Текст книги "Преподавательница (СИ)"
Автор книги: Варвара Федченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Глава 4
– Герман Александрович, я думал вы улетели уже, – я ловила отрывки разговора, долеташие из коридора. – Мне казалось, что вытолько осмотреться…
– Решил задержаться, – опять этот чарующий голос.
Голос Германа оказывал на меня такое же действие, как март на кошку. Мужчина был красивым, и явно пользовался популярностью у женщин, но был не в моем вкусе. Я была от природы жгучей брюнеткой, но нравились мне люди с противоположной моей внешностью: с русыми, рыжими, пепельными волосами, и голубыми, зелеными, серыми глазами. Герман был по цветотипу похож на меня: черные волосы, карие глаза, смуглая кожа. Приличный рост, так как если я сама не была маленькой (во мне 175 см роста), то он на полторы головы был выше меня. Под идеально подобраным костюмом и накрахмаленной рубашкой угадывалось подтянутое, накаченное тело. До блеска начищенные ботинки. Я, как и героиня фильма «Москва слезам не верит», люто ненавидела грязную обувь. Да и вообще фильм мне нравился: Гоша был для меня с детских лет идеалом мужчины. Мужчина, который «будет все решать сам, на том простом основании, что он мужчина». Который столь же властен и принципиален. Которому можно будет сказать «как долго я тебя ждала!».
Герман с Похомовым тем временем зашли на кафедру, расселись по разным углам и углубились в чтение проверяемых документов. Зачем я здесь вообще нужна? Чтобы потом дверь на ключ закрыть? И почему я? Я второй день подряд торчу с этими товарищами по вечерам в университете. Они проверяют – я сижу. Они проверяют – я сижу. Они проверяют – я…
– Игорь Анатольевич, – решила рискнуть я, обращаясь к Похомову. – А я вам нужна еще?
– Да, Лариса Геннадьевна, – не отрываясь от бумаг ответил мужчина.
Я не смогла подавить вздоха. На что Герман ответил мне многозначным взглядом, и сказал:
– Это ваши служебные обязанности.
– Знаете, вот как раз это не входит в мои служебные обязанности.
Герман отложил ручку, сложил руки на груди, и вопросительно
посмотрел на меня.
– Да, не входит, – начинала злиться я. – В мои обязанности входит учить студентов, а не сидеть тут с вами. Я с 8 утра на работе, а сейчас уже 8 часов вечера. Вы думаете, мне заняться нечем?
– Вас дома муж ждет? Или дети?
– Дома меня ждет кот, но это вас не касается!
– Действительно не касается, вы правы. Послушайте, в ваши служебные обязанности входит не только обеспечение учебного процесса, но и помощь университету в прохождении процесса плановых и неплановых проверок. Если вы удосужитесь прочитать документ, который висит прямо позади вас, на котором, кстати, крупными буквами написано «Должностная инструкция преподавателя», то вы узнаете, по всей видимости, много нового.
– И с какой бы стати вы со мной разговариваете в таком ироничном тоне?
– Почитайте-почитайте, хотя бы не уснете, – с ухмылкой сказал мужчина, вернувшись к документу, тем самым показывая, что диалог окончен.
Я встала, потянулась к файлу, в котором и лежал этот злосчастный список моих обязанностей. Наша лаборант Катя обладала завидным ростом 195 см. Я встала на носочки, протянула руку к файлу, но он висел слишком высоко: до него я достала, но снять его с гвоздика не смогла. Попробовала еще, и почувствовала как и без того короткая юбка поползла вверх по бедрам. Я обернулась к мужчинам, и наткнулась на внимательный взгляд Германа. Он не стесняясь, внимательно осматривал мои ноги, наклонив вбок голову. Похомов все так же листал бумаги. Я прямо посмотрела в глаза Герману: меня давно не пугали ни взгляды, ни даже действия. Как говорилось в одном анекдоте про Красную Шапочку: «лес знаю, секс люблю». Мне показалось, что в моем взгляде мужчина прочитал вызов. Так как в следующую секунду он порывисто отодвинул кипу документов, резко встал и в доли секунды преодолел расстояние между нами, подошел впритык ко мне, я даже ощутила запах парфюма и его легкое дыхание на макушке. Я задержала дыхание: мне показалось, что он сейчас сделает что-то совершенно непредсказуемое. Что он и сделал. Потянул руку за меня, легко снял файл со стены и вручил его мне. Пока я ошарашенно хлопала ресницами, мужчина вернулся на свое место, и как ни в чем не бывало, продолжил читать.
