Текст книги "И пришел Лесник! 9 (СИ)"

Автор книги: Василий Лазарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

Глава 13
Выстрел в упор

– Не лезет! – Арнольд пытался натянуть себе на плечи какую-то металлическую конструкцию.

– Разогни раму и тогда сможешь одеть сверху как жилетку, – посоветовала Наташа. – О, Жень! Прикинь чего нашли. – Она показала на две громадных пушки лежавших на полу в рубке.

– Да, Лесник. Я радуюсь, – пробасил Арнольд.

– Чему?

– Наташа сказала, что я буду пулемётчиком! – радостно сообщил гигант. – Мы вот сейчас примеряем.

– Что это такое? Впервые вижу такое, – две метровых трубы лежали на полу, рядом с ними стоял массивный ранец со шлангами в металлической оплётке. На столе сваленные в кучу лежали автоматы внешников и боеприпасы.

– Мы нашли это на складе, вернее то, что от него осталось. Мы там раньше не были, то ли Астра забыла, то ли специально не сказала. Там такие вещи, закачаешься! Мы попробовали, экзоскелет активен даже без имплантов, стрелковое оружие тоже. Вот смотри, это пушка по типу той, что была у Черепа, – Кобра пристегнула ранец к экзоскелету, а затем с трудом подняла с пола массивную трубу. – Только у неё шесть стволов и жарит она почти без перерыва. У Черепа она перезаряжалась по две минуты, а здесь сразу шесть стволов стреляют, каждый раз в три секунды. А их две, итого двенадцать, прикинь? Боепитание осуществляется из ранца через эти шланги. К нему ведут два энерговода, мы, конечно, его не вскрывали, но там происходит основная кухня. Короче плазма из этого чемодана по энерговодам поступает в две пушки, закреплённые на предплечьях. Стволы можно настроить в произвольном порядке, могут палить по одному раз в три секунды, могут поливать в режиме пулемёта. Судя по описанию ранец работает от внутренней батареи, то есть практически бесконечно. Жалко, что только один такой комплект нашли.

– Так он с экзоскелетом вместе идёт? – уточнил я, увидев знакомый каркас с креплением для ранца на спине.

– Да, но вот незадача, на Арнольда он никак не лезет, – посетовала Наташа.

– А он ему зачем? Экзоскелет? Как мёртвому припарка. Пусть так одевает ранец, пушки пристегнём ремнями и порядок. Ну-ка, примерь! – сказал я, отстёгивая ранец от металлической конструкции. Арнольд, не замечая тяжести ранца легко закинул его себе за спину. Я поднял один ствол и девочки быстро его прикрепили к левой руке гиганта. То же самое проделали и с правой рукой. Я подключил гибкие металлизированные шланги энерговодов к пушкам, стволы моментально ожили и каждый показал по шесть зелёных полосок. Вероятно табло показывает состояние стволов, в принципе верно, в бою у него не будет времени считывать температуру их нагрева или отказ. Глянул, зелёные или красные и сразу всё становится ясно. То есть стрельба идёт не постоянно, в какой-то момент стволы нагреваются и отключаются.

– Арнольду надо попробовать, как быстро откажут стволы от постоянной стрельбы, – словно читая мои мысли сказала Кобра.

– Только не здесь. На улицу выйдем. Что ещё нашли? – поглядел я на наряженного в белый скафандр папашу Каца.

– Скафандры, конечно, не те экспериментальные, что дала нам Астра, но эти тоже неплохи, – отозвался великий учёный. – Тепло, сухо, не сковывает движений. На нашего гиганта размера не нашлось.

– Мне не надо, папаша Кац, – пробурчал Арнольд принимая разные стойки и привыкая к массивным стволам. – У меня броня лучше ваших скафандров.

– Ты корм для собак! – обрадовал его Паша, приземлившись ему на плечо и постучал клювом по ранцу.

– А, точно. Ну тогда всем хватит. И ещё пару скафандров захватили на всякий случай.

– Только не активируйте шлем без надобности, – предупредила Иштар. – Нам же не нужно, чтобы нас приняли за внешников. Ни один внешник не покажется без шлема на платформе, заражённой грибком.

– Учтём. Шлемы только в крайнем случае. В них же можно выходить в космос? – спросил я.

