идея его существования. Человека, поступившего на службу в легион, никто не станет заставлять отречься от своей страны: он добровольно получает шанс как-то иначе устроить свою жизнь. Воинское подразделение превращается не просто в место службы, оно должно заменить ему прошлое, в том числе родной дом. Очень многие уходили и продолжают уходить во Французский Иностранный легион всего с одной целью – забыть все.

В истории легиона есть один эпизод, похожий на анекдот, который очень нравится легионерам. Генерал Ролле спрашивает рядового-легионера из Второго кавалерийского полка с отличной воинской выправкой:

 – Кем вы были до службы в легионе?

 – Генералом, мой генерал! – прозвучало в ответ на отличном французском.

 – Кто вы по национальности? – удивляется генерал.

 – Легионер!

Это был генерал Российской Императорской армии Борис Хрещатицкий.

Легионеры до сих пор вспоминают эту историю не только потому, что французы сами большие мастера «bon mot» – «острого словца», и ценят это искусство в других, но и потому, что этот короткий диалог точно передает принципы и суть отношений между людьми разных национальностей, в силу разных причин оказавшихся под зелено-красным знаменем легиона.

Как отмечал генерал Иностранного легиона Зиновий Пешков, приемный сын Максима Горького: «Немцы и русские, люди латинских наций глубоко проникаются традициями Легиона. И спустя два или три года службы они уже больше никто, кроме как легионеры. […] Сражаясь плечом к плечу, люди разных наций стараются показать друг другу всё лучшее, что есть в национальных характерах и ратных традициях стран: так русский старается не уступить немцу, а турок – им обоим».

Многонациональная армия, говорящая на языке метрополии, – это признак империи. Такими были армии Австро-Венгрии, Великобритании, Франции и России. Последней имперской была Советская армия, когда многие призывники с «национальных окраин» едва понимали русский язык, стоило немалого труда обучить их понимать команды, не говоря о том, чтобы выполнять.

Сегодня подобный интернационал можно увидеть только в Иностранном легионе. Но есть разница – если в армиях ныне исчезнувших империй разноплеменность солдат и офицеров была следствием географического положения, то в легионе – это принцип его формирования. Оказывается, есть иностранцы, которые отлично дерутся за другую страну, причем не только за деньги, но и за абстрактную идею Свободы.

Есть и иное отличие: в Советской армии эпохи заката СССР наиболее боеспособный «костяк» армии составляли русские и украинцы, а в легионе люди любой национальности и вероисповедания были всегда равны, что и привлекало в легион изгоев со всего мира. Даже в «старом» легионе времен колониального периода в истории Франции никогда не было ни «чурок», ни «урюков», ни «азерботов» и прочих «папуасов», как ласково величали в советских подразделениях солдат с Кавказа и из Средней Азии.

В легионе принципиально не делают так, что легионеры какой-то национальности составляют большинство. В определенные исторические эпохи развала или поражения стран и целых империй это создает определенные проблемы при приеме новых солдат: иногда становится уж слишком много желающих немцев или «славян» из бывшего СССР и стран аннулированного Варшавского договора.

Продолжая рассуждать о многонациональных армиях, нужно отметить еще очень многое. В имперских армиях стремились создавать подразделения по национальному признаку. Это непальцы-гурки в британской армии, сенегальские стрелки – во французской, кавказские дивизии – в русской. Во Франции туземцы призыву не подлежали, они могли служить только добровольно, но при этом получали жалованье. Разумеется, командовали такими подразделениями кадровые французские офицеры.

В силу идеологии «пролетарского интернационализма» система призыва в новую «рабоче-крестьянскую» армию, а позже в советскую была изменена. Это сделало другим и национальный состав, что стало прогрессом. Служба в РККА в 20–30-е годы XX века, как некогда в эпоху революционных перемен во Франции, многим дала «путевку в жизнь». Переболев пятью революциями, французы при всей своей современной буржуазности и снобистской сытости так и не отказались от картезианских идей XVIII века. Они продолжают повсеместно декларировать манящие идеалы всеобщего равенства и свободы. Но вопреки этому в делах военных они еще совсем недавно придерживались правила разделять армейские подразделения по национальному признаку: алжирские спаги, сенегальские стрелки и т. д. Это, по мнению стратегов того времени, приносило большой успех на поле боя. Сегодня во французской армии тоже можно увидеть арабов и африканцев. Их немного, но все они – «афрофранцузы», то есть французы по паспорту и пользуются всеми правами, что и прочие граждане страны. А вот большинство афрофранцузов все же предпочитают иные виды заработка.

