Текст книги "Статьи 2008-09 гг. на "Рабкор. ру" (v.1.7)"

Автор книги: Василий Колташов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

05.11.2008 – Энергетика и мировой кризис

Нефть почти безраздельно господствует еще в энергетике планеты. Но время ее уходит безвозвратно. Глобальный кризис заканчивает одну экономическую эпоху и открывает другую. Какие перемены он готовит? От каких источников энергии мир откажется и к чему придет? Какие технологические новшества помогут побороть кризис?

Максимального уровня цена нефти достигла 11 июля. Баррель «черного золота» стал стоить 147,27 долларов. Экспортеры нефти торжествовали. Они не сомневались, что нефть будет дорожать и дальше. Это им обещали политики и эксперты. К концу года нефть должна была дойти до 200 долларов за баррель. Министерство финансов РФ уверяло: углеводороды не подешевеют ранее 2011-2012 годов. В это верили почти все. Казалось, подобному сценарию не существовало альтернативы.

Нефть начала быстро дешеветь летом. К августу она упала ниже 115 долларов. В октябре колебалась уже в районе 60 долларов за баррель. Место вчерашнего оптимизма заняла возрастающая тревога. Сырьевые корпорации ожидали новых потерь прибыли. Потребители нефти также не были спокойны. Первоначальное предположение, что снижение стоимости «черного золота» облегчит ситуацию в мировом хозяйстве, не оправдалось. Нефть падала вместе с фондовыми рынками планеты и потребительским спросом. Она не облегчала положения индустрии и рядовых потребителей, а отражала дальнейшее его ухудшение.

Накануне глобального кризиса мир свято верил в нефть. В конце 2007 года казалось, что рост потребления углеводородов на планете будет подниматься дальше. Нефть вошла в хозяйственную жизнь так давно, что никто не помнил о том, какой несокрушимой выгляделав конце XIX столетия вера в силу угля и паровой машины. Все забыли о том, как страшный экономический кризис 1899-1904 годов похоронил паровое будущее. В XX веке доля нефти в общем потреблении энергоресурсов возрастала. В 1900 году она составляла всего 3 %. В 1939 году была уже на уровне 17,5 %. В 1972 году равнялась 41,5 %. В 2000 году добралось до 65%, поднимаясь дальше. Аналитики уверяли: к 2030 году доля нефти в глобальном потреблении энергоресурсов увеличится до 84 %.

Стоимость нефти поднималась вместе с ростом потребления. В 2003 году из-за войны в Ираке она подскочила до 30 долларов за баррель. В 2004 году прошла отметку 40 долларов. В начале 2008 года нефть стоила уже 100 долларов. Рост цен на «черное золото» беспокоил потребителей. В США и ЕС были разработаны и запущены дорогостоящие проекты получения биологической замены бензину и дизельному топливу. В производство биотоплива вкладывались миллиарды. Однако выращивание на огромных плантациях растений для изготовления спиртов (биоэтанола и биобутанола) не только наносило вред экологии, но являлось убыточным экономически.

Биотопливные проекты держались на огромных субсидиях и дорогой нефти. Правительства полагали, что они помогают сдерживать рост цен на нефть. Но в общемировом потреблении жидких топлив биотопливо составляло всего 1,5 %. Как только углеводороды начали дешеветь, иллюзии, связанные с биотопливом, стали рушиться. Европа первой отказалась от намерений наращивать долю потребляемого биотоплива, «вытесняя» нефть. Казалось, глобальный кризис расставил все точки над i. Однако человечество по-прежнему осталось в энергетическом тупике. Запасы нефти были ограничены. Рост потребления углеводородов вел к резкому увеличению цен, что мешало удешевлению товаров.

Со времени кризисной полосы 1969-1982 годов глобальная экономика сильно изменилась. Прежде сырьевая периферия мира (страны Юга) стала индустриальной. Сотни миллионов крестьян превратились в промышленных рабочих. Выросла армия офисных служащих. Возрос объем мировой торговли. При этом главными рынками сбыта остались США и государства ЕС. На них суммарно приходилось к началу кризиса порядка 65 % мирового потребления. Но вынос индустрии из этих стран сокращал доходы работников. В этом состояло главное противоречие кризиса, открывшегося в 2008 году.

