Текст книги "Клеймо зоны"

Автор книги: Василий Орехов (Мельник)

Соавторы: Сергей Осипов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

– Пифа, значит, – сварливо констатировал Кузнец, крайне недовольный, что его оторвали от очень важного занятия. – Чрезвычайно приятно познакомиться.

Второй номер, совсем еще молодой парень с нервным тиком на правом глазе, дружелюбно улыбнулся:

– П-после института геометрию в школе п-преподавал. Братва п-прознала и окрестила П-пифагором. П-потом надоело произносить длинное, сократили. Не обращайте внимания, что з-заикаюсь, контузило недавно. Скоро п-пройдет.

Слушая гостей, Ксанта немного напрягла память – вроде бы на биостанции ей доводилось слышать эти прозвища. Москит с Пифой обычно ходили в Зону вдвоем, заказы брали сложные, но без гарантии выполнения. Могли отказать кому угодно, так как, будучи одиночками, ни в грош не ставили авторитет кланов. Молва считала их бродягами бывалыми, но непредсказуемыми и сложными деловыми партнерами. Впрочем, все сходились на том, что удача и опыт делают эту пару отличными проводниками.

Ведущий сразу перешел к делу:

– Циклоп сосватал мне ваше дельце, ребятки. Сумма пристойная, если вас действительно нужно только сопроводить до биостанции. Но там ведь наверняка сигнализация или что-то в этом роде. Нарушим систему – и через полчаса вертушки сядут нам на голову. Сумеете отключить без шухера?

– Конечно, – не моргнув глазом соврала Ксанта. – Мы же официально идем, а не мародерствовать. Все ключи и коды у нас с собой. Если бы комендатура не выпендривалась…

– Тогда вот что, девочки… – Москит бесстрастно посмотрел на Кузнеца, который понемногу начал багроветь, и после внушительной паузы добавил: – И мальчики. Как только мы договоримся, то резко забываем, кто тут работодатель и кто кому полы красил. Даже не вспоминайте, что вы платите деньги и на этом основании вроде бы должны иметь право голоса. Слушаться меня придется как отца родного, ясно? Тут вам не Чикаго, тут проводник должен иметь ранг царя и бога, иначе всем крышка. И сразу предупреждаю, чтобы потом не обижались: ничьих чувств щадить не буду, даже женских. Если станете взбрыкивать, начну тыкать мордой. За Периметром трудно, но будете слушаться папу Москита – выживете. Грязных, побитых, облученных, но доставлю вас куда надо, если взялся. Усваиваете, тилигенция?

– Усваиваем, – Ксанта хладнокровно кивнула. В крови еще кипел адреналин сексуального возбуждения, но голова уже работала четко и быстро.

– Это хорошо, что усваиваете, – одобрил Москит. – Вам, научникам, это надо усваивать вдвойне. Вы, умники, со своими понтами, учеными степенями и званиями обычно держите таких, как мы, за полное дерьмо. Что, не так? Поэтому когда старший группы командует падать носом в грязь, образованный салага может начать допытываться: по какому это, простите, праву? Тут его обычно и хоронят, сердешного.

– Чего ж вы тогда беретесь за дело? – не выдержал наконец Денис. – Циклоп ведь наверняка предупредил, что клиенты неудобные. Тилигенция!

Москит пожал плечами:

– Я, собственно, еще не согласился. Вот, специально пришел на вас посмотреть, что вы за птицы. Но Пифа меня уговорит, это сто процентов. Потому что, во-первых, такие деньги на дороге не валяются… – Он умолк, переводя изучающий взгляд с одного клиента на другого.

– А во-вторых? – спросила Ксанта.

– А во-вторых, все-таки работа у нас такая. Сталкеры – они разные бывают, каждый в своем деле чемпион. Кто-то хабар носит, кто-то чужие поручения выполняет, кто-то территории разведывает, кто-то воюет с врагами клана и мародеров отстреливает. А мы вот с Пифой – профессиональные проводники. Массовики-затейники, ага. Таскаем в Зону пришлый народ – за хорошие бабки, конечно…

– Неплохо устроились, – насмешливо оценил Денис. – Бабла небось куры не клюют. Рокфеллеры!..

Ксанта сделала предостерегающий жест: не вмешивайся, морпех.

