Текст книги "Холодный оружейник. Часть 2"

Автор книги: Василий Чистяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

 Фигура парит в небе. Нет, стоит на воздухе. Техника, созданная мной. Ясненько.

 Лава приближается ко мне, выступая из окружающих трещин, обжигая одним своим приближением. Любопытно.

 Я поднимаюсь на ноги. И ухожу в сторону, пропуская атаку сверху мимо себя. Фигура отлетает от меня, уходя от взмаха Изанаги.

 – Знаешь, почему Юкки сходят с ума? – издевательски спрашивает стоящий напротив.

 От нового удара я ухожу в сторону, оставив вместо себя клинок нагинаты. Каким-то немыслимым образом фигура исчезает за несколько сантиметров до касания с Изанаги. Техника перемещения?

 Фигура снова стоит на воздухе. Точно, техника перемещения. Учитывая то, что Пар не подчиняется мне, все плохо – моей тактикой в схватке с подобным противником должна была быть атака по площадям. А Лед для этого не слишком подходит.

 – Несовершенны. Ленивы. Слабы. Глупы. Ваши пороки – вот что губит вас! – патетически восклицает фигура в небе, начиная выпускать чакру всем телом.

 Неслабо. Только сейчас понимаю, что резерв у него как бы не как у Кисаме. Или даже больше.

 И почему глаза здесь не работают?

 Фигура продолжает выпускать чакру в небо. Атака по площадям? Неприятно будет, наверное.

 Стоп. Это же мой разум. Я здесь устанавливаю правила. Тогда какого хрена?

 – Еще не понял? – раздается сзади.

 Я отпрыгиваю в сторону. Правый бок... Посмотрим. Ничего страшного. Просто кожу подцепило и оторвало. Жить можно.

 На месте, где я только что стоял, находится все та же фигура. От его ног по яшме ползут трещины. Растапливает мою защиту? Значит, надо атаковать.

 Мы стакиваемся посередине, во встречных таранных атаках. Живое древко его нагинаты выпускает побеги, пытаясь оплести Изанаги. Погано. Защиты от такого фокуса я не предусмотрел.

 Чакра циркулирует по организму, усиливая и укрепляя его. Чакры выплескивается в воздух – чтобы укрепить его за своей спиной и создать вакуум – за вражеской. Чтобы убрать опору. Чакра льется через ноги вниз – чтобы укрепить опору для ног.

 И враг делает то же самое. Только его чакра старается пробудить Лаву – и окунуть меня в нее.

 – Кто ты? – повторяю я.

 – Я – Страж.

 – Страж?

 – Да! – орет он, и Лава прорывается из открывшихся трещин вокруг, захлестывая меня.

 Я стою в воздухе над бесконечно ровной яшмовой равниной. С такой высоты трещины, заполненный Лавой, кажутся лишь искорками, в изобилии рассыпанными по полированной столешнице. Горы на горизонте, на всех четырех сторонах, все так же далеки. С неба идет снег. Нет, с небес, заполненных Ветром, медленно и величаво спускается в небеса, заполненные Паром, Лед. И я возглавляю эту атаку.

 – Страж чего? – спрашиваю я его, окруженного Паром.

 – Чести. Славы. Рассудка. Клана – отстраненно отвечает он.

 Я молчу. Мне нечего сказать. Я забочусь о клане. Мой рассудок нарушает Он, разбуженный идиотом-менталистом. Слава, честь – к чему этой он? Да и не думаю, что я как-то опозорил свой клан или себя.

 Только говорить это ему – значит оправдываться.

 – Оправдываться – значит признавать вину – говорю я, покрываясь Льдом, точно броней – мне нечего признавать.

 Клинок Изанаги бросается в глаза. Чистый, спокойный. Темно-серый и блестящий. Точно вода.

 Передо мной появляется сгусток чакры, мгновенно расширяющийся в безликую фигуру в кимоно из Пара. Появляется – и тут же исчезает. Во только еще на стадии формирования в фигуру вонзилась Изанаги.

 – Избавился от гендзютсу?! – зло орет фигура, из живота и спины которой фонтаном хлещет чакра.

 Повторить технику, если ее хоть раз увидел – привилегия шарингана. Найти способ противодействия – привилегия Юкки. Понять принцип действия и послать вперед клонов – это моя привилегия.