– Вообще-то да. Они как раз и созданы для обслуживания корабля, – кивнула Наташа, – так на них написано. Это не боевые скафандры, никакой брони у них нет.

– На заборе написано… – прокаркал над ухом у девушки Паша, и Наташа попыталась схватить попугая, но тот умело увернулся от неё.

– А вы все читаете на «внешнем» языке? – спросила Иштар.

– Ещё и говорим, – ответила на внешнем языке Кобра.

– Что? – не поняла девушка.

– «Ещё и говорим», я сказала. Мы практически ничем сейчас не отличаемся от внешников. Но если, как они утверждают, им при переходе сюда блокируют чувство жалости и сострадания, то мы остаёмся по-прежнему нормальными, – ответила Кобра.

– Ну не знаю. Когда увидела, как ты изменилась и стала оборотнем… Я бы не стала утверждать, что вы нормальные. Ещё эти кошмарные щупальца!

– Это дар химеры, причём уникальный, «благодаря» нашим внешним партнёрам. Я говорю про внутреннюю составляющую. Внешники внутри холодные, были бы мы курицами или коровами, то я хотя бы поняла, но нас отличают только две пары хромосом, а внешне так мы вообще идентичны. Ты в курсе, что Астра сказала нам, что они наши родители?

– То есть? – опешила нимфа. – Как родители?

– То и есть, – сказал папаша Кац. – Они посетили по её словам уже больше миллиона планет. Может и врёт или я уже чего-то забыл, но не суть. Главное в том, что они везде, где это было возможно высеивали «культуры» своего вида, только с упрощённой ДНК. Вот и весь секрет. Мы их дети или создания.

– Теперь ты понимаешь? Они такое делают со своими потомками, – Наташа обвела руками вокруг. – Потрошат нас как свиней. Все, кто из внешников находятся на Улье, все с погашенным чувством жалости. Он нас не воспринимают за людей, в лучшем случае за надувных кукол.

– А я заметила, – резко ответила Иштар. – Тибериус пользовался мной именно как куклой.

Арнольд вздрогнул и сжал кулаки. Я испугался как бы он здесь не начал палить. А ведь мальчонка втюрился в тётеньку. Лукавит, конечно, девушка она прожжённая, а строит из себя бедную дурочку. Чего-то она не договаривает… То, что с Тибериусом она спала по собственной воле, я даже не сомневался. И как можно было не узнать внешников за полгода допросов? Работает на них? Во мне снова проснулся контрразведчик. Надо будет пристальнее к ней присмотреться.

– Мои соболезнования, – улыбнулась Кобра. Этих баб ничего не берёт. Им хоть Годзиллу подложи, они и её развратят. Папаша Кац ехидно ухмыльнулся.

– Ах, бросьте, – картинно отмахнулась Иштар.

– Так, оружие, скафандры, а пожрать, то есть чего? – спросил я.

– А то! – прогудел Арнольд. – Нам теперь надолго хватит.

– Я тоже кое-что нашёл, – я продемонстрировал свои плазменные клинки. Всё-таки, по-моему, это другие те, что я нашёл в сейфе, были мощнее. «Лезвие» вырастало до полутора метров.

– Какая прелесть, – обрадовалась Кобра.

– И вот ещё, – папаша Кац взял со стола предмет размером с кирпич. – Помнишь? Атомная батарея, одной такой хватало на средний бункер.

– Реальная вещица, – я подбросил её на ладони. Весила она, как таких же размеров кусок свинца. Килограмм пятнадцать не меньше.

– Она зачем нам? – спросила Иштар.

– Запасной источник энергии. Вдруг внешники додумаются всё же отключить платформу, – просветил её папаша Кац.

– Так ещё надо знать куда её вставить, – усмехнулась Иштар, Арнольд тоже хмыкнул, глядя на девушку.

– Найдём куда, будьте покойны, – кивнул знахарь.