Москит кисло посмотрел на напарника: ну вот, началось. Пошли развесистые интеллигентские понты. Что, собственно, и требовалось доказать.

Первым ответил Пифа:

– Куры, говоришь? А знаешь, сколько неопытных салаг, насмотревшись 3D про крутых сталкеров, гибнут, не успев отойти и п-пары километров от П-периметра? Наслушались б-баек о ветеранах, что ходят в Зону, как к себе на огород, и думают, б-будто за п-пару недель сами смогут стать такими же. Чего уж проще! Только опытный бродяга п-приносит солидный хабар хорошо если один раз из трех. Да и того едва хватает, чтобы п-прежние долги погасить да п-прикупить правильной снаряги. Потому что б-без нее в следующий раз далеко не уйдешь, а значит, ничего полезного не добудешь. Только бэры копить и нервы п-портить…

– Вот именно, – подтвердил Москит. – Так что зря ты, парень, честному бродяге позавидовал и губу раскатал сделать тут хорошую денежку. Ведь раскатал уже, да? Ну и дурак. Чтобы добраться до мест, где можно поднять редкое и дорогое, надо сперва хотя бы Свалку понюхать годик. А потом, если выжил, усердно и регулярно топтать Зону, нарабатывать связи, оттачивать чутье и опыт. И только потом, когда правильные люди решат, что тебе можно доверять, ты получишь первый заказ. Как в сказке: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Только еще хуже. Потому что искать наверняка придется какую-нибудь опасную для здоровья дрянь, других тут не бывает, и в таких местах, где имеется реальный шанс гробануться в полный рост максимально мерзким способом – их тут других тоже не наблюдается. К такой ходке самый опытный ветеран готовится долго, а возвращаются единицы. Вот про этих счастливчиков ты потом и смотришь кино с девочкой и попкорном. А сколько народу по дороге полегло – только Черный Сталкер знает…

– А Меченый? – спросил Кузнец. – Он-то сколько раз добирался до Станции и возвращался обратно?

– Ну… – задумался Пифа.

– Имейте в виду, – перебил напарника Москит, – девяносто процентов из того, что вы слышали про Меченого, – байки и художественный свист. Дешевое гонево. Голливудский боевик и компьютерная игрушка… – Он разом поскучнел, словно моментально утратил интерес к дальнейшему разговору. – Ладно, мы на вас посмотрели, вы на нас посмотрели. Закрываем базар на сегодня. Лучше отдохните, выспитесь, чем языками зря чесать. Ну, или другими делами займитесь, приятными для здоровья. – Он хмыкнул. – Но советую выспаться. Утром выходим: в шесть часов у патрулей смена, самое подходящее время для прорыва. Особенно сейчас, пока долбаный карантин…

– Чего это он меня с Меченым так оборвал? – спросил Денис, когда проводники покинули комнату, даже не заикнувшись, что им некуда пойти: похоже, комендантский час особой проблемы для них не представлял. – Аж позеленел весь. Хорошо хамить не начал, а то пришлось бы морду ему пощупать. Близок был уже, ой близок…

– Говорят, вспоминать Меченого перед выходом в Зону – дурная примета. Народ здесь страшно суеверный, у них целая система запретов и табу, за исполнением которых следит Черный Сталкер… Нет-нет! – Ксанта замахала руками, увидев, что Кузнец снова открыл рот. – Про него лучше даже не спрашивай. Это вообще какой-то запредельный ужас. И ладно бы сказки да пьяный треп, но некоторым сталкерам доводилось его видеть… И даже разговаривать с ним. – Она пожала плечами, глянула в заколоченное окно. Поежилась. – Знаешь, а и действительно, к черту такие разговоры, Дэн.

– Как скажешь.

В комнате повисла неловкая пауза. Ксанта ожидала, что Денис продолжит прерванную любовную сцену, но тот не спешил. Полез в свою сумку, долго копался в ней. Наконец нашел ополовиненную пачку сигарет. Подошел к двери, отпер замок.

– Кури тут, – разрешила Оксана.

– Да ну. Спать потом в газовой камере, – отмахнулся Кузнец.

Голос у него был какой-то странный – злой и виноватый одновременно.

