Текст книги "Гвардейцы Сталинграда идут на запад"

Автор книги: Василий Чуйков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Дважды Герой Советского Союза маршал Советского Союза
В. И. Чуйков
Гвардейцы Сталинграда идут на запад

Весной 1918 года Василий Иванович Чуйков вступил добровольцем в ряды Красной Армии, чтобы защищать завоевания рабочего класса. С апреля 1919 года Василий Иванович член Коммунистической партии. Сначала он командовал 40-м полком, затем 43-м на Восточном фронте. После сражений с Колчаком полк был переброшен на Западный фронт на разгром белопольской интервенции.

За участие в гражданской войне Чуйков награжден двумя боевыми орденами Красного Знамени. Об этом периоде своей жизни Василий Иванович рассказал в книге «Закалялась молодость в боях».

Начались годы учебы. Василий Иванович оканчивает Военную академию имени Фрунзе, затем академические курсы механизации и моторизации. В 1936–1937 годах он командовал механизированной бригадой, в 1938 году – стрелковым корпусом, а затем армейской группой.

В 1939–1940 годах был командующим армией, участвовал в освобождении Западной Белоруссии и в советско-финской войне. В 1940 году его направляют на военно-дипломатическую работу в Китай, где он становится главным военным советником.

Василий Иванович возвращается на Родину весной 1942 года и тут же отправляется на фронт. Он заместитель командующего резервной армии, затем командующий армейской группой войск. 12 сентября его назначают командующим 62-й армии.

Об обороне Сталинграда, о героическом подвиге солдат и командиров 62-й армии Чуйков написал книгу «Начало пути», которая известна широкому советскому и зарубежному читателю. В своей книге он ярко показал, как в солдате рождается тот психологический перелом, который сделал слова «Ни шагу назад», «Стоять насмерть» выражением душевной убежденности.

После завершения разгрома окруженных войск врага в Сталинграде, 62-я армия направляется в состав Юго-Западного фронта, на Северный (Северский) Донец. Перед ней ставится новая задача – подготовиться к битве за освобождение Донбасса…

Весной сорок третьего года 62-я армия за мужество, дисциплину и организованность солдат и офицеров в боях за Советскую Родину были преобразована в 8-ю гвардейскую.

Новый свой путь 8-я гвардейская начали с форсирования Северного Донца, с битвы за Донбасс, она участвовала в освобождении Запорожья, в ожесточенных сражениях на правобережной Украине, освобождала Днепропетровск, Никополь, Апостолово, Николаев, Одессу, вышла на Днестр.

Рассказу о боях за освобождение Украины и посвящена книга «Гвардейцы Сталинграда идут на запад».

В издательстве «Советская Россия» в 1973 году выйдет третья книга Маршала Советского Союза В. И. Чуйкова о Великой Отечественной войне – «Конец третьего рейха». В ней рассказывается о завершающем этапе войны, о штурме укреплений на немецкой земле, о штурме Берлина. В разное время в печати появлялись главы из этой книги.

После окончания Великой Отечественной войны В. И. Чуйков командовал Группой советских войск в Германии, с 1953 года по 1960 год он командующий войсками Киевского военного округа. С 1960 по 1964 год – Главнокомандующий Сухопутными войсками Советского Союза.

С 1964 года В. И. Чуйков – начальник гражданской обороны СССР.

Василий Иванович – депутат Верховного Совета СССР, член ЦК КПСС.

Сражение века

«…Гитлер сказал:

– Я не уйду с Волги!

Я громко ответил:

– Мой фюрер, оставить 6-ю армию в Сталинграде – преступление. Это означает гибель или пленение четверти миллиона человек. Вызволить их из этого котла будет уже невозможно, а потерять такую огромную армию – значит сломать хребет всему Восточному фронту.