 – А как же – шепчет на ухо жертве клон, сжимая Падальщика.

 – Изанаги – добавляет со спины фигуре еще один, сжимающий Мурамасу – способна смыть любую иллюзию или ментальную кодировку.

 Лицо фигуры меняется. Пар в кимоно приобретает материальность, становясь снежно-белым. Кожа становится коричневой, точно кора дерева. И кровь – уже не чакра – а Лава, стекающая по образам четырех Великих Мечей, на поблескивающую внизу яшму.

 Вместо глаз – переливающаяся желтым, красным и белым стена Огня, смешанного с чем-то еще. Волосы – точно Лед, смешанный с Землей. Но лицо, несмотря на антураж – мое. Вот только нет у меня такой умиротворенной улыбки.

 – Значит, другие Пути – тихий голос раздается у мня за спиной.

 Атаку Изанаги парирует нагината с клинком, как-то перекачивающим тепловую энергию – я это ясно вижу проснувшимся додзютсу. Спереди – холод, позади – жар. И живые цветы на древке.

 – Значит, там висит просто клон? – уточняю я, отслеживая окруженного четверкой моих клонов первого противника.

 – И здесь тоже – шепчет еще один, третий у меня за спиной.

 И у каждого – мое лицо.

 – Поздравляю с открытым Путем, Юкки – говорит тот, что стоит на воздухе передо мной, после чего взмахивает левой рукой.

 И чакра, превращенная в Тяжесть, вышибает меня из подсознания.

 Я открываю глаза. Стены из теплого Льда, пол с покрытой тонкой коркой Земли Лавой. Воздух, скрывающий Пар.

 Круглая каморка десятиметрового диаметра имеет форму полусферы, поставленной на трехметровой высоты цилиндр. Когда поместье строилось, Юмико настояла именно на такой компановке. Мол, ее муж рассказывал – комната для медитаций и исследования своего разума в старом поместье была именно такой.

 – Это я. Все нормально – говорю я.

 Юмико аккуратно отходит от печатей-активаторов. Если бы свихнулся – стал бы аналогом Кисаме. Сырьем для запечатывания в перспективного младенца.

 Мне повезло. Насколько я понял, Стражи сами активируются, когда Юкки достигает определенной силы в непрофильный дисциплинах. И проверяют его. Мягко, ненавязчиво. Маленький нюанс – до этого они отгорожены преградой изо Льда. У полукровок она как правило тоньше. Менталисты при установке поводка ее разрушают. И Страж уничтожает бракованного Юкки.

 Надо будет как-то передать эти знания Тобимару. Марионетка, помимо всего прочего, обучает детей Юмико. Эта информация – не из той, которую следует скрывать от своих.

 Огонь отзывает легко. Легче, чем раньше, пусть и ненамного. Вода и Ветер – как всегда, идеальны. А вот Земля теперь как родная.

 "Только тупое смешивание двух Стихий можно получить кустарно – сказал Страж – более сложные умения, подлинное рождение новой стихии, как Лед или Дерево, либо додзютсу, либо звероподобие Хошигаки и других – это след долгой работы. Это начало одного из Путей. Каждый Путь имеет свою цену. Проверка Стражем – цена Юкки."

 Интересно, как мне придется расплачиваться за Пар или глазки? Хотя... гораздо важнее другое.

 "Путь Зверей. Путь Людей. Путь Бога. Путь Прета. Путь Ритуала. Путь Демона. Путь Химеры. Когда Юкки были созданы, было не менее пятидесяти Путей. Некоторые вели лишь один клан. Некоторые – множество. Последний из твоих предков, кто прошел нашу проверку, рассказывал, что Удзумаки пытаются объединить Пути. Если они добились успеха – немедленно убей эту тварь. Демон, одержимый жаждой убийства – вот чем стала последняя их попытка объединить Пути.

 – Зачем они это сделали?

 – Чтобы победить в войне. Затем же, зачем были созданы твои предки, маленький Юкки"

 Десятихвостый. Как же вовремя ты появился?

 Действительно, какая красивая сцена. Удзумаки сливают войну – но тут Дзюби уничтожает всех, в том числе – их противников. А другой эксперимент "укрощает" его.

