Текст книги "Тёзки"

Автор книги: Василий Клёпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Василий Степанович Клепов
Повесть.
Тёзки.

Самолёт шёл над морем. Среди пассажиров, дремлющих в низких мягких креслах, был светловолосый мальчик в коричневой вельветовой курточке и таких же коротких штанишках. Он никак не мог усидеть на месте, всё время бегал от одного окошка к другому и смотрел вниз. Под самолётом расстилалось огромное, ровное, словно подкрашенное синькой море. По нему ползли кое-где маленькие пароходики и катера, от которых усиками расходились белые полоски. Слева виднелся залитый солнцем берег. На нём то и дело возникали набросанные, как кусочки сахара, домики, они то разбегались, то собирались в кучки.

– Похоже на Кубу, правда, мама? – спросил мальчик. – Вон видишь? Там ещё что-то растёт. Кипарисы, что ли? Похоже, да?

Мать посмотрела вниз и равнодушно ответила:

– Не знаю, сынок…

– Ой, что ты, мама! А помнишь, смотрели кинокартину? Там вот так же… море, лес, горы и какая-то речка… Похоже, да?

– Похоже, похоже, – чтобы отвязаться от настойчивых приставаний сына, улыбаясь, сказала мать.

Когда мальчик убежал на конец самолёта, она обратилась к соседке:

– Просто с ума сходит… Как увидит какой-нибудь непохожий на наш пейзаж, так – сразу про Кубу.

– Вы знаете, у меня тоже.

– И чем их привлекла к себе эта Куба?

– И Фидель Кастро…

– О, не говорите!

Мальчик услышал, как кто-то сказал незнакомое слово «Адлер». Он немедленно повернулся на голос и спросил:

– А до Адлера ещё далеко?

– Сейчас будем заходить на посадку…

Он бросился к матери и начал её тормошить:

– Мама, давай собираться! Сейчас будет Адлер.

Через несколько минут самолёт отошёл от моря и, выключив моторы, стал снижаться. Мальчик ухватился за кресло, ему казалось, что пол уходит у него из-под ног. Но тут самолёт, наверно, уже побежал, потому что навстречу понеслась земля, на ней можно было различить кустарники, отдельные деревья, цветы.

Они опустились по железной лестнице на землю и вместе со всеми пассажирами направились за проводницей к огромному зданию аэровокзала.

Сквозь стеклянные стены вокзала виден был аэродром и тонкие кипарисы, раскачивающиеся от ветра.

– Тоша, а вон папа, – сказала мать.

– Папа! – закричал мальчик и бросился навстречу отцу. – А где же дядя Сима?

– Дядя Сима всё путешествует… Он пошёл с теплоходом на Кубу.

– Мама! Ты смотри-ка, у меня дядя – капитан дальнего плавания! Вот здорово!

Отец вручил мальчику огромный букет цветов, таких прекрасных, каких Тоша даже и не видел. Держась одной рукой за отца, а в другой неся свой букет, мальчик забежал вперед и, глядя снизу вверх на оживлённое лицо отца, спросил:

– А где ты взял такой букет?

– Что? Хорош? – засмеялся отец. – Это тебе не «Девичья краса», которую ты разводил в Нарьян-Маре!

– Ты не знаешь, что было, Александр! – засмеялась мать. – Тоша не хотел оставлять ни одного цветка!

– Мама! – сказал тихо Тоша.

Они сели в автобус. Дорога долго петляла между беленькими домиками, потом, как стрела, врезалась в лес, и по сторонам замелькали стволы больших деревьев. Мальчик, проживший в тундре всю свою короткую жизнь, смотрел во все глаза.

– Ой, в шубе, в шубе! – закричал мальчик и даже побежал назад по автобусу, стремясь рассмотреть дуб, одетый в зелёную шубу вьющихся растений.

Мимо с шумом проносились машины, мелькали дачи санаториев, а иногда открывалась между ветвями синяя громада моря. Потом автобус въехал в город, и здесь мальчику стало понятно, откуда у отца такой роскошный букет. Цветы в этом городе росли кругом. Вот красные, словно языки пламени, цветы, которые отец называет каннами. А вот целые заросли кустов с тонкими, как у ивы, листьями и с цветами белыми, красными и розовыми.

– Мама, да у нас же были такие, – вскричал Тоша. – Но только у нас они почему-то были маленькие… Они ещё ядовитые…

– А-а… Это олеандры, – улыбнулась мать.

