Текст книги "Годы войны"

Автор книги: Василий Гроссман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 29 страниц)

Наши слабости, обнаруженные в наступлении. Части усиления механически отнимаются, перебрасываются, не успевают привыкнуть. Некоторые командиры полков не знают калибров и дальности своего артогня. Не знают нормы мин на один километр, норм проволоки на один километр, норм огня на подавление огневых точек противника. "Дай огоньку туда", – и машет рукой. Тут проверку проводил инструктор Красинский, но когда я стал его самого спрашивать, то оказалось, что он понятия ни о чем не имеет. Начальнику разведки велели составить план разведки по полку, и он не смог этого сделать. Бойцы не знают истории своей дивизии, не знают, что дивизия получила орден Ленина за Сталинград. Командиры полков в бою иногда неправдиво докладывают. Я выхожу перед атакой за 2 часа, поверяю связь, батальоны, разведку, а командир полка выходит на свой НП за десять минут до боя и докладывает мне: "Все готово, я все знаю". Велика опасность от гонора, зазнайства. Не нужно говорить: "Есть, сделано", "Все готово", а затем ныть и выдумывать несуществующие трудности, которые оправдывают твою собственную неподготовленность.

Командиры мало проверяют, а проверять надо всегда, после сильного боя, в дождь, в метель. Многие командиры не заботятся о питании, о быте бойца, не присматриваются к душевной жизни бойца. Командир бывает очень строг, но на отдыхе он не подойдет к людям, не поговорит, не задаст вопроса. Это часто от молодости. Командир, бывает, командует людьми, чьи сыновья старше его. Не бойся говорить: "Я не готов к бою", не бойся сделать паузу в бою. Малая кровь определяется должной подготовкой и артиллерийской поддержкой. Лозунг "Любой ценой вперед!" рождается либо от глупости, либо от страха перед более старшим. Отсюда и большая кровь. Хорошо, когда тебе говорят: "Лучше подожди, проведи подготовку, повремени часок". Приятно иметь дело с умным начальником и чувствовать его твердую, спокойную волю".

Полковник Вавилов (зам. ком. див. по политчасти):

"Подняли по тревоге 9 июля в 12 часов ночи. Приказано к рассвету стянуть полки. Двинулись 9-го днем. Была страшная жара в этот день. В одном полку было 70 солнечных ударов. Несли на себе пулеметы, минометы, боеприпасы. В ночь на 10-е отдыхали 3 часа. В ночь на 11-е два полка отдохнули, а полк Шура не отдохнул. Пришли в район Обояни, стали занимать оборону, рыть землю. И сразу приказ: опять пройти 25 километров. 12-го на рассвете вышли на исходный рубеж и сразу же двумя полками вступили в бой.

А генерал Жуков ведь сказал: "Лучше не пожалеть отдать 5-6 километров, чем пускать в бой уставших людей без боеприпасов".

Первый день были большие потери из-за отсутствия артиллерии, танков, разведки. Вступили в бой без разведки. Танки, которые должны были нас поддерживать, не знали, где мы, а мы не знали, что они с нами. Произошел встречный бой. Противник сосредоточился на обратном скате высоты. Рота Павличенко ворвалась в лес, ее обошли танки, автоматчики, покрыла артиллерия. Сутки дрались в окружении в лесу, а утром соединились с наступавшими частями и сразу же вступили в бой.

Шалыгин Николай Владимирович (35 лет, саратовский, майор штурмового полка).

"Алексухин шел на бреющем, гонялся за машинами так низко, что пришел с чуть погнутыми кончиками винта. Он отпустил ручку вместо того, чтобы нажать.

6-го я вывел большую группу в 18 машин. Утречком погода хорошая, для нас хорошая – это дождь. Дали нам цель – сто танков, идущих к Прохоровке; взяли ПТАБы (в нем полтора кило, противотанковая авиационная бомба). С нами 12 истребителей.

Подлетаем – узнаю по ракетам свои войска. Ложусь на боевой курс.

Я иду впереди, за мной рядами остальные, как пехота.

Мы идем каждый ряд с превышением, чтобы не дать пристреляться зенитчикам.

Я спикировал и увидел во ржи танки – округлость башни их выдает.