 Интересное предположение. Но слишком мало данных, чтобы делать далеко идущие выводы.

 Учихи и Сенжу ведут свой род от тех Удзумаки. Они взяли себе имена кланов, поглощенных древними Удзумаки – по аналогии с унаследованными талантами.

 Мне действительно надо бы встретиться с Итачи.

 Больниц в Кири три. В первой я никогда не бывал – она традиционно обслуживает гражданских. Во второй, армейской, я тоже не был – как то сложилось, что и Хаку, и почти все остальные мои маски, приписаны к немного другому ведомству.

 Стены выкрашены в мягкий белый цвет. Навесной потолок светло-бежевый. Пол – плитка с темно-серым узором на светлом фоне. Предполагается, что наших должна расслаблять такая расцветка... интересно, горе-психологи в курсе, что большинство ребят Ао в состоянии заметить нанесенные прозрачной краской печати на стенах, не говоря уже о переворачивающихся плитах пола и куче железа за тонким навесным потолком?

 Третья больница – одноэтажное здание в форме квадрата. Просторный внутренний двор, под которым по спирали уходит вниз двойной коридор со специальными палатами.

 Больница "Живущих в Тени" – это ведь не только лечебное учреждение.

 Вот, кстати, и живое подтверждение. Судя по направлению, в полукилометре от меня, если двигаться по коридору, что-то случилось. Это знакомая по воспоминаниям от операции по захвату Кисаме чакра... Ускориться, что ли? Хотя в этом месте служат профессионалы. Думаю, они подавят нашего недохвостатого.

 Хотя, как я машинально отметил, шаг у меня круто ускорился.

 Так о чем это я? Ах, да, госпиталь при ведомстве Ао – это не только ведомственная больничка. Спиральный коридор, уходящий вниз, делает целую кучу витков, уходя под землю метров на двести как минимум – сквозь такое количество грунта и слоев покрытых маскировочными печатями полов, потолков и стен, не могут пробиться даже мои глаза.

 А вот и палата Мито. Внушает. Двухметровая сейфовая дверь вся обклеена по краю бумажками с печатями. Которые, кстати сказать, медленно тлеют. Те, что сверху. Те, что снизу – заливает хлещущая струями вода. Похоже, Кисаме неслабо разозлился.

 И с какого перепугу у меня снова это ощущение Лавы, текущей вместо крови?

 Кусок стены с дверью посредине откалывается, кренится в мою сторону. Из трещин в бетонной перегородке хлещет вода. Нет, Вода. А затем струи резко утолщаются, словно бы там, за стеной, резко подскочило давление, отрывая дверную коробку и куски арматуры из метровой бетонной преграды.

 Я прикрепляюсь ногами к полу, усиливая сцепление чакрой. Приседаю – и Ледяной Щит наклоняется под рациональным углом – 30Њ от пола, скрывая меня. И вылетевшая в широкий коридор дверь, царапнув нижним своим краем левый край Щита, разрушает стену за моей спиной. Надеюсь, в палате напротив у Ао никого не было.

 – Хаку Юкки – звучит такой знакомый, только чуть более... глухой... утробный... измененный голос.

 Напор воды, стекающей влево, куда уходит вниз спираль коридора, прямо на меня, вправо, где закон сообщающихся сосудов и воля пленника пока переспорили тяготение, такова, что меня бы уже давно снесло куда-нибудь, закрутило в бурунах противоречивых потоках стремящейся прочь Воды. Только чакра и спасает. И – Лед, покрывший тело.

 Передо мной, опираясь полутораметровыми белесыми перепончатыми руками-плавниками о края пролома, оставшегося в стене палаты-камеры, стоит, высунувшись по пояс, Хошигаки Кисаме. В боевой форме – только уменьшенной почти до размеров взрослого человека. Очень большого взрослого человека. Только пояс что-то низковато расположен – на высоте полуметра.

 Биджу-без-хвоста, захвативший свою псевдодзинтюрики. Впрочем, судя по его росту, нижняя часть у него осталась еще от Мито. Иначе бы его пояс располагался чуток выше. Да и торс был бы покрупнее.

 Стена, несмотря на еще сопротивляющиеся просвечиванию остатки печатей, становится прозрачной. Да, как я и думал. Ниже пояса в воде плавают пока еще человеческие ноги, одетые в больничную пижаму. Весьма знакомые, к слову.