Гитлер побледнел, но ничего не сказав и бросив на меня ледяной взгляд, нажал кнопку на своем столе. Когда в дверях появился адъютант – офицер СС, он сказал:

– Позовите фельдмаршала Кейтеля и генерала Иодля…»

Это строчки из послевоенных воспоминаний генерала Цейтилера, бывшего начальника гитлеровского генерального штаба сухопутных войск. Он рассказывает о той минуте, когда для Гитлера, наконец, настала пора задуматься всерьез об исходе войны, об исходе его вторжения в Советский Союз.

Цейтцлер продолжает:

«…Он был все еще бледен, но внешне держался торжественно и спокойно. Он сказал:

– Я должен принять очень важное решение. Прежде чем сделать это, я хочу услышать мнение. Эвакуировать или не эвакуировать Сталинград? Что скажете вы?» [1]1
  А. М. Самсонов. Сталинградская битва. М., 1968, стр. 420.


[Закрыть]

Если верить Цейтцлеру, Гитлер спрашивал мнение своего высшего генералитета. Цейтцлер утверждает, что Гитлер принял решение вопреки мнению многих генералов, тем самым перекладывая на него всю ответственность за последующее.

Решение известно…

Гитлер оставил 6-ю армию Паулюса в Сталинграде, запретив ей покидать город, покидать захваченные рубежи…

Я не знаю, правдиво ли передает Цейтцлер эту сцену, имело ли место на самом деле такое совещание. Может быть, так все это и было, может быть, и не так! Достоверно другое!

Оборона Сталинграда, удар наших войск по флангам группировки войск противника поставили перед гитлеровским режимом вопрос: «быть или не быть»? Дело сводилось отнюдь не к вопросу, оставлять или не оставлять Сталинград. Вопрос вставал шире: проиграна ли кампания года или проиграна война, остаются ли какие-либо шансы у немецкой армии на победу в Советской России или сегодня, сейчас они потерпели полное и бесповоротное поражение?

Мы не знаем, из каких рассуждений исходил Гитлер, принимая решение, к кому из советчиков он прислушивался, к кому не прислушался.

Но с того часа, как наши танковые клинья отсекли стальными клещами крупную группировку немецко-фашистских войск, гитлеровское командование оказалось сразу перед несколькими проблемами военного и политического характера.

Я не верю, чтобы в немецком генеральном штабе в то время, в сорок втором году, не нашлось бы генералов, которые могли бы трезво оценить сложившуюся обстановку. Наверное, были такие. Реалисту, военному человеку не составляло труда сообразить и рассчитать, что с того часа, как наши войска завершили окружение фашистских войск под Сталинградом, над гитлеровской Германией нависла угроза поражения.

Сегодня бывшие гитлеровские генералы пытаются изобразить дело так, что решение об оставлении армии Паулюса в Сталинграде принято единолично Гитлером, продиктовано лишь его соображениями престижного характера, чуть ли не капризом диктатора, преступлением… Безусловно, ответственность за бессмысленную гибель, за бессмысленное медленное умирание, за агонию трехсоттридцатитысячной армии несут фашистские правители Германии, но вместе с ними и генералы немецкой армии.

Это они толкнули немецких солдат на Восток, это они привели их на Волгу, в Сталинград, подставив под неизбежный и неотразимый удар возмездия…

* * *

Обратимся к некоторым документам.

«Правда» от 5 октября 1942 года: «С затаенным дыханием следит мир за гигантской битвой, развернувшейся на берегах Волги. Каждое сообщение мгновенно облетает весь свет. Газеты всех стран на первых страницах печатают телеграммы о положении в районе Сталинграда, о ходе небывалого в истории сражения. Мировая печать единодушно отмечает беспримерный героизм защитников города. Турецкая газета „Икдам“, высмеивая болтовню о непобедимости германской армии, пишет: „Один только Севастополь боролся больше, чем французская армия, один только Сталинград оказывает более упорное и сильное сопротивление, чем вся Европа“».

