Текст книги "Игра на чужом поле"
Автор книги: Василий Ставицкий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
Юрий Гвоздев
ЦРУ: НОВЫЕ ПРИОРИТЕТЫ
Оценить настроение «улицы», вовремя уловить перемены общественного мнения, предвидеть появление новых влиятельных групп в верхних эшелонах власти, «вычислить» наиболее перспективных и честолюбивых политических деятелей нового поколения… Все это сегодня важнее, чем сбор секретных данных. Так считают многие эксперты в Лэнгли, в Центральном разведывательном управлении США.
Перед тем как оставить свой пост директора ЦРУ, Уильям Уэбстер сделал несколько заявлений, дающих представление о работе этого разведведомства в новых условиях. Их смысл таков: экономическая мощь будет «ключом» к глобальному влиянию и власти на планете, а трения и разногласия на международной арене станут носить преимущественно экономический характер. По мнению же ряда правительственных специалистов, торговая конкуренция со стороны Японии и Европы превратится в ближайшие годы в угрозу для США, гораздо более серьезную, чем «арсенал бывшего Советского Союза».
В ЦРУ серьезно обеспокоены, например, тем, что некоторые агенты дружественных и союзных государств проникли в американские компании, выпускающие наукоемкую продукцию. Так, газета «Ньюсдей», выходящая в Нью-Йорке, в свое время обвинила Францию в такой деятельности в «Интернэшнл бизнес машинз» (ИБМ), в «Корнинг гласс интернэшнл» и «Тексас инструмент». Как признавал еще в 1981 году бывший глава французских секретных служб П. Марион, «Франция никогда не ставила своей целью выведать американские политические или военные секреты, но что касается экономического соперничества, новейших технологий и материалов, то здесь наши страны не союзники, а скорее всего настоящие противники».
Неудивительно, что после окончания «холодной войны» битва спецслужб в данной сфере резко обострилась. И в последнее время нам приходится слышать о такой перестройке работы ЦРУ, которая делает больший акцент на экономической, технологической, торговой разведке, а ее объектами являются не только Россия, страны Восточной Европы, но и союзные США государства. Правда, шеф ведомства в Лэнгли Роберт Гейтс отмечал, что использование американской разведывательной сети в интересах отдельных компаний было бы нецелесообразно, тем не менее он дал понять: экономический шпионаж, возможно, будет проводиться на основе принципа «око за око – зуб за зуб», особенно в тех случаях, когда другие страны вступают в сговор со своими предпринимателями, ставящий американскую промышленность в невыгодное положение.
В свою очередь, в статье, опубликованной в одном из номеров «Форин афферс», бывший директор ЦРУ Стэнсфилд Тернер призвал к «симбиозу» разведки и делового мира. Он полагает: если Соединенные Штаты без зазрения совести похищают секреты, чтобы создавать лучшее оружие, то почему они должны чувствовать неловкость в отношении похищений экономической информации в момент, когда технологическая индустриальная мощь имеет столь важное значение для национальной безопасности?
По мнению Тернера, американская разведка при новом мировом порядке неизбежно испытывает необходимость заниматься шпионажем в отношении друзей Вашингтона. Тем более что некоторые из них уже практикуют подобный подход в отношении Соединенных Штатов.
«По мере того, как мы будем увеличивать акцент на экономической разведке, – писал бывший руководитель ЦРУ, – нам придется заниматься шпионажем в отношении промышленно развитых стран, наших союзников и друзей, с которыми мы конкурируем в экономическом плане».
Отсюда легко сделать вывод: возрастает интерес ЦРУ и к промышленному, научному потенциалу новой России, к ее торгово-финансовой жизни. Тем более что резко оживились хозяйственные связи и сотрудничество между Востоком и Западом. К тому же возникает целый ряд дополнительных проблем, связанных с хаосом, неразберихой, анархической децентрализацией на территории бывшего СССР, не говоря уже о том, что приходится иметь дело с совершенно новыми, до недавнего времени неизвестными предпринимателями, частными компаниями и кооперативами, среди которых далеко не все готовы делать честный бизнес. В этом случае понятно и беспокойство деловых кругов, правительства США, колеблющихся, вкладывать ли капитал, предоставлять ли кредиты новым партнерам.