Он вышел, и в комнате сразу стало пусто, холодно и неуютно, а в окне за спиной почудился пристальный взгляд Черного Сталкера. Чтобы отвлечься от дурацких мыслей и убить время до возвращения приятеля, которое без него тут же растянулось, словно жевательная резинка, Ксанта решила погадать. Порылась в сумке, достала коробку с рунами и книжку толкований.

Каждой субкультуре положено иметь свое гадание. У кого-то это карты Таро и книга Перемен, у кого-то – пасьянсы и воск в блюдечке… Депры решили не отставать – и один из прародителей движения придумал связку костяных рун. Только не с иероглифами или норманнскими письменами, а со своими, вполне современными значками в техногенном стиле. Среди прочих там были, например, Завод, Башенный кран, Эскалатор, Компьютер, Метро и даже Неоновый Свет. Последний, несмотря на негативную смысловую окраску, нравился Ксанте больше всего.

Не сказать чтобы она всерьез верила во всю эту предсказательскую мишуру. Но, перебирая пальцами изящные костяные фишки с голограммами технорун, она удивительным образом успокаивалась. Да и совпадения иногда случались забавные. Хватало с лихвой, чтобы посрамить недоверчивых скептиков.

Ксанта размешала кости, перевернула их рунами вниз. Теперь в коробке толкались боками абсолютно одинаковые квадратики с узором из отверток, шестеренок и клавиш. Если тасовать их долго-долго, начинает странно рябить в глазах и кружится голова. Обычная иллюзия, но при желании можно считать, что в этом есть какой-то оттенок магии.

Как всегда перед броском, она затаила дыхание, пытаясь унять вспыхнувшее волнение. Не магия и не таинство, конечно, но все же иногда кажется… Да и соответствующая обстановка добавляет эмоций – как в полночь на кладбище. Фу, даже ладони вспотели!

В последний момент рука дрогнула, и руны раскатились по полу с дробным сухим стуком.

Выпало двенадцать рун из тридцати двух. Неплохой вариант, много перевернутых костяшек обычно мешают составить внятное предсказание, приходится бросать по новой.

Книгу толкований писал великий путаник. Ксанта, чертыхаясь, листала страницы, выбирая нужные строчки. Так: Автомат, Противогаз, Башня – это понятно, Завод и Гаечный ключ – тоже, но вот к чему пристегнуть Вентилятор, Болт и Циферблат?

– Ну и как? – спросил вошедший Кузнец, заставший ее за изучением получившегося расклада. – Что говорят звезды?

Какое-то слишком пресное выходило толкование, позитивное. Никак не годилось оно для истинного депры, который просто обязан ждать от жизни самых подлых сюрпризов.

– Автомат, Противогаз, Башня, – перечислила Ксанта. – Завтра люди с оружием отведут нас в опасное место…

– О! Как неожиданно, – фыркнул Денис. – Хочешь, я тоже погадаю и скажу, как их зовут и во что они одеты? Стопроцентный результат, хоть в цирке выступай.

– Дальше говорить или подождем, пока ты закончишь кривляться?

– Говорить.

– Чужое умение обещает нам легкую, светлую дорогу. И спокойную ночь. Только Болт бесхозный остался. И Циферблат. Никак не могу понять, как его трактовать.

– А что он обычно означает?

– Ожидание. Или недостаток времени – смотря какой расклад.

– Тьфу. – Денис подошел к своему топчану, улегся, укрылся с головой своей курткой, отвернулся к стене. – Ежу ясно, что ждем утра и парочку проводников-мачо, – приглушенно проговорил он, – а времени на поиски у нас все меньше. Это я тебе и без гадания расскажу. Ерунда собачья…

Ксанта не ответила. Задумчиво посмотрела на затихшего на топчане Кузнеца.

Похоже, продолжения романтического вечера не предвидится.

Она еще раз бездумно пролистала страницы книги толкований, но не сумела разобрать ни строчки. Ссыпала руны в коробочку, убрала в футляр вместе с книгой. На обложке тускло светилась серебристая шестеренка. Казалось, она едва заметно проворачивается, как маленькая частичка неведомого механизма, запущенного кем-то столь же таинственным.

– Ксанта, – вдруг придушенно проговорил Денис, – ты знаешь… Ты прости меня, пожалуйста. Я не должен был…

– За что? – Она приблизилась к его кровати, присела на корточки, положила руку на бедро. – За что простить, дурачок?..