Фашистская газета «Берлинер берзенцейтунг» от 14 октября 1942 года так характеризовала бои в Сталинграде: «У тех, кто переживет сражение, перенапрягая все свои чувства, этот ад останется навсегда в памяти, как если бы он был выжжен каленым железом… Следы этой борьбы никогда не изгладятся… Наше наступление, несмотря на численное превосходство, не ведет к успеху».

В мае 1944 года президент США Рузвельт прислал грамоту Сталинграду, в которой писал: «От имени народа Соединенных Штатов Америки я вручаю эту грамоту городу Сталинграду, чтобы отметить наше восхищение его доблестными защитниками, храбрость, сила духа и самоотверженность которых во время осады с 13 сентября 1942 года по 31 января 1943 года будут вечно вдохновлять сердца всех свободных людей. Их славная победа остановила волну нашествия и стала поворотным пунктом войны Союзных Наций против сил агрессии» [2]2
  Великая Отечественная война Советского Союза. Краткая история. М., 1970, стр. 225.


[Закрыть].

Можно привести еще много документов, которые иногда и вопреки желанию их авторов давали и дают объективную оценку Сталинградской битвы. Все эти документы сходятся на одном: Сталинградская битва была решающим сражением, она положила начало коренному перелому в ходе второй мировой войны. Некоторые зарубежные историки и журналисты и после войны, сохраняя объективность, признавали за Сталинградской битвой ее первостепенное значение для мировой истории XX столетия.

Роберт Шервуд в своем двухтомном труде «Рузвельт и Гопкинс» писал, что завершение грандиозной русской победы в Сталинграде изменило всю картину войны и перспективы ближайшего будущего. В результате одной битвы – которая по времени и невероятному количеству потерь была фактически равна отдельной крупной войне – Россия стала в ряды великих мировых держав, на что она давно имела право по характеру и численности своего населения.

Сегодняшние фальсификаторы истории, в надежде, что время размыло человеческую память, стараются изобразить дело так, что Сталинградская битва была чуть ли не рядовым событием второй мировой войны, сражением, стоящим в общем ряду многих других сражений.

Генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, бывший командующий группой армий «Дон» и затем «Юг», мемуарам которого на Западе придается особое значение, в поисках «документальной основы» для искажения истории пишет: «Несмотря на то, что немцы потеряли в общем пять армий, все же нельзя говорить, что эта утрата уже имела решающее значение для исхода всей войны».

В этой концепции нет ничего нового, она целиком повторяет установки гитлеровской пропаганды в дни разгрома гитлеровских войск под Сталинградом. Известен случай с военным инженером гитлеровской 6-й армии Зелле. Он в качестве курьера вылетел на самолете из Сталинградского котла. Вскоре же он был заключен Гитлером в концлагерь за «пропаганду, наносящую ущерб вермахту».

Эриха фон Манштейна в концлагерь Гитлер не послал бы за его так называемые исторические исследования.

Не отстают от гитлеровских генералов английские генералы, военные теоретики и историки в своих попытках принизить значение Сталинградской битвы и военное искусство, проявленное при этом советским командованием.

Вместе с тем фальсификаторы истории всячески преувеличивают роль вооруженных сил союзников на второстепенных театрах военных действий. Так, генерал-лейтенант З. Вестфаль, упоминая о высадке 8 ноября 1942 года союзных войск под командованием генерала Эйзенхаузра в Марокко и Алжире, говорит, что «именно теперь и началась борьба не на жизнь, а на смерть», что «вооруженные силы именно этим начали теперь активные, прямые военные действия против Германии» [3]3
  Роковые решения. М., 1958, стр. 150.


[Закрыть].

Тем, у кого так коротка память, я считаю необходимым напомнить, что немецкое наступление в Северной Африке началось 21 января 1942 года. Итало-немецкие войска под командованием Роммеля вытеснили англичан из Киренаики и достигли Эль-Аламейна в ста километрах от Александрии. Наступление велось без привлечения сколь-нибудь значительных резервов. Вся техника, все резервы были сосредоточены Гитлером на Восточном фронте, в России. Наступление Роммеля затормозилось. Он просил неоднократно у Гитлера резервов в июле – августе. Гитлер уже ничем не мог помочь Роммелю – шла битва на Волге. Не в пустынях Северной Африки, не на Среднем и Ближнем Востоке искал Гитлер победы – важнее театра военных действий чем в России для него не было во всю вторую мировую войну, важнее участка, чем под Сталинградом в 1942 году, для него не было на всем Восточном фронте.

