Текст книги "Как избежать замужества"

Автор книги: Варвара Клюева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12

Оправившись от первого потрясения, я обвела взглядом лица друзей и чуть не рассмеялась. На всех физиономиях отражалось такое замешательство, словно Наталья открытым текстом предложила нам прогуляться, пока она разделается с беспомощным стариком.

– Доброе утро, – заговорила я, прерывая до неприличия затянувшуюся паузу. – Не обращайте внимания на эту пантомиму, мои друзья всегда неважно соображают по утрам. Мы благодарны вам за любезное предложение, но не можем его принять. Дело в том, что обязанности сиделки при пострадавшем небезопасны. По этой-то причине мы и собрались здесь в таком неприличном количестве. Не исключено, что ночной злодей, не доведя своего черного дела до конца, попытается исправить оплошность. Мы, естественно, не можем допустить, чтобы вы оказались единственной преградой между ним и его целью.

– Во дает! – восхищенно протянул Прошка, стряхнувший с себя оцепенение. – Кто бы мог подумать, что ты способна толкнуть такую речугу?

– Закрой рот! – быстро приказала я, а Марк еще и лягнул его под столом для верности.

– Но… почему? Зачем кому-то причинять вред Павлу Сергеевичу? – Наталья растерянно обвела нас глазами. – Лев сказал, что вы нашли старика с раной на голове, но я думала… Я полагала, что речь идет о несчастном случае.

«Врет она или не врет, вот в чем вопрос, – думала я, пристально наблюдая за лицом собеседницы. – Черт бы побрал этих флегматичных блондинок с их дефицитом эмоций».

– Нет, – вступил в разговор Генрих. – Когда мы наткнулись на Павла Сергеевича, он лежал ничком, а разбит у него затылок.

– Но… Может быть, сначала он упал на спину и ударился, а потом встал, прошел несколько шагов и потерял сознание?

«Неплохо, совсем неплохо. Кабы не пропажа телефонов и внезапная кончина Бориса мы, вполне вероятно, приняли бы такое объяснение».

– Возможно, так оно и было, – сказала я вслух. – Но, учитывая странное происшествие с телефонами и поведение Георгия, стоит задуматься и о других возможностях.

– Поведение Георгия? – Она нахмурилась, потом слабо улыбнулась. – А, вы о той сцене!.. На вашем месте я бы не стала принимать Георгия всерьез. Одно время мы с ним часто общались, и я знаю его довольно хорошо. Он с детства невротик. Знаете, мальчишки жестоки, а он всегда был маленьким и хилым… Словом, у него не слишком удачно складывались отношения с миром.

– Вы хотите сказать, что он так ведет себя в любых обстоятельствах? Интересный человек. Но даже если забыть о Георгии, все равно остается пропажа телефонов. Кто-то умышленно лишил нас связи с большой землей. В свете этого обстоятельства, согласитесь, версия несчастного случая выглядит излишне оптимистичной.

– Понимаю… – Наталья задумалась. – Но вам все равно нужно отдохнуть. Что, если я разбужу мужа и мы посидим с Павлом Сергеевичем вдвоем? – Тут она уловила в наших лицах нечто такое, что заставило ее порозоветь. – О! Как же я не догадалась. Ведь вы, должно быть, подозреваете одного из нас?

Замечание было настолько точным, что я несколько опешила, но потом сообразила: говоря «нас», она подразумевала не себя с мужем, а всю компанию, включая Замухрышку, Леву и Ларису.

– А вы полагаете, что ночью здесь прогуливался кто-то посторонний? – Как ни старалась я произнести эту фразу повежливее, саркастическая нотка все-таки проскользнула.

Лицо Натальи дрогнуло, но она быстро овладела собой.

– Да, вы правы, это маловероятно. Что ж, в таком случае придется, наверное, позвать еще и Ларису. Вы предупредите ее, чтобы она не спускала с меня и мужа глаз, когда мы будем подходить к больному. Я же, со своей стороны, обещаю не спускать глаз с нее и Володи.