– Ой, смотри, мама, какие огромные! Вон-вон… Да это же гортензия! Мама, гортензия!

Большие сочные кусты с яркими голубыми и розовыми шапками проплыли мимо. Цветы смотрели на Тошу с земли, голубели в газонах, поднятых на белые столбики, были на деревьях с большими глянцевыми листьями.

Как только приехали домой, Тоша попросил у матери переодеться: ему стало жарко в вельветовом костюме. Он стащил через голову курточку и остался в майке. Сбросил казавшиеся тяжёлыми штаны, надел любимую голубенькую рубашку с короткими рукавчиками и синие трусы и в сандалиях на босу ногу выскочил на крыльцо. Он смотрел на высокое голубое небо, на зелёные кроны дубов, возвышающихся над городом, и ему захотелось прыгать как сумасшедшему. Он, может быть, и запрыгал бы, если бы не увидел, как тоненькая черноволосая девочка, расставив руки в стороны, покачиваясь, ходила по забору, отделяющему их дом от улицы. Она дошла по нему до самого конца, потом повернула обратно. Тут Тоша увидел чьи-то руки, которые схватились за доски забора с той стороны.

– Не лезь, Митя, а то упаду, – закричала девочка, и руки исчезли.

Она уселась на заборе, постукивала голыми пятками о доски, а сама нет-нет да и зыркала быстрыми чёрными глазами на Тошу. Тогда он, как будто не обращая внимания на девочку, запрыгал с лесенок. Девочка перестала стучать пятками и смотрела на него. Мальчик спрыгнул через три ступеньки на землю и на одной ножке стал прыгать вверх по ступенькам. Обернувшись к девочке, он крикнул:

– А ты так умеешь?

– Подумаешь! – засмеялась она и в тот же миг оттолкнулась от забора, не удержалась на ногах и упала. Тоша подбежал к ней и протянул руку. Девочка сделала вид, что ничего особенного не произошло, и поднялась сама.

– Ушиблась?

– Подумаешь! Я ещё и не так могу!

– А я, если хочешь знать, тоже могу по заборам лазать. У нас, в Нарьян-Маре, был забор в двадцать раз побольше этого, и то я лазал.

Вдруг Тоша увидел в заборе две дырки, сквозь которые на него смотрели два глаза. Один чёрный, другой голубой.

– А это что? – удивился Тоша.

– Отгадай! – засмеялась девочка. – Это наши ребята смотрят на тебя. Ребята, идите сюда!

Калитка открылась, и в неё вошли один за другим два мальчика. Тоша сразу узнал одного, того, что смотрел на него голубым глазом. Это был небольшой мальчуган с тонкими губами и огромными, чуточку навыкате глазами, которые застенчиво смотрели из-под белых бровей. И вообще мальчик был весь белый: и беленькая рубашка, и выцветшие беловатые трусики, и белёсые волосы.

– А это – Зюзя, – усмехнулся, шлёпнув в затылок белого мальчика, другой, выше всех ростом, чёрный и загорелый.

– Оставь, Митя! – тихо сказал Зюзя и поглядел на большого мальчика.

Тоша всё с большей симпатией относился к Зюзе. Мальчик уселся под деревом и жевал какую-то соломинку, а сам всё смотрел на Тошу.

– Ты откуда приехал? – спросил он.

– Из Нарьян-Мара. А что?

– Да так… – улыбнулся он тихой улыбкой. – А я почему-то думал, что из Свердловска. Мы там раньше жили.

Между тем, девочка быстро говорила Мите:

– Подумаешь, спортсмен выискался! «Я сильнее всех!» Да мы тебя…

Митя, всё так же усмехаясь, замахнулся на девочку, но она даже не моргнула, а только чуть улыбнулась маленьким, ярким, словно накрашенным, ртом.

– Попробуй только ударить! Я тебе живо зенки выцарапаю.

– А что это у вас за деревья? – спросил Тоша, показав на дерево с красивыми глянцевыми листьями, под которым сидел Зюзя.

– Это магнолия, – живо подхватила девочка и опросила – Хочешь, я тебе нарву цветов магнолии?

И, не дождавшись ответа, она быстро полезла на дерево. Зюзя устремился за ней. Девочка сорвала два огромных цветка, похожих на водяные лилии, но только в несколько раз крупнее. А Зюзя нарвал целый букет и дал его Тоше.

– Ой, а пахнут, пахнут! – сказал Тоша и побежал домой похвастаться маме.