В этой связи любопытно сослаться на статью Джорджа Ларднера «ЦРУ стремится определить свою роль в эпоху после «холодной войны», опубликованную в газете «Вашингтон пост». Автор замечает, что разведведомство в ряде «исключительных случаев» обслуживает крупные компании США, предоставляя в их распоряжение добытую информацию, если они могут стать «жертвами незаконного акта», ЦРУ «предупредит их, что их хотят обмануть».
Комитет палаты представителей конгресса США по разведке среди проблем, представляющих «потенциально большую опасность, чем «холодная война», назвал также такие, как распространение оружия, региональные конфликты, международный терроризм и торговлю наркотиками. Их еще принято называть «нетрадиционными угрозами» для национальной безопасности Соединенных Штатов. Естественно, однако, что этот перечень может быть дополнен, ибо современная жизнь слишком динамична и разнообразна.
Например, во весь рост встают сегодня проблемы экологии. И как ни странно, но ЦРУ все более активно включается в борьбу с этим фактором глобального риска. В сфере внимания могут оказаться, в частности, тайные захоронения радиоактивных и иных токсических промышленных отходов, массированные загрязнения окружающей среды.
Разведке, по мнению американских специалистов, даже придется обратить особое внимание, например, и на явления, связанные со стихийными бедствиями, эпидемиями. Так, один из видных сотрудников ЦРУ полагает: возможно, будет рассмотрено «колоссальное влияние распространения СПИДа в Африке на правящие классы». По его мнению, в некоторых странах СПИД «убивает средний класс и класс лидеров, а это имеет политические и дестабилизирующие последствия».
Вместе с тем окончание «холодной войны» и радикальные перемены в Восточной Европе, полный распад Советского Союза вызвали дискуссию в США вокруг дальнейшей судьбы ЦРУ. Исчезло из политического лексикона такое понятие, как «советская военная угроза». В Вашингтоне некоторые деятели стали задаваться вопросом: а нужно ли вообще в новых условиях такое дорогостоящее учреждение, как разведведомство в Лэнгли? Может быть, его следует ликвидировать, а затем вместо ЦРУ создать нечто совсем другое, не требующее ежегодных затрат в 30 миллиардов долларов? Самое радикальное предложение поступило в начале 1991 года от сенатора Даниэла Патрика Мойнихэна, демократа от штата Нью-Йорк. Он внес законопроект о роспуске ЦРУ и о поручении государственному секретарю руководства разведывательной деятельностью страны. Однако одержали верх те, кто выступают за реформы, а не за роспуск разведведомства, за его укрепление.
Ставя интересы национальной безопасности выше каких-либо сиюминутных финансовых выгод или политических соображений, администрация США взяла курс на консолидацию своих разведслужб, а не на их децентрализацию и ослабление. Роберт Гейтс предлагает, чтобы под его контролем было не только ведомство в Лэнгли, но также разведуправление министерства обороны, Агентство национальной безопасности (АНБ), разведывательные отделы госдепартамента, министерства финансов, министерства юстиции… На этот счет частный консультант по национальной безопасности Деграффенрейд высказался таким образом: «Учитывая, что Гейтс – реформатор, я не думаю, что его предложения – пустой звук. Он знает, куда идет». Трудно отказать Гейтсу в логике, ибо его реформы явно ставят перед собой цель добиться большей эффективности путем жесткой координации усилий различных служб и ведомств.
Новая реальность в мире отразилась и на распределении средств внутри самого ЦРУ. Так, на четверть сократились ассигнования на наблюдение за бывшими советскими вооруженными силами. А это немало, если учесть, что они составляют пятую часть всего бюджета разведведомства. 10–15 процентов денежных ресурсов отводится на разведку в «евразийских республиках». Под таким определением подразумеваются территории Молдовы, Украины, Кавказа и Средней Азии.