Индюк-бюрократ. Я села обратно, показательно закинула ногу на ногу, и открыла папку.
Через час я уже прочитала на два раза, прошлась по пустым коридорам факультета, выпила кофе.
– Мужчины, девушка притомилась, давайте завтра продолжим, – я решила поискать в них мужское сочувствие к слабой женщине.
Похомов потянулся, и игриво сказал Герману:
– А что, Герман Александрович, и правда, может по домам? Точнее по гостиницам?
– Сегодня проверяем программы на направление 45.03.01. Все программы, – отчеканил Ларин, не поднимая глаз от бумаг.
Похомов посмотрел на меня и пожал плечами, мол «ничего не поделать».
– Если вам скучно, можете помочь мне с оформлением протокола, – сказал Герман, обращаясь ко мне.
– Да, давайте, иначе я усну.
Я пересела к столу, за которым сидел Ларин. Он протянул мне бланк, и начал тихо диктовать. Я пару раз переспросила, потом мужчине надоело повторять, и он безапелляционно притянул стул, на котором я сидела, поближе к себе. И не обращая внимания на мое возмущение, продолжил диктовать. Благодаря моему участию справились мужчины быстрее. В 21:20 мы вместе вышли из корпуса, Похомова ожидало такси, Герман щелкнул брелоком и на стоянке моргнул фарами габаритный внедорожник.
– Вас подвезти? – спросил он у меня.
– Нет, спасибо, я как-нибудь сама доберусь. Мне хватило на сегодня общения с вами.
– Как знаете. До свидания, – вежливо попрощался мужчина.
Пфф, «до свидания». Да хоть бы этого свидания никогда больше не было! «Я хочу 29 декабря, я хочу 29 декабря, я хочу 29 декабря», – пульсом била в моей голове одинокая мысль.
Глава 5
В последние дни работы ректората перед новым годом всегда было сложно чего-либо добиться от руководства. Там все были заняты сдачей каких-то отчетов, отправлением документов в министерство, а в условиях аккредитации поймать кого-нибудь, кто подпишет документы, было вообще нереально. Я просидела в приемной проректора 40 минут, так и не заметив хоть каких-нибудь подвижек. В кабинете была тишина, секретарша (по совместительству любовница проректора, судя по слухам) монотонно стучала по клавишам, часы на стене тикали.
– Скажите, мне вообще стоит ждать? – устало спросила я у
девушки.
– Ждать всегда стоит.
Философ, мать ее. У меня экзамен у заочки через полчаса начинается, билеты еще не распечатаны, а я тут сижу. Я набрала номер коллеги.
– Лена, я застряла в ректорате, – при этих словах секретарша подняла меня взгляд. – В 13:20 у меня экзамен у 404 группы. Если я опоздаю, открой им аудиторию, скажи, чтобы готовились. Хорошо? Спасибо.
В этот момент двери кабинета проректора открылись, хозяин кабинета быстро сказал секретарше, что сейчас придет важный человек и никого, кроме него, не пускать.
– Эээ, – ошарашено протянула я.
Секретарша пожала плечами, и опять начала что-то печатать. Бюрократия, мать ее. Через пару минут в приемную вошел Ларин, стряхнув снег с плеч, что-то шепнул секретарше, которая радостно рассмеялась. Вот, видимо, и тот самый важный человек пожаловал. Меня он не видел, пока не повернулся к вешалке, держа пальто в руках.
– Добрый день, эмм… Лариса… эмм, – мужчина мучительно пытался вспомнить мое имя.
– Геннадьевна.
– Да-да, я помню, Лариса Геннадьевна. Как ваши дела?
– Плохо мои дела, Герман Александрович. Я уже битый час пытаюсь попасть вот в тот волшебный кабинет, – показала я рукой на дверь проректорского кабинета. – Чтобы подписать одну единственную бумажку. Но теперь я туда еще долго не попаду, так как господин проректор кроме вас никого видеть не желает.
– Давайте ваши документы.
