Текст книги "План по захвату профессора (СИ)"
Автор книги: Варвара Федченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
ГЛАВА 19
Последние рабочие дни обычно бывают скомканными, суетными. Шла череда новогодних мероприятий. Детские утренники, взрослые спектакли, праздник на главной площади для горожан, районные мероприятия… Горячая пора, новогодний чес. На работе Маше некогда было скучать по Нагорному, а дома она падала без сил на кровать, отлеживалась пару десятков минут, а затем включала ноутбук: до весны ей нужно было сдать несколько статей в научные сборники. К тому же профессор то ли назло ей, то ли в отместку студентам за консолидацию с ней составил чрезвычайно сложные билеты на зачет. Дети жаловались Маше, и она помогала им готовиться, выискивая ответы в монографиях и учебниках. В общем, днем времени на себя не оставалось. Но ночью тоска нападала с удвоенной силой…
Сегодня вечером она как раз приступила к перепечатыванию своих набросков из блокнота в новый текстовый документ. Ее отвлек телефонный звонок секретаря кафедры. Женщина сообщила, что Андрей Евгеньевич не желает принимать зачет и поручает эту честь своей ассистентке.
– Подождите, – начала спорить Маша. – Это не входит в мои служебные обязанности! В трудовом договоре написано…
– Ничего не знаю. Меня просто просили передать.
Секретарь положила трубку и улыбнулась Нагорному.
– Готово.
– Что говорила?
– Апеллировала к трудовому договору.
– Милая, наивная девочка, верит в трудовой договор, – усмехнулся Андрей. Наверное, еще и в конституцию и Библию. Спасибо, что помогли!
– Ведомость Марии Владимировне отдать?
– Нет, я сам возьму.
Перед серьезным разговором с Мариам он решил немного поиграть. Небольшая шалость, маленькая месть. Она его изводила несколько месяцев, а теперь ее очередь немного пострадать.
Студенты триста девятнадцатой группы толпились у приоткрытой двери, поглядывая на спины товарищей. Зачет по дисциплине Нагорного был последним в этом семестре, дальше, после новогодних каникул, начиналась сессия, состоящая из трех не самых сложных экзаменов.
Изначально ребята надеялись, что Андрей поставит всем автоматы. Но после того как они «предали» его, объединившись с ассистенткой, он сменил милость на гнев. Новые билеты оказались настолько сложными, что зачет превратился в четвертый экзамен по уровню затраченных на него сил. Спасибо Марии Владимировне! Она хоть и решила уволиться из университета, все равно помогла им готовиться.
В день зачета оказалось, что принимать будет сама ассистентка. И, несмотря на то, что вид она имела печальный, слушала отвечающих внимательно и задавала уточняющие вопросы. Двум первым студентам повезло, и они успели получить зачет до неожиданного появления профессора. Нагорный поздоровался с ожидающими в коридоре и зашел в аудиторию, по своему обычаю задержавшись на пороге. Мариам вяло выводила узоры в открытом блокноте, на автомате кивая отвечающей студентке. Она действительно была грустна, но от этого менее сексуальной не стала. Челка загораживала ей обзор, и она то и дело "сдувала" вверх. Тонкая коса, как ей и положено, лежала на правом плече. Безразмерный вязаный кардиган, как предполагал Андрей, скрывал очередную футболку с надписью на груди. Девушка нервно болтала ногой, подпинывая свою собственную сумку, висевшую на соседнем стуле.
Маша сидела вполоборота к двери и поэтому заметила Нагорного только, когда он сел рядом.
– Здравствуйте, Мария Владимировна, – как ни в чем не бывало сказал Андрей, не глядя на девушку.
Она сначала испуганно таращилась на него, но потом взяла себя в руки и ответила в выбранной им манере.
– Здравствуйте, Андрей Евгеньевич.
Староста, быстро читавшая ответ с листа, на пару секунд замолчала, переводя взгляд с профессора на ассистентку, а затем продолжила тараторить.
