Текст книги "Первые искры (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 16

Глупо, конечно, но, укладываясь спать, я чувствовал себя богатым. Еще вчера у меня не было ничего. Я был пленником этой пещеры и считал мир наверху враждебным и страшным. А сегодня я вышел наружу, и мир улыбнулся мне.

На столе я нацарапал руну «факел», и теперь там плясал огонек. В его свете я рассматривал свои сокровища. Первым делом – визитная карточка Авеллы. На одной её стороне был только витиеватый автограф Авеллы Кенса. На другой она почерком попроще написала, видимо, адрес: «Небесный Дом, дипломатичск». Надо будет спросить, что это значит. Но у кого?.. Так, стоп. Хватит тупить. Для начала спрошу у себя.

Дипломатический район города. Местонахождение – Восточный лес. Состоит из нескольких особняков, выстроенных для дипломатических делегаций. Кроме того, особняки могут использоваться для собственных нужд влиятельными родами. «Небесный Дом» – один из особняков.

Вот оно как. Значит, моя Авелла живет, по сути, на правительственной даче. «Моя», ха! Мечтать не вредно. Вредно путать воспитание и приличия с искренним интересом. Я ведь уже обжигался на этом…

Вспомнив свой «великий роман» в девятом классе, я болезненно поморщился и спрятал визитку под подушку. Теперь пришел черед медальона, который я даже на ночь не стал снимать. Он, своим присутствием, своей тяжестью напоминал мне о сестренке. Я открыл его, отщелкнув крохотный замочек, и вгляделся в портрет. Коснулся его пальцем. Держись, маленькая, я о тебе не забуду. Еще целых два месяца пытки, это сущий кошмар, но… Если верить Мелаириму, то души не испытывают страданий. Страдает тело, а не душа, а твоего тела, сестрёнка, уж нет. Зато я раздобыл тебе другое. Быть может, оно тебе понравится, хотя бы со временем.

«Тело» за перегородкой пошевелилось, и я мыслями вернулся к утренним впечатлениям. Вспомнил бой Натсэ, здоровяка Танна и, болезненно содрогнувшись, – несчастную Ганлу. Бедная девчонка! Что с ней сейчас делает этот лысый садист?

Натсэ опять заворочалась, и я шепотом спросил:

– Натсэ, ты не спишь?

– Нет, хозяин, – послышался шепот в ответ.

Я заговорил, путано пытаясь оправдать то, что ей грозит жертвоприношение, и сам себя начал презирать за этот дурацкий монолог. Натсэ, однако, выслушала внимательно и сказала:

– Ясно. – Помолчав, добавила, кажется, просто чтоб успокоить меня: – Мне в любом случае повезло больше, чем я могла рассчитывать. И уж куда больше, чем той несчастной, которую продали первой.

– Ганла, – одновременно произнесли мы и помолчали.

– Если бы можно было её спасти, – вздохнул я, глядя в потолок.

– Если бы был кто-нибудь, кто сумеет снять ошейник, – эхом отозвалась Натсэ.

– Если бы мы знали, куда он её повёл…

– То есть, будь мы уверены наверняка, что она у него дома, номер двадцать пять по Грунтовой улице…

Я помолчал. Потом вздохнул:

– Но нам даже из дома не выбраться…

Послышались легкие шаги босых ног, и передо мной появилась Натсэ, завернутая в одеяло. Сердце у меня ёкнуло, а мозг подумал… О том, о чем он у меня постоянно думал.

– А руна Земли всё ещё у вас, хозяин? – спустила она меня с небес на землю.

Я взял со стола глиняную «лепешку» и показал Натсэ. Она – кажется, впервые с нашего знакомства, – улыбнулась.

***

– Поверить не могу, что мы это делаем, – шепотом сказал я.

Я шел первым, держа в вытянутой руке руну Земли, и земля расступалась передо мной. Когда так делала Талли, она напоминала мне ледокол. Теперь же, оказавшись на её месте, я испытывал другие ощущения. Происходящее напоминало расстегивание «молнии». Например, на джинсах. Интересно, Натсэ пошли бы джинсы?..

Я представил её в обтягивающих джинсах. Картинка вышла потрясная. А потом представил, как медленно расстегивается «молния»…

Тьфу, хватит! Хватит думать о таких вещах! Мы тут серьезным делом занимаемся, между прочим.

