Текст книги "Как избежать замужества"

Автор книги: Варвара Клюева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Лариса, по своему обыкновению, была похожа на натянутую струну, а вот поведение ее супруга неуловимо изменилось. Я долго пыталась определить суть перемены и наконец поняла: если раньше Лева напоминал мне просто хищника, то сейчас это был хищник принюхивающийся, учуявший запах добычи.

Когда мы отужинали, Борис подкатил к столу тележку с напитками. Выбор был настолько богат, что глаза разбегались.

– Чего изволите-с? – Борис перекинул через руку салфетку и изогнулся в насмешливо-раболепном поклоне.

Мы с Марком выбрали сухое вино, Прошка, Леша и Лариса – коньяк, Генрих и Наталья – джин с тоником, а остальные – виски, причем разных сортов. Борис, исполнив обязанности виночерпия, предложил джентльменам осмотреть бильярдную и опробовать столы и кии. Мужчины удалились, оставив дам в одиночестве – как в лучших английских домах.

Лариса пересела к пианино и тихо заиграла «К Элизе».

– Я и не знала, что вы музицируете, – сказала Наталья. – Всегда завидовала людям, умеющим играть на фортепьяно.

– Да я почти не умею, – призналась Лариса. – Забросила, когда окончила музыкальную школу. Теперь все уже забыла, да и пальцы не те.

– Все равно завидую. Я смотрю, из дам я здесь самая бесталанная. Вы играете, Варвара рисует. Кстати, Варвара, как вышло, что после окончания мехмата вы стали художником?

– Заставила суровая необходимость. В детстве я закончила художественную школу. А мехмат, как выяснилось, вообще способствует развитию самых разнообразных дарований. По специальности работает едва ли пятая часть выпускников. Остальные стали юристами, психологами, философами, переводчиками, священниками, поэтами. Один наш соученик даже поет в итальянской опере.

– Впечатляющий список. А ваши друзья?

– Они как раз из оставшейся пятой части. Правда, Марк подрабатывает литературным редактором, Генрих на досуге занимается художественным переводом, Леша – техническим, а Про… Андрей – компьютерной версткой. Все, можно сказать, окунулись в издательское дело.

Я говорила, а сама думала, как бы половчее перевести разговор на остальных участников культурного мероприятия. В конце концов, моя задача – собирать сведения, а не рассказывать о себе. Нужно было опередить Наталью и задать какой-нибудь вопрос, но те, что вертелись у меня на языке, никак не вписывались в нашу светскую беседу. Не спросишь же: по собственной инициативе она уговорила Замухрышку отослать телохранителя или ее надоумил братец? Но что-то спросить необходимо, иначе придется отвечать самой, а мне, как назло, ничего не приходило в голову.

Выручила меня Лариса.

– Вам бы собственное издательство организовать. – Она встала из-за пианино, подошла к окну и подняла штору. – Какой страшный ветер! Не нагнал бы он грозы. Будет не очень весело, если нам придется все время сидеть в доме. Посмотрите, что творится!

Я послушно присоединилась к ней. За окном действительно творилось нечто невообразимое. На фоне темного ночного неба метались черные верхушки деревьев, росших на противоположном берегу озера. Вода пенилась и выплескивалась из берегов, словно яичница-болтунья под миксером. Даже двойные вакуумные рамы не до конца заглушали страшный вой ветра и треск ломающихся древесных стволов.

– Вы уверены, что этот холм – не Лысая гора и сегодня не Вальпургиева ночь? – спросила я и обернулась.

Наталья, вздрогнув, подняла голову. В руке у нее был флакончик, из которого она как раз вытряхнула на ладонь две маленькие таблетки.

– Я сегодня ужасно устала, наверное, из-за дороги. Боюсь, не усну, – поспешила объяснить она, хотя я не выказала удивления. – Наверное, я неважный водитель; многочасовая езда всегда меня изматывает. – Наталья убрала флакончик в карман костюма.

– Смотрите, зарницы! – воскликнула Лариса.