«Черт! Черт! Черт!», – пронеслось в голове Мариам. Она была уверена, что профессор не удосужится даже вспомнить об этом зачете, не то что явиться на него. Он уже некоторое время прекратил свои попытки в живую познакомиться со своим ассистентом, и Маша решила, что он плюнул на это дело. Она исподлобья посматривала на Андрея, который, не торопясь, изучал принесенные с собой документы. Интересно, как ему удается оставаться таким спокойным? Он только что увидел ее впервые после всего того, что между ними было, и даже глазом не повел. Поразительная выдержка.
Андрей где-то оставил галстук: это было заметно по характерно примявшемуся воротничку. Теперь две не застегнутые верхние пуговицы оголяли шею. Которую Маша имела возможность целовать, вдыхать запах кожи… Какого черта ты такой красивый и такой чужой? Сейчас, когда она исподтишка любовалась этим мужчиной, ей не верилось, что их тайные встречи были на самом деле. Может это ее больная фантазия? Сама сочинила сказку и поверила в нее? А бедный Нагорный даже не в курсе, что у него что-то было с ассистенткой.
– Мария Владимировна, у вас есть вопросы к… – профессор открыл зачетку, чтобы узнать имя студентки. – Екатерине Игоревне?
– Н-нет, – запнулась под его серьезным взглядом Маша.
– А у меня есть. Вы читали монографию Терещенко?
– Да, конечно, – быстро ответила староста.
– Хорошо. Назовите три основных методологических приема, веденных Терещенко. И порассуждайте вслух, почему я задал этот вопрос именно вам. Как он связан с вашим билетом? Пожалуйста.
Студентка минуту молчала, собираясь с мыслями. Эта минута полной тишины показалась Мариам пыткой. Андрей, в отличие от нее, не таился и откровенно рассматривал ее профиль. Девушка нервно теребила косу, при этом касаясь запястьями своей груди. Мужчина перевел взгляд на надпись на футболке. «Если вы это читаете, значит, умеете». «О, да, я умею», – подумал профессор, мысленно представляя Мариам без этой черной тряпки с дурацкой надписью.
Как назло грудь девушки то и дело едва заметно подпрыгивала, когда Маша неловко ерзала на стуле… Сама она не обращала на это внимание, а вот у мужчины, сидевшем в полуметре от нее, заметно увеличивался п… пульс, что мешало ему объективно оценивать ответы студентов.
У ассистентки пересохло в горле и от волнения начали дрожать руки. Конечно же, она пропустила мимо ушей ответ на дополнительный вопрос. И когда Нагорный уточнил, согласна ли Мария Владимировна с таким вольным пересказом монографии Терещенко, она была вынуждена кивнуть.
– Хм, тогда я вам советую перечитать труды классиков, – почти шепотом, чтобы не слышали студенты, сказал ей Андрей. – И вот это.
Профессор положил перед ней конверт. Маша сжала его и болезненно поморщилась, будто только что получила пощечину. «Я не виновата, что ты одним своим присутствием заставляешь мой мозг отключаться!». Ей хотелось ответить на его колкое замечание в подобном тоне, но она никогда бы не решилась спорить прилюдно.
– Возьмите зачетку. Кто готов ответить следующим?
Лица менялись и менялись, и Марии начало казаться, что группа внезапно увеличилась в несколько раз. Их же было всего пятнадцать человек! Почему зачет так долго тянется? Андрей Евгеньевич задавал много вопросов, и в какой– то момент Маша заметила, что он гоняет студентов только по семинарским вопросам, а своих лекционных тем не касается. Решил отомстить ей через студентов? Показать, как она плохо вела семинары? Ну, давай, посмотрим, кто из нас больше "накосячил" в первом семестре! Когда перед ними сел следующий отвечающий, Мария Владимировна начала спрашивать его лекционный материал, заметив боковым зрением, как улыбнулся профессор.
– Вы решили отыграться на студентах? – шепотом спросила Маша, не глядя на Андрея.
– Я похож на того, кто так делает? – удивленно приподнял бровь мужчина. – Вы, Мария Владимировна, не лучшего обо мне мнения… К вашему сведению, данная дисциплина внесена в программу государственного экзамена. У нас с вами остался один семестр, чтобы подготовить их. Первый семестр мы уже упустили, занимаясь совершенно другими делами…
При упоминании «других дел» Мариам снова почувствовала, как ее щеки покрываются румянцем. К счастью, студент не заметил смущения ассистентки. Его больше волновал его зачетка.