Натсэ шла следом за мной, держа факел с руной Огня.

– Ничего особенного, – тихо отозвалась она. – Земля до суток помнит проложенный путь, его можно вскрыть любой руной при наличии магической силы.

– Я не о том, – отозвался я. – Я про то, что мы уходим…

– А, – усмехнулась Натсэ. – Что, в детстве вам не приходилось убегать из дома, хозяин?

– Ни разу. А тебе? И называй меня Мортом.

Натсэ промолчала, умолк и я. Ну не хочет девушка со мной разговаривать, дело привычное, что поделать…

Снаружи светила луна, такая яркая, что ее впору было назвать ночным солнцем. Мы вышли всё из того же холма возле реки и поспешили отойти. Ночью грохот воды казался еще более яростным.

Натсэ шла впереди, быстрым, чеканным шагом. Её свежевыстиранная блузка, чуть ли не сияла белизной в лунном свете, а длинные черные волосы то и дело перебирал ветер и казалось, будто за ней ползут таинственные тени. Я, шагая следом, беззастенчиво любовался Натсэ, будто красивой картинкой.

И, тем не менее, я продолжал её бояться. Ошейник ошейником, но кто ей помешает вырубить меня и сдать стражникам? Я даже перчатки надеть забыл, и красная руна то и дело вспыхивала, приходилось держать руки под плащом.

Да ей и вырубать-то меня не обязательно, просто шепнет пару слов первому попавшемуся стражнику… А вот, кстати, и он. Они. Трое, одетых точно так же, как тот, которого убила Натсэ. Должно быть, патрулируют границы, и нам повезло нарваться на обход…

Они застыли, все трое, заступив нам дорогу. Натсэ тоже остановилась. Я повел себя совершенно неправильным образом: остановился у нее за спиной и молчал. Умом понимал, что надо задрать нос, гаркнуть какую-нибудь чушь типа «С дороги, простолюдины, маг Земли идёт!». Но для этого нужно было активировать силу Огня (своих сил мне бы на такую выходку не хватило), а я хорошо помнил наказ Талли хранить тайну.

Мой вид сам по себе трепета стражникам не внушил. Они на меня вообще едва посмотрели. А вот с Натсэ взглядов не сводили. Сперва мне почудилась похоть на их лицах, но, лишь только они заговорили, я понял, что нам придется иметь дело не с насильниками.

– Она?

– А кто больше? Говорят, шею одним ударом насквозь. Мгновенная смерть.

– Ну, ей я мгновенной смерти не обещаю…

– Ушла за дилс.

– Налетай, ребята, я угощаю!

Один из стражников бросил монетку. Она должна была пролететь над плечом Натсэ и попасть мне в лицо, но Натсэ, вскинув руку, поймала её двумя пальцами – указательным и средним.

– Хозяин, – тихо сказала она, – вы разрешаете мне защищаться?

– Да, – просипел я, – только не…

Не знаю даже, что я хотел сказать. Может, что-то типа «не как в тот раз». Этого так никто и не узнал, потому что Натсэ, похоже, интересовало только первое слово. Она сделала быстрое движение пальцами, выбросила руку вперёд, и крохотная медная монетка пробила горло стражнику, который не успел даже вытащить свой изогнутый меч. Стражник захрипел, вскинул руки, но не успел зажать рану. Глаза его закатились, и он упал лицом в траву.

– Ах ты, тварь! – прогремел крик.

Двое оставшихся стражников, выдернув из ножен мечи, бросились в атаку.

Натсэ двигалась так, будто демонстрировала туповатым ученикам простейшее танцевальное движение. Без суеты, чётко, слаженно. Сделала шаг вперед, присела, скользнула, повернулась, легко подсекла ноги одному сопернику, у второго выдернула из ножен кинжал. Пока тот по инерции бежал, она ударила кинжалом в грудь всё ещё падавшего первого, вынула кинжал из раны, скользнула за спину второму и полоснула по горлу.

Первый упал. Миг спустя упал второй.

– Мы можем идти дальше, хозяин.

Я, раскрыв рот, смотрел на три трупа. Сколько это всё заняло? Три секунды? Меньше? Безумие какое-то.

