Текст книги "Записки Виктора Толстых"

Автор книги: Василий Купцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Тебя уже провели как умершего, – сказал судья.

– Тем лучше, – парировал я, – стало быть, я уже не смогу еще раз умереть от взгляда этого, как вы говорите, артефакта.

– В этом что-то есть, – сказал другой голос, – но как это оформить? Как командировку? Но он не в штате!

– Давай так, – сказал судья, – даем ему отсрочку на сутки, оставляя его юридически за нами.

– Тогда еще проще, – сказал другой голос, – дадим ему временное, на сутки, бессмертие…

– Белиберда какая-то, – голос судьи звучал недовольно, бессмертие на сутки. Нонсенс. Хотя, в принципе, возможно. Я уже встречал что-то подобное. Кому-то давали. Правда, давно. Но, главное, есть прецедент.

– Вы сами-то, Виктор, согласны? Вам дают возможность пожить в этой личности еще сутки. И только для того, чтобы поймать Абадона. Подумайте, всего сутки…

– Я согласен, – сразу ответил я, – тем более, что я привык доводить любое дело до конца!

– Тогда отправляйся обратно сейчас же! А ты, дорогуша, обратился он уже не ко мне, – изволь-ка хотя бы для этого оторвать свою задницу от кресла. Покажи дорогу. Да, и еще оформи потом все!

* * *

Я открыл глаза. Как светло! Я находился в той же комнате. Мальчика не было. Шум в соседней комнате. Быстро туда. А вот и мальчик – тот, который артефакт. Стоит возле зеркала и что-то такое проделывает руками. Услышал, как видно, что я вошел, обернулся. Посмотрел на меня.

– Ты еще бегаешь? Живучий попался! Ну, сейчас я тебя успокою, – говорил он мне, жутко улыбаясь. Странно, подумал я, ведь это речь взрослого человека.

– Два раза одного и того же человека убить нельзя, – сказал я, – и пора тебе угомониться!

Он не сразу понял в чем дело, попытался вновь убить меня своим взглядом. И дал, таким образом, мне время. Я подпрыгнул и схватил его за руку. Тут-то он все и понял. Далее последовало то, что вызывает у меня стыд до сих пор. Самый обычный самбистский перехват кисти с его стороны. Я просто не ожидал этого от мальчика. Перехватив мою руку выше по предплечью, он резко нажал другой возле сустава. Я выпустил его и чуть не сел на пол. Тут же вскочил, но было поздно, Абадон вырвался. Я попытался вновь поймать его, но он теперь ловко ускользал от меня. Потом мальчишка схватил стул и начал отбиваться им. Я вырвал стул из его рук. И вновь потерял на этом время. Абадон бросился к зеркалу и… нырнул в него.

Я тоже бросился к зеркалу. Потрогал его рукой. Обнаружил только, что это самое обычное зеркало, стекло, да и только! Как быть? Ведь должен быть простой выход. И тут я вспомнил, что моя старенькая прабабушка рассказывала мне в детстве, как самый обычный человек может обнаружить даже весьма замысловатые магические штучки.

– Если тебе отвели глаза… Или спрятано что-то заколдованное, так, чтобы простой человек не увидел. Тогда делай так. Смотри мимо, почти в другую сторону. Потом немного прищурься – так, чтобы стало немного темнее. Продолжай смотреть мимо, и, не поворачивая глаз, попробуй уловить то, что удается поймать сбоку. Главное, не поворачивай туда глаз, а то спугнешь!