Досконально обшарив оставшийся кусок «Скитальца», мы вылезли на «улицу». Арнольд захотел проверить как работают его пушки. Еле уговорили отойти подальше от места катастрофы. Я боялся повторного воспламенения, вокруг остова корабля ещё хватало разлитой химии. Кто знает, как она себя поведёт, а вдруг подожжём и отрежем сами себе дорогу. Пройдя несколько рядов ангаров и на выходе из-за очередного строения мы нос к носу встретились с патрульным роботом. Это была гончая, хоть Иштар утверждала, что кроме автоматических погрузчиков здесь никто больше не встречается. Она шла на задних лапах и достигала сейчас ростом трёх метров. На её плечах вращались турели ракетомётов, сканируя пространство. Красные лазеры скользили лучами целеуказания по стенам ангарам. Смешные уши спаниеля торчали вверх, для чего они нужны? Не для красоты же? Радар, эхолот, антенны? Может гончую по нашу душу специально послали? Я без разговоров затолкал Наташу назад за ангар. Папаша Кац юркнул сам без напоминаний. Иштар чудесным образом уже стояла там. Гончей до нас было метров двадцать и конечно же она нас заметила. Я услышал, как она с лязгом встала на четыре лапы изготовившись к бою.

– Арнольд, твой выход, – кивнул я на центральную аллею. Гигант сделал шаг, и его кожа мгновенно покрылась голубоватыми шестиугольными сотами. Обе пушки издали тихий писк и индикаторы на запястьях засветились зелёным. Ещё два огромных шага и Арнольд эффектно появился на центральной аллее… и тут же получил ракетой в грудь. Гончая была быстрее человека, здесь уже с ней соревноваться мог только я или Кобра, но мы не спешили. Хотели увидеть на что способен Арнольд, умереть мы ему всё равно не дадим. Мне даже стало немного смешно, сдохнуть в пяти метрах от двух знахарей, это и правда надо постараться. Ракета с громким хлопком врезалась в здоровяка откинув его на пару метров, причём его протащило по поверхности, собирая металл покрытия гармошкой. Плазменный шар на три секунды закрыл его от нас и спал, показав совершенно невредимого гиганта. Его голову укрывал шлем той же ячеистой структуры. Броня никак не пострадал от ракеты.

Арнольд в долгу не остался и врубил заградительный огонь. Двенадцать стволов один за другим начали изрыгать маленькие капсулы красноватого цвета. Впрочем, их я разглядел, будучи под даром позже, сейчас же мы видели огненные росчерки сродни трассирующим пулям. Гигант не был снайпером, мне кажется он вообще стрелял первый раз в жизни. Руки его ходили ходуном, трассы метались по вертикали и горизонтали создавая спиральные конусы. Надо будет ему показать потом как стрелять, единственное, что хорошо, у пушек не было отдачи. Вот одна очередь всё-таки нашла лапу гончей и отрезала её не задумываясь. Вторая очередь прочертила на правом боку длинную борозду. «Собачка» не ожидала такой прыти от нас, только что сбежавших чуть ли не голышом. Понятно теперь, почему она была одна. Гончая на трёх лапах моментально свалила с аллеи оказавшись на крыше ангара. Нам всем повезло, что потолок был не рассчитан на такие трюки и рухнул вместе с тяжёлым роботом вниз. Арнольд обрадовался, но получил от робота две плазменных мины напоследок.

Наш ангар, находившийся в десяти метрах от места приземления мин, перестал существовать, исчезнув под воздействием звёздной температуры. Огромный шар как в замедленном кино приближался и к нам. Признаюсь, к своему великому стыду я не успел вовремя активировать свой дар, а лишь тупо смотрел как клубящаяся плазма, превращая всё на своём пути в пепел двигается к нам. Спасла всех нас Наташа, она успела вскинуть руки, когда ещё мины были в воздухе и смогла воздвигнуть прозрачную ледяную стену между нами и ими. Стена устояла и усмирила плазменный ад слегка помутнев и спустя мгновение рассыпалась мелкими крошками. До Арнольда вроде дошло, что нас убивают. Он взял себя в руки и наконец-то стал работать прицельно, а не изображать из себя ковбоя, паля в белый свет как в копеечку. Следующая очередь пришлась точно в грудь упавшей с пятиметровой высоты «собачке». Робот обладал защитой, его никелированный корпус вероятно прекрасно отражал пули, но вот прожигающую всё на своём пути плазму не удержал. Его грудь мигом начала плавиться, Арнольд застыл в позе всадника и держал на этот раз руки параллельно поверхности и скрестив их сфокусировал огненные росчерки точно в грудь гончей. На третьей очереди броня лопнула, и несколько капсул взорвались уже внутри робота вызвав необратимые последствия.