Это можно было объяснить тем, что Гитлер связывал с победой на Волге далеко идущие цели. Нацистские правители и немецкое главное командование все еще рассчитывали на победоносное завершение развязанной ими войны против СССР. Кроме того, гитлеровское руководство считало, что после захвата Сталинграда ему удастся втянуть Турцию и Японию в войну против Советского Союза. Это могло дать Гитлеру возможность снять часть дивизий с Восточного фронта и, перебросив их в Северную Африку, развернуть и там широкие наступательные операции. И вместе с тем, несмотря на столь напряженный момент для хода всей второй мировой войны, Сталинградская битва носила характер поединка Советских Вооруженных Сил с гитлеровской военной машиной, в состав которой входили войска и гитлеровских сателлитов.

Наши союзники не торопились выполнить свое слово о создании второго фронта в Европе в 1942 году.

Английская разведка информировала свое правительство: «Положение на Восточном фронте таково, что можно ожидать любого исхода, и поэтому трудно сказать, какой из противников потерпит поражение» [4]4
  М. Мэтлоф и Э. Снелл. Стратегическое планирование в коалиционной войне 1941–1942 гг. М., 1955, стр. 276.


[Закрыть].

На совместном заседании штабов в Вашингтоне английские генералы заявили: «Сумеют ли русские удержать фронт – в этом главное. От решения этого главного вопроса зависят наши планы на остающийся период 1942 года» [5]5
  Там же.


[Закрыть].

Выжидательная позиция наших союзников позволила гитлеровскому командованию без особого труда создать на юге нашей страны значительное превосходство в людской силе и технике.

К стенам Сталинграда подходил сильный враг, владеющий военным искусством, оснащенный военной техникой, накопивший богатый опыт в проведении сложнейших военных операций.

Казалось бы, все шло как шло и до этого. На узком участке фронта были сосредоточены превосходящие силы для нацеленного удара на Сталинград. Благоприятствовала и погода для маневра танковых и моторизованных войск, стояло сухое, ясное лето – степь лежала укатанной дорогой.

…В немецком генеральном штабе начертили на карте красивые разноцветные стрелы на рассечение советских армий. Удары нацеливались, как обычно, на стыки войсковых соединений, как на самые уязвимые в оперативном отношении места, в прорывы намечались переброски крупных танковых соединений, воздушные армады обеспечивали действия наземных войск, полевые штабы уточнили в деталях стратегические расчеты.

Но!

Советское Верховное Главнокомандование прежде всего правильно и точно раскрыло после харьковских событий весны 1942 года направление главного удара противника и своевременно сделало из этого выводы.

Исходя из реальной расстановки сил, Советское Верховное Главнокомандование приняло решение на этот раз не только остановить врага, но, остановив, перемолоть в оборонительных боях его живую силу и технику. Разгадав замысел противника, наше Верховное Главнокомандование разработало план разгрома основной группировки противника в районе Сталинграда.

Сталинградское сражение распадается на два периода; в каждом из них решались отдельные составные части общего стратегического замысла Советского Верховного Главнокомандования по разгрому противника.

Оборонительный период длился с 17 июля до 18 ноября 1942 года. В этот период входили оборонительные бои на дальних и ближних подступах к Сталинграду и оборона города.

Под мощными, концентрированными ударами противника 62-я и 64-я армии медленно, оказывая ожесточенное сопротивление, отходили к Сталинграду. Противник как бы вдвигал их в пределы города. Ход боев сложился так, что на 62-ю армию высшим командованием была возложена задача оборонять город с запада, на 64-ю армию возлагалась задача оборонять южные подступы. Основная группировка врага нацелилась в грудь 62-й армии.