Таким образом, экзаменаторы запугали триста девятнадцатую группу до такой степени, что проходивший мимо аудитории декан Вавилов даже остановился спросить, что тут происходит.
– Там просто жесть! – ответил Михайленко и показал пальцев на двери.
В этот момент из аудитории практически выбежала ассистент Мария Владимировна Петрова, на ходу перекидывая через плечо сумку. Следом вышел Андрей.
– Иди, догони мою ассистентку и скажи, что она должна присутствовать на сегодняшнем собрании, – быстро проговорил Андрей, выглядывая из-за плеча товарища.
– Ага, бегу, волосы назад, – огрызнулся декан и попытался пройти к своему кабинету.
– Леха, я серьезно.
Немного подумав, Вавилов изменился в лице.
– Да ладно?! Это она что ли?! – чуть ли не заорал он. – Та самая, которая..?
– Она-она. Не ори только. Ты ее заявление об увольнении подписал?
– Да. Но оно пока у меня на столе лежит. Что, совратил девочку?
– Скорее она меня, но это уже неважно. Заявление можешь порвать, она остается. Давай, иди.
Декану удалось догнать Мариам уже на выходе из корпуса.
– Мария Владимировна, остановитесь на минутку. Я забыл вам сказать, что через час, в аудитории номер триста пять, состоится собрание трудового коллектива нашего факультета. Выступит председатель профсоюза, и я пару слов скажу о наших внутренних проблемах.
Только Маша начала открывать рот, чтобы отказаться от этого предложения, Вавилов замотал головой:
– Нет, не спорьте. Явка строго обязательна. Вы пока являетесь сотрудником университета. Ваше заявление я еще не подписал.
– Понял. Принял, – отрапортавалась Маша и понуро поплелась обратно.
"Чудны дела твои, Господи", – усмехнулся Алексей Егорович, глядя девушке вслед. Перекидывая через плечо рюкзак, она выронила их рук телефон и перчатки, и, вздохнув, привычно поползла собирать свои вещи. Она была совершенно обычная, ничем не примечательная. Неловкая, рассеянная, со скатывающимися на кончик носа очками и запутанной, тонкой косой. Девушка остановилась в дверях и посмотрела на Алексея Егоровича. Непонимающе нахмурилась и вышла на крыльцо.
Нет, что-то в ней точно есть. Но что именно Алеша не знал. А вот Андрей это разглядел. Наверное, это и есть любовь. Еще немного постояв на вахте, Леша вернулся в свой кабинет и долго смотрел на телефоне фотографии жены. Сучка ты, Лора! Но такая красивая…
ГЛАВА 20
Через час Маша вошла в аудиторию номер триста пять через дверь на галерке. С верхнего яруса было видно практически все помещение, за исключением первых рядом, отделенных деревянной ширмой, и нескольких мест, скрытых колоннами. Девушке не доставило труда отыскать взглядом седой начес бабы Гали, которая чинно восседала рядом с секретарем кафедры, и доцента Смирнову, местонахождение которой всегда было легко определить по ее заразительному смеху. Нагорного не было. Наверное, пришел на зачет, чтобы посмотреть в ее наглые ассистентские глаза, показать, что он все знает, а потом со спокойной душой уехал домой.
Она хотела сидеть одна, однако, аудитория быстро наполнялась представителями не очень трудового, но все же коллектива. Рядом сел доцент Евстигнеев, опустивший плечи под тяжестью обычного для него груза абстиненции, и еще один преподаватель с их кафедры, имя которого Маша не знала.
Сначала она провожала взглядом каждого вошедшего, но когда поняла, что Андрей не придет, и потеряла к этому не особо динамичному занятию интерес. Последним вошел сам декан, и занял место у трибуны.
