Текст книги "Сборник "Уркварт_Ройхо" Книга 4-6 (СИ)"

Автор книги: Василий Сахаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 67 страниц) [доступный отрывок для чтения: 24 страниц]

– Правильно все понимаешь

На мои слова жрец одобрительно кивнул и привычным движением огладил бороду. После чего он вгляделся в мое лицо, прищурился и хмыкнул.

– Что-то не так? – поинтересовался я.

– Как тебе сказать, Ройхо. Все так и не так. С виду, ты обычный человек, хоть и вселенец из другого мира, но наш, оствер, и по крови, и по поступкам, и по повадкам. Идеальный дворянин с окраины, хоть портрет с тебя рисуй. Но есть в тебе одна небольшая странность, которую я заметил при первой нашей встрече, но тогда значения ей не придал.

– Какая странность? – насторожился я и подумал о том, что жрец увидел кмиты под моим сердцем.

– Ты знаешь, что такое аура?

– Конечно, в военном лицее на занятиях по общей магии мне это объясняли. Аура – невидимое глазу обычного человека многослойное разноцветное сияние вокруг тела и головы живого существа. Это проявление души и разума, и каждый цвет что-то обозначает. Красный – злоба и боль. Желтый – спокойствие, умиротворение и счастье. Зеленый…

– Хватит! Вижу, что знаешь. А про печати в ауре слышал?

– Краешком уха, уважаемый Алай. Слышал только, что боги или демоны помечают ими людей, в которых они заинтересованы и своих фанатичных приверженцев. Это все, а что и отчего, не в курсе.

– По большому счету никто не в курсе, – жрец усмехнулся. – Так что ты знаешь, основное. И чтобы понять то, что я тебе скажу, этого тебе хватит.

Алай по привычке потянулся к кружке, но она была пуста. В каком-то недоумении он посмотрел в пустую емкость, и я поторопил его:

– Так что насчет печати в ауре?

– А-а-а, печать! – жрец вновь пристально посмотрел на меня и добавил: – Ты отмечен знаком Кама-Нио, которую у нас некоторые люди называют Улле Ракойна.

– Чего!? – удивился я. – Какой такой знак, уважаемый Алай? С чего бы это вдруг?

– Обычный знак, сложно переплетенный зеленый рисунок в районе груди. И как ты правильно сказал, он невидим обычным людям, да и подавляющее большинство магов и жрецов его не замечает, видеть ауру забытое искусство, так что не переживай, пальцем в тебя тыкать не станут. А с чего он на твоем энергетическом поле появился, это тебе лучше знать. Чем ты угодил богине? Где ты видел ее статую, изображение или икону?

– Не знаю, – я пожал плечами, но мысль про тот день, когда я внедрял в свое тело древние артефакты, в моей голове промелькнула сразу.

– Вижу, что ты всей правды не говоришь. Однако она мне и не нужна, – жрец встал из кресла. – В общем, на эту тему мы еще поговорим. Но чтобы ты не нервничал, скажу сразу, что в отметке от бога или богини нет ничего страшного. Минимум треть людей в империи отмечена самыми разными знаками, и ничего, мы живем, как жили, и не горюем.

– Но вы почему-то мной заинтересовались и про знак сказали? – я тоже встал.

– Сказал, потому что знак стал немного ярче, а это уже редкость. Обычно, если отметка есть, то блеклая, а у тебя она на порядок сильнее стала, и произошло это совсем недавно. Я перед походом на север твою ауру смотрел, есть у меня такая привычка, людей на гниль проверять, и печать Кама-Нио на тебе была как у большинства людей. А после возвращения из пустошей произошло резкое изменение, незначительное, но оно есть.

– И с чем это может быть связано?

– Это тебе никто не объяснит. Причин тысячи. Да и кто понимает логику богов или демонов? Никто. Они не люди, хотя и бывает такое, что сверхсущества дольнего мира копируют нас и наше поведение. Поэтому ответа у меня нет, а про знак я тебе сказал, чтобы ты особо не удивлялся, если с тобой, вдруг, начнет какая-нибудь непонятная чепуха происходить.