– Хозяин? – Натсэ отбросила кинжал, сделав при этом брезгливую гримасу. – С вами всё в порядке?

– С мн… Со мной? В порядке… Ага, точно, да, – сказал я.

Натсэ посмотрела на меня с сомнением, но, пожав плечами, пошла по дороге дальше. Как ни в чем не бывало!

Я последовал её примеру. Мы шли по спящему городу, старательно обруливая те улицы, откуда слышались голоса и пьяные вопли. Ни к чему нам были свидетели, или новые жертвы.

«А она ведь – моя рабыня, – подумал я, глядя на тонкую фигурку Натсэ. – Если я ей прикажу, она кого угодно убьёт, глазом не моргнув. Потрясающее ощущение могущества. Вот бы у меня в школе была такая подруга, я был бы самым счастливым школьником на земле».

Я представил, как выглядела Натсэ в семь лет и улыбнулся. Потом перестал улыбаться, вспомнив, что опять перепутал понятия «рабыня» и «подруга». Потом, вспомнив о грядущем ритуале, помрачнел еще сильнее. Да, Натсэ меня пугала, но с каждым часом я всё меньше хотел убивать её дух, такой странный, загадочный, но, вне всякого сомнения, очень сильный.

Может, взять другую рабыню? Ганлу, например… Нет, Ганлу жалко. Так и любую будет жалко! Разве что какую-нибудь страшную, бельмастую, с отвратительным характером. Но поселить сестру в такое тело?..

Нет, Мортегар, хватит метаться. Ты решил. Просто восприми это как данность. Через два месяца девочка-убийца Натсэ перестанет быть твоей рабыней и станет твоей сестрой. Точка.

Натсэ остановилась, и я врезался в неё сзади.

– Пришли, – сказала она.

Я поднял взгляд и присвистнул. Над нами возвышался каменный забор в два человеческих роста. Ни щербинки, ни зазора, будто так и вырос из-под земли. Я уже был достаточно опытным в делах этого мира, чтобы смекнуть: поработал маг Земли. Что же дальше будет? Не замахнулись ли мы на непосильное предприятие? Я-то полагал увидеть обычный деревянный домик у дороги, с выбитыми окнами, бутылками и окурками на полу и грязным вонючим матрасом на продавленной панцирной кровати. Не знаю уж, откуда в голове такие образы взялись.

Я повернул голову, полюбовался профилем Натсэ. Она смотрела вверх с таким выражением, будто забор бросил ей вызов.

– И что будем делать? – спросил я о том, что надо было выяснить еще дома. – Какой план?

Глава 17

План был довольно прост. Натсэ сделала два шага назад, будто отступала, устрашенная громадой забора, но потом сорвалась в бег, прыгнула… Что-то такое я видел в кино про японских ниндзя, или самураев. Сперва она оттолкнулась ногой буквально от воздуха, подлетела до трех четвертей высоты забора. Потом, казалось, просто скользнула по нему тенью…

Восхищаться мне помешал неожиданный пикантный момент. Юбка у Натсэ была слишком откровенной для таких прыжков, а я стоял слишком близко к забору. Конечно, я не далее как этим вечером уже видел Натсэ вообще без всего, но есть такие моменты, когда сердце останавливается. Без вариантов.

– Хозяин! – вернул меня к жизни громкий шепот сверху. – Дальше будут ворота. Я открою.

Натсэ, только что лежавшая, распластавшись животом на вершине забора, исчезла. Я медленно пошел вдоль забора, для верности ведя по нему рукой. Пока шел – думал. Что же это за Орден Убийц такой? Сделал себе в магической памяти пометку: разобраться. Я не мог понять, как Натсэ, обладающая такими талантами и – давайте уж начистоту – такой внешностью, дошла до рынка рабов и цены в один дилс.

Наконец, забор закончился. Вернее, перешел в ворота. Тяжеленные такие, дубовые ворота, тоже довольно высокие. Небось и охраняются с той стороны – будь здоров. Может, у Натсэ и не выйдет ничего…

С той стороны что-то стукнуло, брякнуло, потом – скрипнуло, и одна створка приоткрылась. В просвете я увидел силуэт Натсэ и скользнул туда. Протиснулся мимо неё, на миг ощутил её дыхание.

