Текст книги "Хроники Акаши"

Автор книги: Василиса Ветрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)

Глава 12

– Рота! Приготовиться! – заорал командир, накачанный лысый мужик. Я посмотрел на мощный протектор его армейского ботинка, свисающий с края окопа прямо на уровне моей головы.

«Если не пойдём в атаку, он меня этим ботинком и замесит», – решил я и покосился на боевых товарищей. Рома, Колян, Борода и Макс, измазанные зелёной краской, сосредоточенно сжимали в руках винтовки. Их глаза горели решимостью растерзать врага. Это чувство передалось и мне, хотелось выскочить и начать уже пальбу.

– Рота, огонь! – заорал командир, мощной ручищей схватил меня за шкирку и выкинул из окопа.

Я подлетел вверх метра на три и заорал. Прямо на нас ехала целая колонна ярко-зеленых танков. Ребята внизу выскочили из окопов сами и побежали на врага. Танки задрали пушки вверх, наводя на цели. Я приземлился, мягко спружинив на зелёной траве, поднял винтовку и нажал на спусковой крючок.

Чёрт! Почему она не стреляет? Заело?

Танк навёл пушку прямо на меня, надулся и выстрелил. Из пушки вылетело что-то странное, какая-то длинная чёрная колбаса. Она тут же прямо в воздухе разделилась на несколько частей и полетела в разные стороны. Твою мать, что это?!

Уже на подлёте я разглядел, что это суши, правда, огроменные. Одна штука попала мне прямо в лицо, размазав рис и сыр по лбу. Филадельфия, что ли?

Вон оно, оказывается, как их готовят. Через трубу пропускают, и оно там само всё в ролл закатывается.

– Вон тот угрём стреляет! – крикнул Колян рядом, указывая на болотного цвета танк.

– Открыли рты! – заорал командир за спиной.

Рот я, и правда, открыл, потому что из танка напротив, откинув крышку люка, вылез кот. Серый такой, в полоску. Шерстяной показался мне знакомым.

– Что пялишься?! – прикрикнул он. – Тебе надо во внешнее сновидение, а ты где ошиваешься?

В голове вспыхнуло осознание: это же сон! Точно!

Я посмотрел на руки: мандалами они покрыты не были.

– Внешнее сновидение! Комната, внешнее сновидение! – заорал я. Голос гулко пронёсся по пространству, как будто не в поле я стоял, а в пустом спортзале. А потом мир вокруг дрогнул и стал бледнеть.

Чёрт, выкидывает!

– Эх, горюшко! – кот отказался совсем рядом и вцепился мне в плечо когтистой лапой. – Дай-ка я помогу.

Впереди возникла синяя сфера, и шерстяной схватил меня за шкирку, прямо как ротный недавно, и швырнул вперёд.

Когда я влетел в шар, на миг возникло ощущение, что вокруг выключили свет. Мгновение темноты, и я с треском врезался в какую-то деревянную конструкцию, наверняка разломав её к чертям.

Когда собралась картинка, оказалось, что это стул, а лежу я на полу около столика. Интерьер я узнал сразу: висящие на стенах катаны с красными рукоятками, бамбуковые перегородки. Люди, сидевшие за столиками – посетители ресторана «Тануки» – таращились на меня круглыми глазами.

– Ваш заказ, Андрей-сан, – официантка невозмутимо поставила поднос с роллами на стол и удалилась, виляя задницей в короткой облегающей юбке.

Что-то в её образе показалось мне знакомым. Катька? Точно Катька! Только одета странно.

Официантка словно услышала мои мысли и обернулась, сверкнув зелёными глазами.

– Вот ты где! – надо мной возникли две фигуры. Фиолетовый и Оранжевый, одетые в костюмы самураев, недовольно смотрели на меня сверху вниз.

Я взглянул на руки, покрытые узором мандал.

– Извините, забыл защиту во внешний режим переключить.

Фиолетовый цокнул языком, а Оранжевый неодобрительно покачал головой.

Я встал и посмотрел туда, где только что стояла Катька. Девушки уже не было.

Фиолетовый подхватил меня под руку и потащил к выходу.

– А что это за место? – поинтересовался я. – Если внешнее сновидение, то почему тут Катька? Или это её сон?

– Это архетип, общая локация «ресторан», место встречи, – проворчал неорган.