 Нагината привычно прыгает в руку. Кровь из надрезанной ладони течет по клинку, усиливая мою любимую способность Изанаги. И клинок становится зеркальным, ловя взгляд Кисаме зажегшимся солнечным зайчиком.

 – Привет, Кисаме – говорю я, паря в бездне серой океанской воды.

 – Ну здравствуй, Хаку Юкки – откликается он.

 Забавно. Здесь он именно в своей боевой форме. Я ожидал увидеть человека с Самехадой. Он уже настолько слился с ней, что мысленно они стали единым целым?

 – Ты в курсе, где ты находишься?

 Кисаме усмехается, довольно скаля треугольные акульи зубы.

 – В этой девчонке, на спине которой был свиток. Классная идея – запечатать Биджу-без-хвоста в человека. Я с радостью сделаю то, что доступно Хвостатым – поглощу малышку-дзинтюрики.

 – А смысл? – спрашиваю, одновременно ловя Кисаме в следующий уровень иллюзии – зачем ты сопртивляешься?

 – Издеваешься? – Хошигаки щуриться, точно Юмико, когда она в ярости. Мимика этого клана – это нечто.

 – Зачем ты вступил в Акатски? Только не надо гнать про то, что в деревне тебя не понимали и так далее. Именно твое бегство и действия против Мэй подписало смертный приговор клану.

 – Ради великой цели.

 – Какой?

 – Мир во всем мире. Разве не ясно?

 – Бред. Мир – это иллюзия. Это подготовка к войне, когда накал собственно военных действий стихает.

 – Мадара обещал мне его!

 – Мадара? – Изанаги ловит Кисаме в третий слой иллюзии, после чего сразу следует четвертая атака – смывание установок. Еще одна классная способность моей нагинаты – а вот теперь подробнее.

 – Ты так и не ответил, с какой стати мне сотрудничать с твоей подружкой.

 – Как насчет благодарности за остатки твоих сородичей? Юмико Хошигаки – это имя тебе о чем-нибудь говорит?

 – Ты... – и вот теперь вместо снисходительно-добродушной насмешки сильного, но пока что сытого хищника, меня буквально захлестывает ярость. Вода вокруг, внутренний мир Кисаме, начинает свое неспешное движение, грозу перемолоть, как жерновами, разорвать в лохмотья. И лишь Лед на коже моей проекции мешает ее потокам сделать это – ты нашел ее?! Ублюдок!

 – Она жива. Как и ее дети.

 – С каких это пор Юкки привечают полукровок?!

 – С тех пор как глава клана – полукровка! – ору я в ответ на отчаяние Кисаме.

 И маленький шарик Огня загорается на поднятой правой ладони. Здесь – многослойная иллюзия в подсознании Кисаме. В настоящей бездне Воды я бы такой фокус, возможно, и не осилил бы.

 Биджу-без-хвоста как-то резко сдувается. Потоки виртуальной Воды вокруг замедляются, теперь вместо шторма мою броню из не менее иллюзорного Льда терзает лишь небольшое волнение этих потоков.

 – Докажи.

 Я обдумываю просьбу Кисаме.

 – Я найду способ дать тебе видеть то же, что и Мито. И приведу ее в поместье. А ты в обмен поможешь ей. Научишь, чем сможешь. Подскажешь. Защитишь. Сделка? – и я протягиваю руку.

 – Сделка – соглашается Кисаме, протягивая мне когтистую лапу – Хотя у меня есть и еще одна просьба...

 Надо же, даже иллюзия заточения в глыбу Льда не понадобилась.

 – Кисаме, она – не моя подружка – замечаю я перед уходом.

 – Да ну? – по-доброму скалится Хошигаки.

 И почему у меня горят щеки?

 Вода течет вниз по коридору, медленно увеличивая давление на опустившуюся переборку. Защита от затопления, значит. Логично – не в Суне живем. Океан рядом. Не сомневаюсь, среди систем ликвидации подземелий есть и экстренное затопление. И, естественно, защита от подобной диверсии.