– Например?

– Ха-ха! – поворачиваясь к двери и делая первый шаг, весело засмеялся жрец. – Может быть, у тебя рога вырастут, настоящие. А возможно, в твой замок прибегут толпы жриц Улле Ракойны, которые провозгласят тебя избранником богини, и изнасилуют. Всякое бывает, но чаще всего, ничего не происходит. Жил человек, любил, страдал, работал, воевал, да и помер.

– А у вас такой знак есть?

Грач, который уже взялся за дверную ручку, резко, будто споткнулся, остановился и замер:

– Есть! Он у каждого служителя богов имеется, и мой посильнее твоего во много раз!

– И что? Он вам что-то дает?

– Да. Но об этом мы говорить не станем!

Смех жреца оборвался. Грач стал очень серьезен, и было понятно, что на этом сеанс игры "вопрос-ответ" окончен. Надолго ли? Не знаю. Возможно, что навсегда. Ибо, что творится в головах служителей религиозных культов, особенно таких, как Алай Грач, даже предположить трудно, потому что частое общение с богами или их посланцами ни для кого даром не проходит. Это я знаю точно. В столице пожил и посмотрел на то, как тамошние священнослужители во главе с общеимперским всеобщим патриархом Ловитрой чудят. Так что мне остается лишь отложить полученную от Грача информацию на подкорку головного мозга и продолжать жить как раньше. А там посмотрю и разберусь, что это за знак такой, откуда он появился, и нельзя ли от этой отметки как-то избавиться или наоборот, сделать ее сильнее. Ну, а пока, пошло оно все через пошло! Я дома и хочу хотя бы немного тепла, ласки, покоя и общества любимой женщины, которая, наверняка, уже ждет меня в спальне и гадает, куда подевался ее беспокойный супруг.

Глава 11

Империя Оствер. Изнар. 24.12.1405.

К замку герцога Гая Куэхо-Кавейр, который ранее принадлежал врагу моего семейства Андалу Григу, наш небольшой отряд, два десятка воинов барона Хиссара, его маг шевалье Ромнер, он сам, десяток моих дружинников и жрец Алай Грач добрались сегодня к полудню. Нам предстоял разговор с местным властителем, нашим сюзереном и самым крупным феодалом на севере. Однако, как сообщила замковая стража, герцог и его советники отсутствовали. Еще вчера они все вместе умчались в крепость Эрра, и когда вернутся, начальник караула не знал. Да и если бы он имел такую информацию, то, скорее всего, все равно бы ее утаил. И его мотивация ясна. Ни к чему нам это знать, потому что звание вассала и клятвы, нашей верности герцогу не гарантировали. Таков мир, в котором мы живем, и с этим ничего не поделаешь, по большому счету каждый сам за себя.

Известий про отряд Нии-Фонта стражники не имели. Ехать в Эрру интереса не было. Мало ли, вдруг, там уже никого не окажется? Поэтому мы с Хиссаром решили, что я останусь в Изнаре, где у меня есть жилье, дождусь сюзерена, самостоятельно сделаю ему доклад и предоставлю наши письменные отчеты. А сам барон в это время отправится в столицу нашей родины Блистательный Грасс-Анхо, где у него находятся жена и дети, и начнет готовиться к переезду в герцогство. И это понятно, поскольку титул и земли он получил перед самым походом на север, и заниматься своими делами по обустройству на новом месте ему было некогда. Ну, а что касается Алая Грача, то он вообще сам по себе, предупредил меня, что наша договоренность относительно совместного похода в Герцогство Мариенское остается в силе, оставил для связи свой столичный адрес, и вместе с Хиссаром направился в Грасс-Анхо.

Мы расстались в воротах города. Барон и жрец повернули налево и поехали в сторону телепорта. А я направил коня прямо, к своему особняку, в котором был всего три раза, да и то проездом. И сейчас там проживала семья моего старого друга барона Нунца Эхарта, шпион Бала Керн, старший из братьев Дайиринов Ресс, несколько слуг и дежурная пятерка дружинников.

