Текст книги "По ту сторону Алой Реки (СИ)"

Автор книги: Василий Криптонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 2

И

С появлением Саната жизнь в деревне потекла по-другому. Левмир не удивлялся. Ведь он не помнил, чтобы когда-нибудь прежде здесь появлялись чужаки. Санат же не просто чужак – его венчал ореол таинственности. Шутка ли – человек, целый год страдавший в тюрьме, под надзором вампиров. Каждому хотелось посмотреть на этакое диво, перемолвиться парой слов.

Особый интерес к Санату проявили девушки. Молодые, незамужние красавицы отмахнулись от кавалеров и стройным потоком устремились ко двору Саната. Строили глазки, зубоскалили, пекли пироги. Так продолжалось до тех пор, пока родители не учинили девкам скандал по поводу переведенных продуктов. Снеди Санату натащили столько, что он не знал, куда ее девать. С удовольствием делился с Левмиром и другими мальчишками, забегавшими в гости. А однажды ночью Левмир, выглянув в окно, увидел, как Санат во дворе копает яму. Закончив, высыпал что-то из ведра и забросал землей. Левмир усмехнулся – понятное дело, пироги начали пахнуть.

Парни, сначала отнесшиеся к Санату с любопытством, после этаких событий сменили милость на гнев. Сперва перестали здороваться, потом начали злословить – ведь ни одну из девок Санат так и не приветил. А закончилось все дракой.

Близился закат. Левмир, гонявший мяч во дворе с друзьями, увидел толпу из двух десятков парней, направлявшихся к дому Саната. Смекнул, что к чему, и бросился наперерез.

– Стойте! – кричал, размахивая руками. – Я отцу скажу!

Его оттолкнули. Не сильно – просто отодвинули в сторону. Саквобет, самый сильный, плечистый парень в деревне, добродушно сказал:

– Не лезь, Левмирка. Наше дело.

Левмир огляделся, но не увидел никого. Мальчишек как ветром сдуло. Остальные прятались от жары, только Исвирь, девушка из дома на краю деревни, стояла поодаль, прикрыв глаза от солнца, и смотрела на происходящее. От нее помощи ждать нечего.

Из окна заметив процессию, Санат вышел и встал, сложив руки на груди.

– Меня ищете?

– Тебя, родной, тебя, – пробасил Саквобет и, не смущаясь гордой осанкой Саната, взял его за шиворот. – Жениться тебе пора, болезный.

«Болезным» за глаза парни звали Саната из-за бледного лица.

– На тебе, что ли? – поморщился Санат и с неожиданной силой оттолкнул здоровяка. – Не интересно.

Саквобет отступил на два шага и, словно не веря себе, оглянулся на товарищей. Те отозвались глухим ропотом. Их оскорбили, их высмеяли, они нуждались в отмщении.

– Пойдем-ка, на полянку отойдем, – предложил Рабед, задиристый некрасивый парень, который и без Саната не купался в девичьем внимании.

– Здесь говори, если есть, что сказать, – отозвался Санат.

– Не до разговоров уже, – улыбнулся Саквобет. – Да ты не боись, пойдем. Личико тебе аккуратно поломаем, и всех делов. Всех-то староста не осудит. А осудит, так ответим.

Санат, поколебавшись, кивнул. Пошел к лесу, будто король в окружении свиты. Так, во всяком случае, показалось Левмиру.

– Отцу ни слова, – бросил Санат, проходя мимо. – Не смей, слышишь?

И Левмир, готовый бежать на поиски отца, послушался. Иногда Санат не говорил – приказывал. Подождав, пока толпа отойдет подальше, мальчик двинулся следом. Улица пустовала, лишь таял вдалеке силуэт бегущей девушки. Исвирь. Наверняка помчалась за помощью. А ведь Санат может подумать, что это – он! Левмир ускорил шаги.

Лес за деревней начинался как-то вдруг. Деревья часто рубили, но молодые люди строились и разбивали хозяйство на очищенных местах. Поэтому за последним участком в небо сразу же устремлялись могучие стволы. Вся компания вышла на полянку, посреди которой журчал ручей. Рядом с ручьем – поросшее мхом старое расщепленное бревно. На нем можно сидеть, разведя рядом костер. На нем в такие минуты звучали признания в любви. На нем собирались тайком выпить мужики, называя это «сходить на полянку». И еще здесь когда-то Левмир встретил вампира.

