Текст книги "Первые искры (СИ)"
Автор книги: Василий Криптонов
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 13
– Садись, – сказала Талли за миг до того, как белокурая девочка опустилась на свободное место. Сказала, как мне показалось, только для того, чтобы создать впечатление, будто за столом распоряжается она.
Однако на голубоглазую девочку это впечатления не произвело. Она и не взглянула на Талли, смотрела лишь на меня, и от её взгляда у меня, кажется, остановилось сердце, замерло дыхание.
– Меня зовут Авелла, – сказала она. – Я из рода Кенса, клан Земли.
– Как будто тебя уже приняли в клан, – буркнула Талли. Она, похоже, сама чувствовала, как на фоне внезапной гостьи сделалась будто невзрачной, тусклой какой-то.
– Еще нет, – засмеялась Авелла, не думая обижаться. – Но мой род принадлежит к клану, я только это хотела сказать.
И снова она обратилась ко мне:
– А вы не назовете своего имени, господин?..
– Морт, – просипел я и откашлялся. – Мортегар. Из рода…
Тут меня будто кипятком окатили. Какого еще рода?! Тут наверняка эти рода – по пальцам пересчитать, и даже если бы я знал их названия, соврать бы не получилось: все всех знают. Да и не хотелось мне врать такой милой девочке. Рядом с ней я и так ощущал себя развращенной кучей грязи. Схожие ощущения испытывала и Талли, насколько я мог прочитать по её недовольной мине. Наверняка остаток дня просидит в купальне, а вечером придет язвить и глумиться под предлогом тренировок.
– Он безродный, как и я, – проворчала она, нервно стуча ногтями по кружке. – Стесняется.
– О, но тут же совершенно нечего стесняться, как мне кажется! – И снова ослепительная улыбка Авеллы вся досталась мне, без остатка. – Времена меняются, и даже древние рода магов понимают, что кровь решает не всё. Вы знаете, что за прошедший год треть детей магов, проходящих конфирмацию, оказались неспособны к магии?
– С ума сойти, – буркнула Талли.
– Да! – У Авеллы в мозгу, похоже, отсутствовал участок обработки сарказма. – Как хорошо, что клан Огня более не существует. Представляете, каково было бы бедным детям?..
Я не представлял и обратился к «интерфейсу». Тот не подкачал:
Конфирмация – обряд первичного родового посвящения и испытания стихией для детей магов. Маг погружается в стихию своего клана, и если та помогает ему освободиться, маг получает возможность совершенствоваться дальше в академии, либо с индивидуальным наставником и принять печать клана. Детей магов Воды связывают и бросают в воду, детей магов Земли зарывают в землю по горло, детей магов Воздуха бросают со скалы…
Я сморгнул буквы и поёжился, вспомнив свою «конфирмацию», даже две. Да, пожалуй, Авелла права насчет несчастных детей. Гореть живьём – то ещё удовольствие.
– Можно подумать, детям Воздуха легче, – опять встряла Талли.
– О, ну их же ловят, – опять улыбнулась Авелла, и опять – мне. Впрочем, она тут же посерьезнела и заговорила уже не таким беззаботным тоном:
– На самом деле я хотела принести извинения. Официальные извинения рода Кенса за моего брата, Зована.
Я недоумевающе заморгал, потихоньку проникаясь ужасом от мысли, что за всю беседу не сказал толком ни слова, если не считать имени и попытки солгать насчет рода. К счастью в это время принесли еду, и у меня появилось несколько секунд на размышления, пока наш «официант» расставлял тарелки с золотистыми кусками мяса, еще шкворчащими.
Что сказать Авелле?! Может, что погода хорошая? Вдруг она тогда опять улыбнётся? Она так прекрасно улыбается… Так, стоп, что она говорит о брате? Какой такой «брат»?
Авелла была чудом. Ей, казалось, и не нужно было, чтобы я ей что-то говорил. Она легко прочитала недоумение по моим глазам и улыбнулась смущенно, заправив за ухо прядь волос.
– Зован толкнул вас на рынке, – сказала она. – Он бывает груб и невоздержан…
– Я бы тоже злилась, если бы мой папаша после смерти матушки привел в дом женщину из клана Воздуха! – Талли поняла, что огрызаться бессмысленно, и попробовала жалить. С тем же результатом: Авелла звонко рассмеялась, благопристойно прикрыв рот ладошкой.