Он не повернулся, не шевельнулся, не изменил позы. Так и лежал лицом к стене, не произнеся больше ни слова. Чего тут еще говорить, и так все ясно.

Она молча встала, погасила свет и легла на свой топчан.

Глава 5

Шестеренки еще долго вертелись перед глазами, стоило Ксанте их закрыть. Усталость и досада сковали веки, но сон все не шел. Она несколько раз проваливалась в чуткое забытье, но любой, даже едва слышный звук снова выдергивал ее в реальность. Скрипел соседний топчан под беспокойно ворочающимся Кузнецом, капала вода, ветер теребил кусок жести – казалось, будто шумит где-то далеко уходящая гроза.

И так же далеко басовито рычали моторы патрульных джипов. Мегафонная скороговорка затихла, зато сквозь щели заколоченных окон то и дело пробивались световые полосы: солдаты шарили по улице прожекторами.

«Совсем нервы ни к черту! – с досадой думала Ксанта в полудреме. – На биостанции спала как убитая, даже когда псевдогиганты ломились сквозь колючку. Меня, помнится, тогда едва добудились. А сейчас чего расклеилась? Вздрагиваю от каждого шороха, как гламурная барышня. Ведь еще даже до первой линии обороны не добрались, а в Зоне что будет? Вообще спать перестану?..»

В номере даже было какое-то постельное белье, но Ксанта с Кузнецом, естественно, не особо ему доверяли и спали в одежде, что тоже не способствовало нормальному отдыху. К тому же в комнате было ненамного теплее, чем снаружи.

В ровный и монотонный, как морской прибой, гул моторов добавилась новая нота – со стороны лагеря миротворцев приближался вертолет. Вряд ли летунов погнали бы среди ночи на патрулирование Периметра – скорее всего, транспортник или связной.

Впрочем, в Зоне могло случиться все что угодно. Но в случае прорыва одной машиной военные едва ли ограничились бы. Премия за сэкономленное топливо – вещь хорошая, но не за счет солдатских жизней. Похороны в гробу, накрытом флагом ООН, обходятся значительно дороже.

Вертолет прошел стороной, но тишина возвращаться не спешила: странный металлический лязг сменился осторожным постукиванием. Хаммеровский двигатель фыркнул совсем близко, потом чихнул и застучал на холостых оборотах. Хлопнули дверцы.

– Ксанта, спишь? – вдруг тихо спросил Кузнец.

– Какой уж тут сон. – Она перевернулась на другой бок.

– Не нравится мне что-то…

Он не договорил. В ночи дробно простучала автоматная очередь. Ей ответили несколько одиночных выстрелов, потом пальба слилась в неумолчную какофонию. Ооновский мегафон попытался что-то пролаять, но сразу захлебнулся. Совсем рядом слаженно ударили несколько стволов, зазвенело разбитое стекло.

– Ложись! – заорали в коридоре. – Нападение!

Кузнец скатился с топчана, за шиворот стащил вниз Ксанту. Прижал к полу. Она даже пискнуть не успела.

– Спокойная ночь, говоришь? – приглушенно рявкнул он.

По коридору протопали поспешные шаги, за окном снова раскатилось эхо очередей. Где-то рядом с визгом чиркнула по стене пуля.

– Слезь… с меня… – с трудом выдавила Ксанта. – Раздавишь!

– Давно мечтал оказаться сверху, – злорадно фыркнул Денис. – Только не вставай! – предупредил он, не давая Ксанте толком возмутиться. – Ползком. Если не видят цель, стреляют обычно на уровне груди. Хватай вещи и давай за мной, надо отсюда сваливать.

Снаружи опять закричали. Глухо бухнул взрыв, будто лопнул в неловких руках ребенка-великана огромный воздушный шар. Стены бара едва заметно дрогнули.

– Холера вам в зад! – донесся снизу голос хозяина. – Не высовываться!

– Его надо вытащить! – Незнакомый голос.

– Сидеть, холера! Облава!

– Выспались, блин! – зло рыкнул Кузнец. – Что еще за облава?!

Ксанта доползла до топчана, выдернула из-под подушки сумку, с трудом, корчась на полу, влезла в куртку. Сумки, конечно, обязан таскать мужчина, но она понимала, что руки у разведчика должны быть свободны.

– Не знаю, Дэн. Может, комендант чего учудил?

