Текст книги "Годы мечты"

Автор книги: Ванесса Майлз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Больше до самого ухода Дэвида они ни о чем не говорили. К чему лишние слова, ведь решение оставаться друзьями было принято.

5

Дэвид вернулся в четвертом часу. Джинни встретила его в дверях, предупредительно прижимая палец к губам:

– Тсс, Колин задремал, не разбуди его.

Тот удивленно пожал плечами.

– Удивительно! Он никогда не спит после обеда.

– Сегодня он слишком устал. – Девушка на цыпочках вошла в гостиную и с улыбкой посмотрела на маленькую фигурку, свернувшуюся калачиком на диване. – Я немного почитала ему после обеда, и он быстро уснул.

– Джинни, ты просто волшебница! – Дэвид с благодарностью посмотрел на нее. – Благодаря тебе события сегодняшней ночи, похоже, не вызовут серьезных последствий для психики Колина.

Он говорил приглушенным тоном, чтобы не разбудить сына, но в его голосе звучало что-то такое, отчего у Джинни по коже побежали мурашки. Уговаривая себя не фантазировать на эту тему, она торопливо направилась в кухню.

– Хочешь поесть? Колин попросил меня приготовить ему на обед рыбные палочки с бобами. Он сказал, что это его любимое блюдо.

– Это действительно так, – рассмеялся Дэвид. – Он готов есть это каждый день. Надеюсь, годам к двадцати его вкусы изменятся. Что касается меня, то я сейчас готов быка съесть! Сегодня я не стал обедать в столовой и предпочел поскорее вернуться домой.

– Тебе повезло. Я поджарила отбивные и сделала салат. Хорошо, что холодильник был полон припасов, – сказала Джинни, ставя перед ним тарелку с едой. – Я понимаю, что ты волновался, но, к счастью, совершенно напрасно. После прогулки мы с Колином занимались лепкой. Посмотри, какой талантливый у тебя сын! – И она взяла с подоконника дощечку, уставленную забавными фигурками из пластилина. – Тебе не кажется, что из него может вырасти настоящий скульптор?

Дэвид восхищенно смотрел на нее.

– Ты молодец! Судя по тому, что он не слепил страшных чудовищ, события вчерашней ночи уже изгладились из его памяти. Теперь я твой вечный должник. Не знаю даже, как тебя отблагодарить...

– Просто съешь то, что я приготовила! – рассмеялась Джинни и налила в чашку кофе. – Этого будет достаточно.

– А ты не присоединишься ко мне? – спросил он удивленно, увидев в ее руках только одну чашку.

Девушка помедлила. Разумно ли будет задерживаться в доме Дэвида, думала она, когда мои чувства так плохо поддаются контролю?

– В одиночестве обедать скучно, – продолжал настаивать Дэвид, не дождавшись от нее ответа.

– Ну, хорошо, я выпью кофе с тобой за компанию, – сдалась она. – Только прошу тебя, не усердствуй с комплиментами.

– Как я смогу умолчать, если в моем доме чаще всего подают на стол сосиски с консервированными бобами! – усмехнулся он. – А сегодня мне достался такой роскошный обед!

Джинни рассмеялась, а про себя снова подумала, что мужчине, должно быть, нелегко управляться одному с маленьким ребенком, да еще и выполнять все обязанности по дому.

– Может быть, тебе стоит нанять кого-нибудь помогать по хозяйству? – осторожно предложила она. – Тогда все свободное время ты бы мог посвящать Колину.

– Боюсь, мой семейный бюджет не выдержит таких расходов, – пожал плечами Дэвид. – Пока я могу позволить себе только няню.

Джинни стало неловко, что она вмешивается в его личную жизнь.

– Ты уже звонил в агентство? – спросила она, переводя разговор на более безопасную тему.

– Да, перед уходом с работы я разговаривал с менеджером. К сожалению, все их сотрудники хотят работать в строго установленные часы и не готовы оставаться с ребенком, если у меня будут непредвиденные вызовы в больницу. Пришлось обзвонить еще несколько агентств. В одном из них обещали кого-нибудь подыскать, так что теперь мне остается только ждать. – Он печально улыбнулся.

– Не грусти, – бодрым голосом сказала Джинни. – Кто-нибудь обязательно найдется. А пока, если хочешь, я могу посидеть с Колином. У меня есть еще пара отгулов за внеочередные дежурства.

Дэвид отрицательно покачал головой.