Герман, забрав у меня папку, скрылся за дверью буквально на пару минут. Вернувшись, молча подал мне документы, и ушел обратно. Я даже не успела поблагодарить. Проверила наличие подписи проректора на всех листах, и довольная побежала в корпус филфака.
– Лариса, вы подписали новый план? – встретила меня заведующая кафедрой.
– Да, с трудом, но да.
– Хорошо. Сегодня с комиссией сидит Верочка, завтра вы.
– Ольга Валентиновна, позвольте спросить, почему я практически одна отдуваюсь за всех?
– Лариса Геннадьевна, – серьезным тоном начала зав. каф. – А, простите, кого мне еще просить? Семенова, Алантьева, Покажитова, Веревских уже бабульки пенсионного возраста, их после 18:00 из дома не вытащить, я им даже 3 смену в расписание не ставлю. У Корнеевой, Суминой дети маленькие, их из сада забирать надо, да и потом не с кем оставить. Ольгу Борисовну я даже просить не хочу, сами знаете, какой у нее характер. Остаемся я, вы и Вера. Так что простите, но придется вам завтра приехать вечером. До 18:00 я буду с комиссией, сначала проверяем финансовую документацию, потом, когда вы приедете, учебную.
– Да поняла я уже, – резко ответила я. – Держите на кафедре кучу пенсионеров…. Надо преподавательский состав обновлять!
– Вот защитите докторскую, Лариса…, Тогда и поговорим. Я сейчас вам откровенно скажу: после аккредитации будет массовое сокращение.
Сейчас проверяют личные дела профессорско-преподавательского состава, показатели успеваемости групп, процент успешных защит выпускных квалификационных работ студентов, научные показатели, количество опубликованных статей и рейтинги изданий, в которые они вышли…. Ну, это вы сами все знаете. А вот новая информация: у вас нет доцентского звания, за истекший период вы опубликовали только две статьи… – я начала открывать рот для возражения, но женщина знаком дала понять, что сейчас не время спорить. – Да, они вышли в ВАКОВСКИХ журналах, но у нас кафедра, в первую очередь, славится высокими показателями в научной работе, и те же пенсионерки за этот период издали 6 монографий, а про число статей я вообще молчу. Я понимаю, что вы молодая, у вас личная жизнь кипит, и у вас не всегда есть время на все эти вещи. Однако на данный момент, конкретно по нашей кафедре, под угрозой могут оказаться Вера, как не остепенённая, Маринка, как человек, который уже 5 лет тянет с защитой, и две профессорши…. Понимаете, о ком я. Они уже одной ногой в маразме…. Ну, и вы. Поэтому будьте добры, приложите максимум усилий для того, чтобы мы прошли аккредитацию. Иначе можете оказаться без работы.
Ольга Валентиновна закончила свою пламенную речь, и скрылась в своем кабинете. Отлично. Мне еще работу не хватало потерять. Я, конечно, знала, что у нас в вузе ведется гонка за остепененностью: кандидат наук уже не котировался, нужно было быть доктором. Но мне до докторской как пешком до Китая, я всего пару лет назад защитила кандидатскую диссертацию, и даже если я смогу (а я не смогу) быстренько написать докторскую, то меня ни один совет до защиты не допустит – слишком рано. Конечно, я могла бы уехать работать в другой город, устроиться в другой вуз, меня даже звали. Но я обещала маме помогать с папой: он уже два года не встает, после инсульта оказался парализован ниже пояса. Есть в нашем городе другие институты, но я и так подрабатывала в одном из них совместителем, и успела прочувствовать особенности работы там. И, честно говоря, перейти туда работать на постоянной основе меня не тянуло. В любом случае, я дорожила своей работой: уезжать мне не хотелось, я любила свой город, свой родной вуз, которому было отдано столько лет (сначала студенческие годы, потом аспирантура, работа ассистентом, защита диссертации, получение полной ставки преподавателя), здесь были все мои друзья, родители, к тому же я прикипела душой к кафедре отечественной филологии. Что ж, остаемся зимовать, как пела моя любимая группа.
Глава 6
– Лара! Да не расстраивайся ты, – успокаивала меня лучшая подруга Оля. – Подумаешь. Ну, посидишь с этими мудаками, пусть себе проверяют. Возьми книжку, или планшет. Займи себя чем-нибудь.
