Текст книги "Королева френдзоны (СИ)"
Автор книги: Варвара Корсарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Они опять немного помолчали.
– Слушай, а если бы меня не оказалось дома, что тогда? Ты бы постучал в окно и уехал на автовышке обратно?
– Я знал, что ты дома. Мне Диана сказала.
– Ах, Диана… Ты с ней разговаривал сегодня?
– И разговаривал, и виделся. У нее кое-что случилось. Она не могла попасть домой – не получалось вставить ключ в скважину входной двери. Сказала, мальчишки в подъезде баловались, запихнули внутрь мусор. Позвонила мне, чтобы я пришел и помог.
– И ты пришел и помог? – Тина мрачнела с каждой секундой.
– Ну да. Что делать, если девушка не сумела дозвониться в специальную службу, – глаза Федора насмешливо блеснули. – И вот еще странность: оказалось, в скважине застряла шпилька для волос. С маленьким блестящим камешком на конце. Точно такую же я видел у Дианы в прическе, когда мы были в ресторане. Шпильку я вытащил, дверь открыл.
– И что было потом? – воинственно спросила Тина. – Диана тебя пригласила в гости и отблагодарила?
Федор так изумился, что даже поперхнулся чаем.
– Да, она хотела. Слушай, поправь меня, если ошибаюсь: ты как будто меня меня ревнуешь?
У Тины запылали щеки, потом уши, потом лоб. Даже шее и спине стало жарко. Она фыркнула и полезла ложкой в банку с джемом.
– Если ревнуешь, то зря, – мягко ответил Федор и хотел сказать что-то еще, но глянул в коридор через Тинино плечо и удивился. – Это кто там прячется? В прошлый раз у тебя вроде никаких зверей не было?
Тина обернулась: из-за угла выглядывала Фира. Она осторожно нюхала воздух, подергивая усами. Успокоилась и села умываться.
Тина рассказала историю появления кошки. Федору она ужасно понравилась. Потом разговор незаметно перешел на другое, скоро Тина и Федор придвинулись друг к другу поближе, и Тина стала показывать ему свои старые школьные фотографии.
Причем это вовсе не была ее идея – Тина никогда не мучила гостей совместным просмотром фотографий. Федор сам заметил альбомы, и сам попросил позволения взглянуть.
Он требовал пояснений к каждому снимку – кто попал в объектив, где все происходило, что случилось до щелчка затвора и что случилось позже. Обращал внимание на такие детали, которые Тина и сама уже забыла, а теперь с удовольствием вспоминала.
Насчет Глеба он не делал никаких замечаний, как будто молчаливо признал его право на существование в Тининой жизни.
Тина захлопнула последний альбом и обнаружила, что за окном уже стало темно, они сидят с Федором бок о бок, и его рука непринужденно обнимает ее талию.
34
Федор немного повернулся и сосредоточенно глянул прямо Тине в глаза, будто обдумывал, что сказать, и не находил слов.
Ее сердце заколотилось часто-часто. Во взгляде Федора появилось что-то новое. Пропал шалый огонек, поняла она. До этого Федор всегда посматривал с легкой насмешкой, именно это мешало Тине воспринимать его всерьез. Как будто он все делал и говорил понарошку.
Тина забеспокоилась.
«Он же не собирается сейчас клясться мне в любви? Это будет преждевременно. Не надо пока никаких слов. Все равно не поверю. Лучше действия. К этому я готова».
Признав это, Тина растерялась как девчонка. Готова ли? В голову полезли воспоминания о собственных действиях, когда она решила перейти на новый уровень отношений с историком Славой. Тогда она насмотрелась фильмов для взрослых и пыталась вести себя напористо и игриво. И хотя своего она добилась, вспоминать об этом было как-то унизительно.
Сейчас она не могла быть напористой и игривой, потому что Федор сильно ее волновал. От этого она забыла все: и советы психолога, и бесстыжие сцены из фильмов, и вообще не знала, что делать и что говорить.
И она выпалила:
– Можно задать тебе личный вопрос?
– Что ж, попробуй, – улыбнулся он.
– Каким ты был в детстве? Был хулиганом или отличником?
Неизвестно, какого вопроса ожидал Федор, но явно не такого. Он немного отодвинулся и убрал ладонь с ее талии, но недалеко – положил руку на спинку дивана.