Галантному Генриху от ее слов сделалось мучительно неловко. Он посмотрел на Наталью страдальческим взглядом и пробормотал сокрушенно:

– Вам так будет спокойнее. То есть… втроем вы будете в большей безопасности.

– Спасибо. – Наталья усмехнулась. – Ничего страшного, Генрих. Я все понимаю.

И она ушла за мужем и Ларисой.

– Представляете, какими мы окажемся свиньями, если Наталья ни в чем не виновата? – сказал Генрих. – Она только что потеряла брата…

– Как это не виновата?! – возмутился Прошка. – После того, что рассказала Варвара?

– Варька ошиблась, – неожиданно заявил Леша.

Мы все недоуменно уставились на него.

– В чем? – коротко спросила я.

– Наталья ничего не могла подсыпать Борису, пока мы были в бильярдной. Он брал бокал с собой.

– Точно! – воскликнул Генрих. – Я вспомнил. Он стоял в углу, рассказывал анекдоты и потягивал виски.

– Я знаю, кто оставил бокалы в баре! – завопил Прошка. – Лева и Вальдемар! Они вошли в бильярдную и сразу начали играть.

– Да, – вспомнила я. – И когда Борис разливал в баре напитки, они тоже выбрали виски.

– Теперь понятно, почему мы вчера утром не могли добудиться Вальдемара, – сказал Марк.

– Непонятно только, зачем Наталья это сделала: то ли затем чтобы ночью без помех покинуть спальню и украсть телефоны, то ли во избежание грязных приставаний пьяного супруга, – произнесла я задумчиво. – И в том и в другом случае она должна была почувствовать себя крайне неловко, увидев, что я наблюдаю за ее манипуляциями с таблетками.

– Да-а, задачка, – протянул Прошка. – Если Наталья не травила Бориса, мы действительно вели себя по-свински.

– Не она, значит, кто-то другой, – попыталась я успокоить свою совесть. – Тогда ей действительно угрожала бы опасность, останься она с Павлом Сергеевичем одна. Может быть, наша бестактность обернется благом.

– Можно было предупредить ее более деликатно.

– Сейчас не до деликатности. Так или иначе мы должны были намекнуть, чтобы она не оставляла мужа наедине с Павлом Сергеевичем. Думаешь, такой намек задел бы ее меньше?

– Ладно, что сделано, то сделано, – закрыл тему Марк. – В конце концов, подозрения с Натальи не сняты. Она и Вальдемар остаются главными кандидатами в убийцы.

– Если Вальдемара опоили снотворным и он всю ночь дрых без задних ног, ему сложно было украсть телефоны, – заметил Леша. – Выходит, либо убийца не он, либо кража и убийство не связаны.

– Тогда, скорее всего, первое, – сказала я. – Кража вне связи с убийством выглядит совершенно бессмысленной.

– Так что же получается? – грустно спросил Генрих. – Опять все сходится на Наталье?

– Я считаю, что мы слишком торопимся с выводами. Да, у Натальи была возможность и мотив. Но возможность была у всех. Любой из этой теплой компании запросто мог заглянуть к Борису для дружеской беседы, когда мы разошлись после ужина. А что касается мотива, то мы просто не можем судить, у кого он есть, а у кого нет. Слишком мало данных. Не окажись Прошка с Марком свидетелями дорожного семейного скандала, мы и о мотиве Натальи ничего бы не знали, верно? На каком же основании вы решили, что о других участниках этой истории нам известно все?

– Ну, вообще-то Наталью можно было заподозрить, и ничего не зная о ее денежных затруднениях, – сказал Леша. – Она – наследница, значит, могла иметь корыстный интерес. Но в принципе ты права, Варька. У остальных мотивы могут быть не такими явными.