Изнар, самый крупный населенный пункт нашего герцогства, жил привычной ему мирной жизнью. Стража контролировала все основные перекрестки и проспекты. Работяги спешили по своим делам. Домохозяйки возвращались с вечернего рынка. А по заснеженным улицам проносились стаи веселой ребятни, которая играла в салки, и лепила снеговиков. Все как всегда. И словно нет где-то яростных битв и ожесточенных сражений, и не катится по полям мира Кама-Нио кровавое колесо войны, которое подталкивают вперед неизвестные никому злые боги и жаждущие наживы, чужой земли и славы люди. Нет бы, сидели по своим углам на попе ровно и занимались мирным трудом, так нет же, сражения и битвы им подавай. Впрочем, это так, мысли уставшего человека, который сам иногда не прочь совершить подвиг и подраться, но так, чтобы самому уцелеть, здоровье сохранить и с прибытком остаться.

Мой жеребец въехал во двор особняка и остановился перед белым двухэтажным зданием. Дежурные дружинники, которые его охраняли, подхватили поводья коня, а я спрыгнул наземь и вошел в дом. И первый, кто меня здесь встретил, это бегущий навстречу вихрастый малыш лет семи-восьми, который выкрикнул:

– Папка! Вернулся!

Не задумываясь, я подхватил мальчишку на руки, и приподнял его, а он замер, пристально вгляделся в мое лицо, наморщил нос и заплакал. Я поставил малыша на пол и хотел спросить его, в чем дело. Но объяснение было получено от миловидной полной шатенки лет тридцати пяти, жены прошлого барона Эхарта, имени которой я, к сожалению, не помнил.

– Извините граф, – женщина прижала мальчишку к себе, погладила его по волосам и добавила: – Сын все время ждет отца, не верит, что он погиб, и каждого нового мужчину в доме встречает как его.

Что тут скажешь? Может быть, выразить ей свое соболезнования? Так я слова поддержки и сочувствия, кажется, уже говорил, и мне известно, что каждое дополнительное напоминание о муже, это укол в душу женщины. А поэтому я только кивнул родственнице Нунца головой и сказал:

– Я все понимаю.

Женщина повела мальчишку на второй этаж, туда, где жили Эхарты, а я прошел в гостиную, скинул с плеч тяжелый плащ, сумку с документами, куртку на меху, сел в одно из кресел перед жарким камином, протянул к огню ноги, и позади себя услышал голос слуги:

– Здравствуйте господин граф. Мы рады вас видеть.

Голос прохиндея, который помимо жалованья от меня, наверняка, получал денежный бонус от кураторов из "Имперского Союза", был как всегда нейтрален и учтив. И не оборачиваясь, я спросил:

– Кто в доме?

Слуга мой вопрос понял и ответил:

– Эхарты – пять женщин, шесть детей и господин барон. Слуг по-прежнему четверо. Пять дружинников. Ну и, конечно, шевалье Ресс Дайирин и господин Керн. Но они сейчас отсутствуют, и должны появиться только к девяти часам вечера.

– Хорошо. Когда барон Эхарт приехал?

– Позавчера, – больше вопросов с моей стороны не последовало, и слуга спросил: – Что-то прикажете?

– Да. Приготовь горячую ванну и собери на стол.

– Слушаюсь. Ужин будет через двадцать минут, а ванная только через час. Извините господин граф, в городе некоторые проблемы с водой.

– А что так?

– В Изнар прибыло около семи тысяч беженцев с востока, которых переселили сюда по приказанию Секретариата Верховного Имперского Совета два дня назад. Поэтому у колодцев и городских источников очереди.

– Ясно. Можешь идти.