Тина поспешила объяснить.
– Я уже многое о себе рассказала. А о тебе почти ничего не знаю. Кроме того, что ты не любишь сидеть на одном месте, ведешь кочевую жизнь. Берешься за разную работу, такси вот сейчас водишь. На досуге пишешь истории. И ты отец Ульяны.
Последние слова дались ей с трудом: все-таки ситуация пикантная. Она хороша для дамских романов, но не для жизни. Отец девушки парня, в которого она безнадежно влюблена! Разве из этого может выйти что-то толковое?
«Ты уже рассчитываешь на что-то толковое?» – ехидно спросил внутренний голос.
После секундной паузы Федор заговорил, и внутренний голос Тины не успел наболтать лишнего.
– А ты как думаешь? – спросил он. – Кем я был: отличником или двоечником?
Шалый огонек опять загорелся в его глазах. Федор решил продолжить игру.
– Двоечником и хулиганом, – честно ответила Тина.
Федор звучно рассмеялся. Тина заулыбалась. Ей нравилось слушать его смех: сочный, раскатистый, очень мужской.
– Не угадала. Я окончил школу с серебряной медалью. А еще ходил в шахматный кружок и секцию карате.
– Расскажи о своей семье.
– Ладно, расскажу, – решился Федор после паузы. – Меня воспитывали строгая мама, строгий папа-военный и строгий дедушка-врач. Еще была бабушка, не такая строгая. У нас в семье была железная дисциплина. Знаешь, какие слова я слышал чаще всего?
– Какие же?
– «Настоящий мужчина должен...» И дальше перечень: настоящий мужчина должен быть серьезным. Ответственным. Никогда не жаловаться. Никогда не плакать. Собственные проблемы решать в гордом одиночестве. Помогать старшим. Помогать младшим. Брать удар на себя. Рано выбрать цель в жизни. Упорно к ней идти.
– И ты выбрал и шел? – изумилась Тина.
– И я выбрал и шел, – подтвердил Федор. – Точнее, за меня выбрали и заставили идти. Я точно знал, что после школы поступлю в престижный вуз. Потом меня ждет хорошая должность, успех, карьера. Идеальная семья всем на зависть. Для этого нужно было хорошо потрудиться. Не заниматься глупостями. Я был примерным мальчиком. Очень ответственным. До одиннадцатого класса. В одиннадцатом классе я влюбился в Нину, а на выпускном… ну, ты уже знаешь.
Тина слушала затаив дыхание.
Но Федор вдруг помрачнел и замолчал. Как будто пожалел, что сказал так много.
– Слушай, что-то в горле пересохло, – заявил он и кашлянул. – Можно еще чаю?
Тина кивнула и пошла на кухню. А когда вернулась с чаем, поняла, что настроение Федора изменилось, и вряд ли он станет рассказывать свою историю жизни до конца.
Он принял из ее рук чашку, сдержанно кивнул, размешал сахар и заговорил о погоде. Обниматься больше не пытался.
А потом глянул в окно, на часы и присвистнул:
– Поздно уже. Мне, пожалуй, пора. Дела еще…
– Дела? – Тина не смогла сдержать разочарования. Она мысленно ругала себя разными словами. Вздумалось же ей лезть к нему в душу! А ведь все шло так хорошо! Она его спугнула.
Федор посмотрел на нее пристально и вопросительно. Тина смешалась. Он что-то от нее ждет? Надо сказать: останься?
Пока она колебалась, Федор принял решение. Он поднялся и пошел к выходу. Но вдруг остановился:
– По-моему, ты не завернула кран в ванной. Слышишь, капает? Или протекает? Я когда руки мыл, заметил, что закручивается плохо.
– Да, наверное, – махнула рукой Тина. – У меня старые краны. Вечно с ними проблемы. Надо сменить все. Потом как-нибудь.
Она вспомнила Дианины планы и мысленно усмехнулась.
– Дай-ка все же посмотрю, – озабоченно и как будто радостно сказал Федор и вернул на крючок куртку, которую уже собрался надеть перед уходом.
Он решительно отправился в ванную и через секунду выглянул наружу:
– Есть плоскогубцы и отвертка? – спросил он.