– А почему именно «Тануки»? – не отставал я.

Фиолетовый вопросительно поднял бровь.

– Ну, то место, где мы были с Катькой. Именно тот ресторан, – уточнил я.

– А, это декорации, – отмахнулся от меня Фиолетовый. – Твой вариант. Ты ведь на своей частоте восприятия. На своём слое. Ясно?

– Ну, в теории, – я припомнил объяснение эзотериков насчёт положения точки сборки и восприятия. Колян, кажется, называл такое подуровнями. – А на практике…

– Давайте быстрее шевелитесь, – влез в беседу Оранжевый. – Ресурсы зря тратите.

– Не зря, – я остановился и обернулся к неоргану. – Я пытаюсь познать мир сновидений. Это тоже важно. Вот жалко тебе, что ли?

– Не жалко. Но ты тратишь время на болтовню, – Оранжевый подошёл вплотную и протянул руку, будто хотел погладить меня по голове, но остановил движение на полпути. – Можно? Я покажу.

Ясно. Не хочет люлей от защиты получить.

– Давай, – кивнул я.

Он и вправду положил мне руку на голову, и ресторан тут же наполнился гомоном собравшихся здесь посетителей. Да и не ресторан это уже был, а таверна. Бармен протирал грубую деревянную стойку замызганной тряпкой. За широкими столами сидели мужики и прямо руками ели мясо с противней, запивая мутью из больших глиняных кружек. Освещение тоже изменилось, стало темновато, но цвета приобрели более тёплые оттенки, как от живого огня. Не успел я разобраться, где источник света, как картинка снова сменилась.

Мы оказались посреди огромного зала, заставленного изящными круглыми столиками. Высокие окна, уходившие вверх до самого потолка, были забраны плотными кремовыми шторами. Сверху на длинных цепях свисали люстры со свечами. На каждом столике тоже стояло по канделябру. Посетители были под стать обстановке: дамы в длинных вечерних платьях, мужчины в смокингах.

Прямо передо мной, будто кто-то рисовал невидимой рукой, пролегли линии и начертили сцену со ступеньками. Она тут же стала приобретать фактуру и цвет. Сверху упал рояль, стул и на него – пианист. Ресторан заполнили звуки вальса.

– Офигеть, 3D-моделирование отдыхает, – восхитился я. – Вот бы Катька впёрлась от таких возможностей дизайна!

– Ты привязываешься к тому, что уже не вернуть! – резко сказал Оранжевый и, убрав руку с моей головы, толкнул меня вперёд в распахнутую дверь.

Мы оказались перед знакомыми стеллажами. Библиотека. Хроники Акаши.

– Провозились в ресторане, – проворчал Оранжевый. – Ресурсы потратили.

– Пока хватает, – сощурился на меня фиолетовыми глазами его брат и добавил уже обращаясь ко мне:

– Запомни, не пытайся ломать сюжет. Просто смотри фильм.

Оранжевый поднял вверх руку, и в ладонь ему упала книга – увесистый фолиант в красном кожаном переплёте. Я засмотрелся: кожа потёртая, углы закрывают кованые наконечники и такая же кованая застёжка, символы, выбитые чёрным тиснением на обложке, не разобрать.

– Открывай, – неорган протянул мне книгу.

Она и вправду оказалась тяжёлой. Стоило коснуться резной застёжки, как та щёлкнула, и книга сама раскрылась у меня в руках.

Дальше было как в прошлый раз – перед глазами закрутилось, всё смазалось в мешанину цветов, и меня затянуло внутрь. А потом из темноты собралась новая картинка.

Сначала мой взгляд падает на худого темноволосого юношу в коричневом костюме. Тот внимательно слушает, склонив голову. А я говорю, хриплый низкий голос произносит слова на незнакомом языке, отдаёт приказы.

Я не могу повернуть голову. В поле зрения попадает каменная кладка, край высокого окна с причудливыми цветными витражами и стол, заставленный колбами, бутылями, керамическими ступками.

Смотрю из тела, как учили неорганы, не пытаюсь им управлять. Отпустить контроль и заснуть, забыть себя.

– Ещё нужна кровь саламандры и сера, сделай навеску по пять унций, – внезапно появляется перевод, и я радуюсь успеху где-то на периферии сознания, едва не сбив настройку.

– Хорошо, мастер, – парень, чуть сутулясь, кивает и спешно уходит.