Второй период Сталинградского сражения начался 19 и 20 ноября мощным контрнаступлением Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов. 62-я и 64-я армии получили приказ также о наступлении и уничтожении окруженного в Сталинграде противника.

Этот период закончился 2 февраля 1942 года уничтожением и пленением окруженной группировки противника в Сталинграде и под Сталинградом.

Именно в этом втором периоде в процессе мощного контрнаступления зародились и были созданы предпосылки для развития общего наступления советских войск на юге страны. В декабре 1942 года все южное крыло советско-германского фронта пришло в движение, гитлеровские войска начали откатываться на Курск, Харьков, Ворошиловград и Ростов-на-Дону. Разгром Сталинградской группировки создал благоприятные условия для изгнания врага с Северного Кавказа. Фашистские войска и здесь вынуждены были отступать на Ростов-Дон, на Новороссийск.

Вся Сталинградская операция, когда выявились контуры этого сражения, была проведена, как грандиозные Канны, она и превратилась в Канны двадцатого столетия.

Канны навечно вошли в классику военного искусства.

Не раз известнейшие полководцы всех времен пытались повторить искуснейший маневр Ганнибала в битве против римских легионов, превосходивших его войска почти вдвое по численности. Но Канны по своей классической завершенности оставались единственным сражением на протяжении всей истории войн.

Я хотел бы напомнить главные моменты этой военной операции.

Римская армия, состоявшая из 80 тысяч пехоты и 6 тысяч конницы, преградила дорогу карфагенским войскам. Под командованием Ганнибала в то время было 40 тысяч пехоты и 10 тысяч конницы.

Римский полководец Варрон решил нанести сосредоточенный удар по центру противника, используя свое подавляющее численное превосходство. И не только численное превосходство спешил использовать Варрон. Самый принцип построения легионов и их боевая выучка позволяли ему действовать своими войсками как тараном. Римский легион мог вести сражение словно бронированная машина.

Передние ряды выставляли впереди себя щиты. Щитами прикрывались и фланги легиона. Второй ряд закрывал возможные просветы в первом ряду щитов. В одно мгновение щиты могли сдвинуться или раздвинуться. И лишь только они раздвигались, как между ними выставлялся лес копий и почти синхронно наносились удары мечами. Бил первый ряд, наносил удары и второй ряд, удары противника принимались на щит. Сдвинув щиты, закрывшись ими, как сплошным обводом из брони, римский легион давил на противника своей тяжестью, вынуждал его пятиться, расстроить ряды и опять, открывшись, наносил удары.

Для концентрированного удара Варрон увеличил боевой порядок римлян в глубину. Таранный удар утяжелился. Для отражения возможных ударов карфагенской конницы с флангов, Варрон выставил на свои фланги конницу.

Ганнибал противопоставил Варрону свой замысел, который требовал от войск, конечно, высокой выучки и решимости. Он решил нанести удар по римским боевым порядкам усиленными флангами, сжать, как в тисках, тяжелые, неповоротливые легионы и, сжав их, создав тесноту для римлян на поле боя, разрушить их строй.

Ганнибал поставил в центре своего боевого порядка 20 тысяч лучшей своей пехоты, построив ее в несколько шеренг в глубину. Усиленные в глубину фланги из тяжелой африканской пехоты подбирались так, чтобы выстоять при давлении римских легионов. Карфагенский боевой порядок имел форму дуги, обращенной своей выпуклой стороной к противнику. Сам Ганнибал стоял в центре, считая силу сопротивления центра основой успеха в задуманном плане сражения.

Римская пехота атаковала центр карфагенских войск. Под ударами и давлением тяжелых легионов карфагенский центр начал пятиться и отступать. В то же время фланги карфагенской армии устойчиво держали фронт, ибо на них не приходилось столь же тяжкого давления, как на центр. Дуга карфагенских войск прогнулась, выгнулась в обратную сторону. Теперь карфагенские войска охватывали с флангов римские легионы, потерявшие свою ударную силу.