Шум тихих осторожных шагов человека за моей спиной удалился к двери. Но практически сразу пришли новые звуки, шаркающие и какие-то неловкие, словно пьяный идет. Ничего подобного здесь и сейчас я не ожидал, поэтому обернулся и обомлел. В гостиную входил мой старый друг Нунц Эхарт. Однако я помнил его крепким широкоплечим молодым человеком, который был превосходным бойцом, дуэлянтом и бабником, и тогда он много и часто улыбался. А теперь, после тяжелых ранений, полученных им при ликвидации шпионской сети врагов империи, передо мной предстала еле передвигающаяся на своих двоих развалина. Затянутое в тугой мундир, сапоги и черные перчатки тело. Лицо состоит из множества пересекающих один другой рваных шрамов. Губы две черные ниточки. На глазах очки с толстыми линзами. А лысый череп представляет из себя нечто пожухлое и скукоженное с отметками множества черных квадратиков, свидетельствующих о том, что кожу пересаживали.

Да-а-а! Картинка плохая. И хотя не так давно я посещал его в госпитале и знал, что все тело Нунца было очень сильно обожжено и ему выжгло роговицу, имелась надежда на то, что жрицы Бойры Целительницы и врачи восстановят здоровье офицера Черной Свиты. Однако видимо, даже такие профессионалы и умельцы как они не смогли, а может быть, не захотели, вернуть барону его прежний внешний вид и хорошие физические кондиции. И это, мягко выражаясь, печально. Однако такова судьба воина Черной Свиты. Он шел туда, куда его посылал приказ императора и командира роты и был готов к смерти в бою, а стал инвалидом, который никому кроме своих близких не нужен. Система использовала его и выбросила на свалку, словно он выполнивший свою функцию сломанный и негодный к починке механизм. И именно подобное отношение к людям со стороны государства меня всегда бесило, что на Земле, что здесь, без разницы. Ну и, как следствие, это послужило основной причиной того, что я покинул гвардию, и стал в первую очередь думать о себе и своих близких, а не о политике и военной карьере.

Невольно, словно младший перед старшим, я встал, сделал пару шагов навстречу другу и придержал его за локоть. Но Эхарт, гордый человек, отстранился и проскрежетал:

– Не надо меня жалеть Уркварт. Я не древний старик и не такое уж изношенное барахло, каким кажусь внешне. Сам справлюсь.

– Как знаешь, дружище, – не стал я с ним спорить, хотя и видел, что ему тяжело.

Эхарт присел в кресло, а я вернулся на свое место. И помедлив, барон посмотрел на меня и спросил:

– Ну и как тебе мой новый внешний вид?

– Плохо.

– Ты как всегда честен Уркварт.

Мой друг, один из немногих, кого я могу так называть, отвернулся и засмотрелся на огонь в камине, а я поинтересовался:

– Что думаешь дальше делать?

– Не знаю, – ответил Нунц. – Пока была надежда на то, что меня смогут вылечить, хотел где-то в ваших краях обосноваться. Однако меня не долечили, назначили мне пенсию в пятнадцать иллиров ежемесячно, и отправили в отставку. Денег практически нет. В родном старом замке теперь республиканцы отдыхают, а на мне семья. Хорошо еще, что ты не выгоняешь. Но надолго ли тебя хватит?

– За меня не переживай. Я назвал тебя своим другом и от своих слов не отрекусь.

– Иногда, Уркварт, дружба живет только до тех пор, пока люди полезны один другому, а сейчас с меня толку никакого.

– А ты во мне не сомневайся, Нунц. А лучше скажи, неужели на выздоровление надежды нет?

– Надежда есть всегда, особенно если деньги имеются. Жрицы Бойры Целительницы сделали все, чтобы сохранить мне жизнь, а дальше я должен о себе сам позаботиться. Было бы время мирное, со мной бы занимались особо, но империя воюет, и каждый день в военные госпитали тысячи людей привозят, так что всем не до меня. И если я хочу хотя бы частично вернуть свое здоровье, то должен платить магам за дорогие сильнодействующие эликсиры и мощные заклинания. У меня ведь не просто ожог, а магический, и вот в этом-то основная сложность.

– Значит, если тебя лечить, ты снова сможешь стать нормальным человеком?

– Вот ты как заговорил, – в осипшем голосе барона была горечь, – я уже не нормальный человек.

– Не придирайся к словам, а ответь на вопрос.

– Да. Мой организм еще можно восстановить. А что, у тебя есть возможность оплатить услуги самых лучших магов и целителей?

