Текст книги "Преподавательница (СИ)"
Автор книги: Варвара Федченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– «Струк-ктурные тип-пы р-русских п-предложений…» – запинаясь прочитала Соловенкова.
– «…Общая характеристика», – закончил за нее Герман. – Мы вас
слушаем.
Девушка посмотрела на отца, потом опустила голову и замолчала. Тишина затянулась.
– Лена, давайте начнем с простого: есть простые и сложные предложения, – начала я, пытаясь помочь девушке.
– Прекратите! Вы слышали? Эта, – депутат ткнул в меня пальцем. – Сбивает мою дочь. Постоянно! Она постоянно ее терроризирует. И я докопался до правды: это зависть! Это банальная зависть! Я все про вас знаю, Бергина! Вы вечно докапываетесь до успешных девочек, особенно замужних. Что, своей жизни нет, так и другим не даете?!
– Прекратите, не выставляйте себя в глупом свете, – все так же спокойно парировал Герман. – Лариса Геннадьевна -
высококвалифицированный специалист, и ей нет дела до семейного статуса студентов.
– Да вам то откуда знать?! Я вас уважаю, но вы тут человек новый. А на нее я буду жаловаться! Она жизнь многим девочкам попортила. Потому что мужика нет! – разъяренно орал депутат.
– Лариса Геннадьевна – моя невеста, – спокойно ответил Герман.
– О… – опешил депутат. – О. Я не знал. Я… Я. Я если б знал, то никогда бы.
Я попыталась подражать Герману, сделав такое же непроницаемое лицо, и только судорожно поднимающаяся грудь могла указать на мое волнение.
– Вы будете отвечать? – обратился Герман к студентке.
Та отрицательно покачала головой.
– Итак. В билете два вопроса. Ни на один из них студент не ответил: на первый вопрос было сказано о словообразовании, хотя нужно было о словарях. На второй вопрос студент отвечать отказался. Оценка за экзамен – «неудовлетворительно». Есть возражения? – спросила Ольга Валентиновна, заполняя протокол.
Окинула взглядом присутствующих: возражений не было. Депутат вызвал Германа в коридор, забрав с собой дочь. Ольга Валентиновна хитро улыбнулась:
– Говорите, нет знакомых в ректорате? – и подмигнула мне.
Прода от 1.02
Герман вернулся на минутку в аудиторию, расписался в ведомости, шепнул мне, что позвонит вечером и что я молодец, забрал пальто и ушел. Мы заполнили все документы, и я видела, что зав. каф хотела расспросить у меня все подробности по поводу фразы «Лариса Геннадьевна – моя невеста». И именно поэтому я сбежала с кафедры. Перенапряжение свалилось на меня мертвым грузом, как только я зашла в квартиру. Физически я чувствовала себя прекрасно, но психологически я была вымотана. Я смогла раздеться, завалиться на диван в гостиной и через пару минут я уже спала. Разбудил меня телефонный звонок.
– Алле.
– Привет! Я заеду?
– Да, я жду тебя.
– Ты голодная?
– Эмм… Нет. Вроде бы. У меня есть кофе! – тут же вспомнила, что почти весь день ничего не ела, потому что от нервов в рот ничего не лезло.
– Понял. Скоро буду.
За час, пока ехал Герман, я успела хотя бы попытаться привести себя в порядок. Это было делом сложным: от долгого дневного сна под глазами появились мешки, из-за плохого настроения кожа как будто посерела, энергии совсем не было. Как говорила моя прабабушка «На закат спать нельзя».
Контрастный душ, много скраба, капли для глаз, эмульсия для сухой кожи, румяна. На фоне включена музыка, живые, ритмичные звуки румбы.