В этот момент карфагенская конница, используя свое численное превосходство над римской конницей, атаковала ее и вышла в тыл римским легионам. Тяжелая пехота Ганнибала начала давление на легионы с флангов. Римские легионы оказались не только окруженными, но и стиснутыми со всех сторон. Ломались их бронированные фронт и фланги, скована была их маневренность, начался полный разгром. Римляне потеряли до 70 тысяч человек, из 16 тысяч оставшихся в живых больше половины попали в плен, остальные были рассеяны. Потери Ганнибала не превышали 6 тысяч человек.

Отметим, что были уничтожены прошедшие классическую выучку римские легионы, имевшие богатый боевой опыт, боевое построение которых опиралось на законы геометрии.

В августе – октябре сорок второго года окончательно определились не только стратегические планы гитлеровского командования в излучине Дона, но и выявилось в ходе боев направление главного удара на Сталинград. 62-я и 64-я армии отжимались превосходящими силами противника к Сталинграду, в то же время ослабевало давление гитлеровцев на наши фланги, на севере и юге, ибо все их основные резервы сосредоточивались на направлении главного удара, удара на город. Наши войска получили возможность стабилизировать фронт на левом берегу Дона по линии Вешенская – Серафимович – Кременская – Трехостровская на северном фланге и по линии Бекетовка – Цаца – Малые Дербеты – озеро Сарпа на южном фланге. Дуга вполне отчетливо прогибалась в нашу сторону, немецкие фланги в то же время открылись для удара.

По своим масштабам, по введенным в действие войсковым соединениям и технике Сталинградское сражение, конечно же, не идет ни в какое сравнению ни с Каннами, ни с какими-либо другими сражениями давнего и недавнего прошлого. Но внешняя схема складывалась по классической схеме Канн.

Перед 62-й и 64-й армиями, которые вдавливались противником в Сталинград, Верховным Главнокомандованием была поставлена четкая и необычайная по своей ответственности задача: принять в пригородах и городе на себя всю силу концентрированного удара гитлеровских войск, втянуть противника в изматывающие бои.

Будет ли остановлен враг в Сталинграде? Вот вопрос, который волновал тогда весь наш народ, весь мир. Гитлер с нетерпением ждал сообщения о падении Сталинграда.

А в армии у наших солдат, у командиров, в генералитете зрело между тем убеждение, что на этот раз враг будет остановлен, невзирая ни на что.

«Ни шагу назад!» Сколько раз и на каких только рубежах наших сражений против захватчиков ни произносились эти слова: командирами, политработниками, коммунистами, комсомольцами, беспартийными. Год тяжелых боев, ожесточенных сражений за свободу Родины родил своих героев, памятен он был и несчастьями. В Красной Армии высокого уважения заслужили защитники Одессы, герои Севастопольской обороны, ленинградцы, поразившие подвигом своим весь мир, позади уже были и первые победы над захватчиками в огромной битве сорок первого года под Москвой и в сражении под Ростовом-на-Дону.

Сейчас почти невозможно с предельной точностью определить, где, когда, в какую минуту совершился духовный, психологический перелом в наших войсках в летне-осенней кампании 1942 года. То ли на подступах к матушке-Волге, словно бы почувствовав ее за спиной, подумал советский человек: не хватит ли, не довольно ли пятиться? «За Волгой земли нет!» То ли, уже испив волжской водицы, черпнув ее «шеломом», остановился воин в раздумье: «Велика Россия! До Волги враг дошел. Куда же дальше?» А дальше астраханские черные земли, просторы казахских степей, река Урал, чьи воды сомкнулись когда-то над головой Чапаева, а там и до южных отрогов Урала, кузницы нашего оружия, рукой подать…

«Ни шагу назад!» Эти слова обрели реальный смысл, они стали действенны для каждого солдата, для каждого офицера. Это стало внутренней убежденностью каждого защитника Сталинграда.