Пока она возилась, Кузнец на четвереньках ловко, по-крабьи, рванул к двери. Приоткрыв дверь, на мгновение высунулся в коридор. Спрятался; высунулся снова, тщательно изучив противоположное направление.

– Чисто. Пошли!

Заполошная стрельба на улице стихла, но время от времени вдоль улицы еще раздавались одиночные выстрелы.

Денис вытянул Ксанту из комнаты, чуть ли не волоком потащил к лестнице. Здесь, на площадке между первым и вторым этажами, обнаружился одинокий бродяга в глухом балахоне, который мирно курил в кулак. На спине у него бесформенным кулем болтался прорезиненный капюшон, отчего незнакомец казался горбатым. Он покосился на них, но ничего не сказал.

– Что там за хрень на улице? – спросил Кузнец.

Сталкер неопределенно пожал плечами:

– Стреляли…

Ксанта тоже смотрела это древнее кино и оценила лаконичный сарказм незнакомца. Действительно, откуда же ему знать.

Денис и Ксанта спустились на первый этаж. Темноту бара озаряли лишь красные точки зажженных сигарет и редкие вспышки за окном. Не поймешь – то ли осветительные ракеты, то ли выстрелы. Хозяин поглядывал на улицу в инфракрасный бинокль, чуть отогнув край самодельных жалюзи. Стул под ним опасно поскрипывал. На коленях Холеры лежал короткий автомат с необычным прикладом. Кузнец определил навскидку: чешский «скорпион». Или какая-то самопальная переделка знаменитого «Че-Зет».

– Куда прете, холера! Не трепыхайте крылышками! – сказал хозяин, не оборачиваясь. – Вас выведут.

В зале находилось еще человек пять, в отличие от хозяина – безоружных. Особого беспокойства никто не проявлял, к окнам гости «О, крошки!» благоразумно не совались. Впрочем, те, кому следует бояться облавы, вряд ли сейчас сидят по ночным барам. В любом кабаке на такой случай есть черный ход, а то и не один.

– А ведь нас ехали брать, холера, – пробормотал бармен. – Верняк. По этой улице такой армией больше ехать некуда. Вот только с какой стати? Я незаконного бизнеса давно уже не веду…

Один из еще вменяемых гостей, сидевший за ближним к стойке столиком, широко развел руками: загадка века, многоуважаемый.

– Что значит – «выведут»? – спросил Денис. – Куда нас выведут?

Холера только хмыкнул. За него ответил Пифа:

– Идите за мной. Скоренько, пока бар не окружили. Машина на заднем д-дворе.

Помощник ведущего стоял в темном проходе у дальнего конца стойки. Сразу и не разглядишь – Ксанта даже вздрогнула от неожиданности.

Денис наконец отобрал у нее сумку и двинулся к нему.

Коридор вел в подсобку, грязную и заваленную каким-то совершенно бессмысленным хламом: размокшими банановыми коробками, рулонами рубероида, короткими, неаккуратно отрубленными кусками кабеля. Тусклая лампочка под потолком светилась едва-едва, приходилось внимательно смотреть вниз, чтобы не переломать ноги и не вляпаться в какую-нибудь пакость. Пифа шел уверенно, явно пробирался этой дорогой не в первый раз.

Запасной выход перекрывала солидная железная дверь. Снаружи она была еще и забита досками, а головки болтов на засове, казалось, давно и намертво приржавели к гайкам – как будто никто не ходил тут уже лет десять. А то и пятьдесят. Но открылась дверь легко, даже петли не скрипнули.

Навстречу беглецам шагнул Москит – в темной камуфляжной форме он почти сливался с окружающей темнотой.

– Если вы готовы, придется ехать немедленно, – озабоченно проговорил он.

– Что случилось? – спросил Кузнец.

– Да цирк с клоунами! Какие-то гастролеры учинили перестрелку с военными. Че пишет, есть раненые. Коменданту любой шум сейчас крайне некстати, и он мигом приказал закрыть город. Не выдвинемся сейчас – к утру отсюда вообще мышь не выскользнет.

– Мы слышали про облаву…

– Ерунда, – отмахнулся Москит. – Плановые мероприятия. Холеру стабильно трясут, раз в месяц. В профилактических целях. Вам просто не повезло заночевать не в то время не в том месте. Всем нам сегодня здорово не повезло – но, черт возьми, такого беспредела, как стрельба на улице, тут уже несколько лет не было.