Для поднятия настроения я выпила рюмку коньяка (не, ну а что? если помогает?), и решила надеть что-нибудь соблазнительное: от взгляда на меня у мужчины повысится настроение, а его взгляд повысит мое. Все гениальное просто. На вопрос «что надеть?» ответ пришел «сам»: тот самый шелковый халат. Он соскользнул с вешалки, и мягко сполз к моим ногам. Я выбрала для себя невероятно красивый комплект белья: белый, расшитый причудливой вышивкой. Нижний край бюстгальтера украшала такая же вышивка, снисходящая на ребра, окутывающая их еле видимой дымкой молочного цвета. Обычного фасона трусики, которые отличал вырез в форме капельки, находящийся над копчиком. Я покрутилась перед зеркалом, и с сожалением укуталась в длинный пеньюар. Как говорила моя прабабушка, расплетая мне косы, «таку красоту скрывать грешно». Оценив результат своих трудов (а он был фантастическим, если учитывать, какое чучело я видела в отражении зеркала буквально час назад), я вернулась к не менее важным делам: помыла посуду, прибралась в гостиной. Успела как раз во время, перед звонком в дверь.
Г ерман был нагружен пакетами, по эмблемам на которых я поняла, что он заезжал в продуктовый супермаркет, находящийся недалеко от моего дома.
– Ты еще кого-то позвал?
– Нет. А что?
– А зачем так много?
– Может я неделю тебя выпускать из этой квартиры не намерен?
– А меня кто-нибудь спросил? – я немигающим взглядом уставилась
на него.
– О, это тот самый пеньюар? – спросил мужчина, окидывая взглядом мою фигуру, но при этом быстро вернул взгляд на мое лицо: вот что его отличало от многих остальных. Он всегда выбирал меня, а не мое тело.
И не обращая внимания на мой недовольный вид, пошел на кухню. Я – за ним. Мужчина поставил пакеты, и устроился в кресле, вытянув длинные ноги на банкетку.
– Эй, там кот! – почти прокричала я.
Нервозные ситуации всегда заставляли меня шутить.
Надо было видеть лицо Германа! Он резко соскочил с кресла, осматривая его. Потом удивленно посмотрел на меня.
– Какой кот?!
Я нервно рассмеялась, не выдержав.
– Раз уж ты назвал меня невестой, то должен знать, что со мной живет невидимый кот. Он плод моего воображения, но с ним нужно считаться. Он спокойно спал на банкетке, а ты на него ноги складываешь.
Герман опустился обратно в кресло, погладив виски.
– Лариса, ты удивительная женщина! Я ни разу не встречал такую личность, как ты. И место тебе не в провинциальном вузе на краю света, а в общем… Ты все ровно никуда не хочешь ехать.
– Угу. Возьми кота. Погладь.
– О, можно мне немного времени? Чтобы смирится с твоими галлюцинациями?
– А я с твоими не хочу мириться. Что это было такое? Какая «невеста»? – я встала перед мужчиной.
– Лариса, ну что ты как ребенок? Тебе не кажется, что это чересчур острая реакция на банальные вещи? Невеста, подруга, девушка, любовница – суть одно и то же, тем более в современном мире. Только статус «супруга» имеет юридическое основание. Я не солгал, или тебе кажется, что у нас другие отношения?
– Да мы, может быть, вообще друг другу не подойдем! – возмутилась я. – Ты же знаешь, что я много внимания уделяю сексу. Может, ты мне не подойдешь…
– Подойду, – шутливо отодвинул меня мужчина, погладив по спине.
– Но сначала я тебя накормлю.
– Боишься, что у меня сил не хватит? – игриво спросила я.
– Вообще да, – серьезно ответил Герман.
Дальше я наблюдала прекрасную картину под названием «Мужчина готовит ужин». Ларин оточенными движениями резал мясо, шинковал овощи, было видно – холостяк. Конечно, есть холостяки, которые перебиваются на пельменях, но он точно был не из таких. Хоть я и любила готовить, участвовать не хотелось. Хотелось просто смотреть.
– Ладно, – признала я. – Я просто перенервничала. Слова про невесту меня не смутили. Было даже приятно. Только скажи – зачем?