– Я не могу принять такую жертву с твоей стороны. Ты и так уже очень многое для меня сделала.

– Ну что ты! – горячо возразила она. – На самом деле для меня возиться с Колином – одно удовольствие! Я вообще люблю детей, а он такой забавный...

– Все это хорошо, но только когда знаешь, что в конце концов передашь ребенка родителям, – задумчиво проговорил Дэвид. – Нет, Джинни, это невозможно. Ты и так выручила меня. Большое спасибо. В больнице мне порекомендовали обратиться в местный детский сад. Я уже успел забежать туда и договорился, чтобы Колина взяли в младшую группу хотя бы на время, пока не найдется подходящая няня. – Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. – Поверь, так будет лучше для всех. Я не хочу, чтобы мой сын привязался к тебе. Для него это может обернуться очередной психологической травмой.

– Но он может точно так же привыкнуть и к няне, – сама не зная, почему, возразила Джинни, хотя видела, что Дэвид уже принял окончательное решение.

– Это совсем не одно и то же, – покачал головой он. – Ты – совсем другое дело.

Может быть, он и прав, с грустью подумала она. Зачем нам привыкать друг к другу, если я никогда не буду играть серьезной роли в его жизни? Не стоит питать иллюзий. Мы всего лишь коллеги. Только почему эта мысль так больно ранит меня?

Дэвид проводил ее до дверей, еще раз поблагодарив за помощь, и Джинни, не оборачиваясь, пошла к лифту.

– Доктор Кэмпбслл сказал мне, что будет оперировать Салли завтра утром. – Рут Моррисон с надеждой посмотрела на Джинни. – Вес, что я могу, это молиться о чуде.

Девушка нахмурилась. Она только что приступила к работе после выходных и еще не успела войти в курс дела. Трое детей за эти дни выписались, а вместо них поступили двое новеньких, одной из которых была та самая девочка, которая родилась раньше времени из-за аварии.

– Вы должны понимать, Рут, что операция не исцелит вашу девочку, а всего лишь даст ей возможность выжить.

– Да-да, конечно. Доктор Кэмпбелл мне все объяснил, но ведь никогда не знаешь...

В глазах женщины светилась такая надежда, что Джинни встревожилась. Она решила узнать подробности у Дэвида, и при одной мысли о встрече с ним ее сердце взволнованно заколотилось.

Взяв себя в руки, девушка перешла к осмотру новорожденной. Тут в палате раздался знакомый голос Дэвида, и самообладание вновь покинуло Джинни. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы казаться спокойной и вежливо поздороваться с ним:

– Доброе утро, доктор Кэмпбелл. Я только что приступила к осмотру малышки Петерсон.

– Да, я тоже прежде всего хотел бы посмотреть на нее. – Брови Дэвида озабоченно сошлись на переносице. – Меня очень беспокоит состояние девочки. Похоже, кроме кислородной недостаточности у нее начинает развиваться гликемия.

– Не очень-то веселый старт в жизнь получился у этой крошки, да?

Джинни с нежностью смотрела на ребенка. Как все недоношенные дети, малышка была очень худенькой. Сквозь ее тонкую кожу просвечивали тонкие синие вены. По сравнению с тельцем ручки казались слишком большими, но Джинни знала, что это нормальное для недоношенных детей явление. А вот симптомы, которые назвал Дэвид, действительно настораживали. Видимо, придется подключать новорожденную девочку к аппарату искусственного дыхания.

И все-таки, раз она уже вторые сутки жива, значит, у нее есть серьезный шанс в борьбе за жизнь. Инкубатор поддерживал нужную телу температуру, а внутривенно девочка получала глюкозу и антибиотики, так как ее собственный организм пока еще не способен был бороться с инфекцией.

– Надо продолжать выполнять все назначения, – сказал Дэвид. – С каждым днем малышка крепнет, поэтому будем настраиваться позитивно.

– А как ее мать? Тебе что-нибудь известно о ней?

– К сожалению, эту женщину спасти не удалось, – помрачнел Дэвид. – Судя по документам, она не была замужем, и кто отец ребенка – неизвестно. Полиция пытается разыскать хоть каких-нибудь родственников пострадавшей, но настроена не слишком оптимистично. Скорее всего, малышкой займется служба социальной помощи.

Он казался удрученным, и это не удивило Джинни. Она помнила, что этот человек всегда принимал судьбу своих пациентов близко к сердцу.