Так я и поступил. Посмотрел мимо зеркала, куда-то на стену. Прищурился. И обнаружил на стекле этого зеркала нечто вроде трещины. Что-то непонятное такое, как будто бы расхождение поверхности в этом самом месте. В конце концов я ведь на целые сутки сверхчеловек! И я сунул в эту «трещину» руку. Рука прошла куда-то вовнутрь. Я сунул другую руку, схватил за края подавшегося пространства и раздвинул руки. Появилась дыра. Я хотел сразу туда запрыгнуть, потом подумал – а как потом обратно, если дыра закроется?.. На полу лежала швабра. Я подкинул ее ногой, поймал локтем и подбородком. И сунул ее в дыру, потом развернул. И швабра уперлась в края развернувшегося передо мною входа куда-то. Вот так, теперь, на всякий случай, будет выход. А сам я полез в дыру. Мир, который предстал передо мной, был самый обыкновенный. Просто я находился в каком-то длинном туннеле, слабо освещенным редко расположенными светильниками. Исследовать было некогда, я бросился вперед. Пробежав до поворота, я обнаружил раздвоение. Лабиринт? Похоже. А мне надо не только не заблудиться, но еще и поймать преступника. Никаких там нитей или горсти крупы у меня, понятно, с собой не было. Но я знал один способ выхода из любого лабиринта. Надо просто весь его обойти. А чтобы ни разу не повториться, надо просто как бы держаться одной рукой за стену, скажем, правой рукой. Прикиньте сами, и вы поймете. И если маленькое чудовище где-то там спряталось, я неизбежно на него наткнусь.

И я побежал вперед, выбрав правый туннель. Еще развилка, еще… Я бежал минут десять. А если этот тоннель многокилометровый? Все равно своего добьюсь. Эх, собаку бы сейчас! Не пришлось бы блуждать. И инфракрасного зрения у меня, как у некоторых, тоже нет. Остаются только ноги. Быстрее!

Абадон выскочил мне навстречу сам. В руках у него был невесть откуда взявшийся топор. Я почти увернулся, но лезвие все-таки зацепило меня по руке. До кости. Страшно больно.

Но вот новое чудо. Рана почти мгновенно закрылась. Сама. Стало быть, действительно, выдали мне там бессмертие. Жаль, что только на сутки, а то каким бы суперменом я стал! Гроза преступников…

Топор отброшен в сторону. Я наваливаюсь на маленькое чудовище. Абадон пытается провести болевые приемы. Я терплю, делаю свое дело. И вот, наконец, я сижу на нем, завернув ему руки за спину. Наручников у меня, понятное дело, нет. Да и стыдно признаться, я ими и пользоваться-то не умею. Да и не помогли бы, небось. Удивительно вообще, что я его скрутил.

Ну, а теперь что? Что делать? Этим вопросом задавались многие великие умы – Чернышевский, Ленин и… Виктор Толстых. Но сегодня день вдохновения. Я поднимаю свой взгляд вверх и просто громко говорю:

– Эй вы там, кто меня сюда отрядил! Дело сделано, забирайте свой артефакт!

– Он такой же наш, как и твой, – услышал я прямо перед собой. Но там никого не было, – подержи еще немного, сейчас мы его упакуем. Доставай мешок, да не этой стороной, да, вот так! последние слова были обращены явно не ко мне. С минуту ничего не происходило, потом одна нога Абадона как бы начала исчезать. Он яростно забил другой ногой.

– Ишь как сучит ножкой-то! Попридержи, я сейчас и вторую ножку туда суну! Вот, так-то лучше.

Исчезла и вторая нога, потом, рывком, от глаз скрыли и всего Абадона. Исчезли также и кисти моих рук. Я почувствовал, что в районе предплечий у меня стягивается нечто вроде большого кисета.

– Убирай руки, можешь больше не держать!

Я выдернул руки.

– Что теперь?

– Мы позаботимся об артефакте сами, ты свое дело сделал. Выход сам найдешь?

– Найду, – ответил я.

Легкое дуновение ветерка. Я почувствовал, что остался один. Что ж, поворот на сто восемьдесят градусов, левая рука к стене и вперед. Через несколько минут я увидел впереди знакомую швабру. Она торчала прямо в воздухе. Я разбежался и прыгнул прямо, по направлению к ней. Звон разбитого стекла, нормальный дневной свет, старшина Демидов. Я вырубился.

* * *

Участковый рассказывал после, что, привлеченный шумом в одной из комнат, вбежал туда. Но никого в той комнате не обнаружил. Зато был потрясен невероятным зрелищем – поперек большого напольного зеркала, прямо внутри стекла, торчала наперекосяк грязная швабра. При этом в зеркале образовалось нечто вроде дыры, которая ничего не отражала. И еще, в этой дыре можно было даже что-то разглядеть. Так старшина и простоял, открыв рот, какое-то время. А потом случилось и вовсе невероятное.