– Всё чисто, – сообщила Натсэ, закрывая створку.

Спорить я с ней, конечно, не стал. Но три трупа лежали на земле, на каменном крыльце сторожки застыли ещё двое, один еще корчился, но затих как раз когда мой взгляд на него упал.

Чисто так чисто, верю на слово.

Натсэ показала пальцем вниз. Я опустил взгляд, увидел свои сапоги и рядом – её босые ноги. Дошло. Разулся. Дальше пошли босиком, тем же порядком: Натсэ – первая, я – следом.

За стеной располагался небольшой сад, возможно, фруктовый – кто его знает. Сейчас все эти невысокие деревья, скрывающие за собой дом, цвели, и у меня то и дело свербело в носу. Неудержимо хотелось чихнуть.

Когда я уже почти сорвался, Натсэ быстро повернулась, одной рукой зажала мне нос, другой – рот. Я чихнул почти беззвучно. Чувство было такое, словно в голове что-то взорвалось. Я осоловело заморгал, потом, придя в себя, кивнул. Руки исчезли, я осторожно вдохнул.

Дом «вампира» был… странным. На мой вкус. Приземистый, одноэтажный и при этом – длинный. Огромные окна тянулись по всему зданию, из них ярко освещалось только одно. К нему мы и подкрались.

Окно начиналось как раз на уровне моего подбородка. Натсэ пришлось привстать на цыпочки, чтобы заглянуть внутрь. Секунды ей хватило сориентироваться, она опустилась обратно и кивком пригласила посмотреть меня. Я приблизился к окну.

От увиденного мне в первый миг сделалось дурно. Во второй миг захотелось разбить окно, забраться внутрь и… Не знаю. Что-нибудь страшное сделать.

Я увидел большую комнату, богато обставленную. Ну, наверное, богато. Диваны и кресла выглядели недешевыми, стулья с резными спинками тоже, люстра со свечами… Да и ковёр на полу, темно-красный (ох, чую, не просто так!), наверняка стоил немало. Как и здоровенный камин прямо напротив окна, в котором жарко пылали дрова.

На ковре лежала Ганла. Она лежала на боку, закрыв голову руками, подтянув колени к груди, и, судя по тому, как дрожало её тело, – плакала. Одежды на ней не было, только нижнее бельё, но я даже не знаю, каким нужно было быть ублюдком, чтобы, глядя на неё сейчас, испытывать возбуждение.

Наверное, таким, как этот лысый. Он тоже был в трусах и самозабвенно танцевал, стоя над несчастной. В правой руке он держал длинный черный хлыст.

Прежде чем Натсэ дернула меня вниз, я успел заметить источник музыки. Возле камина на стуле сидел бледный парень, чем-то неуловимо похожий на «вампира», несмотря на длинные, до плеч, засаленные волосы. Он играл на контрабасе и, кажется, вообще не интересовался происходящим у него под носом.

– Окно заговорено, звук не проходит, – зашептала Натсэ, когда я пригнулся рядом с ней. – Сколько охраны в доме – я не знаю. Вам лучше остаться здесь.

– А ты? – вырвалось у меня. – Ты что будешь делать?

– Войду в дверь, доберусь до комнаты, убью музыканта, вырублю лысого, заберу девчонку, вернусь, – отрапортовала Натсэ.

– А лысого не убьёшь? – уточнил я.

– Нельзя. Если он умрёт – девчонка тоже умрёт. Раб не может пережить хозяина. Ошейник высасывает душу. И если он очнется и произнесет формулу отречения – она тоже умрёт. Но я легко смогу «выключить» его на два-три часа. Вы ведь уговорите Мелаирима снять с неё ошейник?

– Уж будь уверена, – сказал я, стукнув себя кулаком в грудь.

Натсэ кивнула:

– Подождите меня у входа. Я быстро.

Мы вернулись к крыльцу, и Натсэ подошла к двери. Дернула, толкнула – заперто. Тогда она закрыла глаза. Её пальцы вцепились в дверную ручку. Сначала я думал, что мне показалось, потом понял: дверь действительно чуть заметно трясется. Натсэ как будто сама дрожала мелкой дрожью и сообщала движение двери. Я с интересом следил за этим действом минуты две. И вдруг дверь открылась.