– Значит, нужно собрать их, эти данные, – пришел к выводу Прошка. – Поговорить с каждым из пятерых, выяснить, когда, при каких обстоятельствах они познакомились друг с другом, как развивались их отношения, не было ли конфликтов и тому подобное. Лучше вытягивать такие сведения в приватной беседе. Я, например, могу поболтать с Натальей.

– Как ты поболтаешь с ней наедине, если она собирается присматривать за Павлом Сергеевичем в обществе мужа и Ларисы? – полюбопытствовал Марк.

– Я же не говорю, что займусь этим немедленно. Через несколько часов вы придете их сменить, а я могу задержаться в отеле и подкараулить ее.

– А я поговорю с Замухрышкой, – вызвалась я. – Попробую проникнуть к нему в номер, проявив заботу о его здоровье. Бедняга уже почти сутки сидит голодный.

Марк хмыкнул:

– По-моему, он скорее предпочтет голодную смерть, чем откроет дверь номера.

– Ну, я все-таки женщина. Может быть, мне удастся его убедить, что я неопасна.

– Ты?! – Прошка подпрыгнул. – Ты неопасна? Ну знаешь! Если Георгий тебе поверит, значит, он не только трус, но и круглый идиот.

Я смерила наглеца надменным взглядом, но не снизошла до ответа.

– Генрих, а ты попытайся разговорить Ларису, ладно? Правда, бдительный Лева не спускает с нее глаз… Хорошо бы его тоже кто-нибудь развлек беседой. Леша, ты вечно заступаешься за этого уголовника, вот и возьми его на себя.

Прошка хихикнул:

– Дивная картинка: Лева с Лешей коротают время за светской болтовней. Непринужденные манеры, легкий искрометный юмор! Оба собеседника так бойки на язык – просто слезы на глаза наворачиваются, как подумаешь, что их никто не услышит.

– Думаешь, у тебя больше шансов разговорить этого Отелло? – спросил Марк. – Сомневаюсь, что он оценит твое уникальное чувство юмора.

– А я вовсе и не жажду с ним общаться. С радостью уступлю это удовольствие Леше.

Тут мы снова услышали шаги на крыльце и прервали совещание. В кухоньку протиснулись Наталья с Ларисой, а в сенях за открытой дверью остались стоять Вальдемар и Лева, которые просто физически не могли составить нам компанию по причине тесноты.

– Лева тоже выразил желание подежурить у постели Павла Сергеевича, – сообщила Наталья и слегка улыбнулась. – Полагаю, вчетвером нам не будет страшно.

Мы провели их в комнату, показали, где лежат лекарства, и собрались уходить. В дверях я оглянулась и увидела, что Лева шарит по карманам телогрейки истопника, которую мы повесили на стул. Поймав мой взгляд, Лариса вспыхнула и поспешно объяснила:

– Лева ищет ключ от котельной. Он ненадолго оставит нас, а потом вернется.

– Я не понимаю, какого лешего нужно собирать здесь толпу, – недовольно пробурчал Вальдемар. После тяжелой ночи он немного опух на лицо, и красота его несколько померкла.

– Я тебе потом объясню, – сухо сказала Наталья и вышла вслед за нами на крыльцо. – Я все рассказала Ларисе, – известила она нас напоследок. – А с Володей поговорю позже. Он тоже по утрам туговато соображает.

Я заметила это «тоже» и опасливо покосилась на Марка. Так и есть! Судя по выразительному взгляду, брошенному в мою сторону, он по достоинству оценил сравнение мужской части нашей компании с Вальдемаром. А между прочим, злился он зря. Из всех нас один только Леша по утрам чист и свеж, как поцелуй ребенка.

Мы попрощались с Натальей, спустились с крыльца под частый дождь и побежали в отель. Поскольку все подозреваемые, кроме Замухрышки, находились вместе и побеседовать с ними наедине в ближайшие несколько часов представлялось невозможным, расследование решено было отложить. Прошка, Генрих и Марк завалились спать, Леша коршуном набросился на карту Новгородской области, а я предприняла очередную попытку почитать.