Мой персонаж в ожидании прохаживается по лаборатории, и я ловлю себя на том, что знаю, что он алхимик, а это – лаборатория. Потом в сознание вливаются его мысли, и мы становимся единым.

Теперь всё обязательно должно получиться. Я сделаю то, что ещё никому не удавалось. Создам, наконец, Камень. Достигну высшей цели алхимии. И пусть результат удивит короля. Если выйдет – мне будет уже всё равно, что там подумает придворная шушера.

– Учитель, я принёс необходимое.

Я поворачиваюсь на голос: Элау. Держит на подносе ингредиенты, ждёт приказа. Даже сейчас, когда он максимально сосредоточен, я вижу, как часть его внимания блуждает в других мирах, растворяется в тонком плане. Сомневаюсь, что из него выйдет хороший алхимик. Обычно смотрящих за грань не берут в ученики, но что-то в этом парне было. Да и кто ещё, кроме меня, мог помочь ему унять несущуюся в голове беспорядочную череду образов, взять под контроль дар. Поэтому он не разделил судьбу других смотрящих за грань – сойти с ума к тридцати годам.

– Какое главное правило алхимии? – спрашиваю я.

– Всё во всём, – без промедления отвечает Элау.

Фраза всколыхнула что-то внутри меня. Я невольно отделился от алхимика и вспомнил: что внутри, то и снаружи. Любимая присказка Оли. Это неожиданное соприкосновение с моим реалом прошло вспышкой в сознании, и картинка на миг поблекла.

«Тихо. Успокойся, – приказал я сам себе. – Не надо здесь осознаваться. Просто влейся в сюжет».

Словно со стороны я слышу свой голос. Хрипловатый, требовательный. Снова вопрос

– А какова главная цель алхимического действа?

– Великое преобразование, получение философского камня, – чётко отвечает ученик.

– Возможно ли выполнить его? – спрашиваю я. – Получить Камень прямо здесь, в этой лаборатории, прямо с помощью этих тиглей и реторт?

Вопрос приводит ученика в замешательство, хотя адресован уже не ему. Скорее я спрашиваю себя. Но Элау чувствует себя обязанным ответить.

– Разве мы не этим занимаемся? Разве не этого ждёт от нас король? – спрашивает он.

– Ждёт, – киваю я. – Все они ждут, надеются на богатство, золото. Но забывают о втором назначении Алхимического действа – внутреннее преобразование.

– Это истина для мастеров: чтобы получить Камень, нужно самому перетерпеть трансформацию, – находит ответ ученик.

Но я уже давно говорю не для него, для себя.

– Или создать камень, который вызовет трансформацию человека. Древние смотрели на вопрос с этой стороны.

– Вы… – Элау чуть не выронил поднос. – Вы серьезно?

– Вполне.

– Но это признали опасным ещё на заре алхимии. Погибли все, кто пробовал. Да и время, и ингредиенты на исходе…

– Знаю, знаю, – перебиваю я. – Король не потерпит неудачи. Он ждёт золота, наполнить промотанную им же и его прихлебателями-придворными казну!

Элау ставит поднос на стол, звонко брякает им о каменную поверхность и второпях бежит к двери. Выглядывает, смотрит по сторонам и плотно закрывает.

Я смотрю в его округлившиеся от удивления глаза. Считает, что его учитель сошёл с ума. Правильно, раньше я таких высказываний себе не позволял. Но теперь всё иначе. Из-за того сна. Теперь я знаю точный состав и подробный протокол приготовления.

– Не волнуйся. Мы возьмём совсем другие составляющие. Попробуем один раз, – стараюсь говорить мягче, чтобы успокоить ученика. Он у меня особенный. Немного нестабильности – и потеряет связь с реальностью. В прошлый раз пришлось потрудиться, чтобы вытащить его из этого состояния.

– Но я не дам вам принять продукт самому! Пусть я буду первым!

И откуда в его голосе столько настойчивости!

– Не волнуйся, Элау. Я купил раба на невольничьем рынке. Предрассудки древних не для меня. Мы сначала испытаем на нём. А пока сделай порошок вот из этого, – я подаю ему список, часть рецепта, подготовленный ещё вчера.

Ученик бледнеет, как полотно, но кивает.