Прямо из зеркала, разбив его при этом, вывалился сотрудник комитета товарищ Толстых. Весь оборванный, в порезах, но вполне живой. Правда, практически сразу же потерявший сознание.

* * *

Опомнился я уже в больнице. Собственно, никаких особых повреждений у меня и не обнаружили. Но это я узнал потом. В тот же момент, как я пришел в себя, меня интересовали только время и дата. Вы понимаете, конечно, меня. Ведь мне дали сутки. Но, кажется, опять произошла какая-то накладка. Забыли? А может, и специально так сделали. Короче, сутки-то уже истекли, а я все оставался живым. И жив по сей день. Правда, раны на глазах уже не затягиваются.

Вот только неясно насчет бессмертия. Как – оставили мне его или нет? Проверить можно только одним способом. Но я не буду!

ВРЕМЯ ДИЛЕТАНТОВ
Довольно тошнотворная история

И вот мне подкинули еще одно странное дело. Начало этому делу дали жалобы из трех мест сразу. Очень странные жалобы на одну и ту же женщину.

1. Родители только что умершего мужа этой женщины, Котова Сергея Ильича. Обвинение в том, что она отравила своего мужа. Основание – занятие колдовством, изготовление магических снадобий, которыми, по мнению подавших жалобу, и был погублен их сын.

2. Родственники Ильюшина В. Т., бывшего мужа гражданки Котовой, умершего три года назад. Они подозревали, что Котова сгубила своего первого мужа с помощью магии, но пожаловаться решили, когда умер ее следующий муж, причем причина смерти была такой же – инсульт, что для двух молодых еще мужчин было совершенно необычно. К письму явно приложил руку какой-то врач. И еще, была ссылка, что еще двое мужчин, состоявших в любовной связи с Котовой В. П., умерли от такой же причины, причем один из них сначала еще и ослеп на один глаз, что приписали мести Котовой за однократную измену ее любовника.

3. Две пожилые женщины, пенсионерки, обвинили свою соседку, гражданку Котову В. П. в том, что она ведьма, что погубила уйму людей и совратила множество парней, что продает снадобья, наводит порчу и так далее, и тому подобное. От этого письма можно было бы отмахнуться, если бы в нем не приводились пять конкретно умерших людей, общавшихся с Котовой. Их всех, по словам старух, хватила кондрашка, посланная злой колдуньей.

Если предположить, что за этими жалобами есть что-то реальное, то сразу встает вопрос – почему все это поступило мне? Есть же у нас специальные научно-технические отделы, отделы, занимающиеся медико-биологическими проблемами и т. д. Я решил узнать. И узнал. После поступления этих жалоб кто-то сразу решил, что тут дело нечисто, и проблема отнюдь не в Варваре Петровне. И этот кто-то отправил соответствующие запросы попросту говоря, не замешан ли в это дело наш родной краснознаменный пентагон, или не гадит ли тут известная лаборатория из нашей конторы. И отовсюду пришли отрицательные ответы. Никаких секретных экспериментов. Тогда дело и кинули на помойку, то есть передали мне.

Итак, что мы имеем? Имеем в наличии: 1. Один труп и 1А. – заключения о смерти и протоколы вскрытия еще троих. 2. Саму Котову Варвару Петровну. 3. Показания гражданки Котовой. 4. В качестве вещественных доказательств – целый колдовской арсенал. 5. Книги по магии, найденные у Котовой, и ее собственные записи.

Вот так и пройдемся по пунктам.

1. Котов Сергей Ильич, 45 лет. Смерть наступила в результате кровоизлияния в головной мозг. Признаков, что кровоизлияние произошло после нанесения каких-либо повреждений черепа, нет. Анализы на стандартные яды дали отрицательный результат.