К концу второго десятилетия финансовой глобализации проявилось колоссальное перенакопление капитала. Корпорации не могли выгодно инвестировать его в реальный сектор из-за ограниченности мирового спроса. Средства пошли на покупку ценных бумаг и кредитное поддержание потребителей, прежде всего американцев и европейцев. Долговой пузырь первым лопнул в США, где разразился «народный дефолт». Спустя немного времени аналогичные процессы стали проявляться в других странах. Средние слои не справлялись с долгами. Бумаги обесценивались. Фондовые рынки потеряли устойчивость. Возросла инфляция, еще более подрывая спрос. Кризис нанес первые удары по мировой индустрии, подтолкнув повышение безработицы.

Чтобы угнаться за ускользающим потребителем, производители должны найти радикальный способ удешевления товаров. Это непростая задача, на решение которой потребуется время. Ресурс сокращения издержек за счет низкой оплаты труда в странах периферии подошел к концу. Единственным выходом в условиях сжатия глобального спроса являются более высокие индустриальные технологии, означающие увеличение энергопотребления в мире. Для выхода на кривую роста глобальной экономике нужно много дешевой энергии. Однако перемены не могут свестись лишь к технологиям. Как минимум, должна смениться экономическая модель капитализма, измениться производственные отношения.

Нефть не может служить решением. Надежды корпораций-экспортеров на возобновление роста стоимости углеводородов по завершении хозяйственной дестабилизации лишены оснований. Случись подобное – и мировая экономика вновь ввалится в тяжелый кризис. Без качественных прорывов в энергетике кризис не удастся преодолеть: потребители останутся слишком слабыми, товары не найдут нужного числа покупателей.

В новой энергетической революции, способной дать толчок к преодолению кризиса, нет ничего невозможного. В период 1899-1904 годов человечество уже находило выход из парового «энергетического тупика». Тогда прорыв совершился за счет электроэнергетики, бензиновых и дизельных двигателей. Какую технологическую революцию подготовляет настоящее?

Еще неясно, что за источники энергии и двигатели придут на смену современным. Возможно, не лишена перспектив ядерная электроэнергетика. Низкий кпд (максимум 40 %) солнечных батарей и невозможность получать с их помощью много энергии пока не оставляет им шанса. Может быть, решение будет найдено за счет получения атмосферного электричества. Ничего нельзя сказать точно. Ясно одно: кризис обязательно совершит революцию в технологиях промышленности, энергетике и труде. «Чудо» произойдет на наших глазах.

12.11.2008 – Кто все это купит?

Россия, наконец, получила антикризисный план. Более того: правительство признало факт кризиса, объявив, что он распространился уже много дальше финансовой сферы. Теперь фондовый рынок оживляется в трепетной надежде на скорое возвращение «добрых времен». Неясно только одно: куда направится сбыт.

Помогать страждущей деловой элите – священный долг всякой добропорядочной власти. Обвинения в скупости неуместны: государство щедрой рукой собирается раздавать помощь. Деньги получат банки, сырьевые корпорации, автопроизводители и строительные фирмы. Льготы будут даны авиационным компаниям и транспортным предприятиям. Правительство идет навстречу бизнесу. Уже успевшие сократиться на 120 млрд долларов валютные запасы страны пойдут в дело вновь.

В Кремле верят, что денег и протекционизма хватит на всех. Проблемы малого бизнеса рассмотрены лишь абстрактно, но это естественно. Небольшие компании еще не доказали на рынке своей устойчивости: пусть действуют сами. О населении просто не принято вспоминать. Может быть, бюджетникам и пенсионерам повысят выплаты на 3 %, а может, и на 6 %. При этом государство постарается (как оно это активно делает с 2004 года), чтобы инфляция съела эти «лишние деньги» бедняков. У России старый приоритет – мировой рынок. Антикризисные меры тут ничего не меняют.