Натсэ скользнула внутрь, оставив меня в очередной раз с разинутым ртом. Потому что я успел заметить: дверь запиралась изнутри на засов. И вот так вот можно ее открыть? Даже без магии? Орден Убийц пугал меня всё больше, но всё больше и вызывал уважения.

Пока надо было только ждать, я попробовал запросить свой «интерфейс» об Ордене Убийц. Сведений оказалось не так много.

Орден Убийц – один из существующих Орденов, объединяющий магов-убийц. Предположительно, занимаются наемными убийствами. Возможно, Орден объединяет в себе магов различных кланов. Не исключено, что в рядах его членов до сих пор остаются маги Огня.

Странной неуверенностью веяло от этой справки. И у меня в голове зашевелились первые ростки одного нехорошего подозрения, которое потом полностью подтвердилось. Но сейчас мне не дали додумать мысль до конца.

– Чужие! – послышался вопль со стороны ворот. – Проникновение!

Адреналин ударил в голову. Мне показалось, воздух вокруг наполнился топотом сапог и лязгом оружия. А потом до меня дошло, что Натсэ ничего не слышит – окна ведь заговорены, – а соответственно, не сможет прийти мне на помощь. Ну что ж… Значит, я пойду на помощь ей. Выбора всё равно нет, не бежать же в руки охранникам.

Я открыл дверь и прошмыгнул внутрь дома. Осененный светлой идеей, закрыл дверь на засов – пусть не пугаются открытой двери. О том, как нам выбираться из всей этой передряги, я особо не думал. Пусть Натсэ думает, а я буду слушаться. Надо только её сперва отыскать, чтобы начать слушаться…

Изнутри дом походил на какую-то не то гостиницу, не то общежитие. По всей длине его тянулся коридор с дверьми по обе стороны. Все двери закрыты. Было тихо, если не считать заунывных трелей контрабаса. Они прервались как раз в тот миг, когда я обратил на них внимание. Натсэ добралась до той комнаты!

Я поспешил по коридору, стараясь бежать на цыпочках, но мне всё равно казалось, что шума я произвожу не меньше, чем бочка с камнями, катящаяся по горному склону. Но вот сзади послышался грохот ещё более страшный: колотили в дверь. Не просто колотили, а будто пытались сломать.

– Да что там такое? – проворчал кто-то, открывая дверь. – Иду, иду!

Я не оборачивался. Тот, кто пошел открывать, видимо, тоже. Так мы и разошлись в разные стороны. Он открыл засов, а я влетел в приоткрытую дверь.

Натсэ сидела верхом на «вампире», одной рукой зажимая ему рот, другой как будто ощупывая горло. Когда я вошел, «вампир» как раз дернулся и обмяк. Я бросил взгляд на контрабасиста – тот будто того и ждал, сразу стёк на пол. Как Натсэ его убила – этого я даже понять не успел.

– Я же сказала ждать снаружи! – сверкнула она на меня фиолетовыми глазами. Похоже, в этот миг Натсэ забыла о том, что она – моя рабыня. И не могу сказать, что я был этому не рад.

– Там тревога, – сказал я, показывая большим пальцем на дверь. – Там…

Там уже слышался топот ног, бегущих по коридору. Я поспешил отойти. Обнаружил у окна Ганлу. Она, бледная, растерянная, похоже, вообще уже не понимала, что происходит. Зареванное лицо, в синяках и кровоподтеках, как и всё тело. Спина, исполосованная ударами хлыста… Да, если Натсэ потом захочет вернуться и добить лысого – я не скажу ни слова против. Пожалуй, скажу даже слово за.

– Привет, – сказал я Ганле. – Мы – друзья.

Потом я расстегнул фибулу, снял с себя плащ и накинул ей на плечи. У меня уже начинало получаться. Красивый жест. Чувствую себя рыцарем. Ганла вцепилась в ткань плаща обеими руками, стянула его на груди. Её всё еще трясло, и она не могла вымолвить ни слова.