Это случилось два года назад. Осеннее солнце катилось к закату, когда к Левмиру подбежал младший друг и, захлебываясь от восторга, сообщил, что мальчишки в лесу поймали волка и собираются казнить. Необычайность этой вести не оставила Левмиру выбора: он тут же подскочил и побежал вслед за проводником.

Волки в окрестностях деревни появлялись редко, но когда появлялись, мужики брали колья, рогатины, натравливали собак и шли охотиться. Волки могли зарезать овцу или даже корову, могли уволочь маленького ребенка – поговаривали, такое случалось давно, еще до рождения Левмира. Потому взрослые и не тянули с истреблением. Дети же всегда повторяли за родителями, и теперь сердце Левмира переполняла радость: надо же, ему удастся поучаствовать в убийстве волка, как взрослому. На бегу он не представлял себе, как это – убийство. Волк виделся свирепым страшным чудищем, а он с друзьями – этакими рыцарями, как-то героически побеждающими зверя.

Пяток ребятишек окружили бревно и хохотали, тыкая палками во что-то маленькое и серое. Рядом горел костер, заменяя свет почти угасшего солнца. Левмир подошел, и решимость истаяла, как последний солнечный лучик, запутавшийся в ветвях деревьев. На бревне не то стоял, не то лежал волчонок. Красивый серебристый мех стоял дыбом. Зверь тщетно пытался принять горделивую осанку – передняя лапа застряла в трещине, лишив возможности двигаться. Волчонок рычал, скалил зубы, но этим вызывал лишь смех мучителей и новые тычки палками.

Левмир перехватил взгляд черных глаз волка. В них не было страха, только боль и... ожидание? Как будто волчонок смирился, что умрет, и просто хотел подороже продать жизнь. В этот момент что-то надломилось в душе мальчика. Он рванулся вперед, крича и расталкивая друзей. Они отступили.

– Отстаньте от него! – кричал Левмир, чувствуя, что слезы застилают глаза. – Идите отсюда! Я отцу расскажу!

Эта последняя фраза, решающий аргумент в любом споре, который Левмир применял нечасто, возымела обратное действие. Мальчишки рассмеялись.

– И что? – спросил один. – Да твой батя сам его убьет скорее. Это ж волк!

Левмир снова посмотрел в глаза волчонку. Теперь в них светился интерес. Как будто это были человеческие глаза. Левмир решился.

– Ты! – Он ткнул пальцем в одного из друзей. – Рассказать всем, как ты за своей мамкой в бане подглядывал? А ты? – Левмир указал на второго. – Твой отец знает, что ты у него самогон воруешь?

Не помня себя, переводил палец с одного из друзей на другого, вытаскивая наружу самые гнусные секреты, выворачивая наизнанку души. Мальчишки побледнели, взгляды устремились вниз, в стороны. Нервный смешок родился и умер – нельзя уже обернуть все шуткой.

Они ушли, бросив напоследок: «Дружи с волками. Волчий друг». Но в этих словах не было ни угрозы, ни силы. Пойманный волчонок, огрызающийся на пятерых палачей, казался более опасным.

Левмир подошел к зверю. Почему-то даже мысли о страхе не появилось. Волчонок не рычал, а молча смотрел, что будет делать человек. Левмир взял одну из палок, покрепче, вставил в щель и нажал. Бревно сухо застонало, и зверь, коротко тявкнув от восторга, вызволил несчастную лапку. Левмир потянулся к ней, чтобы осмотреть, но волчонок не дался. Отскочив в сторону, подбежал к ручью и принялся лакать воду. Лапку он поджимал, не наступая на нее.

Утолив жажду, волчонок повернул голову к Левмиру и внимательно на него посмотрел, будто стараясь запомнить. А потом захромал прочь. У самой кромки леса волк исчез. Левмир моргнул, думая, что это привиделось, но волка не было. Сполохи костра явственно освещали пустую поляну. Только малюсенький черный комочек дрожал в траве. Левмир шагнул к нему, но комочек взвился в воздух, расправил крылья и, петляя между деревьями, скрылся в лесу. Левмир остановился, поняв, что волк превратился в летучую мышь. Вот теперь холодный пот проступил на лбу.

– Вампир, – шепнули онемевшие губы.