Поворачиваясь к окну, я уловила краем глаза янтарный блик, упавший на лицо Натальи, когда она взяла бокал. Теплый свет оживил бесстрастный профиль и придал ему колдовское очарование. Я покосилась на Ларису. В этот миг за окном полыхнуло, и ее лицо стало мертвенно-голубым, словно у Снежной королевы. Контраст был так разителен, что у меня тут же родился сюжет картины: комната с бревенчатыми стенами, две красивые женщины. Одна – блондинка холодного скандинавского типа – сидит с бокалом перед камином и смотрит на пламя. Игра света и тени на лице создают иллюзию, будто в душе женщины кипят страсти. Вторая дама стоит у окна и смотрит на грозу. У нее рыжие волосы, тонкие ноздри, нервные губы, но вспышка молнии сделала ее лицо холодным и безжизненным. Название картины: «Игра света».

Будущая картина так захватила мое воображение, что я не заметила, что джентльмены снова присоединились к нам, Лариса вернулась к столу, а на ее месте оказался Борис. Очнулась я, лишь когда он обнял меня за плечи своей тяжеленной лапой.

– Что с тобой, дорогая? Ты устала? Да, день у нас сегодня был тяжелым. А тут еще эта гроза. Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно. – Я осторожно высвободилась из его объятий. – Бушующая стихия всегда меня бодрит. Жаль, что вы устали. Мы могли бы сделать вылазку и устроить шабаш. Погода – самая подходящая, а ведьм что-то не видно. Совсем обленились.

– Думаю, у нас еще будет возможность. Завтра, бодрые и отдохнувшие, устроим такое, что всем чертям станет тошно. А сегодня лучше лечь пораньше. Все утомились с дороги, у Наташи разболелась голова.

Честно говоря, я обрадовалась предложению закрыть вечеринку. Гораздо приятнее посидеть на ночь глядя с друзьями, чем ломать комедию в сомнительном обществе. Но на всякий случай я недовольно поджала губы.

– Вряд ли такая буря будет бушевать до завтра. Но тебе виднее. Что ж, спать так спать.

Все поднялись наверх, обменялись пожеланиями доброй ночи и разошлись по номерам. Я взяла купальный халат и направилась в ванную, а когда вышла, мои друзья были уже в сборе и сидели в гостиной.

– Ну, что тебе удалось выведать у дам? – спросил Прошка, едва я появилась на пороге.

– Немногое. – Я запрыгнула в кресло с ногами и потянулась. – Лариса закончила музыкальную школу, но потом фортепьяно забросила. Наталья не годится для шоферской работы, потому что долгая езда ее утомляет. От усталости она не может заснуть и принимает снотворное. А как ваши успехи?

– Тоже не блестяще, – признался Генрих. – Вальдемар по натуре игрок, но кий держать не умеет. Зато Лева играет, как профессионал. Если Борис не вмешается, боюсь, его шурин уедет отсюда без штанов. Георгий, как можно было догадаться, азарта лишен начисто и любые игры не одобряет. Зато увлекается резьбой по дереву: увидел в бильярдной резные панели и весь аж заколдобился. Борис знает множество неприличных анекдотов, но рассказывает их без огонька.

– Рядом с тобой, Генрих, любой рассказчик анекдотов будет выглядеть словно старая чопорная монахиня, бормочущая вечерние молитвы, – заверила я и спросила, оживившись:

– Борис рассказал что-нибудь новенькое, чего ты не знал? Ну же, не томи! – Я аж подпрыгнула от нетерпения.

– Варвара, изволь вести себя прилично, – немедленно одернул меня Марк.

Прошка хихикнул.

– Чему это ты ухмыляешься?

– Смех разбирает, как подумаю, что Борис специально увел нас, щадя невинные ушки невесты, которая любого матерщинника меньше чем за три минуты способна довести до инсульта.

– Грязная, циничная ложь, – отчеканила я. – Только благодаря поразительной мягкости моего характера ты сидишь сейчас на этом диване, а не летишь ласточкой в озеро с третьего этажа. Девушки с таким чудесным характером рождаются раз в столетие.

– Ты скромничаешь, Варвара, – заметил Марк. – Я бы сказал: раз за человеческую историю, под самый занавес. Оправиться от подобного потрясения миру наверняка уже не удастся.

– Ты мне безбожно льстишь, Марк, но я тронута.

– Ну началось! – проворчал Леша. – Давайте лучше в бридж сыграем, чем ругаться на ночь глядя. Все равно для серьезного разговора вы сегодня уже не годитесь.