– Вроде были где-то в том шкафу...
– Принеси, я быстро все сделаю и пойду.
– Федор, не надо!
– Надо, – настаивал он. Нахмурился и сам открыл шкаф в коридоре, где Тина хранила разное ненужное барахло. Мигом нашел небольшой ящик с инструментами, поставил его на пол, сел на корточки и принялся возиться внутри.
– Так… то, что нужно! – он встал, в руках у него были большие плоскогубцы, которыми он хищно пощелкал.
У Тины лопнуло терпение.
Она шагнула вплотную к Федору.
– Ты что творишь? – спросила она свистящим шепотом. – Федя, ну какой кран в самом деле? Ты с ума сошел?
Федор поднялся и она совсем близко увидела его глаза – серые, с зеленоватым отливом и золотистыми крапинками. От его взгляда у нее внутри все задрожало. Он словно проник сквозь ее одежду, обласкал кожу и добрался до бешено бьющегося сердца.
А ведь он красивый мужик, мелькнуло у нее в голове. Вон какой… широкоплечий, хмурый, решительный… И растерянный, хоть у него седина в бороде, и это так трогательно!
Она отобрала у него плоскогубцы и бросила на полку. Потом положила руки ему на плечи и на секунду замешкалась, собираясь с духом, но Федор не дал ей времени на колебания. Он сграбастал ее в охапку и поцеловал первым. Его поцелуй был таким же непредсказуемым и неожиданным, как и он сам. Он наклонил голову, крепко прижал ее к себе и… и это было восхитительно.
Тина жадно ответила не его поцелуй, и никаких сомнений больше не осталось – закомплексованная и неуверенная в себе женщина исчезла, она знала, что нравится Федору такая, как есть, даже если училась целоваться по фильмам и наверняка делает все неправильно.
Зато Федор все делал правильно, настолько правильно, что у Тины земля поплыла под ногами, и она не слышала больше ничего: ни звонко капающего крана в ванной, ни возмущенного вопля кошки.
Они целовались упоенно и самозабвенно в тесном коридоре, но краем сознания Тина отмечала, что Федор двигается, напирает, заставляет делать небольшие шаги, и они, кажется, уже в гостиной, возле дивана, и ее блузка расстегнута, а ее пальцы сражаются с пуговицами его рубашки, а ладони сами касаются его горячей твердой груди. Потом они оказались на диване и продолжали целоваться, пока еще сидя, но Федор напирает все сильнее, а она тянет его к себе и старается прижаться к нему крепче и крепче, чтобы упасть на спину и почувствовать на себе вес его тела... Но Федор медлит, как будто желая отодвинуть важный момент, насладиться каждым мгновением. Удивительно, как ему удается одновременно быть напористым и терпеливым, нежным и страстным… С ней так и нужно, именно этого она и хотела!
...Телефон оглушительно заиграл веселую мелодию.
Ну кому приспичило звонить в эту минуту!
Тина не собиралась брать трубку. Пропиликав раз десять, телефон замолчал.
А потом заиграл вновь. Ему вторило протяжное кошачье мяуканье, где-то прямо под ухом. Видимо, кошка забралась под диван, и обижалась, и недоумевала происходящему.
– Придется прерваться и уделить им внимание, черти бы их взяли – прошептал Федор, жарко дыша ей в ухо. – Ничего. Подождем. Так даже лучше. Не стоит спешить.
После чего он отпустил ее, сел прямо и потер ладонями лицо.
Злая и взбудораженная Тина неловко повернулась и взяла трубку.
– Слушаю! – рявкнула она, даже не посмотрев на номер звонящего.
– Привет, – мрачно сказала Диана. – Вот, звоню с отчетом, как обещала. У меня с Федором ничего не вышло. Зато теперь можешь не сомневаться: он в тебя втрескался по уши.
Тина нервно рассмеялась, так это все было нелепо. Федор не спеша застегивал рубашку и прислушивался.
– Извини, ты не вовремя… – начала она, но Диана продолжала:
– Федор заявил, что мы с ним будем только друзьями, и точка. Отправил меня во френдзону, прикинь? Кремень мужик!
– Я тебе перезвоню! Пока, – Тина нажала отбой, но только положила трубку на столик, как телефон зазвонил вновь.
Опять Диана!