Дэвид уловил подтекст ее чуть насмешливой улыбки и воскликнул:

– Можно подумать, что ты сама относишься к своему делу по-другому! Я прекрасно помню, как ты две смены подряд не отходила от мальчика, родившегося с асфиксией, пока не убедилась, что его состояние улучшилось. Ты всегда выкладываешься на сто процентов и отдаешь пациентам душу. Все это знают.

– Конечно, – кивнула Джинни. – Если мыслишь по-другому, нужно менять профессию. – Ей очень польстил комплимент Дэвида, и чтобы он не заметил, как много для нее значат его слова, она перевела разговор на другую тему: – Чуть не забыла! Я хотела поговорить с тобой о Рут Моррисон.

– Какие-то проблемы? – нахмурился Дэвид, покосившись через плечо на инкубатор, где лежала маленькая Салли.

– По-моему, да. Но лучше поговорить об этом не здесь.

Он посмотрел на часы.

– Я сегодня все утро потратил на то, чтобы собрать Колина в детский садик, и не успел выпить даже чашку чая. У меня в горле пересохло.

– Это легко поправимо. – Джинни решила устроить ему легкий ланч на небольшой кухне при отделении. – Пэтси, – обратилась она к своей помощнице, – если я понадоблюсь, то знай: в ближайшие десять-пятнадцать минут я буду на кухне.

Та многозначительно улыбнулась:

– Конечно, конечно. Можешь не торопиться, я справлюсь без тебя.

У Джинни появилось желание придушить ее собственными руками, но она, не говоря ни слова, вышла из палаты.

– Что значит этот намек? – поинтересовался Дэвид, догоняя ее.

– Ничего. Ты здесь ни при чем, – начала было Джинни, но, заметив недоверчивую ухмылку на его лице, сказала: – Ну, хорошо. Если хочешь знать правду, Пэтси в курсе того, что мы вместе работали в Чикаго, и сделала из этого свои выводы.

Он остановился и скрестил руки на груди.

– Ты что, рассказала ей о наших отношениях?

– Конечно, нет! – возмутилась Джинни. – Ты же знаешь, как быстро распространяются по больнице слухи. Если бы кто-то узнал, что мы... что мы были... – Она запнулась, подбирая слова.

– Любовниками? – От его саркастического смеха мороз пробежал у нее по коже. – Сейчас даже трудно представить, что у нас был флирт, не правда ли? Однако ты права, лучше никому об этом не рассказывать, иначе потом нам просто проходу не дадут.

Джинни обиженно поджала губы. Значит, вот как он расценивает наши прошлые отношения! – подумала она. А мне-то казалось, что не может быть ничего лучше, чем те счастливые дни, которые мы когда-то проводили вместе!

– Лучше сам держи язык за зубами! – выпалила она, но тут же рассердилась на себя за несдержанность.

– За меня можешь не беспокоиться. Моя личная жизнь всегда при мне, и о ней не знает, никто.

Джинни развернулась и молча пошла на кухню. Дэвид последовал за ней и с невозмутимым видом расположился у столика между раковиной и холодильником. Она включила чайник и насыпала растворимый кофе в чашки. Не произнося ни слова, девушка попыталась протиснуться к холодильнику, чтобы достать оттуда молоко, и вдруг невольно коснулась ногой его колена. Неожиданно ее словно окатило жаркой волной.

– Извини. – Дэвид отодвинулся, давая ей пройти.

Джинни слегка улыбнулась в ответ, стараясь не замечать, как напряглось его мускулистое тело. Это тело всегда возбуждало и привлекало ее, и, похоже, и сегодня она тоже была не в силах устоять перед его притягательной силой.

Интересно, как бы отреагировал Дэвид, если бы узнал о моих чувствах? – задумалась Джинни. Судя по всему, это его вряд ли обрадовало бы. А вдруг он испытывает то же самое, но только не подает виду? От этой мысли ее сердце заколотилось еще быстрее.

– Так что же ты хотела сказать мне о миссис Моррисон?

Дэвид с показным спокойствием принялся за свой кофе. Джинни постаралась собраться и выбросить из головы все мысли, не имеющие отношения к делу.

– Она сообщила мне, что Салли завтра будут делать операцию.

– Да, хотя я до сих пор задаю себе вопрос, правильно ли поступаю.

Голос Дэвида звучал твердо и ровно. Видимо, все его внимание сфокусировалось исключительно на проблемах Рут Моррисон, решила Джинни и тоже постаралась говорить холодно и отчужденно:

– И что же заставило тебя принять такое решение?