Сегодня ему досталось. Сначала учитель говорит, что разделяет заблуждения древних, потом оскорбляет престол. И третье, самое кощунственное, – собирается дать священный продукт магических изысканий низшему из людей – рабу.

Я бы в своё время, услышав такое, побежал бы к Верховному алхимику. Но Элау не предаст, скорее, пожертвует собой. Да и бежать особо некуда – я и есть верховный алхимик. Как забавно шутит судьба.

Несколько дней у нас с Элау уходит на приготовление Камня. Банки, порошки, колбы и реторты под конец сливаются в одну большую круговерть перед глазами. И вот наконец день испытания. Передо мной стоит раб.

Тщедушный человек – кожа да кости, с тонкой и сухой, натянутой, словно пергамент, кожей и тёмными провалами вокруг глаз. Точно долго бы не протянул, потому и отдали его за бесценок. Но я купил такого не из скупости. Это лучший экземпляр для испытания Камня. По привычке я всё ещё называю камнем густую красноватую жидкость, получившуюся после трёх дней работы в лаборатории.

Раб стоит, ссутулив спину, смотрит себе под ноги. Он давно уже не боится, давно ничего не хочет, может только исполнять приказы господина. Это хорошо.

– Пей! – Элау протягивает ему пузырёк. Ученик взял на себя эту процедуру. А если всё откроется, возьмёт на себя и вину. Готов защищать учителя до последнего, даже считая учителя сумасшедшим. Я тронут.

Раб покорно берёт пузырёк тонкими костлявыми пальцами, подносит горлышко к пересохшим губам. Элау отворачивается. Получается, это я вбил ему в голову эти предрассудки так крепко? Вот уж не знаешь, где ошибёшься. Но, по крайней мере, в преданности ему не откажешь.

Раб выпивает всё до последней капли. Ученик даёт ему воды.

– И? – после десяти минут ожидания Элау осмеливается спросить.

Ничего не происходит. Ну, по крайней мере, раб не умер на месте.

– Подождём, – отвечаю я. – Трансформация может занять время. Семени, посаженному в почву, нужно дать прорасти… или погибнуть.

Правда, если он умрёт, то ещё непонятно – от Камня или от своих хворей.

Мы ждём до ночи и расходимся по своим покоям. Покинуть башню я не решаюсь.

А ранним утром мне в уши врывается крик:

– Он умирает, учитель! Умирает!

И вот я бегу вслед за Элау по высоким каменным ступеням, возможно, рискуя сломать себе шею. Сдохнуть, как и тот раб. Неужели не получилось?! Всё впустую! Рецепт, полученный во сне, оказался лишь обманкой!

Раб лежит на кровати, которую мы перетащили в пустующую кладовку. Рядом на полу стоит кувшин воды. Почти полный. Нетронутая еда.

Я подхожу ближе.

– А у него всегда были такие тонкие сухие руки? – вопрос сам срывается с языка, прежде чем я замечаю: тело раба растворяется на глазах.

Руки, и без того тонкие и слабые, ещё больше утончаются. Сквозь сделавшуюся полупрозрачной сухую кожу я вижу красные волокна мышц, белые кости. То, что было сокрыто от взора человека самим Богом, сейчас, подчиняясь какой-то дьявольской силе, обнажается. Я ловлю себя на том, что шепчу защитные призывы, но продолжаю смотреть, не в силах оторвать взгляд от страшного действа. Вот через веки просвечивают закатившиеся глаза. Я вижу мозг через черепную коробку, серый, опутанный набухшими кровяными сосудами. Чуть ниже среди гнилых зубов бьётся и дрожит язык. Но и он становится тонким, полупрозрачным. Я метаюсь взглядом по раскрытому, выставленному напоказ телу, пока на кровать не опадает пустая одежда.

– Растворился… – я слышу свой голос со стороны, будто чужой.

Повисает тишина.

Мы молчим. Элау завороженно смотрит туда, где только что был раб. Теперь я, скорее всего, потеряю ученика. Такое зрелище даже меня способно вывести из равновесия.

– Ну, думаю, если до зимы не получится с камнем, король оценит и этот эликсир. Медленнее, чем яд, и не оставляет следов. Весьма полезная вещь при дворе.

Ученик вздрагивает, но по глазам видно, что это не реакция на мои ядовитые речи. Вряд ли он вообще слышал.

– Он не умер, он ушёл, – шепчет Элау.