– Да, конечно, это сыграло роль, вы очень проницательны! – Тут она даже удостоила Талли беглого взгляда. – И, тем не менее, такое поведение непростительно. Зован искренне раскаивается в своём поступке. Мой отец и моя мать уверяют вас в своём полнейшем расположении и приглашают в гости. Мы ужинаем в десять, можете прийти в любой день и взять с собой друга или друзей. Я буду рада видеть такого интересного собеседника.
Исходи последняя фраза из других уст, я бы не задумываясь решил, что меня подкалывают, но Авелла была – сама искренность и открытость. К тому же она потянулась ко мне, и я ощутил её прикосновение на своей ладони. Мимолетное. Когда же я опустил взгляд, рядом с моей рукой лежала белая визитная карточка с витиеватой надписью, разобрать которую сходу у меня не получилось. А когда я вскинул голову, Авелла уже поднималась.
– Большое спасибо за то, что не прогнали, – сказала она, изящно поклонившись сначала мне, потом – Талли. – Спасибо за беседу и надеюсь увидеть вас еще. Вы ведь поступаете в этом году?
Сам не знаю, что заставило меня ляпнуть: «Да!». Авелла в ответ еще раз улыбнулась и упорхнула прочь, растворилась в сиянии дня, как бесплотный дух. Прекрасный бесплотный дух.
– В жизни не встречала такой бездарной, искусственной, напыщенной куклы, – процедила сквозь зубы Талли.
Натсэ, которая за всё время разговора никак себя не проявила, молча подняла кружку и сделала хороший глоток. Так, будто полностью соглашалась со словами Талли. Та хотела было еще что-то сказать, но тут во второй раз за день у меня над ухом раздалось:
– Партрэт! Мыдалйон. Заказ.
На стол передо мной брякнулся золотой медальон. Я посмотрел на художника, про которого совсем забыл. Тот ощерился на меня и протянул руку:
– Харашо.
Я пожал ему руку и почувствовал в широкой и грубой ладони тёплый пластик своего смарта. Иногда я не тормоз. Мне хватило ума после рукопожатия быстро сунуть руку в карман. Потом я взял медальон и открыл его. Не поверил глазам.
В левой части находилось изображение моей сестрички. Здесь было всё: и её веснушки, которые почти исчезли из памяти, и озорной взгляд, и детское, но приготовившееся стать взрослым лицо. Нет, художник явно работал не из-под палки. Портрет вышел настолько лучше фотографии, что даже и сравнивать смешно. И почему такой мастер сидит на рынке? Что, в этом мире нет такого понятия, как «искусство»?
Со второй половины медальона на меня смотрела – внезапно – Талли. Здесь тоже было всё: и надменность, и самоуверенность, и вызов, и авантюрность. Но он ведь видел её всего лишь какой-то миг! Как?!
– Чего там? – заинтересовалась Талли.
– Ничего. – Я защелкнул медальон и повесил цепочку на шею. – Личное.
– Не думай, что я буду платить за это «личное», – пригрозила Талли.
Вот же ж! А ведь правда, про деньги-то я только сейчас подумал. Блин… Как выкручиваться? Учитывая то, что навык «выкручивания» у меня отсутствует как таковой.
– Дэнги – нэ нада, – взмахнул рукой художник. – Нэ платы́.
– Почему? – удивился я. Денег у меня, конечно, не было, но за художника было обидно. Такая работа стоила денег – и не малых.
– Патаму, – загадочно ответил художник и удалился, сутулясь и волоча ноги. Я проводил его взглядом.
– Да ты быстро осваиваешься, – сказала Талли. – Первый день в городе, а тебя уже приглашают на ужин в один из самых древних родов, а чорр не берет денег за работу. Может, я чего-то о тебе не знаю?
Чорр – презрительное, насмешливое наименование немногочисленного народа ар-чорр-аров, не имеющего своей территории и скитающегося по миру. Основной род занятий – торговля, работа по найму, воровство, разбой.
– Эту дрянь сам выкинешь, или помочь? – Талли потянулась к оставшейся на столе карточке.