– Всё банально. Нужно было как-то заткнуть его, он мне мозг с прошлой недели выносит: то звонит, то придет в приемное время. Вероятно, ему показалось, что у нас завязалась дружба. Я только во время сегодняшней комиссии это понял: он мне на днях звонил, спрашивал, буду ли я на экзамене, я ответил, что буду, и он сказал «Это хорошо». А я на совещании был, как-то внимания не обратил на это, сегодня понял, что ваш депутат решил, что я по случаю нашей воображаемой дружбе помогу его дочери, – Герман пожал плечами. – Повода так думать я ему не давал. Видимо, его ввела в заблуждения моя вежливость, или я не знаю, что еще предположить…. В общем, я уже так устал от него, что у меня в голове крутилось только два варианта его успокоить: втащить ему, – я захлопала от удивления ресницами, ого, какие слова есть в арсенале этого интеллигентного мужчины. – Или как-то огорошить, чтобы он своим мелкокалиберным мозгом долго осознавал сказанное. Я посмотрел на тебя: у тебя такой вид испуганный, думаю, что если втащить, это вообще уже перебор будет, – я рассмеялась.
Я посмотрела на мощное телосложение Германа, и вспомнила депутата. Хм, ну тут все очевидно, на чьей стороне преимущество.
– Мне даже, как психологу, стало интересно, как он себя дальше поведет, если я скажу, что мы пара. Он – очень занятый персонаж. Наедине он мне ни слова о тебе не говорил. А при комиссии…. – Я сразу подумала про студентов-солистов, которые любят при посторонних очернять преподавателя: таким образом, наш депутат так и остался в этом возрасте. – Ты бы слышала, какую он ерунду нес потом, – мужчина рассмеялся. – Во-первых, он надеется, что его дочь все-таки как-нибудь сдаст. То есть он вообще не понял сути сегодняшнего собрания. Во-вторых, он предлагал извиниться перед тобой. Я прям сразу представил твое лицо.
– О боже! Нет!!! Ты же сказал ему, что ничего не надо?! Я видеть его больше никогда в жизни не хочу!
– Конечно, сказал.
Я благодарно улыбнулась мужчине, все-таки он уже хорошо узнал меня.
– Ты не устал?
– От чего? – недоуменно спросил мужчина, поднимая глаза от блюда с салатом.
– Нет, я не готовку имею в виду. Я про работу. Не устаешь в новой должности?
– Я уже работал проректором по науке. В более крупном вузе, притом в Германии. Там было тяжело, но только потому, что совпало с подготовкой докторской диссертации: катастрофически не хватало времени. У вас легче, но все ровно есть свои сложности. Например, преодолевать сопротивление сотрудников инновациям. Я ввел новую систему оценки научной деятельности. Прошел почти месяц, а некоторые до сих пор, извини, выносят мне мозг своим нытьем. Те, кто мобильнее, уже оценили плюсы новой системы: прибавки к зарплате, стимулирующие, премии, бонусы и помощь от ректора при публикации исследований в крупных отечественных журналах и иностранных изданиях. Оказалось, что до сих пор не оказывалась помощь переводчиков, сама знаешь, как сложно с банальным переводом аннотированных статей у людей без филфаковского образования, – я кивнула, так как как-то целый год вела межфаковские курсы, и столкнулась с очень низким уровнем владения иностранным языком. – Спрашиваю у преподавателей: кто вам переводит статьи? Большая часть ответили, что платят частным переводчикам из своего кармана. Остальные либо пытаются сами переводить, либо обращаются к знакомым. Твоя фамилия, кстати, прозвучала, – мужчина нежно улыбнулся. – Одна говорит «Мне Лара Бергина перевела. В издательстве так хвалили ее перевод!». У меня сердце быстрее застучало от твоего имени. Спрашиваю «Сколько Бергина берет за работу?», а она мне «Нисколько. Лариса всегда просто так помогает». Лариса, ты понимаешь, что эта работа сложная, и она высоко оплачивается?
– Понимаю, – смущенно ответила я. – Но не могу и не хочу брать деньги у своих же. Да и приятно просто помочь человеку.
Герман мельком взглянул.
– Ты удивительная женщина.
Это прозвучало не льстиво, не слащаво, не подхалимски, не пошло. Эта фраза звучала так, как будто мужчина сказал «передай мне соль»: просто, не наигранно, искренне. Это был не комплимент, это была констатация факта. И от этого еще более приятно. И в этом был весь Герман.
– В общем, дело двинулось. Уже за месяц удалось повысить показатели цитируемости, добавить в разные системы цитирования старые издания, что, естественно, увеличило общеуниверситетские процентные показатели.