Ксанта оглянулась на выщербленную стену «О, крошки!», на дверь, на едва заметную полоску света, пробивающуюся из подсобки. Похоже, отступать им больше некуда, надо решаться.

– А наше снаряжение?.. – начала она.

– Все давно в машине. У нас тут постоянные сюрпризы, мы обычно готовимся заранее. Ну что, едем? Или отбой? Думайте быстрее, у нас мало времени. Но из «О, крошки!» сваливаем по-любому.

Денис подумал, что для Ксанты все происходит слишком быстро. Обстановка вышла из-под контроля, и девушка не готова принимать молниеносные решения в боевой обстановке.

– Поехали, – твердо сказал он.

Он опередил ее с ответом на секунду, но она не стала ничего говорить. Пусть думает, что главный он. Для мужиков это почему-то очень важно.

Битая «Нива-Тайга» особого доверия не внушала – латаный-перелатаный капот, мятые крылья, вырванный с мясом передний бампер. Пыльные стекла покрывала паутина мелких трещин, а на дверцах не было ручек. В задней части салона громоздились десантные мешки. На крыше Кузнец успел заметить несколько наспех зацементированных пулевых отверстий.

Пифа упал за руль, Москит забрался на переднее сиденье и разблокировал задние дверцы.

– Залезайте. И на всякий случай – пригнитесь. Вояки сейчас нервные, могут и не только по колесам зарядить. Быстрее! Не спим!

Несмотря на неказистый внешний вид, машина завелась сразу. Мотор работал почти бесшумно, да и шла «Нива» ходко, приемисто.

– Непростая тачка, – шепнул Кузнец. – С ней хорошо поработали. Движок не родной и борта явно бронированы.

Ксанта напряженно молчала. Она действительно немного растерялась: слишком быстро все получалось, слишком внезапно. Дома она не очень верила, что у нее вообще что-нибудь получится. Но когда пришло сообщение об исчезновении Костика, надо было срочно делать хоть что-то, времени на раздумья не оставалось…

Впереди нервно переговаривались проводники:

– Вправо возьми.

– П-подожди. Еще два п-поворота.

– Нарвемся на патруль, поздно будет повороты считать.

– Сам д-дурак.

Машина выскочила на широкий проезд с остатками асфальта, круто, с заносом повернула и ювелирно вписалась в ближайший переулок. С двух сторон мимо «Нивы» проносились темные груды кирпичей и строительного мусора, которые когда-то явно были капитальными зданиями.

– Здесь потише, – сказал Москит.

– П-понял уже.

Сбросив скорость почти до пешеходной, Пифа осторожно вырулил на просторную площадь. Раньше здесь явно был рынок, но деревянные торговые ряды давным-давно разобрали на доски предприимчивые местные. По краям площади громоздились обширные завалы из битых панелей, шлакоблоков и ржавого железа.

Точно посреди расчищенного пятачка стоял натовский «хаммер» с работающим двигателем.

– Япона твой бог! В сторону! – заорал Москит, выдергивая из-под ног автомат с укороченным прикладом. Насколько смог заметить Кузнец, кольт «Коммандо», десантный вариант М16АЗ.

«Нива» попыталась прокрасться по краю рыночной площади, но с джипа ее заметили почти сразу. В пулеметном гнезде на крыше шевельнулся крупнокалиберный ствол.

– Стоять! – раскатилось над площадью. – Стреляем на поражение!

Фраза прозвучала на удивление чисто, видно, записали с переводчиком, специально для таких случаев. Чтобы нарушители не говорили потом: не поняли, мол, слишком сильный акцент.

– Ага, щаз! – выдохнул Пифа и резко крутанул руль.

Машина сделала немыслимый пируэт, едва не встав на два колеса, и рванула напрямую через рынок, разбрасывая бампером почерневшие гнилые ящики и кучи отбросов. Патрульные не ожидали такой наглости, и первая пулеметная очередь ушла в молоко.

– Все на пол! – рявкнул Москит.

Кузнец дернул Ксанту за рукав, заставил пригнуться, прижал широкой ладонью к затхлому ворсу сиденья.

– Ствол дайте! – крикнул он.

– Позже! – отрезал ведущий. – Ни к чему тут штурм Грозного устраивать. Пифа, сволочь, не спи!