1А. Согласно заключениям (архивные данные) смерти граждан Ильюшина В. Т., 38 лет, Сафонова К. Ю., 44 лет, Федоскина К. П., 35 лет и Кудрявцевой И. М., 28 лет, наступили в результате острого нарушения мозгового кровообращения (в случае Ильюшина В. Т. и Федоскина К. П. прямо указано – кровоизлияние в головной мозг). Эксгумации трупов для уточнения диагноза и взятия анализов невозможны – все тела покойных кремированы.

Какой вывод можно сделать по данным пунктам? Все смерти вроде бы вполне естественные, явно ненасильственного характера. Настораживает молодой возраст всех умерших. И одинаковая причина. В этом явно что-то есть.

2. Котова Варвара Петровна, 37 лет. Худая, нервная женщина. Черноглазая, светловолосая, достаточно привлекательная для своих лет, можно даже сказать – красивая. В прошлом к суду не привлекалась.

В результате первых же бесед с Котовой у следователя зародилось подозрение, что она больна психически. Подозрения не были отвергнуты вызванным психиатром. Сейчас находится в соответствующем медицинском лечебно-диагностическом учреждении.

3. Из показаний гражданки Котовой следует, что она в течении последних двух лет активно занималась деяниями, в старое время именовавшимися как магия и колдовство. Цели, которые ставила Котова перед собой, занимаясь этими странными вещами, были примитивно просты – во всех случаях с мужчинами она старалась их привадить к себе. Двоих своих мужей и одного, планировавшегося в мужья. По словам Котовой, она их всех безумно любила. Всем им давался, без их ведома, изготовленный гражданкой Котовой «любовный эликсир». Что же касается покойной Кудрявцевой И. М., то она была подругой Котовой и упросила ее в свое время изготовить эликсир для того, чтобы приняв его, стать неотразимой для мужчин. Никаких враждебных намерений у гражданки Котовой по отношению ко всем погибшим не было. Все это Котова рассказывала совершенно добровольно, в деталях никогда не путалась, искренне верила сама себе. Как мы уже отмечали, была обследована психиатрами и для уточнения диагноза была направлена в Институт Судебной Психиатрии.

4. Те предметы, или вещественные доказательства (если будет, все-таки, определено наличие состава преступления), которые были найдены у гражданки Котовой дома, можно условно разделить на три группы: 1 – предметы типа колдовской утвари и талисманы, 2 – снадобья и сырье для их изготовления, 3 – книги, записи, рисунки.

Итак, утварь. Горшки, ступка с пестиком (это только в сказках на них ведьмы летают – в такой, что была найдена у Котовой, могла бы летать разве что Дюймовочка), треножник, специальный нож. Со всей посуды были взяты пробы для анализа в лаборатории.

Талисманы. Всего двенадцать штук. Имеются описания. Следов крови или использования для приготовления принимаемых внутрь средств не найдено. Эта группа предметов для следствия интереса не представляла.

Колдовские снадобья. Находились в закрытых баночках с крышечками. Снабжены надписями, по большей части непонятными. Тут же стояла куча баночек с ингридиентами. А также отдельные пакетики с высушенными травами и частями тел различных животных, преимущественно рептилий (шкурки змей, их же ядовитые зубы, лягушачьи лапки, хвостики), было кое-что и от птицы (какого цвета был петух, сердце которого хранилось в засушенном виде, осталось неизвестным) и, разумеется, не обошлось без без кошачьей (черной) лапки. Все баночки и скляночки были отправлены в криминалистическую лабораторию (то-то было там радости…), а по наличию кошачьей лапки дело тянуло в лучшем случае только на статью об издевательствах над животными. По которой еще никого не посадили.

По заключению лаборатории, результаты химических анализов не выявили в доставленных образцах и пробах сильно ядовитых реагентов (солей тяжелых металлов, мышьяка, известных алкалоидов). Дело не казалось простым в этой части, так как надежда на «мышьячок» не оправдалась.

5. Книги, записки, рисунки. Книг было всего пять. Две дореволюционные, три – копии, отпечатаны на машинке. Ни одна из книг в списках комитета как антисоветская не проходила. В принципе, три из них можно было запросто взять в Ленинке (по простому запросу). Книги были посвящены черной, белой и любовной магии, одна из них являлась справочником по магическим снадобьям.