Вдруг выскакиваю на большую поляну и вижу 200 машин – так мне обидно стало, зачем я сбросил бомбы на малую цель! Тут я даю по радио: "Цель подо мной!" – и 2 шестерки их покрыли огнем и дымом.

Однажды в дождливую погоду обнаружил скопление машин и танков. Перелетел линяю фронта, за 2 минуты добрался до цели, дождь льет как из ведра. Я подумал: обойти этот дождь невыгодно над территорией противника. Нет, я войду в дождь. Вошел в дождь – и все ясней, ясней. Показываю: "Внимание, перехожу в атаку, под нами цель". И сразу на 180° разворот, и обратно в тучу. Эта туча вместо того, чтобы помешать нам, послужила дымовой завесой. Отбомбились без единой пробоины.

Тактическое правило: удар в лоб, ушел вправо. Удар в лоб, ушел влево, удар с фланга.

Старались удары наносить массированные, делали один заход (из-за сильного зенитного огня),

У нас пара – это неделимая единица. Летчики делали по 3-4 вылета на день.

Летчик Юрьев вернулся залитым кровью, ранен осколком в голову. "Разрешите доложить". Доложил обстановку и упал без чувств. Стрелок-радист тоже вылез залитый кровью.

Азарт появляется, как на охоте, будто я коршун, а не человек.

И не думаешь про гуманность, нет этого, нет.

Мы очищаем дорогу – приятно, когда дорога чистая и все горит.

Прошкин по профессии охотник. Он увидел штук 100 легковых машин и ударил, уничтожил 50 штук".

12. ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

1943 г.

Записи о работе военных журналистов

Оперативность – жить с войсками, знать, чем они дышат, тогда и газета быстро все узнает.

О штурмовых группах на заводе "Красный Октябрь" на второй день дали корреспонденцию.

Беседы с бойцами, отведенными на коротенький отдых. Боец рассказывает о себе все сам. Ему не приходится даже вопросов задавать.

Говорит: "Люблю людей, люблю жизнь узнавать, иногда красноармеец меня учит уму-разуму".

До войны очень много читал. За войну – только два раза перечел "Войну и мир".

"Поехал за материалом в хутор Марковский. Сидели в окопе под страшным огнем. Нас окружили. Я себя назначил комиссаром в группе из 18 человек. Командир – старший лейтенант Тюлечкин. Лежим в пшенице, подъехали конные немцы. Рыжий кричит: "Рус ун вег", Я и Тюлечкин дали очередь из автоматов, сбили четырех немцев с лошадей. Я взял на себя команду, и пошли в прорыв, били из автоматов, пулемета. Немцев было человек 25. Нас осталось шестнадцать. Ночью идем по пшенице, она переспела, шуршит, немцы нас пулеметами, вскоре осталось 6 человек. Потом я собрал опять 16 человек, прочертил азимут, чтобы путь лежал без дорог и деревень. Ночь пролежали над Доном, связали канаты из плащ-палаток, чтобы переправить раненых, но не хватило каната. Я предложил переплыть. Все документы в пилотку, амуницию в сумку, посередине реки устал, сбросил сумку в воду, блокноты свои сохранил в пилотке". Кулиев Василий Георгиевич, 28 лет. Работал до армии в райкоме комсомола заведующим отделом пионеров. Отец – пастух. Образование среднее, военно-политическое училище и два курса Академии им. Ленина. Редактировал комсомольскую страничку в районной газете, писал в газету военного училища и был оставлен редактором газеты.

13. ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

Осень 1943 года. Украина

Левее Киева сосновый лес. Глубокий песок. Киев виден из окна хаты, в которой мы живем.

В хате парализованная вот уже 10 лет старуха. Ее принесли из соседней сгоревшей хаты. Все ее просят умереть. Она не может. Она спит сидя, и голова ее прижимается лбом к ногам. Каждый раз она просит разогнуть ее. "Красноармейцы, разогните меня",– мы ее разгибаем. "Спасыби". Лицо ее прикрыто платком, мухи глаза выели. Старик муж проклинает ее страшными, грубыми словами, требует, чтобы она умерла. Но, когда был пожар, ее единственную он вынес из хаты, все вещи сгорели. Теперь он и за это проклинает ее.

Когда старуху во время пожара тащили из избы, старик сломал ей руку.