Теперь Тоша уже не отходил от своих новых друзей. Они пошли по уличкам города, и всё здесь удивляло мальчика. Особенно же ему понравились заросли бамбука. Митя рассказал про одного учёного, который ходил-ходил по зарослям, устал и лёг спать, а рядом с собой положил шляпу. А когда проснулся, не нашёл шляпы. Оказалась она на высоте трёх метров, на кустике бамбука. Это так вырос бамбук, пока отдыхал учёный.

– Ну уж, ты скажешь! – недоверчиво улыбнулся Тоша.

– Клянусь, сам видел!

– Где ты видел? Скажи, где?

– Не видел, не видел… Это я читал в какой-то книге…

– Зюзя, Натка! – закричал Тоша отставшим товарищам.

Они подождали, пока Натка продралась сквозь густые заросли бамбука на берегу ручья: потом услышали, как крикнул Зюзя:

– Идите сюда!

Он стоял около изгороди, сплетённой из колючей проволоки, а за ней виднелся какой-то сад. И такой большой была разница между высокой и тенистой бамбуковой рощей и правильными рядами тёмно-зелёных деревьев, растущих на чёрной, недавно вскопанной земле, что все остановились.

– Это что такое? – с изумлением спросил Тоша.

– Ликционный сад, – сказал Зюзя.

– Эх ты, Зюзя! А ещё в пятый класс перешёл… – усмехнулся Митя. – «Ликционный!» – передразнил он. – Селекционный!

– Пошли туда! – живо предложил Тоша.

– Туда нельзя, – заговорщически сказал Зюзя. – Там ходит дяденька с кривым ножом. Вот с таким, – показал он, раздвигая руки.

– Это правда, Митя?

– Что ты его слушаешь! С кривым ножом! Ни с каким не с кривым, а просто с садовым ножом. Они тут деревья прививают.

– Давай полезем туда и посмотрим, – снова предложил Тоша.

– Нельзя, – возразил Зюзя. – Ещё чего доброго заберут.

Но Натка уже перебралась сквозь колючий забор, а за нею полез и Тоша. Он нагнулся и просунул голову, но в это время что-то острое царапнуло его по животу, Тоша дёрнулся, но наткнулся на шип, который больно впился в спину.

– Лезь, чего же ты? – со смехом спросил Митя, подталкивая его.

Тоша полез, рубашка на нём жалобно затрещала, но он всё же выбрался в сад.

– Стильно! – сказал Митя. – Смотри, как ты рубашку отделал!

Тоша оглядел себя. Да, рубашка была порвана. Она, как пиджак, распахивалась на две половинки.

– Посмотри, что у меня там? – сказал он Мите, повёртываясь к нему спиной.

– У-у, здорово ты накололся!

Пока они, собравшись около Тоши, рассматривали его расписанную спину, Зюзя закричал:

– Бегите! Сторож идёт!

Натка, а за ней Тоша и Митя, бросились бежать. Через несколько минут все собрались за забором селекционного сада.

– Что? – зашептал Зюзя. – Я же говорил вам, что там ходит дяденька с кривым ножом…

Митя толкнул трусишку в спину.

– Иди ты к чёрту! Какого дяденьку с кривым ножом ты увидел? Там никого и не было!

Тоша пришёл домой.

– Что такое, Тоша? – спросила мать. – Где ты так исцарапался?

Вместо ответа Тоша повернулся к маме спиной, и она вскрикнула, увидев большую ссадину.

Мать перевязала Тошу, уложила в постель.

«А всё-таки надо обязательно пробраться в этот селекционный сад», – думал, засыпая, Тоша.

Несколько дней мама не выпускала Тошу из дома. Ему до смерти надоело сидеть в комнатах, он всё чаще подходил к окнам и смотрел на улицу. Но это было совсем неинтересно. Везде он видел зелёный, плотно сбитый из досок высокий забор. Из маминой комнаты – забор, из столовой – забор, из его комнаты – тоже забор. И самое главное, под окнами не росло ни кустика. Стояли только яблоня да персик без плодов, да в углу садика росла огромная магнолия, с неё Натка и Зюзя рвали ему цветы.

– Мама, а мам, – приставал он к матери, – почему же у нас под окнами ничего не растёт?

– А ты возьми, да и посади…

Тоша оживился и хотел было уже бежать в сад, но мама сказала, что сейчас не время сажать, сажать надо осенью.

– Мам, а мама, – снова тянул Тоша, – а зачем у нас такой забор?