 Вместе с водой мимо проплывает парочка ребят в форме Теней. Судя по циркуляции чакре, – они еще живы. Клоны подхватывают их из воды. Я– настоящий захожу внутрь помещения – взять с собой спящую Мито. Кисаме заверил, что вылечит причиненные им повреждения. Мечнику я верю – потому что мне есть, чем на него давить.

 Еще три клона подхватывают оставшихся Теней. Там ребята крепкие, так что все выдержали аналог срочного погружения на двести метров под воду. Чакра неплохо укрепляет организм шиноби.

 Еще один клон бежит наверх – потребовать помощи. Другой ищет Ао. А третий – спешит на доклад к Мэй. У последней пары есть парочка вопросов – я твердо намерен придерживаться исполнения своих обязательств перед Кисаме.

 – Значит, Карающая Длань снова договорился с отступником Тумана? – рассмеялась Мэй – ладно, ребята Ао разработают это улучшение печати. А второе его условие – черт с тобой, пускай Кисаме затем принадлежит потомкам Юмико.

 – Благодарю – сообщает клон и развеивается.

 – Красотища! – кричит Мито и сбегает по покрытой мелкими камешками дорожке вниз.

 Поместье Юкки располагается словно бы на острове посреди озера, расположенного в котловине. По склонам и уступам со всех сторон в озеро впадают десятки ручейков, прыгающих с уступчиков миниатюрными звенящими и журчащими водопадиками. Все это великолепие создает тысячи брызг, отражений света, миниатюрных радуг, сбегающих вниз, к овальному озеру, через которое к озеру тянется деревянный мост, опоры которого уходят вниз, в льдисто-прозрачную воду. И дно озера – белое-белое, точно лед, лишь местами присыпанный светлыми камешками.

 Впрочем, так оно и есть. Скалы, снаружи выглядящие высокими стенами поместья, в любой момент готовы превратиться в засасывающие и сжигающие непрошенных гостей, жадные Лавовые Топи. А веселые ручейки, весело прыгающие с уступа на уступ по вулканическому туфу, поросшему зелеными растениями, могут схватить непрошенного гостя даже до того, как поместье выйдет на боевой режим. И достаточно, чтобы хотя бы капелька от весело плещущих водопадиков и ручейков попало на невидимку, проникшему в поместье средь бела дня. Ночью же над ручьями поднимается, достигая потолка второго этажа, густой туман. Тот, который, вообще-то, Пар.

 Да и прекрасное горное озеро, через которое тянется мост к острову с собственно поместьем, не только прозрачно и ошеломляюще глубоко. Лед на дне, присыпанный тонким слоем светлых и ярких цветных камешков – это не метафора. Впрочем, какая же это вода, если все озеро, по сути своей, один большой стационарный Кальмар? Только Юкки могут входить в эту воду без риска для здоровья. И пара скелетов удачливых злоумышленников, лежащие среди светлых камней, точно пикантный пример интерьера – это не украшение. Это действительно – останки двух наиболее удачливых из неудачников, посмевших рискнуть покуситься на владения Юкки.

 Новое поместье не несет угрозы. Оно в меру красиво, в меру аскетично – Юмико знала толк в дизайне, планируя его. И это истинная суть Юкки, как я ее понимаю. Красота функциональности. Строгая, аскетичная красота спокойной, ждущей глупцов ловушки.

 На таком же – белый песок и светлые камешки, острове, располагается собственно поместье – квадратное здание с большим внутренним двором.

 Первый этаж – каменный, занимает почти весь остров. Вернее, это Лава и Лед, отделанный под камень. Большой квадрат тридцать на тридцать метров.

 Второй этаж нависает над первым двухметровой ширины балконом, опирающимся на деревянные сваи. Стены этого балкона – бумага и деревянные рейки – декорация, скрывающая бетон и застекленные окна. Впрочем, окна есть лишь в передней части второго этажа – длинном здании десять на тридцать. Остальная часть второго этажа – огороженный глухой бетонной стеной зал для тренировок.

 И двускатная крыша, прикрывающая огромное здание. Тоже высокая – почти тринадцать метров. И множество замаскированных люков на случай бегства.

 Впрочем, жилые помещения на втором этаже, тренировочная площадка, арсеналы и еще один зал на первом – это все лишь верхушка айсберга.