Записи и рисунки были сделаны рукой самой Котовой. Это были преимущественно выписки из книг. Рецепты, почти как у хорошей хозяйки – возьми два стакана муки, три желтка и полстакана сахара… И следователь, и я, и еще несколько заинтересовавшихся лиц долго все это листали и просматривали, но ничего, представляющего интерес для следствия, не нашли.

* * *

В этот момент вновь стало известно местонахождение Гана. На моей памяти это уже чуть ли не в десятый раз, когда мой подконтрольный Ган то исчезает невесть куда, то вновь появляется где-нибудь в столице или в Подмосковье. Ленинград он, почему-то, всегда игнорировал. А так как лето в том году стояло на редкость знойное, я не был удивлен, когда узнал, что мой подшефный поселился на даче около Пироговского водохранилища. По долгу службы мне было необходимо посетить его, дабы удостовериться, что это самое чудовище действительно вновь находится в сфере нашего наблюдения. И еще была мысль поговорить с ним об этой самой «ведьме».

Поехал я к нему днем. Разумеется, на даче никого не было. Еще бы, в тени – тридцать. Машину я запер вместе со снятой с себя одеждой, а сам, в предусмотрительно захваченных плавках, отправился обследовать пляжи. Всегда бы такая служба была!

Гана я нашел уже на ближайшем большом пляже. Он играл в пляжный волейбол, то есть стоял вместе со всеми желающими в большом круге. Туда встал и я. Ган имел довольную физиономию и был весь в песке, поскольку считал своим долгом, отбив мяч в прыжке, непременно плюхнуться прямо в песок. Увидев меня, он даже обрадовался и первый же мяч, доставшейся ему, послал мне, да еще с такой силой, что чуть не сбил меня с ног. Потом мы купались и беседовали.

– Я тут месяца два назад старого дружка встретил, рассказал мне он, – вот нагулялись! Столько девочек поимели – не сосчитать. А у меня еще и денег немного было, так мы такие рейды по ресторанам устраивали…

– Друг-то твой хоть человек?

– Да, вроде бы, – задумался Ган, – правда, ему должно быть уже… – он что-то считал, двигая пальцами, – хрен его знает сколько тысяч лет от роду.

– Тогда это должна наверняка быть выдающаяся личность? решил осторожно выяснить я важный для своей работы вопрос.

– Да, разумеется, он ведь колдун, да еще и боец. Как колдун он на этой земле, я имею в виду Русь, наверное, самый-самый! Только ты не надейся, что я тебе какие наводки по нему дам. Это не мое дело, а твое, всяких там старых колдунов контролировать.

Я понял, что больше ничего так, в лоб, не добьюсь. Ничего, попробую разговорить по-другому. Где-нибудь мой бессмертный подросток да проболтается.

– Значит, колдун? – переспросил я, – ну и как, наколдовал он чего интересного?

– Как это колдовать? С какой стати? Просто так!? Да и вообще, он этим не занимается. Вот ты, Толстый, самбист. Часто ли прохожим руки-ноги ломаешь?

– Я тебя понял, – кивнул я, – умеет, но не делает, так?

– Именно. Зато по бабам еще как все делает. Женщины на него так бросаются, как будто бы они кошки, а он валерьянкой намазан! От него действительно запах такой, своеобразный, крепкий, горьковатый. По-моему, полынь входит и еще что-то подобное. Совсем не такой, как от меня, например. От меня молоком пахнет и цветами, в целом запах сладкий, а вот женщины, они частенько горькое и соленое предпочитают. Хотя и от сладкого не отказываются. То есть от меня. Хотя я тебе, кажись, проболтался. Теперь моего рыжего дружка твой комитет быстренько по запаху отыщет. Достаточно просто всех обнюхать. А потом следственный эксперимент надо будет поставить – кто без отдыха десяток баб по очереди поимеет, тот им и будет!

– Тогда спасибо за информацию, – только и оставалось ответить мне, – я этого колдуна теперь непременно отыщу!

– Пошли ко мне на дачу. У меня еще пива ящик остался. И водка есть, и вино. А еще окорок. Соблазняйся, а то мне одному скучно.