Глава 7

Ночью буря разгулялась не на шутку. Пару раз на крышу с грохотом что-то падало – видимо, сучья деревьев, растущих на холме выше отеля. Ветер выл, не умолкая, и дождевые струи летели почти горизонтально. Лишь перед рассветом наступило короткое затишье, но в восемь утра меня разбудил страшный удар над головой. Спросонья я не сразу разобрала, где нахожусь и что происходит, но на всякий случай сунула голову под подушку. Поскольку новых ударов не последовало, я твердо решила досыпать, но тут зазвонил телефон. Он трезвонил и трезвонил, и в конце концов у меня над ухом раздался голос Леши:

– Варька, возьми трубку!

– Сам возьми.

– Я не могу подходить к телефону в твоем номере. Меня здесь вообще не должно быть.

– И я не могу.

– Черт побери, да возьмет кто-нибудь эту дурацкую трубку?! – завопил Прошка из соседней комнаты.

Я приоткрыла один глаз. Леша стоял перед кожаным диваном, где я спала, и протягивал мне телефонный аппарат. Я застонала и припомнила все приличествующие случаю ругательства. Пока я стонала и сквернословила, телефон замолчал. Но сна у меня не осталось ни в одном глазу.

– Зараза! – Я спустила ноги с дивана. – А что это грохнуло незадолго до звонка?

– Наверное, дерево упало на крышу. – Леша кивнул в сторону окна. – Там опять гроза.

– Черт! Все не как у людей! Ладно, пойдем хоть в бассейне поплаваем.

Я отправилась в спальню за купальником. На королевском ложе дружно храпели Марк, Прошка и Генрих. Лешина постель в гостиной была аккуратно сложена. На столике рядом с его диваном валялся открытый атлас Новгородской области. Карты, справочники, расписания и словари – Лешина страсть. Других книжек он не читает.

– Мне казалось, ты изучил его вдоль и поперек еще в машине, – заметила я, кивнув в сторону столика с атласом.

– Не совсем. Смотри, я нашел наше озеро. Вот оно, миллиметра два в поперечнике. Так и называется Круглое. Хм, не очень характерно. Здесь все больше угро-финские корни: Пено, Волго, Валдай, Березай… Между прочим, это километровка, а военная дорога, не говоря уже про полигон, не отмечена.

– Откуда у вас этот нездоровый интерес к стратегическим объектам, доктор Зорге? Пойдем лучше искупаемся.

Мы вышли из номера и двинулись к лестнице, но не успели дойти до площадки, как последняя дверь в коридоре распахнулась и из номера выскочил полуголый, трясущийся от негодования Георгий.

– Мой телефон! – истерично запричитал он. – Мой мобильник! Он пропал! Кто-то вошел ночью ко мне в номер и украл телефон, чтобы я не смог вызвать телохранителя!

– Вы хотите сказать, что не заперли дверь? – спросила я недоверчиво, поскольку, на мой взгляд, Замухрышка относился к типу людей, которые не только не забывают запереть двери, но и подпирают их мебелью.

Замухрышка озадаченно посмотрел на меня и примолк.

– Н-нет, – выдавил он после долгой мыслительной работы. – Запер. Точно помню. Только что ведь отпирал. – Он подошел к дверям номера. – Вот! Ключ торчит в замке. Как же это? Кто мог забрать телефон, если дверь была закрыта изнутри?

– Вы, часом, сомнамбулизмом не страдаете? Поищите получше в номере, может, и найдется.

Замухрышка одарил меня злобным взглядом и скрылся за дверью, не поблагодарив за совет. Мы с Лешей переглянулись, пожали плечами и двинулись дальше. Но далеко не ушли. На лестнице нас ждала новая встреча, на этот раз – с Ларисой, которая бежала наверх. Растрепанная, бледная до синевы, она посмотрела на нас безумным взглядом и прошептала бескровными губами:

– Вы Леву не видели?

Мы дружно покачали головой. Лариса пошатнулась и судорожно вцепилась в перила. Казалось, она сейчас потеряет сознание. На всякий случай я побыстрее обхватила ее за талию.

– Спокойно. Опустите голову и дышите через нос. Вот так. Давайте мы проводим вас до номера и поищем вашего мужа. Он что, серьезно болен?

– Нет. – Она подняла голову и выдавила из себя жалкую улыбку. – Наверное, я ужасная паникерша, но Лева очень не любит оставлять меня одну и никогда не уходит без предупреждения. Во всяком случае, надолго.

– Значит, он ушел давно?