– Нет. Такой возможности у меня нет. Я знаю, насколько это дорого. И хотя у меня в казне кое-что есть, чтобы тебя вылечить этого не хватит.

– Вот видишь…

– Однако, – продолжил я, – у меня все же есть возможность тебе помочь.

– Артефакт, про который твои дружинники из охраны дома болтают?

– А ты про него уже слышал?

– Краем уха. Я ведь гвардеец и выпускник военного лицея, поэтому даже полунамеки понимаю, – Эхарт попробовал улыбнуться, но вышла некрасивая кривая гримаса, и он уточнил: – Так это артефакт?

– В общем-то, да, – про кмиты я пока решил Нунцу не говорить. – Имеется у меня одна вещь. Стопроцентную гарантию выздоровления не даю, но попробовать ее на тебе стоит. Хуже ведь не будет?

– Это точно. Хуже уже не будет.

– В таком случае, – я встал, – пойдем к тебе в спальню. Лечить тебя стану.

– Прямо сейчас?

– А чего тянуть?

– А разве амулет при тебе?

– Он всегда при мне.

Спустя десять минут мы с Эхартом, который снова без моей помощи, с трудом вскарабкался наверх, находились в его комнате. Не раздеваясь, барон лег на кушетку и, посмотрев на меня, спросил:

– Начнем?

В его голосе было безразличие, но я знал, что оно напускное. На самом деле, как и всякий нормальный человек, Нунц надеялся на чудо, и я ответил:

– Да. Начнем. Закрой глаза.

– А это обязательно?

– Желательно.

Барон сомкнул веки глаз, которые имели неприятный розовый цвет. Мое сознание привычно отдало команду кмиту "Полного Восстановления". Целебная сила в виде зеленого клубка сконцентрировалась в правой ладони, и словно порошком, я осыпал им тело друга. Моментально, проникая под паленую и пересаженную кожу, видоизмененная энергия дольнего мира внедрилась в тело Эхарта, и он потерял сознание. Это нормально, так и должно быть. И теперь многое будет зависеть от того, насколько долго он будет находиться в беспамятстве. Если пять-десять минут, значит, "Полное Восстановление" ему не поможет, так как пошло отторжение. А если дольше, тогда правы жрицы Бойры, надежда есть, и за несколько сеансов барона можно поставить на ноги и восстановить ему зрение. Так что, все от меня зависящее, я сделал, и теперь остается только ждать.

– Тук-тук! – в дверь спальни постучали.

Я подумал, что это слуга, который хочет доложить, что готов ужин, и подумал о том, чтобы приказать принести его сюда. Но дверь открылась, и появился сержант Чаен из моего сопровождения, похожий на арзумца, скуластый пожилой брюнет, который просунул внутрь кудрявую непокрытую голову и доложился:

– Господин граф, там герцог Гай приехал. Мы его в дом впустили, а слуги в гостиную повели.

– Правильно, – одобрил я действия своих людей, и спросил: – С герцогом народа много?

– Только четверо егерей и шевалье Томаш Смел. Мы не расслабляемся и за егерями присматриваем.

– Все верно. Ступай.

Десятник закрыл дверь, а я посмотрел на Эхарта, бессознательное состояние которого стало мирным сном, что значило, мой кмит вновь не оплошал. После чего я удовлетворенно улыбнулся, покинув спальню, и спустился вниз.

Герцог Гай Куэхо-Кавейр, юноша с суровым озабоченным лицом, и его советник шевалье Томаш Смел, которого иногда сравнивали с дубком, потому что он такой же кряжистый и солидный, как это дерево, находились перед камином и делали то же самое, что и я двадцать минут назад, то есть, грелись. На мгновение, я остановился, дождался пока мой молодой сюзерен, и его многоопытный советник обратят на меня свое внимание, поприветствовал их и присел рядом. Ходить вокруг да около и сплетни пересказывать мы не стали, каждый из нас человек дела и герцог начал разговор:

– Вчера я получил известие, что в крепость Эрра прибыли три человека из отряда полковника Нии-Фонта. Я незамедлительно отправился туда и узнал, что его соединение свою задачу выполнило, но при отходе было уничтожено нанхасами. Выжило всего четверо, а к нашим границам добрались трое, одного беглеца в пути живой мертвец поймал и сожрал. – Гай помедлил и добавил: – Кстати, выжившие в один голос утверждали, что вы тоже погибли, а вместе с вами сгинули воины Хиссара и Алай Грач. Как вам удалось уцелеть, граф?