Напоследок гончая оставила нам подарок, исторгнув в воздух тучу мошкары. Миниатюрных «блох», микро-роботов, которые тут же исчезли с глаз и которые теперь не отвяжутся от нас. Арнольд, ликуя добил робота, разворотив ему череп и поднял вверх обе руки с красными стволами. Да уж, без своей брони стрелять он не сможет, раскалённые стволы просто сожгут ему плоть. Я отчётливо увидел три красные полоски на одной руке и две на второй. Две минуты боя и пять стволов перегрелись. Всё-таки надо экономнее стрелять то, что устроил Арнольд никуда не годилось. Это плазменное шоу только выглядело эффектно, но было крайне неэффективным.

– Вы видели⁈ – воскликнул Арнольд размахивая руками, пытаясь быстрее остудить стволы.

– Как броня? – я подошёл к нему вплотную и осмотрел его грудь. Ни одной царапины, голубоватые сот напоминавшие лёд, совершенно не деформировались от удара в упор ракетой.

– Держит, но отдача есть. Мне кажется, у меня сломаны кости, – пробасил гигант.

– Позволь мне посмотреть тебя, мой храбрый воин, – рядом со мной уже стояла Иштар. Как ей так удаётся? – Присядь, а то я не достану.

Гигант послушно сел. Кобра с Наташей отстегнула у него стволы. Они остыли на удивление быстро. Ранец вообще не нагрелся, здоровяк сел и поморщился. Всё-таки получил запреградное ранение. Я в сорок четвёртом осенью видел штурмовые отряды, они были одеты в металлические кузова, эдакие прототипы бронежилетов. Тяжёлые, но они спасали от пистолетной и автоматной пули «шмайсера», а вот винтовочную порой не задерживали. Рёбра в них тоже иногда трещали. Арнольд снял броню, и все увидели у него вмятину на грудине, будто кто-то огромный дал ему молотом. Иштар поднесла руку и очень медленно и аккуратно дотронулась ладошкой до раны. Арнольд расслабился, видимо знахарка первым делом сняла боль. Вторым этапом она стала медленно убирать ладонь, и мы увидели, как кости гиганта выпрямляются и следуют за рукой Иштар. Третьим этапом она сделала вертикальное движение рукой от горла через живот к паху, и Арнольд выдохнул.

– Всё, но твой дар надо прокачать. Не держишь, ты ещё попадания в упор, – сообщила Иштар потирая ладони. Я взглянул на папашу Каца и тот одобрительно кивнул.

– Я не думал, что собака такая злая, – как ребёнок сказал Арнольд.

– Все роботы здесь плохие, Арнольд, – напомнила ему Кобра, как ребёнку. – Тебе надо маневрировать в процессе боя. Искать укрытие, перемещаться, тогда им будет труднее достать тебя.

– Стреляй экономнее, не забывай о перегреве стволов, – вставил и я свои пять копеек. Арнольд кивал, соглашаясь со всеми и надеюсь запоминал.

– А теперь, господа хорошие, нам пора делать ноги, – сообщила Иштар. – Гончая просто облепила нас своими блохами. Внешники знают где мы и скоро снарядят погоню.

– Портал поможет избавиться от них? – спросил папаша Кац.

– Отчасти, поторопимся. Он в ста метрах от нас, вон за тем большим ангаром, – Иштар быстро пошла вперёд. И когда только узнала, ведь она же в тюрьме сидела. – Я долго слушала разговоры бывавших здесь и всё хорошенько запоминала, каждый день представляя, как когда-нибудь сбегу из тюрьмы. – Сообщила Иштар, словно читая мои мысли.