– Не знаю. Я проснулась больше часа назад, и его уже не было. Сначала я не слишком беспокоилась – думала, может быть, он пошел перекусить или прогуляться. Но на кухне и в баре его нет, а на улице такой ливень…

– А к бассейну вы не ходили?

Тут Лариса заметила наши полотенца, и лицо ее немного прояснилось.

– Какая же я глупая! Конечно, бассейн – самое вероятное место. Вы знаете, где он находится?

– Где-то в полуподвале. Думаю, найти будет не сложно. Возвращайтесь к себе, а мы спустимся и пришлем к вам мужа, если он там.

– Нет-нет, я с вами. Я уже совсем успокоилась, честно.

Мы не настаивали и снова тронулись в путь. Лестничная площадка цокольного этажа тоже представляла собой просторный холл с двумя дверями – по правую и по левую руку от лестницы. Мы толкнули одну дверь – заперто, другую – тот же результат. Лариса опять начала синеть.

– Погодите терять сознание, – сказала я резковато. – По-моему, для паники нет никаких оснований. Во-первых, ваш Лева мог закрыться изнутри, чтобы ему не мешали, скажем, плескаться голышом. Во-вторых, в отеле полно других уголков, куда он мог отправиться. Леша, сходи разыщи Павла Сергеевича, узнай, не брал ли Лев какого-нибудь ключа. А мы поднимемся к Борису. Может быть, ваш муж обсуждает с ним условия вложения денег. Если нет, Борис все равно нам пригодится. Он лучше других знает, где человек может затеряться в этом отеле.

Мы поднялись на первый этаж, где Леша покинул нас, отправившись на поиски истопника. Лариса немного воспрянула духом – видимо, мои доводы показались ей достаточно убедительными. Во всяком случае, я уже не опасалась, что она вот-вот грохнется в обморок.

Первым, кого мы встретили в коридоре третьего этажа, был Замухрышка.

– Его нигде нет! – вскричал он, едва нас увидел.

Так как голова у меня была занята исчезновением Левы, я не сразу поняла, о чем он говорит, и быстро спросила:

– Вы смотрели у Бориса?

– Думаете, его забрал Борис? – Замухрышка удивился. – Но почему без спросу?

Я нахмурилась и озадаченно посмотрела на Ларису. Ее лицо выражало недоумение и страх.

– Что значит – забрал? – пропищала она тоненько. – Вы хотите сказать, он без сознания?

Тут я вспомнила о злосчастном радиотелефоне и начала объяснять, в чем дело, но Замухрышка меня не услышал, потому что заговорил одновременно со мной:

– Что за бред? Как это – без сознания? Вы что, издеваетесь?!

Перепуганная Лариса тоже меня не замечала – ее внимание было приковано к Замухрышке.

– Вы сказали: Борис его забрал. Но забрать можно только неодушевленный предмет. Может быть, вы имели в виду: увел?

– «Забрал», «увел», «стащил» – какая разница? Главное, взял без разрешения.

Я уже не пыталась ничего объяснить, поскольку меня разобрал смех.

– Без чьего разрешения? – в отчаянии закричала Лариса.

– Без моего, естественно!

– Да при чем здесь вы?!

– Здрасьте-пожалуйста! Телефон-то мой, и забрали его из моего номера.

– Какой телефон?! Мы говорим о моем муже!

– По-вашему, я не знаю, о чем говорю?! У меня из комнаты украли мобильник. – Замухрышка повернулся ко мне. – Именно украли, потому что я обыскал весь номер. Его нигде нет.

– Это очень интригующая история, но, если вы не против, давайте вернемся к ней позже, – твердо сказала я. – Сейчас нас занимает другая пропажа. Лариса разыскивает мужа. Вы, случайно, его не видели?

– Не видел, – раздраженно буркнул Замухрышка. – Тоже мне пропажа! У вашего Левы ноги есть? Есть. Стало быть, он мог куда-нибудь уйти. А мой телефон ходить не умеет. Значит, кто-то взял его со злым умыслом. – Щека Георгия неистово задергалась. – Сначала у меня отняли машину, потом – телохранителя, теперь – телефон. Все это очень похоже на заговор. И его объект – я! Я, а не ваш Лева! – Он сорвался на визг.

– Прекратите истерику! – рявкнула я сердито. – Все это очень похоже на паранойю. Если вам срочно понадобился телохранитель, сходите к сторожу, у него есть связь со строителями кемпинга.