«Оперативный отдел ЦРУ, – писала газета «Нью-Йорк таймс», – чьи шпионы занимаются тайной деятельностью по всему миру, ищет для себя новую роль, так как сбор секретов становится менее важным в результате взрыва открытой информации о его прежнем главном враге». Действительно, такая перемена налицо. Достаточно сравнить нынешнее состояние российских средств массовой информации с доперестроечным периодом. Стало гораздо меньше секретности.
Куда же переносится акцент в работе оперативного отдела? «Сейчас, – говорится в той же статье упомянутой газеты, – намного важнее профессиональный анализ, скажем, силы русского национализма в Казахстане или биографические данные политических деятелей нового поколения в республиках». Напомним: в ЦРУ имеется богатый опыт использования в интересах США межнациональных и региональных противоречий, конфликтов в других странах. Есть примеры и осуществления многолетних программ по «вычислению» среди молодых политических деятелей наиболее перспективных. Подобных честолюбивых лидеров «ведут», соответственно поощряют и направляют, начиная с университета до высших постов в государстве. Ставки на некоторых из них приносят порою крупные дивиденды.
Безмерное усложнение и непредсказуемость событий, их динамичность – все это поставило ЦРУ перед необходимостью в более широких масштабах использовать агентуру, создавать новые агентурные сети. Был сделан вывод: далеко не все можно узнать и предвидеть, опираясь на электронику, на спутники и другие новинки техники. Они едва ли помогут в том случае, если нужно оценить настроения «улицы», вовремя уловить назревающие перемены общественного мнения, предвидеть появление новых влиятельных групп в верхних эшелонах власти. Особенно это важно в случае с Россией.
В пользу того, чтобы энергично использовать в других странах «услуги людей», то есть местных граждан, выступил председатель сенатского комитета по делам вооруженных сил, демократ Сэм Нанн (от штата Джорджия). Таких же взглядов придерживается и председатель сенатского комитета по разведке, демократ Дэвид Борен (от штата Оклахома). «Нам, – сказал он, – нужны люди, которые могут рассказать то, что происходит на улицах, как арабская общественность сможет повлиять на способность арабских правительств поддержать нас…» (Не ставится ли здесь одновременно и вопрос о возможности манипулировать через «своих людей» настроениями толпы в интересах США?) Далее в том же высказывании Борена подчеркивается: в бывшем Советском Союзе американской разведке необходимо знать, «на чью сторону встанет «улица». Подобного рода суждения и рекомендации, видимо, предполагают активизацию вербовки «агентов влияния» среди граждан страны или их использования «втемную», чему благоприятствуют и кризис власти, и открытость, и ликвидация прежнего «образа врага» в лице США. Столь прагматичное извлечение выгод из сложившейся обстановки едва ли может кого удивить. И к этому надо быть готовыми.
Олег Нечипоренко
СУНЬ-ЦЗЫ: «ШПИОН-СОКРОВИЩЕ ДЛЯ ГОСУДАРСТВА»
– Просвещенные государи и мудрые полководцы двигалисьи побеждали, совершали подвиги, превосходя всех других, потому, что все знали наперед.
– Знание наперед нельзя получить от богов и демонов, нельзя получить и путем умозаключений по сходству, нельзя получить и путем всяких вычислений. Знание положения противника можно получить только от людей.
– Поэтому пользование шпионами бывает пяти видов: бывают шпионы местные, бывают шпионы внутренние, бывают шпионы обратные, бывают шпионы смерти, бывают шпионы жизни.