Портал ничем не отличался от того через который мы прошли сюда, на пятнадцатую. Та же подкова, затянутая серебристой плёнкой. Иштар не останавливаясь прошла через неё. Мы последовали её примеру и оказались в разрушенном городе. Здесь не было небоскрёбов, высота домов не превышала пяти этажей. Больше похоже, что мы попали в какой захолустный городок. Под ногами скрипел снег, а температура была как минимум минус десять градусов. Зима! Я уж стал забывать, как она выглядит. Космос смотрел на нас холодными далёкими звёздами сквозь высокий купол. Вокруг стояла гробовая тишина. Вдалеке мне показалось поднимался дымок от одной из крыш. Печка? Дрова? Хотя чему я удивляюсь, внешники же полностью копируют поверхность Улья. А там есть и лес и конечно же дрова, а уж сложить простенькую печку не такая сложная задача. Может она вообще железная из магазина. Да, здесь же вроде есть магазин!

– Не двигайтесь! – тихо сказала Иштар.

– Что ещё? – возмутился папаша Кац.

– Ловушки внешников. Вспомнила, что на тридцать четвёртой уже попадаются ловушки.

– Хватит нас пугать! Кац видел всё, его ничем не взять! Холодно, пойдём поищем людей и тёплый сарай или что у них здесь есть, – рассерженный физик-теоретик сделал два шага в сторону и с воплем полетел вверх.

Глава 14
Тридцать четвертая

– Держите его! – взвизгнула Иштар. Папаша Кац бился в конвульсиях не в силах найти точку опоры как на аттракционе над огромным вентилятором. Кувыркаясь на высоте трёх метров, знахарь матерился как сапожник. Мы сначала опешили от такого, пока Иштар не пояснила. – Ловушка с невесомостью.

– А, – протянула Наташа, – пущай полетает.

– По что животину тираните! – прокаркал Паша смутно знакомым голосом сидя на плече у Арнольда, чем вызвал новый шквал нецензурных изречений у физика-теоретика. В итоге его спасла Кобра, кинув ему ремень от автомата, закреплённый с одной стороны. Сама воронка с невесомостью оказалась не такой уж и большой. Всего метра три в диаметре. Папаша Кац, схватившись за ремень выбрался за пределы действия ловушки и свалился на землю.

– Кац на такое не согласен, – отдышавшись заявил знахарь. – Это форменное издевательство.

– Я же предупреждала! – сказала, победно сверкая глазами Иштар.

– Как ты догадалась? – спросила Наташа.

– Легко, вы присмотритесь сами. В области действия воронки снежинки летят вверх, а не вниз. Видите? Это невесомость, не страшно, но если попадёшь в неё во время боя или убегая, то всё пиши пропало. Подстрелят как куропатку, роботы, кстати, в неё не попадают в отличие от нас. Есть ещё гравитационные, те, наоборот, кажутся утоптанными. Вдавленными, но это хорошо видно на снегу или песке. В траве, например ни за что не заметишь.

– Они что везде встречаются? – папаша Кац сидел, боясь пошевелиться.

– Ага, прикинь. Насколько я поняла, они входят в общий комплекс доставки нам неудобств. Ну и заодно внешники изучают поведение заражённых в подобных местах.

– Зачем им это? – не поняла Наташа

– Как зачем? Скучно просто, – улыбнулась Иштар.

– То есть они так скуку развеять пытаются? Какие ещё бывают ловушки? – спросил я.

– Есть ещё несколько опасных. Местные их называют «локалки». Локалка бывает разная. Размером как та, чьё действие мы только что видели, но обладают смертельным действием. Попавший в них оказывается в локальном пузыре пространства без возможности оттуда выбраться. Снаружи тоже ему помочь не получится. Его локальный пузырь на выбор наполняется ядовитым газом, жёсткой радиацией, многократной силой тяжести способной расплющить живое существо. Так же попадаются локалки с запредельной температурой внутри достигающей нескольких тысяч градусов. В последнее время стали встречаться локалки с молниями внутри. Они устраивают адскую феерию из высоковольтных разрядов. Единственное правило для всех этих локалок, это то, что они действуют не больше двух минут. Так что нам ничего не угрожает, если успеем вовремя герметизироваться. Кроме плазмы, наверное. Там без вариантов, – Иштар пожала плечами. Не было печали. Что-то подобное мы уже встречали, но тогда были проводники, вспомнил я.

– Локалки можно как-то заметить? – опередила меня Кобра.