– То есть ты лег в 3–4 часа утра, судя по последнему сообщению, к 8 уехал на работу, к 9 приехал на комиссию, весь день занимался там всякими разными важными делами, а в 9 вечера спокойно готовишь ужин? Я сегодня ничего не делала, и все ровно устала, – со смехом призналась я.
– Ты поэтому и устала, что ничего не делала. Чем больше загружен человек, тем меньше у него остается время на рефлексию. Если я посередине рабочего дня дам себе полчаса на «подумать», я успею за это время устать, – с улыбкой ответил мужчина. – Хотя…. Это все субъективно.
– Прошло больше месяца… Тебе нравится в нашем городе?
– Что тебе сказать… Главное, что в нем живешь ты.
За разговорами время прошло быстро. Через 1,5 часа я (о ужас, на ночь глядя) уже пробовала невероятно вкусный ужин: свиная рулька по-баварски, овощной салат. Жирную свинину в пиве хорошо оттеняли овощи, а бокал сухого красного помогал после каждого глотка по-новому ощутить вкус блюда. Герман отменно готовил, правда сам признался, что это касается преимущественно немецкой кухни: в Германии ему нравилась только местный пищевой колорит.
Пока я мыла посуду, Герман доделывал какие-то документы на ноутбуке. Мужчина настолько погрузился в работу, что я даже не знала, как ему намекнуть, что пора перейти к десерту. Я позвонила Оле, она не взяла трубку.
– Оля трубку не берет, – больше себе, чем Герману, сказала я.
– Значит, сильно занята, – не отвлекаясь от монитора, ответил мужчина.
– Чем?
Герман удивленно протянул:
– Вот теперь вижу, что моими советами ты не воспользовалась, – улыбнулся он. – Раз перестала понимать намеки про секс, значит совершенно забыла, что это такое.
Я погладила его по голове.
– Пожалуйста, подожди еще буквально пару минут, мне срочно нужно доделать этот приказ, иначе завтра…
Мужчина не смог договорить, так как его остановил открывшийся вид: я, расстегнув пояс, повела плечом, и шелковый халат легко опустился к моим ногам. Герман заворожено осмотрел мое тело, медленно провел взглядом от лица до ключиц, груди, скользнул по животу, сосредоточился на бедрах, закончив «осмотр» босыми ногами: на одном из пальчиков ног сверкнуло маленькое колечко, что вызвало улыбку мужчины.
Ларин с хищной грацией большой кошки поднялся, медленно подошел ко мне и совершенно неожиданно резко закинул на плечо, и понес в спальню. Я звонко рассмеялась, заколотила кулачками по мужской спине, на что, в ответ, он укусил меня за бедро. Герман мягко опустил меня кровать, удержав в положении сидя, легко расстегнул кружевной бюстгальтер, откинул его на стоящий рядом пуфик.
Я, под жарким мужским взглядом, откинулась на локти, призывно раздвинув ноги. Он следил за моими движениями, расстегивая рубашку. За каждой пуговицей крылась мощная грудь, плоский живот, дорожка черных волос, соблазнительно уходившая под ремень. Когда он полностью снял рубашку, я с удивлением уставилась на правую руку: она, от плеча до локтя, была покрыта татуировкой. В полутьме я не смогла разобрать, что именно изображено, но это открытие заводило еще сильнее. Ларин потянулся к ремню, но мне так остро хотелось это сделать самой, что порывисто поднялась, ухватилась за ремень.
– Шшш, – прошептал Герман.
Он убрал мои руки, сам расстегнул ремень, вынул его из брюк, но оставил их на себе. Легко подтолкнул меня, укладывая обратно. О, это божественное ощущение – тяжесть мужского тела на тебе. Благословенная тяжесть. Горячие губы накрыли мои, язык ворвался в мой рот, неумолимо подчиняя. Внизу живота появился тугой узел, и я знала, что развяжет его только оргазм. Герман перевернулся, легко перетянув меня на себя: теперь я сидела, плотно прижимаясь пахом к грубой ткани брюк, но даже через нее ощущала напряженный член.