Когда стало понятно, что и на этот раз мне не удастся проникнуться интересом к героям повествования и хитросплетениям сюжета, я решила навестить Замухрышку. Спустилась на кухню, достала из холодильника очередную пару фаянсовых судков и, разогрев в них пищу, вернулась на лифте на третий этаж. На стук в дверь Замухрышка откликнулся сразу.

– Алик, это ты? – послышался его испуганный голос.

Наверное, впервые за время знакомства с Георгием я испытала к нему сострадание. Только сейчас до меня дошло, что никто из обитателей отеля и не подумал поговорить с этим насмерть перепуганным человечком, объяснить ему, что телохранителя в ближайшее время ждать бесполезно. Замухрышка заперся на несколько часов в ожидании обещанного ему трактора с помощью, а прошли уже почти сутки. Как он пережил их со своей паранойей? Одинокий, голодный, в полном неведении о происходящем…

– Это не Алик, Георгий, – сказала я почти ласково. – Наталья вчера не смогла пробиться к шоссе. Я принесла вам поесть. Откройте, пожалуйста.

– Нет! – взвизгнул он из-за двери. – Я открою только своему телохранителю!

– Георгий, я здесь одна. Стыдно бояться женщины, которая ниже вас ростом и в полтора раза щуплее.

– Откуда мне знать, что вы говорите правду? Вдруг у вас за спиной несколько вооруженных мужчин?

– По-вашему, у меня есть причина желать вам смерти? Мы практически незнакомы.

– Вы можете действовать по чьей-нибудь просьбе.

Я пожала плечами, но, сообразив, что жесты в данном случае бессмысленны, сказала:

– Ладно, я ухожу. Если передумаете, позвоните мне в триста двадцатый.

– Постойте, – остановил меня дрожащий голос. – Вы не могли бы оставить поднос с едой под дверью?

– И вы рискнете ее попробовать? Не побоитесь отравы?

Из-за двери послышался вздох, весьма напоминающий стон.

– Если вы готовы отведать принесенного мной угощения, почему бы вам не довериться мне полностью? Даю вам честное слово: кроме меня, в коридоре нет ни души.

Когда я уже потеряла надежду получить ответ, за дверью послышался шум отодвигаемой мебели. Через минуту в замке повернулся ключ, дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели показался длинный нос Замухрышки, а затем и вся его крысиная мордочка. Он высунулся в коридор, быстрым птичьим движением повертел головой по сторонам, приоткрыл дверь еще на несколько сантиметров и отступил в сторону.

Я вошла в номер с чувством полководца, вступающего во вражеский город, который после длительной осады открыл наконец ворота. Замухрышка в мгновение ока запер за мной дверь и придвинул к ней тяжелую тумбу.

– Обыскивать будете? – спросила я по-деловому.

– Не смешно, – буркнул он и, взяв у меня из рук поднос, направился к круглому столику в гостиной.

– В этом-то все и дело, – глубокомысленно изрекла я, последовав за ним. – Если бы вы научились расслабляться и хоть иногда замечать в жизни смешные стороны, она, возможно, гораздо меньше напоминала бы кошмар.

– Всегда удивлялся тем, кто в наше время умудряется смеяться. – Замухрышка уселся за столик и неприязненно глянул на меня поверх судков. – Полагаю, ваша страсть к комедиантству объясняется либо глупостью, либо недостатком опыта. Возможно, вы никогда не видели, как человеку сносит выстрелом полголовы.

– Не видела, – откровенно призналась я и спросила с сочувствием:

– Убитый был вашим знакомым?

– Нет. Но какая разница? Я не хочу кончить так же, вот и все.

– Человеку с вашей нервной системой не следовало бы выбирать столь рискованную профессию. Бизнес в России похож на русскую рулетку.

– Человеку с моей нервной системой вообще не следовало бы рождаться на свет, – парировал Замухрышка угрюмо.