– Окорок можно, – сказал я, – а вот остальное… Увы, я за рулем.

– Подумаешь, у меня переночуешь.

– Видишь ли, я на службе. Да и что дома подумают? – тут я немного спохватился. – А что это ты такой добрый ко мне стал? Прежде ночевать не приглашал.

– Ну как же, ты теперь человек известный, – разведя руками, засмеялся Ган, – Абадона поймал в одиночку, как-никак! Мне рассказывали. Навалился на мальчонку своей тушей центнера в два…

– Полтора.

– Ну пусть полтора. Забавно было бы увидеть эту сцену. Ты там моментом, случайно, не воспользовался? Или мальчиков не любишь?

– Этот мальчик больше десяти человек убил. Взглядом.

– А то я не знаю! Вот если бы ты знал, сколько раз все это повторяется. Только я его раз десять ловил. Он даже потом сам привык, понял, что мне сопротивляться бесполезно. Как меня завидит, так и ручонки сразу протягивает, вяжи мол, я хороший такой, при задержании сопротивления не оказывал…

– Ну а ты-то как, сам не пользовался ситуацией? – спросил я ехидно. Пора было мстить обнаглевшим божествам.

– В смысле?

– В том же, что и ты только что!

– Ну ты вырос, Толстый! Шутить научился. Я теперь тебя уважать буду. Спиртного, стало быть, сейчас нельзя? Тогда пошли хоть свининки полопаешь… Кстати, пиво это как, спиртное или нет? Что там в УК да в УПК по этому поводу сказано?

Уже за столом я наконец-то навел разговор на интересующую меня тему. Рассказал все, что удалось выяснить по этой самой «ведьме». Показал фотографии, некоторые документы. Может, и не стоило бы, но я слишком хорошо помнил помощь, которую мне оказал Ган при расследовании случаев с людоедом и вампирами. И сейчас надеялся, чего греха таить, на существенную подсказку.

– Знаешь, сдается мне, что никакая она не ведьма, – сказал Ган, выслушав мой рассказ, – точнее, непохоже, чтобы все эти люди погибли от магии.

– Значит, не ведьма? Странно, ты тут с колдуном каким-то могущественным по кабакам шляешься, а те, кто людей губят – уже и магии никакой употребить не имеют права?

– Да зачем ей любимых людей губить? Не бывает абстрактного зла. Если любила – то приваживала бы. А на тот свет положено соперниц отправлять. И за измену не так мстят. Да и вообще, по всему видно, что дамочка эта – дилетантка, понятия о магии не имеющая.

– Так что же? Она, по-твоему, невиновна, что ли?

– Насчет вины – это по твоей части. Я тебе только одно посоветую – ищи естественные причины смертей. И выкинь всю эту магию из головы!

– Вот уж от кого не ожидал услышать, – подивился я.

– Время сейчас такое, – пожал плечами Ган, – время дилетантов. Кто умеет – предпочитает водку пить, зато кто ничего не умеет – вовсю орудует!

* * *

В чем была главная трудность? Конечно же, причина смертей. Анализы лаборатории, давшие отрицательный результат на яды, вписывались в мою схему. Надо отметить, что я сопоставил примерные даты, когда гражданка Котова подкладывала свои снадобья погибшим и время наступления смертей. И обнаружился значительный разрыв по времени. До года. Конечно, я слышал о каких-то восточных ядах, способных действовать именно таким образом. Если это не сказки. Но такие яды изготовлялись специалистами, их секрет держался в тайне. Нет, это не то. Вот если бы анализы определили соли тяжелых металлов – тогда было бы просто. Хотя и натянуто. Ведь своей знакомой Котова давала снадобье однократно. Какое же здесь накопление? Вот у меня и мелькнула мысль, что тут может быть что-то сверхъестественное. Я к Гану, а он меня, культурно выражаясь, на… послал.

Легко сказать – ищи естественную причину. Где и как ее искать? Я вновь прошелся по всем своим знакомым спецам. Предположений было высказано немало, но не было ни одного такого, чтобы меня удовлетворило. У меня начало складываться мнение, что имеется некоторая нехватка информации. Чего-то не хватает. Но откуда можно было еще получить информацию?