Замухрышка заткнулся и вперил взор в пространство, обдумывая предложение. Я тронула Ларису за локоть и кивнула, приглашая идти дальше. В эту секунду распахнулась дверь номера Бориса, и оттуда выбежала Наталья.

– Кто-нибудь, помогите! Боре плохо. – Ее глаза, и в нормальном-то состоянии удивительно большие, теперь были неестественно огромными; длинные волосы, обычно уложенные в замысловатую прическу, растрепались и частично закрыли лицо. – Лариса, вы медик. Сделайте что-нибудь.

Лариса растерялась.

– Я всего лишь бывшая медсестра-массажист, – пролепетала она смущенно. – Боюсь, я мало умею.

– Остальные умеют еще меньше вашего, – жестко произнесла Наталья. – Вас хоть чему-то учили в училище.

Лариса послушно прошла в комнату, я за нею следом, а за мной, к моему удивлению, – Георгий. Надо сказать, что к известию о внезапной болезни институтского друга он отнесся гораздо спокойнее, чем к пропаже своего телефона. Мы всей толпой ввалились в спальню и остановились на пороге.

На огромной кровати среди перекрученных простыней лежал бледный, осунувшийся Борис. Он улыбнулся нам вымученной улыбкой, которая тут же сменилась гримасой боли.

– Боюсь, вчерашние анчоусы оказались несвежими, – просипел он и закрыл глаза.

– Если это отравление, нужно промыть желудок, – неуверенно произнесла Лариса.

Борис хотел что-то ответить, но его снова скрутило, и Наталья велела ему молчать.

– Не напрягайся. Я повторю то, что ты мне рассказал. – Она повернулась к Ларисе:

– Боре стало плохо ночью. Сначала просто мутило, потом начались рези в желудке. Он выпил марганцовки, потом еще и еще, и где-то перед рассветом ему полегчало и удалось заснуть. Но часа через два приступ возобновился с новой силой – даже судороги начались. Не думаю, что промывание поможет.

– Тогда нужно отвезти его в больницу, и как можно скорее, – заявила Лариса гораздо решительнее. – Укутать потеплее, взять с собой побольше воды для питья и выезжать прямо сейчас.

Борис попытался возразить, но, видно, ему было так плохо, что он даже говорить не мог толком. Наталья тревожно посмотрела на окно, за которым лило как из ведра.

– Не знаю, пройдет ли машина, – сказала она с сомнением. – Вчера едва проехали, а ливень наверняка превратил дорогу в сплошную грязь. Нужно связаться со строителями, попросить трактор. И пусть кто-нибудь из них съездит за врачом. Лучше, чтобы он уже ждал в кемпинге, когда мы привезем туда Борю. Гоша, ты не позвонишь?..

– Как я могу позвонить, если у меня украли телефон? – вскипел Гоша. – По твоей вине, между прочим. Телохранитель ей, видите ли, помешал! А теперь тут творится черт знает что! Люди травятся, вещи пропадают…

– Телефон должен быть у сторожа, – подала я голос, сообразив, что Замухрышка завелся надолго. – Я сбегаю, поищу его.

Наталья поблагодарила меня взглядом.

– Да, пожалуйста. И еще: вы не пришлете сюда ребят? Нам понадобится помощь, чтобы перенести Борю вниз.

Я кивнула и вышла из комнаты. Решив, что с выносом тела можно и обождать, бросилась к лестнице и в холле столкнулась с Лешей.

– Истопник говорит, что ключи от подвала с бассейном у него еще вчера забрал Борис, – доложил он с ходу.

– Да черт с ним, с ключом. Тут такое творится! Бежим скорее, покажешь, где Павел Сергеевич. Борису срочно нужен врач.

Леша послушно затрусил рядом.

– А что случилось?

– Похоже на отравление. Говорит, наелся за ужином анчоусов. Лежит пластом и корчится от боли. Всю ночь хлестал марганцовку, но без толку. Ослабел настолько, что головы поднять не может. – Мы сбежали на первый этаж. – Куда теперь?

– На кухню. Точнее, в посудомоечную. Это за баром и рестораном.

Павла Сергеевича мы обнаружили у раковины. Величественный старик, убеленный благородными сединами, домывал грязные тарелки, оставшиеся от нашего вчерашнего ужина. Мне стало так неловко, что я даже забыла, зачем мы сюда пришли.

– Ох, извините! Мы совсем не подумали о посуде.