Вавилов не разменивался на прелюдию. Он с первого предложения начал распекать кафедру философии за процент недопущенных до сессии студентов. Припомнил кафедре Отечественной истории скандал с группой заочников. Прокричал пару лозунгов о качестве образования (седая копна волос в седьмом ряду одобрительно закачалась). Осадил председателя профсоюза фразой «А вы позже выступите!». Затем переключился на научных сотрудников и количество написанных ими статей за первое полугодие. И сел на своего любимого коня – научная работа на факультете. Плечи Евстигнеева опустились еще ниже… Если декан завел шарманку об индексах цитирования, то это надолго.
– Вы прекрасно знаете, что у нас есть преподаватели, которые не смогут опубликовать не то что требуемое количество статей, а даже одну, одну (!) не смогут написать! И пока форма отчетности позволяет нам "прикрывать" им спины нашими статьями, мы должны это делать. Если вы можете написать больше, то не откладывайте, не копите материал. Пишите сейчас!
– И Родина вас не забудет, – раздался голос, вклинившийся в секундное молчание декана.
– Семен, я бы на твоем месте не иронизировал на эту тему, – строго сказал Вавилов. – К моменту сдачи отчетов в твоем списке научных подвигов оных вообще не значилось.
Некий Семен предпочел не огрызаться: видимо, героем он себя и правда не чувствовал.
– Сбил меня, – чертыхнулся Алеша. – Что я еще хотел сказать? Ах, да! У нас есть и стахановцы. И благодаря им мы проскочили в тройку лидеров по университету. В первую очередь, это наши ведущие ученые, руководители грантовых проектов. Это Андрей Евгеньевич, это Максим Иванович, это Ольга Витальевна, это Камилла Муратовна, которая, кстати, сейчас в Италии на конференции. Во-вторых, это заведующие кафедрами. Галина Васильевна, например, любому аспиранту даст фору в плане творческой активности. И, в-третьих, конечно же, аспиранты и молодые, не остепененные преподаватели. Как раз последняя категория больше остальных заинтересована в количестве статей. Слышал, Семен? За-ин-те-ре-со-ва-на.
По аудитории прокатился нервный смех. Никому не нравилось это распекание. Да и поднадоела эта гонка за цифрами и рейтингами.
– Да что вы, Алексей Егорович, бисер мечете? – бас бабы Гали было трудно не узнать. – Разве нас, в наше время, уговаривали опубликовать свои наработки? Да мы сами готовы были на что угодно пойти…
– Есть и у нас такая талантливая молодежь, – прервал ее Вавилов. – Мария Владимировна, например. Покажитесь нам, пожалуйста.
Маша замахала руками, мол, не надо мне этой известности и народной славы. Но было поздно. Практически все, кто был в аудитории, повернулись на девяносто градусов и посмотрели, что там за Маша такая. Некоторые быстро разочаровались и повернулись затылками (в основном женскими). Кто-то смотрел с интересом, кто-то с равнодушием, кто-то с немым укором, мол, тебе что, больше всех надо? А кое-кто, сидящий за колонной, испытал целую гамму эмоций: от легкого чувства азарта до весьма тяжелого сексуального возбуждения.
Ассистентка неловко поднялась со своего места и кивнула. Никому конкретному, просто в пустоту. Алеша сослепу не заметил ее сконфуженности и продолжал петь оду ее талантам.
– Мария Владимировна – аспирант. И совместитель, между прочим. Она за первое полугодие опубликовала две статьи Web of Science*. Естественно, она сдала их в прошлом календарном году, просто так сложилось, что оба журнала вышли в тираж этой осенью, – увидев начавшие было открываться рты, продолжил. – Но! Дослушайте меня, пожалуйста! Дело не в совпадении и не в удачливости. Мария Владимировна, сколько статей вы сдали на публикацию?
Андрей, наблюдавший за ней из своего укрытия, заметил, как неохотно, после паузы ответила девушка. Господи, она еще и скромная!
– Четыре.
– Четыре! Семен, ты слышал эту цифру? Четыре статьи человек сдал – две статьи были в течение года опубликованы. А вы отправите одну единственную и сидите, ждете у моря погоды.
– Ну, Алексей Егорович, – Галина Васильевна даже приподнялась со своего места. – Совместителям грех не писать: у них учебной нагрузки мало.