Вторая очередь все-таки достала их. Многострадальный корпус «Нивы» загудел от серии попаданий, заднее стекло звонко клацнуло, словно кто-то прикурил от гигантской зажигалки «зиппо», и пошло трещинами. Но не осыпалось.

– Хрена с два! – весело гаркнул Москит. – Забронировано. Не пробьешь!

Ксанта даже не успела толком испугаться. Ей все чудилось, что машина вот-вот потеряет управление и перевернется, что Пифа не удержит ее на очередном головокружительном повороте – и тогда внезапно и стремительно надвинется глухая бетонная стена, раздастся скрежет металла, беспомощные крики… А потом невидимая рука неудержимо рванет девушку вперед, швырнув через спинки передних сидений. К таким приключениям тела она готова не была.

А выстрелы поначалу не показались ей опасными. Она не сразу поняла, что в них только что выпустили целую очередь. Только через минуту, когда умолк отчаянно матерившийся Денис, ее внезапно обожгло: «Елки-палки! В нас же стреляли!»

Беглецы уже скрылись в лабиринтах заброшенного квартала, когда натовцы, форсировав движок, рванули следом. Пифа вел машину почти вслепую, удачно проскакивая тупики и втискиваясь в очередной извилистый проезд.

На восемнадцатом по счету крутом повороте далеко оторвавшаяся «Нива» прогрохотала колесами по полурассыпавшемуся бревенчатому настилу – старому мосту через сто лет как пересохшую речку. Правое переднее колесо попало в выбоину, машину повело, но Пифа молниеносно выровнялся.

Москит обернулся назад, прищурился, блеснул в темноте зубастой усмешкой:

– По картам – мост разрушен, есть мнение, что проехать здесь нельзя. Вот его и не перекрывают.

– Европа, – сказал Пифа. – Д-дикие люди. Морт уже сколько лет здесь комендантом, а все п-привыкнуть не может, что у нас не дороги, а н-направления…

Отчаянно фырча, «Нива» на минимальной скорости ползла по остаткам моста. В одном месте проезд вообще превратился в два нешироких, осклизлых, незакрепленных бревна над бездной – одно под левое колесо, другое под правое. В какой-то момент Ксанте почудилось, будто правая пара колес начинает неуловимо соскальзывать с бревна, однако Пифа был мрачен, сосредоточен, но спокоен. Тем не менее вскоре уже стало очевидно, что машину неудержимо тащит вправо. Когда она соскочила с осклизлых бревен, Ксанта закрыла глаза в ожидании неминуемого – однако «Нива» ударилась колесами о глинистый грунт на противоположном берегу. Мост закончился, и машина тут же резво перевалила через пригорок, уйдя с возможной линии огня.

Больше их никто не преследовал – для «хаммера» такое препятствие, конечно, оказалось непреодолимым. Не факт, что патруль вообще понял, что беглецы ушли по полуразрушенному мосту, а не свернули где-то раньше. Для людей, проживающих западнее Польши, подобное безрассудство должно было казаться совершенно немыслимым.

Несколько минут после этого под колеса ложился относительно наезженный проселок, и вдруг дорога разом исчезла. Внизу теперь чавкала вязкая глина, та же глина, только подсохшая, летела в разные стороны, мягко стучала по днищу. Машину затрясло.

– Проедем, – авторитетно заявил Москит, хотя его никто не спрашивал. – Немного уже осталось.

– Морт солдатню п-погнал на усиление. Смотри, как дорогу б-броней разбили.

– Ничего, доковыляем как-нибудь…

Когда «Нива» наконец остановилась, Ксанте уже было все равно, куда и зачем они едут. И кто они вообще такие. Желудок наконец прекратил скакать по всему телу и вернулся на место, но ощущение, будто ее только что вынули из сепаратора, не проходило.

– Вылезайте, – подал голос ведущий. – А мы пока тачку спрячем.

– Нельзя б-без машины, – тяжело дыша, сказал Пифа.

Москит аж поперхнулся:

– Все, контрольная точка! Ты что, собрался прямо в Зону рулить? С воздуха тачку приметят в две секунды – и песец котенку! Брат, ты что, перегрелся?