Не смогла удержаться от соблазна, и потерлась о ширинку – это вызвало страстный мужской стон, больше похожий на рычание. Ларин легкими поцелуями покрывал мою шею и ключицы, я откинулась назад, что обеспечить ему полный доступ. Поцелуи были еле ощутимы, казалось, что по коже водят перышком, но из-за возбуждения казалось, что моя кожа горит от таких невинных ласк. Губы двинулись ниже, мягко поймав напряженный сосок, в этот же момент мужчина грубо сжал мои ягодицы: от такого контраста перехватило дыхание, и судорожно вцепилась в волосы мужчины, притягивая его ближе. Губы настойчиво сжимали сосок, в то время как руки порхали по спине и ягодицам. Я более настойчиво прислонилась к мужскому паху, чувствуя, как влажная ткань трусиков интимно вжимается в половые губы. В ответ на эти действия, Герман снова перевернул меня на спину, вытянул мои руки над головой и сжал кисти обеих одной своей. Вторая рука, погладив грудь, сжав сосок, спустилась на живот, пальцы выписывали странный узор, чем-то схожий с рисунком на мужском плече. Губы снова нашли мои, и теперь движение пальцев и языка синхронизировались: так необычно меня еще не ласкали! Покружив по ребрам, животу, бокам, рука двинулась ниже, и застыла на лобке. Я подождала минуту, ничего не произошло, и я активно задвигала бедрами, настаивая на продолжение. Все было рассчитано: за эту минуту бездействия уровень возбуждения возрос настолько, что я уже еле терпела. Герман отпустил мои руки, стянул с меня трусики, и ласково погладил лобок. Потом поднял мою ногу, и положил себе на бедро, открывая доступ к вагине. Вторую я сама, в нетерпении, максимально далеко отодвинула, раскрываясь для ласк. Рука мягко поползла вниз от колена, по внутренней стороне бедра, ласково погладила половые губы, слегка раздвигая их. Я подалась бедрами вперед, пытаясь прижаться сильнее к пальцам мужчины. Герман убрал руку, и я разочаровано застонала:
– Я больше не могу! Я слишком сильно хочу, мне не до игр!
Отвечавший мне голос я даже не узнала, казалось, что говорит
другой человек, настолько голос был хриплым.
– Мне еще тяжелее…. Терпи.
Рука вернулась на прежнее место, мягко раздвигая губы, легко скользя по мокрым складкам. Когда палец дотронулся до клитора, мне показалось, что я умру от того, насколько яркими были ощущения. Но это касание длилось доли секунды, в следующее мгновение сразу два пальца ворвались во влагалище, и, не давая привыкнуть к чувству наполненности, начали быстро двигаться. Большой палец сильно давил на клитор, губы сомкнулись вокруг соска. Мне хотелось как можно дольше протянуть, продержаться, но меньше чем через минуту разум перестал слушаться – тело победило. Я, хватая ласкавшую меня руку, сильнее вдавила пальцы в себя, и громко застонала.
– Ррр, – возбужденно пророкотал мужчина, ласково поглаживая лобок, успокаивая меня.
– Хочу еще! Хочу все и сразу! – простонала я, протягивая руки к ширинке мужских брюк.
Герман встал с кровати, расстегнул брюки и стянул их вместе с трусами, я опустила взгляд, и восторженно простонала.
– Вау…
Прода от 2.02
Бедра мужчины покрывали татуировки! Черные узоры плотной вуалью обволакивали крепкие, мускулистые мужские ноги. В совокупности с тем, что венцом этой картины, конечно, был возбужденный член – смотрелось это зловеще и одновременно очень сексуально! Я начала сдвигаться ближе к краю кровати: захотелось поближе рассмотреть тэту, и орально поласкать мужчину. Но Герман поймал меня, отрицательно кивая головой:
– Лар, я слишком возбужден для орального секса…. Хочется большего.