И снова я не успел даже заметить движения. Увидел лишь, как нож, лежавший рядом с моей тарелкой, исчез, а миг спустя он уже торчал из столешницы в миллиметре от пальцев Талли. Та, вскрикнув, отдернула руку.
– Раб должен защищать жизнь и имущество своего хозяина, – ровным голосом произнесла Натсэ.
Талли потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.
– Ах ты дрянь, – прошипела она. – Ну ничего, ты это вспомнишь, когда будешь…
Талли не договорила, но я её прекрасно понял. «Когда будешь целый год гореть в недрах вулкана». Что подумала Натсэ – невозможно было сказать. Она опять совершенно замкнулась.
Я взял карточку и, демонстративно глядя в глаза Талли, опустил руку в карман.
– Ладно! – подняла руку Талли. – Ничего не имею против, если ты ночью под одеялом будешь нюхать визитку и рыдать по несросшейся любви. Но выброси из головы саму мысль о том, чтобы принять приглашение. Ты и так сегодня помелькал куда больше, чем это мог бы одобрить Мелаирим. В гости я тебя не поведу.
Она стала грубее, даже не слишком старалась прикрыть свои выпады шуткой, и я прекрасно понимал, в чем тут дело. Между мной и ней вдруг оказались сразу две девчонки, одна из которых запросто могла убить, а другая резко перенаправила потоки из моих слюнных желез. Талли осталась на бобах, но я был уверен, что она что-нибудь придумает, чтобы взять меня за горло.
Глава 14
Домой возвращались тем же путем. Покинули город по главной дороге, свернули к реке и, добравшись до приметного холма, углубились внутрь. Я поймал себя на том, что то и дело поглядываю в сторону Натсэ, как будто хочу произвести на неё впечатление. Но рабыня шагала с абсолютно бесстрастным выражением лица. Да и с чего бы, собственно, ей удивляться? Она ведь бывший маг Земли, наверняка еще и не такие штуки проделывала.
– Сколько тебе лет? – спросил я.
В ответ – молчание. Талли, идущая впереди с вытянутой рукой, будто ледокол, фыркнула, но тоже ничего не сказала. А я задумался.
Что-то тут не складывалось. Допустим, Талли выглядит на пару лет меня старше (хотя девчонки в моем мире в тринадцать лет иногда выглядят так, будто им уже тридцать, а они еще толком не определились: строить дальше карьеру, или завести детей), ну так она как раз на втором курсе академии и учится.
Авелла выглядела моей ровесницей, может, даже чуток помладше – и она приехала поступать. Тут тоже логично, не придерешься.
Но что насчет Натсэ? Я мог бы поклясться, что она моего возраста, возраста Авеллы. Где же она успела получить печать, стать рыцарем, а потом еще и всего этого разом лишиться? Вот вопрос – всем вопросам вопрос. А учитывая её разговорчивость, велики шансы, что вопрос так и останется без ответа. Умел бы я разводить девушек на разговоры – жизнь моя была бы совсем другой.
Так в молчании добрались до нашей пещеры, которую я уже привык называть «домом». Мелаирима не было, и я почему-то вздохнул с облегчением. Талли, видимо, тоже.
– Кто куда, а я в купальню, – заявила она. – Десять минут разговора с безголовой магичкой Земли – это всё равно что десять минут в грязи валяться.
– Постой! – крикнул я ей вслед. – А где будет жить Натсэ?
Повернувшись, Талли посмотрела на меня с недоумением.
– Личная комната для рабыни? Очень смешно.
– Но… А как же…
– Ты за неё теперь отвечаешь, понял? Если она на пол нагадит – будешь убирать, так что приучай к туалету. И смотри, чтоб не поцарапалась. В общем, думай о сестре почаще. Пока-пока!
Она зашла в купальню, и проход за нею закрылся.
Здорово. Просто великолепно. Мне придется жить в одной комнате с этой зомби-убийцей в обличии красивой девушки? А у меня даже дверь не закрывается. Впрочем, это, может, и к лучшему – вдруг, в случае чего, успею выкатиться в коридор и позвать на помощь.