– Сама Рут, – кратко ответил он и пояснил: – Вернее, ее отчаянное стремление дать дочери любой возможный шанс. Если бы не это, я бы никогда не согласился оперировать девочку. Совершенно очевидно, что даже если она выживет, нормальным человеком все равно стать не сможет – тяжелая инвалидность в этом случае неизбежна.

Дэвид нервно взъерошил волосы. Он даже не пытался скрыть, как сильно обеспокоен судьбой своей маленькой пациентки.

– Боюсь, Рут вбила себе в голову, что операция спасет ее дочь, – тихо сказала Джинни. – Она молится о чуде.

– О Господи! Неужели она не понимает, что чуда быть не может! В лучшем случае Салли останется жива, и это большее, на что мы можем рассчитывать. Что же нам делать с этой женщиной? Я ведь сто раз ей все объяснял!

В голосе Дэвида зазвучали раздраженные нотки, и Джинни, поняв, что он чувствует себя виноватым в том, что не в состоянии осуществить мечты несчастной матери, попыталась успокоить его:

– Ты же знаешь, многие родители ведут себя так же, не желая смириться с неизбежным. Насколько я поняла, врачи неоднократно предупреждали Рут о последствиях, еще когда она была беременна. Но, увы, она ничего не хотела слушать.

– До Салли у нее было три выкидыша, – тихо сказал Дэвид, – так что нет ничего удивительного в том, что она не захотела прерывать беременность.

– Вот бедняжка! Я этого не знала. – Сердце Джинни сжалось от жалости к молодой женщине. – Сколько она уже выстрадала... и какие мучения ждут ее впереди!

– Вот именно. Если бы эту женщину поддерживал муж, тогда еще можно было надеяться каким-то образом заставить ее осознать, что Салли никогда не будет нормальным ребенком. Но этот негодяй даже не хочет видеть свою дочь. Будь моя воля, я бы надавал ему по шее за то, что он бросил жену один на один с таким горем!

– Может быть, мне связаться с ним и пригласить в больницу, чтобы поговорить? – предложила Джинни. – А вдруг это сработает, и с его помощью нам удастся объяснить Рут истинное положение вещей, не доводя дело до операции, пока еще есть такая возможность?

– Возможно, в этом есть свой резон, – скептически пожал плечами Дэвид. – Чем черт не шутит... Почему бы не попробовать? Ты можешь сама заняться этим, Джинни? – Он мягко посмотрел на нее. – Я уверен, у тебя это получится лучше, чем у меня.

– Не скромничай, Дэвид. Если бы ты взялся за дело, то наверняка справился бы с ним. Ты всегда умел скрывать свои чувства.

– Отнюдь не уверен, что это сильная сторона моего характера, – с грустью заметил он. – Иногда, не высказав вовремя то, что чувствуешь на самом деле, можно многое потерять.

Джинни не поняла, что именно он имеет в виду, но не успела уточнить, потому что открылась дверь и в кухню заглянула Пэтси.

– Доктор Кэмпбелл! Извините, что прерываю вашу беседу, но в приемную доставили девочку с ожогами. Ей нет и двух недель от роду.

– Спасибо, Пэтси. Уже иду. – Он одним глотком допил остаток кофе и поспешил к выходу, обернувшись на ходу: – Я еще раз поговорю с Рут, а ты действуй, как мы договорились. Хорошо?

– Да, Дэвид... то есть, доктор Кэмпбелл, – быстро поправилась Джинни.

– Можешь называть меня по имени, – произнес он громко, так, чтобы слышала Пэтси, и Джинни поняла, что таким образом он помогает ей исправить оплошность. – Всем и так известно, что мы старые друзья.

И он торопливо вышел. Джинни улыбалась, прибираясь на кухне. Вдруг ее пронзила горькая мысль: если для Дэвида все, что было между ними в прошлом – всего лишь легкий флирт, как он сам сказал сегодня, то определение «старые друзья» подходит для их отношений как нельзя лучше!

Вот и не рассчитывай на большее! – грустно усмехнулась она.

6

День с самого утра складывался напряженно. После того, как была оказана помощь девочке с ожогами, в отделение доставили новорожденного с синдромом Дауна. Он родился этой ночью в больнице, расположенной в дальнем пригороде. Сам по себе синдром не угрожал жизни мальчика, но у него оказался еще и тяжелый порок сердца, поэтому предстояла серьезная операция.