Легионеры – это французы, но не по крови от рождения, а по крови, пролитой за Францию. Единственным подразделением, где во Франции разрешено служить иностранцам, остается Иностранный легион. Иностранцы не могут состоять на службе во французской армии, зато могут служить в Иностранном легионе. В этом смысле ничего не меняется вот уже второе столетие. С самого начала французов охотно зачисляли в легион, но если рекрут не был офицером, то ради соблюдения правил местом своего рождения он называл не Францию, а Бельгию, Монако, Эльзас или Лотарингию, Люксембург или Швейцарию. То же самое происходит и сегодня, хотя в легион вступает немало молодых французов. И не только ради военных приключений, а из-за того, что работать толком негде, – всё производство вывезено в Азию.

Национальный состав легиона – это отражение исторических событий в Европе или следствие геополитических катастроф на планете. Легион – это приют побежденных, но не сдавшихся. После Франко-прусской войны 1870–1871 годов в легионе преобладали выходцы из Эльзаса и Лотарингии. Капитуляция кайзеровской Германии в Компьенском лесу привела к тому, что Французский легион снова заговорил по-немецки. После 1920 года к немецкой речи прибавилась и русская – кадровые военные разбитого Белого движения уходили в легион.

Зиновий Пешков в книге «Иностранный Легион в Марокко» (1923 год) пишет: «До Великой войны немцы составляли соотношение 20:100 в Легионе, но военные действия окончены и теперь большинство составляют немцы и русские. Немцы – половина из сотни и они наиболее надежный элемент в подразделении. Большинство из них служило в своей собственной армии во время войны, но некоторые из них – «Спартаковцы», и они вступили в Легион, когда они оказались в меньшинстве в Германии. Есть и члены ультрамонархической партии. Они вступили в Легион, оттого что не хотели служить Немецкой Республике». В основном унтер-офицерами тогда были немцы. Они же – лучшие капралы. А как же русские? «У русских командовать получается хуже. Они всегда колеблются, к тому же не пользуются авторитетом у тех людей, с кем живут бок о бок: делят палатку или место в комнате. К тому же они заставляют подчиняться своим приказам и никогда не дают забыть о том, что здесь они – начальники, при том что едят и спят вместе со своими людьми», – заключает автор и добавляет: «Немецкие капралы напиваются так же как и все, но они никогда не делают это вместе со своими подчиненными или у них на глазах».

После победы сторонников каудильо Франко в Испании в легионе зазвучала испанская речь разгромленных республиканцев. Поражение Третьего рейха привело к тому, что немецкие пленные массово вступали в легион и отправлялись умирать в джунгли Индокитая. Крах социалистической системы и развал СССР привели к тому, что легион снова заговорил по-русски и на всех языках вчерашних «братьев по оружию» из стран Варшавского договора.

Сегодня во Французском Иностранном легионе служат представители 140 наций из семидесяти стран мира. Идея многонациональности легиона предусматривает и то, что нужно принимать на службу французов, – немалая доля солдат должна быть «франкофонской». Разумеется, им легче служить в легионе, чем иностранцам. Однажды один офицер легиона в нашем разговоре о национальностях легионеров и трудностях, с этим связанных, как-то улыбнулся и грустно пошутил: «Нам, французам, проще – мы дома, и язык нам родной, а вот нашим легионерам-иностранцам поначалу приходится несладко… Я слабо себе представляю, как бы я выучил китайский в кратчайшие сроки, если б мне пришлось служить в китайском легионе».