Натсэ поднялась на ноги, тряхнула головой, отбрасывая назад волосы. Дверь распахнулась, и в комнату хлынул поток вооруженных людей. Нет, это не были городские стражники. У них не было ни формы, ни общего оружия. Просто толпа головорезов, вооруженных мечами, секирами, кинжалами, алебардами – всем подряд. Но чувствовалось, что головорезы – серьёзные. Они быстро оценили ситуацию, только вот выводы сделали поспешные.

– Девчонка? – воскликнул один из них и, размахнувшись красивым изогнутым мечом, кинулся рубить.

Натсэ меня в очередной раз удивила. Она быстрым движением выдернула из подола блузки – как мне показалось, нитку. Но это явно была не простая нитка. Когда Натсэ накинула её на жилистую руку противника и затянула, кровь брызнула во все стороны. Взрослый мужик завизжал, как девчонка, а Натсэ отняла у него меч и одним движением оборвала крик.

– Уходите, – сказала она спокойно. – Или все умрут.

Непостижимым образом я понял, что это относится не только к ворвавшимся в комнату отморозкам, но и к нам с Ганлой. Уходить? Но как? И куда?..

Натсэ присела, легко закинула на плечи бесчувственное тело лысого и, распрямившись, как катапульта, выстрелила им в сторону окна. Лысый разбил стекло и вылетел наружу.

– Режь её! – заорал кто-то.

Дальше ждать было нечего. Я подтолкнул Ганлу к окну, и она, слава Огню, наконец-то отмерла. Выскочила на улицу проворно и быстро. Я бросил прощальный взгляд на свою рабыню. Она рубила в капусту нападавших, но те окружали, давили числом, и… Это был вопрос времени.

Закусив губу от тоски и досады, я прыгнул в темноту ночи.

Глава 18

Мы с Ганлой добежали до ворот без происшествий – все головорезы были заняты битвой с Натсэ. Ганлу я почти тащил: она спотыкалась и то и дело норовила упасть, хныкала и причитала, как маленькая девочка. Возле сторожки увидела трупы и попыталась потерять сознание. Я привёл её в чувства, легонько шлепнув по щеке.

– Ганла! Ты меня слышишь? Жди здесь. Поняла? Жди меня здесь!

Я быстро надел свои сапоги, а до Ганлы как раз начало доходить, что её жизнь круто меняется, почти как в рекламе шоколадки.

– Куда вы? – пролепетала она. – Что со мной бу-у-у…

– Я вернусь, жди! – оборвал я зарождающуюся истерику и, не оглядываясь, побежал обратно к дому. Зубы мои были крепко стиснуты, кулаки – крепко сжаты. Маги Огня своих не бросают!!! Наверное, не бросают. Что я вообще о них знаю, помимо того, что ничего? Впрочем, мне было не до логических рассуждений, я летел спасать прекрасную даму от сил зла.

Когда я добежал до окна и, подпрыгнув, уцепился за подоконник, мне показалось, что уже поздно. Натсэ я даже не сразу увидел под грудой окровавленных, потных и матерящихся тел. Она, обезоруженная, лежала на багровом ковре. Четверо держали её руки и ноги, пятый – захватил голову, шестой бил. Медленно, расчетливо наносил удары в лицо, в живот. Остальные шевелились вокруг, видимо, дожидаясь своей очереди.

– Мужики, а может, юбку ей задерем, а? – с надеждой спросил парень с расквашенным носом.

Тот, что бил, задержал руку и посмотрел ему в лицо.

– Серьезно? – с угрозой заговорил он. – Вот прямо здесь и сейчас, среди трупов наших друзей, которых эта тварь накрошила? Ты об этом?

– Как бы да, – растерянно отозвался парень.

– Да это же прекрасная идея! И почему она мне в голову не пришла?

Все зашевелились активнее. В сторону окна никто и не посмотрел. А зря. Потому что там, в окне, был я, и на моей правой руке разгоралась алая руна.

Увидев в просвете между телами камин, я резко выбросил руку вперед.

– Перемещение Огня!

Тренировки с Талли даром не прошли. Пламя отделилось от дров и моментально переместилось туда, куда я и хотел. А именно – под задницу того подонка, что присел у ног Натсэ.

Подонок взвыл и подпрыгнул чуть не до потолка. Но этого было мало. Меня пробил пот – не от жары, а от невероятного напряжения. Я понимал, что мне предстоит использовать несколько заклинаний одновременно.