Ребенка сопровождал отец, совершенно подавленный свалившимся на него горем. Джинни пригласила мужчину в ординаторскую и предложила ему выпить чашку кофе, чтобы как-то поддержать, в то время как Пэтси занималась малышом.

– Спасибо, вы очень добры, – пробормотал он. – Такой ужасный шок! Вы меня понимаете? Софи и я... мы совершенно не ожидали, что Джон может оказаться таким... таким, каким он родился.

Джинни прекрасно его понимала. Тому и Софи Блейк не было и тридцати. Врач, который вел беременность, наверняка говорил им, что дети с синдромом Дауна чаще рождаются у немолодых матерей, так что будущие родители сочли, что им это не грозит. К тому же у них уже был сын, вполне нормальный ребенок. Неудивительно, что случившееся стало для этой пары настоящим ударом.

– Любой на вашем месте испытал бы те же чувства, мистер Блейк. А как чувствует себя ваша жена после родов? – участливо спросила Джинни.

– Даже не знаю. Все случилось так быстро, что я не успел ничего понять. – Мистер Блейк сделал глубокий вздох, чтобы взять себя в руки. – Акушерка сразу же унесла Джона. Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем появился врач и сообщил, что у него синдром Дауна. Мы с женой еще не успели переварить это известие, как он добавил, что, кроме этого, у нашего малыша порок сердца и, если его немедленно не прооперировать, он умрет. Я не знал, что мне делать: то ли оставаться с Софи, то ли ехать с ребенком... – Он растерянно замолчал.

– Не волнуйтесь. Вы сделали все, что могли. А сейчас не хотели бы вы посидеть рядом с Джоном? Скоро его повезут в операционную.

– Конечно, спасибо вам.

Мужчина встал и последовал за Джинни.

Войдя в палату, она придвинула стул к кроватке малыша.

– Если вам что-нибудь понадобится, нажмите на эту кнопку. – Она кивком указала Тому на изголовье кровати.

– Спасибо. – Он рассеянно оглядел множество аппаратов, от которых к детям тянулись провода, и покачал головой: – Никогда не предполагал, что увижу такое. Наверное, все родители надеются, что с их ребенком все будет в порядке... – Он посмотрел на сына, и его лицо скривилось от горя: – Бедняжка, ты выглядишь далеко не красавцем.

Джинни не нашла, что сказать ему в утешение, и тихо вышла. Это было самым тяжелым в ее работе – видеть горе родителей, особенно, когда становилось ясно, что помочь им невозможно.

Однако на сей раз, слава Богу, перед ней был порядочный человек. Она была уверена, что, оправившись от первого потрясения, он будет поддерживать свою супругу и сделает для ребенка все необходимое.

Увы, далеко не все мужчины способны стать хорошими отцами, подумала Джинни, бросив взгляд на малышку Салли Моррисон.

За сегодняшнее утро она несколько раз звонила отцу девочки, но женский голос отвечал, что его нет на месте. Джинни попросила передать мистеру Моррисону, что его звонка ждут в больнице Святой Анны, но сомневалась, что он откликнется.

Наступил обеденный перерыв, и Джинни отправилась в столовую.

Неплохо было бы сбросить пару фунтов, подумала она, выбирая не слишком калорийные блюда. Тут знакомый голос окликнул ее и, обернувшись, она увидела Фила Мэйсона, который приветственно махал рукой, приглашая присоединиться к нему.

Джинни поставила поднос на его столик и устало опустилась на стул.

– Слушай, как ты можешь столько есть? – спросила она, глядя на бесконечное количество опустошенных тарелок, стоявших перед Филом. – А я вот решила сбросить пару фунтов.

Он усмехнулся, и, засовывая в рот очередной кусок мяса, посмотрел на нее, хитро прищурившись:

– Да-да. Дюйм слева и дюйм справа тебе убрать не помешало бы...

– Ах ты, болтун несчастный, я тебе покажу! – замахнулась на него Джинни.

– Ну-ну, дорогая. Выбрось из головы всякую ерунду. Ты и так – сплошное совершенство. Ну, просто Афродита Милосская!

– Мне не очень-то льстит такое сравнение, – уже спокойнее отозвалась она. – На мой взгляд, эта дама была склонна к полноте.

– Что бы ты понимала! – возразил Фил. – Раньше мужчины знали толк в красоте. Женщина должна быть женщиной, а не сушеным воплощением диеты!

– Интересно, что сказала бы Дороти, если бы услышала твои слова? – расхохоталась Джиини.

Фил насупился и уставился в свою тарелку.