– Все пять разрядов шпионов работают, и нельзя знать их путей. Это называется непостижимой тайной. Они – сокровище для государства…
– Всеми пятью категориями шпионов обязательно ведает сам государь…
Из трактата Сунь-цзы о военном искусстве, написанного за пять веков до рождества Христова
Сунь-цзы сам определяет, что все это значит. «Местными шпионами» он называет тех жителей в неприятельской стране, которые доставляют нужные сведения во время нахождения там армии. «Внутренними шпионами» он называет чиновников и вообще лиц, состоящих на службе у противника и являющихся одновременно агентами чужого государства. Своеобразное название «обратный шпион» он прилагает к агенту противника, проникшему в лагерь, но узнанному и использованному «обратно», т. е. в интересах той стороны, шпионить за которой он явился. «Шпионами смерти» Сунь-цзы называет своих агентов, посылаемых к противнику с таким поручением, выполнение которого неминуемо влечет за собой смерть. «Шпионами жизни» называются такие агенты, которые посылаются к противнику за какими-либо сведениями и от которых требуется во что бы то ни стало вернуться живыми и эти сведения доставить. Таким образом, первая категория шпионов – информаторы, вторая—агенты в лагере противника и из его собственной среды, третья – агенты противника, используемые против их собственной стороны, четвертая – лазутчики и диверсанты, пятая – разведчики.
Последнюю категорию шпионов Сунь-цзы назвал «шпионами жизни». По его определению – это те, кто «возвращается с донесением». Короче говоря, это шпионы, засланные в чужую страну для собирания сведений. Поскольку весь смысл их работы заключается в том, чтобы эти сведения доставить, они обязаны всячески стараться сохранить свою деятельность в тайне и вернуться живыми.
Отсюда их название. Естественно, для такой работы необходим особый подбор людей. Об этом говорят все комментаторы и даже перечисляют качества, которые требуются от таких шпионов. Ду My говорит: «В шпионы жизни надлежит выбирать людей, внутренне просвещенных и умных, но по внешности глупых, по наружности – низменных, сердцем же – отважных, надлежит выбирать людей, умеющих хорошо ходить, здоровых, выносливых, храбрых, сведущих в простых искусствах, умеющих переносить голод и холод, оскорбления и позор». Ду Ю указывает на другие качества, требуемые от этих агентов: «Выбирают таких, кто обладает мудростью, талантами, умом и способностями, кто в состоянии сам проникнуть в самое важное и существенное у противника, кто может понять его поведение, уразуметь, к чему идут его поступки и расчеты, уяснить себе его сильные стороны и, вернувшись, донести об этом мне». Мэй Яо-чэнь говорит, что нужно посылать умных и красноречивых. Сорай – японский комментатор XVIII века – говорит и о том, о чем не упоминают его китайские коллеги более ранних времен: он говорит, как нужно засылать таких агентов. Их следует засылать под видом «шаманов, бродячих отшельников, монахов, горожан (т. е. торговцев и ремесленников. – Авт.),врачей, гейш». Можно посылать их и под видом послов.
Между прочим, под «простыми искусствами» понимались тогда в первую очередь рисование и счет, в частности умение производить всякие измерения и вычисления. Таким образом, Ду My предвидит и такую работу, которая требует умения сделать зарисовку, набросать план, вычислить расстояние, определить размер и т. п. Один эпизод из истории Сунской империи свидетельствует, что такими людьми действительно пользовались.
Сунцам пришлось вести долгую, упорную и неудачную борьбу с северными кочевниками – киданями, постепенно захватывавшими Северный Китай и уже в 907 году основавшими там свое царство Ляо. Войны чередовались с краткими периодами мира, во время которого обе стороны готовились к следующей схватке. Однажды (это было уже при Южной Сун) во время такого затишья к киданям был направлен посол. Он был принят киданями с подобающим почетом, и в честь его был устроен пир. В пиршенственном зале стояли разрисованные ширмы. Посол обратил внимание на эти ширмы и увидел, что на них изображен план столицы его государства – города Цзиньлина, а под ним подпись: «Поставлю коня на самой вершине Цзиньлиня». Вернувшись на родину, он рассказал об этом императору и советникам, и те поняли, что задуманная война бесполезна. Дело в том, что в предыдущем посольстве от киданей к сунскому двору находился человек, которому было поручено делать зарисовки и снимать планы. Он и сумел зарисовать план столицы и потом, вернувшись к себе, изобразить его в виде картины на ширме…
Посмотрите, как древние пользовались шпионами. Искусство их в этой области многообразно. Одни шпионили за государем у противника, другие – за его приближенными, третьи – за его мудрецами, четвертые – за его самыми способными людьми, пятые – за теми, кто оказывает ему помощь, шестые – за его соседними друзьями, седьмые – за тем, что находится у него справа и слева, восьмые – за тем, что находится у него в том или другом направлении…
Объектами шпионажа, таким образом, может служить все: нет ни одного человека, ни одной области, ни одного явления в стране противника, которые могли бы оставаться неизвестными противоположной стороне. И основное орудие этого знания – шпионаж
Александр Бабаш, Генрих Шанкин
ТАЙНА СМЕРТИ МАРИИ СТЮАРТ
Эпоха Возрождения стала временем не только всемирных открытий, но и великих тайн. Кто знал чужие секреты, тот вершил судьбами мира, повелевал жизнью и смертью.