Саперы прокладывали мост из досок по фермам разрушенного моста через Днепр и пели песни, а немцы их сбивали, и они падали в воду.

Командир дивизии генерал-майор Замировский необъятно толст. Он, когда лежит, чтобы принять вертикальное положение, валится с кровати и в этот момент распрямляется. Китель его невообразимо засален от непомерной и жирной еды. Он хохочет, когда говорит о жестоком и страшном. Расстреляли дезертира – хохочет. Повесили шпиона – хохочет. Рассказывает, как немцы убили его отца и мать, и вдруг смеется. Начальник штаба дивизии, полковник, с болью, гневом и горечью говорит о рукоприкладстве старших командиров к нижестоящим командирам и красноармейцам.

Встреча в отряде с московскими знакомыми. Приехал Эренбург.

Разговор с капитаном Олейником о песне, он пишет музыку. Песня о Казарьяне, который плясал и пел возле взорванного орудия; когда же подошли немцы, он взорвал гранатой себя и немцев. Все авторы дивизионных песен убиты, а песни сгорели, их сжег в политотдельском грузовике "мессер".

"В немецькому царстви таке хозяйство – зажигалки и сахарин, бильшь нима ничого", – говорит старая женщина.

Немцы переправились через Днепр, захватили коров и снова переправились на свой берег.

Расчет Петухова встретил на марше "Т-6". Мгновенно развернулись, прицелились. Два выстрела прозвучали одновременно. Погиб расчет, и погиб "Т-6".

Изба. Сволок – некрашеная и немазаная, нарядно обструганная доска-балка с крестом.

Трашки – поперечные балки под потолком.

Пол – нары.

Пичь – жерло.

Груба – подтопок.

Припечек – лежанка.

Рогач – ухват.

Рассказы деревенских женщин о письмах, получаемых от девчат, вывезенных в Германию.

Иносказания: "Идет дождь семь дней, и мы сидим в подвале. Дождь такой, как у нас на аэродроме шел".

"К нам часто приходят в гости Андрюшка и Васыль" (хлопцы, пошедшие в авиацию).

"Ванька и Гришка стеклять викна", – Ванька и Гриша – это символ России...

Еще из писем: "Вижу много молока, но пить не приходится ни капли".

"Мы уже ходим на базар, гуляем по городу".

"Моя хозяйка получыла лыста, що ее чоловика вбылы. Вона плачеть за чоловиком, а я плачу, що живу в неметчини. Вона кажить: будешь мени дочькою, не уйдешь от мине, поки сама не схочешь".

Украинская одежда.

Платок – маленький, по-нашему платочек.

Хустка – шаль.

Спидниця – юбка.

Сачек – зимний пиджак.

Дядьки носят зимой пиджак, кожух, фуфайку. Летом носят мужики жакет-пиджак легкий, не на вате.

Карсет – кофта без рукавов.

Лыштва – нижняя вышитая юбка с нарядной отделкой.

Доктор Фельдман из Броваров. Крестьяне называют его Хвельдман. Он старый холостяк, взял к себе на прокормление старуху и несколько сирот. Когда немцы его повели на казнь, осенью 1941 года, народ отпросил его, криком, плачем. После этого он прожил еще год, но новый врач, присланный немцами, стал сживать его, так как все больные шли к Фельдману. Фельдман отравился, но его спасли. После этого его казнили немцы, он сам себе выкопал ямку. Рассказала мне это крестьянка Кристя Чуняк в деревне Красиловка, Киевской области, Броварского района.

На обратном пути в Москву,

Семья в деревне в Курской области. Дочери недовольны раздельным образованием, они за равноправие:

"Вот при немцах пришли мы на сход, а нам говорят – женщинам нельзя. Так мы даже не обиделись. Нам только смешно стало".

Народный характер: украинец робок, мягок, уступает гостям стол, и даже иногда после того, как гости уже поели, семья ест на лавке или на нарах. Курский хозяин сразу сел вечерять вместе с нами, да еще своего гостя посадил.

Рассказы о немцах, финнах, власовцах.

Немец сопливый. Зимой ходил по нужде, велел бабам расстегивать и застегивать себе штаны, пальцы мерзли.