Леша, никогда не отличавшийся душевной тонкостью, пихнул меня в бок.

– Какая посуда! Человеку плохо, а ты о какой-то ерунде.

– Да, – опомнилась я. – Павел Сергеевич, нужно срочно связаться со строителями кемпинга, попросить у них трактор. Борис заболел, и, кажется, тяжело.

Из рук истопника выпала тарелка.

– Боже, – пробормотал он. – Этого еще не хватало! – Он стряхнул с себя оцепенение и припустил к двери. – Сейчас принесу телефон!

– Подождем здесь, – сказала я Леше и встала к раковине. – Не стой столбом, выброси осколки в ведро и помоги мне домыть посуду.

Леша безропотно подчинился.

– Тебе не кажется, что все это очень странно? – спросил он, намыливая тарелку. – Борис отравился, Лева пропал, Георгий потерял телефон…

– Да, для одного утра событий явно многовато, – согласилась я. – И эмоций, пожалуй, перебор. Замухрышка бьется в истерике, Лариса на грани обморока, истопник бьет посуду. Нужно разбудить наших. Пусть поучаствуют в общем веселье.

– Не ерничай, я серьезно. Эмоции меня как раз не удивляют. Их вполне можно объяснить обстоятельствами. А сильные они или нет – это дело темперамента. Думаешь, твой висельный юмор в драматических обстоятельствах выглядит естественнее, чем истерика?

– Во всяком случае, приятнее, я надеюсь.

– Наверняка не для всех.

– Ладно, не будем о людях с дурным вкусом. Ты говоришь, бурные эмоции наших компаньонов тебя не удивляют. А что удивляет?

– Мне подозрительно исчезновение Левы и телефона, особенно в свете внезапной болезни Бориса.

– Думаешь, Лева траванул Бориса, стянул у Замухрышки телефон, чтобы нельзя было вызвать помощь, и смылся? Тогда, будучи последовательным, он должен был прихватить и телефон истопника.

Не успела я договорить последнюю фразу, как на кухню ворвался Павел Сергеевич. В первое мгновение я его не узнала. Куда подевалась величественная осанка, надменность классического профиля? Теперь едва ли кому пришло бы в голову сравнить его с римским сенатором на покое. В лучшем случае он мог претендовать на роль пожилого патриция, удирающего от восставших гладиаторов.

– Телефон! Его нигде нет! – объявил он, задыхаясь.

Столь неожиданное подтверждение невероятного предположения, только что высказанного мной в шутку, выбило меня из колеи. В мигом опустевшей голове мелькнула единственная – и совершенно дурацкая – мысль: «Эта массовая скорбь по поводу пропавших телефонов со временем начинает приедаться».

Леша проявил сообразительности побольше.

– А где вы его держите? – задал он вполне резонный вопрос.

– Вообще-то ношу с собой. Вот здесь. – Павел Сергеевич похлопал себя по карману. – Но когда иду в котельную, вынимаю. Там же все время нагибаешься – вдруг выскользнет, разобьется? Утром, когда я одевался, телефон был на месте, в кармане. Я положил его на тумбочку – как сейчас помню. И вот, пропал… Я всю сторожку обыскал – нигде нет.

– Когда вы ходили в котельную?

– Как обычно – на рассвете. Я всегда, как встаю, первым делом иду топить.

– А сторожку запираете?

– Нет, конечно. Откуда здесь взяться ворам?

– Понятно. – Леша посмотрел на меня. – Надо бы сообщить Наталье, что помощи не будет, а?

Я встряхнулась:

– Да, конечно. Идем.

Мы зашагали было к лестнице, но Павел Сергеевич удержал Лешу за локоть.

– Давайте сюда. – Он показал на большую нишу рядом с холлом. – Я включил лифт. Так будет быстрее.

Мы поднялись на третий этаж. Перед дверью Борисова номера Наталья и Георгий бурно спорили. Увидев нас, парочка замолчала.

– Второй телефон тоже пропал, – заявила я без предисловий.

Наталья окаменела, а Замухрышка начал менять цвет. Сначала он побагровел, потом стал сизым, а закончил эту любопытную цветовую гамму грязновато-серый окрас. «Точно заправский хамелеон», – подумала я, глядя на его ходящую ходуном щеку.