Предлагаем распутать тугой узел интриг и заговоров, связанных с шифрами и кодами, в частности, с тайной смерти Марии Стюарт.
В Испании первые системы шифрования – преобразование открытого текста в римские цифры – появились в XV в. Христофор Колумб, будучи в Новом Свете, использовал такой шифр в письме к брату, где предлагал выгнать присланного из Испании губернатора. Письмо было перехвачено, дешифровано, и в Испанию отправился сам Колумб—в кандалах и под стражей.
В Германии XV–XVI вв. значительный вклад в криптографию внес Иоганнес Тритемий, аббат монастыря Шпонхейм (г. Вюрцбург). Это был образованный по меркам своего времени человек, находившийся под личным покровительством императора Максимилиана I. Ученый богослов, натурализатор и историк, он заслужил славу чернокнижника своим сочинением «Полиграфия» – в те времена так называлась тайнопись, – написанным в 1499 году. Это была первая печатная книга по криптографии.
Сам автор запечатлен на обложке. Он лежит рядом с ветвью, унизанной плодами, которая символизирует девиз Тритемия: «Я буду судить о дереве по его плодам». В левом верхнем углу – герб Священной Римской империи. Напротив – герб гравера. Слева внизу – герб самого Тритемия – два окуня спина к спине – символ его религиозного положения, гроздь винограда – его отец был виноделом и две раковины, смысл которых можно разгадать как замкнутость, тайна, богатство.
Об этом ученом ходили легенды, отразившиеся в гетевском «Фаусте». Сам Тритемий утверждал, что встречался с прообразом Фауста, известного ему под именемГеоргия Сабелликуса. Последний произвел впечатление «глупого и дерзкого человека, ничего не смыслящего в настоящих науках». В своем сочинении Тритемий сделал два новаторских предложения в области криптографии: он предложил шифр «Аве Мария» и шифр, построенный на основе периодически сдвигаемого ключа.
Шифр «Аве Мария» основан на принципе замены букв шифруемого текста на заранее оговоренные слова. Из этих сообщений составлялось внешне «невинное» сообщение. Заменим буквы Е, Н, Т на следующие слова:
Е=«ЗЕЛЕНЫЙ», «ЖДУ», «МОЙ».
Н=«И», «Я», «ЗДЕСЬ».
Т=«ДОМА», «ВЕЧЕРОМ», «ОКОЛО», «КЛЮЧ».
Тогда отрицательный секретный ответ («нет») на заданный вопрос может иметь несколько «невинных» вариантов: «Я жду дома», «Я жду вечером», «Здесь мой ключ». Наиболее серьезное предложение Тритемия по защите информации, дошедшее до наших дней, заключается в придуманной им таблице – таблице Тритемия.
Первая буква текста шифруется по первой строке, вторая буква – по второй и так далее, после использования последней строки вновь возвращаются к первой. Так, слово «fight» (борьба) приобретает вид «briez».
В скором времени было предложено расставлять буквы в первой строке в произвольном порядке, сохраняя в последующих строках правило циклического сдвига. Строки отмечались буквами упорядоченного алфавита.
Следующий шаг в развитии данного способа шифрования был сделан итальянцем Жованом Белазо. В 1553 году выходит в свет его брошюра «Шифр синьора Белазо». В этом шифре ключом являлся так называемый пароль – легко запоминаемая фраза или слово. Пароль записывался периодически над буквами открытого текста. Буква пароля, стоящая над соответствующей буквой открытого текста, указывала номер строки в таблице Тритемия, по которой следует проводить замену (шифрование) этой буквы. Аналогичные идеи шифрования используются и сегодня.