– Умножение Огня!

Раньше я это делал только со стабильным источником, который точно не погаснет. Он же давал энергию остальным огням. Но сейчас я отделил пламя от источника, и все его копии жрали магическую силу непосредственно из меня. Я увидел на краю поля зрения огненное число, которое довольно быстро менялось не в лучшую сторону.

100

99

98

97

Огни рассыпались по комнате. Я старался сделать так, чтобы каждому досталось по огню, и мне это, в целом, удалось. А вот чего я не учел, так это того, что вспыхнет ковёр. Вспыхнул он крайне задорно, пламя взметнулось до потолка.

– Усмирение Огня! – сменил я гнев на милость, но было поздно.

Заклинанием «Усмирения» я мог совершенно точно погасить свечу, или даже факел, но это пламя только слегка качнулось в противоположную от меня сторону, а усмиряться и не думало.

85

82

79

Где-то там, за этой стеной пламени, осталась Натсэ, а у меня не хватало силенок её вызволить. Но я еще использовал не все доступные мне заклинания.

– Огненная Ширма, – шепнул я.

Этого мне еще не доводилось пробовать, заклинание требовало масштабов, вот прямо как сейчас.

Огонь будто изменил своей природе, будто превратился в занавес, укрывающий происходящее от моих глаз. Мне пришлось забраться на подоконник, сесть на него, чтобы продолжать. Я двумя руками сделал движение, будто раздвигал шторы на окне.

И шторы раздвинулись. Как раз вовремя, чтобы пропустить Натсэ. Она уже стояла на ногах и, увидев просвет, бросилась в него. Я даже испугаться или обрадоваться не успел – Натсэ рыбкой сиганула в окно, врезалась в меня, и мы кубарем покатились по траве, по осколкам. Остановились, врезавшись во всё еще бесчувственное тело лысого на сырой земле.

– Зачем ты вернулся?! – заорала Натсэ, забравшись на меня сверху и прижав руками к земле.

– За тобой, дура! – рявкнул я.

Сила Огня использована на максимальную величину 25. Текущая сила повысилась на 4

Текущая сила Огня: 12. Пиковая сила Огня – 25

Четыре заклинания продолжают использовать магический ресурс:

Перемещение

Умножение

Усмирение

Огненная Ширма

Остановить? Да/Нет

Магический ресурс: 70

66

62

Я лихорадочно ткнул мысленным пальцем «Да», и число застыло на отметке «60», после чего постепенно поблекло и растаяло.

Натсэ приходила в себя. Она глубоко задышала, несколько раз моргнула и слезла с меня. Выглядела она ужасно. Лицо в ссадинах и порезах, один глаз заплыл, на губах чернела запекшаяся от огня кровь. Блузка, у которой еще до того кто-то оторвал рукава, выглядела и вовсе плачевно. Весь низ изодрали и изрезали, юбке тоже досталось.

Но выскочила Натсэ, как оказалось, не с пустыми руками. Она подняла с земли тот самый изогнутый меч, который отобрала у первого напавшего. Меч был в деревянных ножнах и даже с какими-то поясками, назначение которых я понял тут же: Натсэ быстро и ловко привязала ножны за спину.

– Нужно как-то погасить всё это, – сказал я, глядя в бушующее пламя, вырывающееся из окна. Оттуда уже не доносилось криков.

– Если такова воля хозяина, – сказала Натсэ.

По её тону я понял, что предлагаю чушь, и решил подчиниться. Мы подхватили лысого, оттащили его поглубже в сад. Так, чтоб точно не сгорел, и чтобы те, кто прибежит тушить пожар, точно не нашли.

Потом я направился по дорожке к воротам. Натсэ шагала следом за мной.

– Я только что убил кучу людей, – сказал я.

Пока это были просто слова. Они не проникали глубоко в душу. Пока еще меня потряхивало от пережитого волнения, от этого неповторимого чувства: я использовал магию в настоящем бою и победил!

– Вам не обязательно было это делать, – заметила Натсэ.

Я поднял руки на ходу. Они дрожали. Теперь я немножко понимал магов трех стихий, которые решили загнать Огонь в подземелья. Такая сила… Даже с таким ничтожным рангом, как у меня… Огонь убивает, вот и всё. Это как оружие массового поражения. Без шансов.