– Как… что… мы… Ты! – завопил он вдруг Наталье в лицо. – Все ты! Все подстроено! Вы нарочно меня сюда заманили! «Поедем отдохнем! Отошли телохранителя, кого тебе здесь бояться? Когда понадобится, вызовешь!» Какой же я был дурак! Сам, собственными руками, надел петлю себе на шею! Ну, чего ждете?! Вышибайте стул! Режьте, стреляйте!

Я размахнулась и залепила ему хорошую оплеуху – по правде говоря, у меня давно уже чесались руки. Все оцепенели. И как раз в этот кульминационный момент из моего номера высыпали в коридор Генрих, Марк и Прошка, причем Прошка в одних трусах. Но именно он подскочил к нашей группе и схватил Замухрышку за грудки.

– Сейчас ты у меня получишь, гаденыш! – пообещал он отважно. (Обычно наш Храбрый Портняжка сдерживает свои благородные порывы, но Георгий явно уступал ему в весовой категории). – Что он тебе сделал, Варька?

Глядя на перекошенное от страха лицо Замухрышки, несомненно решившего, что мы уже приступили к его ликвидации, я с трудом подавила неуместный приступ смеха.

– Ничего. Это была превентивная мера. Отпусти человека.

– Мне следовало сразу догадаться, кто здесь жертва, – буркнул Прошка, убирая руки.

– Что происходит? – спросил Марк.

– У нас неприятности, – заговорила, придя в себя, Наталья. – У Бориса острые боли, нужно срочно везти его в больницу, а мы не можем вызвать подмогу, потому что оба сотовых телефона пропали. Георгий заподозрил нас в покушении на свою жизнь и потерял голову. Варвара просто привела его в чувство.

– А что с Борисом? – встревожился Генрих.

– Вероятно, пищевое отравление. – Наталья провела рукой по лицу. – Но, может быть, и аппендицит. Врача среди нас нет, точно никто не знает.

Дверь у нее за спиной приоткрылась, и показалась рыжая голова Ларисы.

– Он потерял сознание, – сказала она дрожащим голосом.

Некоторое время все молча переваривали новость, потом снова заговорила Наталья:

– Придется добираться самим. Я подгоню машину. Павел Сергеевич, у вас в отеле найдутся носилки?

– Носилок, кажется, нет, но есть инвалидное кресло. Сейчас привезу. – И он быстро пошел к лифту.

– Лариса, вы можете поехать с нами? – спросила Наталья.

– Я… да, наверное. Вот только… Лева куда-то пропал. Не знаю, что и думать. Но, наверное, он скоро найдется.

– Не волнуйтесь, мы пока поищем вашего мужа, – пообещала я. – Наталья, кого еще вы хотите взять с собой? Возможно, машину придется вытаскивать из грязи. Вам нужна мужская сила. Я бы на вашем месте выбрала Лешу.

– Боюсь, места не хватит. На заднем сиденье нужно уложить Борю. Лариса сядет там же. Наверное, ей придется его держать. И Павел Сергеевич непременно должен поехать. Если дорогу затопило, нужно будет искать кружной путь. А никто из нас местности не знает.

– А я? Возьми меня! – вдруг завизжал Замухрышка. – Я здесь не останусь! Ни минуты не останусь! Из-за тебя я лишился телохранителя. Ты должна вывезти меня отсюда!

– Варька, съезди-ка ему еще разок по морде, – попросил Прошка, с отвращением глянув на Георгия. – Ты уже все равно руки испачкала.

Его замечание подействовало. Замухрышка примолк.

– Гоша, как только мы доедем до кемпинга, сразу же пришлем за вами трактор. И про телохранителя твоего не забудем. Пожалуйста, потерпи пару часов. – Наталья повернулась к Ларисе:

– Сбегайте оденьтесь потеплее. У вас есть дождевик и резиновые сапоги? Возьмите обязательно.

Они с Ларисой ушли переодеваться. Георгий молча убрался к себе в номер. Прошка вспомнил, что щеголять перед дамами в трусах не совсем прилично, и побежал надевать штаны. Когда он снова присоединился к нам, появился Павел Сергеевич с креслом на колесах. Вскоре Лариса вернулась и позвала мужчин в номер Бориса. Я осталась стоять в коридоре. Потом укутанного в одеяла Бориса вывезли в коридор, спустили на лифте на первый этаж и погрузили в «Ниву», которую Наталья к тому времени подогнала к парадной двери. Мы с ребятами сгрудились под крышей портика. Машина тронулась и быстро скрылась за пеленой дождя.