Изобретение книгопечатания Иоганном Гуттенбергом (1440, г. Майнц) заметно повысило грамотность населения. Оживилась переписка, возрос объем обмена секретной информацией. С другой стороны, доступные всем книги сами породили новые коды – так называемые «книжные» шифры, используемые и в настоящее время. Суть их заключалась в следующем. Корреспонденты заранее приобретают по экземпляру одной и той же книги, которая является ключом. При зашифровывании выбирается страница, а на этой странице шифруемые буквы представляются набором цифр, обозначающих номера страниц, строчек и стоящих в них букв. Так, например, сообщение: 125.154, 6 18… означает, что нужно взять страницу 125, первую букву открытого текста получить по строке 15 (буква 4), вторую – по строке 6 (буква 18) и так далее. Ясно, что данный шифр есть шифр многозначной замены. При его грамотном использовании он достаточно стоек, но всегда существует опасность, что противник догадается об используемой книге и дешифрует переписку.
Во Франции XVI века при короле Генрихе IV (том самом Анри, о котором в популярной песенке поется: «он славный был король») служил криптографом один из основоположников современной алгебры Франсуа Виет. Он прославился также своими работами в области дешифрования. В частности, он дешифровал депеши испанского короля Филиппа. Узнав об этом, разгневанный монарх написал Папе римскому, что дешифровальщик Генриха IV использует черную магию, и потребовал предать его суду инквизиции. Однако Папа благодаря трудам своего криптографа Джованни-Батиста Ардженти был осведомлен в криптографии гораздо лучше Филиппа. Его святейшество знал, что никакой магии здесь нет (тем более что папские криптоаналитики также дешифровали депеши Филиппа). Угроза смерти, нависшая над Виетом, была устранена. Великий математик был спасен для науки, а Филипп был осмеян за безнадежную дремучесть…
Король Филипп II оказался мудрее своего предшественника и провел реорганизацию испанской криптослужбы.
Для связи с королями и вице-губернаторами новых колоний стали использоваться разные шифры, которые были существенно усилены. Так, например, Кортес, покоривший Мексику, использовал небольшой код-номенклатор с перешифровкой многозначной заменой. Дешифровальщики Испании вскрывали некоторые депеши Англии, Франции, Нидерландов. Однако дешифровальная работа против Испании велась странами-соперницами гораздо более эффективно. В частности, дешифрование испанской переписки сыграло важную роль в срыве грандиозных планов Филиппа и его «непобедимой армады» в покорении Англии.
В начале XVI века основатель разведывательной службы Англии Оливер Кромвель учредил в рамках этого ведомства на правах отделения («черного кабинета») специальную дешифровальную службу, которая оказала ему серьезные услуги в борьбе со сторонниками короля.
В XVI–XVII веках в Англии министр королевы Елизаветы сэр Френсис Уолсингем создал эффективную тайную разведку. Большое внимание он уделял дешифрованию перехваченных депеш. Но наиболее яркой личностью в этой плеяде оказался Томас Филиппес, работавший под руководством Кристофора Марло. Именно он сыграл роковую роль в судьбе шотландской королевы Марии Стюарт, соперницы Елизаветы по правам на английский престол. Дешифровав депеши Марии, в которых имелись сведения о заговоре против Елизаветы, Филиппес почерком и шифром королевы Шотландии сделал приписку в одном письме, из которой следовало, что она является организатором покушения на Елизавету. Эти документы стали главным обвинительным заключением на заседаниях высшего суда – «звездной палаты», – который вынес решение о казни Марии Стюарт. Королева погибла, оставив в назидание потомкам свой девиз: «В моем конце – мое начало».