Огромная работа была проделана после событий под Харьковом в войсках. Центральный Комитет партии, Советское правительство, Государственный Комитет Обороны потребовали от рядовых, от командиров, от генералов, от военачальников всех рангов неукоснительного выполнения воинского долга, укрепления дисциплины, исполнения воинской присяги. Была проделана огромная работа по улучшению партийно-политической учебы в войсках, широко вскрыта опасность, которой подвергалась страна.

Гитлеровское командование, гитлеровские офицеры и солдаты тут же, на себе ощутили этот незримый духовный перелом в советских войсках.

Вот что пишет об этих боях первый адъютант армии Паулюса: «Советские войска сражались за каждую пядь земли. Почти неправдоподобным показалось нам донесение генерала танковых войск фон Виттерсгейма, командира 14-го танкового корпуса… Генерал сообщил, что соединения Красной Армии контратакуют, опираясь на поддержку всего населения Сталинграда, проявляющего исключительное мужество… Население взялось за оружие. На поле битвы лежат убитые рабочие в своей спецодежде, нередко сжимая в окоченевших руках винтовку или пистолет. Мертвецы в рабочей одежде застыли, склонившись над рулем разбитого танка. Ничего подобного мы никогда не видели…» [6]6
  В. Адам. Трудные решения. Мемуары полковника 6-й германской армии. М., 1967, стр. 106–107.


[Закрыть](подчеркнуто мною. – В. Ч.).

Генерал фон Виттерсгейм предложил командующему 6-й немецкой армии Паулюсу отойти от берегов Волги, отойти от Сталинграда, высказав свое убеждение, что город взять не удастся.

Но гитлеровская военная машина, разогнавшись, неслась навстречу своей гибели.

Еще не раз военные историки будут возвращаться к изучению различных аспектов Сталинградской битвы, пытаясь вынести окончательное и полное суждение об этом грандиозном сражении. Мы, участники этой битвы, как-то должны помочь историкам, которым приходится работать, опираясь на документы и свидетельства очевидцев.

Недавно мне пришлось прочитать такие строчки в книге Маршала Советского Союза Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления»: «Со всей ответственностью заявляю, что если бы не было настойчивых контрударов войск Сталинградского фронта, систематических атак авиации, то, возможно, Сталинграду пришлось бы еще хуже» [7]7
  Г. К. Жуков. Воспоминания и размышления. М., 1969, стр. 406.


[Закрыть].

Речь идет об ударах по северным флангам гитлеровской группировки армий.

Я несколько дополнил бы здесь Георгия Константиновича Жукова. Диалектика учит нас рассматривать исторические явления не изолированно, а лишь в тесной взаимосвязи с окружающей действительностью. Безусловно, противоборствующей силой немецкому наступлению в районе Сталинграда было взаимодействие всех советских войск под Сталинградом, а также и на всем протяжении советско-германского фронта.

Каждое из войсковых объединений решало свои задачи и вместе с тем общую задачу – отстоять Сталинград.

Я склоняю голову перед мужеством солдат и офицеров 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армий, которые вступали в бой прямо с пятидесятикилометрового марша, не ожидая полного сосредоточения и подхода артиллерии усиления. Отборные комсомольские части, наши десантники шли на штурм укрепленных вражеских позиций, обильно поливая родную землю своей кровью в то время, как армия Паулюса втягивалась в изматывающие ее уличные бои в Сталинграде.

Твердая рука и несгибаемая воля маршала Жукова помогли обеспечить эти атаки на вражеские позиции в сентябрьских боях.