 Подземелья, уходящие вниз, под дно озера. Ледяной Склеп. Кузница. Настоящие тренировочные площадки – способные выдержать постоянные испытания техник В-класса. Вот что скрывает поместье Юкки.

 Красивая обложка, скрывающая тренировочный лагерь. Крепость с лабиринтом, где клан сможет выдержать долгую осаду – и уйти через множество выходов. Я сделал вывод из уничтожения тех, старых Юкки. Если клан снова станет неугоден кому-нибудь из каге – надеюсь, эта крепость повысит его шансы.

 Хотя сам вид верхушки айсберга-поместья мне тоже нравиться. В нем... спокойно.

 – У меня есть просьба – говорит химера-страж, выходя в коридор из арсенала.

 – Давно ждешь?

 – В отличие от тебя, у меня нет додзютсу. Только Лед.

 – Услуга за услугу, идет?

 Веки Тобимару чуть вздрагивают. Забавно. Неужели у меня такая же реакция, если со мной играют на опережение?

 – Я ведь помню, как ты, скорее всего, думаешь. У меня только один вопрос.

 Мы стоим в одном из ледяных коридоров, расположенных под поместьем. Хаку и Тобимару. Человек и химера. Собиратель кеккенгенкай и гибрид марионетки, зверя и человека – с измененным разумом, доставшимся от моего клона.

 – Мне это нужно.

 – Ты не попытаешься провести переворот. Ты не будешь разглашать тайны клана. Ты по-прежнему будешь хранить клан. Ты предоставишь всю информацию об изменениях своего тела. Я завершу тебя. И ты поможешь мне, когда придет время. Сделка?

 – Сделка – и две руки встречаются.

 Это ведь так естественно – стремится поучить систему размножения. Не так уж трудно предсказать действия того, чей разум лично создавал.

 Шиноби – странные существа. Чакра укрепляет наши тела. Мы владеем способностями, передающимися по наследству. Порой мы сами создаем эти способности. Если какой-то клан на протяжении нескольких поколений постоянно смешивает Землю и Огонь, сохраняя чистоту крови, то их потомки будут нести в себе эту способность. Лава – самый распространенный улучшенный геном. Встречается по меньшей мере в двух Странах. Уж слишком его просто получить – и слишком много в свое время было кланов, желающих получить такую способность. Кланов, у которых в чести были Огонь и Земля.

 Тобимару – химера. Каждый день его жизни чакра соединяет разные части его тела в одно целое. Что-то от медведя, что-то от быка... Лед в качестве улучшенного генома. Еще лет пять постоянных тренировок – и химера окончательно станет человеком. Человеком со звероподобием, измененной анатомией и Льдом. Еще одна генетическая линия Юкки.

 Стоп. Это что же получается – если пересадить себе часть тела шиноби с улучшенным геномом, а потом постоянно использовать ее, адаптируя ее под себя, а тело – под нее, то в какой-то мере можно самому получить эту модификацию?

 Надо будет сообщить эту гипотезу Ао. И заказать проверку Тобимару и Ао у Амати. Через Мэй, естественно. И ни в коем случае не стоит забывать о необходимости стерилизовать Хатаке Какаши. Конечно, это только гипотеза – но мало ли...

 Не хватало еще, чтобы у Конохи остался человек, способный передать шаринган потомкам.

 Но, подумать только – если бы не Тобимару, старая сказка о возможности создать геном с нуля – не получила бы подтверждения.

 Город Неба. Древний форпост, скрытый в песках Страны Ветра. Когда-то давно, когда Учихи подобно другим великим кланам на полном серьезе пытались покорить весь материк, здесь была база их союзников.

 Дзюби помножил на ноль очень многое. Хотя... возможно, не он один. Уж слишком мало осталось артефактов того, старого мира до появления Рикудо. Даже странно. Словно бы специально чистили.

 – Здравствуй, Итачи.

 – Здравствуй, Хаку – отвечает подошедший брюнет.

 Забавно. Каждый из нас послал теневого клона на переговоры. Осторожность и паранойя – наше все.

 Мы стоим напротив друг друга. Молчим. Песок, солнце и мертвый штиль. Печет.

 – Ты хотел поговорить – замечаю, чтобы как-то развеять это молчание.

 – Ну да – отвечает Итачи и замолкает.