Этот забор закрывал от него всю улицу, все дома и даже домик Зюзи, хотя тот жил рядом.

Но однажды на заборе появились Натка и Зюзя. Тоша быстро отдёрнул занавеску и, перегнувшись через подоконник, крикнул:

– Эй, идите сюда!

Натка даже покачнулась на заборе, но быстро схватилась руками за доски и повернула к нему свою раскрасневшуюся мордочку.

– Идите сюда! – махал руками улыбающийся Тоша.

Ребята спустились в садик и подошли к окну. Запрокинув головы, они ждали, что Тоша ещё скажет. Но Тоша улыбался и молчал.

– Ты что же сидишь дома? – спросила Натка.

– Давай выходи, – добавил Зюзя.

Тоша побежал к матери, и ему удалось отпроситься погулять.

Как только они вышли за ворота, Тоша сразу потянул друзей в селекционный сад. Скоро они двигались по аллее, вдоль которой выстроились деревья, похожие на ёлки. Но это были совсем не ёлки, хвоя на них росла не жёсткая, а мягкая, пушистая и не зелёная, а красноватая. Под одним из таких деревьев они увидели табличку:

– «Криптомерия элегантная», – прочитала вслух Натка.

– Ишь ты, ещё и элегантная, – пробормотал Зюзя.

– А что? – воскликнул Тоша. – Она и в самом деле элегантная. Смотри, какая красивая!

Зюзя вдруг схватил его за руку и отбежал за элегантную криптомерию. По дорожке мёдленно двигался какой-то дяденька в серой шляпе и с небольшой, аккуратно подстриженной бородкой. Он вёл за руку девочку в коротеньком красном платьице с огромным белым бантом в волосах.

– А вот это, Таня, криптомерии, – говорил он. – Ты видишь, они все наклонились в сторону моря?

– Они, как компас, да? – звонко спросила девочка.

– Какой компас?

– Ну по ним, как по компасу, можно узнать, где морской берег?

Дяденька с девочкой прошли, и Тоша рассмеялся.

– Ох, и трус же ты, Зюзя! Чего ты испугался этого дяденьки?

– А ты видел, какой у неё бант? – живо спросила Натка и с придыханием добавила: – Как цветок магнолии!

Тоша презрительно скривил губы и, ничего не ответив Натке, пошёл дальше по аллее. Справа он увидел странные растения, похожие на конский щавель, но только этот щавель был ростом с дом и листья у него шевелились, как зелёные паруса.

– Ой, а это что?

– Это банан, – крикнул, следуя за ним, Зюзя.

Они подбежали к растению. Гладкий ствол был в три раза выше их, а на верху в стороны отходили очень длинные и широкие листья.

– Смотри, Зюзя, я могу завернуть тебя в этот лист…

Натка подпрыгнула и, ухватившись за лист, отодрала его от ствола. Со смехом девочка несколько раз обернула им Зюзю.

– Как голубец, – засмеялась она, поглядывая на растерянное лицо мальчика, укутанного по самый нос в зелёное полотнище. – Я очень люблю голубцы.

Недалеко от них стояли, раскинув в голубой выси жёсткие и изящные перья, пальмы. Их Тоша хорошо знал по рисункам в книгах.

– А это, как на Кубе, – сказал он, кивнув в сторону пальм.

– Ты что, был там, что ли? – засмеялась Натка.

– Конечно, был, – неожиданно для себя соврал Тоша. – Там, знаешь, какие пальмы? О, королевские! Раз в пять больше этих.

Зюзя смотрел на Тошу, раскрыв рот.

– И на них есть плоды? – спросил он, наконец.

– Вот такие, – сказал Тоша, оттопыривая руки. И, вспомнив какую-то книжку, добавил: – Можно и пить, как молоко, можно и есть…

– Как мясо, да? – рассмеялась Натка.

– Ты что, не веришь?

– И ты их ел? – снова спросил Зюзя.

– Ещё как! – Тоша причмокнул и закрыл глаза: – Вку-усно-о!

Они шли мимо весёленьких деревьев с темно-зелёной листвой, которые были усыпаны небольшими зелёными плодами. Этих деревьев было много-много, и чувствовалось, что за ними ухаживают: вокруг каждого ствола кто-то окопал большие круги. Тоша увидел надпись на столбике: «Мандариновая плантация».

– Ой, смотри-ка, Зюзя, на двух ногах! Дерево стоит на двух ногах!

– А вот на трёх! – вскричала Натка.