Тина хотела сбросить вызов и выключить звук, но нажала не на ту кнопку, и из трубки на всю гостиную тут же полился взволнованный голос подруги:
– У тебя все в порядке? Ты в беде? У тебя такой голос! Что случилось?!
Тина даже застонала, а Федор весело хмыкнул .
– У меня все хорошо! Пока! Не звони, отключаю телефон!
Диана что-то еще говорила, но Тина уже сунула трубку под диванную подушку и повернулась к Федору.
Он смотрел на нее с такой улыбкой, что сердце у нее мигом вспыхнуло.
К Федору на колени безо всякого стеснения запрыгнула Фира, покрутилась на месте, обмахнув лицо гостя тощим хвостом, а пока Федор смешно отплевывался от кошачьей шерсти, повалилась крендельком, подставляю шею для чесания.
Стало ясно, что продолжать начатое уже нет никакой возможности. Все словно сговорились помешать им!
– Следующий раз я отключу телефон и запру кошку в ванной, – сказала Тина глупым голосом.
Федор сказал совершенно спокойным тоном:
– Пойдешь завтра со мной на свидание?
– Куда?
– Пока не знаю. Пусть это будет сюрприз.
– Мне нравятся сюрпризы в твоем исполнении.
– А мне нравишься ты. Понравилась с первого взгляда. Как наваждение, честное слово… Прости за банальность. Но это так.
– Я завтра до шести работаю, – кивнула Тина.
– Тогда в семь зайду за тобой.
Он аккуратно переложил кошку на диван, отряхнул колени от кошачьей шерсти, встал и отправился в прихожую. Надел куртку, и перед тем как уйти, повернулся, взял Тину за подбородок и со вкусом поцеловал, как будто делал уже это тысячу раз до этого.
Хлопнула дверь, а Тина подошла к зеркалу, посмотрела на свое растрепанное отражение с безумными глазами, погрозила себе пальцем и рассмеялась.
35
Утром на работе Диана пытала Тину о том, что случилось в воскресенье, но Тина не желала откровенничать. Она лишь рассказала, что Федор заявился к ней в гости с букетом, выпил чаю, погладил кошку и ушел, назначив свидание.
Диана многозначительно хмыкала, закатывала глаза и без конца повторяла: «Ну-ну…» А потом опять предложила устроить марш-бросок по магазинам и косметическим салонам, чтобы Тина явилась на свидание во всей красе.
– А что ты наденешь? – азартно выпрашивала она. – Тебе нужно новое платье. То, черное с кружевами, уже не подойдет – Федор тебя в нем видел. Надо поразить его чем-то новым. Давай теперь купим красное платье с глубоким декольте!
– Это будет свидание-сюрприз, – напомнила Тина. – Я понятия не имею, куда мы пойдем. Может, туда не пускают с декольте. Думаю, ближе к вечеру Федор меня предупредит о форме одежды. А не предупредит – не буду спрашивать. Сюрприз так сюрприз! Поэтому надену что-то универсальное. То, к чему я привыкла. Блузку, юбку. И никаких ярких вульгарных деталей. Я больше не хочу изображать стерву.
– Ну и дура, – сказала Диана и завистливо вздохнула.
Ровно в семь Федор позвонил в домофон, и Тина, волнуясь, как первоклассница перед первой школьной линейкой, слетела вниз.
– Привет, – сказал он, поцеловал ее в щеку и окинул одобрительным взором.
– Привет, – Тина смутилась и покусала губу. Она еще не освоилась с тем, что их отношения c Федором сместились в новом направлении. Надо полагать, теперь он официально ее бой-френд. Но слово «бой-френд» ему совершенно не подходит!
– Прекрасно выглядишь. Как английская королева, – Федор по-хозяйски взял ее под руку.
– Королева? Елизавета Вторая? – хмыкнула Тина.
– Именно. Елизавета Вторая. Но не нынешняя бабушка Лиза, а такая, какой она была лет шестьдесят назад. Видела ее старые фотографии? Элегантная, строгая, с чертовщинкой в глазах.
– Все равно сомнительный комплимент, – улыбнулась Тина и не сдержала любопытства: – И все-таки, куда мы идем? В театр? В кино? В ресторан?