– Учебной мало, а рабочей много, – поправил ее декан. – На основной работе, с которой они и совмещают преподавание.
– Ой, да какая там работа, – отмахнулась заведующая кафедрой. – Они там в своих управлениях и департаментах только чаи гоняют.
Мария Владимировна никак не отреагировала на колкость в ее адрес и адрес всех подразделений администрации области Но внутренне она прокляла себя за то, что пошла на эту говорильню. Можно подумать ей этих душных заседаний на основной работе мало.
Неожиданно за нее заступился Нагорный. Маша не видела его со своего места, но голос было сложно не узнать. Видимо, профессор сидел за одной из колонн.
– Галина Васильевна, вам нужно дружить со всеми «этими управлениями и департаментами», – Андрей Евгеньевич говорил с обычной для него ироничной интонацией. – Они обеспечивают вас базами практик и рабочими местами для выпускников. А Мариам, ой, простите, Мария Владимировна исключительно по своей инициативе взялась показать студентам перспективы трудоустройства. Третий курс этнографов с восторгом отзывались о походах в архивы, музеи, театры. Особенно театры… А если при такой активной экскурсионной деятельности у Марии Владимировны остается время и на другие занятия… – многозначительная пауза. – Ну, например, написание научных трудов, то это заслуживает только похвалы.
Маша закрыла глаза, вслушиваясь в медленную речь Нагорного. "Особенно театры" и "другие занятия" отозвались легким спазмом в районе солнечного сплетения. А когда оговорился (конечно же, специально) и назвал ее настоящим именем, несчастное сердце девушки совершило такой кульбит, что она всерьез начала опасаться за свое здоровье.
– Ну-ну, – баба Галя махнула рукой, показывая, что личность Маши не заслуживает больше ее внимания.
Вавилов повернулся к колонне.
– Андрей Евгеньевич, раз уж ты пришел, выступи, пожалуйста, с кратким отчетом по реализации вашего гранта.
Нагорный вышел на сцену, но не занял трибуну, а остановился у стола, прислонившись к нему бедром.
– Как уже сказал Алеша Егорович, Камилла Муратовна в данный момент представляет итоги нашего проекта на большой, международной конференции в Италии, в Болонском университете. Мы коллегиально решили, что, представлять нас будет Камилла: ее вклад в реализацию гранта неоценим, к тому же она очень хотела побывать в Италии, – Андрей улыбнулся. – С вашего позволения, я не стану вдаваться в бюрократические подробности. Расскажу только главное. За два года, что мы работали над грантом…
Все время, что Андрей говорил, он смотрел только на Машу. Девушка сначала отвечала тем же, затем стушевалась и опустила глаза. Но желание посмотреть на мужчину возвращалось, и она продолжала себя терзать, вглядываясь в его до боли знакомые черты лица. Нагорный ни на минуту не умолкал и ни разу не сбился, глядя прямо ей в глаза. А вот Маша уже начала теребить ремень сумки и оглядываться на дверь, благо она была совсем рядом.
Но чтобы встать, ей нужно было попросить подняться двух человек, а это бы создало слишком много шума. Словно прочитав ее мысли, Андрей едва заметно покачал головой, мол, попробуй только. Покорившись ситуации и испугавшись возможного возмездия Мария осталась на своем месте. Она вспомнила про письмо от Андрея и достала конверт из сумки.
"Коснувшись тебя, Мэри, попробовав раз, звери, живущие в моем теле, хотят еще и еще"**. Внизу стояла дата – середина декабря. Мэри, она же Маша, она же Мариам, вспыхнула и тут же погасла. Значит, он все знал еще до того, как пришел сегодня на зачет? И заманил ее сегодня в университет? Кто на кого вел охоту при таком раскладе? Нагорный оказался хищником, а Маша незаметно для себя сдала пару позиций в пищевой цепочке.
– Подводя итог: все цели проекта реализованы, задачи выполнены, бюджет освоен, монография опубликована, отчет сдан, а любезная Камилла Муратовна пьет граппу с красавцем-итальянцем на площади Пьяцца-Неттуно. По крайней мере, я на это очень надеюсь. В следующем году подаем заявку на новый грант, чтобы продолжить работу над данной темой.