Я с трудом удержалась от замечания, что здесь у него есть все шансы исправить эту оплошность. Новости, которые мне предстояло ему сообщить, требовали более деликатного подхода.

– И все-таки у вас меньше оснований для жалоб, чем у Бориса.

Замухрышка замер, не донеся до рта вилку. Его лицевые мышцы исполнили джигу.

– А что с Борисом?

– Он умер. В машине, которая так и не добралась до больницы. А сегодня ночью кто-то попытался отправить вслед за Борисом Павла Сергеевича. Так что, видимо, вы были правы. Человек, укравший ваш телефон, действовал со злым умыслом.

На Замухрышку было жалко смотреть. Он посерел, выронил вилку и затрясся, словно в лихорадке.

– Отель! – прошептал он, уставившись на меня безумным взглядом. – Этот проклятый отель! Борис и Павел Сергеевич – оба имели к нему отношение и оба стали жертвами. Теперь моя очередь…

Его голос постепенно набирал силу, и я поняла, что должна вмешаться, иначе дело кончится истерикой, а то и чем-нибудь похуже.

– А что не в порядке с отелем? – спросила я резко.

– Не знаю… – Он снова перешел на шепот. – Честное слово, не знаю. Я лишь на паях финансировал строительство. За всеми работами следил Боря. Боже, и зачем я только согласился участвовать в этой затее!..

– У вас были какие-то возражения? – снова прервала я его монолог. – Вы предвидели возможные осложнения?

– Нет, конечно! Если бы я хоть на минуту заподозрил, чем все кончится… Просто мне казалось, что нелепо так тратиться на дом отдыха, когда все состоятельные люди предпочитают отдыхать за границей. Но Борис меня переубедил, он всегда умел настоять на своем. Дескать, если сделать все на уровне мировых стандартов, тут отбоя не будет от туристов, причем круглый год. Место красивое – лес, озеро, холмы. Зимой можно заливать каток, построить трамплин для лыжников. Осенью охотники потянутся. Охота – развлечение дорогое, среди толстосумов популярное… Словом, расписал все в самых радужных красках, я и сдался. А потом началось: смету перерасходовали, дорога полгода непроезжая, кредитов новых не дают. Но если бы я знал, что этим проклятым отелем заинтересуются конкуренты…

– Георгий, выслушайте меня, пожалуйста. Ваша гипотеза о злодеях-конкурентах весьма интересна, но боюсь, несостоятельна. Прежде чем решиться на радикальные меры вроде убийства, конкуренты должны были проявить себя как-то по-другому – предложить вам сделку, предъявить какие-то требования или хотя бы прислать письмо с угрозами. Если бы что-нибудь подобное имело место, вы бы об этом знали, верно? Но главное даже не это. Пробраться ночью в закрытый номер, украсть телефон у вас, а потом у истопника, подсыпать яд Борису и ударить Павла Сергеевича по голове мог только один из нас. Даже если предположить, что посторонний сумел прокрасться в отель и ни разу никому не попался на глаза, как ему удалось незаметно добраться до тарелки или рюмки Бориса или узнать, у кого из нас есть связь с внешним миром? По-моему, ответ очевиден: никак. Другими словами, искать злоумышленника нужно среди известных нам людей. Ни я, ни мои друзья Бориса не убивали. Вам, конечно, не обязательно верить мне на слово, но, с другой стороны, если вы поможете нам в поисках убийцы, вреда не будет, верно? Нет-нет, я не собираюсь выгонять вас из номера и втягивать в следственные мероприятия! Но вы могли бы рассказать мне все, что знаете, о людях, которые здесь собрались.

Замухрышка долго сверлил меня подозрительным взглядом. Левый уголок его рта дергался вместе с щекой, словно мой собеседник умирал от желания усмехнуться, но отчего-то не мог себе этого позволить.