Да и вообще, чего я парюсь? Придет Мелаирим, проведёт ритуал, и тогда… Тогда, конечно, моя сестричка будет жить со мной в одной комнате. Да её от меня ломом не отгонишь! Она в гостях-то вечно боится и уснуть не может, а тут, в пещере этой…
Итак, я привёл девушку к себе домой. Пока всё шло так, как шло бы у меня и в любом другом из возможных миров: мы стояли посреди комнаты и молчали, глядя в разные стороны. Натсэ смотрела на факел, я – на постель. А вот интересно, можно ли попросить Мелаирима расширить помещение и состряпать еще одну каменную кровать? Наверняка можно. И почему, собственно, «попросить»? Я своё тело ему для экспериментов предоставляю, между прочим, и имею право требовать вообще чего душе угодно. Я хорошо помнил, как утром они с Талли отреагировали на моё требование прогуляться. Как бы ни представлялись, а было видно: выбора у них особо нет.
– Хочешь прилечь? – предложил я Натсэ.
Она молча покачала головой и подошла к стене, встала рядом с факелом.
Я вздохнул. Скинул плащ, бросил его на спинку стула, перчатки – на стол. Вот, кстати, тоже задача: куда мне одежду-то складывать? Нет, я, конечно, привык вот так, по-простому, но в своем мире у меня был тыл в виде шкафа. И если бы там я носил такой шикарный плащ, то явно вешал бы его на плечики. Надо бы и этот вопрос поднять. И еще: обязательно потребовать себе бумагу и какие-нибудь писчие принадлежности. Порой столько вопросов возникает, что все и не упомнишь. Да и вообще, хотелось бы записать все свои знания об этом мире. Типа дневника исследователя, что ли…
Активировать магическое расширение памяти? Да/Нет.
Вот это номер. Маразм крепчал. Сила Огня решила вообще забить на фэнтезийный антураж и скатиться в галимое литрпг? Ну что ж, ладно, поиграем.
Я сосредоточил мысленный взгляд на «Да» и всеми силами пожелал на него нажать. Получилось. Буквы вспыхнули ярче, исчезли, и я увидел как бы справа сбоку длиннющий список заметок. Стоило только подумать – он начал легко прокручиваться. Здесь было всё, что я мысленно отмечал для себя как важное. Валюта, сведения о клановой системе, обо всех этих путанных жертвах во имя Огня. Я присвистнул. Где ж ты раньше был, мультибуфер обмена?
Однако радость оказалась преждевременной. В правом верхнем углу я заметил маленькую строчку: «Память заполнена на 98%. Хотите увеличить – повысьте общий ранг».
Неприятно, конечно, но лучше, чем ничего. Лучше, чем бумага! Бумага может сгореть или попасться кому-нибудь на глаза.
Первым делом я безжалостно удалил из буфера всё, что прекрасно помнил обычной памятью: четыре клана, дерево заклинаний, как попадают в рабство, печати, бла-бла-бла. Вместо этого прописал три вопроса. Надо же с чего-то начинать.
И тут меня озарило: Натсэ! Она ведь местная, к тому же – рабыня, а значит, наверное, не будет мне совсем уж нагло врать, преследуя собственные интересы. Какие у неё интересы-то остались во внешнем мире… Вот и повод для разговора нашелся, блеск!
Кстати, что она вообще обо мне думает? Я стою к ней спиной над кроватью уже минут пять, как минимум. Мысли у неё, наверное, самые нехорошие. Надо бы опровергнуть.
Я повернулся, и слова замерли у меня на губах. Потому что до меня дошло. Дошло то, что, может, Талли и в голову не приходило.
Натсэ держала в руках факел. Натсэ смотрела сквозь огонь на руну, изображенную на медной площадке. Почувствовав, что я смотрю на неё, Натсэ подняла взгляд.
– Вы – маги Огня? – спросила она.
Спросила спокойно, даже равнодушно. Но мне показалось, будто меня молотом по голове огорошили.
– Я… Кгхм… Я не знаю правильного ответа на этот вопрос, – промямлил я.
Мысли мои метались в истерике. Что делать? Инстинкт велел бежать к Талли. Она старше, умнее, и вообще – из той породы людей, которые всегда знают, что делать. Но вот я представил, как врываюсь в купальню к голой разморенной Талли… Ну что за дурацкая сцена из дешевого аниме про школьников? Ага, знаю, потом я получу по морде и застыну в неестественной позе где-нибудь в углу, пуская из ноздрей кровавые сопли. К тому же купальня закрыта, а рыдать под стеной – это уж вообще за гранью, даже для меня.