 Все так же стоим в десяти метрах друг от друга. По правую руку из неподвижного песка вырастают все еще целые, сопротивляющиеся пустынным ветрам, стены. По левую руку, впереди, позади – неподвижный песок и выжженное небо. Пекло.

 – Как местные тут жили раньше, хотел бы я знать.

 – Это город не всегда был в пустыне – флегматично отвечает Итачи. А затем добавляет – спрашивай, и я отвечу.

 Класс. Знать бы еще, что спрашивать. Как там говорят в глюках, которые я словил после Тсукиеми? Правильно заданный вопрос – уже половина ответа. То есть если можешь сформулировать правильный вопрос – то нафига тебе ответы? Ты ведь их уже и так, по сути, знаешь.

 Значит, спрошу какой-нибудь бред – пока у Итачи Учихи не лопнет терпение и он не объяснит, зачем позвал сюда.

 – Кто настоящий глава Акатски?

 – Пейн – быстро отвечает Итачи. Слишком быстро.

 – А если серьезно? Хорошо, спрошу иначе – кто такой Тоби?

 – Он просто Тоби – насмешливо отвечает мой собеседник.

 Забавно. Неужели и этой нформации из глюков можно верить? Не зря медитировал, просеивая бессвязный бред, от которого мутило полнедели. Наскреб парочку полезных вещей.

 – Тоби – тупое имя.

 – Сам знаю. И ОН – тоже.

 – Что ты о нем знаешь?

 – Ничего.

 Вот оно как. Любопытно.

 – Почему Рикудо называют Мудрецом Шести Путей?

 – Потому что он был Мудрецом Шести Путей? – задает встречный вопрос Итачи.

 Отвратительно насмешливый тон. Играет, словно кошка с мышкой. А может, так и есть – он просто тянет время? Хотя мы оба тут теневые клоны – время оригиналов не тратим. Но мало ли...

 – Что такое Путь?

 Итачи чуть медлит с ответом. А затем отвечает с ленивый спокойствие, чуть растягивая слова.

 – Абстрактное понятие, близкое по значению слову "дорога".

 – Что такое Темные Пути? И не надо уходить от ответа, Итачи.

 – Это Пути, считающиеся утерянными или полностью поглощенными Дзюби.

 – Полностью?

 – До последнего обладателя.

 Любопытная информация. Никакого практического применения, правда. Но мы ведь оба тянем время, верно?

 – Путь – линия развитя способностей, присущая клану?

 Итачи чуть улыбается.

 – Верно. Но не клану. А носителю определенного улучшения.

 Как там? Правильно заданный вопрос – уже половина ответа. Нет смысла спрашивать – о каких улучшениях идет речь.

 – Что такое конфликт геномов?

 – Нарушение регуляции психики или способностей, вызванное несогласованными генетическими модификациями.

 Генетические модификации? Но откуда...

 – Первые кланы – созданы искусственно?

 Итачи улыбается.

 – Представь себе империю, раскинувшуюся на целый материк. Империю стоящую на грани распада. Что может быть лучшей идеей – создать несколько кланов со специфисекими способностями, чтобы те держали в узде остальное население?

 – Для этого нужны лишь менталисты. И как гарантировать лояльность?

 – А вот для этого – Итачи снова улыбнулся – и нужны другие кланы.

 – Змея, Жаба и Слизень?

 – Именно – соглашается вернувший маску беспристрастности Учиха.

 Интересная версия. Значит, система из множества кланов. Один – контролирует население. Другие – контролируют его. И против каждого клана, на случай бунта, есть несколько других, среди прочего, заточенных на уничтожение первых. Что-то вроде круг стихий. Земля слабее Молнии, та отступает перед Ветром, тот сдается Огню, который тушится Водой, бессильной против Земли.

 Интересная сказочка. Главное – непротиворечивая. Один вопрос – а зачем он все это мне рассказывает?

 – Почему такая стабильная система рухнула?

 – Гражданская война.

 – Правители не удержали собственную химеру на поводке?

 – Правители и развязали войну.

 Итачи все так же спокоен. Словно пустыня вокруг. Солнце в зените. Пекло.

 Черт, с какого перепуга он все эим басни рассказывает? Время тянет? Разве что. Хорошо, потянем время...

 – Где метрополия?

 – На дне морском – улыбается Итачи.