Тоша удивился: вот так штука – дерево на трёх ногах! Но тут он заметил, что на палочке стоит горшок, а в горшке растёт маленький мандаринчик, который питался из горшка и в то же время из этого трёхногого дерева.

– Это люди, оказывается, посадили. Смотри, какой горшок прилепили.

Тут Натка подбежала к Тоше и потащила его в сторону. Она молча показала ему на плоды, которые росли на невысоком курчавом деревце. Это были сливы, но самые разные: и чёрные, и жёлтые, и зелёные, и розовые.

– Это как же так? На одном дереве и разные сливы? – изумился мальчик.

– И персики, – добавила Натка.

– И абрикосы, – вскричал Зюзя.

У Тоши и глаза разбежались. И когда Натка протянула руку за спелым пушистым персиком, он хлопнул её по руке и сердито сказал:

– Ты с ума сошла! Разве можно?

Они долго стояли около этого замечательного дерева, как вдруг что-то чёрное мелькнуло в траве.

– Ой, уж, уж! – закричал Тоша и, схватив палку, бросился бежать за змеёй.

– Вы что там делаете? – услышали они сердитый крик. – Не смейте бить ужа!

Тоша оглянулся и увидел человека в белом костюме и такой же фуражке. Он сидел в тенистой беседке.

Зюзя испугался и, выскочив на тропинку, побежал так, что рубашка у него на спине вздулась пузырём. Тоша бросил палку и, будто не обращая внимания на этого человека, вышел на дорожку. Но Натка, которая забрела за зелёный куст, поманила его к себе. Она стояла перед огромной, раскинувшейся в виде звезды паутиной, в центре которой, как неживой, замер большой серый паук. Тоша бросился назад за палкой, чтобы порвать паутину, но Натка шикнула:

– Тоша, ты куда? Смотри сюда!

«Паука не трогать!» – прочитал он табличку.

И ему сразу представился тот человек в белом костюме, который кричал «Не смей бить ужа!» «Это, наверно, он написал», – подумал Тоша.

– Смешно, Натка, а? – усмехнулся он. – Ужа не бей, паука не трогай! Всяких гадов расплодили тут!

Они и не заметили, как к ним кто-то тихо подошёл, легонько положил руки на плечи девочки, отчего Натка вздрогнула и хотела бежать.

– Стой, стой, дочка! От меня не убежишь, да, да, да.

Тоша почувствовал, что они попались. Он поднял глаза и встретился с добрым взглядом того, кто так сердито закричал на него, когда он погнался за ужом.

– Здравствуйте! – растерянно сказал Тоша. – А зачем… Почему не трогать?

– Здравствуй, здравствуй… А тебя как зовут? Тоша? Антон, значит? О, да ты, оказывается, мой тёзка! Меня тоже зовут Антоном… Ивановичем. Так вот что, тёзка, ты не торопишься? – и, получив утвердительный кивок, продолжал: – Тогда возьми вот эту бумажку, – он похлопал по карманам, – и карандаш. Смотри на паука и записывай, что увидишь. А потом прошу ко мне! – он показал на тенистую беседку.

Так неожиданно для самих себя Тоша и Натка получили работу в селекционном саду. Они смотрели на паутину.

Прозрачная и лёгкая, она походила на поверхность мыльного пузыря: по ней нет-нет да и пробегали какие-то волны, то зелёные, то жёлтые, то розовые. Паук вздрогнул, потом побежал на край паутины и вцепился в небольшую зелёную мушку. Покончил с ней и снова приполз в центр своей сети.

– Записывай, что же не записываешь? – ворчливо заметила Натка.

Тоша лёг на траву, положил под бумагу камешек и написал:

«Паук съел зелёненькую мушку…»

Едва успел записать это, как Натка завизжала и запрыгала:

– Ещё, Тоша, ещё!

Паук бежал теперь в другую сторону, где запуталась в паутине большая муха, но тут послышался второй удар о паутину – это билась небольшая гусеница. Паук быстро умертвил муху и бросился к гусенице.

– Пиши, Тоша, пиши, – возбуждённо кричала Натка, как будто не паук, а сама она охотилась за мухами.

«Ещё он съел большую муху…» – начал писать Тоша.

– Да ты что? – возмутилась Натка. – Он вовсе и не съел муху, а только откусил ей голову…

Тоша помуслил карандаш, зачеркнул всё и написал: «Ещё он откусил мухе голову и начал есть червяка…»

Пока Тоша и Натка сидели и писали, у них за спиной очутился Зюзя. Он, неловко усмехаясь, спросил:

– Вы что здесь делаете?