– Не знаю. Меня это мало волнует.

Девушка удивленно посмотрела на него.

Она неплохо знала Фила и поняла, что он чем-то очень серьезно расстроен.

– Похоже, твой путь к счастью вовсе не усеян розами. Что-то случилось?

– Можно сказать, что так. Дороти заявила, что между нами все кончено.

– Понятно, – медленно протянула Джинни. – Наверное, для такого серьезного решения у нее были причины?

Еще совсем недавно Фил и Дороти выглядели очень счастливыми, и она не могла представить, что заставило молодую женщину принять такое решение.

– Мои попытки выяснить, в чем дело, ни к чему не привели. – Фил швырнул вилку на стол, и в его глазах блеснула ярость. – Она отказывается говорить со мной о вещах, не относящихся к работе. Честно говоря, я ничего не понимаю. Я-то, дурак, думал, что у нас с ней все идет хорошо... Видимо, заблуждался!

– Мне казалось, что вы с Дороти замечательная пара, – с сочувствием произнесла Джинни.

– Мне тоже, – невесело усмехнулся он. – Очевидно, мы с тобой оба ошиблись. Ну, да ладно. Давай лучше поговорим о чем-нибудь более приятном. – Он взял ее руку и коснулся губами пальцев. – По крайней мере, у меня остался друг, у которого я всегда найду понимание и поддержку, да? – Фил немного ерничал, пытаясь скрыть боль своих переживаний.

– Мм, это смотря что понимать под сочувствием, доктор Мэйсон! – лукаво улыбнулась Джинни.

– Как что? Конечно, ужин при свечах, танцы и страстная ночь... – Вдруг он резко оборвал свою тираду.

Не сразу поняв, почему Фил остановился, Джинни весело расхохоталась:

– Да-да, а потом кофе в постель, не так ли?

В этот момент до нее дошло, что Фил смотрит не на нее, а на кого-то, стоящего сзади. Она обернулась и в ужасе замерла. Это был Дэвид. Он насмешливо улыбнулся и медленно скользнул взглядом по ее руке, которая все еще лежала в ладони Фила. Джинни поспешно выдернула руку, и краска смущения залила ее лицо.

Да что это со мной? – рассердилась она. Мы с Филом не сделали ничего плохого!

– Прошу прощения за то, что прервал ваш обед, доктор Мэйсон, – ледяным тоном произнес Дэвид.

Джинни могла бы поклясться, что Фил, так же как и она, внутренне съежился под этим холодным неподвижным взглядом. Подобная манера поведения была абсолютно не свойственна Дэвиду, и она никак не могла понять, что заставило его так измениться.

– Я приглашаю вас присутствовать сегодня на операции пациента с синдромом Дауна, – продолжил тем временем он. – Вам это будет очень полезно.

– Хорошо сэр. Спасибо, – выдавил Фил. Дэвид кивнул им обоим и ушел.

Джинни провожала его глазами, пока он не вышел из столовой. Что, черт возьми, с ним происходит?

– Мне показалось, что Кэмпбелл готов был придушить меня. – Голос Фила вернул ее к реальности. – Если бы взгляд убивал, меня сейчас уже можно было бы везти в морг, – мрачно пошутил он. – Видно, не зря болтают, что когда вы работали вместе в Чикаго, между вами что-то было.

– Не говори ерунды, Фил, – поспешно возразила Джинни. – Мы были всего лишь... хорошими друзьями, уверяю тебя.

Она попыталась придать своему голосу как можно больше убедительности, но у нее это не слишком хорошо получилось.

– А вдруг он слышал, – опасливо покосился на дверь Фил, – как я плел всю эту чепуху про страстную ночь? Мне бы не хотелось испортить отношения с новым боссом, тем более так нелепо!

Он так расстроился, что Джинни принялась успокаивать его:

– Не думаю. Но даже если слышал, ты всего лишь шутил. И вообще, какое ему дело до этого? Между нами ничего нет, клянусь тебе.

Судя по всему, Фил не слишком поверил ей и заторопился в библиотеку, чтобы подготовиться предстоящей операции. Ему явно не хотелось ударить лицом в грязь перед боссом, тем более после происшедшего.

Джинни закончила обед в одиночестве, не переставая размышлять о странном поведении Дэвида.

Ей не хотелось признаваться себе, что предположение о том, что Дэвид приревновал ее к Филу, доставило ей удовольствие. Какая ерунда, мысленно твердила она, этого просто не может быть!