Вслед за снижением цен на нефть и металлы начал дешеветь газ. Европа объявила о снижении объема его закупок. Россия – о сокращении экспорта нефти на 25 %. На этом фоне единственная радостная весть для либеральных экономистов – снижение заработной платы. Она сокращается как относительно, подвоздействием инфляции, так и абсолютно – по воле работодателей. Деловые аналитики с торжеством констатируют: впервые за несколько лет рынок принадлежит не рабочим, ранее требовавшим «слишком много». Свободных рабочих рук в стране становится больше, а срок поиска работы уже приравнен в среднем к шести месяцам. По некоторым оценкам, на одно рабочее место теперь – четыре претендента. Согласно неолиберальной доктрине, условия идеальные.

Однако надежды на дешевый труд как двигатель роста наивны. Священный мировой рынок не только сжимается, но и растворяется во всеобщем возрождении протекционизма. Не только Россия изобретает запреты на ввоз иностранных товаров. Так поступают многие страны. Сбыт становится первостепенной проблемой. Склады китайских предприятий завалены нереализованной продукцией. Производства останавливаются из-за отсутствия продаж. Правительство Китая неубедительно обещает перенаправить реализацию промышленных изделий на внутренний рынок. Для этих целей до 2010 года власти намерены выделить 586 млрд долларов на поддержание своего рынка. Сбыт стремительно сокращается не только на внешнем, но и на внутреннем рынке.

А Россия даже не помышляет о потребителях. Власти верят, что кризис надо попросту переждать. Поэтому они финансово поддержат свой капитал и защитят его от конкурентов. Вопрос о том, куда денется произведенная продукция, правительство пока не интересует. Оно уже провозгласило готовность покупать дома «высокой степени готовности», что, вероятно, означает приобретение недостроенного жилья. Готовые квартиры останутся на рынке ждать несуществующего покупателя. Добавим: на несуществующем рынке.

Рынок жилой недвижимости не одинок. Продажи падают в России по всем направлениям. По итогам лета в магазинах одежды констатировали 20 % снижение сбыта. За два месяца осени проблема лишь усугубилась. Все хуже дела обстоят в сфере услуг. Ее ожидают массовые увольнения (уже разворачивающиеся), а потом и повальные банкротства. Потребитель все больше думает не о дорогих покупках, а о самом необходимом. Но спрос сокращается даже на продукты, люди предпочитают более дешевые товары. Вслед за «благополучными» бельгийцами россияне больше едят хлеба, капусты и других простых овощей. Планы больших покупок откладываются надолго.

Антикризисный замысел правительства неизбежно сработает. В баки самолетов зальют недостающее горючее, стальной прокат и стройматериалы будут проданы, автомобили и другие товары произведены. Новенькие дома вытянутся, сверкая стеклами. Буксующие отрасли придут в движение. В крупные банки вернутся деньги и деловой напор. Должники, просрочившие выплаты по кредитам, будут беспощадно нагружаться новыми процентами. Деловая жизнь, наконец, оживет? Нет!

Главное, чего не будет доставать «возрожденной рыночной экономике», – это рынка. Без потребителей, без людей, способных покупать товары, их невозможно будет продать. Через несколько месяцев «возрождения» экономика вернется в прежнее положение – при общем ухудшении ситуации. В дело будут пущены новые валютные резервы. Накачанные деньгами отрасли опять заработают, а государство поймет, что кроме него покупать товары становится некому.

Вместо миллионов разоренных, придавленных инфляцией и снижениями зарплаты покупателей в стране останется один главный покупатель – правительство. Ему придется приобретать кур, дома, машины, древесину и даже газеты со своими собственными рассказами о «победах» над кризисом. Все это власти будут беспощадно сваливать в бездну, но не станут так просто раздавать людям. Цель подобных действий в том, чтобы удержать цены на рынке и одновременно разгрузить компании от избыточных товаров. Чтобы еще более простимулировать бизнес, правительство вполне способно резко снизить налоги на него.

«Гениального решения» не хватит надолго. Представление, что население можно заставить покупать товары, по-неолиберальному наивно. Еще более нелепа мысль, что владельцы компаний сами станут приобретать всю производимую продукцию. Государство же не способно надолго стать основным покупателем. Если доходы рядовых потребителей не начнут расти, то, потратив все сбережения и затопив страну эмиссионными рублями, правительство придет к финансовому краху. С этого момента торжество кризиса сделается полным.