Сегодня франкоговорящие составляют 38,5 процента от общего состава легиона. Из них французов – 24 процента. Это дает возможность приобщить новых легионеров к традиционным ценностям французского общества и культуре страны, которую они призваны защищать. «Славянский мир» представлен 13 процентами легионеров: это выходцы из России, стран СНГ и Балтии. Конкуренцию составляют молодые люди из Балканских стран и других стран Центральной Европы, то есть бывшего Варшавского договора, их 18 процентов. Арабов – 6 процентов, а африканцев – 7 процентов. Солдат из Азии, которые хотят послужить Франции, больше, чем арабов и африканцев, – 8 процентов. Интересно, что 10 процентов военнослужащих – выходцы из стран Латинской Америки. Похоже, их больше устраивает служба в «интернационале» Французского легиона, чем пребывание в Испанском Иностранном легионе, который в последние годы окончательно «латинизировался».

Сплав национальностей – это «золотое правило» легиона. Этот принцип формирования возник только в 1835 году, спустя четыре года после образования легиона. Вначале первый полк иностранцев, пусть и в составе регулярной французской армии, был создан по тому же принципу, что и все наемные армии: по языкам. Первый, второй и третий батальоны были сформированы из немцев и швейцарцев, и говорили в нем исключительно по-немецки. Четвертый батальон – испанский. Пятый – итальянцы и сарды. Шестой – бельгийцы и голландцы. А седьмой – поляки, бежавшие из Российской империи. Возможно, такой принцип «лангов» был хорош для структуры рыцарей ордена иоаннитов во время обороны Мальты в XVI веке, но в новых условиях он показал свою слабость и неэффективность на поле сражения. Во время экспедиции в Испанию командир полка полковник Бернель под свою ответственность «перемешал» все языки и сделал французский не только языком команд, но и общения в разноплеменной толпе легионеров. Его смелый шаг превзошел все ожидания! В 1836 году, когда формировался так называемый «новый легион», то есть была сделана вторая попытка создать армию иностранцев, преданных Франции до последнего вздоха, идея полковника стала принципом формирования.

Третья рота «навечно зачислена в списки» Первого полка. Свой последний бой она приняла у асьенды Камерон 30 апреля 1863-го, когда шестьдесят два легионера отказались сдаться на почетных условиях двум тысячам мексиканцев, что всем им стоило жизни. Их пример – «умираю, но не сдаюсь» – стал признаком мужества и стойкости солдат. На нем воспитываются поколения легионеров. Годовщина сражения у Камерона 30 апреля регулярно отмечается во всех гарнизонах как главный праздник Иностранного легиона. А национальный состав той роты был таков: немцы, бельгийцы, французы, швейцарцы, итальянцы, испанцы, голландцы, датчане и австрийцы.

Самое страшное общественное преступление в сегодняшней Франции – это вслух неуважительно отозваться о людях с иным цветом кожи: сразу попадешь в фашисты, а если повезет, то только в расисты. В действительности очень многим французам, особенно в провинции, совсем не нравится то, как ведут себя «афрофранцузы». Их раздражает, что те хорошо научились пользоваться социальными льготами от государства, еще в школе убедив себя в том, что им «все должны». Но говорить об этом вслух – не принято: в лучшем случае, только среди очень близких друзей, а еще лучше – ночью под одеялом и в подушку. Я всего только раз видел в Париже надпись «Бей арабов!», и написана она была по-русски. Даже в пригородных районах Большого Парижа, где всем не «афро» появляться не стоит, даже там такого на стене не напишут про французов, стоит ли дразнить дойную корову?

Попытки совместного обучения детей из разных стран мира с разным цветом кожи и вероисповеданием увенчались во Франции успехом: дети дружат. В школе. Пока они дети. А затем пути их расходятся навсегда: при всем равноправии образ жизни и культурный уровень у них слишком разные… В отличие от подобной «расовой вежливости» отношения в легионе гораздо более искренние.

Как-то, устав разбирать в архиве витиеватые почерки в дневниках офицеров времен завоевания Дагомеи и пожелтевшие от времени карты сахарских кампаний, нарисованных еще «от руки», я вылез покурить на прованское солнышко. Рядом «смолили» два пожилых легионера из редакции «Кепи Блан». Один – щуплый, темноволосый, по виду испанец или португалец. Другой – породистый и седовласый, судя по акценту – немец, может, австриец. Они походили на людей, выросших в разных детских, но случайно оказавшихся в одной жизненной упряжке. Чернявый ткнул в меня пальцем и хохотнул: