Текст книги "Уркварт Ройхо. Трилогия (ч.4-6) (СИ)"

Автор книги: Василий Сахаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 67 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

Глава 3

Северные Пустоши. 30.11.1405.

Шестнадцатый день похода. До горы Анхат остается всего ничего, каких-то семьдесят километров, два перехода и будет бой. Но мы не торопимся, идем осторожно, и на это имеются три основных причины.

Первая – это постоянный дождь, иногда со снегом, который идет уже четвертый день подряд. По понятным причинам дорог в северных пустошах, конечно же, нет, а звериные тропы раскисли, и скорость нашего движения снизилась до двадцати пяти-тридцати километров в день. Плетемся как черепахи, а зима уже близко и скоро она как даст нам морозами по заднице, так мы и затоскуем.

Вторая, усталость лошадей, которых мы бережем. За то время, что мы в пути, уже было потеряно десять верховых и шесть вьючных животных. Ну, а тем лошадкам, что под нами, еще надо вернуть нас обратно в империю. А с обязательной погоней на плечах сделать это будет совсем не просто. Поэтому мы стараемся своих коней не гнать и не надрывать, подкармливаем животных овсом и на каждой стоянке их осматривают самые заядлые лошадники. И если появлялось подозрение на то, что какая-то лошадь приболела, ею в обязательном порядке занимаются маги. Благо, среди столичных чародеев были три неплохих специалиста из школы "Даисса", которая специализировалась на работе с живыми неразумными существами.

Ну, а третья причина, само собой, северяне. Нанхасы ведь не дураки и, несмотря на то, что они на сотню километров вокруг своего зимнего стойбища выбили всех дикарей, нечисть и мутантов, наши противники все равно не расслабляются. И поэтому вокруг горы Анхат постоянно курсируют патрульные отряды и бродят ватаги охотников, которые не только бьют зверя, но и выполняют роль разведчиков.

Мы обо всем этом знали от превращенного магами "Гарджи-Тустур" в говорящую безмозглую болванку на двух ногах пленника, сотника Мака Ойкерена, которого нам перед отбытием из крепости Содвер передали тайные стражники Канимов. Им он без надобности, все, что Тайная Стража хотела от него получить, она уже узнала. А нам бывший сотник Океанских Ястребов рассказал немало интересно. И обладая подробной информацией о противнике и его тактике, начиная с позавчерашнего дня, наши разведчики, как правило, это были мои кеметцы, которым помогал оборотень Рольф Южмариг, про которого остальным командирам соединения знать не стоило, старались локализовать северян до того, как они обнаружат нас. Опытные воины и оборотень подмечали все и выискивали следы противника. Словно чуткие щупальца осьминога бывшие партизаны десятками шли перед нашими основными силами, и сегодня в полдень, когда мы остановились на дневку, появился результат. Десяток сержанта Амата и Рольф наконец-то обнаружили нанхасов. И с этого момента можно было считать, что задуманная бароном Анатом Каиром диверсионная операция вступила в свою активную фазу…

Я сидел у небольшого бездымного костерка. Мокрая скользкая коряга, на которой я расположился, холодила тело, а сумрачное небо по-прежнему, как и вчера, и позавчера, поливало нас холодным дождем. И это еще что? Вот наступит ночь, и ударит крепкий мороз, и утром все вокруг будет покрыто льдом и снежком, который за пару часов расстает и снова пойдет дождь.

– Бр-р-р! Мерзость! – я вздрогнул, плотнее закутался в плащ из тюленьей кожи, и подумал о том, что хорошо бы сейчас оказаться в своем замке, на пышной постели, и прижаться к теплому и такому желанному телу жены. Но это только мечты, которые пока не осуществимы, и станут реальностью лишь в том случае, если для меня этот рейд закончится так, как все было запланировано. То есть мы нанесем удар по противнику, оторвемся от него, и благополучно вернемся в пределы Герцогства Куэхо-Кавейр.

Снова я поежился. После чего посмотрел на Эри Верека, который нахохлился словно воробей. И усмехнувшись, кинул взгляд на сидящего напротив Мака Ойкерена. Северянин как обычно был ко всему безучастен и безразличен. Тусклый пустой взгляд. Густо заросшее светлой щетиной похожее на маску лицо. Свалявшиеся в колтуны волосы и истрепавшаяся в дороге грязная рваная одежда.

"Что в этом человеке осталось от прежнего гордого сотника? – спросил я себя, и тут же сам и ответил: – Наверное, ничего кроме тела. А что его ждет дальше? Видимо, смерть. Хотя перед тем, как мы покинули Содвер, полковник Нии-Фонт имел приватную беседу с тайными стражниками. И они вполне могли дать ему насчет Мака Ойкерена какие-то особые инструкции. Так что лишенного воли к жизни, но сохранившего память пленника, вполне могут бросить вблизи стойбища Океанских Ястребов. Зачем? А чтобы они боялись нас и знали, что в подобное говорящее животное наши маги могут превратить любого из них. Хотите войну на истребление и без правил? Да, пожалуйста! Не мы первые на вашу территорию с мечом и огнем пожаловали, а вы к нам. И поэтому получите суки! Жалко ли мне Ойкерена? Сложно сказать. С одной стороны он воин, и мы с ним даже в чем-то похожи. А с другой бывший сотник враг, который убивал мирных имперских жителей, самых обычных беззащитных крестьян. И если бы он сбежал от меня, то сейчас, наверняка, молодой Ойкерен готовился бы к новым кровавым налетам на земли Герцогства Куэхо-Кавейр. Поэтому я отношусь к нему неоднозначно, и вмешиваться в судьбу Мака, не стану ни при каких обстоятельствах. Он сам выбрал свой путь, и в итоге из человека превратился в говорящего болванчика, который способен выполнять приказы, но не может принимать самостоятельных решений".

Прерывая мои размышления, к костру подошли полковник Нии-Фонт и барон Анхеле. Сегодня моя сотня идет впереди всех, за нами егеря и безземельные дворяне, а остальные отряды в это время только втягиваются в рощицу, где будет дневка. Я смотрю на нашего временного командира, который как всегда спокоен и внешне ничем не выдает того, что он нет-нет, но сомневается в успехе операции и переживает за исход нашего рейда. А затем я перевожу взгляд на седого низкорослого человека в серой шляпе с обвисшими полями, по которым стекают два тоненьких ручейка воды. Недавно я вполне по приятельски, как младший со старшим, пообщался с бароном Солэ, и узнал о причине, по которой он пошел в этот поход.

Как оказалось, барон мечтает о смерти в бою, как настоящий воин. Он жаждет схватки и геройской гибели, и я его понимаю. Вся семья барона уничтожена прежним северным герцогом. Сестра Солэ стала женой врага и умерла во время тяжелых родов. А ее дети, племянники барона, погибли при штурме замка Григов. И получается, что он одинокий старик, который может в одиночестве прожить еще десять-пятнадцать лет, а дальше все равно наступит его закономерный конец. Вот и решил Солэ Анхеле, пока есть еще порох в пороховницах, то бишь силы в мускулах, напоследок повоевать. Сам искать смерти барон не станет, но сказал, что будет браться за самое опасное дело. И уходя в дольний мир, к своим предкам, он постарается прихватить с собой хотя бы парочку нанхасов. Уважаю старика! Силен духом Анхеле! И пока есть среди нас такие люди, империя будет жить.

Полковник и барон сели справа и слева от меня. Нии-Фонт вопросительно кивнул в мою сторону, он ждет доклада. А чего докладывать? Нанхасов пока нет. Впереди многочисленные небольшие рощи, развалины какого-то древнего острога и мутная речка, которая является притоком полноводного Ачкинтота. Сегодня мы переправимся на левый берег этой речки и, следуя вниз по ее течению, через пару дней доберемся до горы Анхат и поселения врагов.

Было, я открыл рот, дабы произнести дежурные фразы. Но в этот момент в роще появилось пять всадников из десятка Амата, во главе со своим сержантом. Командир десятка порывисто спрыгнул со своей лошади и быстрым шагом направился ко мне.

"Наверное, воины обнаружили северян", – спокойно подумал я, и внутренне напрягся.

Сержант приблизился к костру, покосился на полковника, барона и пленника, улыбнулся магу, все же он свой человек, и обратился ко мне:

– Господин граф, мы северян нашли, – при этом слово "мы" Амат выделил особо, а пальцы его правой руки на миг сжались, а значит, нанхасов нашли не кеметцы, а Рольф Южмариг.

– Где? – одновременно с Нии-Фонтом спросил я.

– Примерно восемь километров отсюда.

– Сколько их? – теперь уже сам, без полковника, задал я следующий вопрос.

– Около сотни. Три десятка воинов на боевых лосях, а остальные семьдесят человек охотники на ездовых оленях.

– Стоянка хорошая?

– Да. Люди в шатрах, а животные под временными навесами.

– Незаметно подойти к ним можно?

Амат шмыгнул носом:

– Думаю, что нет. Мы северян по дыму костров нашли, а потом я и мои парни к ним по речке подошли, вдоль берега пробрались и осмотрелись. У них там в такой же роще, как и эта, охотничий лагерь. Вокруг на километр ровная местность, а они на холмике среди деревьев.

– Чащоба или нет?

– Говорю же, все как здесь. Деревья большие и высокие, дубы и грабы, пара полян и родничок.

– Наблюдателей оставил?

– Да. Пятерку своих воинов.

– Как нанхасы себя ведут?

– Обычно, – сержант пожал плечами. – Вокруг лагеря три наблюдательных поста и еще один на самом высоком дереве в центре рощи. Воины и охотники расслаблены, сидят в шатрах и ждут пока дождь закончится. Но если будет сигнал тревоги, то они уже через пару минут будут готовы к бою.

– Шаманов видел?

– Нет, ни одного, и амулетик, который господин маг дал, – сержант похлопал по карману своей серой брезентовой горки и посмотрел на Верека, – ничего не обнаружил.

– Хорошо, пока отдыхай сержант. – Кивком я отпустил Амата и повернулся к Нии-Фонту: – Что будем делать господин полковник?

– Атаковать! – сказал, как отрезал, полковник.

– Это понятно. Меня интересует как. В лоб их берем или ждем ночи и постараемся всех в тихую сделать?

– В лоб! До наступления темноты! – полковник оглянулся на появившихся в роще столичных магов, впереди которых был Алай Грач, и добавил: – Пора чародеев использовать. Они прикроют вашу сотню, господин граф, а вы уничтожите противника. Если все сделаете чисто, то ночевать будем на месте вражеской стоянки. Поедим свежей оленины и лосятины, и пленников допросим. А то этот, – полковник с презрением посмотрел на Мака Ойкерена, – себя уже исчерпал.

– Когда выдвигаться?

– Через полчаса. Кони передохнут, маги подготовятся, и вперед…

Приказ есть. Согласие Алая Грача на участие в первой схватке с противником было получено. И пришла пора действовать. Так что спустя два часа моя сотня и десяток чародеев во главе с грозным жрецом Сигманта Теневика сосредоточилась за высоким холмом в километре от рощи, где отдыхал враг. Атаковать я решил в конном строю. Налетаем! Рубим противника! И победа наша! Но перед этим должны показать себя столичные чародеи. И как только мы остановились, они начали свое волшебство.

Маги и жрецы взялись за руки и встали вокруг Алая Грача, который должен был принять в себя их силу. Все как один, чародеи закрыли глаза. Прошло несколько минут, и я почувствовал, что у меня на затылке начинают шевелиться мокрые волосы, а затем увидел, как над магическим кругом задрожал воздух. После этого дождь прекратился, а земля под ногами магов на глазах высыхала.

Алай Грач в это время откинул капюшон своего темного жреческого балахона, вскинул вверх обе руки и простоял в таком положении около минуты. Затем круг распался, и древний жрец кивнул мне за холм, мол, все сделано, и снова накинул на голову капюшон, из-под которого была видна только его длинная седая борода. Утомленные чародеи открывали свои сумки, где у них хранились укрепляющие снадобья. А я, уверенный в том, что нашего подхода к роще теперь не заметят, оглядел своих облаченных в кольчуги дружинников и Верека с "Зеленой Пылью", которая болталась у него на левой руке. И вскочив на своего жеребчика, я взмахнул ладонью в сторону противника:

– Пошли!

Кони стронулись с места, вынесли нас из-за холма в поле, и я увидел, что дождь поливает только место вражеской стоянки. Алай Грач прикрыл нас не каким-то хитрым магическим приемом, и не сделал моих дружинников невидимками, это слишком затратно, а на двадцать-тридцать минут заставил небесную влагу падать на рощу у реки. Хитро. Дозорные воины противника нас не видят, и ничего не чувствуют. Для них все как обычно, только вот дождь усилился и превратился в ливень.

Копыта наших лошадей шлепали по лужам и вминали своими железными подковами в землю остатки редкой пожухлой травы. Мы все ближе к роще. Позади нас полусотня дворян барона Анхеле, сотня егерей и маги, которые окружат рощицу, в случае нужды поддержат нам и не дадут нанхасам сбежать. Здесь и сейчас мы сильнее врага, и мои воины идут в бой, который должен сложиться для нас хорошо, со спокойным сердцем и уверенностью в своих силах. И поэтому только вперед и никаких сомнений!

Сотня пересекает поле, начинает подъем по невысокому склону и входит в дождь. Все вокруг наполняется звуками падающей наземь влаги. По моему плащу текут грязные ручейки, и хочется плотнее в него закутаться. Но мы уже рядом с врагом. Сквозь дождевую пелену видны деревья, крупные столетние дубы, и под одним из них что-то шевелится. Это враг! Я выхватываю свой черный ирут. И перекрывая шум дождя, кричу:

– Вперед!

– А-а-а-а!!! – поддерживают меня воины и по широкой истоптанной копытами лосей и оленей дорожке, сотня влетает в рощу.

Слышится неразборчивый одинокий вскрик. Наверное, это дозорный, которого убивают мои дружинники, пытается предупредить своих товарищей и поднять тревогу. Одновременно с этим дождь из ливня вновь превращается в обычную морось, и мы вылетаем на просторную поляну, которая заполнена большими кожаными шатрами, где отдыхают нанхасы, и из некоторых с оружием в руках выскакивают люди. Однако поздно они очнулись. Мы уже здесь и влетаем прямо в этот небольшой палаточный городок. Лошади давят людей, щелкают арбалеты, и острая сталь наших клинков сверху вниз опускается на головы врагов.

– Хей-я-я! – ударяя каблуками сапог бока боевого жеребца, я взбадриваю его, и он грудью сбивает наземь одного из северян, который оказывается на моем пути.

Кованые копыта опускаются на голову упавшего человека и слышен хруст костей. Конь чувствует кровь, бесится, мчится на палатки и вот передо мной оказывается еще один противник, крепкий мускулистый мужик с ятаганом в руке. Повод влево, жеребец огибает противника, а я приподнимаюсь на стременах и с потягом рублю черепушку северянина. Заслониться или отскочить в сторону он уже не успевает и рукоять ирута сотрясает отдача. Удар прошел! И враг валится наземь. Что с ним можно не гадать. Голова рассечена так, что мозги видно. Тем более что мне некогда на дело своих рук смотреть, так как передо мной новые противники, два закутанных в плотные темные плащи бойца, которые спустились с вершины высокого дуба, наверное, это дозорные, которые прошляпили наш подход. У обоих северян в руках что-то вроде коротких алебард, смесь топора и гизармы. В любом случае они серьезные противники, и вдвоем нанхасы могут меня прикончить.

Сознание привычно тянется за "Плющом", спящим под моим сердцем боевым заклинанием, и кмит отзывается. Но слева от меня щелкает тетива арбалета, и мимо проносится короткий болт, который вонзается одному из моих противников прямо в раскрытый рот. Я вижу, как вылетают зубы северянина, а сам он, без вздоха и крика, захлебываясь кровью, рухнул сначала на колени, а затем уткнулся лицом в грязь. Отличная работа! Надо будет отметить воина! Но это потом. А пока пора разобраться со вторым вражеским дозорным.

Ирут опускается на противника. Стремительный росчерк черного металла, от которого трудно защититься. Однако северянин боец не из последних. Его оружие резко поднимается вверх и встречает мой клинок. И оставив на алебарде зарубку, меч отскакивает. Снова удар! И опять враг его отбивает. После этого противник перехватывает древко, видимо, хочет рубануть меня по ноге или коня задеть. Но я не сам по себе в этом бою. Рядом со мной верные воины, и один из них, проносясь мимо, саблей, походя просек северянину плечо. Машинально, нанхас прогнулся назад, и тут же в его горло вонзается острие черного ирута.

На этом мое участие в бою закончилось. И успокаивая жеребчика, я придержал его, стал похлопывать четвероного товарища по вороной шее и наблюдать за ходом боя.

– Режь гадов! Смерть им! – слышу я дикий рев Квиста, который сегодня мстит за своего друга десятника Суврата, погибшего в прошлом нашем походе в северные пустоши.

– Убивай! – подхватывает его слова другой сержант, кажется, Амат.

– Бей! Круши! – разносится по всей поляне густой бас сержанта Нереха.

– Убивай!!! – вторят своим десятникам воины.

Звон клинков. Ржание лошадей. Рев умных боевых лосей, которые чуют схватку и гибель своих хозяев, но не могут сорваться с места и примчаться к ним на помощь. Яростные крики воинов. Стоны раненых. Хрипы умирающих. Шорохи палой листвы, шум дождя и топот копыт. Все это смешивается, сплетается, и какофония звуков накрывает лагерь наших врагов, которые быстро пришли в себя и стали стягиваться к самому центру стоянки, к большому раскидистому дереву. Вот их пять человек. Затем уже десять. К ним присоединилось трое. Еще четверо. И вот-вот, пользуясь тем, что дружинники добивают их товарищей и рассеяны между шатрами, они постараются пойти на прорыв, спрятаться среди деревьев или броситься в реку. Шансы на спасение у них неплохие, но невдалеке находится Эри Верек, которому я кричу:

– Эри не спи!

Верек понимает, о чем я. Он вскидывает вверх левую руку, где на цепочке болтается боевой амулет, смотрит на группу ощетинившихся стальными клинками нанхасов и его губы шевелятся. А затем от артефакта в сторону врагов устремляется огромный рой быстрых зеленых светлячков, которые накрывают все пространство вокруг древнего дуба. И как всегда, "Зеленая Пыль" работает превосходно, все же староимперский артефакт, а значит, по умолчанию, надежный. Ослепленные северяне бросают оружие и хватаются за свои глаза, а мои дружинники налетают на них и режут врагов, словно баранов. И опасаясь того, что не останется пленников, повышая голос, я командую:

– Сержант Амат! Взять трех пленных!

– Есть! – откликается бывалый партизан.

Конем сержант наезжает на ошарашенных и ослепленных вражеских бойцов. Одного за другим он выбирает из пока еще живых людей тех, кто перед смертью расскажет нам о главном стойбище Океанских Ястребов вблизи горы Анхат и силах врага. Один! Второй! Третий! Конные воины из десятка Амата выхватывают людей из общей массы и оттаскивают их в сторону, к ближайшему шатру. И когда мой приказ выполнен, сержант отъезжает в сторону, дает отмашку рукой, и северян добивают.

Несколько воинов спрыгивают с лошадей. Они оказываются среди нанхасов, и мечами, без всякой жалости, рубят их. Окровавленные клинки ирутов и сабель размеренно взлетают над шлемами дружинников и опускаются вниз. Кто-то из наших врагов пытается прикрыться руками, и ему рубят конечности, а иные, ничего не видя, хотят отползти в сторону. Но это бесполезно! От дружинников не уйти и не спрятаться. И спустя всего пару минут возле дуба остались только изрубленные мертвые тела, из которых на грязную изгвазданную землю вытекала живительная красная руда.

Все! Победа! Безвозвратных потерь в моей сотне нет, и только шесть человек имеют легкие ранения. Очередная схватка за нами. И спрыгнув с коня, я приказал пяти десяткам дружинников прочесать всю рощу. Еще два десятка должны заняться оленями и лосями, которых придется убить, потому что отпускать ездовых животных нельзя, ибо они сразу же устремятся к зимнему лагерю Океанских Ястребов, так их приучили. А остальные три десятка воинов должны поставить под освободившиеся навесы наших лошадей, собрать трофеи, большую часть которых мы бросим, а затем очистить поляну от трупов и поднять упавшие шатры, в которых мы сможем спокойно выспаться и обсушиться.

На поляне закипела работа. Только что здесь одни люди убивали других. А спустя всего пять минут после того, как было подавлено сопротивление, начинается обычная лагерная суета. Снова разводятся погасшие костры, в которые без экономии летят охапки собранного северянами сушняка. Ставятся поваленные лошадьми шатры. А трупы наших врагов стаскиваются в ближайший овраг, где завтра с утра их спалят, чтобы они не стали живыми мертвецами.

Вскоре появляются люди барона Анхеле и молодые маги, которые отловили еще двух человек, дозорных с опушки. За ними следом на стоянку выехали егеря, основной состав чародеев, гвардейцы Тегаля и дружина Хиссара. Воины чужих отрядов завистливо косятся на кеметцев, которые уже заняли навесы для животных и сухие шатры, и сидя в них, перебирают трофеи, в основном оружие и доспехи. Ну, а их командиры поздравляют меня с бескровной победой. При чем кто-то, как Хиссар, Анхеле и Нии-Фонт говорит от души. А другие, Исуд и сотники егерей произносят свои слова с каким-то нехорошим подтекстом и намеком на то, что бой был пустяковый, поскольку враг дикий.

Ага! Сейчас! Можете посмотреть на ламиллярные доспехи северян, их стальные ятаганы, добротную одежду и посуду. А потом скажите, что они дикари. Нет уж! Нанхасы это не какое-то там отсталое племя, а высокоразвитый народ, который вынуждено покинул свои родные места и оставил врагам большую часть своего имущества и все производственные мощности. И теперь, чтобы не одичать в северных пустошах и не рассеяться северяне должны захватить наши города, рудники, промышленные предприятия и занять достаточную для проживания их племенного сообщества территорию, на которой они смогут начать новую жизнь. Именно поэтому нанхасы идут к нашим границам и готовы убивать любого оствера, который окажется в пределах досягаемости их оружия, хоть обычного, хоть магического.

Впрочем, зачем объяснять очевидные вещи? Имеющий глаза – да увидит. Имеющий разум – да услышит. А имеющий мозг – должен сложить два и два и в итоге получить четыре. И если часть офицеров нашего диверсионного соединения это понимает, потому что у них за плечами какой-то опыт, и они внимательно слушали говорящего болванчика Мака Ойкерена, то другая часть до сих пор ведет себя так, словно мы на прогулку вышли. Сие прискорбно. Так как за недооценку противника несознательные и самонадеянные командиры рано или поздно, но поплатятся. И ладно бы только своими никчемными жизнями. Так нет же, они на тот свет и подчиненных им солдат прихватят.

Тем временем, за лагерной суетой, разговорами с офицерами и осмотром трофеев, незаметно пролетает остаток дня и наступает вечер. Дождь прекратился, зато с разлившейся мутной реки налетел холодный ветер. Еле слышно поскрипывают деревья. Лужи начали стремительно покрываться тонкой и пока еще еле заметной ледяной коркой, и это значит, что завтра с утра нам снова придется обматывать ноги лошадей тряпками, а иначе они поранятся. Небо очистилось, и зажглись первые звездочки. Ярко пылают костры, и от них доносится запах свежего жареного мяса. На раскладных треногах стоят походные котлы, и взводные кашевары варят наваристый жирный суп. Немного в стороне слышны приглушенные выкрики, там люди Нии-Фонта ведут допрос пленных. А от навесов доносятся голоса наших лошадников, которые задают верховым животным овес и вместе с магами из "Даиссы" осматривают их на предмет полученных в дневной схватке ран.

"Вот и еще день прошел, – направляясь к отведенному для меня, мага и десятников моей сотни шатру, и оглядываясь по сторонам, думаю я. – И надо отметить, что прошел он весьма неплохо. Мы обнаружили противника, одолели его и захватили пленных, которые в любом случае, расскажут нам немало интересного. До серьезной битвы с врагом еще двое суток, и можно сказать, что пока все идет именно так, как нам нужно. Не знаю, может быть, это удача сказывается, наше воинское мастерство или нам благоволит кто-то из богов. Это не очень-то и важно. А важно то, что все мои люди и я сам по-прежнему живы и здоровы, и наши шансы на благополучное возвращение домой еще немного повысились. Ну, а сейчас, пока еще не сильно холодно, необходимо помыться, поужинать и выслушать наших пленников. Затем надо встретиться с Рольфом Южмаригом, который, наверняка, неподалеку, а после этого хорошенько выспаться. Потому что завтра снова в путь".