Я повторил обыск в квартире «ведьмы». Посмотрел немного на все эти мышиные хвостики и жабьи лапки, потосковал и решил, что так я ничего не достигну. Сделал еще фотографий, вновь взял соскобы с колдовской посуды.

Следующим этапом было посещение института судебной медицины. Получил на руки историю болезни Котовой. Скопировал все записи, даже анализы. Вновь побеседовал с врачами. Похоже, они склонялись к заключению, что Варвара Петровна не имела намерения убивать своего мужа. В том, что она страдала тяжелой формой психического заболевания, сомнений не возникало. Сомнения были только насчет убийства.

Чего же мне еще нужно? Может, бросить это дело? Дать заключение, что никаких данных ни за что нет и поставить точку? Или спросить совета еще у кого-нибудь?

В этот самый момент раздался телефонный звонок. Поднимаю трубку. Что за чудеса! Впервые мне позвонил Ган. Собственноручно.

– Знаешь, Толстый, – послышалось в трубке, – я тут думал над твоей проблемой с этой женщиной. Ну той, что пыталась колдовать.

– Да, я слушаю, – обрадовался я, – что-нибудь удалось узнать?

– Да нет, но я пришел к выводу, что тут что-то связанное с медициной.

– Возможно, – сказал я разочарованно: ведь я ждал информации, – ну и что? Что посоветуешь?

– У меня есть одна знакомая, молодая девушка, кончает мединститут, и от меня тоже кончает, – усмехнулся в трубку Ган, – очень умная девушка. Ты ее, наверное знаешь?

– Знаю, я всех твоих знакомых знаю. Вот только твой колдун неуловим.

– Бог с ним, с рыжим… Ты вот что, попробуй поговорить с Леной об этом деле. У меня внутреннее ощущение, что будет результат! – потом добавил, не смог, видно удержаться: – знаешь, какие у ней сиси!

* * *

Я решил послушать совета. Лену я нашел легко. Представился знакомым Гана. Рассказал о себе и о том деле, которое привело меня к ней. Пока разговаривал, присмотрелся к девушке поближе. Красивая особа. И что-то в ней такое было. Что притягивает. Притягивает вообще, и как мужчину, в частности. Кстати, возможно, Ган был и прав насчет ее умственных способностей. Высокий лоб – это, в общем, редкость для женщин. А у Елены был, как раз, такой большой и красивый лобик.

Девушка между тем обложилась документами. Призналась, что впервые занимается подобной работой. И что она должна все это неторопливо изучить, причем так, чтобы никто не мешал. Я понял намек и спросил, какой минимум времени ей нужен.

– Часа три, – сказала она, – а лучше до завтра.

– Хорошо, – согласился я, – зайду завтра поутру. Ты во сколько встаешь?

– В шесть, так что заходи к половине восьмого.

И вот в половине восьмого следующего дня я позвонил в дверь Лены. Она как раз выходила. Я предложил довезти ее на машине.

– По-моему, я поймала суть, – сказала она, – но Вам, Витя, пока ничего не скажу. Пока вы не выясните один вопрос.

– Какой такой вопрос?

– Я знаю кое-что по такому колдовству, – она медлила, есть один неприятный момент.

– Не тяни, Лена, мы же свои люди.

– Выясни, использовала ли эта женщина при изготовлении своих волшебных снадобий, – она вздохнула, а потом выпалила: свои собственные испражнения?

Ну и вопросик! Что ж, надо так надо. И я поехал выяснять. Хотя и не мог пока найти связи. Встретился с врачом, ведущим Котову. Странно, но психиатр совсем не удивился вопросу, напротив, закивал головой, потом уткнулся в историю болезни.

– Да, это многое могло бы объяснить! – заявил он и отправился беседовать с больной. Меня он с собой, естественно, не пригласил. Прошло около часа. Появился врач, держа в руках историю болезни. Там, где были приклеены анализы.

– Да, вы оказались правы, – врач говорил со мной явно уважительно, – и как я сам до этого не додумался! Все так просто…

– Так что, использовала?