– Спасибо, Андрюша, – декан их теплой дружбы никогда не скрывал. – На этом прекрасном, жизнеутверждающем моменте мы закончим общее собрание. Прошу всех преподавателей пройти на кафедры, у заведующих для вас есть информация. Всех с наступающим Новым годом!
Галина Васильевна, перекрикивая начавшийся гвалт, напомнила, что местом сбора кафедры антропологии и этнографии является сто вторая аудитория. Маша выдохнула: хотя бы прямо сейчас не придется объясняться с Андреем.
Не тут то было…
Доцент Евстигнеева как назло медленно и неохотно выбирался со своего места, перекрывая Маше путь к свободе. А Нагорный, напротив, неумолимо быстро приближался к амфитеатру. Антон Михайлович на секунду оживился, воздев свои мутные глаза к потенциальному собутыльнику, но был тут же ввергнут обратно в тоску фразой Нагорного:
– Я не по твою душу, дорогой. Мария Владимировна, у меня к вам пара вопросов… Эмм… Дисциплинарного характера.
Маша рефлекторно ринулась вперед, но была поймана за руку и осажена словом "Стоять!", сказанным прямо в ухо.
– Андрей Евгеньевич, Галина Васильевна при моем трудоустройстве в начале учебного года освободила меня от участия в заседаниях кафедры. Так что я не иду, – мягко отстранилась девушка, чувствуя на себе взгляды любопытных коллег.
– Значит, и я не иду, – спокойно ответил Нагорный.
Она понизила голос до шепота:
– Давай не здесь?
– Давай. Где твоя верхняя одежда?
– На кафедре.
Мужчина первым дошел до кафедральной двери и открыл ее перед Машей. Девушка на автомате подошла к шкафу, достала плечики, на которых неряшливо болталась ее шубка. Не подумав, что оскорбляет этим Андрея, принялась сама натягивать ее на себя. Он громко вздохнул, отнимая из ее дрожащих рук шубу.
– Андрей, я правда… – она вздохнула и замялась.
Он не дал договорить.
– Мариам, давай быстрее, пожалуйста! Перед сексом не надышишься.
За их спинами скрипнула старая, иссохшая дверь. Нагорный знал этот звук, как и любой другой проработавший на кафедре не первый год сотрудник. Всех раздражал этот скрип, и все пытались чуть-чуть приподнять дверь за ручку, когда ее открывали, дабы уберечь свой слух от этого отвратительного шума. И только старая хозяйка кабинета настолько привыкла к нему за годы их совместного существования, что просто перестала его слышать.
– Андрей Евгеньевич, заседание кафедры будет проходить в сто второй аудитории, – баба Галя обращалась к нему, но сверлила взглядом Машу.
– Я не смогу присутствовать, – со своей неизменно вежливой улыбкой ответил Нагорный.
– Андрюша, а я ведь тебя предупреждала… – старушка скривила губы. – Попался на крючок к малолетке.
– Галина Васильевна, – осуждающе протянул профессор. – Ваши семейные проблемы…
– Мариам, оставь нас на минуту, – командным тоном приказала старушка, перебив Нагорного.
Девушка была рада это сделать. Она быстро шмыгнула в коридор, практически добежала до выхода из корпуса и быстрым шагом пошла к автобусной остановке, дважды поскользнувшись. Андрей молча наблюдал за ней в окно. Когда она смешно завалилась в сугроб, он умильно улыбнулся. Хорошо, упрямая, покатайся на общественном транспорте, если тебе приспичило. Он вполуха слушал бабу Галю, которая твердила ему, что такие женщины, как Мариам и ее мать, используют мужчин. Андрей совсем запутался: при чем тут мать, при чем тут другие мужчины…? Галина Васильевна выкрикнула в конце что-то про гены и выбежала из кабинета. Да что ж вам, барышням, так бегать нравится? Нагорный нашел в сумке стикер с адресом Маши и пошел к парковке.
*Web of Science – поисковая интернет-платформа, объединяющая реферативные базы данных публикаций в научных журналах.
** Стихотворение современного поэта Джио Россо.