– Да, как слабо ионизированный столб. В темноте ты его конечно не увидишь если не осветишь фонарём. Вся прелесть в том, что, когда ты вляпаешься в локалку в бою, тебе уже ничто не поможет. Они стали появляться как помощь роботам после бунта на нескольких платформах. Внешники таким образом отлавливают зазевавшихся. Что интересно заражённые научились их обходить почти со стопроцентным результатом. Роботы, разумеется, тоже.

– Локалки с невесомостью самые безобидные? – спросил папаша Кац.

– Да, но они с подвохом. Они не пропадают через две минуты и если ты барахтаешься в них достаточно долго наслаждаясь полётом, то они запросто могут трансформироваться в другую. Смертельную. Так что возьмите за правило, если вы почувствовали, что попали в неестественные условия, если вам хотя бы это показалось, сразу герметизируйтесь, – строго как учительница сказала Иштар.

– Чего раньше не сказала? – спросила Наташа.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

– Логично, – согласилась Наташа.

– На этой платформе уже есть заражённые? Или роботы? – спросил я.

– Роботы есть везде. Заражённые здесь тоже есть. На тридцать четвёртую выходит два портала. Один ведёт к шестьдесят второй, куда нам надо попасть в итоге. А второй к сорок третьей. Гиблое место, тупиковая платформа, то есть не имеющая выхода больше никуда. Оттуда лезут йети.

– Кто? – переспросил Арнольд, поедающий плитку шоколада. Он так и застыл с ней в руке пока Паша не изловчился и не отщипнул от неё.

– Йети, человекообразные приматы. Здоровые косматые грязные и вонючие, – сообщила Иштар. – Видела как-то их в тюрьме. Внешники приволокли одного, пытались понять, наверное, не родственник ли он им.

– Наверняка самые ближайшие их родственники, – с уверенностью кивнул знахарь.

– Как он ревел! На всю тюрягу. Они его разобрали на мелкие кусочки, как всегда, без наркоза. Так вот эти йети конечно же заражённые, очень любят питаться человечиной. Убить их крайне проблематично.

– Почему это? – усмехнулась Кобра. Она то повидала, наверное, все живые формы в Улье.

– Быстрые они как понос. Не успеешь ахнуть и ты уже без задницы. Обычно до последнего сидят в засаде, где-нибудь в сугробе и ждут пока мимо не пройдёт человечек. Такой розовый, как папаша Кац, – Иштар хищно оскалилась и щёлкнула зубами. – Ам! И в группе останется один знахарь!

– Это мы ещё посмотрим, кто останется, – надулся папаша Кац.

– Их тоже можно разглядеть, вернее их место засады. Из сугроба вьётся небольшой дымок, пар. Они же дышат, – пояснила Иштар.

– Спасибо за полезные сведения, Иштар. Ты и правда неплохо подготовилась, – сказал я. Без её рекомендаций мы бы точно кого-нибудь потеряли. – Тот дымок не от йети, надеюсь?

– Нет, это люди. Греются.

– Не боятся? – спросила Наташа.

– Всего боятся устаёшь, – спокойно ответила Иштар.

– Пойдём быстрее, у них хотя бы есть тепло, – потёр побелевшие уши папаша Кац.

Дымы поднимались на другом конце разрушенного города, по прикидкам идти придётся долго. Если бы не все эти неприятности, поджидающие нас по пути, то возможно мы добрались бы быстрее. По морозцу, по скрипучему под ногами снегу. Улиц как таковых в этом городке не было. Хаотично расставленные двух-трёхэтажные дома с выбитыми стёклами. Насквозь промёрзшими. Сугробов намело по самые окна первых этажей нередко заметавших и сами квартиры. Над головой, как всегда, висел прозрачный купол с далёкими звёздами за ним. Со временем мы уже начали привыкать к безмолвному небу, постепенно эйфория от созерцания далёких галактик сошла на нет. Вместо постоянного светила у нас было дневное освещение платформы и соответственно отсутствие его ночью. Я шёл первым и внимательно присматривался ко всему. Мы уже встретили характерную ловушку с вдавленным снегом. Я бросил туда снежок, и он моментально упал на поверхность словно притянутый магнитом и пропал расплющившись. По словам Иштар, вероятность вылезти из гравитационной ловушки живым и невредимым составляла процентов двадцать, в большинстве случаев человек терял конечности. Или если угодил в неё с разбегу, то умирал почти мгновенно без мучений.