Старуха рассказывает: немец велел мыть себе жопу. Другой убил петушка, приказал ощипать, приказал обжарить, приказал себе в сумочку положить.

Рассказ о том, как девка дралась с немцем.

Он ее по морде, а она его коромыслом. Дед стоял и кричал: "Так его, так его, покрепче!" "Она девка прочная, он от нее побег".

И, как всегда в прифронтовых поездках, последнее впечатление самое сильное. Женщина, странно похожая на Люсю, измученная, светловолосая, голубоглазая. Ее гнали с семью детьми за Десну. Немцы били. Двое близнят по полтора года. За Десной украинцы, плохие люди, не пускали в хаты, гнали. Работала на них день и ночь, а ей не платили: "Я тебя годувала".

Вырвалась домой. Избу спалили. Те, что вернулись раньше, ограбили ее поле и огород. Живет в чужой хате, с выбитыми стеклами. Темно, окна завешаны тряпьем. Дети веселые. Ее обидели все – и немцы, и мы, и украинцы, и соседи. Она одна, и когда глядишь на нее, ничего не поймешь, только кричать хочется. А она улыбается, улыбается, щиплет солдатский хлеб, что я дал ей, и ест.

14. ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

Весна 1944 г. Взятие Одессы

Штаб фронта в деревне Новая Одесса, в 90 километрах от Одессы. Чудовищная грязь. Если бы не помощь Рудного, не дополз бы со своим чемоданом от аэродрома до штаба.

Наступление по грязи требует огромного напряжения физических сил, перерасхода бензина.

Подвижные группы режут немцам пути сообщения, подвоза и связи. Немцы иногда отходят хаотически.

Вся степь наполнена воем машин и тягачей, рвущихся из грязи. Дороги шириной в сотни метров.

Надпись над румынскими буфетами: "Немцам вход воспрещен".

Немецким командованием предан суду командир 16-й мотодивизии – его объяснения: "Мои люди без техники слабей пехотной дивизии".

Беседа с генералом Желтовым, членом Военного совета фронта.

Противник боится окружения, не верит в прочность рубежей, ибо его все время обманывает командование.

Перед наступлением Военный совет фронта только и думал, что о погоде. Все время смотрели на барометр. Вызвали профессора-метеоролога, старика, знатока местной погоды, определявшего ее по одному ему известным признакам. Слушали лекции по метеорологии.

Никополь – его значение. Сейчас мы пожинаем Никопольский успех.

Черты наших командиров на новом этапе: 1) Воля. 2) Уверенность. 3) Презрение к противнику. 4) Умение воевать силами танков и артиллерии с силами малой пехоты. 5) Умение экономить, учитывать каждый патрон и снаряд – большая война с бедными запасами. 6) Научились спешить, это не лозунг, это в крови у всех. Спешат через реки, ибо на палочке верхом в сто раз быстрее, чем когда сутками ждешь понтонов. Скорость преследования дружит со скоростью отхода противника,

Одесса

День взятия Одессы. Пересыпь. Пустынный порт. Клубы дыма. Грохот военной техники, вливающейся в город. Толпы людей.

Из здания гестапо выносят обгоревшие трупы. Обуглившийся труп девушки с сохранившимися роскошными, золотистыми волосами.

Первое заседание Одесского обкома. Секретарь обкома меня приглашает. Впервые я, беспартийный, присутствую на подобном заседании.

Много продуктов – сахар, пирожные, мука. Население ругает румын неохотно, из вежливости.

Одесские старики на бульваре. Их фантастические разговоры о полной реорганизации Советской власти после войны.

Поэт, напечатавший при румынах книгу стихов "Я сегодня пою". Его разговор со мной. Крайне противный. Вижу – под окном стоит его мать. В ее глазах безумный ужас за сына.

Евреи. Айзенштат Амнон – сын знаменитого раввина из местечка Островец. Ему спасла жизнь русская девушка, скрывала его у себя в комнате больше года. Его рассказ. Гетто в Варшаве. Восстание. Оружие передавали поляки. Польские евреи носили белую ленту. Бельгийские и французские евреи носили желтую ленту.

Треблинка под Варшавой. Лагерь уничтожения евреев. Под баней была камера с движущимися ножами. Тела рубили на куски, а затем сжигали. Горы золы по 20– 25 метров. В одном месте евреев загнали в пруд, заполненный кислотой. Крики были так страшны, что окрестные крестьяне покинули дома.