– Увидишь, – не сдавался Федор. – Тут недалеко, в соседний квартал, машина не понадобится.
– Нам сюда? – не поверила Тина, когда они подошли к ободранной железной двери, на которой не было никаких опознавательных знаков, кроме криво выведенной через трафарет надписи «Белке в глаз».
И дверь, и надпись вызвали у Тины оторопь. Она и предположить не могла, что ждет ее за дверью.
– Надеюсь, тебе понравится, – бодро сказал Федор, проводя ее по темным кособоким ступенькам в прохладный подвал. – Бывала когда-нибудь в тире?
– Ах, это тир! – сказала Тина с облегчением. – Да, бывала однажды, в Парке культуры и отдыха. Стреляла из пневматической винтовки. Ни разу не попала в мишень.
– Ну, здесь не только воздушки…
Он открыл вторую массивную дверь и завел Тину в ярко освещенный зал.
Тина с любопытством огляделась и обрадовалась, что не пошла на поводу у Дианы и не надела красное платье с декольте. Иначе она бы превратилась в мишень номер один.
Пол в зале был устелен унылым зеленым линолеумом, стены побелены, как в школьном спортивном зале. И пахло соответствующе: резиной, деревом, свежей краской и чем-то кисловатым, острым – наверное, порохом. В углах и закутках кучковались суровые мужчины, громко разговаривали, смеялись и бахвалились, демонстрируя собственную крутизну.
Повсюду были развешены луки, арбалеты, вымпелы, ножи, топорики, плакаты с дикими зверями и рекламой внедорожников. Время от времени раздавались громкие щелчки – выстрелы. Сначала Тина вздрагивала от резких звуков, но быстро привыкла.
Настоящий мужской клуб! Неудивительно, что Федор чувствует себя тут как дома.
Он за руку поздоровался с хозяином, флегматичным лысым мужиком, и несколькими посетителями. На Тину смотрели с любопытством. В первый момент она почувствовала себя жуть как неловко в платье-футляре и лодочках на шпильках, но потом вспомнила фотографию молодой королевы Елизаветы на полигоне с винтовкой в руках и другую, где элегантная венценосная бабуська строчит из пулемета Томпсона, и воспрянула духом.
Затея Федора начала ей нравиться! Она азартно потерла руки, воображая себя снайпершей.
Но Федор предложил другое.
– Хочешь попробовать себя в роли эльфийки-лучницы? – он подвел ее к стенду, где висели арбалеты и луки. Выглядели они не как в кино про эльфов. Тут были штуки серьезные – сложные механизмы с тросами, шкивами и рычагами.
Федор принялся объяснять, что к чему, но Тина ничего не запомнила с первого раза. По его просьбе хозяин подобрал для Тины традиционный лук, как у Робина Гуда, легкий и изящный. Но обращаться с ним оказалось непросто, и Тина чуть не отрубила себе кончик носа, когда спустила тетиву.
Федор встал сзади и стал учить. Тине удалось загнать стрелу в деревянную стену в метре от мишени и она сочла это достаточным успехом. Почувствовать себя ловкой лучницей не вышло, но удовольствие она получила, потому что когда Федор помогал, он стоял рядом, ее спина прижималась к его груди и животу, а его твердые руки уверенно обхватывали ее запястье, и в этот момент Тине думалось вовсе не о том, чтобы попасть в яблочко.
От дальнейших упражнений Тина отказалась, и потом просто ходила за Федором. Он показывал ей, как обращаться с разными видами оружия, а Тина обмирала от восторга.
Оказалось, Федор прекрасно умеет стрелять из всего на свете: из винтовки, из пистолета, из арбалета. А уж когда они перешли в комнату, где метали ножи, у нее даже слов от восхищения не осталось.
– Да ты просто командос какой-то! – изумлялась она.
У Федора взмокла рубашка между лопаток, лицо раскраснелось, в глазах появился острый блеск, а когда он без промаха кидал нож с девяти метров, его губы растягивались в хищной улыбке. От взгляда на него у Тины заходилось сердце.
– Устала? – спросил Федор, смахивая капли пота со лба. – Тут есть бар, где можно взять чая или кофе и отдохнуть. Пойдем туда… закажи себе, что хочешь, а я пока отвечу на звонок.