– Что?

– Я видел, как он шагнул за грань, забрав тело. Ушёл в другой мир. Это не смерть, это трансформация! – Элау переходит на восторженный крик.

– Смерть и есть трансформация, – философски замечаю я и кладу руку на плечо ученика. Если его сейчас не успокоить, больше ничего не узнать. Мне известно, что будет потом: эйфория, беготня по лаборатории, потом метания в горячем бреду на кровати, а после, если проснётся – чёрная тоска и взгляд, прошивающий тебя насквозь. Полное отсутствие в этом мире. Потому я спокоен, даже почти безразличен. Подумаешь, неудачный эксперимент, смерть какого-то раба. Но мысли в моей голове бегут одна быстрее другой: переход с телом? С сохранением памяти и сознания? Путешествие за грань? Другие миры? Ты видел их, другие миры, Элау?

Последний вопрос чуть не срывается с языка, а следом бежит другая мысль: какой-то раб, не я, а какой-то раб! Дать Камень недостойному – осквернение знания, древние были правы. Они всё делали правильно, они разгадали секрет и не умерли, а ушли.

– Расскажи подробнее, что ты видел, Элау? Мы обязаны записать действие Камня, составить свиток.

Ученик кивает. Ответственность. Правильно, держись за неё, мальчик. Нам всем нужно найти точку опоры в этом мире, чтобы держаться. У тебя это ответственность.

– Когда человек умирает, он как бы распадается на слои. И только маленькая часть его уходит дальше, в тонкие миры. Я видел много раз,наблюдая за смертью. А тут он весь будто перешёл на другой уровень. Тело и все его слои стали как монолит, – Элау снова стал сбиваться, частить, и я сжал его плечо. – А потом он посмотрел на меня и улыбнулся. Он смотрел не как раб и не как человек. Как другое, новое существо. Высшее. А потом сделал рукой дверь, просто провёл перед собой, и она появилась. И вышел.

– А что было за дверью?! – я не смог удержать безразличный тон.

– Что-то разноцветное, густое, вибрирующее! – глаза Элау загорелись восторгом. – Восхитительное, манящее! Казалось, там сама Сила! Я не смог разглядеть дольше и лучше. Но не сомневаюсь, это был прекраснейший из миров! Мы можем уйти туда тоже, учитель!

– Не так быстро, Элау, – я останавливаю словесный поток ученика жестом руки, хотя у самого мелькает подобная мысль. – У нас есть ответственность перед королём, перед Орденом. Нужно описать Камень, создать свиток с рецептурой.

И самое главное – ещё раз проверить действие Камня. Уже на нескольких рабах. Пригласить других видящих, соотнести, сопоставить.

Элау кивает, но еле держится. Его глаза горят безумным восторгом.

Вдруг передо мной взорвалась вспышка света. Я зажмурился и открыл глаза. Что это? Где я?

Через несколько минут я пришёл в себя и осознал, что на улице двадцать первый век, а я никакой не алхимик, а программист или менеджер на фирме, чёрт его разберёт, Андрей, лежу в своей спальне.

Что за чёрт?! Почему выкинуло? Прямо из библиотеки! Через минуту я сообразил, что давно слушаю вибрации и мелодию будильника.

Блин! Вот неподходящий момент. Я протянул руку и коснулся смартфона. Вспомнив прошлый опыт, встал с кровати. Вроде бы и лег пораньше, и всё равно не успел. Ну да, конечно. Оранжевый же говорил: потратили ресурс в ресторане. Интересно, можно будет потом досмотреть? Жутко интересно же, что там за дверью!

Глава 13

Уже в конце рабочего дня позвонил отец с просьбой зайти к нему.

Миновав необъятную секретаршу Валентину Степановну, я вошёл в кабинет. Наверное, сейчас будут новые поручения.

Отец был хмур, как туча, и барабанил пальцами по столу.

Ясно. Новых дел не будет. Будет серьёзный разговор.

– Здравствуй, Андрей. Садись, – он указал на стул напротив, продолжая смотреть на меня, как на нашкодившего ребёнка.

– Привет, пап, – нарочито беззаботно ответил я.

Интересно, он обдумал мои заявления по поводу увольнения, или ведьма сделала новое внушение а-ля сын-наркоман? Или просто мозг проела? В этом плане все женщины – ведьмы.