58 000 одесских евреев были сожжены заживо в Березовке. Часть – в вагонах, часть вывели на поляну и, облив бензином, сожгли.

Рассказ секретаря обкома Рясенцева. Местом казни евреев являлась Доманевка. Казнь осуществлялась руками украинской полиции. Начальник полиции в Доманевке лично убил 12000 человек. В ноябре 1942 года Антонеску издал закон, дарующий евреям права, и массовые казни, длившиеся весь 1942 год, прекратились. Начальник доманевской полиции и 8 его ближайших сотрудников были арестованы румынами, отвезены в Тирасполь и там судимы. Суд приговорил их за незаконные действия по отношению к евреям к трем месяцам принудительных работ.

Особо бесчинствовал следователь, одесский юрист, русский, – он для развлечения убивал 8-9 человек в день. Это называлось ходить на охоту. Убивали партиями. Пулеметным огнем. Детей бросали живыми в рвы, устланные горящей соломой.

К моменту издания закона Антонеску в Доманевке осталось в живых около 380 одесских евреев и детские ясли на 40 человек. Они живы по сей день, раздеты, голы. Казнено было в Доманевке около 90 000 одесских евреев.

Помощь оставшимся оказывал еврейский комитет в Румынии. Казни подвергались, кроме одесских, и румынские евреи. Их обманным путем привозили в Доманевку. Так был казнен один из крупнейших румынских миллионеров. Его заманили в Доманевку под предлогом организации эксплуатации местных керамических глин.

Среди участников пыток и казней были три еврея, они сейчас арестованы.

В Одессе евреев собрали, а затем отпустили. Потом их снова согнали в гетто на Слободку, 10 января 1942 года. Был сильный мороз, и, когда их гнали из гетто к поездам, на улице валялись сотни трупов стариков, детей, женщин.

15. ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

Июль 1944 года. Освобождение Белоруссии

Беседа в штабе фронта. От Нарвы до Идрицы немцами были сняты 10 дивизий, чтобы частично прикрыть Латвию и Литву.

Восточную Пруссию немцы прикрыли, выведя с Ковельского направления и из глубины Германии до 8 дивизий.

Части бросались немцами с ходу.

Белостокское направление прикрывается с Ковеля и с Нарвы. Из Венгрии прибыла одна кавдивизия.

Брестское направление прикрывается частями второй армии, за счет выведения войск из Пинских болот, то есть за счет сокращения линии фронта.

Первый, предполагаемый рубеж – Западный Буг. Пленные имели приказ занимать в этом районе оборону. Более вероятный рубеж – Восточно-Прусский УР, Висла.

Изменение в командовании: 5 июля Буша сняли и поставили Моделя, которого возвели в генерал-фельдмаршалы.

Слухи: Буш лишен рыцарского креста и застрелился.

Модель командовал 9-й армией, потом Северной группой, потом Южной, ныне Центральной.

В мае Иордан назначен командующим 9-й армией, на третий день его сняли и назначили вместо него генерала артиллерии Вейдлинга (молодой и способный).

5 командиров корпусов, попавших в плен: Лютцов, Гофмейстер, Мюллер, Гольвицев, Фелькерс. Три убитых командира корпусов: Мартинек, Файфер, Шунеман.

Из 25 генералов, попавших в котел, застрелился всего лишь один: командир пехотной дивизии Филипп.

Модель и Буш – две концепции: Модель – лидер эластичной обороны, Буш под Демьянском доказал силу жесткой обороны.

Эсэсовский генерал Гейне о себе: я фронтшвайн.

Во Франции, Бельгии и Голландии 50 немецких дивизий, из них в Нормандии 22. В Италии 21 дивизия. В Югославии 16 дивизий. В Норвегии 11 дивизий. В Германии 30 дивизий.

Захвачена германская карта, данные которой досконально совпали с картой нашей разведки – не только дивизии, но и резервы, стыки и прочее.