Стоило нам начать путь, как освещение погасло и на замороженный городок опустилась тьма. Звёзды над головой почти не давали света, и мы включили фонари на скафандрах усилив бдительность. Через сто метров Кобра заметила тот самый едва заметный ионизируемый столб воздуха. Пространство над ловушкой слегка дрожало, излучая почти незаметный зеленовато-жёлтый свет, терявший свою насыщенность на высоте трёх метров.

– Ядовитая локалка, – прошептала Иштар. – За ней ещё одна. И ещё…

Мы присмотрелись и увидели ещё два столба ионизированного воздуха дальше метрах в тридцати по кривому переулку. Один тускло мерцал красным светом, определённо находясь над огненной ловушкой, а второй мертвенно-бледным лунным. Я не был уверен, но мне показалось, что под ним находится электрическая локалка. Полный набор, нам повезло, что у нас оказались мощные фонари на скафандрах, иначе нас бы ждал чудный вечерок с летальным исходом.

– Лучше обойти, – решил я и повернул направо. Остальная команда гуськом последовала за мной. Три локалки сразу, так устанешь петлять, обходя весь этот лабиринт. Я немного расслабился и слишком поздно заметил едва заметный пар над большим сугробом, казавшимся таким естественным наметённым возле стены приземистого двухэтажного здания. Я остановился и поднял руку буквально в пяти метрах перед ним. Наташа дотронулась до плеча и молча показала на ещё один сугроб даже больше первого. Засада! Вот значит как. Впереди нас ждал тупик, в переулке локалки. Я знаком показал Наташе заморозить ближний к нам сугроб, а Арнольду приказал приготовиться. Сам я тоже включил свои новые клинки. Кобра пока не стала трансформироваться и вылезать из удобного скафандра. С одним йети мы как-нибудь справимся и без неё. Мне показалось или ближайший к нам сугроб пошевелился? Пора!

– Начали! – я дал отмашку. Наташа выкинула вперёд руки и из её ладоней вырвались две ледяные нити и упёрлись в сугроб. Он разом покрылся ледяной коркой, Наташа не переставала его морозить, проникая всё глубже. Сейчас она выглядела как снежная королева. Его волосы покрылись изморозью, лицо побелело и даже брови заиндевели. В сугробе раздался рёв, и лёд стал прозрачным. Мы все увидели застывшую в жутком оскале морду под толщей льда. Папаша Кац от неожиданности вскрикнул. Никто из нас не ожидал увидать такое чудовище, даже Иштар слышавшая от сокамерниц примерное описание йети. Заражённый сидел, согнувшись в три погибели, иначе он бы хрен уместился в таком сугробе. Да и не сугроб это был вовсе, а лишь едва припорошённое снегом тело. Не знаю точно к какой шкале чудовищности отнести йети, но я бы всё-таки остановился на рубере. То есть эта тварь была почти элитой, но сие мы поняли позже. Всё же хорошо, что у нас есть Наташа и мы опередили его. Полуметровые клинки когтей, пасть способная проглотить не разжёвывая папашу Каца вместе с попугаем. Белая шкура на вид больше похожая на рубероид с костяными шипами повсюду и дикие жёлтые глаза с ненавистью, наблюдавшие за нами из толщи льда. С этим всё, можно о нём забыть. Зато на второго Наташу уже не хватило и он вылетел из своего укрытия как чёрт из табакерки.

– Ссаный обрыган! – закричал Арнольд и скрестил на нём свои пушки. «Одер»!

Не забыть сказать Арнольду, чтобы не ругался так при всех. Такого хорошего мальчика мне йети испортили. На этот раз пулемётчик стрелял экономнее. По два выстрела из каждого ствола, затем короткая пауза и снова дуплет. Вот сейчас я разглядел капсулы с плазмой, продолговатые полупрозрачные с бурлящей внутри огненной субстанцией. Первая пара достигла чудовища поднявшего тучу снега вокруг себя и медленно встающего на задние лапы. Нет, он не вставал, он прыгал из своего сгорбленного положения выставив вперёд блестевшие в свете фонарей клинки когтей. Ух, ты какие! Да он ими пробьёт насквозь Арнольда, что уже говорить обо мне. И он двигался, хоть и медленно. Капсулы, коснувшись его шкуры разлетелись, оставив две красные точки. Я ожидал, когда они прожгут его насквозь, но этого не произошло. Что за волшебство? Значит и мои клинки не дадут должного эффекта?