Что теперь будет? Убьют ли вампиры его? Или только тех мальчишек? Или вырежут всю деревню? Или как-нибудь обойдется?

Левмир бросился к дому, но вспомнил о костре. Вернулся, натаскал в подоле засаленной рубахи воды и залил огонь, растоптал угли. Занятие несколько успокоило мальчика, и он вернулся домой. Ночью не случилось ничего. Следующей тоже. Через неделю восстановился хрупкий мир с обиженными мальчишками. Через месяц происшествие постепенно забылось. А еще через месяц, проснувшись среди ночи, Левмир увидел на фоне яркого диска луны висящую вверх ногами летучую мышку в проеме окна. Заметив, что Левмир проснулся, мышь расправила крылья, тишину пронзил писк. Левмир проводил взглядом уменьшающийся силуэт...

Сейчас, выглядывая из-за дерева, Левмир видел Саната неподалеку от старого бревна, в окружении рослых злых парней, и вспоминал того волчонка. Только в глазах Саната не было ничего, кроме спокойствия.

– Говори, что хотел, – обратился он к Саквобету.

Здоровяк поежился. Не привык, чтобы с ним так разговаривали. Окажись Санат таким же широкоплечим верзилой, Саквобет начал бы драку тут же. Но Санат бледен и худ, ему полагалось трястись от страха и заискивать.

– Да вот, у нас тут про девок речь зашла, – пробурчал Саквобет, потеряв весь запал. – Чтой-то они к тебе зачастили...

– По делу говори, – одернул его Санат. – Обвиняешь меня в чем?

– Да чего с ним говорить! – крикнул парнишка, стоявший дальше всех. – Бей его, и всех делов!

Никто не двинулся с места. Санат перевел взгляд на крикуна.

– Просто кулаки почесать не терпится? – спросил. – Так и говори, нечего девок приплетать.

– А хоть бы и так! – раздался крик.

– Ну так налетайте, чего лясы точить.

Саквобет, широко размахнувшись, нанес удар. Удар этот мог бы вколотить Саната в землю, но тот, легко отмахнувшись, отвел кулак в сторону, и Саквобет кувырком полетел через бревно. Толпа возмущенно загудела.

– Не по-людски так-то! – крикнул кто-то.

– Двадцать на одного – по-людски? – ледяным тоном спросил Санат.

Бросились сразу все. Злобно, неумело размахивая руками, подпрыгивая, атаковали спокойно защищавшегося Саната. Он медленно отступал, отражая удары, изредка бил сам. Каждый замах награждал одного из нападавших разбитым носом, валил с ног. Левмир, забыв обо всем на свете, смотрел на это чудо. Редко доводилось видеть драки – только по согласию. Но таких драк не видел он никогда. Темнота сгущалась, но еще различимы лица дерущихся. Глаза привыкают к таинственному свету полной луны.

Кто-то хихикнул. Левмир подпрыгнул от неожиданности, обернулся, но сзади оказалось только дерево. Голос был девчоночий.

– А я-то выше! – пропел тот же голос.

Взгляд скользнул по стволу дерева, и Левмир увидел сидящую на ветке девчонку. Улыбается и болтает босыми ногами в воздухе. Левмир позабыл про драку, несмотря на все громче раздававшиеся крики.

Девчонка была – волшебная. Именно это слово первым возникло в голове Левмира, когда он поднял голову. Длинные чистые волосы струились по плечам золотыми и серебряными прядками. Большие зеленые глаза искрились смехом и лукавством. Забавно морщился маленький носик, губы прятали улыбку, а когда она прорывалась наружу, виднелись маленькие белые-белые, будто снег, зубки. Девчонка куталась в какую-то накидку, а то и вовсе одеяло – Левмир не мог понять, что это. Ясно лишь, что не совсем и одежда. Еще казалось, будто под накидкой ничего у девчонки не было.

Левмир просто онемел от удивления, и девчонка, заметив это, залилась тихим мелодичным смехом, будто сказочная фея. Гримасничая, наклонила голову влево, потом вправо, давая себя рассмотреть.

– А тебя Левмир зовут! – сказала, будто сама имя дала.

– А... А тебя? – хрипло спросил мальчик. Впервые в жизни вдруг почувствовал себя каким-то серым, грязным, некрасивым и, покраснев, опустил взгляд. Теперь перед ним беззаботно болтались ее ступни. Белые, гладкие, будто никогда не ступавшие по земле, с аккуратно подстриженными ноготочками. Левмир непроизвольно поджал пальцы на своих босых ступнях.

– А меня зовут И! – сказала девочка.

– Как? И? – растерялся Левмир.

– Ага, вот так. Просто И! Левмир-Левмир-Левмирка! – запела, прикрыв глаза. – Помнишь меня?

Левмир только головой покачал. Забыть такое чудо и за тысячу лет не получится.

– А вот так?

Девчонка сделала стремительное движение и перевернулась. Левмир ахнуть не успел, а она уже висит вниз головой. Сверкающие волосы метут по земле, хорошенькое личико прямо против его лица. Левмир взглянул выше, и, прежде чем осознал порыв, ощутил легкий укол разочарования – край накидки девчонка плотно сжала коленями. Она висела, как... Как летучая мышь!

Еще движение, и вот она стоит перед ним на одной ноге, балансирует руками и смеется. Легкая и грациозная, как будто рыбка в реке или птичка в небе. Девочка перескочила с одной ноги на другую, мурлыча песенку без слов, и, внезапно посерьезнев, уставилась в глаза Левмиру.

– Приходи сюда завтра в полночь, – сказала без тени улыбки. – Придешь?

– З-зачем?

– Поцелую-заколдую-к-алой-речке-унесу! – протараторила И.

Потом округлила глаза, прикрыла рот ладошкой и указала куда-то за спину. Левмир повернулся. Драка в самом разгаре, Саната не видно под грудой нападавших. Трое валяются у ручья, не подавая признаков жизни. Дело приняло нешуточный оборот.

Левмир повернулся к И. Ветка пуста, среди деревьев не мелькнет силуэт. Остался легкий, истаивающий запах чего-то сладкого и праздничного, как сливовый сироп из отцовского гостинца. Ничего похожего, но больше не с чем сравнить. Впервые в жизни ощутил Левмир ноющую тупую боль в груди, будто отобрали что-то очень важное. В этот же миг он твердо решил вернуться на поляну следующей ночью, хотя и твердил себе потом, что не очень-то ему и хочется встречаться с этой девчонкой, кем бы она ни была.

Послышались тяжелые шаги и сопение. Левмир шмыгнул за дерево, стараясь не дышать. Мимо протопал отец, и вид его – сдвинутые брови, сжатые кулаки – не сулил ничего хорошего драчунам.

– Вы чего это тут устроили, а? – разлетелся по лесу громовой рык. Да, отец оправился после донации, стал таким, каким знал его Левмир.

Те, кто еще стоял на ногах, замерли. Расступились, потупившись. Левмир увидел помятое лицо Саната. Нос ему, кажется, свернули на бок, на щеках пятна крови. Санат тяжело дышал, но умирать не собирался. Левмир перевел дух.

– Лакил! – улыбнулся разбитыми губами Саквобет и шагнул старосте навстречу. – Да мы тут просто... Ну, по согласию.

Кулак отца врезался парню в челюсть, и Левмир, не сдержавшись, ойкнул. Никогда раньше не видел, как отец дерется.

– Ты кому врешь? Мне? – заорал Лакил, склонившись над рухнувшим на пятую точку Саквобетом. – По согласию? Два десятка бездельников парня в лес утащили – по согласию?

– Они спросили, я согласился, – послышался спокойный голос Саната. – Без претензий, Лакил. Прости за беспокойство.

Саквобет, да и все остальные покосились на Саната, но ничего не сказали. Лакил тоже поднял взгляд.

– Так вот, значит? – спросил он. – Ладно, ты решил. Теперь я решу. Сейчас разбегаетесь по домам и зализываете раны. А завтра с утра – с бабами на прополку. И послезавтра. И вообще – пока не закончите. Услышу, что отлыниваете – шкуру спущу.

– Лакил! – воскликнул Саквобет. – Да ты чего? Ну правда, по согласию ведь...

– Согласия перво-наперво у меня нужно спрашивать, – отрезал староста. – А теперь быстро все за мной.

Сунув руки в карманы, староста двинулся к деревне. Остальные, поддерживая тех, кто ровно не мог идти, поплелись следом. Последним шел Санат с непроницаемым, как всегда, лицом. Проходя мимо дерева, за которым прятался Левмир, он улыбнулся и подмигнул.

***

На следующий день, когда провинившиеся вернулись с прополки, Левмир наведался к Санату. Тот валялся на лежаке, уставившись в потолок. Рядом, на столе – блюдо с пирогами.

– Здорово, паренек, – улыбнулся Санат. – Что расскажешь? Пирог возьмешь?

Левмир из вежливости взял пирог, хотя дома сытно поел. Санат потянулся и сел, выглянув в окно. Солнце садилось, тихо стрекотали кузнечики.

– Серьезный мужик твой папаша, – сказал Санат, видя, что Левмир мнется. – Видал, как всех приструнил?

– Не я его привел, – буркнул Левмир. – Честное слово, я не доносил.

– Да знаю, – отмахнулся Санат. – Чай будешь?

Санат подошел к столу, который сколотил сам, и принялся разжигать самовар, который в благодарность за вино подарил ему Лакил. Труба тянулась от самовара к печному дымоходу.

Левмир следил за его действиями, но на душе все еще неспокойно. Хотелось точно знать, что Санат верит.

– Я ведь сразу за вами пошел. Там, за деревом стоял.

– Левмир, все нормально, – отмахнулся Санат. – Я тебя видел там. Принеси-ка лучше воды.

Приободрившийся Левмир выполнил поручение. Санат залил воду в пузатый самовар, поставил на стол заварник и чашки, отмерял заварку специальной ложечкой.

– Еще видел девчонку, с которой ты беседовал, – добавил Санат, не глядя на Левмира. – Давно ее знаешь?

Левмир покраснел и отвернулся. Обсуждать увиденное чудо не хотелось.

– Нет. В первый раз увидел.

– Ясно. Красивая девчонка. Понравилась?

Левмир в ответ пробурчал что-то невразумительное, и Санат улыбнулся. Он будто бы слышал не слова, а то, что за ними скрывалось.

– Не увлекайся, паренек, – посоветовал Санат. – Заведет она тебя... не туда.

«Поцелую-заколдую-к-алой-речке-унесу!» – вспомнил он, как девчонка, назвавшаяся забавным именем И, произносила этот старый детский заговор. Тогда прозвучало шуткой, но теперь, после слов Саната, по коже пробежали мурашки.

– А кто она? – спросил Левмир. – Ты ее знаешь?

– Можно и так сказать, – поморщился Санат. – Она... Ну... Считай, что она – фея, живущая в лесу.

– Правда? – вытаращил глаза мальчик. В другое время он бы посмеялся над этими сказками, но не теперь. Потому что девчонка и в самом деле была волшебной.

– Она не человек, вот что тебе нужно знать. Люди для нее – забавные игрушки и только. Тебе может показаться, что она с тобой дружит, но это не так. Если повезет – поиграет и бросит. Не повезет – домой ты не вернешься.

– Злая фея? – прошептал Левмир.

– Не злая. Но и не добрая. Такая вот особенная фея. Ладно, хватит о ней. Давай чай пить.

Когда с чаепитием покончили, Левмир направился к дому, но у забора его окликнули по имени. Обернулся и увидел Исвирь. Черноволосая, черноглазая девушка в ярко-зеленом платке, пряталась за колодцем так, чтобы со стороны дома Саната ее не заметили. Левмир прищурился. Из-за нее он чуть не попал в доносчики!

Сунув руки в карманы, Левмир небрежной походкой подошел к колодцу и, показывая, что понимает маскировку девушки, принялся крутить ворот, поднимая ведро.

– Ты у Саната был? – зашептала, явно волнуясь, Исвирь.

– Ну и что? – усмехнулся Левмир, чувствуя себя рядом с ней почему-то взрослым и мудрым.

– Так... Как он там?

– Нормально. Жив-здоров.

– Сильно его?

Левмир вытащил ведро, но понял, что пришел без ковша. Поколебавшись, приложился к ведру губами. Увидь такое отец – влепил бы подзатыльник.

– Ну? Что же ты молчишь? – торопила девушка.

– Пью, видишь? Ничего ему не будет. Здоровее тебя.

– А ты ведь часто к нему заходишь, хорошо его знаешь? – не отставала Исвирь. Явно чего-то хотела, но не решалась спросить.

– Ну так что ж?

– А что он любит? Что ему принести можно?

– Пирогов! – усмехнулся Левмир.

Исвирь покачала головой.

– Я видела, с каким лицом он пироги принимает. Не к душе они ему. Что он сильно-сильно любит?

Левмир задумался. Он не помнил, чтобы Санат что-то с аппетитом ел или хотя бы говорил о каком-либо кушанье. В первый день он вроде бы охотно пил вино, но где ж этой несчастной раздобыть вина?

– Чай! – воскликнул он.

– Как?

– Чай он любит. Крепкий заваривает – аж во рту вяжет. Вот. А больше – не знаю.

Бросив ведро в колодец, он пошел к дому. Робкое «спасибо» достигло ушей уже у забора, и Левмир только рукой махнул в ответ.

***

Чуть стемнело, и на улице послышался шум. Левмир подбежал к окну. Сердце ёкнуло. Толпа парней – почти сплошь все те же, что и днем – подходили к дому Саната. Шумели и галдели, а громче всех хохотал Саквобет, лицо которого напоминало баклажан. «Убьют! – решил Левмир. – Твердо решились!»

Отца не было, он еще днем уехал в город – решать какие-то вопросы с новыми хозяевами. На кого надеяться? Что делать? Внезапно решившись, Левмир рванулся из дома, надеясь не образумить, так хоть напугать парней грядущей карой.

– Далеко? – окликнула мать, суетившаяся у печи.

Левмир молча вылетел во двор, добежал до жилища Саната, с ужасом понимая, что никого не видно – зашли. В глазах потемнело, Левмир чуть не упал. Вот знакомая дверь. Дернул на себя, влетел внутрь.

– Вы! Вы! – задыхаясь, кричал Левмир.

Тишина. Все смотрят на Левмира – кто с испугом, кто с любопытством, а кто и вовсе с улыбкой. Ни драки, ни смертоубийства. У каждого в руках кружка, несколько бутылок с мутноватой жидкостью стоят у печки. Гости расселись на полу, а сам хозяин восседал на лежаке, с сомнением разглядывая налитое в кружку пойло.

– О, Левмирка! – воскликнул Саквобет. – Накатишь за компанию, за дорогого соседа?

Все рассмеялись, но холодный голос Саната будто ножом вспорол этот гам, прозвучав отчетливо и громко:

– Только попробуй. Тебе сперва я всыплю, а потом Лакил добавит, да так, что зубы из задницы вылезут.

– Да ладно, не серчай, хозяин! – смеялся Саквобет. – Давай уже, за мир!

– За мир, – вздохнул Санат и, зажмурившись, опрокинул кружку в рот. Его примеру последовали остальные. Только Левмир, не сводящий глаз с Саната в поисках признаков принуждения, заметил, как при слове «хозяин» вспыхнули его глаза, искривились губы.

– Садись, малой, чего ноги топчешь попусту? – предложил кто-то.

Левмир опустился возле стены рядом с Ровбалом. Тот потеснился, похлопал мальчишку по плечу и даже достал из-за пазухи яблоко. Левмир почему-то посмотрел на Саната, будто спрашивая разрешения, и тот чуть заметно кивнул. Яблоко оказалось кислым, но сочным, Левмир с удовольствием его сгрыз.

Когда руки и ноги, наконец, перестали трястись от волнения, Левмир начал прислушиваться к разговорам. Поначалу в них не было ничего интересного – одни сплошные удары кулаками в грудь и заверения в вечной дружбе. Санат с улыбкой кивал, изредка вставляя словечко-другое, но видно было, что происходящее его мало интересует. Процедура замирения постепенно переходила в попойку, и Левмир начал подумывать о том, чтобы улизнуть домой, когда Саквобет, выпив залпом кружку, которая у него больше напоминала небольшой кувшин, спросил:

– А что, Санат, ты правда у вампиров в тюрьме сидел?

Левмир затаил дыхание. Ему было очень интересно послушать про вампиров, но расспросить Саната всегда стеснялся. Думал, не очень-то ему будет приятно бередить старые раны. Саквобет такими мыслями не терзался.

– Было дело, – кивнул Санат, на которого самогонка, казалось, вовсе не действовала. – Просидел год.

– Ну и как они? Многих видел?

– Ну, так.., – пожал плечами Санат. – Некоторых. Их ведь не так чтобы очень много...

– Это как так? Ну, охраняли-то тебя...

– Люди.

– Люди? – Саквобет вскочил, сжал кулаки. – Это что ж за...

– Не шуми, сядь, – успокоил его Санат. – Люди в городе работают на вампиров. Сами вампиры не работают, платят людям. Обычно это те, кто хочет стать вампиром. Едут из деревень, нанимаются и ждут своего часа. Иные дожидаются, иные нет. Многие так и оседают, семьи там заводят. У вас разве не знают об этом в деревне? Наши все знали. Многие даже к знакомым ездили в гости в город, а то и наоборот. Правда, с города не больно-то охотно ездят. Вампиры следят, чтобы человек от всего человеческого отошел, всех родных забыл. Иначе не обратят. Им такие не нужны.

Стало тихо. Все молча смотрели на Саната, лицо которого тускло освещала керосиновая лампа. Лампу подарили ему опять-таки девушки, и все об этом знали, но сейчас никто не обращал внимания на такую мелочь.

– Что ж за человек это, если о близких ради вампирства позабудет? – пробурчал Саквобет. – Вампир и есть...

– Каждый сам себе путь выбирает, – пожал плечами Санат. – Не нам судить...

– Да я б им без суда головы поразбивал всем! – взревел Саквобет.

– Будешь голосить – ничего больше не скажу.

– Молчу! – поднял руки здоровяк. – Ну, так какие они, вампиры? А то я их только в центре донации видел, они там в масках...

Санат расхохотался.

– Что не так сказал? – нахмурился Саквобет.

– Шутник ты! В центре – это люди были. Станут вампиры около тебя с иголками прыгать, как же!

Несколько человек засмеялись, но большинство выглядели обескуражено. Левмир же, которому и по возрасту еще не полагалось сдавать кровь, слушал, раскрыв рот.

– Вот падлы! – Саквобет стукнул кулаком по полу. – Ну, я им тогда в следующий раз устрою там! Шавки!

– Ну и сядешь, как я, – сказал Санат. – Давай лучше выпей, да выброси чушь из головы.

Левмир заметил, что Санат стал выражаться проще, старательно подделываясь под местный говор. Будто волк пытается блеять по-овечьи. Санат надел маску, и понял это один Левмир. И то лишь потому, что каждый день разговаривал с загадочным соседом.

Саквобет осушил еще кружку и замолчал, только фыркал, о чем-то думая. Разговор продолжил Ровбал:

– А чего там с герцогом-то нашим стало? С Освиком?

Санат стиснул зубы, глаза сверкнули – и все за какой-то миг. Никто не обратил внимания, кроме Левмира.

– Его осудили и казнили, – прозвучал ответ.

– Так все ж их как-то убить можно? – воспрял Саквобет.

– Можно.

– Ну? Рассказывай!

– Тебе-то зачем?

– Давай уже, раз заикнулся!

– Это я заикнулся? – покачал головой Санат. – Ну что ж... Ладно, скажу немного. Вампиров обычными способами убить не получится. Ножи, топоры, колья – все бесполезно. Но есть верные способы. Каждый вампир любит считать всякую мелочевку. Если перед ним рассыпать, например, горсть семян, он с места не стронется, пока все не пересчитает. В этот момент он уязвим. Пока считает, нужно металлом очертить круг вокруг него, и за черту вампир выйти не сможет.

– И чего? Ждать, пока он там с голоду подохнет?

Засмеялись нервным смехом, будто боялись, не подслушивает ли кто под окном. Левмир почувствовал, как сердце снова убыстряет ход. Неужели сейчас откроется тайна?

Санат не успел ответить. В дверь постучали, и все, как один, вздрогнули. Левмир так и вовсе подскочил на месте. «Вампиры!» – мелькнула мысль.

Санат отворил дверь и, отступив на шаг, запустил внутрь Лакила. Протянул руку, поддержал.

Левмир никогда не видел отца таким изможденным. Глаза совсем провалились в череп. Когда веки опускались, с лица смотрели два черных провала. В свете керосинки кожа казалась бледнее, чем у Саната, который, кстати, в последнее время немного загорел.

– Что, уже замирились? – хрипло сказал Лакил, увидев бутылки. Потом заметил сына. – Левмир, вставай, пора домой. Мать с ужином ждет.

– Папа, – прошептал Левмир, поднимаясь. Но отец не услышал его, потому что в этот момент загудел Саквобет:

– Лакил, это чего с тобой? Опять кровь, что ли, сдавал?

Санат достал бутылку такого же вина, что подарил при первой встрече, налил в кружку и поднес старосте.

– Давай, – сказал. – Пей, только медленно. И рассказывай, что случилось.

Не без колебаний Лакил принял кружку. Оглядел собравшихся.

– Утром всем все равно объявлять, – пробормотал он. – И повестки еще привез... Лорд Эрлот распорядился сдавать кровь каждую неделю, и норму разовую поднял. И еще... Теперь дети тоже. С десяти лет. Меньше, чем со взрослых, но тоже. Ты, Левмир, послезавтра пойдешь. Я тебя отвезу, как оклемаюсь...

Страшная тишина повисла в доме. На одних лицах читался ужас, на других – закипающая ярость.

– Каждую неделю? – скрипнул зубами Саквобет. – А работать мы как будем? Это ж... Скоро ведь осень, урожай собирать!

Лица парней вытягивались по мере осознания того, что им предстоит. Левмира трясло мелкой дрожью. Смотрел на этих людей – взрослых людей! – и ждал от них помощи, спасения. Они просто обязаны защитить маленького мальчика, который не ожидал встречи с ужасным миром взрослых еще года четыре. «Не раньше шестнадцати лет» – таким был закон.

Взгляды опускались. Никто не встал. Даже Саквобет лишь глухо ворчал под нос, да стискивал кружку.

– Пойдем, Левмир, – сказал староста. – Долго не сидите, парни. Вам завтра на прополку по жаре.

– Какая уж тут прополка.., – протянул Саквобет.

– Такая, – отрезал Лакил. – У вампиров свои дела, у нас свои.

Выйдя на улицу, Лакил обратился к сыну, на плечо которого опирался.

– Ты-то чего там забыл? Не пил, нет? А ну дыхни!

– Нет, папа! – возмутился Левмир. Он рассказал, как было дело, и закончил фразой:

– Ну я и остался на всякий случай. Присмотреть.

Отец тихо рассмеялся и потрепал его по голове.

– Присмотреть, значит? Ну-ну. Молодец, сынок. Смотри-ка, не испугался ведь.

***

Лишь мать с отцом уснули, Левмир тихонько оделся и выскользнул через окно на улицу. Стемнело, на небе появились звезды и луна, превратили привычный деревенский пейзаж в волшебный, сказочный мир. Левмир прошел мимо колодца, по широкой дуге обогнул несколько дворов и, не без внутреннего содрогания, углубился в лес. Воздух теплый, а в лесу душно от насыщенных запахов.

До последнего Левмир не знал точно, пойдет ли на зов загадочной девчонки. Хотел пойти, очень уж запала она ему в память, но от такой причины можно лишь краснеть – вот еще, побежал к девчонке среди ночи! Лишь после известий, принесенных отцом, Левмир твердо решился. Если девчонка правда фея, как сказал Санат, то, может, она как-нибудь спасет деревню от этой напасти. Кроме того, Левмир, опасаясь грядущей донации, почему-то твердо взял себе в ум, что не переживет ее, и теперь то и дело смахивал слезу, представляя, как будет прощаться с И, а она в ужасе станет умолять его сбежать. Он-то, конечно, откажется – он ведь сильный и смелый.

Ближайшие к деревне участки леса Левмир знал не хуже любого деревенского мальчишки. Ноги сами несли к заветной поляне. Издалека слышалось журчание ручья – значит, направление верное.

Выйдя на полянку, Левмир остановился. Девчонка лежала на бревне, ладони плескались в ручейке. Левмир почувствовал, что краснеет: И была совсем голой. Стройное тельце казалось белым в лунном свете. Да, она лежала так, что ничего нельзя было рассмотреть, но все же... Череда соблазнительно-жутких картинок промелькнула в голове мальчишки, вся смелость истаяла. Ступил назад, надеясь быстро скрыться между деревьями, нога угодила на корень, скользнула, и Левмир с тихим вскриком шлепнулся на землю.

Не успел прийти в себя, как словно порыв ветра взъерошил волосы, а лунный свет что-то заслонило. Вскинув голову, Левмир перестал дышать. Над ним возвышалась И, теперь укутанная в ту же накидку. Зеленые глаза вспыхнули зловещим красноватым светом, ярче звезд и луны. Волосы, всколыхнувшиеся от стремительного броска, невероятно медленно опадали на плечи.