– Ничего я не п-перегрелся! Но у нас форс-мажор. Пока мы п-пешкодралом дотопаем, на П-периметре вояки уже хороводы водить б-будут. П-после нынешней светомузыки в городке там давно уже сыграли тревогу, и через п-полчаса на линии дотов будет не п-протолкнуться. А если Мортенсен из-за комиссии п-прикажет занять п-посты не по дежурному расчету, а по б-боевому, то мы и через неделю в Зону не п-попадем. Надо рвать сейчас, п-пока не поздно! – Пифа заметно разволновался и оттого заикался вдвое сильнее прежнего.

С минуту Москит сосредоточенно размышлял.

– Может, ты и прав, – неохотно признал он. – Но лучше все же ножками, по-тихому. До Периметра не подстрелят, а там поглядим. Если все плохо, как ты говоришь, – отлежимся в старом схроне Кузьмича. Но сдается мне, что Морт скорее отзовет усиление в городок, если там и правда серьезная заваруха.

– Ты д-думаешь, «М-монолит»…

– Все! – отрезал ведущий. – Думать на досуге будем, за это не платят. Все наружу!

Кузнец вытащил из машины обессилевшую Ксанту. Проводники в четыре руки выкинули на землю мешки со снаряжением.

– Пифа, засхронь машину, а я пока туристам снарягу покажу. – Москит сноровисто распустил шнуровку десантного мешка. – Так, смотрите сюда. Перед выходом у нас должен был состояться серьезный инструктаж, но сами видели, как оно все обернулось. Времени нет, если что – разберетесь по ходу дела. Не стесняйтесь спрашивать. Значит, так: во-первых, курточки ваши придется снять. Несерьезная одежка для Зоны, армейцы не зря в камуфляже ходят. Вот, надевайте. Там все на липучках, можно подогнать по размеру и под фигуру. Ботинки, я смотрю, подходящие у вас, плотные, на толстой подошве, нормальный протектор. Вот и хорошо, их и оставим. Лучше свои, удобные, чем потом мучиться с мозолями. Дальше. Бронежилеты. – Не переставая говорить, проводник умело потрошил упаковку, бросая называемое прямо на землю. – Вам, Оксана Георгиевна, легкий…

– Зовите меня Ксантой, – попросила она.

– Как? Ксантой? – удивился Москит. – Да как скажете. Любой каприз за ваши деньги. Броник легкий, пластиковый: нож, гранатные осколки, зубы и когти некоторых тварей остановит, а вот пули – только на излете. Сожалею. Ну и химере с кровососом лучше не попадаться, для них он все равно что фанерка. Тяжелую защиту не даю, иначе ноги таскать не сможете. В любом случае большинство возможных проблем эта штука решит. Надевайте под куртку, так удобнее.

– Штурмовой жилет есть? – спросил Кузнец. – Мне лучше штурмовой. Привык.

Москит саркастически повел бровью:

– Двадцать два кило, дружок. Ты с таким грузом по Зоне ползать собрался? Это тебе не марш-бросок по спортивным нормативам. Через полдня будешь не боец, а эскимо на палочке. А если ухитришься вляпаться в студень, то и без палочки.

Денис промолчал, но Ксанта обратила внимание, как заиграли желваки у него на скулах. Плохо будет, если он решит показать характер. Не до меряния пиписьками сейчас. Впрочем, и Москит хорош: ее на «вы» и «Оксана Георгиевна», а его – «дружок» и на «ты». Паршивый из ведущего психолог, хотя она всегда считала, что для опытного сталкера это важное качество.

– На правую руку крепится ПДА, портативный комп, – продолжил лекцию ведущий. – Там все что нужно: детектор движения, счетчик Гейгера, анализатор опасной среды. Ну и коммуникатор, само собой. Вы не зарегистрированы, сталкерских боевых кличек у вас нет, поэтому сеть работает только на общие рассылки, как бы нелегально. Че о вас не в курсе, а если и отследит, то вряд ли отключит – вы его потенциальные клиенты, кто знает, сколько бабла вы ему потом принесете, если решите зарегистрироваться. На крайний случай, если вдруг разойдемся или с нами случится что, в ПДА встроен военный аларм-маячок. Активируете – и через пару часов с неба посыплются бравые суровые парни. По шее настучат, конечно, за ложный вызов, да и потом в комендатуре будут прессовать, может быть, даже срок впаяют, но хоть живыми выберетесь. Понятно?