– Эх ты, храбрец! – сказала Натка. – Что же ты убежал? А нам вот работу дали!

– Я не испугался, а просто убежал… Я… Мне очень захотелось есть. На, ешь! – сказал он, протягивая Натке кусок хлеба.

– Подумаешь! – фыркнула Натка. – Ешь сам, если так проголодался.

Между тем, паук продолжал свою охоту: у него в паутине уже были две мошки, ещё одна гусеница и большая бабочка, которая всё ещё шевелила лапками.

Когда ребята пришли к Антону Ивановичу, он сидел за маленьким столиком в беседке и что-то писал. Его фуражка лежала на скамейке, и только сейчас Тоша увидел, что у него огромный чистый лоб, на котором заметна розовая полоска от фуражки. Сильно загорелое лицо его, казалось, излучало добродушие. Оно было в его серых глазах, окружённых тонкими морщинками, в одутловатых щеках, в больших, всё время улыбающихся губах.

– Ну, рассказывай, тёзка, что видел, – сказал Антон Иванович.

– Паук поймал четырёх мух: одну большую, другую поменьше, зелёненькую, и две мошки. Потом ещё два червяка и бабочку…

– А листья на дереве он не ел разве? – сурово спросил Антон Иванович.

– Н-нет, – растерялся Тоша и, глянув на Натку, спросил: – Ведь правда, Натка, не ел?

– Я всё время на него смотрела, – затараторила девочка, – а он только и делал, что ел этих мух и червячков.

– А червяки едят?

– Ну, конечно, едят! – вскричал и Зюзя. – У нас в саду они так объели на яблоне все молодые листочки, что просто ужас!

– А-а, – догадался Тоша. – Так вот почему нельзя паука трогать. Он – полезный!

– Да, да, тёзка, полезный, очень полезный! – сказал Антон Иванович и подумал про себя, что мог бы быть хорошим учителем.

– Антон Иванович, а почему нельзя бить ужа? – спросил Тоша.

– Потому, что уж – тоже полезное существо. Его бьют только те, кто ничего не понимает. А уж ест мышей, и этим он приносит большую пользу. Понятно?

– Очень понятно, Антон Иванович. А скажите, где вы достали такое дерево, что на нём растут разные сливы, персики и абрикосы?

– А! Вон ты о чём? Сами сделали с Александром Петровичем… Волшебным ножичком…

– Волшебным? – широко открыл голубые глаза Зюзя.

– Волшебных ножичков нет, – твёрдо сказал Тоша. – Это только в сказках бывает…

Антон Иванович полез в карман и вытащил складник. Тоша сразу схватил нож и, взявшись за лезвие, с трудом отогнул его от ручки.

Это был странный ножичек с тупым, словно обломанным, концом и небольшим острым выступом. Тоша – поднёс его к голове и провёл, как бритвой по волосам.

– О-о, вот острый! Смотри, Зюзя!

– А где можно купить такой ножичек? – спросил тот.

– На Кооперативной были… А тебя как зовут?

– Ваней… – Зюзя робко поднял на Антона Ивановича глаза.

– Как Ваней? – вскричал Тоша. – Тебя же зовут Зюзя!

– Его ребята прозвали Зюзей, – откликнулась Натка. – А на самом деле он – Ваня Зюзин.

Ваня немедленно дёрнул Тошу за рукав.

– Пошли, а?

– Куда?

– На Кооперативную… Покупать волшебный ножичек.

– Да ты что? – засмеялся Тоша. – Какой же он волшебный? Обыкновенный ножик.

– Пойдём, говорю… Мне как раз такой и нужен.

И не успел Антон Иванович сказать им что-нибудь, как они исчезли.

– У вас волшебные ножички есть? – спросил Ваня у продавщицы, когда они, вспотевшие и запыхавшиеся, вбежали в магазин.

– Какие, какие? – переспросила улыбающаяся продавщица.

– Волшебные, – повторил Ваня.

– Такого товара не держим, – ответила она.

И все, кто был в магазине, начали смеяться.

Ваня не любил, когда над ним смеялись. От обиды у него задрожали губы, и, чтобы не заплакать, он нагнулся над витриной и сделал вид, будто рассматривает то, что лежит в ящике под стеклом..

– Иди сюда, Зюзя, – позвал его Тоша.