– Наверное, вреда от моего рассказа и вправду не будет, – выдал он после долгого молчания. – О ком вы хотите услышать в первую очередь?

– Начните с Бориса. Как вышло, что вы стали друзьями, а потом и партнерами, каким, по-вашему, он был человеком, мог ли нажить врагов?

– Я бы не сказал, что мы дружили. Просто Боря был одним из немногих моих сокурсников, кто не веселился за мой счет. В те времена финансовый институт не пользовался особой популярностью среди юношей, но из горстки молодых оболтусов, которые до него снизошли, только два-три человека не считали нужным надо мной издеваться, и Борис в их числе. Он вообще ни с кем не конфликтовал, такой уж у него характер… был. Ему ни к чему было самоутверждаться, он и без того пользовался популярностью. Спокойный, уверенный в себе, неглупый, красивый… (Я хмыкнула про себя.) Девушки по нему с ума сходили – на самой красивой из них он потом женился. Ему всегда везло, не то что мне. Но я к нему хорошо относился: он никогда меня не задирал и даже заступался, если другие очень уж наглели. А потом в наш институт поступила его сестра – Борис с Натальей погодки, – и я, как мог, постарался сблизиться с обоими. Но Наталья и не смотрела в мою сторону. Нет, она неплохо ко мне относилась, жалела, наверное, но никогда не принимала всерьез мои ухаживания. Еще бы, зачем ей невзрачный коротышка, если рядом вертится такой красавчик, как Володя Звягин! Ну и пусть он умишком не вышел, зато какая рожа смазливая и фигура спортивная!

– Значит, вы четверо знаете друг друга много лет? – спросила я, предотвращая развитие темы достоинств удачливого соперника и разлитие желчи у моего собеседника. – Тогда скажите, пожалуйста: насколько вероятно, что Наталья или ее муж решились на убийство Бориса, например, ради денег?

– Наталья? Она любила брата. Да и он ее тоже. Боря не отказывал сестре в деньгах. Правда, недавно ее драгоценный муженек просадил такую астрономическую сумму, что Борис был просто не способен выплатить его долги, но Наталья никогда бы не пожелала брату смерти. Вот Звягин – другое дело…

– Он относился к Борису с неприязнью?

– Скорее, завидовал. Володечка просто не выносит, когда кто-то ему знакомый богаче или удачливее его. Но вот решился бы он на убийство… Этот тип настолько никчемен, что ни одного дела толком сделать не может.

– Понятно. А что вы скажете о Леве и его жене?

– Их я совсем не знаю. Боря познакомил нас всего полгода назад, когда выяснилось, что в распутицу пользоваться грунтовкой невозможно и нужны деньги на строительство шоссе. По его словам, Ломов очень богат. Борис года два назад помог заключить ему выгодную сделку и рассчитывал на ответную любезность.

– Выходит, у них были чисто деловые отношения?

– Не знаю. Если судить по внешним признакам, то скорее приятельские, но, может быть, Боря просто его обхаживал. Мне этот Лева не понравился. Он опасный человек, это ясно. Но зачем бы ему понадобилось убивать Бориса?

– Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно больше знать об их взаимоотношениях. Может быть, вы вспомните что-нибудь еще из рассказов Бориса?

Замухрышка задумался, и мне показалось, что в голове у него забрезжило воспоминание. Но, видимо, он решил не делиться им со мной или счел несущественным.

– Нет, больше ничего не помню.

– А что вы можете сказать о Ларисе?

– С этой красотки муж не спускает глаз. Мне, например, еще ни разу не удалось с ней поговорить. Я ничего о ней не знаю.

– Что ж, тогда, наверное, у меня все. Или нет, еще один вопрос: вчера утром вы обвинили Наталью в том, что она умышленно заставила вас отослать телохранителя. Вы по-прежнему так считаете? Тогда, по-видимому, она в сговоре с убийцей…

– Глупости! – Георгий покраснел. – Я… В общем, иногда я сам не знаю, что говорю.