Ему беспрестанно звонили. Пару раз он коротко поговорил тихим голосом, прикрывая трубку рукой, а потом и вовсе перестал отвечать, но, видимо, у него было полно дел, которые требовали его решения. Всем был нужен Федор! Тинино любопытство разгорелось. Удивительно, что человек без постоянного места работы так востребован.
Тина устроилась на низеньком диванчике в тихом уголке и, попивая чай, терпеливо ждала, когда Федор наговорится.
Он вернулся, сел рядом и взял ее за руку. Его ладонь была большая, теплая и шершавая: У Тины по спине побежали мурашки, и ей захотелось смеяться и болтать разные глупости.
– Ну, как тебе тут?
– Брутально, – улыбнулась Тина. – Мне нравится. Где ты научился так стрелять?
– В разных местах.
– А конкретнее?
– Довелось бывать в горячих точках. Не как военнослужащему, а так… по другим делам. Я проходил специальные курсы. Да и позже нахватался всякого...
– Как тебя начало носить по свету? Что случилось после того, как ты окончил школу и стал отцом?
Немного волнуясь, Тина крепче стиснула чашку похолодевшими пальцами. Ей очень хотелось услышать продолжение истории жизни Федора, которую он начал рассказывать ей вчера да не закончил.
На миг ей показалось, что Федор уйдет от ответа, но он крякнул, потер лоб и сказал:
– Так, на чем мы остановились? Да. Я готовился поступать в вуз, когда выяснилось, что Нина беременна. Как понимаешь, все сразу переменилось. Отношение ко мне переменилось. Я разочаровал семью, не оправдал их ожиданий. Но тогда не это меня беспокоило. Мне нужно было обеспечить Нину и дочь, дать им комфортную жизнь. И я старался. В вуз не поступил, завербовался работать на севере, чтобы быстро получить хорошие деньги, хотя Нина была против. Она рассчитывала, что я помирюсь семьей и они нам помогут. Но отец не захотел. «Сам решай свои проблемы. Настоящий мужчина должен рассчитывать только на себя», сказал он. «Головой надо было думать, а не другим местом. Теперь крутись, как знаешь». Я уехал на полгода. А когда вернулся… выяснилось, что Нине я не нужен. Она встретила другого, который мог дать ей больше, чем сопливый девятнадцатилетний пацан.
Он в упор посмотрел на Тину и негромко произнес:
– Нина сказала, что встретила настоящего мужчину. Ответственного, взрослого и серьезного. Который сможет обеспечить и ее, и нашу дочь. А я… пока еще не настоящий мужчина. Не тот, кто ей нужен. Ее ожиданий я тоже не оправдал.
– Ты любил ее?
– Да. Поэтому сделал так, как она попросила: отказался от прав на Ульяну. Тогда… мне было плохо. Я чувствовал, что всех подвел. Родителей, Нину, дочь. Потом сильно разозлился. Понял, что больше не хочу соответствовать ничьим ожиданиям. Не хочу сидеть на одном месте, тянуть одну лямку всю жизнь. Вот так, по молодости и дурости, я и стал одиноким волком и кочевником, – он усмехнулся. – Втянулся в такую жизнь. Привык. И вот… теперь я тут, – он широко улыбнулся и хлопнул по коленям. – С родней я все-таки помирился спустя время. И высшее образование получил, заочно. По специальности «журналистика». Меня в детстве учили, что мужчина не должен говорить вслух о своих проблемах, но говорить мне все-таки хотелось, и на бумаге сделать это оказалось проще. Чем я сейчас и занимаюсь. Ну, я ответил на все твои невысказанные вопросы?
– Да, спасибо, – пробормотала Тина и поболтала остатками чая в чашке. – Почти все прояснилось. Теперь мне есть над чем подумать.
Федор смотрел на нее выжидательно, с прищуром.
Зазвонил телефон – на этот раз Тинин.
– Прости, отвечу… это мама.
– Тина! – закричала мама в трубку. – Где тебя носит? Никак не могу дозвониться!
Тина поморщилась и отвела руку с телефоном от уха – мама всегда кричала в трубку так, словно звала паромщика через реку.