– Да, почти всегда, – ответил психиатр, – она еще несколько лет назад где-то вычитала, что моча и кал – сильнейшие привораживающие средства. И вовсю добавляла их в снадобья. Так что я поздравляю вас! Теперь все понятно.

– Спасибо, – сказал я. Мне стыдно было признаться, что я пока ничего не понимаю. Я так ничего и не сказал больше этому врачу. Да он, кстати, сразу же занялся каким-то другим делом.

* * *

А я прямиком направился к Лене. Дома ее не было. Решил ждать. Двухчасовое ожидание было, наконец, вознаграждено. Девушка вернулась, отперла дверь и запустила меня.

– Ты сейчас мне все объяснишь! – заявил я и начал рассказывать всю сцену в институте судебной психиатрии. Закончил, не скрыл, что в какой-то мере обманул врача, прикидываясь знайкой-всезнайкой.

– Да все очень просто, – студентка явно тянула время, растягивала удовольствие. Хорошо, хоть не «Элементарно, Ватсон!». Наконец, она выложила суть дела: – понимаешь, подозрение зародилось у меня, когда я анализировала причины смертей всех этих людей. Причины были всегда связаны с повреждением центральной нервной системы. Если это бактериальная или вирусная инфекция – то почему только у этих людей? Да и заразить специально тем же менингитом ведьма не в состоянии, надо иметь культуру бактерий под рукой, как минимум. А тут еще нам доцент рассказывал случай так называемой медицинской интуиции. Но он не имеет явного отношения к данному делу. Можно не рассказывать?

– Расскажи, – попросил я Лену, – мне в любом случае интересен ход твоих мыслей.

– Один очень опытный врач-невролог дежурил ночью по клинике. Сидит, как это вы, мужики, говорите, расписывает пульку. А ему сообщают, что привезли больного. С неукротимой рвотой. А наш-то не может от игры оторваться. Его снова зовут, рвота не прекращается, начинаются судороги. Короче, когда доктор явился, то больной уже благополучно скончался. А врачу надо писать эпикриз. И давать посмертный диагноз. Думал-думал этот врач, смотрел на труп, а потом взял и написал: «Эхинококк четвертого желудочка головного мозга». И что вы думаете?

– Вскрытие подтвердило?

– В точности! – Лена помедлила, затем плавно перешла к интересующей меня теме. – Глупая история, но учит – интуиция есть интуиция, к ней стоит прислушаться! Это, вообще-то, не мои слова, так доцент свой рассказ закончил, ну это я на занятии слышала… Вот у меня и промелькнула мысль о гельминтозе. Не эхинококк, как в том случае. А цепень. В тот самый момент, когда смотрела анализы этой, так сказать, ведьмы. У нее в кале обнаружены были яйца глистов. Тут-то меня и осенило.

– Причем здесь цепень, они же не от истощения померли, эти ее мужья-любовники.

– Правильно, в стадии половозрелой особи цепень существует в виде длинного червя, гермафродита, между прочим. Но взрослой стадии предшествует личинка.

– Да, я помню из школьного курса, – сказал я, – это еще в свинине находят такие, как их, финки, по-моему!

– Совершенно правильно, – кивнула головой моя собеседница, – а съевший непрожаренную свинину человек получает себе в товарищи длиннющего червяка, вырастающего из этой финки.

– Но если у гражданки Котовой был цепень, – я начал вникать, – яйца которого имеются в кале, а она этот кал добавляла в те снадобья, которыми потчевала своих любимых…

– То не у свиней, а у людей протекала личиночная стадия болезни, – кивнула Елена, – а личинка цепня, развивающаяся в мозге человека, приводила к смерти. А так как даже в небольшой крупинке кала имеются несметные количества яиц, то заражение было множественным, а болезнь и смерть – гарантированными.

– Слушай, милая, – я был поражен тем, что дело раскрутила эта девчушка, а не опытные в таких делах мужики, – у тебя ведь настоящий мужской интеллект!

– Да, – сказала она даже несколько печально, – все говорят, что и манера разговора у меня мужская. Но кое-что у меня женское. Проверить не желаешь?