– Нам сопутствовала удача Ваша Светлость, – ответил я. – Ну и, кроме того, мы понимали, что северяне не дикари, и поэтому воспринимали их всерьез и грамотно спланировали свой отход.

– Потери большие?

– Нет.

– Алай Грач жив?

– Да. Жрец уцелел, хотя изрядно ослаб и потерял часть своей силы. Но думаю, что он восстановится быстро. Опытный все же человек.

– Хорошо. Расскажите про поход, как его видели вы.

– Рассказывать можно долго Ваша Светлость. Мы с Хиссаром написали подробные отчеты, и я готов их вам предоставить.

– Отчеты вещь нужная и обязательная, и мы их обязательно прочтем, а копии будут отправлены в Тайную Стражу Канимов и императору. Но сейчас мне нужна краткая выжимка и ваше личное мнение.

– Я расскажу. Но перед этим я хотел бы уточнить один момент. Кто-то из командиров отряда полковника Нии-Фонта выжил?

– Нет. Уцелели только два егерских сержанта и молодой маг из школы "Даисса".

В этот момент, прерывая наше общение, в гостиной появился слуга, который принес горячее вино со специями. Он молча поставил поднос на столик между мной, герцогом и Смелом, и удалился. Мы разобрали кружки, и это дало мне немного времени, чтобы собраться с мыслями. Хотя чего тут собираться? Все уже решено, ничего скрывать особо не надо. И сделав глоток вина, которое горячей бодрящей волной прокатилось по пищеводу, я заговорил:

– Итак, господа, поход на север. Он состоял из пяти этапов. Планирование операции. Формирование отряда. Выдвижение к горе Анхат и подход. Проведение диверсии. Отступление. Первый и второй этапы вас не интересует, вы все видели сами. Соединение полковника Нии-Фонта, в который мы с бароном Хиссаром вошли как подчиненные, состояло из разношерстных отрядов и новобранцев, и к дальнему рейду по северным пустошам приспособлено было плохо. Этот факт неоспорим. И вообще маленькое чудо, что хоть кто-то смог вернуться назад. Правильно я говорю Ваша Светлость? Ведь наверняка, когда вы рвались отправиться на север, ваши советники объяснили вам, что к чему, и сделали упор на то, что мы расходный материал?

– Шевалье и герцог переглянулись, и Гай согласился:

– Было такое. Продолжайте граф.

"Это хорошо, что он признает очевидное, – подумал я. – С двуличными людьми и разговор иной, а юный герцог все больше становится похож на нормального феодала. Он понимает, что я не кисейная барышня, в истерике биться не стану, и говорит правду. Значит, можно продолжать беседу в прежнем ключе".

– Так вот, соединение полковника выступило из крепости Содвер и со всеми положенными трудностями подошло к горе Анхат. Как и предполагал барон Анат Каир, нашего появления никто не ожидал, и мы смогли провести диверсию против северян без особых сложностей и потерь. Склады с продовольствием были уничтожены. Стада животных согнаны в овраги и пропасти, и нашли там свою погибель, а враг лишился минимум пары сотен воинов и десяти шаманов. Исход боя очевиден, и нами была одержана победа. Но начался самый серьезный и сложный этап всей операции – отход. И вот тут-то Океанские Ястребы показали себя во всей красе. Они смогли быстро сориентироваться, организовать преследование и понять, кто мы такие и каковы наши силы, и в итоге, враг кинулся за нашим соединением в погоню. А что мог противопоставить им полковник Нии-Фонт? Разрозненные отряды, утомленных людей и лошадей, да неприспособленных к боям и походам магов и жрецов.

– И тогда он выставил на пути противника заслон?