Генерал-лейтенант Лютцов жаловался на полную связанность. Скажем, оставить населенный пункт он мог с разрешения армии, а армия – только с разрешения штаба армейской группы, а армейская группа – с разрешения Ставки. Разрешения на отход 35-го пехотного корпуса Лютцов получил, когда кольцо окружения было замкнуто. Лютцов говорит: Гитлер – политик, Людендорф – военный гений. Гитлер может оценить операцию, но не может ее подготовить.

Тезисы к совещанию командиров германских дивизий 30/5 1944 г. По мнению фюрера, в настоящее время на Восточном фронте мы не можем больше совершать отход. Вследствие этого позиции должны быть удерживаемы любой ценой. Поражение на Южном участке Восточного фронта фюрер считает следствием недостаточной маневренности при выполнении оборонительной задачи. В этом смысле, фюрер полагает, Сталинград и Тернополь были необходимыми явлениями, ибо только благодаря им стал возможен сколько-нибудь организованный отход. Из всего этого можно сделать только один вывод: удержать позиции!

Все силы необходимо использовать для оборудования оперативной обороны глубиной в сорок километров.

Рассматривать саперные батальоны как дивизионные резервы. Горючее. В настоящее время рассчитывать на получение достаточного количества горючего нельзя. По-видимому, следует ожидать дальнейшего сокращения снабжения горючим (выход из строя Плоешти, бомбардировка заводов искусственного горючего в Германии и т. д.).

Документ этот подписан командиром 41-й ТК генералом артиллерии Вейдлингом (ныне командующим 9-й армией).

16. ЗАПИСНАЯ КНИЖКА

Январь 1945 года. Взятие Варшавы

Общие сведения о противнике. В районе Варшавы 4 танковые дивизии.

Дивизия "Герман Геринг" на плацдарме, остальные у Праги. До 8 пехотных дивизий и бригад.

По Нареву строится сильная оборона: 3 линии траншей, москитная оборона – до ста точек на один кв. километр.

Против 1-го ВФ снова 9-я А и 4-й ТК СС.

Командует 9-й армией генерал Форман. Группой Центра командует Модель.

Сверхтотальники. Появились на фронте ранее освобожденные после четырех ранений. Теперь, впервые, дивизии не восстанавливаются на сто процентов, а лишь на 50%, частично пополняются.

Варшава! Первая фраза, услышанная мною в Варшаве, когда я влез на разрушенный мост: боец, выворачивая карман, сказал: "Вот и сухарик есть".

Мемориальная доска с именем Марии Складовской-Кюри, краковское предместье.

Новое в наступлении. Немецкие аэродромы захватывают наши танкисты, и это дает возможность авиации поддерживать подвижные группы. Налаженное взаимодействие авиации с подвижными группами. Новый шаг во взаимодействии пехоты с самоходной артиллерией. Пехота полюбила самоходку, пехота не голая, она все время сопровождает самоходную артиллерию.

Высокая артиллерийская подвижность.

Та же 9-я А и та же судьба, но в Бобруйске немцев захлестнули, а здесь пронзили и раздробили.

Немецкая оборона была необычайно усилена артиллерией и минометами, по-видимому, чтобы компенсировать недостаток людей.

Танкисты. Танкисты из кавалерии, танкисты и артиллеристы и, в-третьих, танкисты-механики. От кавалерии лихость (шик), от артиллерии культура. От механиков культура еще выше, чем у артиллеристов. Если хотите, чтобы общевойсковой командир знал по-настоящему и танки, и артиллерию, необходимо, чтобы он попадал в общевойсковые командиры, как бы получив повышение, после того, как был танкистом.

Варшава. Кобус Владислава и София – две польки, что жили с евреями в бункере. Евреи, вышедшие из-под земли, прожившие годы в варшавских канализационных трубах и подземельях. Яков Менжицкий – рабочий Лодзинской чулочной фабрики. Брат его Арон. Рагожек Исай Давидович – варшавский бухгалтер, в очках, в берете. Абрам Клинкер, оборванный, с кровоподтеком,лодзинский сапожник, бреннер варшавского гестапо. Этих людей я встретил среди пустынных улиц. Бумажные лица. Потрясающая фигура – маленький чулочник, несущий в руке из гетто к себе в бункер детскую плетеную корзиночку, наполненную еврейским пеплом, который он собрал во дворе юденрата, в гетто. С этим пеплом он завтра уйдет пешком в Лодзь.