– Молодежь сейчас инфантильная пошла. Никак не нагуляется, не наиграется, – отец сощурил глаза и посмотрел на меня. – Я в твои годы, ну, чуть старше, уже был отцом. Ты когда родился, для меня весь мир перевернулся: сын! У меня теперь сын! Может, тебе кажется, что я был слишком строг, но это не так. Не поймёшь, пока своих детей не заведешь.

Отец замолчал и вздохнул.

Ага. Держать в ежовых рукавицах. Помню, Нина Александровна тоже так говорила. Ну, может, доля правды в этом есть.

– Но я всегда любил и тебя, и твою мать. Крутился потому, как мог, хотел для тебя лучшего. И в квартиру отдельную тебя поселил, чтобы ты стал самостоятельнее, сильнее, понимаешь?

Я кивнул.

Опустим тот момент, что на самом деле всё было для ведьмы. Внушение. Пусть всё оправдает внушение.

– Ты для меня очень дорог. И ты действительно мой наследник. Сам знаешь. Но всё время говоришь «твоя фирма», «твои контракты», – он поднял руку в упреждающем жесте. – Не спорь. Я такие вещи подмечаю сразу.

Он помолчал, выдерживая паузу. Я не стал возражать. Не припомню, чтобы говорил так, но я так думал, и этого достаточно. Отец прав.

– Я мог бы отдать фирму, переписать её на тебя прямо сейчас. Но не буду этого делать, потому что пока не уверен, что ты справишься с бизнесом. И тогда это было бы ошибкой с моей стороны, не только перед людьми, которым я даю зарплату и уверенность в завтрашнем дне, а ещё перед тобой. Потому что она твоя. Наследство. Но ты не готов. А, отдав раньше срока, я, получается, не сохраню ее для тебя. Но всё же принять кое-что ты уже готов.

Отец взял лежащие перед ним документы и протянул мне. Я взял и не поверил глазам…

– Дарственная на квартиру, – кивнул он. – Тебе она понравилась, не спорь. Кинотеатр, унитаз этот японский с душем, хай-тек ты любишь, я знаю. Вот, владей, не забывай вызывать техников на обслуживание умного дома. Домработницу тетю Таню не обижай. Она по понедельникам и четвергам приходит днём. А ты думал, в квартире просто так чисто? Там договоры по обслуживанию все я приложил, перезаключишь на своё имя.

Ни хрена себе сюрприз! Блин. Так. Стоп!

– А ты со мной жить не будешь? – догадался я.

– Ну, Андрей, ты уже взрослый. И не всё же тебе одному быть, – улыбнулся отец дежурной улыбкой. Ясно.

– А где же ты будешь? – я постарался изобразить удивление.

– Да там же, где и сейчас, у Светланы. У неё большая квартира в центре, тут недалеко, к работе ближе, – отец сказал это безразлично, будто дело было вполне обычное и все в курсе. А я чуть рот не открыл.

Вот это дела! Ведьма-то с приданым.

– Ну, если захочешь посидеть по-домашнему, можешь пригласить нас в гости, – снова улыбнулся он.

Нас!

Нас, блин!

Я постарался сохранить спокойствие и нашелся с ответом.

– Да, я иногда скучаю по нашему разговору за банкой пива. Чисто по-мужски. Сын с отцом. Надо будет повторить.

Отец оценивающе посмотрел на меня, на миг во взгляде мелькнуло удивление. Он улыбнулся, на этот раз теплее.

– Тогда лучше уж в тир.

Через полчаса я стоял на улице с пачкой документов под мышкой. А ведь даже спасибо не сказал... Хорош сынок-наследничек! Да и непонятно, радоваться тут или нет, и кто этот гамбит разыграл? Ведьма? Или отец снова решил откупиться от меня квартирой, только подороже. История повторяется.

Настроение было паршивым, даже радоваться полученной в собственность спальне не получалось. Я доехал до квартиры и вывалил документы из пакета на стол. Там оказался ещё один комплект ключей и куча договоров, в том числе с домработницей Андреевой Татьяной Викторовной, о существовании которой я даже не подозревал. Дела…

Я полистал бумаги, посмотрел на пачку сахарных печенек. Теперь ясно, откуда здесь подобные ништяки появлялись – не отец покупал. Домработница Татьяна была сегодня, как раз четверг. Я оставил документы валяться на столе, подхватил печенья под мышку и вышел из квартиры.