Натсэ не делала никаких резких движений. Не пыталась меня убить, разнести все стены, отрезать Талли руку, с её помощью выбраться на поверхность и заложить Мелаирима Ордену Рыцарей.
– Это руна Огня, – сказала она. – Они не должны больше работать в мире.
– Не должны – в смысле, нельзя, или в смысле – не могут? – попытался я уйти от прямых вопросов.
– Нельзя, – отрезала Натсэ. – Вы не знали, хозяин?
Тут я взял себя в руки. Благодаря Талли я худо-бедно научился фильтровать негативные волны, излучаемые красивыми девушками, и сейчас применил этот навык, чтобы успокоиться. В конце-то концов, давай рассуждать логически. Натсэ – рабыня. Как здесь относятся к невольникам, я видел. Они не то мебель, не то домашние животные. Так что даже сумей она выбраться на поверхность – её никто и слушать не станет.
Но и на поверхность ей не выбраться без печати. Талли – маг двух стихий, думаю, как-нибудь справится с этой сумасшедшей ниндзя. Да и я тоже чего-то стою. Могу, например, прямо сейчас заставить огонь с факела перепрыгнуть на неё. Эти мысли уже давали ощущение силы, и я совершенно успокоился.
Натсэ смотрела куда-то вниз. Я проследил за её взглядом и вздрогнул, увидев на тыльной стороне своей ладони алую печать. Она горела, готовая к бою. Усилием воли я заставил её погаснуть, но Натсэ этого было уже довольно.
Что-то промелькнуло в её глазах. Мгновение казалось, что сейчас она бросится на меня, но… Мгновение это осталось в прошлом. Вместо нападения она вернула факел в держатель и уселась прямо на пол, скрестив ноги.
На ногах мой взгляд задержался, тут уж я ничего не мог с собой поделать. Сказать по правде, настолько великолепных ног я не видел ни разу в жизни, даже по ту сторону экрана. Каждая мышца отчетливо видна, и при этом – всё так гармонично, будто над этими ногами работала сотня гениальных скульпторов, стремясь создать совершенство, которого при беглом взгляде и не заметишь.
– Глупо врать рабу, – сказала Натсэ. – То же самое, что врать самому себе.
Я заставил себя поднять взгляд выше.
– Извини, – сказал я, но ответа не удостоился. Натсэ смотрела в сторону. Демонстративно.
– Извини, – повторил я настойчиво, – но я не могу относиться к тебе так. Для меня ты – человек. Мне важно, что ты думаешь обо мне.
Её голова как будто чуточку дернулась, но не повернулась. Я глубоко вдохнул и бросился в пламя с головой:
– Я вообще не из этого мира. Меня призвали сюда Мелаирим и Талли. В моём мире рабства уже сто лет не существует, все люди равны и свободны.
Тут, наконец, Натсэ на меня посмотрела. В глазах проснулся интерес. Но, как выяснилось, не к моему загадочном происхождению.
– Как такое возможно? – спросила она.
– Как? Ну… Я не знаю точно. Они провели какой-то ритуал, и сила Огня из вулкана сумела прорваться в мой…
– Как все люди могут быть равны и свободны? – перебила Натсэ. – А как же предатели? Клятвопреступники? Убийцы и насильники?
– Есть суды, – возразил я. – Система наказаний…
– Каких наказаний?
– Ну, преступников сажают в тюрьмы.
– И там они остаются свободными?
– Ну… Нет.
– Они работают в тюрьмах?
– Да, кажется…
– На кого?
– На общество!
– Среди них есть те, кого лишают свободы на всю жизнь?
– Есть.
– То есть, вся разница между этим миром и вашим в том, что у вас рабы служат обществу, а у нас – конкретному человеку? Вы осуществляете наказание так, чтобы не смотреть рабу в глаза, и считаете это достоинством?
Я молчал, не зная, что возразить. Натсэ же быстро потупилась.
– Прошу прощения, хозяин, – прошептала она. – Я забылась. Больше такого не повторится.
Неловкую паузу нарушила Талли.