– Ты поговорила с тетей Ксенией? Ее зек Эдуард приезжает уже завтра! Надо что-то делать! А папу, как назло, отправили в командировку! Немедленно отправляйся к ней и постарайся вправить ей мозги! Или поживи у нее с недельку, чтобы она не была одна!
– Мама, вряд ли я смогу что-то сделать, она же взрослая женщина!
– Ну, возьми с собой Глеба, он ей нравится, она к нему прислушается, если не прислушается к тебе! Он такой рассудительный, уравновешенный!
– Ладно, я подумаю, что можно сделать, – поморщилась Тина.
– И не забудь о Полине! У нее экзамены на носу, а с лабораторными по-прежнему завал! Помоги ей решить задачи! Если она провалится, ты же представляешь, что будет!
Тина хорошо представляла. Будут слезы, истерики, и звонки в два часа ночи со стенаниями и просьбами, чтобы ее пожалели. Кузине постоянно требовалась моральные поглаживания, чтобы кто-то ее утешал, говорил комплименты и вел за руку по жизни. Ну, и решал за нее задачи. Тина хорошо в этом преуспела.
– Сделаю, – пообещала Тина.
– Поезжай к ней прямо сейчас!
– Мама, я не могу сейчас, – зашипела Тина в трубку. – Я… на свидании!
– Тогда завтра после работы, – отрезала мама, пропустив мимо ушей важную информацию о свидании.
Тина со вздохом положила телефон в сумочку, подняла глаза и наткнулась на внимательный и насмешливый взгляд Федора.
– У вас хорошая семья, дружная. Четко расписаны все роли, – вдруг заявил он. – Прямо как было у меня. Твоей тете Ксении приписали роль наивной овечки, у кузины роль – беспомощного ребенка, а у тебя – палочки-выручалочки. Ты не только королева, но и Железная Леди.
– Ну и что? – ответила она с вызовом. – Так оно всегда и бывает. На то она и семья, чтобы помогать друг другу.
– А ты готова выйти из назначенной тебе роли?
– Зачем?
– Что, если я предложу тебе бросить все и отправиться со мной на край света? В тайгу… в джунгли… в пустыню. Хочешь?
Тина широко открыла глаза и издала нервный смешок.
– Это необычное предложение… – начала она осторожно, облизав пересохшие губы.
– Мне кажется, тебе надоела твоя роль. Ты тоже хочешь жить свой жизнью. Готова к этому?
– Не знаю, – рассердилась Тина. – Это что, какая-то игра? Проверка?
– Выходи за меня замуж.
Тина остолбенела. Она открыла рот, закрыла, и беспомощно рассмеялась. От его короткой, неожиданной фразы ее словно обдало жаром, во рту моментально пересохло, в голове зашумело, а сердце ухнуло в груди.
Замуж! Ого, какой прыткий! Да он, верно, шутит?! Но огоньки у него в глазах вовсе на шалые, а очень даже решительные. И даже злые. Как это вообще понимать?
– Я тебя напугал?
– Да, немного, – выдавила она и осторожно поставила на стол чашку дрожащей рукой.
– Просто не люблю терять времени. И не хочу тебя упустить. Ладно. Пока отложим этот разговор.
Он достал телефон, глянул на экран, нахмурился, прочитал сообщение и сказал:
– Прости, меня срочно вызывают по делу. Со мной хочет встретиться один важный человек… не могу перенести встречу. Ты не будешь против, если я отведу тебя домой? Но завтра мы продолжим разговор. Обещай, что подумаешь над моим предложением.
Тина покачала головой, все еще пребывая в состоянии ошалелости. Такого не писали даже в ее любимых дамских романах! Штурм и натиск! Бац – и сразу замуж!
– Да, обещаю, – сказала она довольно твердо и почувствовала себя авантюристкой. Подумать только, ей сделали предложение! Вот так, ни с того ни с сего! После нескольких дней знакомства и коротких встреч!
Мужчина, которого она едва знает, но с которым она впервые в жизни почувствовала ту самую искру, которая зажигает азарт и кураж!
36
Они покинули шумный тир, поднялись по холодной темной лестнице и вышли в теплый весенний вечер. Оранжевое закатное солнце ослепило Тину, она зажмурилась, от свежего воздуха закружилась голова.
Федор взял ее под руку и повел. Он держал ее бережно, но крепко, словно боялся, что Тина вырвется и убежит.