И, склоняя голову перед героизмом гвардейцев, я должен сказать, что в те дни и часы вся страна поднялась на защиту Сталинграда. Тыл взаимодействовал с фронтом, фронт взаимодействовал с тылом, народ помогал всеми силами своей родной Красной Армии, посылая на защиту Отечества лучших своих сынов…

Бог победы – это полное и действенное взаимодействие всего народа, всех его Вооруженных Сил и в большом, и в малом, и в масштабе всего театра военных действий, и в масштабе отдельных фронтов, войск одного фронта, соединений одной армии, дивизий, полков, батальонов и рот. Именно этого рода взаимодействие рождает взаимодействие между стратегией и тактикой, между замыслом и его воплощением.

Центральный Комитет партии и Государственный Комитет Обороны приняли решительные меры, чтобы сорвать вражеский удар по Сталинграду, сорвать наступление захватчиков.

В июле был образован Сталинградский фронт. Командование фронта в срочном порядке получило подкрепления для организации обороны города. Командиры и политработники, коммунисты и комсомольцы разъясняли бойцам, что выдержать удар на Волге, остановить его – значит обеспечить победу. Девизом защитников города стало: «Ни шагу назад!»

Активно в оборону города включились трудящиеся Сталинграда, и города и области. Более полутораста тысяч рабочих и колхозников строили оборонительные сооружения. Тысячи коммунистов и комсомольцев пришли добровольцами в войска.

В середине июля ЦК и ГКО дали Сталинградскому обкому партии указание увеличить выпуск военной продукции. Тракторный завод немедленно увеличил выпуск танков, которые прямо из заводских ворот шли на фронт.

Я, как бывший командующий 62-й армией, в свою очередь со всей ответственностью заявляю, что Сталинград мог быть взят противником лишь при одном условии: если бы все до одного солдата были бы убиты. Ни один из защитников Сталинграда не перешел бы с правого берега на левый. Мы дали клятву партии и народу: «Стоять насмерть!» От этой клятвы нас могла освободить только смерть. Сие убеждение было продиктовано не только осознанием стратегической обстановки и необходимостью удержать город. Это было веление сердца. Оно отражало тот перелом в сознании советского солдата, который произошел в нашей армии у стен Сталинграда: отступать хватит!

На защитников Сталинграда, в том числе и на 62-ю армию, выпала задача в общем плане обороны Сталинграда отстоять город от прямых ударов, принять на себя всю тяжесть этих ударов, выстоять, перемолоть живую силу противника, его технику и тем самым дать возможность Верховному Главнокомандованию подготовить резервы для контрнаступления.

Однако в современной войне одного убеждения, одной решимости не отступать мало. Нужны к этому и военное мастерство, и хладнокровие, и выдержка, и организация материального обеспечения, которым заниматься было отнюдь нелегко, учитывая, что боеприпасы, технику и продовольствие надо было доставлять через Волгу под прицельным огнем вражеской артиллерии, под непрестанными бомбежками.

Стояли перед солдатами и командирами 62-й армии и чисто тактические задачи. В воздухе в то время господствовала немецкая авиация. Вражеская авиация буквально висела над нашими боевыми порядками, прижимала наши войска к земле, или, как говорили тогда, «колесами ездила по головам».

В гитлеровских войсках было отработано взаимодействие между наземными силами и авиацией. В то время как авиация штурмовала наши боевые порядки с воздуха, артиллерия и минометы противника окаймляли участки прорыва с флангов, немецкие танкисты врезались в наши позиции, подавляя огнем и гусеницами тяжелое оружие. Вслед за танками в наши боевые порядки, поливая все пространство автоматным огнем, врывалась пехота противника.

Нам нужно было нарушить, расстроить такое отработанное немцами взаимодействие в построении его боевых порядков. С техникой, которой мы были тогда оснащены, невозможно было расстроить этот боевой порядок, так как превосходство во всех родах войск было на стороне противника. Мы искали и нашли другой способ – ближний бой, стали сближаться на бросок гранаты. Наши позиции настолько сблизились, что немецкая авиация не могла различить, где наши позиции, а где немецкие. В этом нам помогали городские строения, особенно каменные дома с подвалами: каждый дом, каждый подвал превращался в крепость с соответствующим гарнизоном.