– Тук-тук! – показалась она из-за края проёма. – О, ты ещё не уложил свою игрушку в постель? Впрочем, понимаю, её сперва надо помыть. Я как раз освободила купальню. Плохо, когда ты не маг Огня, правда? Приходится потеть и вонять.
Глава 15
Пока Натсэ мылась, я слонялся неподалеку, не то охраняя её от Талли, не то борясь с искушением заглянуть. Последнее я изо всех сил в себе подавлял. В этом теле будет жить моя сестра! Не надо к нему так относиться.
Вдруг глухая стена в паре шагов от меня разверзлась, и в коридор шагнул Мелаирим. Выглядел он, как всегда, немного утомленным, но доброжелательным. Увидев меня, улыбнулся:
– А, мальчик мой! Как погуляли? Видел что-нибудь интересное?
– Рынок рабов, – тут же заявил я. – И мы купили девушку. Верните, пожалуйста, мою сестру уже сегодня. И еще: мне нужно расширить комнату, ведь нас теперь там будет двое. И еще. Я не очень понимаю, как это всё работает, но когда моя сестра займёт её тело, она тоже будет рабыней? Это не надо! Как-то ведь можно превратить раба обратно в человека? А магия? Моя сестра сможет стать магом? Эта была магом Земли, но её лишили печати…
Чем больше я говорил, тем ниже опускались уголки губ Мелаирима. Когда я замолчал, он стал совсем грустный. Для верности выждав несколько секунд – вдруг я еще чего вспомню? Но мой список опустел, и я терпеливо ждал ответа. Мелаирим откашлялся и начал говорить:
– Милый мальчик… Я хочу быть с тобой честным. Я не думал, что ты решишься подписать смертный приговор случайному человеку, пусть даже рабу. Я не верил, что мне придётся проводить этот ритуал. Нет-нет, не подумай, я говорил правду, и ритуал возможен! Просто его можно провести не в любой день. Есть некоторые ритуалы, для которых требуется больше силы, чем вмещает в себя маг, и нужна стихийная подпитка. В общем, нам нужно дождаться летнего солнцестояния.
– А это когда? – спросил я.
– О, скоро. Чуть больше двух месяцев.
Я вытаращил глаза. Мелаирим смущенно переминался с ноги на ногу. Если бы не клятва Огнем, я бы подумал, что он пытается меня обвести вокруг пальца. Значит, он говорит правду. Значит, – два месяца жить с Натсэ! А я-то уж было понадеялся, что больше даже не взгляну ей в глаза. Просто укажу Мелаириму, где искать, и убегу к себе в комнату волноваться.
– Блин, – только и сказал я.
Вернее, сказал какое-то другое слово, смысла которого сам не понял, но это был ближайший аналог. К блинам слово никакого отношения не имело, но Мелаирима покоробило.
– Не нужно так выражаться, – попросил он, и я расслышал в его голосе приближающуюся бурю. – Что же до остальных твоих вопросов… Да, когда твоя сестра вернется, она будет считаться твоей рабыней. Но я сумею снять с неё ошейник, это не так уж и сложно, как многие думают. Не так сложно для мага Огня, разумеется, – не без гордости уточнил он. – Насчет же печати… Подумаем. Полагаю, можно будет найти выход.
– Отлично, – повеселел я. – А что насчет комнаты? Нужно как минимум две кровати. И шкаф. Два! И еще один стол. И можно мне, наконец, дверь?!
Мелаирим кивал:
– Да-да, конечно, это всё… Это я сегодня же… Как я мог не подумать, что ты не можешь… Но постой! Ты что, хочешь расположить рабыню рядом с собой как равную?
– А что, я должен на полу, что ли, спать?! – вытаращился я на Мелаирима.
Мы стояли посреди коридора и смотрели друг на друга, отчетливо понимая, что родились в разных мирах. До меня постепенно дошло, что «правильный», с точки зрения аборигена, поступок – отправить на пол рабыню. А до Мелаирима так же постепенно доползло, что я этого не сделаю.
– Хозяин, я помылась, – раздалось из-за спины у Мелаирима.
Он развернулся, я шагнул в сторону и увидел Натсэ в белом полотенце. В руках она держала ком из своей одежды, выстиранной и отжатой.
– За сколько, говоришь, вы её купили? – повысил голос Мелаирим.
– За дилс. Там… Сложная история.