Варшавское гетто. Стена в полтора человеческих роста, сложенная из красного кирпича, толщиною в два кирпича, сверху в стену вмазаны осколки стекла. Кирпичины аккуратно примурованы одна к одной. Чьи руки складывали эту стену?

Гетто: волны камня, дробленый кирпич, море кирпича. Ни одной стены, редко целый кирпич. Ужасен гнев зверя.

Наша встреча. Люди из бункера – Желязная, 95 ц. Люди, превратившиеся в крыс и обезьян. Рассказ о встрече двух лодзинских евреев во мраке котельной, в разрушенном варшавском доме, куда крысы и евреи по ночам приходили на водопой. Клинкер, услышав шум, крикнул: "Я еврей, если вы повстанцы, возьмите меня к себе!" Из темноты ответил голос: "И я еврей". Оба оказались из Лодзи. Во мраке нашли они друг друга и, рыдая, обнялись. Их бункер был между жандармерией и гестапо, на четвертом этаже полуразрушенного дома. Польская девушка с локонами и буклями, приютившая их. Поляк, отец их спасительницы, требовал злотый на выпивку, "иначе выдам".

Бреннер – оборванец, Абрам Клинкер, хотевший подарить мне свою единственную драгоценность – автоматическую ручку.

Гетто – о высоте когда-то бывших здесь домов можно судить по огромности кирпичных волн, в которые обратились эти дома. Среди кирпичного моря, в гетто стоят два костела. Голова каменной женщины валяется среди красной кирпичной щебенки. Улицы прорублены, как в диком каменном лесу. Здание юденрата – угрюмое, серое. Внутренние дворы его – красные от окалины рельсы, на которых сжигали тела повстанцев варшавского гетто. Куча пепла в углу двора – еврейский пепел. Банки, обрывки платьев, дамская туфелька, разорванная книга талмуда.

Сопротивление в варшавском гетто началось 19 апреля, кончилось 24 мая.

Председатель общины Черняков покончил с собой 23 июля 1942 года.

Были расстреляны в начале мая члены еврейского совета гетто: Густав Целиковский, Шеришевский, Альфред Стегман, Максимилиан Лихтенбаум.

Во время восстания в варшавском гетто проживавший в это время в Лондоне Шмуль Цигельбойм (тов. Артур), желая обратить внимание мира на трагедию еврейского народа, покончил с собой.

В Треблинке немецкий комендант Зауэр. Из Варшавы евреев в Треблинку везли через станции Запки, Зеломка, Малкиния.

В марте 1942 года Гиммлер, будучи в Варшаве, предложил ликвидировать 50% польских евреев.

Начальником переселенческого бюро (бюро смерти) был Гофле. Расстрелян, как допустивший восстание в варшавском гетто, доктор Фонзоммер, начальник гестапо в Варшаве.

Евреев в Польше было 3 миллиона 130 тысяч человек. В Варшаве при населении 1 261 000 было 375 000 евреев. К октябрю – ноябрю 1942 года в варшавском гетто было 450 000 евреев. К моменту начала восстания в гетто осталось 40 000 евреев (определено по прод. карточкам).

Лодзь. Население – 450 000 человек. Поляков 200 000, немцев 50 000. 500 фабрик и заводов. Дирекция и владельцы сбежали. Пока управление взяли на себя рабочие. Электростанция, трамвай, железная дорога на полном ходу. Старик машинист сказал: "Я пятьдесят лет вожу поезда, я первым поведу поезд в Берлин".

Гестапо – здание цело, все на месте.

На мостовой валяются роскошные портреты вождей немецкой национал-социалистской рабочей партии – дети в рваных валенках пляшут на лицах Геринга и Гитлера.

Полковник Коржиков – и этим все сказано.

Завод Иона производил опорные подшипники главного вала винта подводной лодки. На заводе станов для обработки ленивца к "тигру" четырехшпиндельный автомат. Этот станок должен был быть вывезен на завод Зонинталь, в Вестфалии.