Я дослушала фразу, и поплыла дальше. Каждый вторник мы с Олей ходили в бассейн. Я просто ради удовольствия, а Оля тренировалась: она мастер спорта по плаванию. Мне всегда нравилось смотреть на то, как она плавает: отточенные движения, невероятная пластика, грациозность, сила… Мне было далеко до ее уровня, я освоила только кроль и брас. И то на дилетантском уровне. Оля проплыла туда-обратно десять раз, и теперь отдыхала на бортике. Я за это время успела преодолеть расстояние в 5 раз меньшее.
– А какой он, этот Герман?
– Красивый мужик. Причем он знает, что красивый. Ну, знаешь…
Есть такие мужики, по которым сразу видно, что он в курсе своей привлекательности. Они такие…
– Кокетки? – с улыбкой спросила Оля.
– Да. Но этот не кокетка. Он наоборот, суровый какой-то. Я так и не смогла у заведующей узнать его статус, но судя по его важности, он сам министр.
– А гугл тебе на что? Ты забивала его имя?
– Нет, сдался он мне.
– Значит, я посмотрю. Как его там?
– Ларин Герман Александрович.
Подруга вытащила из под полотенца мобильный телефон, проворно застучала по сенсорному экрану.
– Тааак…, Ну, ничего тут нет. Написано, что место службы – Минобрнауки, а должности нет. Загадочный мужчина.
– Ой, да пошел он. Бесит меня. Еще завтра весь день его видеть.
– Потерпи, дорогая. Еще чуть-чуть и ты укатишь к Эльке, будешь там Антошку тискать, на малую посмотришь, – примирительно сказала Ольга, разглядывая экран смартфона.
– Только ты меня понимаешь. Знаешь, как я жду 29 числа? Последний день работы, последняя пара, принять один экзамен и – свободааа, – мой радостный визг эхом отозвался в пустом помещении бассейна.
– О, а он доктор наук, профессор! – подруга не отпускала мысль найти еще какую-нибудь информацию о Германе.
– Да? Хм. Молодой такой, а уже доктор.
– Ну, как молодой. 38 лет, если верить этому сайту.
– А выглядит моложе…
Домой я вернулась в невероятно хорошем настроении: общение с подругой и физическая нагрузка сделали свое дело. Я решила не терять настрой, и принялась за уборку. Квартира мне досталась в наследство от дедушки. Двухкомнатная квартира практически в центре города. Я вложила всю душу в обустройство своего жилища! Родители, поздравляя меня с защитой диссертации, подарили весьма крупную сумму денег. Плюс у меня самой имелись небольшие накопления. На эти деньги я сделала идеальный ремонт, результат которого каждый день радовал меня. Я, как в том афоризме, с радостью утром иду на работу, а вечером с радостью возвращаюсь домой. Я любила готовить, поэтому кухня была оформлена по последнему слову техники: варочная панель, ультрасовременная духовку, вместительный холодильник, мощная, но тихая вытяжка, блендеры-миксеры– соковыжималки. Эргономичные кухонные шкафы, широкая рабочая поверхность, большое количество посуды. Дом был старый, и, вместе с некоторыми проблемами старой застройки, я получила высокие потолки и большие комнаты. Кухня вмещала в себя 12 человек – это было проверено на практике во время многочисленных посиделок с друзьями.
Моя спальня была идеальным местом для релаксации: большая кровать, плотные шторы, создающие полную темноту. Напротив кровати было вмонтировано в стену огромное зеркало: когда у меня оставались мужчины, я всегда с удовольствием смотрела в это зеркало на наши сплетенные тела. Правда последний раз это было два месяца назад. И я откровенно тосковала по физической близости.