– Может, прояснишь? Такая рабыня стоит дилс! У неё либо между ног растут зубы, либо она из Ордена Убийц.
Так, вот еще какой-то «Орден Убийц» нарисовался. А мир-то ширится! И, кстати, судя по всему, Мелаирим угадал. Вон как у Натсэ глаза сверкнули. Да и без того были у меня подозрения. Всё-таки рыцарь – это одно, а убийца – нечто немного другое. Стражника Натсэ убила не по-рыцарски. Там даже поединка толком не было, а чистое убийство.
– Её зовут Натсэ, – сказал я, стараясь переломить ход беседы, которая явно приняла угрожающий характер. – Натсэ, это…
– Не нужно представлять меня рабыне! – Голос Мелаирима загрохотал. – Клянусь Огнём, мальчик, иногда ты производишь впечатление умного человека, но порой…
– Морт! – повысил голос и я.
Мелаирим осекся и посмотрел на меня.
– Меня зовут Мортегар, или Морт. Не «мальчик», не «милый», не «сладкий» – Морт. Если я, как вам кажется, сделал что-то не то, так будьте добры – поясните спокойно. Я живу в вашем мире от силы две недели, всё это время вы держите меня под землёй и не даёте толком никакой информации. Про кланы я знаю, а вот про всякие рода и ордена…
Клан – объединение магов, использующих одну стихию. На сегодняшний день существует три официальных клана: Воды, Воздуха и Земли.
Орден – узкоспециальное подразделение в составе клана, объединяющее магов, преследующих общую цель, либо совершенствующих общее уникальное искусство. Известны такие Ордена, как Орден Рыцарей, Орден Служителей Стихии, Орден Менторов и прочие. Точное количество Орденов неизвестно.
Род – семья магов, особо отмеченная главой одного из кланов. Род – необходимое условие дворянства, возможность передать дворянство по наследству или по собственному желанию.
– А порой, – продолжил Мелаирим, когда мои зрачки прекратили бегать по строчкам, – кажется, будто ты младенец, выпавший вниз головой из колыбельки на каменный пол. Впрочем, это всё пустое. Ты прав. Глупо с тебя так много спрашивать. Я поговорю с Талли, а пока давай займёмся твоей комнатой.
***
Смотреть, как работает Мелаирим, было… удивительно. Он зашел в мою комнату, воздел над головой руку, и я увидел черную печать. Сразу же контуры комнаты как будто расплылись. Я подумал, что это давешнее пиво с запозданием добралось до головы, но – нет. Комната действительно «плыла».
Сначала она углубилась, потом – расширилась. Из пола выросла вторая кровать, потом зачем-то – четверо безногих и безруких каменных манекенов, два побольше, два – поменьше.
– Вешать одежду, – пояснил Мелаирим.
Дальше между кроватями выросла тонкая каменная перегородка высотой мне по плечо. Об этом я не просил, но, увидев, оценил.
Второй стул, второй стол. Ниша в стене, с полками для одежды. Когда, наконец, печать на руке Мелаирима исчезла, он казался совершенно вымотанным.
– Вроде бы всё, – пробормотал он.
– Потрясающе! – выпалил я.
Мелаирим отмахнулся:
– Брось, мальч… Мортегар. Это всего лишь магия Земли, к тому же – не выше второго ранга. А теперь прошу меня извинить…
Он направился к выходу, но я не отступил. Наглеть так наглеть, отступать я не собираюсь.
– А дверь?
– Дверь? – остановился Мелаирим.
– Да. Я не ребенок и не животное. К тому же, здесь будет жить девушка.
– Раб, – жестко сказал Мелаирим.
– Да что вы заладили – «раб, раб»! – психанул я. – Она будет жить здесь, и я не хочу, чтобы… – Тут у меня в голове как будто что-то переключилось, и я произнёс фразу, которой не думал, но которую мог понять Мелаирим: – Я не хочу, чтобы на мою рабыню таращились посторонние без моего разрешения.
Мелаирим задумался. Хмыкнул. Пожал плечами.
– Ладно, я что-нибудь устрою, – сказал он. – Сегодня же, обещаю. А пока – позвольте мне поговорить с племянницей.
Я уступил. Мелаирим выглядел достаточно злым и уставшим, чтобы я был уверен: взбучка Талли будет суровой, но недолгой. Такой, которой она и заслужила.