Но Тине вовсе этого не хотелось. Было приятно брести рядом с ним неспешно, прижиматься к его плечу – она хорошо чувствовала, какое оно твердое и широкое под гладкой тканью рубашки. От Федора пахло пряным одеколоном и свежим потом, и почему-то немного металлом и кожей. Так и должен пахнуть настоящий мужик, подумала Тина и зарделась от этой мысли.
Но все же в груди у нее поселилась неловкость. Разумеется, из-за слов, которыми Федор ошеломил ее несколько минут назад. Неловкость росла с каждым шагом, сжимала горло и не давала мыслить четко и взвешенно.
Но, видимо, Федор хорошо чувствовал ее состояние. Он неторопливо говорил о всяких занимательных вещах и не касался горячей темы их новых с Тиной отношений и того, во что они могут вылиться.
Рассказывал, как проводятся соревнования по метанию ножей, расспрашивал, каким видом спорта занималась Тина в детстве, и когда выяснил, что она любит кататься на коньках, признался, что этим искусством он не овладел. Зато описал, как здорово мчаться по зимнему лесу на лыжах, да описал так аппетитно, что Тина в разгар теплого вечернего вечера почувствовала бодрящий морозец и покалывание снежных иголок на щеках.
А тут и дорога закончилась, и оказалось, что они уже стоят у подъезда и пора расставаться.
Федор повернулся к ней, взял ее за локти, серьезно посмотрел в глаза. Тина затаила дыхание, испугавшись, что он сейчас возьмет и потребует ответа на свой важный вопрос.
Федор медленно провел ладонями от ее локтей вниз, взялся за запястья и легонько сжал. От этого движения у Тины по спине пробежали мурашки, и вздыбились на шее волоски.
Какие большие у него ладони! И сильные. Сожмет чуть крепче – косточки хрустнут. Но он держит ее руки так нежно, можно вырваться в любой момент… но зачем?
– Спасибо за приятный вечер, – произнес Федор негромким, хрипловатым голосом. – Надеюсь, я тебе его не испортил. Ты наверняка ожидала другого… надо было все-таки предупредить тебя, куда мы идем. Ты и не развлеклась толком, только и смотрела, как я развлекаюсь. Я опять поступил как остолоп, да?
– Нет, что ты! Все было здорово и ужасно интересно, – искренне сказала Тина.
– Верю, – Федор кривовато улыбнулся. – Мне нравится тебя удивлять. Ты очень искренне удивляешься. У тебя глаза начинают гореть, как лампочки, и даже рот приоткрывается. Когда мужчина видит такое восхищение, у него крылья вырастают. Вот я и распетушился перед тобой, как пацан.
– Ничего у меня рот не открывается! – смутилась и возмутилась Тина.
– Ты приоткрываешь и выпячиваешь губы, – продолжал настаивать Федор. – Сразу хочется тебя поцеловать.
– Вот и сказал бы – губы! И глаза у девушек горят как звезды, а не как лампочки! Тоже мне, журналист, слов подобрать не можешь, чтобы комплимент сказать красиво, – засмеялась Тина, которой все же понравились его неловкие слова.
Важны ведь не слова, а интонация. А Федор говорил ей комплименты так, что Тина и правда чувствовала себя королевой. Королевой мира, королевой Вселенной!
Да к чему эти громкие титулы – она чувствовала себя королевой в глазах мужчины, к которому неравнодушна, а ведь это куда важнее!
Но Федор не дал сбить себя с толку. Он сжал ее руки чуть сильнее и продолжил:
– Обычно ты сдержанная, невозмутимая. А когда волнуешься или радуешься – так преображаешься… И радуешься ты тоже искренне. Но в основном за других...
Он немного притянул ее к себе, Тина подчинилась, сделала шаг и коснулась грудью его груди.
Грудь у него твердая, почти каменная. Ох и сильный он мужик, наверное! Да не наверное – наверняка…
– Слушай, прости, если что было не так. Если я тебя обидел... – сказал Федор серьезно, а Тина опять напряглась.
Неужели сейчас Федор все же ступит на скользкую дорожку и опять начнет предлагать руку и сердце? Будет настаивать, чтобы она дала ответ. Или еще хуже... скажет: извини, я тогда пошутил!