Все антикризисные меры государства – это попытка поддержать разрушающийся рынок. В своей логике она неминуемо приведет власти к замене собой нормального спроса. Схема такой «антикризисной» политики выглядит реалистичным абсурдом: правительство даст деньги компаниям, чтобы они произвели товары, которые оно же у них и будет приобретать. Стабилизационного фонда не хватит надолго. Поэтому резонен вопрос: где еще власти найдут необходимые средства?

В экономике капитализма действует железное правило: государство может брать деньги или у буржуазии, или у рабочих. Избранная сегодня стратегия борьбы с кризисом направлена на перекладывание проблем на трудящихся, которым бюрократия не собирается помогать. В планах Кремля нет повышения пенсий, резкого увеличения зарплат бюджетникам, создания новых рабочих мест и стимулирования повышения доходов рабочих. Власти не предполагают вводить высокие пособия по безработице, на которые можно было бы прожить. Они, как представители крупных собственников, будут помогать своему классу. В результате те, кто прежде покупал потребительские товары (базисные для экономики), станут много слабее. Взять у них даже с помощью эмиссии будет нечего. Рынок превратится в пустыню.

Вместо того чтобы поддержать рядовых потребителей, правительство продолжает играть на их ослабление. Логика такой политики – это логика катастрофы. Длительное время государство не сможет замещать собой спрос, делая вид, что рынок еще жив или надеясь на его спонтанное оживление. Для преодоления кризиса необходим разворот экономической политики. С привычкой брать средства из карманов рабочих буржуазному правительству предстоит проститься надолго, пускай и с чудовищным опозданием. Именно поэтому настоящий кризис означает крах неолиберализма.

Логика новых хозяйственных условий диктует новую модель построения экономики. В ней, чтобы оживить рынок, придется поднимать доходы населения, а не обваливать их. Лишь в таком случае деньги будут возвращаться к производителям, которым станет выгодно внедрять новые технологии. Однако вряд ли материальные блага упадут на трудящихся как манна. За них придется побороться. Кризис еще впереди. Власти от своих намерений так скоро не отступят.

20.11.2008 – G20: бесполезная надежда

Кризис может быть спокоен. G20 завершена. Руководители стран-участниц встречи отделались от экономических проблем декларациями.

Нефть продолжает дешеветь, и это явный признак безрезультатности встреч «Большой двадцатки». Все кто рассчитывали услышать адекватный глобальному кризису ответ «мировых лидеров», оказались слишком наивны. Но еще больше наивности проявили участники вашингтонских совещаний. Оставив без весомого ответа общие вопросы, руководители ведущих стран вскоре ощутят последствия борьбы с кризисом с помощью деклараций.

Заключения G20 неутешительны для мирового хозяйства. Главы государств над могилой неолиберальной экономики поклялись следовать курсом свободного рынка. Они отвергли протекционизм, которому стихийно все более следуют, оттесняя иностранных конкурентов со своих рынков. Продекларирована необходимость реформировать МВФ, сделать строже контроль над кредитными институтами и движением капиталов. Снижение налогов для компаний признано по-прежнему действенным антикризисным методом, хотя это никак не подтверждается практикой.

G20 не выработала никаких конкретных мер, опасных для кризиса. Раздавшиеся из-за кулис прогнозы падения нефти до 30 долларов за баррель – тому свидетельство. Любые экспертные ожидания улучшений в экономике обернулись бы предположением о скором росте углеводородов. Падение стоимости «черного золота» – отражение снижающейся потребности в нем глобального хозяйства. 70 тысячам обанкротившихся за последние месяцы китайских компаний больше не нужен бензин. Повсеместно останавливающиеся предприятия не нуждаются в прежнем количественефтяных продуктов. В 2009 году тенденция кризиса принесет нефти новые падения.

Цель «мировых лидеров» вполне понятна. Они нуждались в декларации единства, которого нет, и больше не может быть. Всем предстоит защищать свои корпорации отдельно от чужих монополий. Кризис обостряет конкуренцию, одновременно поднимая ценность рынков сбыта. Если отдать собственный слабеющий рынок соперникам, то где и как сбывать собственную продукцию? Этот вопрос еще не осознан в государственных верхах, действующих спонтанно, и потому декларации G20 звучат в старом неолиберальном духе. Свободному рынку предстоит раствориться в крепнущем протекционизме. Странам предстоит бороться с кризисом, защищаясь друг от друга.