Заводы, производившие пояски для снарядов, – их 3. Два из них разбиты английской авиацией в Германии, третий мы сегодня осматриваем в Лодзи. Гигантский станок для производства торпед, его устанавливали с 1944 года, но он так и не начал работать до нашего прихода. На заводском дворе, параллельно цехам, тянутся щели. Столы в заводской столовой. Над некоторыми столами таблички: "Только для немцев". Рабочий поляк говорит: "Как я зароблял 28, немец зароблял 45". 12-часовой рабочий день. Две кухни при рабочей столовой – немецкая и польская. Две продовольственные карточки немецкая и польская. В цехах огромные транспаранты на немецком языке: "Ты ничто, твой народ все".

Наказания: опоздание, уронил инструмент, мастеру показалось, что ты ленился, – бьют по морде, карцер (карцеры в подвалах цехов).

Кислородный завод Франца Вагнера. Раздевалка для поляков. Завод Вайгт – производство снарядов.

Лодзь – Лицманштадт – переименован в честь немецкого генерала.

В русской семье русского генерала Шепетовского (ныне покойного) мы, четыре еврея, представляем Россию. Дочь генерала Ирэна не понимает русского языка, она говорит по-немецки и по-польски. Гехтман, выразительно картавя, поет ей волжские песни.

В гетто в Лодзи. Песня гетто "Не нужно тосковать и плакать. Завтра будет легче, солнце засветит и для нас". Гетто открыто 1 мая 1940 года. В гетто бывали три кровавых дня – среда, четверг и пятница. В эти дни немцы фольксдойчи – убивали евреев в домах.

Первоначально в гетто было 165000 лодзинских евреев, 18000 евреев из Люксембурга, Австрии, Германии и Чехословакии, 15000 евреев из польских местечек – Калиша и проч. 15000 из Ченстохова, в общем, наибольшее число евреев в гетто было 250 000 человек. Начался голод. В день умирало 150 человек. Немцы были недовольны малыми темпами смертности.

Первая акция в декабре 1942 года – 25000 человек здоровых мужчин и женщин были увезены якобы на работу и уничтожены.

Детская акция в сентябре того же года. Дети от грудного возраста до 14 лет, а также все старики и больные были уничтожены. Всего 17000 человек. Машины, вывозившие детей, через 2 часа снова приходили за новой партией.

Систематически вывозили "на работу" по 800-1000 человек и уничтожали.

Первого января 1944 года в гетто осталось 74000 человек. Начальник гетто – торговец чаем амслейтер Ганс Бибов.

Перед ликвидацией гетто выступили обербюргомейстер Братфиш и Ганс Бибов и заявили, что для спасения от большевиков лодзинских евреев, честно проработавших 4 года, командование эвакуирует их в тыл. Ни один еврей не явился на вокзал. Бибов вновь собрал митинг и арестовал массу евреев, затем выпустил их, сказав, что надеется на их сознательность. После этого стали силой вывозить по 2-3 тысячи в день. Из записок, найденных в пустых вагонах, выяснилось, что евреев вывозили в Масловицы и Освенцим.

К моменту полной ликвидации лодзинского гетто в нем оставалось 850 человек. Прорыв наших танков спас им жизнь.

Структура лодзинского гетто. Свои бумажные и металлические деньги. Почта и почтовые марки. Школы, театры, типографии, 40 текстильных фабрик. Много заводиков. Санатории. Фототека. Историческое бюро. Больницы и медицинская скорая помощь. Подсобные хозяйства, поля, огороды. 100 лошадей. Были введены ордена и медали за труд. Хаим Румковский – директор гетто, еврей-интеллигент, статистик. Румковский объявил себя первосвященником. В роскошных молитвенных одеждах он служил в синагоге, раздавал права на брак, на разводы, карал тех, кто имел любовниц. Он женился в 70 лет на молоденькой юристке, имел любовниц-школьниц. В честь его слагались гимны, он объявил себя вождем и спасителем евреев. Гестапо целиком опиралось на него. В гневе он избивал людей палками, наносил пощечины. До войны он был неудачником, разорившимся купцом. Он погиб следующим образом: когда в эшелон погрузили его брата, он, веря в свое могущество, заявил гестапо, что, если брат не будет освобожден, он сядет в эшелон вместе с ним. Румковский сел в эшелон и был отправлен в Освенцим. Вместе с ним пошла на смерть молодая жена. Румковский гордился тем, что когда-то из Берлина было отправлено письмо Хаиму Румковскому без указания города и оно было доставлено ему в Лодзь.