– Привет, – Денис привычно отворил передо мной дверь чёрного хода. – Внезапные траблы?

– Ну, почти, – кивнул я. После разговора с отцом, сидеть дома одному было невыносимо, а до Дениса всего идти-то двадцать минут. – А вы всегда после шести остаётесь?

– Почти, – скопировал мои интонации Денис. – Я диссер пишу, доделываю эксперименты на ходу. Оля диплом мучает, Рома на техподдержке нашего барахла.

В лаборатории мы уселись вокруг стола с чаем. Я вытащил прихваченную из квартиры коробку с печеньками и положил на стол.

– Вкуснотища! – тут же заценила Оля и взяла вторую, но передала её Роме. – Могут слишком быстро закончиться.

Рома чуть рассеянно улыбнулся и взял печенье тонкими пальцами. Что-то он сегодня совсем задумчивый.

– Читал в чате твою историю про училку, – сказал Денис, прихлебывая чай. – Отличный пример проработки блока в реале. Не магией единой, как говорится.

– Ага, теперь я понимаю, что реал тоже важен, – кивнул я.

– Поэтому Вадим тоже маг, – добавила Оля. – Пусть и не ОСит, но в реале работает отлично. Проминает его намерением.

– В переносном смысле или правда? – заинтересовался я.

Денис хмыкнул, а Оля уверенно кивнула.

– Правда. Ромка видел. Да, Ром?

– Да, – Рома разглядывал печеньку, зажатую в тонких пальцах.

– И как оно? – спросил я. Странное чувство – кого-то он мне напоминает, того, с кем недавно общались.

– Ну, – теперь Рома смотрел сквозь меня, – всё вокруг пронизывают энергетические нити, это как канва, что ли. Вроде того. И сами вещи вокруг тоже состоят из нитей, и люди. Связи – тоже они, события, настоящие и предполагаемые. Целые потоки. Всё это как… плетение, что ли, только подвижное. Ты дёргаешь за одну ниточку – и начинается движение. Вот Вадим, он сразу за несколько дергает и сплетает всё по-своему. Только через действия в реале.

– Охренеть, ты правда всё это вот так видишь?! – я чуть не подпрыгнул на месте.

– Ну, если настроиться, – пробормотал Рома, опустив взгляд в свою чашку. – И не всегда прям чётко.

– Да Ромка же у нас видящий, только стесняется, – улыбнулась Оля.

Видящий… он может наблюдать за потоками энергии без всякого сновидения, прямо в реале. Я вспомнил Элау, сегодняшний сон и спохватился:

– Ребят, я же совсем забыл вам рассказать. Сегодня ночью снова ходил с неорганиками в библиотеку! И там такое было!

Следующие полчаса они не сводили с меня глаз. Даже Рома утратил свою отстранённость и ни разу не посмотрел в чашку. С лица Дениса пропал весь скепсис, а Оля наклонилась поближе, положив локти на стол, будто боялась упустить даже одно слово.

– Здорово! Полное погружение в прошлую жизнь – восторженно воскликнула она, как только я закончил рассказ. – Вот это я понимаю! Путешествовать по своим воплощениям – это крутая практика!

– А что было за дверью, ты не успел увидеть? – уточнил Денис.

– Нет, – я развел руками. – Долбаный будильник всё испортил.

– Жаль, – произнёс Рома и снова уставился в чашку.

– Другие миры, более высокочастотные, яркие, – мечтательно произнесла Оля.

– Йогов наслушалась, а может, всё вообще не так, – фыркнул Денис. – Это может быть и не его воплощение, а просто рандомный файл из Хроник. Не верю я этим неорганам.

– Наука включилась, – слегка обиделась Оля.

– Попроси их в следующий раз сводить тебя в прошлое воплощение в нашем мире, запомни место, подробности какие-то запомни, – сверкнул глазами Денис. – А мы потом съездим и проверим, если ли то место, так ли выглядит всё в деталях.

– Ага, в идеале – где ты прячешь клад в саду во дворе своего особняка в Англии. А мы откопаем, заодно в Англию съездим, – съязвила Оля.

– Ну, хороший вариант, – улыбнулся Денис.

– Так хотя бы клад получим и места посмотрим, потому что ты всё равно скажешь, что это могли быть просто чьи-то рандомные воспоминания – файл из Хроник Акаши, – объяснила Оля.