Крупнейший английский философ и ученый XVII в. лорд-канцлер Френсис Бэкон уделял серьезное внимание шифрам. Он выдвинул главные требования к ним: «Они не должны поддаваться дешифрованию, не должны требовать много времени для написания и чтения и не должны возбуждать никаких подозрений». Эти требования сохраняются и сегодня. Он также предложил оригинальную идею стеганографической защиты информации, опирающуюся, по существу, на двоичное кодирование букв алфавита и использование в открытом тексте двух мало отличающихся шрифтов.
Посол Франции в Риме Блез де Виженер (XVI в.), познакомившись с трудами Тритемия, Белазо, Кардано, Порта, Альберти, также увлекся криптографией. В 1585 году он написал «Трактат о шифрах», в котором излагаются основы криптографии. В этом труде он замечает: «Все вещи в мире представляют собой шифр. Вся природа является просто шифром и секретным письмом». Эта мысль позднее была повторена Блезом Паскалем – одним из основоположников теории вероятностей, а в настоящее время и Робертом Винером – «отцом кибернетики». В этом трактате вновь появилась идея использования в качестве ключа самого открытого текста. Заранее оговаривается одна буква алфавита и первая буква сообщения шифруется таблицей Тритемия по строке, соответствующей этой букве. Вторая буква шифруется по строке, соответствующей первой букве сообщения, и так далее. Таким образом была реализована идея, предложенная ранее Кардано. Шифр может быть и видоизменен: шифрование букв открытого сообщения ведется по строкам, соответствующим предыдущим буквам шифрованного сообщения. Очевидный недостаток этих шифров—их слабая стойкость: если используемая таблица Тритемия известна, то для дешифрования достаточно опробовать первую (заранее обговоренную) букву, и шифр «раскалывается».
Однако на закате эпохи Просвещения идеи тайнописи были несколько подзабыты и заново обретены лишь в XIX веке. При этом Виженеру приписали изобретение системы, которая была известна и до него. Даже таблица Тритемия получила название таблицы Виженера. Реальный же его вклад—совершенствование шифра Тритемия—заключался в отказе от последовательного использования строк таблицы, которые при зашифровании выбирались теперь в соответствии с заранее оговоренным лозунгом (как это делал Порта).
Среди криптоаналитиков-дешифровальщиков этого времени можно отметить первого госсекретаря Франции Филибера Бабу. Он дешифровал депеши Испании, Италии, германских государств, хотя (!) не знал ни одного из этих языков. Король щедро оплачивал труд Бабу и… одновременно являлся любовником его красавицы-жены. О времена! О нравы!
Не только государственные деятели, но и различные тайные общества использовали секретные шифры. Вспомним шифр «Братства Франкмасонов» или «Вольных каменщиков», который они использовали для общения между собой. По современным понятиям и вопреки расхожему мнению он совершенно не стоек, но представляет определенный интерес. Небольшой пример (применительно к английскому языку). Нарисуем три фигуры следующего вида:
Интересно, что при походе на Россию Наполеон использовал в низших звеньях своей связи подобные шифры. Они были раскрыты русскими специалистами, что оказало определенное влияние на ход боевых действий.
Прибегали к тайнописи и ученые того времени. Опасаясь преследования церкви за свои открытия и в то же время стараясь сохранить свой приоритет, они шифровали результаты некоторых своих исследований. К этому прибегал, например, великий астроном Г. Галилей.
Предложенная им система шифрования, строго говоря, не является шифром. Скорее это анаграммирование – перестановка букв. При этом Галилей сначала выписывал из открытого текста все буквы А, затем В, С и так далее. К примеру, слово на русском языке «АБРАКАДАБРА» принимает вид: «АААААББДКРР».
Конечно, этот шифротекст трудно расшифровать, кроме того, расшифровка может оказаться неоднозначной. Известен исторический казус, произошедший с шифровками Галилея. Дешифруя его анаграмму, в которой Галилей сообщал об открытом им кольце Сатурна, великий астроном Кеплер ошибочно получил текст о том, что открыты два спутника Марса (Фобос и Деймос). На самом деле это открытие совершил астроном Галле спустя аж 250 лет после смерти Кеплера (1877).
А впереди был XIX век, когда криптография вышла на новый этап своего развития.