Вторая комната была моим персональным раем. Помимо большого телевизора, которым я пользовалась исключительно для просмотра скаченных фильмов, моя гостиная радовала меня стеллажами, плотно набитыми книгами. Я собирала свою библиотеку, начиная с 15 лет. За эти года пришлось от каких-то экземпляров отказаться, так как место хранения было ограничено, тем не менее, к сегодняшнему дню скопилось приличное собрание изданий, в том числе библиографических редкостей. Это была моя слабость: редкие, коллекционные издания книг. Все знакомые всегда знали, чем меня порадовать: чем реже встречалась книга, тем больше была моя радость при получении ее в подарок. Последнее приобретение – это из первых дореволюционных изданий собраний сочинений Куприна. И дело даже не в том, что это из моих любимых писателей. Это издание было самой историей: его читали тысячи тысяч людей. Биографией этой книги стали первые листы: череда печатей наполняла их. Это и печати государственных библиотек, и экслибрисы частных лиц, и печати о запрете выдачи книги на руки, и автографы людей ее читавших, и какие-то каракули, явно нарисованные детской рукой. В общем, книга была волшебной: она содержала в себе ароматы духов читавших ее женщин, пометки карандашом на полях, закладки (например, фантик от конфеты 30-х гг. XX века). Экземпляр безо всякого отражения личности владельца или читателя меня не интересовали. Многие знают это чувство, чувство погруженности в книгу. Кого-то привлекают яркие иллюстрации, кого-то авторский взгляд переводчика, кого-то, как меня, история книги.
Ванная комната отражала мое пристрастие к принятию ванн. Все было заставлено бутыльками с разнообразными пенами, солями, растворами. Стены ванной были отделаны деревом: когда я сказала мастеру, делавшему ремонт, о таком желании, он нервно икнул, тем не менее, исполнил его. Дерево было прихотливо в уходе – об этом я вспоминала каждый раз, делая уборку. Как, собственно, и сегодня.
Вечером в гости собирались прийти подруги, поэтому суровая необходимость сделать генеральную уборку перед праздниками соединилась с желанием встречать гостей в чистом доме.
Девочки не заставили себя ждать, и буквально через пару часов мы (такая сложилась традиция) смотрели «Дневник Бриджит Джонс». И, все так же традиционно, фильм вызывал море эмоций, не смотря на то, что смотрим мы его уже в сотый раз. «Всеми признанная истина заключается в том, что как только что-то в твоей жизни начинает улучшаться, что-то другое разваливается на части», – говорила героиня, и я поймала себя на мысли, что согласна с ней. Как только в самочувствии отца наметились улучшения, так сразу мне угрожают сокращением на работе. Что ж, видимо, фильм перешел в разряд «классики», раз уж кто-то успешно примеряет на себя ситуации из него.
Мы выпили пару бутылок вина, и на меня снизошло расслабление и, как говорит Оля, «полный релакс». Когда была домыта последняя тарелка, и девочки засобирались домой, зазвонил мой телефон. Хм, Вадик. Какого черта тебе нужно, Вадик, если мы расстались пару месяцев назад? Но вместо этого я изобразила любезность:
– Привет, дорогой! Не ожидала еще когда-нибудь услышать твой
голос.
– Привет, Лариса. Почему же? Все-таки расстались мы по твоей инициативе. Наоборот, я не надеялся, что услышу твой.
– Я не особо хочу вспоминать плохое. У меня сегодня невероятно замечательное настроение, – пропела я, отпивая еще глоток красного сухого.
– Вот и отлично! Можно я к тебе заеду?
«Это подозрительно?», – маячила Оле: разговор она слышала, так как была включена громкая связь. Девчонки уже вышли на улицу, ожидать такси, а Ольга прыгала в одном сапоге по прихожей, пытаясь застегнуть замок на втором. «Нет, не подозрительно!» – очень бурно замахала руками подруга, и завалилась на пуфик, не удержав равновесие. Я не выдержала и рассмеялась, тут же услышала напряженный голос Вадика:
– Да, ты права, наверное, еще рано нам начинать общаться. Тебе будет неприятно…
Я прервала мужчину:
– Не-не, ты не так понял, я просто наблюдаю за котом, он очень смешно завалился на бок, – Оля показала мне язык, и помахав рукой, закрыла за собой дверь. – Приезжай, я буду рада! Только купи по дороге красного сухого.
– Отлично! Какого именно?
– Ну…. Давайте пить, что пили, – это была, как говорится, наша с ним шутка. В ответ Вадик рассмеялся. – Я уже пью «Chianti Classico Riserva».
– Понял. Жди, еду.
– А через сколько будешь?
– Я в Кировском сейчас. Так что где-то через 1,5 часа.
– Хорошо, жду.
Глава 7
Так, полтора часа….