– Да. Он сделал очевидное. Оставил позади себя заслон смертников, нас с Хиссаром, барона Анхеле и Алая Грача. Задумка полковника была проста. Мы должны были сдержать противника и начать отход. И естественно, более мобильные нанхасы должны были нас догнать. А мы приняли бы очередной бой. Огрызались бы из всех наших сил и смогли бы нанести врагу дополнительные потери. Так что с точки зрения Нии-Фонта все было правильно. Он жертвовал частью воинов, двумя магами и жрецом, а сам получал время, которое собирался использовать на организацию очередного заслона и ночной отдых. После чего, рано утром соединение могло бы рассеяться по северным пустошам и мелкими группами продолжить свое движение на юг. Но мы смогли уцелеть. Нанхасы проскочили мимо нас и продолжили погоню, тем самым они не потеряли три-четыре часа на наше уничтожение, перегруппировку своих сил и пытки пленных, и смогли догнать полковника Нии-Фонта еще до рассвета. И зная тактику северян, я могу предположить, что они воспользовались усталостью наших воинов и их неорганизованностью, смогли тихо подойти к ночной стоянке, налетели на нее и всех перебили. Так это вижу я, а как было на самом деле, мне неизвестно.

Я вопросительно посмотрел на герцога, и он согласился:

– По словам выживших, все именно так и было. Северяне налетели на усталых людей, которые только что поужинали и надеялись несколько часов подремать, и уничтожили все соединение полковника. Мне вот только непонятно, почему Нии-Фонт сразу не отдал команду рассыпаться?

– С этим все просто Ваша Светлость. Разделиться на мелкие группы вблизи горы Анхат означало стать дичью, которую бы даже мелкие вражеские отряды смогли бы уничтожать. Местность вокруг своей стоянки северяне знают очень хорошо, дорог там мало и следы на снегу не спрячешь. А вот в полусотне километров от горы Анхат, нанхасам пришлось бы немного сложней, поскольку даже их лосям надо кушать и отдыхать, и шансы соединения на спасение, по крайней мере, хотя бы некоторых его сегментов, изрядно возрастали. И если бы мы погибли, то кто знает, возможно, перед вами сейчас сидел бы не я, а полковник Нии-Фонт, который геройски вывел из северных пустошей пару сотен воинов и полтора-два десятка магов.

Молодой герцог, на которого свалилось очень много проблем, потупился, глотнул вина, снова обменялся взглядами с шевалье и спросил:

– Как вы думаете, граф Ройхо, северяне придут к нам этой зимой?

– Честно скажу, не знаю. Все будет зависеть от очень многих факторов. По идее, нанхасы должны бросить все свои силы и ресурсы на то, чтобы прокормить некомбатантов и сберечь поголовье оставшихся в строю оленей и лосей. Но если им помогут сородичи, а это вполне возможно, они смогут послать в поход отряд, в котором будет от пяти до десяти сотен воинов, половина всадники, а другая половина пехотинцы на оленьих упряжках.

– И когда они могут к нам наведаться?

– Конец месяца ишир, начало месяца нара.

– Я могу рассчитывать на вас и Хиссара?

– Конечно. Мы протекторы севера и ваши вассалы, и этим все сказано. Поэтому по первому вашему зову мы, наши воины и маги явимся туда, куда потребуется.

– А что вы думаете обо всей войне с северянами? Каковы наши шансы выстоять?

– Шансы есть. Но чтобы уцелеть самим, сохранить людей и сберечь вверенные нам императором земли, придется очень много суетиться, бегать и воевать, а главное, не стесняться в средствах. Ведь помимо северной угрозы есть еще и западная, со стороны ваирцев.

– А какие средства, вы имеете в виду граф?