Я понимала, о чем он говорит. Терпения у мужчины осталось крайне
мало: если мои губы коснутся головки – он сразу кончит. При этом ему хотелось полноценного секса, и он знал, что так продержится дольше. Я откинулась на кровать, при этом широко раздвинув ноги, призывно подалась бедрами вверх. Герман несколько раз медленно провел рукой по стволу пениса, наклонив голову к плечу, рассматривал меня. От этого взгляда я начала дрожать: столько желания, неприкрытой похоти, откровенного вожделения. В предвкушении я облизала губы, и прикусила нижнюю губу. Мужчина с грацией хищника наклонился ко мне, и дернув за лодыжки, подтянул к краю кровати. Легкий поцелуй, и я ощутила, как головка мягко скользит во влагалище. Я поняла, что уже забыла, когда в последний раз от этого простого и естественного движения перехватывало дыхание. Я задержала дыхание, но выдохнуть не могла – казалось, что все разрушится, пропадет, окажется миражом.
– Лара, дыши, – прошептал мужчина, ощутивший мою скованность.
В следующую секунду член заполнил меня полностью, резкость
движения заставила меня вскрикнуть, одновременно в легкие ворвался воздух. В моей голове пронеслась мысль: такого со мной еще не было. Герман не собирался давать мне привыкнуть к размеру, к забытому ощущению наполненности, он сразу взял такой темп, что у меня начала кружиться голова. Это было восхитительно остро, откровенно, смешано с легкой, приятной болью и нетипичностью ситуации. Ведь обычно первый секс новых партнеров, так сказать, ознакомительный: вежливый, нежный, аккуратный. Но то, что происходило сейчас, было категорически другим. Секс был агрессивным, быстрым и очень страстным: язык мужчины заполнял мой рот, мой пальцы сильно вжимались в спину Германа (теперь ясно, откуда все эти истории про расцарапанные спины), он вколачивался в меня, постоянно меняя угол введения члена, но не скорость. Не спрашивая, хочу я этого или нет, мужчина резкими движениями изменил позицию: теперь мои ноги были согнуты, а он опирался ладонями на колени. В такой позе он мог смотреть мне в глаза, и именно это ему и было нужно, судя по тому, как цепко он смотрел на меня. Этот полный безумного огня взгляд в сочетании с тем, как член упорно таранил переднюю стенку влагалища, стал фатальным: через несколько десятков секунд я, не пытаясь сдерживаться, запрокинула голову и закричала. Чувствуя, как стенки сживаются под ударами пениса, я осознала, что сейчас произойдет то, после чего я опять мысленно скажу себе: «такого со мной еще не было!». Я чувствовала, что если я соберу рассыпавшиеся на мелкие фрагменты эмоции и ощущения, то я прямо сейчас кончу третий раз, при этом подряд за вторым. Да, в эротических сказках и порнографии так бывает, но в жизни я и близко не подходила к этому рубежу. Я подняла свой пьяный от оргазма взгляд на мужчину, который, как всегда, все понял, и начал искусственно «подталкивать» меня. Пальцы легли на клитор, сильно сжав его, а толчки стали еще более яростными. Задержала дыхание, закрыла глаза, сосредотачиваясь на ощущениях, вцепилась в мужские запястья. Моя голова заметалась по покрывалу, я судорожно втягивала воздух, казалось, что силы полностью иссякли, и сосредоточиться снова мне не удастся. Я разочаровано простонала, теряя волю.
– Смотри на меня, – хриплый, сбившийся голос приказывал.
Я послушно открыла глаза, наткнувшись на горящий мужской взгляд.
Его глаза засасывали, как в водоворот: мне кажется, я разглядела в них бурные потоки черной воды, сметавшей все мои сомнения и страхи.
Пальцы на клиторе. Глубоко входящий член. И, наконец, этот взгляд. Все сошлось именно так, как должно быть. Мужчина последний раз толкнулся во мне, входя максимально глубоко, так вжимаясь, будто хотел навсегда соединиться, и его рычание совпали с моим криком. Мышцы влагалища судорожно сжимались, обхватывая в плотное кольцо член, и я чувствовала, как сокращается фаллос, заполняя меня спермой. Я первый раз в жизни занималась сексом без презерватива. И теперь я понимала эту расхожую фразу о «не тех ощущения»: казалось бы, тончайший слой резины никак не мог повлиять на ощущения, но по факту…. Это было так интимно, так остро, так доверительно.