Отлично, я уже успею помыться, поскрабиться, побриться, уложиться и может даже поменять постельное белье на шелковое… Конечно, я решила воспользоваться ситуацией. То есть Вадиком. У меня не было секса 2 месяца. Кто бы знал, как хотелось…. Если б кто-нибудь знал, то не стал бы меня осуждать.
Я очень люблю секс! Но чтобы без проблем найти партнера для разовой акции или на пару встреч, мне нужно было бы ехать в другой город. А такой вахтовый метод меня не устраивает. В нашем городе я давно не искала разовых встреч: хоть и миллион жителей, а все ровно, через 6 рукопожатий все друг друга знают…. Ой, да даже 3 рукопожатия! Мне хватило случая четырехлетней давности. Оля потащила меня в ночной клуб, чтобы я познакомилась с кем-нибудь. Я тогда уже работала преподавателем в самом крупном вузе региона, и отсюда появлялась опасность: быть узнанной кем-нибудь из студентов. Если бы мы просто столкнулись в клубе – ничего страшного: преподы тоже люди, тоже хотят веселиться. Но если студент будет наблюдать за процессом «охоты» своей преподавательницы на какого– нибудь мужичонку…. Но в тот вечер в этом клубе был бал-маскарад, который по итогу заключался только в требовании иметь маску, которое скрывает все лицо. И только поэтому я согласилась. Оля принесла мне маску на подобие венецианской: с перьями. На мне было очень откровенное маленькое черное платье: тонкие лямки, плотный лиф, который позволил отказаться от бюстгальтера, длина платья доходила до середины бедра. Черные чулки, резинка которых была видна при не острожных движениях. Черные туфли на огромной шпильке. Не знаю, решилась бы я сегодня на такое…. Хотя, честно говоря, мне и сейчас тот наряд кажется весьма соблазнительным и притягательным, а ведь именно с такой целью он и был надет: привлечь мужчину. Продолжение истории: в клубе мы быстро разогрелись самбукой, на танцполе я познакомилась с габаритным мужчиной с приятным голосом. По дороге в гостиницу он предложил снять маски, и сделал это первым.
Думаете, он был уродом? Или оказался моим студентом? Хуже! Он оказался мужем нашей заф. кафедрой Ольги Валентиновны. Это было фиаско. Я неловко пошутила, попросила остановиться возле аптеки, он понял намек, пошел за презервативами, а я позорно сбежала до ближайшей горящей в ночи двери круглосуточного продуктового, где продавщица помогла мне вызвать такси.
Ольге Валентиновне я ничего не рассказала, мужа ее больше никогда не видела, а в прошлом году они развелись: она сказала, что тяжело жить с мужчиной, который гораздо моложе тебя. И я, как никто другой, понимала, о чем она….
С тех пор я решила так не рисковать. И знакомиться либо в отпусках, либо встречаться с уже хорошо известными мне людьми. С Вадиком мы были знакомы около 5 лет, в прошлом году начали встречаться. В общем и целом, все было более менее хорошо. Однако, спустя некоторое время, он начал меня терроризировать своим желанием побыстрее пожениться и нарожать детей. К чему я точно не готова: и тогда, ни сейчас, и точно не с Вадиком. Я не была настолько уверена в своих к нему чувствах, чтобы перейти на такой серьезный уровень отношений. Думаю, многие проходили в своей личной жизни такой этап: вроде бы всё ладненько, но что-то все ровно не так.
Вадик приехал как раз во время – я только что досушила волосы, и ощущения, что я тщательно готовилась, не было.
– Ты, как всегда, изумительно выглядишь! – начал мужчина.
– И чем я обязана твоему визиту?
– Просто соскучился.
– Честно говоря, я тоже, – врать мне было не стыдно, так как я уже предвкушала приятное время препровождение. – Проходи.
Вино налито. Разговор завязался. Пора действовать. Я, как будто бы не зная, как провокационно это выглядит, закинула ногу на ногу – шелковый халат соскользнул с бедра, оголив его. Мужчина чутко отреагировал, скользнув взглядом с моих ног на глубокое декольте. Я поставила бокал, обошла журнальный стол, погладила Вадима по коротко стриженым волосам, и мягко опустилась к нему на колени. Мужчина обнял меня одной рукой за талию, пальцы другой руки переплелись с моими пальцами. Аккуратно начал целовать меня, крепче сжимая мою руку. Вино и воздержание сделали свое дело – я просто таяла в руках бывшего любовника. Легкая дымка в голове превратилась в густой туман: я сильнее прижалась к груди Влада. Он плотнее прижал меня к себе, при этом никаких действий больше не предпринимая. Я поерзала на его коленях, намекая на то, что моему телу хочется больше внимания, хочется более откровенных ласк.