И показал Ване на прилавок. Там, рядом с разными инструментами, лежал волшебный ножичек, точь-в-точь такой же, как у Антона Ивановича.

Ваня ни о чём больше и спрашивать не стал. Не помня себя от радости, он посмотрел на цену, бросился к кассе, получил чек и подал его продавщице.

– Тебе что? – взглянула она на чек.

Вместо ответа он молча ткнул пальцем в заветный ножичек. Продавщица подала Ване покупку и засмеялась:

– Держи, волшебник! Только наперёд знай: это садовый нож и называется он окулировочным.

Тоша купил себе такой же ножичек, и все трое выскочили из магазина и помчались домой. Дома Тоша похвастался:

– Мама, смотри, что я купил. Волшебный!

И он рассказал матери о том, что был в селекционном саду и видел чудные деревья с разными фруктами.

– Я спросил у Антона Ивановича, откуда достали такое дерево. А он мне ответил, что они сделали его сами. Вот этим ножом. Разве можно делать ножом деревья, мама?

– А кто такой этот Антон Иванович?

– О, Антон Иванович! Он очень хороший! У него, знаешь, в саду какие деревья? И на двух ногах и на трёх! И даже с горшком растут!

– Ты подожди, Тоша, – улыбнулась мать, так как знала, что теперь сын будет рассказывать, пока не устанет. – Кто он такой? Ну, должность у него какая?

– Должность? – удивился Тоша. – Какая же у него должность? Он, наверное, учёный…

Не успел Тоша поговорить с матерью, как прибежал Ваня и позвал его на улицу. До этого Ваня целых полчаса возился с ножом в саду и ничего волшебного не увидел. Он показал Тоше вымазанный в земле нож и рассеянно спросил:

– А как же им действовать? Я ковырял-ковырял, и так у меня ничего и не получилось.

Тоша тоже не знал этого.

– Пойдём к Антону Ивановичу и узнаем, – предложил он.

Они побежали снова в селекционный сад. Антон Иванович резал кору на маленьком деревце. Резал волшебным ножичком, и ребята стали смотреть, что получится с деревом. Антон Иванович достал из кармана веточку, отрезал от неё кусочек и вставил его в разрезанную кору дерева. Потом он поднял с земли мочалку и стал привязывать её к дереву, как раз в том месте, где резал кору.

– Что это вы делаете, Антон Иванович? – спросил, наконец, Тоша.

– А, тёзка! – оглянулся учёный. – Прививку делаю.

И объяснил, что на деревце, которое он резал, растут очень маленькие и кислые плоды. Антон Иванович вставил ему под кору почку от хорошего сорта, и на будущий год почка превратится в ветку, и на ней будут расти уже не кислые, а вкусные фрукты.

– А у нас тоже есть волшебные ножички, – похвастался Тоша. – Только мы не знаем, как с ними обращаться.

Антон Иванович посмотрел ножички, подвёл мальчиков к розе, на которой росли сразу белые, красные и розовые цветы, и начал учить их, как делать прививку.

– Вот видишь, – говорил он, – на этой розе росли только красные цветы. Мы привили на ней почки от белой и розовой розы, и теперь у нас получился настоящий букет. А сейчас мы привьём ещё одну почку, и на будущий год вы увидите, как расцветёт ещё и жёлтая роза.

Антон Иванович выбрал на розовом букете гладкую веточку и надрезал её сначала поперек, а потом вдоль.

– Это называется теобразный надрез. А называется он так потому, что похож на букву Т.

Он отогнул концом своего волшебного ножичка кожицу на веточке и вставил под неё глазок от жёлтой розы. Потом обвязал мочалкой сверху и снизу глазка и сказал:

– Вот и готово!

Оказалось, что всё это очень просто, и Тоше сразу захотелось привить к букету ещё одну почку. Но Антон Иванович сказал, чтобы ребята сначала научились делать теобразный надрез и срезать почечки.

Они уселись под беседкой и стали делать на палочках букву Т.

– О, да это очень просто! – сказал Ваня.

Тут Антон Иванович позвал их.

– Вы видите пчёл?

Тоша и Ваня подняли глаза.

– О, вон одна полетела, – указал Ваня.

– Где? Что же я-то не вижу. А, да, правильно! Сейчас одна прожужжала, – радостно сказал Тоша.

– Да, да. Вот и надо проследить, куда они летят…

– Известно, куда – в улей. Тут и следить незачем, – важно сказал Ваня.

– А вы всё-таки последите, – повторил учёный. – Когда узнаете, скажите мне.