Интересы разнятся уже теперь. ОПЕК и Россия желают удорожания нефти. Сырьевые производители хотят возврата высоких цен. Индустрия Китая нуждается в дешевом сырье, но даже при этом товары некуда больше продавать. Потребители в США и ЕС становятся все слабее. Снижая собственные издержки, европейские и американские компании срезают зарплаты и увольняют сотрудников. В США 6,5 % трудоспособных граждан лишены работы. Реальное число безработных, включая иммигрантов, значительно выше. К окончанию 2009 года можно смело ожидать увеличения числа безработных до 15 %.

Сбыт делается труднее по всем позициям товаров. Не только в России, но и в большинстве других стран торговые сети (даже продуктовые супермаркеты) сталкиваются с проблемами реализации товаров. В результате возникает затаривание, снижаются заказы, начинает хронически недоставать платежных средств. Власти России уже оказывают ритейлерам финансовую помощь. Между тем положение торговых сетей значительно лучше положения небольших торговых предприятий.

Вопрос сокращающегося сбыта – один из главнейших для мировой экономики. Правительства Китая и Японии планируют поддержать потребителей разовыми субсидиями. Власти США уже предприняли летом подобные шаги, выплатив без всякого существенного результата гражданам почти 170 млрд долларов. Вместо того чтобы израсходовать полученные деньги на распродажах, американцы предпочли заплатить по долгам и сделать запасы. Что вполне очевидно: потребители нуждаются не в разовой поддержке, а в стабильно растущих доходах. Пойти на меры, стимулирующие потребление, означает порвать со всей прежней экономической политикой. Поэтому все это G20 не сочла нужным обсуждать всерьез. Но и совещание «финансовых гуру», которое обещали собрать главы государств, вряд ли станет заниматься подобными вопросами.

Интереснее всего, что G20 не определила пути выхода из кризиса даже теоретически. Все оглашенные антикризисные планы носят незавершенный характер, словно мировая экономика испытывает лишь некоторое недомогание, которое пройдет само при одной имитации лечения. Между тем спад в мировой индустрии нарастает. Его масштаб скрывается властями не только в России. Публикуемые данные о состоянии промышленности и других сфер экономики призваны, прежде всего, внести в общество успокоение, а не прояснить ситуацию. Не веря в психологические и монетаристские методы борьбы с кризисом, вкладчики бегут из банков. Потребление падает, а МВФ продолжает раздавать государствам советы не повышать зарплаты в бюджетных сферах.

«Мировые лидеры» улыбались перед телекамерами и жали друг другу руки. Предложенные G20 «наброски антикризисного плана» наряду с явным призывом ждать, вместо того чтобы действовать, показали бесполезность надежд на мудрость вождей капитализма и скорый конец кризиса. Рассуждения первых лиц о «запуске роста» в условиях необходимости остановить спад прозвучали неубедительной уверткой. Нереалистично выглядит и обязательство стран – участниц встречи не устанавливать новых таможенных барьеров 12 месяцев.

Особо декларативно прозвучало «общее желание» поддерживать потребление, что в принципе возможно лишь при смене экономической политики. Поддержка потребления в виде разовых денежных выплат населению ничего не меняет, поскольку кризис несводим к товарному перепроизводству. С распродажей продукции система не заработает вновь, а вернется в прежнее состояние распада.

«Большая двадцатка» попыталась психологическими мерами законсервировать текущую ситуацию. Наивно не только это. Борьба с проблемами в мировом хозяйстве остается выжидательной, направленной на смягчение для корпораций ударов кризиса при ожидании его «естественного завершения». Однако системность кризиса требует раскрытия его причин и избрания стратегии действительного перестроения мирового хозяйства. Ничего подобного в заключениях G20 нет. Ставки опять будут сделаны на сомнительные полумеры.

Кризису вновь дан зеленый свет – и он непременно воспользуется им, пока правительства монетаристов будут раздавать субсидии и снижать налоги. Пройдет несколько месяцев, благодушие властей будет стерто обнажившимися проблемами. Министрам и президентам еще предстоит вспомнить свой беспредметный оптимизм осени 2008 года.