– Придется травить все немногочисленные источники с чистой питьевой водой, которые находятся в Мертвой Пересыпи перед нашими границами. Сотрудничать с нечеловеческими расами, которые проживают в северных пустошах. Искать среди наших противников предателей. Можно брать на службу воров, убийц и прочую шваль, которой на каторге у вашего отца и других имперских владетелей весьма немало. Надо привлекать к борьбе всех, кто против северян и ненавидит их. Например, профессиональных наемников из отрогов хребта Агней, которые не хотят воевать с республиканцами, но готовы биться против нанхасов. Необходимо использовать мощные магические артефакты имперских жрецов, которые сидят в столице и носа из нее не показывают. А чтобы вытащить их в поле, придется найти к этим людям подход, а это, наверняка, потребует вмешательства Тайной Стражи Канимов и нечистоплотных действий. А еще есть устройство долговременных ловушек на пути следования вражеских отрядов, как обычных, так и магических. Захват в плен мирных людей из вражеских стойбищ и шантаж. Террор. Подлые удары в спину. Целенаправленное уничтожение наиболее способных вражеских командиров. И разворот северного войска с юго-западного направления на южное, в сторону Графства Тегаль. Это только малая часть всего того, что нам, я говорю нам, потому что готов вам помогать, предстоит осуществить. Работы будет много. И она будет грязная. Но ради того, чтобы моя семья и проживающие под властью Ройхо люди могли спокойно жить, ее необходимо сделать и я к этому готов.

Пока я говорил, то все время наблюдал за реакцией герцога и шевалье Смела. И от моего взора не укрылось, что старый воин мои слова одобряет, видимо, бывший пограничник о чем-то подобном уже думал. А вот Гай головой поник, и это понятно. Паренек мечтал о славе, подвигах и рыцарских схватках один на один, а тут кругом грязь. Но что поделаешь, не он первый такой идеалист, и далеко не последний. И если захочет выжить, то он станет таким как я и шевалье Смел.

Сказав, что хотел, я замолчал. В помещении воцарилась тишина. Герцог помедлил и встал. Как и полагается, мы с шевалье сделали тоже самое. Гай окинул тоскливым взглядом гостиную и, прежде чем уйти, сказал:

– Граф, жду вас завтра в своем замке. Мы еще раз обговорим ваш поход на север, и вы ознакомитесь с планами по борьбе с нанхасами и обороне Герцогства Куэхо-Кавейр. Кроме того, вас ожидают присланные из столицы деньги, которые причитаются вам как протектору. И у меня к вам будет предложение по возвращению ваших крестьян с железоделательных рудников в отрогах Аста-Малаш обратно в Графство Ройхо. А пока передайте шевалье Смелу ваши письменные отчеты.

– Да, Ваша Светлость.

Герцог направился на выход. Шаги его были широкими и резкими, и нам с советником было заметно, что он нервничает. И проводив Гая взглядами, мы с шевалье перекинулись несколькими фразами, я передал ему отчеты, проводил Смела до выхода и вскоре остался один.

После этого, было, я хотел все-таки отправиться в обеденный зал и, наконец-то, поесть с дальней дороги. Но не тут-то было. Сначала появились Керн и Дайирин, которые засыпали меня ворохом новостей, некоторые из которых меня очень заинтересовали. А затем сверху спустился Эхарт, который выглядел гораздо лучше, чем до лечения "Полным Восстановлением".

Кожа на голове барона немного разгладилась. Веки глаз из розовых стали желтоватыми. Ноги держали тело гораздо уверенней. Кончики пальцев обрели чувствительность, и мой старый друг теперь мог видеть даже без очков, пусть далеко не идеально, но это уже заметный прогресс. Так что завтра мы с ним еще один сеанс лечения проведем. А затем еще. И так до тех пор, пока он не станет прежним Нунцем Эхартом, выпускником военного лицея "Крестич", профессиональным воином, дуэлянтом и офицером, который может все, хоть отрядом командовать, а хоть и один на один в поединке с сильным противником биться. Вот только теперь он будет служить не государству, которое его кинуло, а мне, своему другу и товарищу графу Уркварту Ройхо.

Такой вот был денек. А закончился он тем, что я все же добрался до ужина, а затем принял ванну с горячей водой и отправился спать. Правда, случилось это только в двенадцатом часу ночи, но это не проблема. День был прожит не зря, и это главное. Ну, а трудности, тем более такие мелкие и незначительные, не проблема.