Мы с Натсэ опять остались вдвоём. Она подошла к одному из манекенов – маленькому – и замешкалась.
– Хозяин, вы позволите мне?..
– Валяй, конечно, это твоё, – махнул я рукой.
Она натянула на манекен юбку, потом – блузку. Что-то ещё оставалось у неё в руках, и я, смутившись, отошел на свою половину комнаты. Сел на кровать. У меня тут была мягкая шкура и постельное бельё, а у Натсэ – голые камни. Надо будет и этот вопрос решить до ночи.
– Хозяин? – показалась Натсэ у перегородки.
Я поднял на неё вопросительный взгляд.
Она глядела куда-то в сторону, щёки её слегка порозовели.
– Если вы хотите узнать что-то такое, чего не расскажет вам сила стихии, то… Может быть, это будет полезным. Ваши друзья никогда не были дворянами.
Я пару раз моргнул, пытаясь понять, что мне даёт эта информация. Натсэ, видя моё замешательство, пояснила:
– Во всех кланах право основать род давали самым сильным магам. В том числе – в клане Огня. Во время войны дворян перебили всех, по спискам. Допускали, что кто-то мог уцелеть, но это – мелкая шушера, о них всерьёз никто не беспокоился.
Она опять помолчала, но, видя, что я по-прежнему недоумеваю, внесла окончательную ясность:
– Мелаирим скорее всего не такой уж сильный маг, каким хочет казаться. И не любой ритуал ему будет по плечу. Просто имейте это в виду, на всякий случай.
Я вздрогнул на слове «ритуал». Неужели она всё слышала?..
– Как ты об этом догадалась? – пробормотал я.
– В дворянских семьях рабы живут в отдельных помещениях, никто в здравом уме не положит раба наравне с собой. За исключением. Ну…
Она так покраснела, что слова были излишни. Сама это поняла и, чуть громче и злее, закончила:
– Ни Мелаирим, ни Талли об этом даже не знают. Они знают только то, что в студенческих общежитиях рабы живут вместе с хозяевами, и думают, что так заведено везде. Их скорее всего даже не принимают в приличных домах.
– Но рыцари называли Мелаирима «почтенным»! – возразил я.
Натсэ пожала плечами:
– Это уважительное обращение к учителю, члену Ордена Менторов, не больше того. Да и те фокусы с землей, что он показывал, доступны уже первому рангу, обыкновенная трансформация.
Мы помолчали. Я на всякий случай засунул новую информацию в магическую память – перечитаю перед сном.
– Значит, мне осталось жить два месяца? – спросила Натсэ.
Я вздрогнул и промолчал.
– Понимаю. Такова ваша воля, хозяин…
В комнату ворвалась встрёпанная и злющая Талли.
– Во-первых, не смей, животное, брать мои вещи! – взвизгнула она и… одним движением сорвала с Натсэ полотенце.
Натсэ застыла, будто тело отказалось ей служить. В первый миг она даже не попыталась прикрыться. А я застыл, глядя на неприкрытое тело. Из головы исчезли все мысли, до единой.
Но первым в себя пришел, как ни странно, всё-таки я.
– Талли! – заорал я, вскочив с кровати.
В следующий миг Натсэ сжалась, прикрываясь обеими руками. Я сорвал свой плащ со спинки стула и накинул ей на плечи, потом повернулся к Талли. Та стояла с отвисшей челюстью.
– Плащ? – чуть ли не всхлипнула она. – Плащ мага? Который мы тебе… А ты – на неё?.. Вот, значит, как, да?
Её так сильно коробило, что я растерял весь свой гневный запал. Талли даже побледнела и, пятясь, вышла из комнаты, но уже в коридоре обернулась и бросила мне под ноги какой-то круглый предмет.
– Дядя просил передать, – холодно сказала она. – Коснешься этой штукой стены, подумаешь: «закрыть». Как открыть, думаю, сам сообразишь.
Она ушла. Я наклонился – больше для того, чтобы не смотреть на Натсэ, чем потому что так обрадовался обретенному, наконец, «ключу от комнаты».
Это была лепешка из обожженной глины с нанесенной на ней руной Земли. Такой же, как на руке у Талли.