Тоша и Ваня стали следить за пчёлами. Они заметили, что все пчёлы летят в одном направлении. Несколько раз Тоша принимался бежать за ними, но чёрные точки исчезали из глаз. Тогда ребята пошли по направлению их полёта. Оказывается, пчёлы делали круг и садились на дерево, где росли жёлтые, словно золотые, сливы. Пчёл на дереве было очень много, и все они бегали по плодам и жадно впивались в них.

– Э, – закричал Тоша, – они у вас тут сливу едят!

Он стал махать руками и кричать: «Кш, кш!», но пчёлы нисколько не боялись.

Антон Иванович подошёл к сливе. Он улыбался.

– Они же съедят ваши сливы! – не выдержал Тоша.

– Да? – задумался Антон Иванович, и по его виду Тоша понял, что учёный думает о чём-то совсем другом.

– Пожалуй, съедят. Да, да, да!

– Что же вы их не прогоните? – удивился Тоша.

– Это, тёзка, мои помощники, – неожиданно сказал Антон Иванович.

Он рассказал, что пчёлы очень хорошо разбираются в сливах. Они любят сахар, без него они жить не могут. У них такое чутьё, что на расстоянии они чувствуют малейший намёк на сахар. Вот почему они и летят на эти сливы. Они пьют сок только с самых сладких, и Антон Иванович замечает, какие сливы больше нравятся пчёлам, берёт от этих слив почки и прививает их на дички-подвои. Так он выводит свои сливы, которые приносят хорошие плоды.

– Смотрите, всю съели! – засмеялся Ваня, показывая косточку, которая болталась на одной ножке.

Антон Иванович набрал слив и дал их ребятам. Вот это были сливы! Золотые, они, казалось, были наполнены мёдом.

– Ох, и хороши! – воскликнул Тоша. – Правда, Зюзя, ещё слаще мёда?

Они съели сливы.

– А мы тоже хотим такие сливы делать, – сказал Тоша.

– Вот поучитесь около меня и ничего особенного – будете делать ещё лучше, – утешил их Антон Иванович.

– Мама, ты разрешишь мне сделать прививку на нашей яблоне? – спросил Тоша, придя домой.

Мать разрешила. Тоша сбегал в сад к Ване Зюзину и нарезал у него глазков с абрикоса, персика и сливы. На всякий случай он прихватил заодно ещё глазков с сирени, которая росла у Зюзиных под окном. Всё это было привито на яблоне, и Тоша похвастался:

– Ну, мама, теперь и у меня будет дерево-сад. Даже с сиренью.

Мама тихонько улыбнулась.

Тоша прибежал к Антону Ивановичу в обновке: мама сшила ему точь-в-точь такой же берет, как у Фиделя Кастро.

– Смотри ты, какой стал! – окинул его весёлым взглядом Антон Иванович. – Только вот борода у тебя не растёт, а то был бы ты настоящий барбудос ^[1].

– Правда, похож? На кубинца, да?

– Конечно. Настоящий Фидель! Да, да, без бороды. А ты знаешь, тёзка, что глазок-то, какой мы прививали, принялся.

Тоша подошёл к розовому кустику и увидел, что глазок от жёлтой розы выпустил два листочка: «Вот здорово! – подумал он. – Наверно, и у меня на яблоньке прививки тоже растут». Ему не терпелось поскорее попасть в свой сад. Но Антон Иванович, как назло, поручил ему вместе с садовником Алексеем Петровичем окапывать землю вокруг мандаринов.

Алексей Петрович копал очень быстро и только подбадривал:

– Вот так! Теперь копнём вот здесь, вот так!

Тоша копал, а сам всё время посматривал, нет ли Вани Зюзина, но тот где-то задержался. Он не выдержал больше и крикнул:

– Алексей Петрович, я сейчас…

Прибежал в свой сад. Его яблонька весело зеленела. Молодые ветки у неё выросли, и он долго не мог найти места прививок.

Наконец-то! Но увы, все прививки посохли.

Он постоял около дерева и кинулся в сад к Зюзиным.

– Ваня, ты смотрел? – громко крикнул он от двери.

– Ты что кричишь? Интересную передачу сейчас передают. Валя Терешкова поехала в гости, на Кубу…

– Ты смотрел свои прививки?

– Нет, а что?

– Пойдём скорее посмотрим… У Антона Ивановича прививка принялась. Наверно, и у тебя тоже. – Они побежали в сад.