 – Колонии?

 – Мы в одной из них – Учиха дает отмашку левой рукой.

 Очень интересно. Какая стройная, непротиворечивая,... сказка.

 – Это правда, что последняя ступень шарингана – ренниган?

 – Правда. Если у тебя достаточно "чистый" шаринган – Итачи чуть усмехается на слове "чистый".

 – Аматерасу, Сусано и Тсукиеми? Или что-то еще?

 – Да. Нет.

 – Что, если всплывет какая-то другая техника? Пространства, иллюзии или еще какая?

 – Значит, Ами, Суси и Тсу не будет. Сошел с Пути.

 – Эти три техники – Пути?

 – Огрызки. По одной – от каждого Пути. Как возмещение невозможности эволюционировать по ним до получения реннигана.

 – В смысле – невозможности?

 Итачи молчит. Забавно. Вокруг – никого. Зачем он назначил здесь встречу, если не говорит ничего важного?

 – Ты уже встречался с системой защиты Путей? Она у каждого своя. Мы, Учихи, например, слепнем. По хроникам, раньше надо было разбить барьер в подсознании.

 Когда геномы создавались, в каждый внедрили защиту. Слишком боялись появления людей, способных использовать множество Путей одновременно.

 – Я слышал, что-то вроде "Изанаги без вреда может использовать только тот, кто идет путем Сенджу и Учих одновременно". В свете этот спрашиваю – что такое ренниган?

 – Эксперимент Удзумаки. Попытка создать идеального шиноби. Способность смешать иллюзию и реальный мир, преобразуя одно в другое, способность управлять пространством, смешивать все стихии в любой пропорции, повелевать разумом противников – разве не прекрансая мечта.

 – Ренниган Пейна на это способен?

 – Я сказал тебе достаточно – мягко поправил меня Итачи – во всяком случае, о нынешних временах.

 – Как обойти конфликт геномов?

 – Есть несколько способов. Разобрать твою ДНК и твоей подружки до последнего атома. И построить модель, как у вас там эти модификации функционируют в настоящем организме. Потом выстроить модель, как вы хотите видеть это у своего ребенка. И совершить обратную операцию. Именно так и создали первых шиноби.

 Можно найти гамонизатор. Это не устройство – это человек со специфическим талантом к оптимизации работы организма шиноби. И он должен торчать возле ребенка лет десять-двадцать, пока дополнительные изменения не закрепятся.

 Путь Ритуала способен создать предмет с подобными свойствами. Только их, как и гармонизаторов, вырезали еще до Дзюби. Учихи их в свое время долго искали. До самого основания Конохи. И после – тайно.

 А первый путь в нынешних условиях недоступен.

 – Что такое Путь Ритуала?

 – А вот этого, пожалуй, ныне не знает никто. Хотя твоя кузина, как я понимаю, унаследовала часть способностей. Если верить сказкам о созданной ею оружии.

 – Я читал описание человека, способного заключать Сделки.

 – Веско звучит – с ложныи уваженим склонил голову Итачи – вот только что бы это значило?

 – Обмен. Чего-то на чего-то. Тот кадр собрал себе несколько улучшенных геномов.

 – Путь Ритуала. Где он?!

 – Успокойся. Он мертв.

 – Это... утешает – Итачи на глазах восстанавливает хладнокровие – чтобы ты знал, получая Пути, легко сойти с ума. Ренниган Рикудо, по хроникам основателя нынешнего клана Учих, нивелировал это.

 – Защита Путей?

 – Одного из.

 – Ты сказал – нынешних Учих...

 – Старый клан был поглощен Удзумаки. Те как раз пытались создать идеальное додзютсу. И когда у одного из детей Рикудо появилисьэти способности, он назвал этот клан в честь Учих.

 – Путь есть у каждого клана?

 – Путь есть у каждого человека. И не один. Просто кеккенгенкай – это ступеньки, облегчающие восхождение. И ограничивающие развитие.

 – Это правда, что можно воссоздать... модификацию?

 – Бред. Просто можно... пробудить ее.

 – Итачи?

 – Хаку? – с тем же выраженим отвечает Учиха – Путь Стихий – наиболее распространенный. Иногда часть его активируется и проявляется у носителей. Так появляется сложная Стихия.