Ганла стояла там, где я её оставил. Даже, кажется, в той же позе, с такими же вытаращенными от ужаса глазами. Натсэ, привалившись к стене, надевала сапоги. Я смотрел на вспыхивающее над деревьями зарево от пожара.

Я – убийца…

Какое-то опустошение поселилось в сердце. Нет, я не сочувствовал тем людям, которые нашли свою смерть в огне. Они служили подонку, и сами были подонками не меньшими. И даже если в этом мире такие подонки могут считаться примерными гражданами, я всё равно не стал бы переживать из-за их смертей.

Тут было что-то другое. Как будто одновременно с убийством я оторвал кусок и от своей души. Слабый, нежный, беззащитный кусок сгорел в Огне, и на его месте я чувствовал пустоту. Со временем – я уже сейчас знал об этом, – на его месте появится что-то новое, что-то более грубое. И я стану другим. Я уже становился другим. Более сильным, более жестоким и невыносимо более взрослым.

Взрослеть – больно. Такая простая мысль почему-то мне в голову никогда не приходила. Раньше я был уверен только в том, что взрослеть – скучно. Никто никогда не говорил мне, что взросление – это похороны детства.

– Вам бы выпить, хозяин, – со знанием дела заметила Натсэ, глядя на моё лицо.

И тут же принялась шарить по карманам лежащих у ворот трупов.

***

Обратно мы шли другим маршрутом. Я всё ещё не ориентировался в городе и слепо доверял Натсэ. Она шла уверенно, хотя то и дело пошатывалась. Досталось ей там всё-таки…

Остановившись у закрытой лавчонки, она принялась колотить в дверь кулаком. Колотила долго и упорно, пока заспанный голос с той стороны не разразился чудовищной бранью.

Натсэ что-то быстро и резко сказала – я не прислушивался – и тут же в двери отворилось маленькое окошко. Она сунула монеты, а взамен получила бутылку.

– У нас тоже так после одиннадцати водку продают, – заметил я машинально.

Натсэ взяла бутылку левой рукой, а ребром правой ладони нанесла удар. Горлышко улетело в ночь и где-то сиротливо звякнуло.

– Возьмите.

Я сморщил нос, отвернулся. Пахло из бутылки не очень.

– Хозяин. Вы же знаете, что я из Ордена Убийц, – терпеливо сказала Натсэ. – После первого раза почти всех трясёт дня три, а то и неделю. В первый день лучше всего напиться, поверьте на слово. Потому что иначе вам захочется напиться во второй или третий день. И тогда остановиться будет трудно. Лучше сейчас. Через «не хочу».

Да уж, добро пожаловать в мир взрослых… Что ж, доверюсь ей и в этом. Кому мне, в конце концов, доверять, если не Натсэ? Учитывая то, через что мы прошли, она теперь вообще моя лучшая подруга.

Я взял бутылку и, запрокинув голову, сделал несколько больших глотков, стараясь не обращать внимания на вкус. Нутро горело огнём, я поперхнулся, желудок скрутил спазм.

– Не так быстро. – Натсэ отобрала бутылку и сама отпила немного.

Мы постояли еще минуту. Я постепенно приходил в себя. В голове зашумело, мысли из мрачных сделались какими-то ленивыми, усталыми.

– Что со мной теперь будет? – вздохнула у меня за спиной Ганла.

Я вздрогнул. Ганла! Надо же. Совсем про неё забыл. Судя по широко раскрывшимся глазам, Натсэ тоже о ней не думала.

– Надо снять ошейник, – сказала она. – Лысый проваляется ещё часа четыре, если его не найдут. Но чем скорее – тем лучше.

– Мы освободим тебя, Ганла, – провозгласил я, положив руку на плечо дрожащей девчонке. – Ты снова будешь свободной и вернешься в свою семью.

Выпитое придало сил мне и Натсэ. Мы быстро вышли из города, дошагали до приметного холмика. Натсэ остановилась и посмотрела на меня – открывай, мол. Я, спохватившись, запустил руку в карман и…

Вынул пригоршню глиняных крошек.

– Упс, – сказал я, ошеломленно глядя на останки печати. – Это, наверное, когда ты меня с подоконника сбросила.