За всем этим я забыл, что мой дар стал наполовину короче и начал двигаться. Прыжок, вот она передо мной его кошмарная пасть. Он заметил меня и тут же атаковал. Его клыки стали приближаться к моему лицу, со стороны это выглядело бы как резкий рывок, но рассмотреть его, пожалуй, сможет только Кобра. Я ударил снизу вверх и пронзил правым клинком его глотку. Лезвие вышло из макушки, я отдёрнул руку вниз. Голова йети дёрнулась, и я уже праздновал победу, как вдруг понял, что его лапа обхватила меня за ногу. Воспользоваться на таком коротком расстоянии своими когтями он не смог, зато выписал мне леща по заднице. Вот же быстрая скотина, я понял, что меня неумолимо тащит в сторону первого сугроба и отмахнулся левой рукой. На этот раз всё прошло как надо и мне удалось отсечь ему лапу по самый локоть. Улетая в сугроб, я заметил, как ещё шесть капсул врезаются ему в голову. Две отскочили, ещё две не оставили видимых повреждений. Последняя пара скрылась в открытой пасти, внутри тут же раздались два взрыва. Во время я отлетел, голова чудовища развалилась как арбуз и наружу выплеснулось пламя. Я больно приложился спиной об ледяной сугроб с укоризненно наблюдавшим за мной из-под льда второго йети. Одновременно с приземлением вокруг меня замигало красным, сигнализируя о скором окончании дара. Что-то уж очень быстро с сожалением подумал я. Надо будет двигаться быстрее и не зевать. В уши ударил звук и обрывок рёва смертельно раненного йети, бывшего уже без башки. Или мне показалось, чем ему реветь? Нет, не показалось, вот только ревел Арнольд, потрясая руками отмечая первое попадание. Какой впечатлительный юноша.

– Ты чего? – надо мной нависла Наташа.

– Ударился сильно, – прошептал я.

– Пальцы ног чувствуешь? Ногами можешь шевелить? – рядом с ней показался папаша Кац. Я кивнул. Знахарь выдохнул, хоть он и большой мастер, но сращивать позвоночник на десятиградусном морозе то ещё занятие. Он положил мне руки на голову, и я сразу почувствовал себя лучше. Боль ушла, прибавилось сил. – Так-то лучше. А то лайт-спека у меня нет, Лесник.

– Плохо, надо будет разжиться, а то ходим как бомжи. Ни спека, ни жемчуга. Нам вон Арнольда надо качать, – попеняла ему Наташа.

– Девочка, я разве против? Но наш командир пялится только на твою задницу и ничем другим не хочет заниматься, – проскрипел папаша Кац гадко ухмыляясь.

– Ты тоже заметил? – радостно спросила знахаря Наташа и тот кивнул соглашаясь.

– Наташа, ты теперь моя любимая жена, – сказал я, опираясь на её руку.

– И единственная, – уточнила она.

– Единственная, понятное дело. Слушайте, но что за зверюга такая. Я своими глазами видел, как капсула с плазмой от неё отлетела, а та, что взорвалась почти не оставила повреждений на шкуре.

– Особенность йети, – пояснила Иштар. – У них сопротивление к огню.

– И чем же их брать?

– Наташа могла бы его спокойно заморозить.

– Сил не хватило на двоих. Не знаю, но мне кажется дар стал слабее, – ответила она.

– Мне тоже так показалось. Мой в два раза быстрее заканчивается, – признался я.

– Скорее всего это от того, что тридцать четвёртая заякорена почти на пятисоткилометровой границе, – пояснила Иштар. – Внешники специально вывозили людей за эту границу и снимали ошейники. Так вот наши дары дальше пятиста километров сходят на нет. Но вы не расстраивайтесь, подавляющее большинство платформ находятся гораздо ниже. Там наши дары снова обретут полную силу.