Но никакого эффекта это не возымело. Поцелуй хоть и стал страстнее, но он длился уже десять минут, и терпение мое заканчивалось. Я решила действовать сама, запустила руку в ворот рубашки, погладила шею, высвободила вторую руку и начала расстегивать пуговицы. Опустилась ниже, ухватившись за пряжку ремня. Влад обхватил мое запястье, и вернул руку себе на шею. Я поняла это как намек на то, что он сам будет инициатором активных действий. Но мужчина просто продолжал ласково целовал меня. Я предприняла вторую попытку: соскользнула с рук Влада, опустившись на колени перед его раздвинутыми ногами. Погладила его икры, прошлась по внутренней стороне бедер, ощущая ладонями грубую ткань брюк. Но как только я добралась до ширинки, мои руки опять были отодвинуты.
– В чем дело? – промурлыкала я.
– Лар, я не за этим приехал.
– Ну, не за этим…. А будет это, – игриво прошептала я.
– Лариса, я приехал серьезно поговорить.
– О, только этого не хватало. Я сейчас, конечно, серьезно настроена, но не на разговоры.
– Послушай меня. Да встань ты!
Я поднялась с колен, опустилась на диван рядом с мужчиной.
– Ларочка, я все это время думал только о тебе. Мне кажется, нам не стоило расходиться, мы были прекрасной парой. Я так и не понял, почему ты захотела прервать наши отношения.
– Влад, я не хочу об этом говорить.
– А о чем хочешь?
– Говорить вообще не хочу. Хочу секса.
– Ты все время об одном и том же.
После этих слов я вспомнила еще одну причину нашего расставания: Влад относился к сексу больше, как к процессу, необходимому для зачатия, чем как к просто приятному занятию. Когда мы встречались, я пару раз намекала ему, что мне претит его отношение к сексуальности. После разговоров он некоторое время изображал изменения, а потом все возвращалось на круги своя. Он не был плох к постели – он был как робот: последовательность поз всегда была стабильна, ласки достаточно качественны, но однотипны, и всё только при выключенном свете и ночью. Я так и не смогла разгадать, какие именно у него были комплексы, но его поведение о них говорило.
– Ларочка, давай поженимся?
Я нервно рассмеялась.
– Я люблю тебя!
– Влад. Мне пока всё это не нужно.
– Ты просто пока не поняла, что тебе это нужно, вот когда…
Дальше я не слушала, так как, по сути, Влад говорил следующее «Ты
пока не встретила такого мужчину, с которым бы хотелось иметь прочные, постоянные отношения». При этом он сам, по всей видимости, не осознавал, что почти прямым текстом произносит вслух мое мнение о нем, как о неподходящей кандидатуре на роль потенциального мужа. Он мне не подходит! Да и не подходил никогда.
– Я устала. Давай больше никогда не будем это обсуждать?
– Давай ты успокоишься за ночь, и по-другому взглянешь на этот вечер: я не воспользовался тобой, а, как порядочный мужчина…
Я прервала его:
– Влад, я хотела, чтобы ты мной, как ты выразился, воспользовался.
Более того, я сама хотела воспользоваться тобой. Так что по итогу – это самое бесполезное наше свидание за все время общения. Будешь уходить – захлопни дверь, – сказала я, и отправилась в душ.
Включила воду, дождалась, пока после минутной тишины, хлопнет входная дверь. Если бы я недостаточно близко знала Влада, я бы решила, что теряю хватку: не смогла соблазнить мужика. Однако я была хорошо знакома с его тараканами, и теперь меня мучила одна мысль: КАК ЖЕ ХОЧЕТСЯ СЕКСА! Я достала с полки в ванной своего старого друга. Покрутила вибратор в руке… Идея не плохая, но уже надоело, честное слово. Хотелось настоящего мужика.