Герман обессиленно рухнул на кровать, притягивая меня к себе. Я поймала в зеркале свой безумный взгляд. Хм, а ведь я во время секса так ни разу и не посмотрела на наши движения в зеркало. А раньше я любила рассматривать сплетенные тела. «Просто с ним тебе это не нужно» – выдал последнюю мысль мозг, и я погрузилась в сон.
Такого доброго утра у меня не было давно! Просыпаться не от звонка будильника, а от мужских прикосновений. Я настолько привыкла находиться в своей квартире одна, что ощутив чье-то присутствие за спиной, я сначала напряглась. Потом почувствовала, как рука Германа сначала ласково погладила бедро, потом с силой притянула мою попу к своему паху, обнаружив возбужденное состояние. Я потерлась об эрегированный член, ощущая подрагивание органа. Помурлыкав, я повернулась лицом к мужчине, и удивленно осмотрела его: он и с утра выглядел прекрасно! Легкая щетина аккуратно обрамляла пухлые губы, волосы были взъерошены так, будто он успел с утра пораньше съездить в салон и уложить их, а предвкушение секса заставляло его глаза лихорадочно блестеть.
– Ты красивый, – медленно прошептала я.
– Хм, – мужчина абсолютно искренне выразил неудовольствие моим комплиментом.
– Серьезно! Ты очень красивый мужчина!
– А ты очень красивая женщина. Которую я очень сильно хочу, – последние слова были сказаны уже моей груди, так как мужчина рывком убрал с меня одеяло, и прислонился к ней губами.
Я вырвалась из объятий мужчины и показательно направилась в ванную, покачивая бедрами. Герман с улыбкой наблюдал за мной, и даже дал дойти до двери, и только потом резко поднялся с кровати, заставив меня завизжать и быстрее забежать в ванную. Знаете, такое бывает в детстве: мама изображает, что бежит за тобой, и ты изо всех сил пытаешься убежать, и сердце колотится как сумасшедшее. Я испытала то же самое! Я запрыгнула в ванну, но мужчина все никак не шел, я включила воду и расслабилась под теплыми струями. Мужчина не шел. Я с улыбкой подумала, что это очередной ход: я истомлюсь от долгого ожидания, и накинусь на него. Расчет оказался верным. Через 10 минут я уже изнывала от нетерпения! Это чувство, когда чего-то очень долго ждешь, и оно вот-вот должно случиться, а по каким причинам все откладывается и откладывается. Я так ждала своего устройства в университет: зав. каф предложила мне начать работать ассистентом, и сказала, что когда все согласует в ректорате, то позвонит. И согласовывала она две недели. За эти 14 дней я здорово покаталась на карусели нестабильного психоэмоционального состояния, как говорят мои студенты «от паники к депрессии», имея в виду сессию.
Так и сейчас…. И только когда я собралась выходить, Герман наконец-то соизволил зайти в ванную. Он успел надеть брюки, и беззастенчиво рассматривал мое обнаженное тело. Я решила подразнить мужчину в наказание из-за его долгого пути ко мне: я медленно провела рукой по шее, спустила ее до груди, погладила живот, и скользнула между ног. Пена, выступавшая в качестве смазки, делала движения еще более интимными. Но гораздо больше, чем мои собственные поглаживания, меня возбуждал голодный мужской взгляд. Герман рассматривал меня, затем наклонил голову к плечу. Я оторвала взгляд от его глаз, и скользнула по груди, ключицам, животу, выпирающему члену, плотно обтянутому тканью брюк, вернулась назад к лицу.
Наши переглядывания прервал звонок телефона.
– Продолжай, – хрипло сказал мужчина. – Сейчас приду.
Я разочаровано простонала.
Герман долго с кем-то разговаривал, и я успела «остыть», насухо вытерлась и вышла из ванной. Мужчина показал глазами, что не может прервать разговор, и сделал такую смешную извиняющуюся мордашку, что я против силы заулыбалась.
По разговору я поняла, что это ректор. Мужчины обсуждали какие-то вопросы об открытии счетов вуза. Во всю эту бухгалтерию я решила не вникать, и ушла сушить волосы. Герман заглянул в спальню, уже в рубашке.