– И правда, может, Денис просто разбогатеть хочет? – я засмеялся. – Но ничего не выйдет, близнецы сами выбирают, что показывать. Так что научная экспедиция за кладом вряд ли состоится.

– Да ну вас, – отмахнулся Денис. – Доктор Сон вообще говорит, что я никакой не учёный.

– А мне кажется, ему больше понравился последний вариант с расшифровкой сна и описанием алгоритмов, – не согласилась Оля.

– Ага, ещё стопятьсот экспериментов поставить и нормально, – пробубнил Денис. – Только не надо вот смеяться, если я не защищусь, то и ты диплом не напишешь! Материал-то один.

– Ребят, вы в лабораторию идёте или нет? – в дверях появился тощий субъект. Я сразу признал в нём Ивана. Он поздоровался со мной и посмотрел на Олю с Денисом, старательно игнорируя Рому.

– Извини, пора, – Денис поднялся и протянул мне руку.

– Я провожу, – Рома махнул ребятам, чтобы не беспокоились обо мне.

Когда мы остались с ним наедине, меня так и подмывало спросить, чего он такой гружёный сегодня. Конечно, ясно было, что так делать нельзя. Разрушу и без того хрупкий душевный баланс.

Но Рома ответил сам:

– Нехорошо так перед ребятами получается, вроде предательства. Плитка эта, испытания. Они ведь не знают даже – для чего. В пятницу специально собираемся, чтобы без них.

– И, видимо, без меня, – заметил я, допивая чай. – Ничего не знаю про пятницу, а это уже завтра.

Рома удивлённо посмотрел на меня, на секунду задумался.

– Не может быть. ВК посмотри, когда последний раз заходил?

– Вчера утром, – я вытащил смартфон и вышел в сеть. – А, точно, вот Колян и пишет. Извини, с работой закрутился совсем. Уведомления отключил, отвлекают.

Рома кивнул. Встал, забрал у меня чашку и понёс на мойку.

– Знаешь, мне самому тоже неудобно скрывать от ребят. Но если Колян так решил, что мы можем поделать? – спросил я. – Рассказать всем – значит, предать Коляна. Так ведь?

Рома не ответил, звеня чашками.

– Знаешь, с самого начала всё как-то неправильно. Я подглядел слой, влез, – он вздохнул. – Надеюсь, наш эксперимент поможет завершить эту историю.

Рома проводил меня до выхода. Уже стемнело и похолодало. Ёжась от прохладного ветра, я поспешил к ЖК. Уже в свою квартиру.

По дороге спохватился, что про это своё приобретение ребятам так и не рассказал. «Гамбит ведьмы» или «откуп отца» – вот как лучше это назвать? С другой стороны, это вопрос уже совсем не магический, будет выглядеть, будто жалуюсь. Да и какой тут может быть совет? Разве что Вадим мог бы придумать что-то дельное. А может, и стоило рассказать. Ребята же совсем недавно напоминали, что магия и реал связаны, а я всё продолжаю делить мир на две части.

Я не спеша вернулся в квартиру, постоял на пороге, окидывая новым взглядом свои владения. Разве не этого мне хотелось? Спальню теперь никто не отнимет, плюс магическая защита на вход. И всё равно ощущение, словно я что-то потерял, проиграл где-то.

– Отца ты потерял, Андрюха, – сказал я себе вслух.

Настроение было не очень, к этому добавилось беспокойство по поводу завтрашнего испытания плитки. И если утром я горел идеей пойти во внешнее сновидение и досмотреть историю алхимика, то теперь это желание как-то смазалось. Колян звал на ночь после тренировки, и, значит, надо сегодня собраться с силами и выспаться во внутреннем сновидении. Чтобы избавиться от неприятных мыслей, я немного помедитировал, следя за дыханием, а потом полез в шкаф.

Уже внутри стало ясно, что я так и не решил, какой крюк вытащить следующим и что под это дело пересмотреть. В итоге мысли скатились к сегодняшней ситуации и пошли дальше. Я сам не заметил, как погрузился в воспоминания о Лидуне и её постоянных жалобах на меня отцу. Мешал я ей, как камешек в дорогой итальянской туфле. Ненужный ребёнок. Увлекшись воспоминаниями, я опрометчиво просидел до часу.