– Извини, там небольшие проблемы на работе. Кстати, весь ректорат уже в курсе, что самая красивая женщина в вузе – моя, – улыбнулась мужчина.
Я цокнула.
– Ну, это понятно. Ты нашел кому сказать – Ольга Валентиновна, наверное, через полчаса всех своих подружек в ректорате обзвонила. Женщина то твоя, а ты ей не пользуешься, – в шутку укорила я Германа.
– Вечером все возмещу! У тебя пары сегодня?
– Да, 5–6 пары. К 18:10 освобожусь.
– Я тебя заберу. Поедем ко мне.
– А кот?
– Бери с собой, – рассмеялся Герман.
– Герман, – позвала я. – Вчера было так хорошо…
– И мне, – просто ответил мужчина.
– У меня первый раз был секс без презерватива.
– И как оно? – игриво спросил Герман.
– Потрясающе! Больше никогда не хочу видеть это резиновый кошмар.
– Значит, не увидишь. Да и зачем он? – спросил мужчина, кивая на мой туалетный столик: среди баночек лежала пачка противозачаточных.
– Инструкцию что ли читал? – недоверчиво спросила я.
– Лариса, – рассмеявшись сказал мужчина. – Я все-таки врач.
Действительно, глупый вопрос. Естественно, что мужчина с
медицинским образованием по названию (ну, или по указанному на коробке действующему веществу) поймет, что это за лекарство. Я покрутила пачку в руках, и еще раз подумала, что все-таки мне очень импонирует профессия мужчины и то, насколько он тонко меня чувствует и как он меня понимает.
Полдня автоматически освободилось. Я поехала к родителям. Папа, не слушая маму и врачей, слишком усердствовал: он всегда хотел все и сразу.
И это передалось мне. Врач говорил, что нельзя так сразу перенапрягаться, нельзя делать больше 10 шагов, нельзя то и сё. Но папа упорно игнорировал все предписания, и только я смогла его убедить в том, что нужно пожалеть свой организм. Я изобразила крайнюю злость: даже повысила голос, хотя глядя на насупившегося, как ребенок, отца, хотелось рассмеяться. Он обещал не пытаться ходить больше, чем ему разрешил врач. Мама благодарно сжала мою руку. В целом, дома наконец-то царила спокойствие и счастливое предвкушение полного восстановления отца. Я поехала на работу.
3015 группа разделилась на две подгруппы: те, кто устал сидеть дома, и были рады встрече с одногруппниками, и те, кто был готов взвыть от отчаяния – учиться совершенно не хотелось. Но обе подгруппы были категорически не способны к сосредоточению, они хотели болтать и обсуждать, кто как провел новый год и каникулы, кто как сдал сессию.
После получаса попыток собрать внимание детей, я плюнула, включила на ноутбуке фильм, где достаточно доступно и интересно рассказывалось об этимологии тех слов, которые мы используем в своей речи ежедневно. Эффекта хватило почти до конца пары, и за 10 минут до звонка я всех отпустила. На шестой паре у меня была консультация с дипломниками, и поэтому все 1,5 часа шла тяжелая, напряженная работа: обсуждались положения, выносимые на защиту, дорабатывались выводы.
В 18:10 у крыльца факультета уже стояла машина, в которой меня ждал Герман. По дороге он рассказывал про то, как они весь день пересчитывали какие-то показатели по закупкам. И к всеобщему счастью все цифры сошлись. Но ему все ровно придется поработать дома: переделать счета на закупку научной литературы.
По приезду я вызвалась приготовить ужин, Герман сначала сидел со мной на кухне, но потом ему пришлось созваниваться с ректором и начальником учебного отдела. И чтобы не мешать мне своей болтовней, мужчина ушел в спальню. Когда все уже было готово, приехали Артем и Оля. Подруга была какая-то напряженная, я списала это на усталость после соревнований. Артем ушел к Герману, оставив нас с Олей наедине.
– Ну? – спросила меня Оля.
– Что? – улыбнулась я.
– У тебя был секс, – протянула Оля.
– Да-а. И, надеюсь, что сегодня будет тоже. Поэтому ешьте рагу, пейте чай, и шуруйте к тебе.
